План-провал от фонового героя по соблазнению мужчин из мира «Системы»( или это всё же ПГБД???)

Всем известно, что разнообразить жизнь могут разные события. Чтобы события происходили, нужно путешествовать, общаться с людьми, выходить на улицу. Однако все знающие Гу Лили могли с уверенностью сказать: ему не нужно выходить на улицу, чтобы найти приключения на свою пятую точку. Дурная голова притягивает их, как свет мотыльков. И Шэнь Цинцю не сомневается, что вместо мозгов и в общем головы у Гу Лили одна большая свеча – не думает, лишь горит. Отправив своего ученика на пик Гуаньшоу, он и не подозревал, что попадёт прямо в точку: как Шэнь Цинцю и предполагал, Гу Лили не собирался приходить на Цинцзин. Добровольно уж точно. Рассеянный вид и развалившаяся поза тонко намекали на его недовольство: лорд Шэнь ещё не начал говорить, а его уже не слушали. Выйдя, Гу Лили даже не обратил на него внимания. — Гу шичжи, — Шэнь Цинцю собрал в кулак всё своё терпение, едва не заставив любимый веер разлететься на куски. Когда в последний раз он был вынужден приветствовать кого-то первым? Двадцать лет назад, когда ещё не установил свой авторитет? А сейчас Шэнь Цинцю приходится терпеть чужое неуважение, да и от кого? От какого-то шичжи! — А... Этот ученик приветствует Шэнь шибо, — он практически видел, как Гу Лили подавил зевок на его фамилии, склонившись в поклоне. Это нынешнее поколение такое дерзкое или всё дело в самом Гу Лили? Стоявший рядом Мин Фань тоже был темнее тучи, что дало понять – новое поколение более или менее знает правила приличия, просто ученик с Гуаньшоу плевал на них. Стоит только вспомнить, как он оголил свои ноги на соревнованиях перед сотней заклинателей – срам и только! Шэнь Цинцю в свое время и шею скрывал, лишь бы казаться менее вульгарным, а тут такое! Напоказ всем! Непроизвольно мужчина хмурится, когда отвечает: — Приветствую тебя на Цинцзине. Надеюсь, тебе здесь понравится. — Этот ученик постарается выполнять порученные ему обязанности в лучшем виде и не тревожить Шэнь шибо, — Гу Лили окончательно проснулся и пришёл в себя. Похоже Шэнь Цинцю всё же имел над ним некоторую власть, раз из-за непонятного страха он стал покладистым. Гу Лили не хотелось с ним контактировать, потому что юноша знал, что иметь дело с лордом Шэнем довольно небезопасно. Единственное, что вообще могло в нем понравиться – приятные черты лица. Красивые, что уж врать. Вообще все лорды были красивыми и статными – настоящий сад хребта Цанцюн! На любой вкус и цвет! Просто среди этого сада лишь некоторые подходили критериям Гу Лили. Как говорилось ранее, он сначала донимал «симпатичных» по его мнению мужчин, а потом уже присматривался к «не симпатичным». Уже два человека из обоих списков выбыли, потому Ли начал немного нервничать. Возможно, ему не стоит так критично относиться к целям, которые немного не соответствуют его идеальному типу? В конце концов, он потеряет нечто важное, если не уложиться в срок! Так, может, ему стоит начать присматриваться к тем лордам, которые поблизости? Вдруг получится! Гу Лили медленно поднял взгляд на бледное лицо, что хмуро рассматривало учеников, стоящих перед собой. Глаза напротив блестели, как две льдинки в морозное зимнее утро, и были такими же холодными как острые сосульки. ...кажется, вот в ком собралась вся злость мира. Придётся попотеть, чтобы растопить этот взгляд и превратить непробиваемый лёд в воду. Но как бы Гу Лили не хотелось услышать весеннюю капель, всё не так просто: во-первых, играть с Шэнь Цинцю в соблазнение, всё равно, что просить привлекательного палача поцеловать тебя перед казнью, а во-вторых, лорд Шэнь, вроде как, недолюбливал мужчин. «Это будет непросто», — заключил Гу Лили, думая о том, стоит ли рисковать с такой истеричной целью. Ведь Шэнь Цинцю покровительствует сам Юэ Цинъюань – глава секты. И если эта высокомерная птичка нашепчет своему дорогому названому брату о том, что Гу Лили посягнул на его чистую, ничем не запятнанную честь, то его могут выгнать. Это ещё и противно – то, что Ли бегает по главам пиков и пытается затащить их в постель. Его сочтут проституткой, не иначе. «Мне и спать-то с ними не обязательно! Мне нужно завоевать их сердце! А это труднее, чем просто заняться непотребствами...» — долгий мыслительный процесс не привел его к какому-то решению. Поэтому Гу Лили сделает, как обычно: будет плыть по течению, пока не причалит к какому-то из островов, которые носили скромные звания «великих пиковых лордов хребта Цанцюн». Однако не будет лишним немного подняться в глазах Шэнь Цинцю, чтобы быть уверенным в своём будущем и возможности выбрать его в качестве цели. Но скорее всего его пронзят Сюя, чем позволят приблизиться. «Да уж, тяжела моя доля...» — взгрустнул Гу Лили, протерев глаза, которые всё ещё сонно смотрели на утреннее небо. — «Ладно, я хотя бы буду жить с Юань-эром!» Единственное, что могло успокоить Гу Лили и немного обуздать его нрав – Шэнь Юань. — Если появятся вопросы, ты можешь обращаться к Мин Фаню, — кивнул Шэнь Цинцю, взмахнув веером. — Этот ученик понял. — Отлично, — Шэнь Цинцю закрыл веер, и кивком головы указал следовать за ним. — Хотелось бы, чтобы ты приступил к работе сегодня же. И раз у нас нет времени, я покажу тебе учебные классы и тренировочные полигоны лично. «Что-о-о?» — у Гу Лили завопило сердце. — «Он хочет сам показать мне свой пик? Надо же, надо же! Не слышал от Юань-Юаня такого! К чему бы это? Надеюсь, только к хорошему!» — мечтательно и удивлённо подумал он, пойдя следом. Как и домик Шэнь Юаня, место, в которое его привели, окружала бамбуковая чаща. Бамбук от бамбука не отличается, поэтому сперва Гу Лили подумал, что ему просто кажется, но чем дальше они шли, тем больше он подмечал знакомые детали: тропу, кусты, ямки, небольшие холмики – это очень напоминало тот путь, по которому он шёл в прошлый раз. Так оно и было: впереди Ли заметил куст, после которого шла яма, и бросил без задней мысли: — Ах, Шэнь шибо, будьте осторожны, впереди есть яма. Шэнь Цинцю, шедший перед ним, остановился и обернулся, сказав с недоумением: — Я знаю, что там яма. А ты как узнал? — в конце его голос был полон подозрений. Гу Лили практически чувствовал, как Мин Фань, стоявший рядом, заледенел. Он сам заледенел под холодным взглядом, едва не покрывшись ледяной корочкой. Неприступные мужчины, с замёрзшим, испепеленным сердцем или с дырой в груди его не привлекали, тем не менее, каким бы чёрствым с виду не был Шэнь Цинцю, его глаза сияли жизнью. «Тяжёлой, жестокой жизнью, через которую он прошёл» — невзначай дополнил он про себя, осознавая, что лучше бы искал ответ на вопрос, который бы удовлетворил Шэнь Цинцю. — Ах, учитель, это... — Мин Фань испугался не меньше, и Гу Лили очень польстило желание друга закрыть глаза на все его выходки и прикрыть, однако он сам должен разбираться с последствиями собственной глупости и неосторожности. — Шэнь шибо, — Гу Лили растянул губы в обворожительной улыбке, которую использовал на Му Цинфане и которая на него не действовала, — этот ученик знает, потому что мне рассказал Юань-эр о том, как однажды сам провалился в эту яму. Он не смотрел на Мин Фаня, когда говорил, но тот сразу понял, чего от него хотят: — Верно, учитель! Шэнь шиди сам часто по неосторожности может споткнуться, а эта яма... — Этот учитель спрашивал тебя? — Шэнь Цинцю строго посмотрел на него, используя свой язык вместо кнута – от удара Мин Фань стиснул зубы и низко поклонился, пробормотав извинения. Только после этого лорд Шэнь перестал источать ауру демонического кота Хэймао и снова горделиво выпрямился. Окинул Гу Лили недоверчивым взглядом и, ничего больше не сказав, отвернулся, идя дальше. Ли только с сочувствием посмотрел на своего друга, который до сих пор от стыда не смел поднять голову, и ушёл первым, оставляя Мин Фаня одного среди бамбуковой чащи. Ученик, проживший под влиянием своего учителя столько лет, естественно, будет похож на него: Мин Фань ненавидел, когда его пристыжали и унижали перед другими. Впрочем, было бы немного странно, будь наоборот. Гу Лили не знал этого наверняка, но предположил, что вместо поддержки и подбадривающих слов, тот предпочтет успокоить своих душевных демонов в одиночестве. А Шэнь Цинцю, не особо интересовавшийся своими учениками, и не заметил, что его старший ученик отстал от них. Если и заметил, то не счёл обязательным его присутствие именно сейчас, ведь, как он думал, достаточно позвать Мин Фаня по имени и тот появится (так и было). Гу Лили... не устраивали подобные отношения учитель-ученик, но и вмешиваться в чужие дела ему, во-первых, не хотелось, во-вторых, не позволялось. Сейчас его волновали лишь свои натянутые отношения с лордом Шэнем. И со всеми другими лордами. Пока он размышлял о том, о сем, Шэнь Цинцю вывел его на один из учебных полигонов. Он остановился и очертил площадь полигона веером, как бы говоря: «Здесь проходят тренировки». Гу Лили кивнул, подумав, как быстро меняется чужое настроение. — В этом классе ты будешь вести свои занятия, — монотонно произнёс Шэнь Цинцю у порога в одно из помещений. — Безда-... Ученики придут через час. У тебя достаточно времени, чтобы подготовиться. «Зашибись. Целый час! Вау-у!» — невесело хмыкнул про себя Гу Лили, покорно склонившись и сказав: — Да, Шэнь шибо. Этот постарается не подвести вас. Лорд Шэнь промолчал, но искривленная ухмылка, лишь немного напоминающая довольную улыбку, была информативней, чем любые слова: «Постарайся в первую очередь не подвести себя. Ведь плохо здесь будет именно тебе». Ни одна мышца на лице Гу Лили не дрогнула, однако всё внутри него покрылось трещинами от сдерживаемых чувств, что практически разорвали защитный слой и выбрались на свободу. Ах, а ведь он всерьез думал выйти голым из домика. Шэнь Цинцю должен благодарить его за сильную волю. Когда же мастер меча Сюя оставил его без единого намека на то, какой вообще у учеников пика Цинцзин уровень знаний в сфере зоологии и насколько они глубоки, Гу Лили вдоволь поиздевался над листом бумаги, написав на нём имя Шэнь Цинцю и разорвав его на мелкие кусочки. Потом он удостоверился, что ветер развеял пепел по всему пику, и с чистой душой принялся за работу. Ему предстоял долгий путь: детские сердца очень сложны и неприступны. Гу Лили нужно постараться, чтобы его приняли.

***

— Нин шимэй – золотце... — от того, что кто-то ворвался к Шэнь Юаню без стука и, тем более, без приглашения, он покрылся острыми шипами от раздражения, едва не пролив чай. Но ему нужно было оставаться «милым и мудрым Шэнь Юанем», чтобы не портить свою репутацию. Он натянул вежливую улыбку и развернулся к двери. — Здравствуйте! Что вас беспоко-... А, — с лица Шэнь Юаня постепенно сползла улыбка, превратившись в линию, похожую на натянутую струну, когда он увидел в проёме уставшее и измученное выражение своего старшего брата. — Это ты, гэ. — Да, я. И что это за тон? — недовольно буркнул Ли, скинув с себя верхнюю одежду. — Я твой старший! — По поведению всё равно кажется, будто старший я, — с издёвкой протянул Шэнь Юань, убирая со стола всё лишнее – записи, свитки, пиалы и ступы, – и достал ещё одну чашу, поставив её напротив своей. У него была вредная привычка делать одновременно несколько дел, поэтому часто рабочее пространство рядом с Шэнь Юанем находилось в беспорядке. Ранее за этим следил Гу Лили, сейчас же никто не мог его контролировать. — Ай-я! — Лили только закатил глаза на очередную колкость от брата и развалился за столом. — Настолько устал? — ехидно улыбнулся Юань, пододвинув к нему тыквенные семечки, которыми с ними любил делиться Шан Цинхуа. Гу Лили мог только протянуть долгое «ха» на выдохе, и запихнуть в рот припрятанную с обеда булочку. Времени на перерыв между занятиями было настолько мало, что он не смог даже перекусить, а передохнуть – и подавно. — Тебя нужно запрягать работой, — хохотнул Шэнь Юань, почистив для него несколько семечек. — Таким тихим сразу становишься. — Я лучше б со свиньями работал, чем с этими... Они меня первый час вообще не слушали! Мин Фань, этот засранец! Тоже смотрел куда угодно, лишь бы не на меня! — злость Гу Лили дала ему недостающую энергию. — И лишь малыш Бинхэ и Нин шимэй слушали меня!.. Первое время я ещё старался быть с ними ласковым старшим братцем, но потом... Что ж, мою ругань, наверное, слышал весь Цинцзин. — Я не слышал, — всё ещё смеясь, Шэнь Юань поспешил его успокоить, хотя этого и не требовалось. — Значит, тихо кричал! Если бы Шэнь шибо услышал, было бы намного веселее, — задорный смех младшего брата заразил старшего и окончательно восполнил бак с топливом. Всё же как приятно иметь рядом человека, который не отнимает у тебя жизненные силы, а восполняет. Если Гу Лили был, так сказать, «энергетическим вампиром», что своими разговорами высасывал из других людей все силы и просто утомлял, то Шэнь Юань дарил умиротворяющее спокойствие и домашний уют. — Не говори так! — Шэнь Юань глушил вырывающийся смех то рукой, то прикладывал к губам чашу. Но пить он не рисковал, потому что боялся, что следующее слово Гу Лили заставит его выплюнуть чай. — Но тебе же смешно! — Кхм, может, так и есть, — Шэнь Юань пожал плечами, став серьезнее. Он посмотрел на брата строго и сказал без доли шутки и смеха в голосе: — Если Шэнь шибо об этом узнает, то тебе будет несладко. — Будет очень горько – это точно. Но не переживай! Детишки только в начале вели себя так, как... как будто копировали своего учителя. Потом же им стало интересно, и они забыли и о моём крике, и про свой наигранный образ, — легко ответил Гу Лили, закинув в рот семечки и полностью опустошив свою чашу. Голод, естественно, никуда не пропал, но теперь желудок уже не так сильно ныл. — Учитель из тебя, как из меня охотник... Но не злоупотребляй добротой Шэнь шибо, хорошо? — «Добротой»? Может, ты путаешь понятия, ди? — Гу Лили поднял одну бровь, поймав серьезный взгляд Шэнь Юаня. — ...называй, как хочешь, но не испытывай его терпение. Он, в конце концов, главный злодей... Мне бы не хотелось, чтобы и на тебя перепало. — Он что-то сделал тебе? — Нет, не мне... Когда Ло Бинхэ снова подвергся издевательствам со стороны других учеников, я заступился. И после этого Шэнь шибо стал смотреть на меня иначе. Будто с раздражением, — Шэнь Юань ковырялся ногтем на поверхности стола, изучая своё лицо в отражении чаши. Гу Лили промолчал. Не сказать, что ему нравилась подобная активность, и энтузиазм Шэнь Юаня вмешаться в сюжет его пугал, но так было в оригинале, а значит не ему об этом говорить. Гу Лили не будет лезть в его дела и позволит младшему брату и дальше делать, что тому хочется. Он закроет глаза на все поползновения со стороны Ло Бинхэ, не будет комментировать и обсуждать с Шэнь Юанем сюжет; будет сдерживать свой язык и язык Шан Цинхуа, и не позволит натуре старшего брата мешать сюжету происходить до того момента, пока... Пока известный ему сюжет не превратиться в обычную «жизнь», пока никто из троих переселенцев не будет знать, что произойдет дальше. Гу Лили будет играть в русскую рулетку до тех пор, пока сюжет не застрелит сам себя и не даст им жить своей жизнью, без страха за будущее. В конце концов, не его дело – что там происходит с героем и злодеем. Но между ними есть его братишка... Любимы младший брат, Юань-эр! Как он может не вмешиваться?! «Соберись, тряпка! Тебе нужно о своем задании думать!» — Гу Лили пару раз ущипнул себя за бедро. Он выдавил из себя улыбку, сказав с сарказмом: — Смотри, как бы его взгляд не стал влюбленным. Малыш Ло будет ревновать, — а в конце крайне неубедительно добавил, прикрыв рот: — Ох-хо-хо-хо. В ответ в него прилетела семечка, которую он не побрезговал поднять с пола и положить в рот. Шэнь Юань искривил губу на выставленные пять пальцев («правило пяти секунд, братец»). — Шутки шутками, но осторожным здесь стоит быть тебе, гэ. — Да-да... Вдруг в меня ещё влюбиться. Вот беда. Ох-хо-хо. — Я не об этом. Боже, дай сил! — Шэнь Юань поднял глаза к небесам, протерев лоб. «М-да. Если бы он в меня влюбился, было бы... Хм. Даже не знаю», — Гу Лили запил свои мысли глотком из маленького чая, проигнорировав возмущенное «гэ!» и перевел тему: — Ну, ладно, Юань-эр. Говорить с тобой хорошо, но я устал. Где я сплю? Шэнь Юань посмотрел на него с вопросом и чуть не убил своим ответом: — Хм? Гэ, ты не будешь жить со мной в этот период. *** Гу Лили не знал, от чего он устал больше за один месяц жизни на Цинцзине: или от обязанностей учителя, или от постоянных (?) случайных «встреч-проверок» с Шэнь Цинцю, или от того, что ему приходилось ради встречи с Шэнь Юанем тащиться от одного конца пика к другому. Мало того, что он уставал на занятиях, так даже путь к младшему брату был утомительным, потому что Гу Лили не абы кто, а тот самый «умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Только он не учёл, что в горах – тропы, а вокруг нее – бамбуковые чащи, неровности, камни и крутые склоны. И Гу Лили мог бы одуматься и идти по другому пути, если бы в первый же день он не повстречал в этом тихом месте избитого Ло Бинхэ. «Ох ё», — подумал он тогда, собираясь развернуться, если бы маленький черный комочек не зарыдал прямо перед его глазами. Гу Лили поджал губы и остановился. Он уже не помнит их диалог целиком, но вот что осталось в его памяти: Мин Фань – дурак, Шэнь Цинцю – козёл, а Ло Бинхэ – слабак. Гу Лили запомнил это лишь потому, что Ло Бинхэ впервые так ругался на всех подряд. Короче говоря, Гу Лили снова пошёл против всех, в том числе и против себя, изменив своему принципу «никуда не лезть»: он каким-то образом договорился каждый день встречаться с юным героем на той поляне в глуши пика Цинцзин, а потом идти к Шэнь Юаню. Да, он использовал младшего брата как пустышку для младенца, и что вы ему сделаете? Гу Лили успокаивал себя тем, что он ничем не отличался от Нин Инъин, которую Шэнь Юань назвал «эгоисткой» ведь та, как и он, изредка помогала Ло Бинхэ и вертелась возле него, но существенную помощь бедному лотосу не оказывала. Сам Лили не видел в таком поведении чего-то плохого, наоборот, так было в самый раз для него. Если не быть слишком милым с будущим кошмаром всех трёх царств, то он останется балансировать между двумя категориями людей: «те, кто должен умереть» и «те, чье существование я одобряю». Для Шэнь Юаня выделялась отдельная категория – «тот, кто должен быть со мной, любить меня, смотреть на меня, жить для меня». И Гу Лили не будет слишком сильно заигрываться и постарается не переходить черту, чтобы в самом деле не стать одной из его жен (такого не будет, хах). Что касалось Шэнь Цинцю... Ну, было сложно, но он старался. Можно ли считать прогрессом то, что их отношения не сдвинулись с мертвой точки за целый месяц нахождения рядом и оставались такими же напряжёнными, хотя могли стать ещё ужаснее? Гу Лили будет. Он в самом деле старался вести себя рядом с ним адекватно, тихо, изредка проявлять активность и инициативу в общении, и всё бы ничего, только часто Шэнь Цинцю не было на своём месте – он покидал Цанцюн и спускался в город. Чем там занимался прославленный «цинцзинский ловелас», Гу Лили знал и очень радовался, когда он возвращался расслабленным, спокойный и бодрым. Ведь в такие дни возможность нормального взаимодействия с ним была высокой, только он сам умудрялся всё испортить. За месяц Гу Лили, хоть и понимая риски, окончательно решил сосредоточиться на Шэнь Цинцю, потому что ни с кем другим он больше не виделся. Никто не приходил к Шэнь Цинцю без надобности, а с появлением Гу Лили пиковые лорды вообще не хотели приближаться к пику Искусств. Конечно, Гу Лили иногда пробирался и на другие пики, но, похоже, все шисюны уже просекли его тактику и были бдительнее, чем обычно. За месяц он совершил двадцать побегов и все двадцать раз Ли ловили быстрее, чем предыдущий. На двадцать первый раз он не нашёл в себе силы покинуть территорию Цинцзин, потому что ему пригрозили сломать конечности. И кто? Мин Фань с Шэнь Юанем! Он не был напуган выставленными кулаками, а просто из-за усталости перестал сопротивляться. В конце месяца Гу Лили с трудом открывал глаза и вообще уже ничего не хотел: ни выдавать занятия, ни навещать брата, ни говорить с кем-либо. Тем более с Ло Бинхэ! Но малыш ждал его каждый день... Зная назойливый характер главного героя, Гу Лили не удивиться, если его будут ждать до следующего утра. У него была совесть, к сожалению. Поэтому он продолжал ходить за Ло Бинхэ, говорил с ним буквально одну палочку благовоний и оставлял на попечение Шэнь Юаню. И сегодняшний день не был исключением, только похоже Гу Лили завернул не в ту сторону и, совсем задумавшись, вышел неизвестно куда. — Что ж, — вздохнул он. — Вот сейчас, шисюны, вы бы мне пригодились! И куда мне идти? Откуда я пришёл-то? И ведь помощи не у кого просить: Система могла дать ему карту за определенную сумму, но денег у него не хватало, а помимо нее обратиться больше не к кому. Гу Лили обречённо вздохнул: — Ой, ладно! Давай какое-нибудь задание за баллы! [Пожалуйста, подождите. Выполняется поиск самого доступного задания для вас... Поиск завершён! Пройдите ниже и заверните направо. Помогите человеку и получите 1000 баллов.] — Ничего себе! Мне же этого хватит и на другие вещи! Бегу! — Гу Лили радостно пустился по склону горы, без всяких раздумий войдя в пещеру, в которых, по всей видимости, и находилось задание, потому что снаружи он не обнаружил ни единой души. Однако и внутри не ощущалось чье-либо присутствие. — И где этот бедолага? — он держался возле стены, боясь не увидеть в полумраке камни и споткнуться, благодаря чему нащупал среди прочих неровностей пещеры глубокие отметины. Гу Лили нахмурился и замедлил шаг. — Это ещё что? В то же время, когда он осознал, что трогает следы от меча, то обнаружил себя уже стоящим напротив изумрудного озера, которое подобно зеркалу отражало другой мир. Вокруг него скопились белые и лазурные камни разных размеров, а в голове Гу Лили обрывки оригинального текста собрались в единый текст, раскрыв название такого красивого, но не сумевшего сохранить свой первозданный вид из-за халатности заклинателей: «Пещеры Линси». Гу Лили покрылся мурашками, поняв, где он и чью жизнь ему предстоит спасти. Тогда же он услышал треск металла за спиной.