Любопытство волка сгубило

Мнение общественности сводилось к тому, что жизнь течет спокойно и размеренно. Можно озаботиться только покупкой платьев к приему в именитом доме, что преподнести хозяевам дома и как в целом угодить высокопоставленной семье. Многие выдохнули, окунувшись в теплые объятия быта. Раны затягивались, память стиралась, выдвигались на первый план лишь те тяготы, что в настоящем. Потому мало кого тревожил тот, кого победили, кто остался призраком прошлого. И только положившие когда-то жизнь не могли ослабить бдительности. «Орден Феникса» не был тайной организацией, и все же доступ к ней был скорее закрытый, проводился отсев возможных участников. И если про Слизерин шутили, что факультет действует по принципу целевого обучения, к деятельности директора возвращалось сторицей. Он мог себе позволить выбрать кого угодно, условием было убедиться в чистоте намерений студента. Вербовка и изложение своих идей велась вполне себе аналогично действиям Темного Лорда, за исключением, что привилегиями ты пользоваться не будешь, почетом, да, только почетом. Сколь многие выпивали с благословением душ четы Поттеров и Лонгботтомов, стоило умолчать. Герои забываются, и чтят их днями, полными беззаботного детского смеха. Дамблдор пользовался ресурсами верно и точно, если даже он потерял боевых фигур, то мог располагать их имуществом. В том числе в его владении был дом на Гриммо. И либо он служил местом сбора членов «Ордена Феникса», либо местом, где можно было передохнуть волку, скрытому от досужих глаз. Отправлять клич о сборе, отпуская Патронуса, стало традицией с военных времен. Феникс сплавлялся быстро, исчезнув в синем свечении, а после волшебники тянулись с разных уголков страны, то выныривая из арки камина, то с появлением с классическим стуком в дверь. — Почему мы не могли просто аппарировать? — близнецы дружно отряхивали друг дружку и пуляли сажей в младшего брата Рона, сетуя на неудобства передвижения. — Потому что могли остаться со старшими братьями дома или же помогать маме с Джинни, — хоть Артуру и было положено ворчать, он с крайним энтузиазмом озирался вокруг, высматривая опередивших его прибывших магов. — Для вас статус секретности ни о чем не говорит? — Фред и Джордж синхронно скривились, развернувшись на звук голоса Лонгботтом. Речь, тон, манера — она многое перенимала от Августы, тоже мало нравившейся мальчишкам, так девочка, помимо прочего, была не просто самоуверенной, но еще и занозой, непременно жаждавшей момента поддеть. И пока ее драгоценная бабуля увлечена горячими политическими спорами, Вилл могла позволить себе сидеть, развалившись на кресле, и доставать неприятелей. — Можно подумать, об Ордене никто никогда не слышал, — хмыкнул Фред. — Больно нам надо теперь из-за этого добираться обходными путями. — Зря вы жалуетесь на Перси, он хоть объясняет вам элементарные вещи. Одно имя старшего брата могло вынудить выйти из себя, но совместно с упоминанием его успехов и их недостатков, выбивало всякие остатки приличия. — Больно много знаешь! — раззадорился Джордж, округлив грудь колесом, отчего клетчатая свободная рубашка смешно повисла. — Много, — согласно усмехнулась Вилл. — И если продолжите семафорить, вам выйдут не с объяснениями, что так каждый шпион сюда проникнет, а надрать вам уши. Рон, устав дожидаться, пока отец отведет их наверх, а братья вспомнят о нем, бросив перепалку, шагнул к Невиллу, вынул содержимое кармана, гордо продемонстрировав на ладони: — Я эти плюй-камни у ребят выиграл. Пошли отсюда, до нас все равно нет дела. — А что, на Слизерине много умных? — Рон удалялся прочь от склок, голоса становились все тише, но еще были различимы. — Я попаду на Рейвенкло! — последним он услышал агрессивное рычание Вилл и упустил колкость, что его братьям и не видать дверей в синем и бронзовом оттенках. Невилл, было двинувшийся предупредить сестру, махнул рукой и резво помчался за Роном по лестнице. Дети с шумным топотом двигались по деревянным ступеням. И пока они не плюхнулись на диван и не бросили плюй-камни к столику, было достаточно шумно, чтобы слышать шорохи и странные свистящие звуки, точно сиплые выдохи. — Жутковато тут, — Рон поежился. — Не будь мои братья заняты, на деньги бы поспорил, что их проделки. — Я бы мог так сказать о сестре, — согласно кивнул Невилл, несмело улыбнувшись. Младший Уизли понимал его и готов был предложить дружбу, чего так не хватало Лонгботтому в закрытой от дел семьи жизни. — Слышал байки от братьев, что в Визжащей Хижине такие звуки постоянно, они у меня уже в Хогвартсе учатся. Пока разговор длился, звуки затихали. Потому казалось правильным подбрасывать темы для обсуждения, лишь бы тишина между ними не росла, голоса должны заполнять пространство, растекаться по темным обоям и огибать трепещущие следы лампадок. — Вы еще хотите стать членами Ордена. — Предупреждаю, еще одна твоя насмешка, и мы перестаем считать тебя девчонкой… — А значит, наваляем. Только было Вилл настроилась иронично закатить глаза и озвучить свое «Пффф», как скрежет, точно толстых ветвей деревьев по стене дома, вынудил подобраться и прижаться к спинке кресла. — Что, Лонги, испугалась? Вилл не рискнула прикасаться пальцами ко рту мальчишки и только многозначительно потрясла ими в воздухе, вынуждая прислушаться. — Что, нам дружно слушать, как Ронни обзаводится другом? — язвительность Фреда осталась без внимания. — Закрой ты рот, уже понял бы. — А подслушивать собрание, мы по-другому подслушиваем… — грозное «Тц» заставило притихнуть. И скрежет повторился. — На что это похоже? — шепнула Вильгельмина. — На поисковую игру, — глаза мальчишек засияли, и Лонгботтом оставалось злобно цедить: — Я про звук. — Может, на Орден Цербер работает, — восхищения в предположении было столько, что хоть хватай и в мешок складывай. — Или здесь тьма пикси, — нестройный гогот присоединившегося Джорда дал Вильгельмине понять: Уизли в сущности все равно, что их ждет, они готовы ринуться в самую пучину и разузнать природу магической твари. «Мы не команда» — назидательно предупредила Вильгельмина, согласившись, что лучше всего будет объединить усилия в поисках. А для этого они выбрали зоны дома, кто куда отправится. Вилл досталось западное крыло. Ориентируясь на копошение и отдаленно похожее на речь бормотание, Лонгботтом поняла, что, может, и не нашла то, что искала изначально, тем не менее тоже что-то разведала. Нервное щекочущее проявление любопытства прорывалось наружу. Девочка устремилась навстречу, плавно перекатываясь на стопе, лишая шаг всякого шума. Маленькая Вильгельмина тянулась к тайнам и вечно совалась подслушать что-то интересное, что хотят от нее скрыть. Девочка сунулась к проему двери, где Августа нарвалась на новую жертву. — Ты ее отец! И твоя прямая обязанность выгрызать каждую должность, а не жить, спустя рукава! Что за работа, где ты Вильгельмину постоянно не видишь и вынуждаешь переживать за твою жизнь? Вилл воодушевленно подскочила на месте, спохватилась, уразумев, что любой шорох вызовет излишнее внимание, и примкнула ухом для дальнейшего прослушивания. — Вилл не стоит привязываться ко мне. Желающая подогреть слух девочка не подозревала, что речь может зайти о ней. Глухой голос Люпина говорил об утомленности и усталости, звучал болезненно, точно он жутко вымотан. — И все же она привязывается к любому мужчине. Если так продолжать, что из нее вырастет? Ветреная девица? Лонгботтом осела. Она не думала узнать что-то важное. В ее планах было подслушать, к кому вечером направится соседка Пруденс, как весело Молли пошепчется с бабушкой. Но не о родстве же. Тепло вопреки всем ее ожиданиям заливало с головой. Люпин вернулся, был жив, и в ту самую минуту Вильгельмина ощущала, что ей абсолютно все равно не только на его отсутствие, но и на озвученное желание отдалиться. Как и на логическую связку, кем в темной истории ее семьи являлся отец. Все существо жаждало найти разгадку, кто она, к кому принадлежит ее род, и Римус был ключом, открывавшим завесы. — Мы нашли пса! — раздавшийся громкий хор голосов заставил Вилл подорваться прочь, не рискуя продолжать слушать. Она добежала до детской (громко названной комнаты, выделенной под пребывание здесь отпрысков на время собрания), где обнаружила до слез смеявшегося Рона. Невилл насупился, ожидая тирады, когда Вилл начнет докучать или перетягивать внимание выходками. Но она только часто дышала после бега, крепко держа коленки. И отчего-то друг его весь вспыхнул красным, уже невпопад продолжив рассказывать прерванную шутку. — Вильгельмина, ты планируешь ошиваться здесь до конца вечера? — Весьма мило с твоей стороны поинтересоваться. Раз ты так заботлив, пожалуй, останусь. Брат насупился, разочаровавшись, что Вильгельмина помешала их с Роном наладившемуся общению. Она не разделяла страхов, встревать как-либо желания не было, а вот сделать вид, что весь вечер сидела с ними и не могла быть где-то еще — да. Вилл припомнила, что прибиралась в комнате и взяла с собой вещи, которые хотела передарить. Высыпала из своей маленькой сумочки карточки, попадавшиеся в шоколадных лягушках, придвинула их младшему Уизли и тепло улыбнулась. Девочке абсолютно не было дела до их игр в плюй-камни. Она обследовала уголки стеллажей, поросшие толстым слоем пыли и паутины, норовя успокоить ритм сердца. И если восторженные комментарии Рона ее не тревожили, то его визги в попытках вырвать подарок из рук вскоре ввалившихся в комнату близнецов вывел из себя. — Это вещи Рона. Вы же нашли себе развлечение в виде собаки. Что, так сложно было наиграться с ней? — А с нами делиться не захотела? — С чего вдруг? — уже надоедало слушать, как мальчишки встревали, и без того перечили и злили. — Может, нам именно этих карточек не хватало для коллекции. — Вы же одна семья, вы серьезно? — А то ж вы с Невиллом все делите. Поэтому отдала карточки не ему? Вилл бегло скосила взгляд, поймав момент, когда Невилл опустил глаза. — Он никогда не говорил, что они его интересуют. Думала, Рону будет нужнее. В любом случае они теперь его, и ему решать, как ими распорядиться. У меня карточки лежали без дела. И пока мальчишки принялись выдвигать свои предложения Рону и обмениваться повторками, Вильгельмина могла вернуться к осмотру. Августа наверняка успела оставить Люпина, и собрание Ордена должно было начаться. Потому как дальше детской звучания голосов не наблюдалось, означало лишь то, что двери затворились и наложено заглушающее заклинание. Уж что там близнецы могли подслушать и каким образом, Вильгельмине нет дела. Мальчишки трясли карточками в попытках обличить отвернувшихся магов и зачитывали тексты с кратким описанием самых громких достижений. Поместье было несколько жутким и холодным по своей атмосфере. Здесь висели портреты со снисходительно смотревшими аристократами, гобелены, дорогие ткани покрывал смотрелись достойно, даже при условии, что они переживали долгие времена бесхозности. Вильгельмина опасливо отворяла ящики, в домах без хозяев часто заводилась разнообразная нечисть. Она прекрасно помнила боггарта и сомневалась, что местный хмурый домовик бросится ей на выручку, как бывало в поместье Лонгботтомов. Впрочем, на Гриммо мебель выглядела надежнее, да и не походило, что дом готов развалиться в любую минуту. Вилл покрутила в руках гребень с высеченными изображениями змей и вернула на место. Близнецы докучливо озирались, окружив ее, и с правого и левого плеча заглядывали, мешая спокойно изучать содержимое шкафов. — Вы совсем не можете устраивать досуг, не вовлекая других людей? — А это разве интересно? — Изучать историю дома? — Не бесить кого-то третьего. Лонгботтом старательно силилась игнорировать две рыжие помехи и почти упустила момент, как ее тонкое колечко с рубиновым камнем сверкнуло при соприкосновении с обычного вида справочником. Не требовалось много времени, чтобы нарваться на проклятие. Чего ещё ждать от наследия дома Блэков. Вильгельмина поборола желание протянуть книжицу Уизли. Слишком очевидное вредительство со свидетелями и прямым следствием. Бабушка знала об осведомлённости Вилл, что ее украшение давало знать о свойствах предметов с наложенными темными заклятьями. Было сложно делать выводы, когда, куда ни ступи, следуют два вредителя. Вилл хотелось побывать здесь одной и толково провести изучение поместья, чтобы узнать его историю изнутри. И все же одно заключение напрашивалось само: нигде не встречались изображения молодых людей, везде они были в возрасте. Удивительным было заметить колдофото, но рассмотреть его Вилл не удалось, Артур поднялся за детьми, спешно уводя за собой. Изображение брюнета осталось нечетким, как и фигуры его братьев или товарищей.