Любопытство волка сгубило

Вечером спокойного и душного июля 1978 года волшебники готовились к окончанию учебного года в Хогвартсе для старшекурсников. Семьи ожидали прибытия детей, обсуждений сданных экзаменов, как сойдутся реальность и заявленные в сентябре бланки профориентации. Хогвартс-экспресс нетерпеливо отбывал для семигодок, становясь последним воспоминанием об учёбе. Жара томила. Минула третья неделя, как сухая гроза не могла выжать ни капли влаги, только тужилась и сжимала крепче облака. На исходе третьей недели стало совсем тошно, и случались массовые помутнения рассудка. Оттого лечебницы переполнялись, и колдомедики перестали удивляться, только наспех хватали сендвич с пузырьком элеутерококка. И не сразу переполох охватил разум, когда сенсорный шар опознал всплеск магической энергии — вскинутая вверх палочка с призывом о помощи. В отдалённом графстве Суррей была неплохая клиника, медики с квалификацией и опытом. Но когда по чвакающей от грязи дороге проталкивались санитар и невыразимец, левитирующие тело, а позади непроходимой стеной стоял ливень, слова нашлись не сразу. Тишина чередовалась шепотками и ритмичным постукиванием капель о черепицу, когда хмурый сотрудник Министерства отворял контейнер и перемещал Левиосой лоскуты рваной одежды и погрязшую в грязи туфлю. Санитары стайкой белых птиц вились, снимая следы проигранной битвы, фиксируя симптомы, проверяя едва ощутимый пульс и омывая края ран. Невыразимец чертыхался, злобно скрипел пером по записной книжице. — Да пошёл этот корпус Нострадамуса с их прогнозами. Лучше бы корректировать погоду выучились. С волос упорно катились капли, и мужчина не сразу применил осушающие чары. Только после того, как провел пятерней к затылку, собирая в мыслях картину произошедшего. Раздражённо спахнул влагу с пальцев и вспомнил о палочке. Опытному следопыту не надо было дожидаться экспертизы — улики исчезли ручьями, устремились водами куда-нибудь к Темзе. И было бы столь просто назвать дело гиблым, отказавшись за него браться. Жертва истерзана от семи до десяти дней тому назад, и одному Мерлину ведомо, как сердце не разорвалось от ужаса. Как он следом может вынести приговор, объединив свои наблюдения с ропчущими свои выводы колдомедиками — разум слабее сердца. Тело претерпело насилие. Кожа обтянула поломанные кости. Синяки налились, и впалые участки иссушены от испытанного голода и жажды. И жертва, пресловутая Джейн Доу, имела самые слабые шансы оправиться. — Мистер? — Сноу. — Мистер Сноу, по регламенту наши сотрудники обязаны докладывать о чрезвычайных ситуациях в Министерство Магии. Но также мы обязаны быть бдительны, — невыразимец хмыкнул, и для колдомедика ощущалось одобрение, он не постеснялся продолжить: — Как вы столь быстро оказались у жертвы? — Понимаю, как это выглядит. Санитар Алан тушевался, озвучивая начальству, что исполнил инструкции и убедился в подлинности документов невыразимца. Колдомедика не удивить кражей собственности и наложением чар подчинения. Ларсон Сноу оставался спокоен. Степенно захлопнул крышку контейнера, завязал цепь рун, убрал записную книжку. Тень, отбрасываемая им, медленно вторила. Санитары заливали поверх прилипших к коже остатков одежды слабый солевой раствор. Сердцебиение учащалось от касаний, и Джейн Доу забилась в оборонительном припадке. Когда успокоительное было введено, Ларсон отвлёкся от развернувшейся сцены. Он хмыкнул, скрывая тень вызванных эмоций. — Я прибыл в графство по поручению, подробностей которого я не имею права раскрывать. После моего доклада глава моего отдела распорядится, что вам можно сообщить. Колдомедик смерил степенным взглядом, показывая уверенность. — Вы же понимаете, мистер Сноу, что мы не передадим Вам транспортировку нашей пациентки без уверенности, что вы не причастны к её нынешнему состоянию? Колбы зелий отзвякивали о поверхность медицинских суден. Магическое перо шуршало о пергамент, зеркально повторяя показания сердцебиения. — Я готов пройти экспертизу, — кивок был твёрдым, и хоть колдомедик не разглядел тени сомнения в словах и движениях, он не мешкал использовать согласие. Времена были смутными. В клинику поступали не сплошь жалобы о головных болях и простудах, а выписывали не одни рядовые микстуры. Непомерно росло число проклятых, калек и изувеченных ментально бедолаг. И жертв нападений, и Джейн Доу хватало. С единственной разницей. Энтони Брайн проработал в медицине тридцать один год и увидел несчетное количество жертв оборотней. После укуса следовала лихорадка, кости дробились, клетки крови мутировали, и под общим увеличением температуры тела лопались. Чаще всего жертвы погибали от кровоизлияний, от закупорки сосудов, от превышения болевого порога. Мало кому удавалось покончить с собой, собственная палочка не могла навредить владельцу. А выжившие менялись телесно. Прилично он встретил уродств, но жертв, как его новая подопечная — ни разу. Энтони тщательно тянул магическую нить от жертвы, сверяя с колдовским следом, оставленным Ларсоном. Зигзагообразная звериная нить не сходилась с прямым лучом, исходящим от рябиновой палочки невыразимца. Энтони бдительности не ослабил. Проба аконитом никак не повлияла на тело крепкого мага, как и следов крови жертвы на невыразимце не оказалось. Энтони Брайн заполнил отчётность. «Джейн Доу. Женщина европейской наружности, двадцати — двадцати пяти лет. Поступила 27 июля 1978 года в критическом состоянии. Доставлена сотрудником клиники Аланом Уэксли и сотрудником Министерства Ларсоном Сноу. В ходе исследований предварительно постановлено, что Ларсон Сноу к пострадавшей отношения не имеет». — И когда я буду свободен? — Наша каминная сеть имеет связь с госпиталем св. Мунго. Как только мы стабилизируем состояние пострадавшей, а также получим приказ Министерства, останется попросить Вас перенаправить Джейн Доу в Лондон для дальнейшего наблюдения. Ларсон отряхнул кобуру от влаги, вновь вынимая палочку. Уже тщательнее осушился, не пренебрегая деталями, и сделал пару взмахов для нового заклинания. Искра Патронуса добавила света в палату, и тут же исчезла в обличии борзой. — Примите перцовой настойки и направляйтесь в паб «Нора носухи», там вам при доплате выделят спальное место. Всё, что могли сделать для бедной девочки, Вы уже сделали. Лицо колдомедика осунулось. Теперь предстояло наложить швы после того, как медсестры травяным настоем и палочкой вытянули грязь из ранений и отправились осматривать взвесь частиц, чтобы суметь оказать содействие в расследовании. Энтони только по звуку двери понял, что невыразимец покинул клинику. Брайн считал себя стариком, что ему пора на покой. Не первый раз он сталкивался с реальностью, которая разбивала его юношеские представления о колдомедицине. Инвестируя накопления семьи в открытие своего дела, ему виделось, что он станет достойным преемником дел Мерлина, через одного будет выхватывать души со смертельного порога. Практика же показала, как часто он будет читать с планшета вердикты о недугах, многим хуже быстрой гибели. «Джейн Доу…», — Энтони пропускал уже известную и очевидную информацию, вроде росчерков когтей на теле, как вдруг он осекся, пришлось перечитывать целый абзац заново, — «В ходе гинекологического осмотра выявлен насильственный акт, подразумевающий возможное зачатие. Требуется дополнительное исследование. В случае положительной реакции абортирование плода строго противопоказано ввиду смертельной опасности для пациентки. Противопоказания к вмешательству: значительная кровопотеря, кахексия, разрывы мышечных волокон, повреждения органов. Для реабилитации описанных выше признаков потребуется время, срок ношения плода увеличится, из-за чего зелья и хирургическое вмешательство окажутся бездейственны и опасны». Министерству придется выбрать: оставить след, способный привести к раскрытию их дела, или же позволить судьбе решать, какую опасность привнесет в мир плод Джейн Доу. Энтони отставил планшет, не прикрепил его к постели. Дежурящая сестра перехватила документ и приделала на место. — Мистер Брайн, Вам стоит завершить обход. Да, старику уже не хватало энтузиазма дочитать текст. Вырванный из мыслей, мужчина ухватился за редкий свистящий вдох. Пробитая диафрагма под сломанным ребром давала о себе знать. Взгляд скользнул к капельницам. Как знать, сколь скоро будет результат парентерального питания, и изменит ли что-то исцеление тела. Он наложил швы шелковой нитью, удостоверился в стабильности ситуации и продолжил осмотр остальных пациентов. Отчет он отложил до утра. Гром не затихал, и под дробью дождя не было слышно шарканья ног.