Метки
Описание
Софи Марэ, яркая представительница Слизерина, привыкла всегда добиваться своего. Она стремится проявить себя и оставить след в магическом мире. Однако за её стойкостью скрываются наивность и доверчивость, из-за которых она часто оказывается втянутой в сложные эмоциональные ситуации. Её непростой характер — смесь эгоизма и доброты, уверенности и эмоциональной нестабильности — делает её отношения с другими студентами Хогвартса непредсказуемыми.
Часть 35 "Лишь страх"
08 января 2025, 07:24
Софи не могла справиться с тяжестью, которая легла на её плечи после всего, что произошло. Страх, который она ощутила в Выручай-комнате, не оставлял её ни на минуту, преследуя в каждом её шаге. Мысли о том, что Фрейя узнает о её проступках и что её ждёт наказание, терзали её до такой степени, что она не могла найти в себе сил противостоять этим эмоциям.
Она погрузилась в изучение зелий, надеясь найти хоть какое-то облегчение. Перелистывая страницы книг, Софи нашла рецепты успокоительных зелий и немедленно принялась за их приготовление. Её палочка, обычно лёгкая и ловкая в её руках, теперь казалась тяжёлой, а движения были механическими. Софи тщательно следовала инструкциям, надеясь, что зелья помогут ей избавиться от мучительных мыслей.
Каждую ночь она принимала зелье сна, позволяя себе утонуть в забвении хотя бы на несколько часов. Днём она продолжала пить зелья, которые полностью подавляли её эмоции. Её глаза, раньше полные жизни и любопытства, теперь были пустыми и зеркальными, словно отражали только тусклый свет, который никогда не касался её души. Она двигалась по замку, как тень, её лицо было бесстрастным, а взгляд — отстранённым.
Софи больше не чувствовала ни радости, ни горя. Она словно превратилась в призрак самой себя, живя без эмоций, без желаний, без надежд. Все вокруг заметили изменения в Софи. Её замкнутость и холодность, словно ледяной щит, отгораживали её от мира. Студенты, которые раньше общались с ней, теперь лишь украдкой наблюдали, не осмеливаясь подойти. Те, кто пытался, часто оказывались перед закрытой дверью, так как Софи сразу же после занятий исчезала из поля зрения, словно растворяясь в стенах Хогвартса.
Даже когда пришло письмо от Фрейи, в котором бабушка, на удивление, реагировала спокойно и просила Софи перестать углубляться в прошлое отца, обещая сама всё объяснить позже, девушка осталась равнодушной. Она прочла письмо, но слова не проникли в её сердце. Ей казалось, что ничто уже не способно вызвать в ней хоть какие-то эмоции.
Софи просто существовала эти дни, не участвуя в жизни Хогвартса. Вокруг звучал смех студентов, заполнявший замок живостью и радостью, но для неё всё было тусклым и блеклым. Она не видела весёлых лиц, не слышала радостных голосов. Всё, что она чувствовала, было пустотой. Каждый новый день сливался с предыдущим, и Софи всё больше уходила в себя, отрезая себя от всего мира. Она не замечала, как те, кто когда-то был ей близок, начинали беспокоиться всё сильнее.
Как только луна ушла, Люпин по словам друзей узнал что натворил. Он был вне себя от понимания что мог навредить кому то. Терзаемый чувством вины он решил не медля извиниться. Обычно он всегда был тихим, его шаги даже не было слышно. После занятий он подошёл к Софи. Она как всегда куда спешила, поэтому Люпин тихонько шёл за ней. Как только девушка остановилась стоявший сзади её спины мальчишка стал извиняться. Софи обернулась слыша его голос. В её глазах вновь вспыхнул былой ужас. Образ Люпина, даже в человеческом обличье, стал напоминанием о той страшной ночи. Страх овладел её, вытеснив все рациональные мысли. Даже выпитое утром зелье не в силах было справиться с этими эмоциями.
— Н.не подходи ко мне… — прошептала Софи делая шаг назад.
Но Люпин, не осознавая, что его присутствие лишь усиливает её панику, продолжал говорить, извиняться, стараясь успокоить её. Его голос был полон сожаления, но это только усиливало её беспокойство.
— Я не хотел... Я не мог контролировать себя... — шептал он, надеясь, что она поймёт.
Но слова Люпина звучали как далекий гул в её ушах. Страх нарастал внутри, превращаясь в лавину, поглощающую её разум. Её шёпот стал громче, превратился в крик, полный ужаса и боли.
— Не подходи ко мне! — кричала она, обхватывая голову руками, словно пытаясь закрыться от всего мира.
Слёзы струились по её щекам, смешиваясь с безмолвными всхлипами. Её тело содрогалось от напряжения, а дыхание становилось всё более прерывистым, словно ей не хватало воздуха.
Джеймс и Сириус, видя происходящее издалека, мгновенно бросились к ней. Джеймс, понимая, что присутствие Люпина только усугубляет ситуацию, быстро схватил его за руку и начал уводить прочь.
— Пойдём, Римус. Ты не помогаешь. — Его голос был полон заботы, но также и решимости.
Сириус же бросился к Софи, охваченной паникой. Он увидел её побледневшее лицо, слышал её учащённое дыхание и понял, что медлить нельзя. Он осторожно, но решительно подхватил её на руки, её слабое тело дрожало, а взгляд был полон ужаса.
— Всё хорошо, Софи, — тихо шептал он, прижимая её к себе. — Ты в безопасности. Я здесь.
Сириус чувствовал, как её сердце бешено колотится под его рукой, и это лишь подгоняло его. Он не позволял себе замедлить шаг, не позволял себе думать о том, что могло бы случиться. Все его мысли были направлены на то, чтобы как можно скорее доставить её к мадам Помфри.
Её дыхание становилось всё более поверхностным, и он чувствовал, как она начинает задыхаться. Боль и страх овладевали её телом, и зелья, которые она принимала, добавляли хаоса. Он бежал, крепко держа её, стараясь быть её якорем в этом бурном море паники.
— Ты в безопасности, Софи. Я не отпущу тебя. — Его слова были полны нежности, но голос дрожал от беспокойства.
Когда они наконец добрались до больничного крыла, Сириус открыл дверь ногой и громко позвал мадам Помфри, его голос дрожал от напряжения и страха за Софи.
Мадам Помфри быстро прибежала к ним, её взгляд, полный беспокойства, сразу упал на Софи, которая была бледна и едва дышала. Она вытащила палочку и произнесла несколько заклинаний, но состояние Софи оставалось неизменным. Паника охватила целительницу, но она оставалась сосредоточенной.
— Сириус, — резко сказала она, поворачиваясь к нему, — проверь её сумку. Может, там найдутся подсказки.
Сириус, ещё дрожа от пережитого, начал торопливо рыться в сумке Софи. Через мгновение он вытащил несколько пустых флаконов. Мадам Помфри схватила один из них и понюхала, её лицо исказилось от ужаса.
— О Мерлин... — прошептала она, осознав, что Софи пила слишком много сильных зелий, пытаясь заглушить боль и подавить эмоции.
Время было критически важным, и мадам Помфри знала, что ей нужно действовать быстро. Она махнула рукой в сторону Сириуса, её голос был полон тревоги, но решительности:
— Ты должен уйти, Сириус. Немедленно позови профессора Дамблдора!
Сириус, хотя и не хотел оставлять Софи, понимал, что сейчас её жизнь зависела от действий мадам Помфри. Он кивнул и, не теряя времени, бросился искать Дамблдора, оставив Софи в заботливых руках целительницы, которая уже начала подготавливать противоядие.Дамблдор тихо положил руку на плечо Сириуса, его взгляд был мягким, но решительным.
— Не беспокойся, Сириус, — сказал он спокойно. — Мадам Помфри позаботится о Софи. Тебе сейчас нужно вернуться в спальню Гриффиндора и отдохнуть.
Сириус неохотно кивнул, ощущая тяжесть на душе, и отправился обратно. На следующий день, как только им разрешили навестить Софи, он, Лили и Джеймс поспешили в больничное крыло. Люпин, всё ещё терзаемый чувством вины, тоже пошёл с ними, но остановился перед дверью, не решаясь войти. Он ждал снаружи, беспокойно поглядывая на вход.
Когда они вошли, комната была тихой, только мягкий свет скользил по белым простыням. Софи лежала на кровати, неподвижная, с бледным лицом, словно статуя. Её грудь едва поднималась, дыхание было едва слышным. Лили, увидев свою подругу в таком состоянии, не смогла сдержать слёз. Она закрыла лицо руками и разрыдалась
Джеймс и Сириус обменялись встревоженными взглядами. Они были ошеломлены, видя Софи такой безжизненной. Сириус подошёл ближе и сжал её холодную руку, молча наблюдая за ней. Через мгновение Джеймс вышел в коридор и кивнул Люпину.
— Римус, заходи. Она будет рада видеть нас всех, когда придёт в себя, — сказал Джеймс, пытаясь быть оптимистичным, но его голос выдавал глубокую тревогу.
Люпин вошёл медленно, его взгляд был полон вины. Он остановился у изножья кровати, смотря на Софи с тяжёлым сердцем, осознавая, как близко они были к тому, чтобы потерять её.
Софи долго оставалась в больничном крыле, её восстановление тянулось неделями. Она должна была приходить туда до конца учебного года, и это время казалось бесконечным. События тех дней врезались в её память туманом, многое она не помнила, а о том, что запомнилось, предпочитала не думать. Этот страх и боль, которые она испытывала, были слишком сильными, чтобы возвращаться к ним.
Но, несмотря на тяжёлое восстановление, Софи не была одинока. Лили приходила к ней каждый день, принося книги, сладости и новости о школе. Миранда и Мэри Макдональд тоже были частыми гостьями, поддерживая её своим присутствием и разговорами. Оскар иногда заходил, чтобы развеселить её рассказать новости школы.
Мародёры стали её постоянными посетителями. Джеймс и Сириус всегда приносили с собой что-то забавное — новые анекдоты, захватывающие истории о проделках или просто своё весёлое настроение, чтобы отвлечь её от грустных мыслей. Они старались как могли поднимать ей дух, превращая её скучные дни в больничном крыле в нечто более яркое и весёлое.
Люпин же держался в стороне, понимая, что его присутствие могло вызвать у Софи тревогу. Однако однажды он всё же решился подойти к ней снова, чтобы ещё раз извиниться. Он появился в дверях больничного крыла, нервно переминаясь с ноги на ногу. Софи, заметив его, напряглась, её взгляд стал настороженным. Люпин мягко заговорил, прося прощения за то, что случилось. Он понимал, что её страх перед ним был оправдан.
Софи слушала его извинения, стараясь подавить панику, которая поднималась в ней. Она знала, что он не хотел причинить ей зла, что он тоже был жертвой обстоятельств. Но даже несмотря на это понимание, её тело реагировало на него иначе. Взгляд на Люпина всё ещё вызывал у неё дрожь, и она не могла избавиться от страха.
Северус тоже приходил навестить Софи. Он часто появлялся после занятий, принося с собой книги и записки, которые могли помочь ей в учебе. Он пытался выяснить, что могло так сильно навредить ей, но Софи упорно хранила молчание о тайне Люпина. Она понимала, что разглашение этой информации могло бы навредить не только Люпину, но и разрушить доверие между ней и мародёрами.
Северус, хоть и был настойчив, уважал её молчание, но всё равно продолжал поддерживать её в меру своих возможностей. Он приносил ей зелья, которые помогали быстрее восстанавливать силы, и делился своими знаниями, чтобы помочь ей наверстать упущенное.
Постепенно Софи начала возвращаться к привычной жизни. С поддержкой друзей и особенно Лили. Вместе они проводили часы за книгами, обмениваясь заметками и объяснениями, что позволило ей не только нагнать пропущенный материал, но и подготовиться к экзаменам. Слизеринка даже удивила всех, сдав их на отлично. Это было заслугой её упорства и помощи, которую она получила от своих друзей. Она почувствовала себя снова живой, способной двигаться вперёд и справляться с трудностями.
Хотя Софи вернулась к нормальной жизни, мысль о прошлом её отца не отпускала её. В глубине души она всё ещё жаждала узнать больше о его жизни, о тайнах, которые оставил после себя. Но теперь её подход был другим. Она решила продолжить свои исследования, но гораздо осторожнее, без прежней навязчивости и спешки, которая когда-то привела её к опасности.
Софи также осознала, что её любовь к зельеварению осталась неизменной. Это увлечение, несмотря на прошлые неудачи, было для неё источником вдохновения и стремления к самосовершенствованию. Она намеревалась продолжить разгадывать то, что уже начала, но теперь с новым уровнем зрелости и спокойствия.
Софи заметила, что, несмотря на то, что слизеринцы были близки ей по духу, они всё же оставались другими. Их амбиции и хитрость зачастую не совпадали с её собственными ценностями. Истинное спокойствие и поддержку она находила именно в компании своих друзей, которые были рядом в самые трудные моменты.
После долгой зимы и холодной весны, которая оставила в памяти Софи множество испытаний и переживаний, наконец настало лето. Тёплый солнечный свет ласково освещал платформу с которой отправлялся Хогвартс-экспресс. Этот учебный год, наполненный трудностями, страхами и победами, остался позади. Софи чувствовала, как её сердце наполняется облегчением и надеждой. Впереди её ждали летние каникулы, время для отдыха и восстановления. Она знала, что это лето будет другим. Слизеринка намеревалась провести его в тишине и покое.
Родные посчитали, что она уже достаточно взрослая, чтобы справиться с домашними делами самостоятельно, или, возможно, были слишком заняты, чтобы уделить ей внимание. Впервые в жизни ей предстояло самой добраться до поместья, без привычной опеки матери, бабушки или отчима. Она оказалась одна в огромном Лондоне. Слизеринка отправила свои вещи с помощью магической доставки, но сама добраться до дома с использованием волшебной пыли не могла, поскольку их камин не был подключен к системе. Ей предстояло освоить лондонское метро — задачу, которая оказалась для неё куда сложнее, чем трансфигурация.