MGPD Preferences

— Он готов заплатить любые деньги за квалифицированную помощь, — живо объясняет мама, а ты закатываешь глаза и отворачиваешься, накладывая себе побольше гречневой каши. Из-за работы ты не ела с самого утра, поэтому сейчас ты готова съесть целую кастрюлю, а затем еще и закусить тем, что еще найдется в холодильнике. И меньше всего, если честно, тебе хочется слушать мамины веселые рассказы о работе. Когда она чем-то увлекается, то начинает добавлять в речь кучу сложных терминов, а пробираться сквозь них сейчас совсем нет желания. — Представляешь, если ты сможешь ему помочь! — восклицает вдруг она, и ты медленно оборачиваешься к ней, пытаясь найти в ее лице признак того, что она может шутить. — Мам, я очень рада, конечно, но я-то здесь при чем? — вздыхаешь ты, ставя тарелку в микроволновку, когда понимаешь, что мама говорит серьезно. — Не припомню, чтобы я была врачом. — Ну, во-первых, я тебе говорила, что нужно было пойти в медицинский, — укоризненно говорит мама, но затем, встрепенувшись, не дает тебе шанса ответить на этот выпад: — К тому же, я так поняла, что там даже не врач нужен. Там его папаша в свое время какой-то гаджет заказал, который ему помогает жить. Ну, и этот гаджет нужно как-то там подкрутить. — Да, уверена, что там все так просто, — хмыкаешь ты, затем берешь полотенце и достаешь горячую тарелку из микроволновки. — Не забудь салфетку подложить, — командует мама, прежде чем ты успеваешь поставить тарелку на стол, и ты, снова страдальчески вздохнув, оставляешь гречку возле микроволновки, достаешь салфетку и наконец ставишь тарелку на стол. — Мам, сама-то подумай, о чем ты говоришь. Я уже несколько лет не занималась медицинским оборудованием — это раз. Меня никто не подпустит к какому-то богачу-иностранцу — это два. Я вряд ли смогу ему помочь — это три, — пытаешься объяснить ты. — Медицинское оборудование — это не просто «что-то там подкрутить», от этого здоровье человека зависит. Я не хочу брать на себя такую ответственность. — Вообще-то тебя-то как раз могут к нему подпустить, — возражает она. — Ты же лучший технолог в городе. — Ты это сама только что придумала? И я инженер, мам, сколько можно тебе говорить? Мама хмурится и отворачивается. Ну вот, началось. Теперь она будет играть в обиду. Может быть, даже перестанет разговаривать с тобой на время, только чтобы ты сделала так, как она хочет. Тебя, если честно, эта ее стратегия уже давно немного утомляет, но ты слишком устала сопротивляться. Раньше, в подростковом возрасте, ты могла месяцами обижаться на нее в ответ, но сейчас тебе уже окончательно понятно, что ее не изменить. Поэтому чаще всего ты просто сдаешься и делаешь так, как хочет она. Но точно не в этом случае. Во-первых, глупо предполагать, что тебе, давно переставшей работать в сфере медицинского оборудования, вообще позволят приблизиться к такому непростому человеку, а во-вторых, ставки и правда высоки. И если ты где-то напортачишь, то придется потаскаться по судам. И не факт, что эти самые суды ты сможешь выиграть. — Вечно я все неправильно говорю, — хмурится мама, и ты вздыхаешь, откладывая вилку. — Мам, ну правда, — примирительно говоришь ты. — Может быть, лучше этим заняться кому-то более опытному? — Ты зачем за границу ездила? — резко отвечает мама. — Мы столько денег на твое обучение потратили, а ты даже попробовать не хочешь! Ну вот, снова эта шарманка. Теперь она будет припоминать тебе все то, что на тебя потратила. Вообще-то, будь ты немного опытнее, ты и правда могла бы попытаться. Работать с медицинским оборудованием тебе всегда было интересно, в студенческие годы ты даже мечтала, что будешь заниматься именно этим, но быстро поняла, что в тебе слишком много совести. И если какой-нибудь гаджет, который окажется у тебя в руках, вдруг навредит какому-нибудь пациенту, то ты себе никогда этого не простишь. Поэтому ты, недолго проработав в этой сфере, перешла во что-то более безопасное — в строительство. И пусть иногда ты и правда скучаешь по своей прошлой работы, здесь спокойнее. А ведь когда-то ты даже думала закончить медицинский, пусть даже на это пришлось бы потратить немало сил и времени. Знаний, которые ты получила в медицинском колледже, явно недостаточно, чтобы достаточно близко работать с человеком, и ты была готова убить еще шесть лет на исполнение своей мечты. Может быть, даже к лучшему, что ты отказалась от этой идеи. — Я-то могу попробовать, только потом на адвокате разорюсь, если что-то случится. — А ты побольше так себя настраивай, ага! — морщится мама. Вообще-то на своем курсе ты была лучшей. У тебя было достаточно усидчивости и старательности, чтобы вкладывать все свои силы в учебу, и это возвращалась тебе с лихвой. И выпустившись и вернувшись в Россию, ты осталась такой же старательной. Поначалу пришлось попотеть, но несколько выигранных грантов и зарегистрированных патентов сделали тебя одним из самых востребованных молодых инженеров в городе. Хотя вообще-то ты готова с этим поспорить, потому что вокруг тебя немало достойных ребят, которые просто пока еще не раскрыли свой потенциал. Тебя же спасла твоя настойчивость. И все-таки любой человек точно скорее выберет какого-нибудь опытного специалиста, чем молодую девушку, которая пусть и очень успешно, но только начинает свой путь. — Мам, я этим заниматься не буду. Точка, — жестко говоришь ты и возвращаешься к своей гречневой каше. Как же ты устала…

***

— Подождите немного, сейчас Вас позовут. Еще раз мысленно задавшись вопросом, почему ты вообще во все это ввязалась, ты садишься на стул в прихожей. И ведь удалось же маме как-то тебя на это уломать. Ты даже сама заметить не успела, как дала свое согласие, и мама, заметно приободрившись, созвонилась с кем-то и договорилась о встрече. Ты даже не стала задавать вопросов, откуда у нее такие связи. Более того, ты даже не стала задаваться вопросом, что господин Хольт забыл в России. Должно быть, какая-нибудь сделка. Или чем там еще могут заниматься люди, вроде него? — Проходите, пожалуйста, Вас ждут, — говорит тебе улыбчивая девушка, и ты поднимаешься на ноги и следуешь за ней. Ты замираешь в дверях, замечая высокую фигуру в домашнем халате. Господин Хольт, кажется, даже не удосужился одеться поприличнее. Что ж, вполне в духе всех этих богачей, у которых так много денег, что они, кажется, заменяют им все, включая мозг. Ты немало таких видела и почти каждый из них производил неприятное впечатление. — Ого, — не сдерживаешься ты, когда господин Хольт оборачивается и смотрит на тебя внимательным взглядом, а твой взгляд падает на его накачанный пресс. Если честно, когда мама описывала тебе этого человека, ты представляла себе кого-то совсем иного. Почему-то в голове сложился образ маленького хиленького парня, сидящего в инвалидной коляске и едва способного делать что-то самостоятельно. Хольт оказался совсем не таким. Ты невольно замираешь, разглядывая симпатичное лицо, и даже немного завидуешь его ярко выраженным скулам. Да, такого человека скорее ожидаешь увидеть на подиуме, чем в сфере высоких технологий. Может быть, он даже мог бы этим заняться, если бы не его проблема… Говоря о ней. Ты оглядываешь Хольта с ног до головы, но не видишь в нем ничего подозрительного. Он вполне твердо стоит на ногах и кажется совершенно здоровым. Может быть, ты не по адресу? Или, может быть, это даже не Хольт, а какой-нибудь его родственник? Хольта, кажется, твоя реакция веселит. Он скрещивает руки на груди и усмехается. — Так это Вы тот специалист, которого мне пообещали? — сдержанно говорит он, но его губы растягиваются в усмешке. — Должен признать, Вы неожиданно… молоды. Он говорит по-русски неожиданно уверенно, но в его речи сквозит легкий акцент. — Да, меня попросили посмотреть, что можно сделать с Вашим оборудованием. Я не могу обещать, что справлюсь, но могу попробовать, если Вы не против. — Если бы я был против, то Вас бы сюда не впустили, — отзывается Хольт, и ты поспешно киваешь. — Да, верно. Так я… могу взглянуть на Ваше оборудование? — Конечно, — кивает Хольт… а затем зачем-то скидывает халат и остается в одних брюках. — Ого, — снова вырывается у тебя, когда он оборачивается, и ты видишь электрический позвоночник, грубо вживленный в его спину. Ты мысленно ругаешь маму за то, что не предупредила тебя о таких вещах и подходишь ближе. Говорить о том, что с подобным ты не работаешь, неловко, поэтому ты решаешь хотя бы взглянуть на то, что именно может быть не так. А не так, кажется, все. Это выглядит очень плохо — начиная грубыми шрамами и заканчивая тем, как выглядит сам позвоночник. Ты уже заранее понимаешь, что этот странный гаджет, судя по всему, серьезно изнашивает тело Хольта, а это значит… А это значит, что Хольт едва ли сможет прожить долго и счастливо. И ты едва ли сможешь что-нибудь с этим сделать. Хольт, заметив твою реакцию, усмехается и снова поворачивается к тебе. — Я все понял. Вас отведут к выходу. — Господин Хольт, — пытаешься сказать ты, но он качает головой. — Идите. Прошу прощения за потраченное время. Тебе непонятно, почему он извиняется. Ведь это ты не смогла ему помочь. Возражать, впрочем, ты не решаешься, поэтому молча следуешь за подоспевшей девушкой. На душе неспокойно, и ты не можешь объяснить себе почему.