Я не гей

      После каждой тренировки Саша приглашала женщин посидеть в комнате отдыха, попить кофейку и поболтать. Оставались лишь некоторые: те, кому не нужно было ехать на работу или по другим своим делам. Чаще оставались Алёна, Наташа, Надежда Викторовна, Елена Петровна и Ангелина Анатольевна, так как они здесь работали. Когда у Саши было немного свободного рабочего времени, она болтала со своими подругами, которые были среди её подчинённых. Надежда Викторовна и Елена Петровна — эти две женщины не только разговаривали с ней на «ты», но и давали ей советы, к которым она могла прислушиваться. Ещё у Саши были две другие близкие подруги: Ира и Маша. Ира — это та, которую Денис видел возле фитнес-центра и про которую ещё подумал, что она выглядит как проститутка. Без Сашиных подруг не обходилась ни одна её тусовка или выезд на природу. Главным зачинщиком мероприятий была именно она.       — Давайте на великах в субботу вечерком покатаемся? — Одно из её предложений тем, кто остался сегодня после тренировки. — У кого какие планы на субботу?       Женщины сели за стол.       — Я работаю, — говорит Надежда Викторовна.       — И я, — поворачивается к своей начальнице Ангелина Анатольевна.       За столом Саша и Лина всегда сидят рядом, поэтому именно через стул Лины, Саша удовлетворяет свою вредную привычку закидывать ногу. Вот и сейчас она так делает: ставит ногу на перекладину её стула.       — Я тоже вообще-то в субботу работаю! Если чё. — Саша смотрит на них взглядом «а вы не забыли, что я тоже здесь работаю и суббота — мой рабочий день как и у вас?» — Я же вечером, после работы это предлагаю. Просто в воскресенье никто из вас и из девчонок однозначно никуда не пойдёт. Вас в воскресенье из дома не вытащишь.       — Ну так это единственный наш выходной, отдохнуть же тоже хочется.       — Так я про то и говорю, что давайте в субботу.       — А у тебя в субботу разве тренировки в Стафите нет?       — Нет. В пятницу-субботу там другие тренера ведут. Покатаемся на великах пока тепло, мы же давно уже не катались.       — Ты думаешь, я после работы способна буду педали крутить? — говорит Надежда Викторовна.       — Ой, ну пиздец, какой тяжёлый труд педали крутить! Вы всё равно на КПП сидите целый день, жопу протираете! У вас же сидячая работа, вам двигаться после неё нужно! — обращается и к Елене Петровне тоже, так как и та работает на контрольно-пропускном пункте. — Вы сидите на жопе с девяти до шести, потом садитесь за руль, едите домой и там ложитесь на диван — вот это жизнь, бля, пиздец! Весёлая, как у тюленя на лежбище! — Саша не понимает такого образа жизни. Для неё жизнь — это движение.       — Ну мы не целый день сидим, допустим, — рассуждает Надежда Викторовна с задумчивым видом, вспоминая, а что она ещё делает на работе помимо того, что сидит.       — Покурить и до кофешки вы ходите, и в туалет — вот и всё ваше движение, — опережает её Саша. — Больше двигаться надо! Давайте в субботу на часик пораньше закончим, в нашей кафешке чем-нибудь закинемся и погнали, — обращается к Надежде Викторовне и Ангелине Анатольевне. — Лина, ты же у нас без машины — я тебя заберу. Могу еще кого-нибудь подобрать по дороге у кого машины нет. Ну мы тут большинство с машинами. Катя, ты на машине?       — Нет.       — Поедешь в субботу с нами кататься? Если поедешь, я за тобой заеду, заберу.       Катя пока думает. Саша не ждёт её ответа, она не из тех людей, кто умеет ждать. Она продолжает:       — Машинки кинем где-нибудь, как в прошлый раз. Я в группе напишу, что встречаемся в шесть у велопроката. Кто хочет, тот пусть приходит. Пару часиков погоняем и по домам.       — Пару часиков? — Елена Петровна разевает рот. — Да ну на фиг, я столько не выдержу!       — Ну хорошо, часик. — Саша смотрит на неё строго. — Мандавошка ты! Штангу в 50 кг она тягала на раз плюнуть, а педали покрутить ей, видите ли, тяжело будет!       — Ну я же не два часа её тягала, а от силы — полчаса.       — Слышали? — Саша смотрит на Алёну, Иру и Катю. — Вы в пятьдесят пять лет смогли бы штангу весом 50 кг полчасика в руках покрутить? — Те, офигев, мотают головой. — А она может, — показывает на Елену Петровну. — И ещё упирается, мандавошка такая, что покрутить педали она два часика не сможет! — Саша скидывает ногу со стула и начинает пинать ноги Елены Петровны под столом.       — Это, Лена, ты где так штангу поднимаешь? — спрашивают офигевшие женщины.       — Это мы с Сашей пауэрлифтингом ходили занимались. Она, — показывает пальцем на Сашу, — вообще 80 кг может выжимать! Ты, к примеру, сколько весишь? — спрашивает одну из девушек.       — Шестьдесят три примерно.       — Ну вот она может тебя легко руками с пола поднять и подержать.       — Ага, ты ещё скажи, чтоб я Алёнку на плечи взвалила и поприседала с ней, - смеётся Саша.       - А что, ты можешь конечно. Легко! Ты же 80 кг поднимала!       - Во-первых — не легко, — говорит Саша. — Человек — не штанга и его поднять гораздо сложнее. А во-вторых, я намного моложе тебя. Возрастной фактор ты тоже учитывай.       — А что такое этот пуар…? — Женщины в лёгком недоумении от услышанного.       — Пауэрлифтинг. Силовой спорт, — объясняет Саша. — Это троеборье со штангой, — загибает пальцы и перечисляет: — приседания, жим лёжа и становая тяга. Мы с Леной два года ходили на тренировки. У нас такая мощная тренер была — Вероника Олеговна. Ей сорок восемь лет было, да, Лен?       — Сорок семь, — отвечает та.       — Чемпионка России по пауэрлифтингу среди женщин. Она такая накачанная была: бицепсы, трицепсы, кубики на прессе. 200 кг она в становой тяге выжимала, вы только представьте себе вес! Готовила профессиональных пауэрлифтеров мужчин. Нас с Леной она только из-за нашего сильного желания взяла. А так она женщин не тренировала, поэтому мы занимались вместе с парнями. Два года мы у неё занимались, а потом она умерла. — У девушек сделались испуганные лица. — Вот нынче весной, после майских праздников, да, Лен? — Та подтвердила. — Мы на тренировку с Леной пришли как обычно, а нам администратор грустно так говорит: «Вероники Олеговны больше не будет». Мы такие: «Почему?» «Она вчера умерла», — нам отвечает.       Елена Петровна вздохнула и опустила голову. В комнате воцарилась траурная минута молчания.       — А что с ней произошло? Отчего она умерла?       — Она не знала, что она беременная, и продолжала заниматься. У неё во время тренировки лопнул сосуд, а дома произошла отслойка плаценты и открылось сильное кровотечение. Она умерла от потери крови. Скорую она себе вызвала, скорая приехала быстро, но она к этому времени уже умерла. Это мне потом директор того спортклуба рассказала.       — О, Боже, какой ужас!       — Вы меня, конечно, извините, — говорит Надежда Викторовна, — но не знать, что ты беременная… Я просто не понимаю, как взрослая женщина могла об этом не знать?       — Очень просто, — объясняет Саша, — 47 лет — это возраст, когда у многих женщин уже наступает климакс. Вполне возможно, что он у неё уже наступил и месячные прекратились. Поэтому она и не знала.       — Это-то понятно. Но, а если у тебя есть мужчина, то ты же должна хотя бы теоретически допускать, что можешь от него забеременеть?       — Если она забеременнела, значит, не предохранялась от беременности, а значит, у неё уже на тот момент не было месячных. Зачем женщине предохраняться, если она уже вышла из детородного возраста?       — Ну не знаю, не знаю…       — А что тогда? Что ты тогда думаешь по этому поводу? — Саша взяла зубочистку.       — Я лично думаю, что она прекрасно всё знала. Просто она несерьёзно относилась к своему здоровью: думала, что на первых месяцах ничего не случится и продолжала тягать штангу. То есть спорт у неё был на первом месте, а всё остальное, в том числе здоровье её и её ребёнка — на последнем.       — Может быть, — Саша опустила голову, и чёлка упала ей на лоб, делая её лицо печальным.       — Она, наверное, слишком фанатично увлекалась спортом.       — Это да, — подтвердила Саша. — Такие мышцы, как у неё были, без фанатизма накачать невозможно. Это каждый день по несколько часов нужно качаться, чтобы накачать такие мышцы. Возможно, она и на стероидах сидела. Всё надо делать без фанатизма, девочки. Алёна, а ты что на меня сейчас так подозрительно посмотрела? Я — не фанатик, если ты это хочешь сказать.       — Ну да, ну да, — усмехнулась Ира. — Знаем мы, какая ты.       — Я не фанатик, не надо обо мне так думать! — Саша хотела стукнуть кулаком по столу, но остановила кулак в полёте. — По крайней мере, я над этим работаю, — сказала уже помягче.       — Работаешь над тем, чтобы не быть фанатиком? — усмехнулась Алёна.       — Да. Девочки, давайте не будем больше о грустном. Я не переношу такие разговоры, вы же знаете. Начали с велосипедов, а закончили смертью моего тренера. Давайте сменим тему. Что решили насчёт субботы? Кто придёт? Алёна, ты придёшь?       — Ага, приду.       — А ты, Катя?       — Не знаю. До субботы у меня ещё могут планы поменяться.       — Понятно. Мне просто нужно знать, сколько нас будет, чтобы заранее договориться с велопрокатом. Чтобы не как в тот раз получилось, что нас двенадцать человек припёрлось и четверым велосипедов не хватило.       — Саша, а предложи твоей новенькой девочке с нами покататься, — говорит Ира.       — Какой девочке? — Саша сводит брови и напрягает память. От этого у неё образуется длинная морщинка на лбу.       — Ну той, которая у тебя в кабинете сидит. Которую ты так тщательно от нас скрываешь, — помогает Ира.       — Белобрысенькая такая, — добавляет Катя, а Алёна, Ангелина Анатольевна и Надежда Викторовна вдруг взрываются от смеха.       Тут Саша резко меняется в лице. У неё широко раскрываются глаза и брови ползут наверх.       — Какая девочка?! Вы чё?! Это же мальчик! — негодует она. Катя и Ира ссутуливаются, как бы прячась под стол, и подхватывают смех остальных. — Пиздец, девочки, вы меня сейчас просто убили! «Девочка», я хуею! От тебя, Ира, я такого не ожидала!       Все хохочут, только Саша одна не смеётся. Она будто оскорбилась тем, что её подруги приняли Дениса за девушку.       — А как её… Ой, то есть его зовут?       — Денис его зовут, — отвечает Ангелина Анатольевна, хватаясь за живот от смеха. Саша пихает её в бок, мол «ты чё совсем? А ну-ка перестань ржать!»       — Это мой новый сотрудник и попрошу вас закрыть свои рты и не смеяться, — строго говорит Саша.       — А мы и не смеёмся, мы просто слегка прихуели, Саш. Он же очень похож на девочку. — Ира оглядывает остальных женщин, чтобы те подтвердили, что не одна она так думает.       — Не похож он ни на какую девочку! — Саша сердится на женщин, что те так и продолжают смеяться. — Это мальчик! Вы почему такие невнимательные? Мальчика, его же сразу видно! По походке, по голосу, по телосложению…       — Ну вот именно, что по телосложению, — перебивает Ира, — он совсем как девочка: стройняшечка, личико нежное и попка такая пухленькая. Да? Да? — Ира ждёт подтверждения от остальных, и те с ней легко соглашаются.       — Какая, блин, попка?! Вы не туда смотрите! — вскрикивает Саша. Её громкой интонации никто из присутствующих не пугается. Все знают, что она темпераментная и громкоголосая.       — А куда надо смотреть? — спрашивает Ира, играя бровями и намекая этим на то, что уж она-то точно знает, куда надо смотреть, чтобы отличить мальчика от девочки. — Так куда надо смотреть, скажи-ка нам?       — Девочки, ну ёбаный покóс! Вы, когда смотрите на человека, вы разве по его заднице определяете, кто перед вами мужчина или женщина? — Те пытаются что-то ответить, но Саша своим громким голосом их перекрикивает и продолжает: — Вот вы видите женщину и что, вам прежде надо взглянуть на её задницу, чтобы убедиться, что это женщина? Или как вы определяете пол человека? Жопа большая — так, ага, значит это баба, жопа маленькая — ага, значит мужик. Так что ли?       — Нет, Саша, нет, подожди. — Ира жестикулирует руками, чтобы Саша остановилась и дала ей сказать. — Я смотрю не на задницу, а в целом на человека. И если его внешность, как у женщины, я делаю вывод, ну чисто логический, что это женщина.       — Ну хорошо, тогда какой вывод ты можешь сделать, глядя сейчас на меня? — Саша резко встала из-за стола, демонстрируя себя во весь рост.       — Саша, мы давно с тобой знакомы, и я тебя воспринимаю только, как женщину. Хоть ты и похожа внешне на парня, но я тебя вижу только как женщину. А первый раз, я когда тебя увидела, мне показалось, что ты — парень.       — Вот видишь, первое впечатление о человеке может быть ошибочным. — Саша садится обратно за стол. — Поэтому не надо сразу смеяться и пользоваться терминологией, которая может не соответствовать реальности об этом человеке.       — А мы и не смеялись, Саш. И тем более, не оскорбляли твоего Дениса. Чего ты сразу так завелась? Чего ты вся всполошилась? — Ира сидит на диване и с дивана пытается дотянуться до подруги, чтобы к ней прикоснуться и успокоить.       — Ну да, не смеялись. Вы все ржали только что сидели! — Саша демонстративно отодвинулась подальше от дивана, чтобы Ирины руки до неё не достали.       — У неё личная психологическая травма, — объясняет Ире Надежда Викторовна. Знает, что Саша не обидится, если она так скажет.       — Я, девочки, уже привыкла к тому, что окружающие видят во мне мужика. В магазине в очереди стою, мне сзади (меняет тембр голоса на более высокий): «Молодой человек, мужчина, вы последний?» Раньше меня это бесило, сейчас — уже не бесит. Потому что я знаю, что у меня телосложение, как у мужика, характер, как у мужика и одеваюсь я, как мужик. Девочки, я с четырнадцати лет начала профессионально заниматься боксом. У меня фигура формировалась под действием интенсивных физических нагрузок. Если я сейчас надену платье, юбку или что-то обтягивающее — я буду выглядеть просто пиздец как смешно! Я буду ни как женщина, ни как мужчина, а буду как пидараска какая-то выглядеть! Меня будут называть пидораской, лесбиянкой, транссексуалкой и ещё не пойми как! Вот это меня будет бесить, и мне это нахуй не надо, чтобы обо мне так думали и так называли!       — Саша, ты на себя наговариваешь. У тебя очень красивая, женственная фигура, — говорит Ира. — Просто перестань её скрывать, и никто тебя никогда не назовёт теми словами, которые ты сейчас перечислила. Хотя бы грудь покажи, чтобы видно было, что ты — женщина.       — Это не прилично показывать грудь, — говорит Саша.       — Ты меня не поняла. Я имела ввиду не оголять грудь, а…       — Я поняла, — перебила Саша. — Всё равно я считаю это неприличным. Специально демонстрировать свои сиськи, чтобы это видели другие — это не прилично.       — У неё большая грудь, — показала Ира на подругу, видя, что некоторые женщины словно оскорбились таким её заявлением. — И она её стесняется.       — Да не стесняюсь я, — отрицает Саша. — Просто размер моей груди не сочетается с моей спортивной фигурой. Если я вывалю грудь, я тогда точно буду как мужик с буферами! Нафиг мне это надо?!       — А какой у тебя размер? — Женщины интересуются размером Сашиной груди.       Саша не говорит, а показывает, задрав кверху красный спортивный свитер, в который она переоделась и под которым у неё был лифчик серого цвета.       — Ого! — женщины получили культурный шок. — Третий у тебя точно есть!       — Памела Андерсон прям!       — А что за бельё на тебе? Компрессионное? А не вредно так сильно грудь стягивать?       — Нет, это же бра — специальный спортивный бюстгальтер, — отвечает Саша. — Я всегда его ношу.       — Я как-то пробовала бра, но мне не понравилось: потеешь и слишком стягивает.       — Он фиксирует, чтобы грудь не болталась. Обычный бюстгальтер поддерживает грудь только снизу, чтобы грудь не провисала. А на поддержку сверху и с боков он не рассчитан. Поэтому у вас у всех во время спорта сиськи прыгают, из лифчиков выпрыгивают. От этого грудь ещё больше потом провисает. Хотя бы на спорт бра нужно надевать. Я его надеваю не для того, чтобы сиськи утянуть, мне просто с ним удобно. Другое бельё я носить не могу.        — Ира права, тебе нужно одежду более открытую надевать, — говорит Алёна. — У тебя такая грудь шикарная, что твоя фигура будет смотреться совсем по другому, будет подчёркивать твою женственность.       — Вот что ты всё время ходишь в этих дурацких балахонах? В этих своих дурацких свитерах? — Ира трепет её за рукав свитера. — Сними его нахрен, покажи свои плечи!       — У меня некрасивые плечи. — У Саши на любой вопрос готов ответ.       — У тебя неприятие своего тела?       — Девочки, а как это называется, когда тебе не нравится твоё тело? — спрашивает Ира у остальных с целью поставить подруге диагноз.       — Дисморфофобия это называется, — сразу отвечает Саша. Она всё знает, у неё же отец — психиатр. — У меня не дисморфофобия, у меня просто некрасивые плечи. У меня вот здесь, — щупает себя в области перехода шеи в плечо, — прям буграми выперают плечевые мышцы. На женщинах это некрасиво смотрится.       — Ой, а покажи, а? — просят её женщины.       — Нет, не покажу, — отрезает Саша.       — Сиськи, блин, показывала, а тут просто плечи и не хочешь, — удивляется Ира.       — Сиськи могу ещё раз показать, если хотите. — Саша вытаскивает из баночки очередную зубочистку. — А плечи нет, не покажу, — сунув зубочистку в рот, деловито откидывается на спинку стула.       — Может, если бы ты одевалась нормально, как женщина, то никто и не подумал на тебя, что ты похожа на мужчину.       — Я это всё уже проходила, и это не работает, — доказывает Саша. — Меня всё равно при первом взгляде воспринимают, как мужчину. Зачем мне вызывать у незнакомых людей сомнения касаемо моей внешности? У меня короткие ноги, накаченные плечи…       — Ну так ты перестань их качать и их не будет, — перебивает её Надежда Викторовна.       — Так я их и не качаю! — спорит Саша. — Они у меня ещё с тех времён, когда я боксом занималась накачались! Они у меня не то, чтобы огромные, они — слишком рельефные и это некрасиво. У других спортсменок бывает, что они смотрятся нормально, а во мне они смотрятся некрасиво. Поэтому, чё людей пугать, если мне не идёт открытая одежда. Одно дело, когда ты увидел просто мужика и совсем другое, когда ты увидел мужика в платье и с сиськами.       — О, я помню эту историю, Саш, — улыбается Надежда Викторовна. — Когда ты решилась надеть-таки юбку чуть ниже колен и блузку с глубоким декольте.       — Да пиздец не напоминай мне про это, а! — Саша вытащила ещё одну зубочистку и сунула в рот. — Всё, давайте закроем эту тему.       — Так ты в итоге нам так и не сказала, куда надо смотреть, чтобы не спутать мальчика с девочкой, — не отстаёт от неё Ира.       — На кисть, на стопу и на шею надо смотреть, — делится секретом Саша, спокойно разгрызая зубочистку.       — Что на шее у них кадык — это понятно, но вот по рукам и стопам как их отличать — не очень понятно.       — По размеру, — отвечает Саша. — У мужчин стопа и кисть намного больше, чем у женщин.       — Не у всех. Бывают и женщины с большими размерами ноги, — говорит Надежда Викторовна.       — Бывают, я с этим не спорю. Но можешь найти хотя бы одного взрослого мужика из своего окружения у которого размер ноги 38-39? — Надежда Викторовна задумалась. — Ты такого вряд ли найдёшь, — продолжает Саша, — потому что минимальный размер стопы у мужчин — сороковой. А в среднем 43-44 и это видно сразу визуально. Вы когда смотрите на обувь человека или на его кисти, вы даже можете не смотреть на всё остальное, потому что сразу становится ясно, чья это рука или нога — женская или мужская. Размеры стоп и кистей — это вторичные половые признаки, которые регулируются гормонами. Если наше телосложение, наша фигура ещё как-то зависят от генов и от образа жизни, то размер стоп и кистей зависит только от гормонов: мужских или женских. Мальчик может хоть сколько угодно быть похожим на девочку, может даже сменить пол на женский, но размер стоп и кистей у него так и останется по мужскому типу. Сравните мой тридцать седьмой и сорок второй у Дениса. А у него визуально как минимум сорок второй.       — Тридцать седьмой? У тебя такая маленькая лапка? — удивляются женщины.       — Да. И при том я спортом сколько лет занимаюсь. А у Дениса лапища вы видели какие? И спортом не похоже, чтобы он занимался.       — Очень поучительную лекцию ты нам сейчас прочитала. Впредь будем смотреть только на ботинки. — Женщины смеются.       — Так ты пригласишь Дениса с нами на велосипедах покататься? — не унимается Ира. — Он такой няшный!       — Во-первых, что он будет делать среди женщин один? — Саша принялась поучать дальше. — Ты бы поехала кататься одна с толпой мужиков?       — Я бы поехала, — весело ответила Ира, играя бровями.       — А ну да… Я и забыла, что ты у нас любительница. Этого дела! — строго посмотрела на неё.       — Наоборот же прикольно, когда ты одна среди мальчиков, среди мужчин. Правда девки? — С намёком на кое-что, о чём могут знать только женщины, она смотрит на остальных, а те смущённо улыбаются и поддакивают.       — Тебе может быть и прикольно, только вот мальчику одному среди девочек может быть не прикольно. Тем более вы никакие не девочки, а тётеньки пятидесятилетние. Без пяти минут пенсионерки, блин. Ему двадцать лет, какой интерес у него будет с нами кататься?       — Саша, я сейчас на тебя обижусь, — обиженным голосом говорит Елена Петровна. — Какие мы пенсионерки?       — И правда, что ты сразу «тётки пятидесятилетние»? Мне ещё пятидесяти нет, между прочим.       — Нет, но скоро будет, — подпиливает Саша.       — Мне до пятидесяти, как до луны пешком, — утверждает Алёна.       — Ой, не ври, а, как до луны пешком ей! Девочки, суть заключается в том, что, — Саша положила руки не стол и стала говорить членораздельно, выдерживая паузы, с присущей большинству директоров манерой объяснять всё на пальцах, — ему двадцать лет, а нам — за сорок. Некоторым уже за пятьдесят. Двадцать и сорок — это два разных поколения людей с разными интересами. Ему не интересно будет с нами, вот к чему я клоню.       — Саша, а почему ты за всех говоришь «сорок», если в нашей группе и тридцатилетние и ещё младше есть? — говорит Надежда Викторовна. — Алёна, тебе вот сколько лет?       — Тридцать два. Наташе тридцать один.       — Вот, — Надежда Викторовна показывает на Алёну как будто она мать-героиня. — Лиде, я знаю, двадцать восемь, Камилле — двадцать пять. Олеся вообще ещё в школе учится, она младше Дениса даже.       — Ну так Олеся и не пойдёт с нами кататься. Это сто процентов, — директорским тоном продолжает Саша. — Ни Лида, ни Камилла с нами не пойдут. А не пойдут они как раз по той причине, о которой я сказала. Вы разве не замечали, что они никогда с нами не тусуются? Потому что им с нами не интересно, потому что они — другое поколение. Мы — активные, наше поколение — активное. Нам интересны дискотеки, пикники, шашлычки под водочку, походы с ночёвкой. Нам интересно полазить где-нибудь, пошараёбиться, поискать на жопу приключений. Им всё это не интересно. Им интересно посидеть в соцсетях, поиграть на компьютере, полежать с баночкой пива на диване, потусоваться в компании не выходя из дома, посмотреть фильмец через ноутбук. Не в кинотеатр сходить его посмотреть, как мы ходим, а по интернету посмотреть. Наше поколение любит активный отдых, ихнее поколение — пассивный.       — Откуда ты это знаешь? Может это и не так?       — Ну как откуда, если у меня шестеро племянников. Нас у папы пятеро: я, сестра и три брата. И у всех есть дети. Только у меня их нет, — добавляет грозным голосом, чтобы женщины над ней не подтрунивали. — Старшим двум моим племянникам семнадцать и шестнадцать. Вот они когда приезжают с дедушкой повидаться, закрываются один в одной, другой — в другой комнате и сидят в телефоне. Они, находясь в одной квартире через стенку, общаются друг с другом удалённо через мессенджеры. Им вживую не интересно общаться, у них общение виртуальное, друзья — виртуальные, развлечения — виртуальные и даже секс виртуальный. Под порнуху подрочил и ни девушка, ни тем более жена тебе не нужна. Девочки, сейчас уже и спорт становится виртуальным! Онлайн-тренировку посмотрел и вроде как сам спортом позанимался; в Иксбокс в теннис поиграл, галочку в голове поставил, что спортом позанимался и пошёл довольный лёг на диван. — Женщины смеются. — На самом деле это не смешно, а это очень печально всё. Потом, к сорока годам нынешние молодые люди станут в прямом смысле стариками. Они по лестнице по ступенькам не смогут подняться до своей квартиры, если лифт сломается. У них сердце не выдержит. Вы не слышали статистику ВОЗ про то, что инсульты и инфаркты уже на двадцать лет помолодели? Если в советское время инсульты и инфаркты случались у тех, кому за шестьдесят, то сейчас уже тридцатилетние умирают от инфарктов и инсультов! Можете представить?! И это всё из-за неправильного питания и малоподвижного образа жизни. Если я позову сюда на наши тренировки своих двух старших племянников, то они через пять минут сдохнут. Я в этом даже не сомневаюсь. Вы — тётеньки будете прыгать, скакать и тягать штангу, а они умрут, они не смогут дальше заниматься. Я могу позвать Дениса покататься с нами в субботу, если вы так хотите. Но на полпути он сдохнет и пошлёт нас всех нахуй вместе с велосипедами!       Под женский хохот, Саша встала из-за стола, убрала за собой разгрызенные зубочистки и пошла на рынок.