Лед внутри тебя

Костя крепко сжимал руль автомобиля, глядя куда-то перед собой. Москва совсем не радовала теплом в этом году – начало весны выдалось холодным, промозглым и очень дождливым. Кто-то из их с Полиной поклонников пошутил в социальных сетях, что это слезы всех фанатов, которые были шокированы новостью об уходе Игнатьевой из спорта. Тогда это не показалось ему смешным, но сейчас фигурист находил что-то забавное и поразительно ироничное в этих словах. Сегодняшнее утро Костя планировал провести в ледовом дворце: попрощаться с младшими ребятами, которые, узнав о его уходе, были очень расстроены и долго не хотели отпускать старшего товарища, увидеться со старыми друзьями и коллегами по сборной, с которыми он долгие годы тренировался на одном льду, сопровождаемый внимательным взглядом тренерского штаба Павла Александровича. Поблагодарить работников дворца, каждый из которых относился к Косте с пониманием и терпеливо закрывал глаза на его долгие тренировки после закрытия. Попросить прощения у Загорского за все, что он успел сделать за долгие пятнадцать лет, проведенные под его руководством. Он действительно чувствовал себя виноватым, ведь считал, что так и не смог в полной мере оправдать ожиданий тренера, отблагодарив его за то, что тот сделал для маленького Кости, в один момент лишившегося всего – семьи, дома, отца, друзей. Но Воронцов и подумать не мог о том, как в действительности гордился им Павел Александрович. Однако планы Кости были сорваны ранним звонком из Федерации – Иван Анатольевич просил его срочно явиться в офис. Объяснений за этим, конечно, не последовало, но Костя и сам понимал причину гнева дяди: он ведь так и не сказал ему лично, что уезжает в США и планирует завершить карьеру. Воронцов собирался сделать это завтра, на праздничном семейном ужине по поводу юбилея Маргариты Сергеевны, жены Антонова, но совершенно не учел, что Иван Анатольевич всегда узнавал обо всем раньше других. Потому теперь Костя вынужден был ехать через всю Москву, чтобы сообщить о своих планах лично и выслушать о себе что-нибудь новое. Костя усмехнулся, выстукивая указательным пальцем по рулю незамысловатый ритм: о чем он только думал, когда решил, что его отъезд окажется незамеченным? Откидывая голову на сиденье, он начал было вновь размышлять о правильности собственного решения, но быстро отогнал эти мысли в сторону. Все равно ничего не выйдет. Даже если он найдет новую партнершу, она вряд ли дотянет до уровня Полины, а набрать форму за столь короткое время казалось чем-то невозможным. Да и получить бронзу на Олимпиаде или вообще не занять места на пьедестале было худшим из его кошмаров. Лучше уж он останется вторым на первых Играх, чем станет третьим на пике карьеры. Припарковав машину у главного входа в Федерацию, Костя быстрым, размашистым и немного резким шагом направился в кабинет Антонова, игнорируя странные взгляды проходящих мимо чиновников. Иван Анатольевич ждал его уже десять минут – пробки в Москве апрельским субботним утром были девятибалльные. Постучав, Воронцов вошел в просторный кабинет, в котором мальчишкой проводил достаточно много времени: каждую пятницу дядя и Маргарита Сергеевна забирали его к себе, понимая, что маленькому Косте необходимо чувствовать любовь и заботу близких вдали от дома. – Присаживайся, Костя, – приглашающим жестом Иван Анатольевич указал на стоящее рядом со столом удобное кресло. – Думаю, ты и сам догадываешься, почему я тебя позвал. Воронцов кивнул: оправдываться он не собирался, да и не за что было доказывать что-то ему, двадцатишестилетнему успешному спортсмену и состоявшемуся взрослому мужчине. – Тогда объясни мне причину своего решения. – Вы и сами знаете, что Полина завершила карьеру. Без партнерши я не могу продолжать тренировки и готовиться к следующему сезону, – пожал плечами Костя, с каким-то пугающим равнодушием говоря об уходе партнерши. – А что, если я скажу, что есть фигуристка, которая может составить тебе достойную пару? – с какой-то вызывающей, подначивающей улыбкой произнес Антонов, глядя на племянника своими маленькими блестящими глазами. Тот в ответ лишь грустно рассмеялся. В сборной России была лишь одна спортсменка, способная потянуть уровень Воронцова и справиться с его скверным характером, но она объявила о завершении карьеры. – Я говорю серьезно, Костя. Ты должен рассмотреть этот вариант. – Это не обсуждается, – отрезал он, не желая продолжать бессмысленный разговор. Решение принято. Он уезжает, все уже было спланировано, а билеты на самолет – куплены. Но Антонов сдаваться так просто был не намерен. Он достал из массивного ящика стола папку, быстро заглянул внутрь, чтобы удостовериться, что это верные документы, а затем пододвинул ее к Косте. Тот лишь бросил быстрый подозрительный взгляд на стопку бумаг, а затем красноречиво посмотрел на дядю. – Открой, – кивнул тот. Иван Анатольевич хотел, чтобы Костя увидел все сам – тогда у него будет шанс убедить племянника в том, что его карьера еще не закончена. Воронцов, который до этого сидел, небрежно откинувшись на спинку кресла, все же поднялся, разворачивая папку к себе. Открыв ее, он увидел небольшую фотографию, рядом с которой была подробная характеристика спортсменки. Вглядываться в фото не хотелось, но даже бросив беглый взгляд на фигуристку, он мог сказать, что где-то видел ее – и не раз. – У вас тут что, секретный отдел КГБ? – бегло просматривая подробное досье фигуристки, но совершенно не вчитываясь, поднял глаза Костя. – Читай, – теряя терпение, строго бросил Антонов, сложив руки на груди. Костя выдохнул. Что ж, если для того, чтобы спокойно уехать, ему нужно прочитать это, он пойдет навстречу. В конце концов, это не заняло бы больше десяти минут, и после он сможет наконец отправиться в ледовый дворец, чтобы попрощаться со всеми и поговорить с Загорским. «Преображенская Анна Викторовна, 1999 года рождения. Живет и тренируется в г. Москва в клубе И.А. Захаровой. Выступает в одиночном женском катании. Рост: 171 см Вес: 50 кг Медицинская характеристика: Спортивные показатели в норме. В 2006 году на первенстве Москвы повредила связки голеностопа в результате неправильного приземления, но быстро восстановилась. В 2018 году на сборах в Светлогорске был получен косой закрытый перелом ключицы типа С, в результате чего было принято решение пропустить сезон и провести операцию. В 2020 году во время тренировки на чемпионате Европы травмировала колено. Был диагностирован разрыв крестообразной связки и проведена операция. Элементы: четверной лутц, четверной тулуп, четверной сальхов, четверной риттбергер; тройные прыжки, включая аксель. Вращения четвертого, максимального уровня сложности. Спортивные достижения на взрослом уровне (сезоны 2014-2020): 2015 г. – бронзовый призер чемпионата России (175,78); бронзовый призер этапа Гран-при «Скейт Америка» (169,89); четвертая на дебютном взрослом чемпионате мира (169,76). 2016 г. – серебряный призер чемпионата России (187,44) и чемпионка Европы (188,02); третья на чемпионате мира (189,56) и четвертая на этапе финала Гран-при (186,98) 2017 г. – чемпионка России (194,35) и мира (195,18); серебряный призер чемпионата Европы (194,58); бронзовый призер финала Гран-при (193,02). 2018 г. – чемпионка России (199,26), победительница финала Гран-при (199,37); короткая программа на чемпионате Европы – 68,66 (снялась с произвольной программы из-за прогрессирующего перелома ключицы). 2019 г. – чемпионка Европы (218,19) и мира (219,06); серебряный призер чемпионата России (217,15) и финала Гран-при (216,89). 2020 г. – чемпионка России (225,97), победительница финала Гран-при (226,15); короткая программа на чемпионате Европы – 87,59 (снялась с произвольной программы из-за травмы колена, полученной во время тренировки)» – Это все, конечно, впечатляет, – начал Воронцов, деловито откладывая папку на стол и поднимая сердитый взгляд на Ивана Анатольевича, – но я не буду кататься с одиночницей. Еще и травмированной. – Она – твой последний шанс, Костя. – Она одиночница! Вы сами себя слышите? – выкрикнул фигурист, вставая с кресла и резким движением снимая со спинки куртку. Он больше не намерен был слушать эти глупости. Его карьера закончена, и всем бы пора смириться с этим. Не попрощавшись, он быстрыми шагами направился к двери, но был остановлен строгим, тяжелым «Константин». Прикрыв глаза, Костя развернулся, сверлящим взглядом отвечая на такой же распаленный взор напротив: Иван Анатольевич поднялся с кресла и теперь стоял, широко расставив руки по краям стола. Мышцы его лица были напряжены, а на лбу показались морщины. – Эта девушка, как и ты, живет мечтой об олимпийской медали. Для вас обоих это последний шанс завоевать главную награду в жизни. Костя замер. Все, чего он хотел – вернуться к тренировкам, почувствовать себя свободным, пока холодный ветер дует в лицо, а скорость завораживает и дарит невероятные силы, хотел сделать что-то еще для мира фигурного катания и для себя самого. Возможно, Антонов был прав, и ему действительно стоило хотя бы поговорить с ней? Разумеется, он вспомнил Анну Преображенскую, когда лучше присмотрелся к фотографии в личном деле и прочел внушительный список достижений: он встречался с ней на соревнованиях и даже видел несколько блестящих прокатов, ставших победными. Его никогда не привлекало женское одиночное катание, но было в этой девушке что-то особенное – с такой отдачей и красотой она скользила по льду, с такой легкостью совершала обороты и поразительно чисто приземляла прыжки. – Говоришь, она прыгает тройной аксель? – вдруг спросил Воронцов, все еще стоя лицом к двери, заставляя дядю улыбнуться одними уголками губ и облегченно выдохнуть. – Безупречно, – кивнул мужчина в ответ. – Вы можете стать первыми, кто исполнит его в парном зачете. – Где она тренируется? – быстро возвращаясь к столу и забирая папку с информацией о фигуристке, спросил Костя, получив в ответ теплую улыбку дяди и адрес ледового дворца.

***

В эту субботу на льду было непривычно тихо. Аня не знала, почему во дворце не было почти ни души: ее больше не ставили в известность о переменах в расписании тренировок команды Ирины Андреевны, ясно дав понять, что ее частью спортсменка Анна Преображенская больше не является. После того проката и слов Захаровой фигуристка четыре дня не появлялась во дворце. И даже отец, пропадающий на работе сутками из-за навалившихся проблем, которых с каждым днем становилось все больше, заметил, что дочь пропускает тренировки, однако с расспросами все же не лез – видел, что еще не время. Да и своих забот хватало: дела в фирме Виктора Петровича шли, откровенно говоря, плохо. Прибыли за последний месяц не было, а дорогостоящие лекарства для Татьяны нужно было заказывать уже через несколько недель. Но обсуждать это с дочерью он не мог, потому ни Аня, ни Виктор Петрович не придумали ничего лучше, чем молчать, впервые за долгие годы игнорируя странное и подавленное поведение друг друга, зарывшись в собственные проблемы. Спортсменка переступила порог светлого и просторного холла, поздоровавшись с милой пожилой женщиной, встречающей юных спортсменов и их родителей, а затем направилась вглубь дворца. Ане предстояло собрать вещи, освободив место в раздевалке – место, которое принадлежало ей больше шестнадцати лет, и в последний раз выйти на лед здесь. Она хотела бы сказать, что все происходящее доставляло ей жгучую боль, забирало последние силы, но парадокс заключался в том, что она не чувствовала ничего, кроме пугающей пустоты внутри. Ступив на лед, она растерялась, словно впервые в жизни встала на коньки и вышла на большую просторную арену. И тут в голове начали всплывать все ее программы, что она катала на чемпионатах России, мира и Европы, в столицах десятка стран; все номера, поставленные специально для шоу, в которых фигуристка так любила принимать участие по окончании сезона. Программ было десятки, если не больше – сосчитать все уже казалось чем-то невозможным. Но была одна, занимавшая особое место в ее сердце – произвольная программа чемпионата мира 2017, ее первого выигранного золота соревнований такого уровня. Подъехав к борту, она включила музыку и встала в начальную позу, красиво расправив ладони. Danse macabre – Kamille Saint-Saёns Эта программа было особенной – Ане нравилось в ней все: от тяжелой музыки, которая в один момент вдруг сменялась легкой и задорной, до сложнейших дорожек и вращений. Она набирала скорость, плавно скользя по льду, открыв руки и высоко вскинув голову. Катая эту программу, она чувствовала настоящую свободу, мощь и величие. Она чувствовала себя собой. Разворот, еще один, риттбергеровая тройка и сильный толчок ребром – тройной риттбергер вышел на удивление чистым, докрученным и высоким. Таким, каким был когда-то на чемпионате мира. Небольшая передышка в виде дорожки шагов, ласточка с выездом в бильман, а затем – заход на тройной аксель. Но в этот раз Аня не чувствовала такой ответственности за то, что у нее может не получиться, потому что каталась для себя. Она настолько была увлечена программой и музыкой, что не замечала пристальный взгляд зеленых глаз, наблюдавший за каждым ее движением с трибун. Аксель вновь вышел недокрученным, и фигуристка оступилась, но все же смогла удержаться и продолжила программу. Но ее любимая часть, поразившая болельщиков в далеком 2017, была только впереди. Сейчас же она с легкостью вращалась, исполняя любимый заклон в трех сложнейших его вариациях, а затем ушла в позицию волчка, подняв обе руки наверх. Аня чувствовала, как бедро в который раз прострелило, но остановиться не могла – она должна была откатать ту, самую эмоциональную и захватывающую часть. Здесь не было никаких сложных элементов, прыжков или изобретенных ей вариаций шагов, но была пластика, артистизм и огромная самоотдача, которая приковывала взгляды всех, даже самых равнодушных зрителей. Так же она приковала и Костю, который в этот момент сидел на пластиковом стульчике высоких трибун, с восторгом наблюдая за катанием Ани. Он видел, насколько трудным оказался для нее прыжок, видел и то, как исказилось в гримасе боли ее лицо, когда она перенесла вес на правое бедро, уходя во вращение сидя. Он видел все, но не мог оторвать взгляда – настолько искренне она каталась, вкладывая душу в каждый элемент, в каждое свое движение. Напряжение нарастало, музыка становилась все мощнее, требуя чего-то под стать себе, потому Аня начала набирать скорость для захода на тройной флип. Костя видел, что она слишком рано завела плечи, не успев доехать дугу, а потому толчок зубцом вышел слишком слабым – Аня смогла выполнить лишь два оборота, не добрав высоты и едва не упав. Преображенской не хотелось останавливаться, ведь нужно было довести программу до конца, сделав так, как ее учили: через боль и слезы, не показывая никому, насколько тебе трудно. Но она понимала, что прыжки, которых было еще три, два из которых – в каскаде, она не выполнит. Потому она сделала то, что умела лучше всего: начала импровизировать, просто отдавшись такту музыки и холоду льда. Наконец мелодия стихла, а Аня встала в финальную позу, обнимая себя обеими руками и склоняя голову, словно спасаясь, отгораживаясь от чего-то страшного и неминуемого. Закрыв лицо, она выдохнула и услышала одинокие, разносившиеся эхом аплодисменты, которые доносились с трибун. Распахнув глаза, Аня огляделась, а затем увидела высокую фигуру: кто-то смутно знакомый стоял среди оранжевых стульев, громко хлопая в ладоши. Аня удивленно осмотрелась, пытаясь понять, есть ли здесь кто-то еще, но не найдя больше ни души, толкнулась и подъехала к борту, куда уже спускался незнакомец. Хорошим зрением Преображенская похвастаться не могла, а потому ей оставалось гадать, кто это был и что он здесь делал. Едва успев надеть голубые чехлы на лезвия коньков, она увидела, что темная макушка неизвестного уже приближалась к ней. – Отличный прокат, – легко улыбнулся он, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Но Аня на это только покачала головой, самостоятельно вставая со скамейки – она пока была в состоянии разогнуть ноги без чьей-либо помощи. – Но над прыжками еще работать и работать. Аня пораженно вскинула брови, оскорбленная таким заявлением. Да кто он вообще такой, чтобы говорить ей, что делать? Фигуристка внимательно всматривалась в его лицо, как вдруг ее осенило, и от осознания того, кто именно стоял перед ней тело тут же пробило волной холодной дрожи. Это был Константин Воронцов. Однако показывать своего удивления Преображенская не собиралась – еще не хватало, чтобы этот и без того самовлюбленный гордец подумал, что она одна из тех наивных фигуристок, питавших тщетные надежды на что-то со стороны Воронцова. – Что ты здесь забыл? Кажется, пары тренируются в других клубах, – вскинув голову, спросила она, с вызовом глядя в его нахально сверкающие глаза. Что он вообще возомнил о себе, чтобы вот так приходить сюда? Кто его пустил? – Ты права, – кивнул он, облокачиваясь на край борта, но все еще стоя так, чтобы видеть Аню. – Но у меня к тебе разговор. Прогуляемся? – Никуда я с тобой не пойду. Я еще не закончила тренировку, – она повернулась, чтобы выйти с арены, направляясь в раздевалку. Конечно, сказанное было ложью, потому что никакой тренировки вообще не было – были лишь прострелы в бедре, из-за чего ей было сложно идти быстро, однако признаваться в этом Аня не собиралась ни себе, ни тем более ему. – Ты ведь знаешь, кто я, верно? – позади раздавались шаги: Воронцов настойчиво решил, что они должны поговорить, и она теперь точно никогда от него не отделается. Чем ему вообще могла помочь одиночница? – А ты знаешь, кто я, и что с того? – непонимающе спросила она, все еще быстро перебирая ногами и желая поскорее запереться в раздевалке. – А то, – он аккуратно, но довольно крепко поймал ее за предплечье, разворачивая лицом к себе. Даже несмотря на высокий для одиночниц рост, Ане пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, – что ты единственная, кто может помочь мне завоевать золото Олимпийских игр. – Решил заделаться одиночником? – хмыкнула она, дернув руку на себя. Но вырваться не получилось – Костя держал слишком сильно. – Так спешу тебя огорчить – ты уже староват для этого! Воронцов, глядя на ее попытки вырвать руку и слыша этот пренебрежительный тон, рассмеялся. Спортсмен отпустил запястье Ани и поднял руки в примирительном жесте, показывая, что он здесь не для того, чтобы обмениваться колкостями. – Послушай, Анна, – начал он уже серьезно, и в зеленых глазах на секунду промелькнула странная, но столь знакомая фигуристке печаль. – Я пришел, потому что знаю, что ты интересовалась переходом в парное катание, ведь я тебя последняя возможность остаться в большом спорте, – медленно, но решительно сказал Костя, глядя на то, как Преображенская потирала немного покрасневшее запястье, а затем тихо добавил: – Как и ты – для меня.

***

Аня все же согласилась прогуляться с Воронцовым, решив, что заберет вещи потом. В конце концов, ее пока еще никто открыто не выгонял, хоть Ирина Андреевна и перестала даже смотреть в сторону фигуристки, предпочитая игнорировать ее присутствие. И пока Аню не вытолкают из ледового дворца, она продолжит тренировки – так настроила себя Преображенская. Поэтому сейчас они с Костей шли по парку, обсуждая возможный переход фигуристки в парное катание. Аня смотрела куда-то вдаль и, кутаясь в легкое пальто, пыталась понять – радоваться ли ей тому, что сам Константин Воронцов просил ее стать его партнершей, или плакать от осознания того, что медали в одиночном катании ей больше никогда не получить. – С чего ты взял, что я подойду? – вдруг спросила она, нарушая гнетущую тишину, что царила между ними уже несколько минут. В голове все еще не укладывалось то, что все это было реальностью, происходило с ней. – Я… слишком высокая! – Ты слишком упертая, Преображенская, а рост никогда не был проблемой для тебя. Она кивнула, признавая правдивость слов Кости: многие говорили юной Ане, что тройные прыжки – ее потолок, и будет чудом, если она прыгнет триксель, однако фигуристка доказала всему миру, что рост далеко не помеха для фигуристки, если работать так, как это делала она долгие годы. – Перестань искать причины, чтобы отказаться, и просто попробуй. Он остановился, эмоционально разведя руки в стороны и призывая Аню наконец принять решение. Она поджала губы: вот бы папа был рядом! Но в следующую секунду поняла, что и он не смог бы помочь дочери в принятии такого решения, потому как всегда повторял ей, что каждый человек должен уметь брать ответственность за себя и свои поступки. Вот и сейчас она должна была решить все сама, не надеясь на кого-то другого – так, как всегда было на льду в самые важные моменты. Костя смотрел с вызовом, желая распалить, подтолкнуть к решению, и в этой детской выходке она узнавала себя. Аня нарочито притворно прищурила глаза, продолжая уже шутливо искать отговорки, чтобы немного потянуть время и испытать терпение Воронцова – хотелось хоть немного опустить его на землю с Олимпа, на который он успел забраться за годы в фигурном катании: – Я не восстановила прыжки до конца. – Я знаю. – И еще я боюсь поддержек! Воронцов, сложивший руки на груди, засмеялся этой легкой наивности, звучавшей в ее голосе, и откинул голову назад: – Все боятся поддержек, Аня! Неужели ты думаешь, что это дается кому-то так просто? – Ладно, – наконец произнесла она, убирая чуть покрасневшие от холода руки в карманы и улыбаясь в ответ. Решиться на переход оказалось намного легче, чем она думала. – Я согласна.

***

Аня до сих пор не могла поверить в то, что согласилась встать в пару с Костей. Это казалось сумасшествием, какой-то глупой шуткой, но на деле было суровой правдой. Она не знала, сработаются ли они, получится ли у них хоть что-то, но почему-то ей хотелось верить Воронцову, который после ухода партнерши остался в таком же отчаянно-безнадежном положении, как и она сама. После разговора в парке Костя вызвался подвести ее до дома и помочь с сумками, но Аня вежливо отказала ему, осознавая, что ей нужно было побыть одной – обдумать произошедшее, переварить и придумать, как рассказать обо всем родителям. Он понимающе кивнул – для Воронцова это решение тоже было непростым, а потому он прекрасно понимал чувства спортсменки, – а затем объявил о том, что возьмет все бумажные дела в Федерации на себя. – Увидимся завтра на тренировке, Аня, – игриво подмигнул он, хлопая дверью своего черного внедорожника и оставляя новоиспеченную партнершу одиноко стоять у дверей ледового дворца. Она все же нашла в себе силы забрать из раздевалки немногочисленные вещи, в последний раз проводив взглядом знакомую арену, и оставить на столе Ирины Андреевны небольшую записку, в которой поблагодарила тренера за все, но написала, что несмотря на случившееся, она приняла решение двигаться дальше. Аня хотела поговорить с Захаровой лично, однако понимала: той уже давно не было до нее дела, ведь фигуристка не могла теперь оправдать надежд тренера и стала неинтересна олимпийскому штабу. Но кому она была интересна, так это поклонникам, которые все эти месяцы поддерживали ее и с нетерпением ждали возвращения в новом сезоне. Никто из них и подумать не мог, что оно будет таким. И все же Аня хотела, чтобы зрители узнали о переходе от нее, поэтому теперь Аня сидела на кровати своей небольшой комнаты, поджав по себя ноги, и размышляла над тем, как сообщить обо всем зрителям. Она несколько раз набирала текст, но уже спустя пару секунд стирала его, понимая, что все это не то. Не так это должно было случиться. Покачав головой, Преображенская решила, что стоит отложить написание поста хотя бы на пару часов и отвлечься, чтобы привести мысли в порядок. Но переключить внимание не удалось: в ленте как-то неожиданно высветился пост Полины Игнатьевой. Бывшая фигуристка счастливо улыбалась, глядя в камеру, а красивое лицо освещали лучи солнца, оттеняя карие глаза и делая их еще более завораживающими. Подпись к фотографии гласила: «Наконец-то Москва радует первыми лучами весеннего солнца». Рука сама потянулась к небольшому кружочку с фотографией профиля, и уже через мгновенье Аня оказалась на странице Игнатьевой. Большая часть ее ленты состояла из фото и видео с тренировок, которые теперь сменились красочными селфи и изображениями ярких пейзажей – судя по всему, Полина решила устроить небольшой отдых перед вторым курсом реабилитации, который вскоре ей предстояло пройти. Заметив закрепленный пост, Аня тут же нажала на фотографию. На первом фото в серии была изображена Полина, широко улыбающаяся и сжимающая в руках серебряную медаль Олимпийских игр, а позади нее стоял Костя, накинувший им на плечи российский флаг. Глаза его сияли, а улыбка была совсем не такой, какую видела Аня этим утром – живой, искренней и такой лучезарной, что, глядя на эту фотографию, уголки губ Преображенской тронула легкая улыбка. Листая галерею снимков, выбранных Полиной, Аня все больше убеждалась в том, что Игнатьева\Воронцов были настоящей командой – слаженной, цельной, единой. И определенно непобедимой в своем трудолюбии и профессионализме. Пролистав все фотографии, Аня принялась читать пост, который, как она уже догадалась, был прощальным – именно в нем Полина сообщила о завершении спортивной карьеры. «polinaignatieva Друзья, я думаю, пришло время поделиться этой новостью с вами. В жизни каждого спортсмена наступает момент, когда мир профессионального спорта становится лишь воспоминанием. И, выбирая между здоровьем и желанием завоевать титулы, приходится остановиться на первом. Такой момент наступил и в моей жизни. Как бы я не хотела продлить свою карьеру на льду, как бы не старалась работать через боль, моя старая травма дала о себе знать. К сожалению, повреждения слишком серьезные, и это не позволяет мне продолжать спортивную карьеру в паре с Костей. Я благодарна вам за поддержку, которой вы засыпали нас долгие годы, за радость и слезы, которые вы делили с нами, за тонны цветов и подарков, которые мы неизменно получали после каждого выступления. Я хочу сказать спасибо нашему тренеру, Павлу Александровичу Загорскому, который прошел с нами этот долгий путь длиной в двенадцать лет и сделал из нас чемпионов. Нашим хореографам, врачам, работникам родного ледового дворца – спасибо! Но главную благодарность я должна выразить моему партнеру (без зазрения совести – лучшему партнеру, которого только можно пожелать). Костя, я никогда не смогу описать, как благодарна тебе! Спасибо за то, что все эти годы я чувствовала себя в безопасности в твоих крепких руках даже во время выполнения самых сложных элементов. Я люблю тебя, мой Бу, за твое совсем не ледяное сердце, за твою настойчивость и упорный труд. Спасибо всем за этот долгий, безусловно очень сложный, но важный этап в моей жизни, но настало время двигаться дальше. С любовью и безграничной благодарностью, ваша, Полина Игнатьева» Читая столь трогательное обращение, Аня почувствовала, как в груди что-то сжалось. Теперь и она должна была попрощаться с огромным, важнейшим периодом своей жизни, начать новую главу. Но счастья или радости от этого она не испытывала – ее окутывал страх перед неизвестностью. Страх перед тем, что придется начать все сначала, ведь в мире парного катания не существовало двукратной чемпионки мира Анны Преображенской – она осталась в прошлом, двери в которое теперь были окончательно закрыты. К ней непременно будут относиться предвзято, станут пристально наблюдать за каждым шагом, за каждой помаркой, журить за любую оплошность. Каждый спортивный комментатор наверняка выскажется о ее переходе, назовет это глупостью и тщеславным желанием продлить карьеру и заполучить медаль. Думать о том, как к ней отнесутся парницы, мечтавшие занять завидное место рядом с Воронцовым, она и вовсе не хотела – знала, что не стоило бы даже читать их комментарии, ведь там точно не будет ничего, что могло бы подбодрить Аню и прибавить уверенности в правильности решения. Отгоняя тревожные мысли прочь, она продолжила листать ленту фигуристки. Взгляд зацепился за фотографию сосредоточенного Кости, который, нахмурив брови, что-то объяснял тренеру, указывая на небольшой экран, на котором транслировали повтор их программы. Волосы его были влажными от пота и взъерошенными после эмоционального проката, а на щеках проглядывался румянец, отчего сосредоточенный вид спортсмена казался немного нелепым. «polinaignatieva Видели, какого серьезного мужчину я отхватила в партнеры? С Днем рождения, Бу! Люблю тебя, даже когда ты делаешь такое лицо! #двадцатьшестьнеприговор» Аня рассмеялась, прочитав подпись. Ей было очень интересно, откуда взялось такое забавное прозвище и как Воронцов реагировал на то, что Полина называла его так на многотысячную аудиторию. Увидев, что Костя отмечен на фотографии, Аня перешла в его аккаунт. Среди множества фотографий с профессиональных фотоссесий, которые очень удивили Аню, но показались ей сделанными вполне в духе спортсмена, она нашла несколько снимков с Полиной. На одном из них фигуристы стояли на пьедестале чемпионата России, благодарно махая рукой болельщикам на трибунах, а на их шеях красовались золотые медали. Подпись заставила Преображенскую рассмеяться, окончательно развеивая ее мрачное настроение: «kvorontsov Самый непредсказуемый ЧР на моей памяти! Поверить не могу, что мы стали чемпионами России! #вшестойраз» Она вспомнила, что видела похожую фотографию на странице Полины, но не поняла смысл ироничной подписи к ней. Теперь все встало на свои места – Константин Воронцов был в своем репертуаре. «polinaignatieva Что это за красавец рядом со мной? Не тот ли, что #вшестойраз стал чемпионом России?» Аня листала страницы фигуристов и понимала, что они, вероятнее всего, были самыми близкими людьми в жизни друг друга, вечными товарищами и лучшими друзьями. И от чтения этих шутливых, но таких добрых и искренних постов ей стало неловко – словно именно Преображенская стала причиной распада этой пары. Отложив телефон, Аня решила, что на сегодня социальных сетей с нее достаточно, и легла на разобранную кровать. Укрывшись большим мягким одеялом, она неохотно взяла в руки мобильный, чтобы завести будильник и не опоздать на первую тренировку в качестве партнерши, и увидела пришедшее минуту назад сообщение от Алисы. Подруга переслала ей пост с кричащей подписью «ЭТО ПРАВДА?». Открыв запись на стене сообщества «Полина Игнатьева и Константин Воронцов // Официальная группа», Аня едва удержала телефон в руках. К посту была прикреплена фотография, снятая во время их встречи утром, на которой она стояла рядом с Костей, который терпеливо ждал, пока фигуристка впишет свой номер в его смартфон. Он что-то тихо ей говорил, широко улыбаясь и облокачиваясь на капот машины, а Аня смеялась, прося его помолчать хоть минуту и дать ей сосредоточиться. Они выглядели, как старые друзья, которые мило о чем-то беседовали, но никак не напоминали людей, по-настоящему пообщавшихся впервые за долгие годы косвенного знакомства. Подпись к посту удивила не меньше, заставив чуть откашляться от появившейся в голе щекотки: «Полина объявила о завершении карьеры из-за полученной перед ЧМ травмы две недели назад, а сегодня Костя уже мило общается с Анной Преображенской. Кажется, скоро мы услышим новость о появлении новой пары». Недовольные подобным стечением событий, фанаты пары Игнатьева\Воронцов оставляли под записью сотни нелестных комментариев, уверенные в том, что Костя совершал ошибку: «Как он мог так быстро метнуться к другой? Или желание получить олимпийское золото превыше всего?» «С такой партнершей ему не светит даже бронза!» «Преображенская была сильной одиночницей до травмы, но она слишком долго каталась одна, чтобы теперь встать в пару. Тем более с Костей» «И все равно ей не затмить Полину, что бы она не делала» Не желая больше читать подобное, она коротко ответила Алисе, что сама еще не знает, получится ли что-то из этого, и прикрыла глаза в надежде на то, что усталость возьмет верх над врезавшимися в память комментариями фанатов Полины и Кости, которые теперь были готовы обрушиться на нее с тонной гневных сообщений – так, словно до встречи с Костей она не была известной фигуристкой и многократной чемпионкой России и мира. Она чувствовала, что веки наконец начинают тяжелеть, сдаваясь под напором физического истощения, но услышала короткую вибрацию телефона, который сообщал о том, что кто-то прислал ей СМС. «Неизвестный номер Поздравляю, Аня, завтра ты проснешься знаменитой. К.» Преображенская устало улыбнулась, закатывая глаза на ехидство Воронцова, а затем быстро набирала ответ: «Я и так знаменита, дурень»