Каждому ученику положен свой учитель

      – Мы начнём встречаться с другими.       Одноклассники тупо уставились на девушку, шокировано хлопая глазами. Это Марьяна сейчас так пошутила или что?       – Марьян, тебе математика совсем в голову ударила или что? – спросила Лина, приходя в себя, – Что значит «встречаться с другими»?       – А ты предпочитаешь, терпеть и ожидать, когда твоя «судьба» закончит отношения с другим/другой и обратит в кое веки на тебя внимание? Почему мы не можем также как все нормально встречаться? Да против воли судьбы, – внутри Романовой всё сопротивлялось.       Джебисашвили скрестила руки на груди, а губы поджала. В чём-то Марьяна, да права.       – Попахивает тяжелыми последствиями, ребят. – Тамара покачала головой, предрекая будущее.       – А я не против попробовать, – сказала Якубович, выдыхая дым.       Влад, Лина и Тамара удивленно уставились на подругу.       – Что? Слова Марьи имеют некий смысл. Мне, допустим, неприятно, что Софья Сергеевна проявляет свою заботу и любовь к нашей химичке Виктории Викторовны. Мы не так много от жизни просим, – пояснила Ольга, вздыхая, а потом вновь закуривая.       – Так что, ребят? – спросила Марьяна, оглядывая каждого.       Все троя переглянулись между собой.       – Я думаю, стоит рискнуть, – подал голос Череватый, улыбаясь.       – Если и тонуть, то вместе, – поддержала Лина.       И только Халы сомневалась.       – Тома, что не так? – спросил Джебисашвили.       – Не нравится мне эта идея. Неправильно как-то.       – Тамара, тебе что проще: найти хорошую себе пассию и не страдать или смотреть на то, как Елизавета Владимировна с Женей сосётся и страдать? – спросил Череватый.       Халы от этого момента, что представила у себя в голове, поморщилась. Неприятно и больно.       – Да. Похоже, вы правы.       – Супер. Осталось выбрать достойных кандидатов в пассии. Кто с кем будет? – спросила Романова, хлопнув ладонями.       – Ну, я беру Юлика Котова, – сразу заявила Лина, – Он спокойный, лайтовый, да и я с ним хорошо общаюсь. Норм парень.       – Тогда я Сакова Сашку, – сказал Череватый.       – А ничего, что в него влюблена Певчая из параллели? – спросила Халы.       – Честно. Так поебать. – Влад, хихикая, лучезарно улыбался.       – А ты Тамар? Кого берёшь в законные пассии? – спросила Оля.       Халы чуть призадумалась.       – Наверное… Николь.       – Да ладно? Эта мегера рыжая? Серьёзно? – Джебисашвили не понимала выбор подруги.       – А ещё до того, как я к вам присоединилась, с ней общалась и даже в какой-то степени дружила вплоть до 7 класса. У меня особо другого выбора нет, поэтому попробую с Кузнецовой. Заодно вспомню те годы нашего общения, – Тамара неловко улыбнулась.       – Ладно. Твой выбор, Том, – Джебисашвили смирилась, хотя всё равно недолюбливает эту змею, – Оля?       – Я выбираю Намтара, – Якубович стряхнула пепел с сигареты, – Не спрашивайте почему. Он просто симпатичный. Хороший такой, – лукаво улыбнулась.       – А ты Марь?       Марьяна прикусила правую сторону щеки. Она уже знала кого возьмёт.       – Костя Гецати.       – Да ну? Он же имеет к тебе чувства. Это очень опасно, – сказала Тамара.       – Я знаю. Знаю. Если что-то пойдёт не так, я ему всё расскажу как есть и вам советую. Не уверена, но они должны, по сути, нас понять, – Марьяна посмотрела на небо и горько улыбнулась.       – Дай Бог, – Влад также посмотрел наверх и перекрестился и хихикнул, – А теперь давайте бухать? – достал по банке заветного «Kozel» обещано купленные сигареты и протянул их Якубович.       – Не забыл, – улыбнулась Ольга, приняв их.       – Обещал же, – Влад сделал последний глоток тем самым опустошая банку.              

***

      На следующий день.       Первым уроком была география с Софьей Егоровой, или же Соней Егоровой, как многие ученики и учителя её называют. Учитель географии была не особо строга. Объясняет просто и доходчиво, а также можно было даже поговорить на какие-то темы, что считалось плюсом. Но был также и минус. Это то, что соврать ей не получится. Любую ложь видит насквозь.       Сидя за рабочим столом и в ожидании урока и оставшихся из 10 «А» Егорова почитывала книгу с жанром детектив с романтикой, который любезно дала на прочитывание учитель химии. В кабинете присутствовали пока двоя учеников: Александр Саков, который является старостой класса, а также отличником и чутка скромным мальчиком, и Юлий Котов, который был таким мягким и, как уже говорила Лина, лайтовым. Читая книгу, ей вспоминается сама Виктория Комахина. Софье хотелось лечь к ней на колени, закрыть глаза и слушать, как та проговаривает этот рассказ, скрашивая его своим голосом. Раствориться.       Все мечты учителя географии прервали зашедшие Марьяна, Влад и Лина. Софья вопросительно оглядела их. Как странно. Обычно все пятеро приходят вместе, а тут только троя. Может, поссорились? Так ли иначе Софья пожала лишь плечами и перевела взгляд на содержание страниц.       Джебисашвили подошла к сидящему за телефоном Котову и подсела рядом.       – Юлик, привет! – поздоровалась Лина.       – Привет, Лина. Обычно вы приходите звонку, а тут за 20 минут до звонка. Чего это вы так? И где вы потеряли Олю с Тамарой? – поинтересовался Юлий.       – Они сказали, что подойдут, – Лина посмотрела на парня, – Слушай, ты после уроков ничем не занят?       – Да вроде нет. Сегодня музыкалка отсутствует. А что?       Ангелина соблазнительно улыбнулась, а пальчиком провела по его плечу.       – Не хочешь прогуляться? Или в кино сходить? Всё-таки осенью нынче красиво, несмотря на дурную погоду.       За их взаимодействием украдкой посматривала Егорова.       «Такую Ангелину вижу впервые. Не припомню, чтобы она проявляла к кому-то знаки внимания.» – сказала Соня в мыслях.       Котов чуть засмущался.       – Ну, мы можем сначала сходить в кино, а потом погулять и кофе где-то попить. Как тебе план? – спросил Юлий.       – Здорово. Мне нравится, – согласилась Лина.       – Сразу говорю: плачу я. А то мне будет не по себе, что ты платишь за себя, – Котов смущенно почесал затылок.       Вместо слов Джебисашвили молча чмокнула его в щёку, заставляя того застыть и покраснеть. Марьяна и Владислав, сидя на своих местах, тихонько хихикали, смотря на бедного и сидевшего в оцепенении Юлика. Лина вернулась на своё место с победной улыбкой на губах.       Тут проёме кабинета показалась Якубович вместе Намтаром Энзигалем, обаятельным, спокойным и слегка резковатым парнем из их класса. Разговаривая с ним, Ольга одаривала его своей самой обворожительной улыбкой. Софья перевела взгляд теперь на них. Глаза скользнули по Якубович. Сегодня она была по-особенному красива: обтягивающая бёдра, черная юбка, красная блузка, расстёгнутая на две пуговицы. Слегка завитые длинные черные волосы гривой струились до плеч.       – Значит, мы договорились? – спросил Намтар.       – Конечно. Я прежде этим никогда не интересовалась, но если ты мне объяснишь, то, может, и буду изучать подробно, – Оля закусила нижнюю губу.       – Знаешь, есть какой-то такой-то нюанс, который, скажем так, меня всё-таки немного тревожит, – Намтар потирал подушечкой большого пальца свой подбородок.       – Что ты чувствуешь? – спросила шёпотом Ольга.       Парень ухмыльнулся, а затем взял в руки ладонь Якубович.       – Твой талант, – ответил Намтар, оставляя на тыльной стороне легкий поцелуй.       Ольга широко улыбнулась. Ей льстил комплимент Энзигаля. А вот Соне почему-то мерзко стало.       – Так, голубки, – Егорова обратилась к Намтару и Ольге, и те посмотрели на неё, – Свои сопли розовые после школы, пожалуйста, размазывайте, – и снова продолжила читать.       – Ревнует? – как можно тише спросил Влад.       – Не знаю, – Марьяна пожала плечами. Взяв телефон в руки и разблокировав, зашла сначала в Telegram, а потом в их беседу.              

КВИНТЕТ ПОХ_Y_ИСТОВ

Вы

Оль

Я смотрю ты Намтара охмурила, так охмурила)

Ольга Якубович Ну да Не зря же сегодня так оделась)) Владислав Череватый Да ты всегда так одеваешься) Но да ладно Я больше угараю как наша Лина сломала Юлика:)))) Лина Джебисашвили Я даже подкатывать нормально не умею Подумаешь один раз в щёку поцеловала Владислав Череватый Ну да Конечно Небось для нашей Ангелины Юрьевны подкаты подготовила >-< Лина Джебисашвили На хуй иди -_-

Вы

Кстати

А где Тамара?

Ольга Якубович Она сейчас с Николь разговаривает И та вроде ничего не заподозрила Даже напротив подлизывается Лина Джебисашвили Мне Тому Нахера эту шмару выбрала?

Вы

Успокойся

Тамара знает, что делает

Лина Джебисашвили 9_9 Переживаю. Марьяна поджала губы. Ей надо как-то найти подход к Гецати.

***

      Первые три урока для всех тянулись медленно и тягуче. Матушка время будто специально над каждым издевалась. И, тем не менее, дожили до большой перемены. 10 «А» пережили географию, литературу и обществознание. Пока всё шло как надо: Влад на перемене перед обществознанием во всю смущал старосту, принимая кучу комплиментов, что не могло не удивить тогда зашедшего Ларионова. Халы всё же смогла восстановить давние их тёплые отношения с Николь. Пускай она и скромничала по началу. А вот Марьяна решила перед математикой поговорить с Гецати. Так как лёгкое волнение в груди присутствовало. А урок с Райдос будет как раз после этой перемены.       В учительской некоторые сейчас отдыхали, разговаривая друг, а не которые ушли за предел школы обед себе покупать. Такие, как Петрова, Егорова, Ларионов, а также и Изосимова решили никуда не идти, а посидеть да чаю и кофе попить.       – Бедолаги. Это же надо так умудриться? Даже 10 «А» в такие глупые неприятности не попадали, – сказала Елизавета.       – Кстати, насчёт ОПГшников. Не знаю, будет ли вам интересно. Но сегодня их будто подменили, – сказала Соня, отхлёбывая кофе.       – В смысле? – спросила Лизавета.       – К примеру, возьму Олю Якубович. Сегодня в таком нарядном пришла. Казалось, что все из параллели слюной вот-вот захлебнуться. Но это не главное.. Она приходит в класс с Намтаром. Начали ворковать, улыбаться друг другу. Потом он делает комплимент, который даже не знаю к какой категории убогости его отнести. И целует ей руку. Оле, смотрю, нравится такие парни, что готовы сказать дешевые любезности и при этом будут положительно оценены, – рассказала Егорова, подперев рукой подбородок, – Даже не знаю, что такого эдакого нашла в Энзигале?       – Ревнуете, что ли? – усмехнулась Ангелина.       – Делать нечего. Он же поиграется с ней и бросит. Жалко же девочку, – отмахнулась учитель географии.       – Подумаешь, начала общаться с мальчиком. Что тут такого странного? – спросила Петрова.       – Это я ещё не всё рассказала, Лизавета. До Якубович меня удивила Лина. Позвала на прогулку, а то и в кино Юлия Котова. Мало того, что её с парнями, кроме соратника Череватого, не видела, так ещё начала по нему пальцами водить, что бедный смущаться начал, а потом и вовсе сломался, когда она его в щёку поцеловала. Спасибо, что не в губы, – закончила Егорова.       Петрова и Илья удивились. А вот учитель русского языка отчего-то нахмурилась.       – Мне кажется, что мы как-то слишком много о них говорим. Вам не кажется? – спросила Изосимова.       – Не кажется. Но как-то странно всё равно, – Елизавета скрестила руки на груди.       – Вы говорите про странности. А можно к ним отнести Влада, который сегодня скажем так… клеился с романтическим намёком к старосте Сакову? – спросил Ларионов, глядя на коллег.       – И Череватый туда же? – вытаращила глаза Софья, – Какая муха их сегодня укусила?       – Никогда не подумала, что вы будете переживать за любовные дела этих малолетних. Повстречаются и разойдутся, ревя потом друг другу в плечики. Проблемы-то, – Изосимова закатила глаза.       – Да ну? А по-моему, Ангелина, вы такая хмурая, потому что Джебисашвили сейчас с Котовым, – заявление учителя географии было громким.       – Да пусть хоть обтрахнется с ним. Мне то что? – грубо выплюнула Ангелина, кривя губы.       – Так реагируете, будто ревнуете её к нему, – усмехнулась Егорова. Теперь её очередь стебать учителя русского языка.       – Голуба моя. Вот что она такая мне может дать? Ни-че-го. Она же скелет ходячий. Кощей Бессмертный, воплоти. Про характер вообще молчу. И вообще, меня ученицы не интересуют, – Изосимова была готова Соню в окно выбросить после её слов. Да, ей непонятен выбор Лины. Котов мягкий и нежный, что просто не потянет Джебисашвили. И вообще почему ученица выбрала именно его?       Дверь в учительскую открылась, и вошла учитель литературы Татьяна Ларина.       – Приятного чаепития и кофепития, – пожелала Ларина, на что все кивнули в знак благодарности, – Кто-нибудь знает, что за качели в 10 «А» произошли?       – А что там? – поинтересовался учитель обществознания.       – Да просто сегодня ОПГшники в основном троица святая, сидели в этот раз на удивлении тихо и главное, Джебисашвили села к Котову, а Халы к Кузнецовой на второй ряд, хотя сидели на первом. Далее Череватый на пару с Романовой мне пересказали полностью биографию Достоевского. Ладно, Марьяна, но Владислав…Я аж, простите, культурно ахерела, – рассказала Татьяна, налив в пластиковый стакан из кулера воды.       – Тамара села к Николь? – спросила Лизавета.       – Да. И главное, тихонько, чтобы не мешать, шептались между собой. Я уже хотела сделать замечание Николь, чтобы та прекратила трогать щёки и плечо Тамары, но слишком внимательно слушала шедевр рассказ Владислава и Марьяны. – Ларина мигом осушила стакан.       Елизавета непонимающе отвела взгляд.       «Зная какая Кузнецова. А она та ещё плутовка. То почему Тамара вообще села к ней? Они же не общались с 7 класса, так точно. А тут...,» – нехорошие мысли и доводы лезли в голову Петровой. Только та отмахивала их. Ибо зачем?       – Говорю же, это странно. А вы мне не верите, – сказала Егорова, откинувшись на спинку стула.       – Я уже тут готов согласиться с Соней. Честное слово, – весь скепсис Ильи улетучился.       – С Романовой такая же херня будет. Отвечаю, – заявила Ангелина.       – Так и будет, – одновременно сказали Егорова и Ларионов.       Учитель литературы пожала лишь плечами, не понимая, о чём это они.              

***

              Кабинет математики.       Все ученики 10 «А» со скучающим лицом смотрели на Райдос, что объясняла новую тему и пытались вникнуть. А перед ней, как сказал Влад, облила всеми возможными словесными помоями, похвалив лишь некоторых, из которых также была Якубович. Марьяна то и делала, что слушала и поглядывала на Гецати, что записывал. Поговорить до урока не получилось, так как её на разговор по поводу одной тусовки позвал брат Олега Шепса – Александр, что был старше. Александр, в отличии от брата, хорошо общается с Марьяной и с остальными из компании. Они не друзья. Просто хорошие приятели.       Романова грызла твёрдый деревянный с графитом кончик простого карандаша и переместила с взгляда Кости на Викторию. Та выводила свои объяснения мелом на доске. Нужно действовать сейчас, иначе она совсем забудет. Для этого она взяла телефон в руки и, разблокировав, открыла чат с Костей.              

Костя

      

      

Вы

      

Кость, выйдем на 10 минут?

      

Есть разговор небольшой…

      

      Телефон Гецати завибрировал. Оторвавшись на секунду от тетради, взглянул на присланные на сообщения. Романова увидела на его обычно невозмутимом лице удивление. Но ответа долго ждать не пришлось.              Костя Гецати       Прям сейчас?              

Вы

      

Да

      

Иначе опять забуду или разговорюсь с кем-то

      

Я сейчас отпрошусь, а ты через минуты 3 пойдёшь следом

      

Ок?

      

      Костя Гецати       Хорошо.              Марьяна засунула телефон в карманы черных брюк. И когда Виктория повернулась к ученикам, Романова потянула руку в верх.       – Виктория Германовна, можно выйти?       Райдос взглянула на ученицу, но потом тут же отвела.       – Выйди.       Марьяна встала с места и, не смотря на учителя математики, покинула кабинет. Бредя по широкому коридору, Романову слегка мучала совесть. Ведь, по сути, она использует Костю, к которому ничему не питает, для того, чтобы слегка загасить чувства к Райдос. Найдя место недалеко от кабинета и где отсутствовала камера видеонаблюдения, чтобы их не поймали с поличным, оперлась спиной о стену в ожидании Гецати. И ровно через три минуты явился сам парень.       – О чём ты хотела со мной поговорить? – спросил Константин, встав напротив девушки.       Марьяна терзала манжет белой рубашки.       – Я… признаться…хотела.       Костя терпеливо ожидал дальнейших слов одноклассницы. Внутри него почему-то забилось от волнения сердце.       – Ты, – Марьяна выдыхает, – мне симпатизируешь. Ещё с класса 8-ого, – как же не хотелось ему врать.       Гецати почесал затылок и глупо улыбнулся.       – А ты мне нравишься. Не переставал смотреть на тебя. Особенно, когда ты улыбаешься или смеёшься. Да, ты бываешь иногда…       – Взбалмошной и с характером? – усмехнулась Марьяна.       – Именно, – Константин сделал шаг вперёд, – И мне это тоже нравится. Полностью вся ты.       Романова чувствовала, как стена её будто обнимает и не отпускает. Костя смотрел, не отрываясь. Романова приоткрыла губы, на которых застряли какие-то слова, которые хочет сказать, но парень принял как иной знак и, наклонившись, аккуратно накрыл их своими. Глаза Марьяны расширились в размер пятирублевых монет, а тело застыло. Внутренняя судьба протестует. Она требует прекратить это. Но Марьяна не слушала её. Какие-то противоречивые чувства заставили ответить взаимностью. Оба сминали губы друг друга. Одна рука Кости обвила талию, а другая была зарылась в рыжие локоны, перебирая их грубыми пальцами. Руки Романовой обняли его за шею. Внутренняя судьба сильно негодовала, а посторонние ощущения восторженно ликовали. Было даже интересно, а как целуется Райдос? Лучше Гецати? Или хуже?       – Молодые люди. Я вам не мешаю?       Строгий и чёткий голос заставил двух учеников отстранится и медленно обернутся. Весь минутный кайф прервала сама «Сатана в юбке» Виктория Германовна Райдос, что опиралась плечом об стену и буквально уничтожительным прожигающим взглядом испепеляла их. Даже не знаю кого, именно. Но явно он был адресован Марьяне. Саму девушку будто холодной отрезвляющей водой окатили. И какого черта учитель математики вообще здесь делает?       – Я, конечно, понимаю, что чувства прут, гормоны скачут, но вы, простите, не офигели ли часом во время моего урока вытворять это? – в голосе присутствовала присуще ей сталь.       – Виктория Герма…       – Марш в класс. Оба. После урока будете мне объяснять свою выходку. Ты в особенности, Романова, – Виктория сделала на фамилии ученицы какой-то странный акцент. Даже не знаю, Марьяне рыть могилу самой придётся или Влад пусть поможет?       Костя ободряюще погладил по тыльной стороне ладони и вместе с Марьяной отправились обратно класс.       Райдос провела ладонью по своим волосам, пытаясь унять непонятную злость. Хотелось ругаться. Да только на кого?              

***

      – Ну, ты, конечно молодец, Марьяна. Засосаться с Костей на уроке Райдос да так, что она вас спалила. Я тут просто похлопаю, – сказала Лина, медленно аплодируя подруге.       Вся девичья компания сидела в женском туалете и обсуждали произошедшее. Уроки закончились, а это означало, что Романова должна была идти к Виктории.       – Так я была уверена, что она не пойдёт за нами. Ей как бы должно быть пофигу. А тут… – Марьяна скрестила на груди и посмотрела на девочек.       – После того как ты ушла, она продолжала говорить тему, но когда отпросился и Гецати, тут она как будто не хотя, но его отпустила, хотя она смотрела только на доску и черчила, – рассказала Ольга, покуривая сигарету и выдыхая дым приоткрытое окно.       – Может она… ревнует? – спросила Тамара.       – С чего бы ей ревновать? У неё есть одна рыжая. Вот пусть свои эмоции на ней показывает, – Марьяна встала с подоконника и взяла свою сумку, – Ладно. Я пошла. Увидимся.       – Ни пуха, ни пера, – пожелала Якубович.       – Если что, я Тома и Влад откопаем деньги тебе на похороны, – пошутила Лина.       – Иди ты, – Романова закатила глаза.       – Хоть позвони потом, – сказала Тамара с беспокойством.       Выйдя из дамской комнаты, Марьяна зашагала в стороны злосчастного кабинета, который станет скоро либо местом для пыток, либо эшафотом. В голове по несколько раз прокручивала в голове ту сцену. А ведь и правда… Эта была злость или же ревность? Что же. Если и узнавать ответ, то только у самой Райдос.       Спустя пройденных шагов, остановилась у знакомой двери. Вдох. Выдох. Стук в дверь и Романова зашла. В помещении уже были Костя и учитель математики. Гецати стоял напротив женщины.       – А вот и звезда пленительного счастья. Проходи, Марьяна, – с холодом сказала Райдос, смотря на стеллаж с папками.       Романова прошла вперёд и встала рядом с Константином. Парень посмотрел на неё тепло. Он не винил её.       – А теперь я слушаю объяснения касательно тому, что произошло на моём уроке.       – Виктория Германовна, я понимаю, вы сердитесь на нас. Мы виноваты. Я, точнее, виноват. Это я предложил Марьяне выйти. Я просто… не мог больше ждать и хотел признаться, – сказал Гецати, смотря вниз.       Марьяна посмотрела на него. Зачем он взял вину на себя?       – Костя, ты хороший парень, учишься на отлично. Только не пойму, зачем мне говорить в лицо чушь, пытаясь выгородись свою… пассию? – Романова чувствовала, как последнее слово она выплюнула чуть ли не с отвращением.       – Но это правда, – пытался настоять на своём Костя.       – А я знаю, что это не правда, – парировала Виктория, – Может в кои веке подаст голос твоя одноклассница?       Марьяна тоже смотрела вниз, не желая сталкиваться с жгучим карим взглядом.       – Простите. Этого больше не повторится.       Для Райдос как будто этого было мало. Она недостаточно услышала Марьяну.       – Что же, Костя. Ты можешь быть свободен. Вместо тебя будет объяснятся Романова.       Гецати хотел было возразить, но внезапный долгий и тяжелый взгляд в миг потушили это желание. Кратко сказав учителю: «До свидание», парень покинул кабинет. Марьяну настигло чувство дежавю. Райдос плавно встала с места.       – Итак, Романова, – медленно обходит свой рабочий стол. – Теперь я слушаю только тебя. Или приятно, когда новоиспечённый адвокат отстаивает «святую» честь Марьяны Романовы?       Учитель математики встала рядом, опираясь бедром о деревянную поверхность.       – А что я могу сказать? Да, я попросила Костю выйти на разговор, – начала Марьяна.       – Разговор не равно засасываться, Романова.       – Ого. Вы знаете и такие слова, Виктория Германовна.       – Не паясничай… Идём дальше. Можно узнать, почему именно на моём уроке? Не слишком ли ты бессмертной стала?       – Потому что потому, Виктория Германовна, – слегка, но грубовато ответила Марьяна.       – Что? – Райдос сейчас не ослышалась или ученица ей грубит?       Самое время напомнить вчерашний диалог.       – Почему именно на вашем уроке я целовалась с Костей Вас это, по сути, не должно касаться. Если, конечно, вы мне ответите на вчерашний мой вопрос. Тогда, может, я подумаю над вашим, – ученица победно усмехнулась.       На лице Виктории была смесь недоумения и холодного гнева.       – Я смотрю, Романова, ты совсем оборзела.       – Я ещё не настолько оборзела, Виктория Германовна. И я не лапала грозного учителя математики при другой ученице. Приятно, не правда ли? Вы так и передайте своей бесстыжей рыжей. Если на этом всё, и вы потешили своё эго? То до свидания, – Романова развернулась и уже собиралась уйти.       Но её предплечье обхватила холодная ладонь, и её резко впечатали в доску, которая была ещё не вытерта. Больно, но терпимо. Виктория прижала так, чтобы девушка не смогла выбраться. По взгляду можно было понять, что ей ха-на.       – Что вы творите? Отпустите!       – Повтори, что ты сейчас сказала. – твердо приказала Райдос.       – Отпустите, иначе я за себя не ручаюсь!       Райдос усмехнулась и наклонилась к её уху и прошептала:       – А когда Константин прижимал тебя к стене. Ты не особо сопротивлялась.       Марьяна замолкла. Получается, учитель математики… следила за ними?       – Константин хорошо целуется? Или ты предпочитаешь целоваться с парнями, которые тебя не интересовали, такие, как он? Приятно, не правда ли?       Внутренняя судьба Марьяны ликовала, что справедливость вот-вот настанет. Ждала того самого момента. Вот только сама девушка не знала, как ответить, а потому на эмоциях оттолкнула Райдос от себя, а после раздался хлесткий звук, который мигом разлетелся по всему кабинету. Романова, в ужасе от того, что только что натворила, быстро подняла с пола свою сумку, которая выпала из руки при полёте доску, и выбежала из помещения, направляясь к выходу. Она дала учителю математики пощёчину. И теперь гроб ей точно нужно заказывать. А лучше не идти на математику.       – Я покойник. Я покойник. Я покойник.       Виктория, оставшись в классе, потирает покрасневшую щёку и ухмыляется. Такое у неё впервые.       – Дура… Мы ещё не закончили.                            

Продолжение следует…