А, Джейс, разреши мне воспользоваться твоей…хекспертизой!

      «Да не, хуйня идея, если Мел узнает, что я дрочу на белобрысыго негра из Зауна и мохнатого деда она выгонит меня из совета, если не из города, дав напоследок моим же молотом по жопе» - тут же отмахнулся о мысли об признании Джейс.            Вытерев сперму с ладошки и дневника со своими любовными рисунками и фантазиями, он спрятал их в сейф. Закрыв лабораторию на 3 кодовых замка и один навесной, Джейс пошел по коридору, надеясь не пересечься с этой надоедливой, сексуально озабоченной Мэл. Еженедельно она мучала его просьбами перепихнуться, пыталась поговорить о проблемах и устраивала показы «что я сегодня купила в секс шопе». Двумя словами – выносила мозг.            Но как назло судьба его решила-таки подъебать. Джейс шагал по коридору, его шаги эхом отзывались о холодные стены, когда впереди него возникла фигура Мэл. Она с прищуром взглянула на него, словно искала повод для очередного разговора. — Дорогой! Как твои последние исследования? — задала она вопрос с тем обожающим тоном, который бесил его до глубины души. Джейс остановился, его лицо скривилось в легкой маске раздражения. Он не хотел говорить об успехах или неудачах, никому не нужен был ее навязчивый интерес. — Эм, в порядке, — проговорил он, стараясь сделать свой голос равнодушным. Каждый момент, проведенный рядом с ней, вызывал у него внутреннее напряжение. Он хотел убежать, словно эти несколько метров обременяли его вагоном тяжелых забот. — Ты ведь не собираешься уходить, правда? Может, о чем-нибудь поговорим? Давно мы не общались с тобой по душам. У меня столько мыслей, которыми я хочу поделиться с тобой, — продолжала Мэл, не замечая его нежелания вести беседу.       Но Джейс, желая избежать этой неловкости, лишь коротко покачал головой и, не дождавшись ответа, быстро прошел мимо, оставляя за собой лишь чувство облегчения от освобождения. И это стало для Мэл последней каплей. Раньше она бы побежала за ним, стала бы пытаться выяснить причину его скверного настроения. Но за последние несколько месяцев его поведение добивало ее и без того израненное сердце.       Мэл закрыла лицо руками, словно хотела изолироваться от этого бездушного мира, где Джейс, её любимый, оказался чужим. Слезы катились по её щекам, словно стекающие капли дождя с веток деревьев. Она бежала по коридору, её сердце билось в унисон с гулом троп, ведущих её в сад, тихое убежище, где она могла выплеснуть эмоции. Она плела в голове воспоминания о каждом моменте, который разрывал её душу: о холодных взглядах, о невысказанных словах, о чувствах, ставших тенью. О каждом разе, когда его член бездушно падал при виде нее.       «Разлюбил», — шептала она, вдыхая свежий аромат листьев, наполняя легкие горечью. «Почему? За что?» - усиливались ее рыдания. Вспомнив его улыбку, которая превратилась в хмурый намек на недовольство, она поняла, что пришло время что-то изменить. Словно искра надежды зажглась в её сердце, ей пришла в голову одна безумная идея: пробраться в его лабораторию. Рядом с его некоторыми секретами таилось понимание, призрачное знание, которое могло раскрыть потерю его либидо. Мэл обтерла слезы, приняв решение. Она должна узнать, чем на самом деле был занят Джейс все это время.

* * *

           Джейс всегда знал, что человек он творческий. Не даром, еще с младенчества он любил вскрывать пакеты муки и рисовать ею по всей их небольшой с мамой квартирке. Мука… Она напоминала теперь ему цвет белоснежных волос Экко и бородку Хеймердингера.       Как обычно он сидел за своим столом, окруженный легким беспорядком карандашей и листов бумаги, каждый из которых обременен его мыслями об Экко и Хеймердингере. Он старался изобразить ту нежность и возбуждение, что заполнили его тело и душу, однако каждый штрих лишь подчеркивал его недостаток мастерства. Разочарование сжимало сердце, но в нем зрела новая идея: "А что если я просто попрошу Экко научить меня?"       Решение пришло внезапно, как луч света в мрачный день. Он представил, как они вместе сидят, обсуждая приемы рисования, и как руки Экко мягко показывают, как передать на бумаге то, что скрыто в глубинах его сердца и головки.       Джейс представил, как он, собравшись с духом и, обдумав каждое слово, подошел к Экко. "Можешь ли ты научить меня рисовать?" - произнес бы он, в надежде увидеть в глазах Экко интерес и тепло. Белобрысик бы задумался, а затем улыбнулся. Потом положил бы Джейса на стол, одним махом опустив штаны и нижние белье. Джейс закусив губу представлял, как тот окунает пальцы в краску и проходится руками по его телу. А после, подняв Хеймердингера, Экко стал бы использовать его как кисточку, щекоча самые чувствительные эрогенные зоны Джейса.       Четырнадцатый оргазм за день организм уже вынести не смог и Джейс потерял сознание, упав со стула на холодный пол лаборатории.

* * *

      Хеймердингер и Экко, ползущие сквозь узкие коридоры вентиляции, с замиранием сердца обсуждали свои планы. Дереву становилось совсем худо, поэтому они вновь решили навестить одного из самых выдающихся ученых Пилтовера. Он наверняка уже выяснил, что их столь ценному растению может помочь. Рядом с ними раздавались глухие звуки, но они были уверены, что Джейс остался один в своей лаборатории.             Мгновение спустя, тишину пронзил шорох, и оба замерли, напрягая уши. Внезапно из тени вынырнула фигура, и страх сжался в их грудях. — Охрана! — шепнул профессору Экко. Но в следующий миг, когда незнакомец вышел на свет, они узнали его — это была Мэл. Ее глаза горели решимостью. — Я должна была выяснить, над чем ты работаешь, Джейс! — прошептала она с едва скрываемой злобой, проскользнув мимо них. Когда Мэл подняла крышку вентиляционного люка и заглянула в лабораторию, они увидели Джейса, лежащего без сознания на полу. Паника заполнила пространство. — Что произошло?! — вскрикнул Хеймердингер, выныривая из вентиляции. Экко, не тратя времени, бросился к Джейсу, стараясь оценить ситуацию. В этот миг они поняли, что их вечер начался совсем не так, как они планировали.            Экко, Хеймердингер и Мэл, пришедшие в себя от первоначального шока, когда увидели Джейса без сознания на полу лаборатории, обменялись растерянными взглядами. Страх, быстро уступивший место озабоченности, заставил их спешно подойти к нему. Однако, когда они заметили, что Джейс оказался без штанов с голой жопой, обеспокоенность мгновенно сменилась смехом, и даже Хеймердингер, известный своим сугубо научным подходом, не смог удержаться от ухмылки. — Кто-то явно перебрал с экспериментами, — с легкой иронией заметил он, прищурившись на странную лужицу на полу. Вокруг были странные детские рисунки, исписанные листы и непонятный, пушистый мокрый прибор, в котором горел хекстек. Все это говорило о том, что он явно был чем-то увлечен помимо невероятных научных открытий.       Экко подошел ближе, внимательно осматривая рабочее место Джейса (нет, не писюн, ай-ай-ай читатель!). На одном из листов бумаги записной книжки он заметил свое имя и имя профессора. И это, конечно же, заставило его углубиться в чтение. Экко испытал шок, увидев записи Джейса, дневник выпал из рук.       Мэл обратила внимание на выпавшую книгу и тоже решила поинтересоваться ее содержанием. Она быстро подбежала к Экко, наклонившись, чтобы поднять запачканный спермой дневник. Страницы слегка шуршали, как будто им самим было стыдно за то, что на них написали. — Что эта монашка здесь настрочила? — невольно вырвалось у неё, когда первая запись привлекла её взгляд. Она ощутила, как сердце её забилось быстрее. Непередаваемая смесь гнева и отвращения охватила её, когда она обнаружила записи раскрывающие пропажу либидо в их половой жизни с Джейсом.            Хеймердингер прыгнул на ручки к Экко и тот поднес его за плечо девушки, чтобы профессор тоже оценил изобретательность эротических фантазий главного ученого Пилтовера. От увиденного пушистый дед схватился за сердце.            Мэл, сжимая в руках коричневый кожаный дневник, чувствовала, как внутри нее бурлит неистовая ярость и обида. Она резко подошла к лежащему на полу Джейсу, его лицо было бледным и безжизненным, словно мраморная скульптура. Ненависть заполнила ее каждую клеточку, и поднимая дневник над головой, она со всей силы бросила его на грудь без сознательного юноши. — Ты не понимаешь, как это больно! — прокричала она, срываясь. Сердце разрывалось от ненависти, а слезы набегали на глаза, но Мэл не собиралась сдаваться. Она начала бить Джейса дневником, как будто каждый удар мог отразить ее боль. — Ты думал только о себе, а я?! Я была первой, кто дала тебе за все твои 35 лет! А ТЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ЕБАЛ В ЖОПУ ВИКТОРА!? ДАЖЕ ОН ОТ ТЕБЯ УШЕЛ! НО ТЫ НЕ СДАЛСЯ, НАЧАЛ ПОДРАЧИВАТЬ НА ЧУМАЗОГО ИЗ ЗАУНА И СТАРОГО ПЕРДУНА!!!       Каждый удар отзывается в ее душе, каждая буква на страницах дневника, казалось, кричала о предательстве. Мэл чувствовала себя как никогда уязвимой, и вся ее злость, вся ее обида вырывались наружу с каждым движением. Она кричала в пустоту, жаждая справедливости хоть где-то в этом мире.            Хеймердингер и Экко, хоть и чувствовали себя неловко от того, что Джейс похоже застал каждое их интимное похождение, думали лишь об одном: - Да он больной на всю голову! - одновременно сказали они свою мысль вслух.            От ударов и криков Джейс начал приходить в сознание и пока лишь закрывался руками от ударов Мэл, не понимая еще, что все его тайные эротические фантазии раскрыты.