Полночь

      Казалось, что холод и дождь пробрались и в квартиру. Нату не отогрели даже три чашки чая, и она отправилась в комнату к Ане. Крошечные комнаты двушки всё же отличались: комната Наты была чуть больше, в ней же и стояла двуспальная кровать, хоть и достаточно узкая, зато в комнате Ани был балкон, правда, платой за это был диван. Вот только разложенный диван оказывался больше, чем двуспальная кровать, так что девушки часто проводили время именно на нём.       Но этим вечером в квартире всё было не так, как обычно: Аня простудилась не на шутку. Ната, ещё не решившая, пойдёт ли завтра в универ, забила на учёбу и поспешила к соседке.       — Ты как? Хочешь, я что-то приготовлю? Или схожу куплю?       Аня лежала, укутавшись в одеяло по самый подбородок, и что-то смотрела в телефоне. На фоне болтал телевизор — раритет, оставшийся от хозяев и работавший нон-стоп. Он никого не напрягал, правда, Ната отвлеклась на рекламу средства от насморка и снова спросила, не нужно ли что-то из лекарств.       — Нет, всё нормально. Я уже выпила чай от простуды, теперь вот жду: поможет или завтра придётся топать в поликлинику.       — Мне не нравится твой голос, — покачала головой Ната и села на край дивана, чтобы коснуться лба Ани. — И лоб горячий!       — Значит, завтра меня не буди, хоть высплюсь, — хихикнула Аня, но сипло: простуда побеждала.       И всё же Ната отправилась на кухню. Она прекрасно знала, что любила её подруга, когда была простужена, да и самой ей во время температуры хотелось не бульона, а горячего свежего картофельного пюре. И сладостей. Сладости были, а вот пюре пришлось варить.       Суетясь на кухне, Ната решила позвонить маме. Наушники позволяли болтать по телефону и чистить картошку: девушка знала, что звонок продлится не менее получаса. Мама — Дарья Павловна — любила поболтать, больше о себе, конечно, так что можно было молчать и заниматься своими делами, исполняя дочерний долг.       — Ну что, посылку получила? — с ходу начала мама.       — Да, спасибо, пирог был очень вкусным. Только почему ты отправила посылку на старый адрес?       — Разве? А на какой надо было?       Удивление в голосе мамы было настолько зашкаливающим, что Ната растерялась.       — Ну, на семнадцатое отделение, ты же уже отправляла…       — Да? Ну ничего, ты же всё равно получила!       О том, как она устала и замёрзла, пока пёрла посылки через весь город, Ната решила не заикаться: маме лучше вообще ни на что не жаловаться, потому что у неё на всё будет контраргумент.       — Как дела в универе? Всё хорошо?       Этот вопрос был дежурным и в ответе не нуждался, Ната это знала. Училась она хорошо, не отлично, потому что с каждым годом сама учёба всё меньше её интересовала, но вполне хорошо. Более того, поняв систему, она стала всё чаще прогуливать и откровенно халявить. Преподаватели её любили, она даже была старостой на втором курсе, так что всё действительно было хорошо.       — Ну и отлично! — по-своему истолковав молчание дочери, заявила мама. — А как там твой Кирилл?       Ната отшвырнула нож и до боли закусила щёку, чтобы не сорваться. Зачем она вообще поделилась этим с мамой? Ответ она знала: чтобы мама наконец-то от неё отвязалась с постоянными вопросами «когда ты найдёшь парня?» Вот только в результате она лишь сменила пластинку: теперь каждый чёртов раз спрашивала о Кирилле! И самое печальное, что Ната не знала, что и отвечать, потому что отношения развивались медленно, неуклюже и вообще как-то странно.       — Не знаю. Наверное, только с работы приехал, — попыталась отмахнуться Ната, но Дарья Павловна вцепилась в тему и не собиралась её бросать:       — А когда вы с ним встретитесь?       — Может быть, в пятницу, я не знаю, — промямлила Ната и тут же пожалела об этом: её мама ненавидела, когда дочь давала слабину.       — Ну так пригласи его сама! Или можешь даже приехать к нему! После работы, привезти что-то вкусного — он обрадуется!       Ната тоскливо посмотрела в окно: за ним бушевала ледяными крупинками мокрого снега ночь. В такую погоду и собаку на улицу не выгонишь… Ната тут же подумала, что надо будет утром вынести уличным собакам чего-то тёплого, и за этими мыслями упустила удачную паузу для ответа. Мама продолжала:       — Вон я твоему отцу пирожки пекла и на свидания носила, а то он такой тощий был! Кто ж ещё о мужчине позаботится? Твой Кирилл же сам живёт?       — Сам, — равнодушно ответила Ната.       Она была занята: ставила кастрюлю на плиту. Зная, что, если не перебивать, мама может говорить минут пять без остановки, Ната задумалась о Кирилле. В общем-то, даже парнем он ей не был: он так и не предложил им встречаться или что-то в этом роде. Они познакомились три недели назад, он написал ей сам в одной из соцсетей, Ната откликнулась, завязалась переписка, достаточно вялая, но Нате было скучно, так что она продолжала её, хоть порой и чувствовала, что Кирилл не очень-то в ней заинтересован.       И всё же он пригласил её на встречу, потом ещё на одну, и вот в эту пятницу, совсем скоро, должно было состояться их третье свидание. Если их встречи вообще можно было назвать свиданиями. Кирилл был старше Наты на четыре года, но вёл себя так, будто на все двадцать! А ещё девушка явно чувствовала, что её оценивают, взвешивают, к ней присматриваются, как будто перед покупкой, и от этого ей было тяжело даже просто общаться с парнем, не то что переходить к близости, а ведь он уже не раз намекал на это…       — Ты меня слушаешь вообще? — окликнула её мама, и Ната вздрогнула. Она так и стояла у окна, тупо глядя в темноту и своё отражение в стекле.       — Да, слушаю.       — Ну так вот, я и спрашиваю: когда ты к нам приедешь? Или теперь будешь все выходные с Кириллом проводить? О, а может, вы вместе приедете?       Мама снова пустилась в длинные и пространные планы, не имеющие ничего общего с реальностью, но Ната ей не мешала, знала, что жизнь её мамы — сера и скучна. Дарья Павловна была бухгалтером в госконторе, её муж и отец Наты — Богдан Саныч — работал, где придётся, так что они звёзд с неба не хватали. Жили в маленьком городе, ездили на старенькой, но крепкой тойоте и, конечно же, желали дочери лучшей жизни. Вот мама и раскрашивала серые будни цветастыми фантазиями.       Именно поэтому Ната и не думала рассказывать ей о встрече со странным мужчиной. Мама бы пришла в восторг от такого чуда. Как там говорила Аня? Типичное начало женского романа? Вот мама бы тоже подумала, что Нате улыбнулась удача, но девушка чувствовала, что как раз таки удача тут ни при чём. Удача — то, что Мартин не сможет её найти! Но мама бы обозвала Нату дурой и неисправимой ослицей. Ната всегда была упряма, и почти всегда это оборачивалось для неё проблемами, но не в этот раз! Нет, в этот раз она всё сделала правильно.       Когда Ната вернулась к Ане, та выглядела получше. Температура уже немного спала, и девушка что-то активно изучала в ноутбуке. И всё же Ната не позволила ей вставать: пододвинула обогреватель ближе к дивану, принесла пышущее паром пюре и устроилась рядом с ней на диване. Телевизор возбуждённо болтал примитивным (и поэтому несомненно притягательным) шоу об экстрасенсах.       — Слушай, а ты вообще веришь во всё это? — совершенно некстати спросила Аня, кивая на телевизор, с которого взирала женщина, выдающая себя за чёрную ведьму в седьмом поколении.       — Я — нет, а вот моя мама… О боже, сколько я себя помню, у неё как ни сглазы, так порчи! Были бы деньги, она бы вообще от гадалок не вылазила. И меня всё детство к ним таскала, чуть что, — Ната передёрнулась от неприятных воспоминаний. — Фу, ненавижу!       — Но, согласись, было бы прикольно, если бы маги действительно существовали?       — Пусть существуют в нашей фантазии и на страницах книг.       — Да, жаль, что меня не было рядом, когда к тебе этот роковой красавец подкатывал!       Ната удивлённо посмотрела на оживившуюся Аню — девушку, сознательно избегавшую отношений. Она не раз говорила Нате, что вообще не рассматривает реальных парней, потому что они никогда не будут настолько же хороши, как книжные, а планку она снижать не собиралась. И Ната её понимала. Одним ухом слушая маму и тупо глядя в своё отражение в окне кухни, она думала о том, что никто и никогда не смотрел на неё, как Мартин: с восхищением! Будто она королева, богиня, достойная лишь преклонения. Ната не была ослепительной красавицей, но и некрасивой и непривлекательной себя бы не назвала. Во время старших классов у неё было много поклонников, но всё это было, конечно же, не серьёзно. Но с годами она и сама не заметила, как закрылась и всё больше разделяла идею Ани о том, что отношения — это слишком хлопотно и совсем не так прекрасно, как хотелось бы.       И Кирилл это только подтверждал. Ужасно не хотелось сравнивать его с Мартином, но Нате было так обидно, когда Кирилл на свидании в кафе смотрел на неё настороженно, напряжённо, и в то же время будто оценивая, буквально просчитывая, сколько времени, внимания, усилий и денег она достойна. И Мартин… в его взгляде не было ни капли сомнений, что она… Тут Ната заставила себя остановиться. Всё это — лишь её фантазия. Мужчине, опытному соблазнителю, она приглянулась (непонятно, почему), он попытался познакомиться, а получив отказ, наверняка тут же забыл. Да, именно так всё и было. Но она не забыла! И до слёз злилась на себя за эту слабость.       — Зачем тебе? Ты бы согласилась, чтобы он тебя подвёз? — спросила Ната, очнувшись и вспомнив, почему вообще погрузилась в эти пространные размышления.       Аня подула на ложку горячего пюре и с удовольствием отправила её в рот. Пока она жевала и собиралась с мыслями, Ната отметила в ней какое-то изменение: странный, совершенно не характерный ей возбуждённый блеск в глазах, но пока списала его на простуду.       — Нет, не согласилась бы, это слишком опасно. Я вообще не к тому вела: я хотела бы увидеть его только для того, чтобы потом вписать в рассказ или даже роман. Роскошные темноглазые брюнеты на дороге не валяются, знаешь ли.       Аня хихикнула, а вот Ната рассмеялась в голос: да уж, такие мужчины на дороге не валяются, но они обычно и не появляются в их небольшом городе, и уж точно не пытаются познакомиться на остановке. Она хотела что-то ещё добавить о таинственном образе Мартина, но тут мобильный звякнул звуком сообщения. Ната вздрогнула так, будто ожидала, что это пишет Мартин, но, конечно же, это был Кирилл. Аня проследила за её взглядом и вдруг оживилась:       — Кстати, я совсем забыла! Заболталась и забыла! Ты только не злись, но я пробила номер этого Мартина.       Ната поняла, что если сейчас задаст вопрос, то голосом выдаст волнение, поэтому лишь вопросительно хмыкнула, но Ане и этого было достаточно.       — Не обольщайся: ничего не нашла. Даже в мессенджерах у него нет фото. Ну а фамилии на визитке не было — что как бы странно — так что больше ничем не могу помочь.       — Ну и ладно! — излишне весело отмахнулась Ната.       Кирилл спрашивал, можно ли ей позвонить, и девушка должна была встать и выйти из комнаты, но так не хотелось!.. Аня уже доела и теперь пила чай, посматривая то в ноутбук, то в телевизор, но рядом с ней было так спокойно, хорошо и уютно, что Ната буквально заставила себя уйти. Будет ли в мире хоть один парень, с которым она бы чувствовала себя так же свободно, легко и безопасно, как с Аней?       Разговаривать с Кириллом всегда было тяжело, поэтому Ната предпочитала переписку. Но иногда он мог сморозить такое, что проще было пропустить это мимо ушей, чем видеть в тексте, так что девушка собралась и всё же позвонила ему. Как и завещала мама: надо делать первый шаг хоть иногда.       И всё же она в задумчивости ушла на кухню и так же неосознанно клацнула электрический чайник. Ната знала точно: немного горячего чая согреет и тело, и душу. И, возможно, наконец, разморозит мысли?       — Ты где пропадала? Чего не писала? Так занята была?       Кирилл не стеснялся начинать с нападок, но день у Наты был настолько тяжёлым, что сил на обиды не хватало.       — Да, немного, пришлось поехать за посылкой, потратила весь вечер, да ещё и под дождь попала.       О том, что она ещё и замёрзла, потому что сегодня почему-то решила одеться особенно женственно и элегантно, Ната предусмотрительно умолчала. Кирилл проявил ревность буквально с первых же дней общения, и девушка не хотела лишний раз его дразнить.       — Хм… Ну, прости, я бы тебе ничем не смог помочь — и так задержался на работе, только пришёл вот!       Ната нахмурилась: к чему оправдания, если она ничего такого не имела в виду? Но направление его мыслей она угадала правильно: у Кирилла была машина, которой он почему-то не пользовался. Говорил, что на работу может пройти и пешком, незачем лишний раз её гонять. Ната бы подумала, что это какая-то старая развалюха, как их тойота, которую действительно лучше лишний раз не напрягать, но она помнила, что на первую встречу (или всё же «свидание»?) Кирилл приехал на машине, вполне новой на вид, хоть и не самой дорогой. Нисан популярной модели, вполне подходящий для их города. Но со временем Ната поняла, что Кирилл панически боится, что она попросит подвезти её, и теперь снова внутренне от этого хихикнула. И снова в голове выскочил Мартин с его дурацким приглашением!       — Да я и сама справилась! Но погода, конечно, ужасная…       Кирилл что-то заподозрил и торопливо её перебил:       — Ты смотри не заболей там! В пятницу же всё в силе?       Что-то в его тоне было настолько бесящим, что Ната едва сдержалась, чтобы не закричать, что в пятницу ничего не будет в силе просто потому, что она передумала! Что бы он на это сказал, а? Но она положила в любимую чашку пакетик ароматного чая с чабрецом и персиком (ароматизатором, но всё же) и залила его кипятком. И сразу всё стало таким неважным! Таким несущественным!       — Конечно же, в силе! — засмеялась Ната. — Куда пойдём?       Её слишком звонкий взволнованный голос заставил Кирилла замолчать. Вопрос ему не понравился, Ната это заметила и продолжила сама:       — Должна же я знать, как одеваться? Сам видишь, какая погода: по парку уже не погуляешь. Если не хочешь поймать грипп или, что похуже, пневмонию.       Её голос, искрящийся от внезапного счастья, сбил Кирилла с толку, но и немного отрезвил: нет, Ната не напрашивалась в дорогой ресторан, хоть так и могло показаться. Да и она права: погода ужасная, надо искать тёплое место…       — А может, ко мне? Посидим, посмотрим какой-то фильм, закажем что-то вкусное? — спросил он максимально наивным тоном, хоть заранее знал её ответ.       — Кирилл, — укоризненно протянула Ната. Они ведь уже говорили об этом!       — Ну нет так нет, я тебя не заставляю.       Хоть он и попытался сказать это максимально миролюбиво, но девушка догадалась, что он надулся.       — Так куда тогда? Может, в клуб? — Ната пока держалась — предвкушение горячего чая поднимало настроение. — Давненько там не была…       — Да ну, что там делать? Оглохнуть от музыки?       «Зато не будет слышно твоё бухтение!» — вдруг сердито подумала девушка и замерла, сама себя не узнавая. Да что с ней такое? Нельзя сказать, что она уже любила Кирилла без памяти, но до этого дня относилась к нему с интересом и даже лёгкой влюблённостью. Но сегодня… Одно его имя её бесило.       — Ну как хочешь. Ты же приглашаешь.       Ната не смогла скрыть вздоха и поняла, что Кирилл за него тут же уцепится, поэтому поспешила попрощаться:       — Прости, но мне надо идти. Я поздно вернулась и теперь ничего не успеваю. Давай спишемся позже, хорошо?       Ей пришлось очень постараться, чтобы сохранить мягкий и беззаботный тон, и всё же она испытала облегчение, когда Кирилл положил трубку. Зачем это всё? Может, стоит попрощаться с ним прямо сейчас?       Ната снова уставилась в чёрное окно, не видя ничего, кроме своего отражения. Нет, нельзя так быстро сдаваться! Она просто привыкла быть одна, точнее, с Аней и девчонками из группы. Мама права: так она никогда не построит отношений! И всё же Ната злилась, прежде всего, на себя. Она уже не раз отказывалась от ухаживаний только потому, что боялась. Неизвестно чего, просто боялась, что всё будет не так, что она будет несчастна в отношениях, что ей придётся подстраиваться под парня, скрывать себя настоящую, потому что никто и никогда не полюбит её такой, какая она есть. А может, она вообще не достойна любви? И только морочит голову парням. Вот Кирилл… Ему ведь с ней тяжело, Ната это видит, понимает, но никак не может исправить. Она очень хотела бы быть лёгкой, воздушной, хохотать от любой шутки, флиртовать и отвечать на флирт, как это делают многие другие. Другие, но не она.       И всё же Кирилла она обманула: ничем важным она не занималась, хоть и никак не могла улечься. Аня уснула рано, а вот Ната тупо залипала в интернете, погасив свет и всё собираясь спать. В полночь её что-то потревожило, и девушка тревожно взглянула в окно. На седьмом этаже она редко закрывала шторы: из их окон было видно луну, и Ната любила на неё смотреть. Правда, сегодня небо было тёмным, затянутым тучами, и не видно было и следа луны. И всё же Ната грустно посмотрела в окно, будто ожидая, что увидит что-то важное. За окном седьмого этажа, ага. Поняв, что она действительно устала, да и голова тупо болела весь вечер, Ната всё же отложила телефон и, завернувшись в одеяло, как гусеница, забылась тревожным сном.              Мартин стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел в темноту. Он не повернулся и даже не пошевелился, поэтому Альф оробел, когда вошёл в кабинет, не решаясь потревожить создателя. Красиво обставленная комната роскошного особняка была полна колкого холода, и Альф знал, что дело не в отоплении, а в настроении нового хозяина.       Переезжая в очередной город, Мартин всегда посылал вперёд слуг, набранных из простых смертных. Эти люди должны были найти подходящий дом под аренду, перевезти туда любимые вещи Мартина (хоть вампир и старался не привязываться к материальному, но всё же некоторые безделицы были для него особенно ценны) и подготовить всё для его беззаботной жизни. Слуг у Мартина было не так уж много, и ими командовал старый опытный управляющий — Лев Яковлевич. Вот и сейчас, едва Альф приехал в дом, Лев Яковлевич, раскланиваясь, проводил его в комнату на втором этаже, которая должна была стать кабинетом Мартина.       — Ну? — коротко поторопил Мартин, не оглядываясь. В тёмной комнате, где из света был лишь огонь настоящего камина, рыжая шевелюра Альфа ярким пятном отражалась в стекле огромного окна, и Мартин следил за ним, не поворачивая головы.       — Всё получилось. Я провёл её до квартиры на седьмом этаже. Насколько я понял, она живёт с какой-то девчонкой, зовут Аня…       — Ты уверен, что больше никого в квартире не было? Родители? Парень? Она говорила что-то о парне…       — Нет, я проверил, понаблюдал за ними в окна. У каждой своя комната, они, похоже, просто снимают квартиру, так что проблем быть не должно.       Альфред был осторожен в своих предположениях. В конце концов, он ведь не пытался проникнуть к саму квартиру, так что не знал, получится ли, но и явной защиты не заметил.       Мартин повернулся, улыбнулся и жестом пригласил Альфа сесть в кресло у камина. Как и все вампиры, они мёрзли всегда, хоть и прекрасно переносили морозы: холод был внутри, и его невозможно было уничтожить. Разве что страстью? Вот и сейчас Мартин улыбнулся соблазнительно, подошёл к Альфреду и игриво запустил пальцы в его рыжие волосы. Когда-то давно он влюбился в этого озорного мальчишку и захотел заполучить его себе навсегда. Так и произошло, и, казалось, что Альф ещё ни разу не пожалел об этом. Он так и остался весёлым взбалмошным мальчишкой, с растрёпанными ярко-рыжими волосами, с татуировками и пирсингом. Вечный подросток, хоть в момент превращения ему было двадцать два.       Альф посмотрел на Мартина с любовью. И преданностью. Он знал, что Мартин вполне может влюбиться снова, влюбиться настолько, чтобы решиться обратить ещё кого-то. Это нормально. У других вампиров второго ранга может быть и по дюжине детей, их ничто не ограничивает. Вот только сам Альфред не мог никого обратить: это было запрещено, потому что его кровь была слишком слабой, чтобы превращение прошло полностью и успешно. Так что ему оставалось лишь наблюдать за тем, как его создатель подбирает себе всё новых и новых любовников и любовниц, но пока (пока!) никто из них не занял место в его холодном сердце. Кроме самого Альфреда, конечно.       — Ты о чём-то задумался, — подметил Мартин, отступая от сына и садясь в кресло напротив.       Альф кивнул. Врать создателю невозможно, да и не хотелось.       — Да. Думаю о той девчонке…       — О Натали?       — Нате, та, вторая девчонка, называл её Натой, — уточнил Альф, и Мартин кивнул, подталкивая его продолжать. — Она такая упрямая! Клянусь, она дотащила эти сумки чисто на упрямстве! Я такого ещё не видел.       Альфред засмеялся, а Мартин улыбнулся так, будто комплимент был адресован ему.       — Но ведь она не из-за этого тебе приглянулась, так? — спросил Альфред вдруг слишком серьёзно и чуть подался вперёд, пытаясь увидеть ответ в глазах Мартина.       — Ну почему же, — загадочно усмехнулся тот. — И из-за этого тоже. И из-за того, что она не поддалась моей магии, хоть я и не слишком старался, но даже одного взгляда было бы достаточно, чтобы склонить её к знакомству. Она ведь выбросила мою визитку, да?       — Да. Я подсунул ей в сумку новую, когда она выходила из маршрутки. Но, возможно, она и эту выбросит. Она ужасно, невыносимо упёртая!       — И тем интереснее будет её подчинить, — усмехнулся Мартин, и в его чёрных глазах мелькнул алый огонёк: слишком явный признак того, что он использует магию.       Магию он использовал и несколько часов назад на остановке в попытке хоть немного расположить девчонку к себе, но та в ответ лишь ещё больше ощетинилась. С Альфредом же магия его очарования работала без проблем, поэтому парень заулыбался и посмотрел на Мартина влюблёнными глазами.       — Но зачем она тебе? — всё же спросил Альфи, действительно недоумённо и без тени обиды. — Думаю, в этом городе полно красивых девушек…       — Уж тебе ли не знать, что красота не самый главный критерий, — мягко и будто лениво произнёс Мартин.       Он усилием воли заставлял себя сидеть в кресле и говорить с сыном, а не сорваться и помчаться к квартире Наты. Ох, как же всё будет интересно! Она так осторожна, так напряжена, так недоверчива! И если не применять грубую магию, её не так-то легко будет заманить даже на обычный разговор.       Альф помолчал немного, всматриваясь в лицо Мартина и тщательно подбирая слова. Он едва не задал самый глупый вопрос: «Критерий к чему?», но ответ он знал: к обращению. Кровь вампира сделает привлекательным даже девчонку с самой заурядной внешностью. Она станет роковой красоткой без особых усилий, и именно поэтому это не имело значения. Нужно быть действительно особенной для вампира, чтобы он согласился провести с тобой столетия. Ведь своё создание нельзя убить, когда оно надоест. И всё же Альфред не верил, что Мартин говорит это всё всерьёз.       — И что тогда? Ты ведь совсем её не знаешь! Даже не видел, какая она дома, в повседневной жизни.       Альфред хотел было насмешливо описать, какой увидел её в кухонном окне: в слишком большом спортивном костюме, с цветастым полотенцем на голове, в нелепых розовых тапочках с кошачьими ушками, бледную, с болезненным румянцем зарождающейся простуды… Самую обычную девчонку! Но это воспоминание затмил её пронзительный взгляд: даже через оконное стекло и очки Альфред едва не утонул в глубине её тёмных глаз.       — Хотя знаешь, мне даже показалось несколько раз, что она меня заметила.       — Что ты сказал? — оживился Мартин и чуть привстал в кресле, но снова сел.       — Нет, конечно же, она не могла меня видеть, — поспешил объясниться Альф: — за окном было ужасно темно, а в кухне горел свет, но она так неотрывно смотрела… Прямо на меня, прямо в глаза. Есть в ней что-то жуткое…       Это было уже лишним. Мартин недовольно хмыкнул:       — Тебе показалось. Она не могла тебя видеть, да и кто ожидает, что за ними будут подсматривать в окна седьмого этажа!       — Может, и так, — пожал плечами Альфред. Он не настаивал. — Кстати, шторы она не закрывает.       Мартину не терпелось как можно быстрее проверить всё лично, но сначала он долго и подробно расспрашивал обо всём, что увидел Альф. Улицу, номер дома и подъезда, код замка, номер квартиры и самое главное: как расположены окна.       — Если хочешь, можешь пойти развлечься, — предложил Мартин, когда время приблизилось к полуночи. — Деньги нужны?       — Нет, у меня есть, спасибо.       Альфред всё понимал: его отправляют подальше. Но ничуть не обиделся, в конце концов, Мартин позволял ему иметь свою личную жизнь, так что Альф почти не ревновал и уж точно не обижался. Вот и сейчас он попрощался и отправился в свою комнату, куда уже должны были принести его вещи. Свободная ночь в одиночестве выдавалась не так часто, так что Альф тщательно подобрал образ и отправился скитаться ночным городом в поисках приключений.       Мартин же только этого и ждал. Он сам не понимал, почему будто стеснялся своего сына. Возможно, потому, что тот застал его в минуту слабости? Слишком очевидным был его интерес к Нате, очевидным, и поэтому немного нелепым. Теперь же, оставшись один, он быстро накинул пальто, захватил перчатки и трость с набалдашником в виде головы ворона и вышел из особняка.       Как у вампира, у него было не так уж и много магических способностей, но он мог телепортироваться и порой на очень большие расстояния, что не раз его спасало, и превращаться в разных ночных животных. Вот и сейчас он бы с удовольствием превратился в летучую мышь, но погода всё ещё была дождливой и холодной, так что для начала он собирался переместиться поближе к дому Наты. Оказавшись в лабиринте многоэтажек, едва светящихся окнами пока что бодрствующих людей, он на мгновение растерялся. Слишком много живых людей на один квадратный километр! Кое-где в воздухе ещё сохранялись запахи запоздалых собачников, но ветер порывисто их уносил, и всё же Мартину сложно было настроиться на нужный дом. Пришлось довериться обычным человечески технологиям, и он пошёл, ориентируясь по навигатору.       Дождь и ветер ничуть его не страшили, он не надел шляпу, но, казалось, даже не промок. Между лужами и грязью тротуаров Мартин пробирался с не меньшим упорством, как и Ната до этого. Но он был быстрее, гораздо быстрее! Как чёрная тень, он скользил переулками и дворами, пока не оказался у нужного подъезда, над которым, беспрестанно подрагивая жёлтым светом, мерцала лампа. Мартин даже не потрудился ввести код: едва он поднёс руку к панели кодового замка, как тот панически щёлкнул. Вампир хмыкнул: он знал, что все механизмы всегда странно реагировали на его энергетику, но в этот раз всё складывалось как нельзя лучше. Возможно, это сама судьба?       Мартин знал, что окна нужной ему квартиры выходят на другую сторону, поэтому пока решил подойти к двери. Было кое-что, что он должен был выяснить. Нужную дверь он нашёл быстро, но какое-то время не решался что-либо делать, прислушиваясь. И принюхиваясь. Он разведывал обстановку.       На тесной вытянутой площадке было пять дверей, одна, угловая, отрезала часть площадки, превращая её в тамбур. Две другие пялились друг на друга и тоже оказались в стороне. Ещё две двери были совсем рядом, и Мартину это не понравилось. Он не любил, когда ему мешали, а любопытные соседи прямо за стенкой могли стать неожиданными и совсем нежеланными свидетелями, поэтому стоило перестраховаться. Первым делом вампир подошёл к двери ближайших соседей Наты и легко коснулся ручки набалдашником трости. Глаза-рубины ворона зажглись огоньками лишь на мгновение, но и этого было достаточно: завтра же все жильцы этой квартиры попадут в инфекционное отделение больницы со слишком явными симптомами пищевого отравления. Ничего подозрительного: наверное, съели что-то испорченное. Следующая дверь оказалась интереснее — над ней был нарисован крест, означавший, что квартира освящена, но вампира это ничуть не отпугнуло. Он и не помнил, когда за последнее столетие видел истинно верующего человека, настолько крепкого в вере, что к нему невозможно было бы приблизиться. Но на этот раз он изменил тактику: пошарил в карманах, достал две крошечные иголки и запихнул их за дверные наличники с двух сторон, но так низко, чтобы человек точно прошёл между ними, но не заметил. Эти соседи должны настолько испугаться возвращаться домой, что поспешат уехать куда-нибудь. Конечно, магия не будет длиться вечно, но даже нескольких недель Мартину будет достаточно. С остальными дверьми он проделал те же манипуляции, и жильцов квартир ждали неприятные, тяжёлые болезни, ведущие в стационар, и страшные сны, не дающие покоя даже днём.       Наконец-то Мартин подошёл к нужной двери и принялся внимательно её осматривать. Хоть Альфред и говорил, что квартира съёмная, а значит, и проблем быть не должно, он ошибся. Девчонки любили это место, успели привыкнуть и обжиться, и это означало, что теперь они считались хозяйками. И Мартин не мог так просто войти в квартиру. Не мог лишь потому, что его намерения — самые невинные пока что — всё равно считались опасными для Наты.       И всё же он не ушёл с пустыми руками. Тщательно изучив все замки, он достал из кармана нечто, похожее на ком серых дождевых червей, отблескивающих сталью. Поочерёдно запустив их в каждую замочную скважину, Мартин получил комплект отличных ключей. Вот только даже провернув их в замке, он не смог отпереть дверь — защита дома срабатывала, не пуская его. Вампир на это только хмыкнул: не велика беда! Разве же это так сложно: получить приглашение войти?       Покрутившись ещё немного на площадке, Мартин решил, что и соседей сверху и снизу неплохо бы убрать. Пусть уедут куда-то, либо же погрузятся в неожиданные проблемы настолько, что и думать забудут о молодых соседках. Вампир недовольно хмыкнул: сам он обычно жил в больших особняках далеко за городом, но его мимолётные девушки частенько страдали от излишне любопытных соседей. Стоило Мартину, красивому и яркому, а потому слишком заметному, появиться, пусть и поздно ночью, у девушки, как утром по дому ползли гадкие шепотки. Вампир это ненавидел.       И наконец пришло время заглянуть к Нате. Мартин знал, что балкон находится в комнате Ани, но почему бы не попробовать войти через него? Вампир вышел из подъезда, обошёл дом и взглядом нашёл нужные окна. Свет не горел, девчонки спали. Мартин оглянулся: вокруг ни души. Он положил обе руки на набалдашник трости, легонько стукнул ею по щербатому асфальту, и исчез. Вместо высокого мужчины в темноте взвился крупный чёрный ворон. Он быстро поднялся к нужным окнам и устроился на узком бортике застеклённого балкона. Окна были новыми, металлопластиковыми, без единой возможности открыть их снаружи, и ворон сердито постучал клювом по стеклу. Мартин вернул себе человеческую форму, осторожно зависнув и прильнув к стёклам. Острое ночное зрение позволяло ему видеть всё в малейших деталях, но дверь на балкон тоже была закрыта, и вампир порадовался, что Ната спит в другой комнате. Там всего лишь окно. И всё же он попытался повернуть ручку двери на балкон с помощью магии, но ничего не получилось. Защита дома срабатывала.       Ната спала беспокойно. Её кровать стояла в каком-то шаге от окна, но девушка замёрзла, и поэтому откатилась подальше от сквозняка, пробивавшегося в невидимые щели, прикрытые подоконником. Шторы она не закрыла и теперь пожалела об этом — они хоть немного сдержали бы холод с улицы. И всё же девушка не просыпалась: простуда брала своё, ослабляя тело и насылая странные, беспокойные сны. Ей снился Мартин. Казалось, что он нашёл её, выследил, будто прилип чёрной тенью. И теперь, лишь только Ната оставалась одна, как тень превращалась в высокого мужчину в чёрном. Его глаза горели алым, они впивались в девушку, выпивая её волю, ослабляя её. Во сне Ната стояла в своей комнате и тупо смотрела в тёмное окно, за которым горели алые глаза. Она знала, что он рядом, знала, что он хочет приблизиться к ней, возможно, похитить её, но не может. Что-то мешает ему. И всё же он пробивался, проходил сквозь темноту и стекло, медленно и рывками, как через засасывающее болото, но он не сдавался. И всё смотрел на неё, неотрывно, маняще, очаровывая и гипнотизируя. Она хотела крикнуть, сбежать, спрятаться, но не могла, не могла даже пошевелиться. Чувствовала себя, как кролик перед удавом. Крик застрял в её горле, Ната понимала, что надо сделать хоть что-то, хоть как-то сопротивляться, но не могла, а Мартин приближался и улыбался торжествующе.       Но это был лишь сон. Мартин завис за окном, прильнув к мокрому и холодному стеклу ладонями, и смотрел неотрывно. Он жадно впитывал каждую мелкую деталь её лица. Спящая, она наконец-то не упрямилась, и её лицо разгладилось, расслабилось, хоть веки и тревожно вздрагивали. Мартин пожалел, что не может увидеть её глаза: правда ли то, что говорил о ней Альфред? Что она пронизывает взглядом тёмных, глубоких глаз? Будто бы может видеть вампира, скрытого магией, да ещё и в кромешной тьме! Если это так — то она действительно особенная!       Мартин улыбался, хоть и злился немного, что пока не может войти в её комнату и прикоснуться к ней. Он бы просто сидел рядом, следил за её сном долго-долго, до самого рассвета. Давно с ним уже не было такого: быть очарованным кем-то настолько, чтобы хотеть всего лишь немного побыть рядом, узнать о ком-то всё-всё, до мельчайших подробностей, проникнуться его жизнью. Ещё немного — и так и будет! Он изучит Нату хотя бы для того, чтобы понять, что же в ней такого, что увлекло его? Сейчас он жадно всматривался в неё, спящую и беззащитную, и не видел ничего особенного, и всё же не мог оторваться. Мартин знал, что она не проснётся: его магия, хоть и слабо, но проникала сквозь защиту дома, и Ната, и её соседка, будут спать долго, столько, сколько ему понадобится.       Он не заметил, сколько времени прошло, лишь почувствовал, что тело стало тяжелеть. Разумнее было бы обратиться вороном, усесться на оконном отливе и следить за Натой, но в теле животного ему приходилось делить с ним сознание, а желания птицы были простыми, но настойчивыми, и сложно было долго сохранять разум человека. А вот заставить своё тело быть лёгким и невидимым было просто, но это требовало особой концентрации и целого моря магии, поэтому Мартин быстро устал. Недовольный этим, он отлип от окна и медленно опустился на землю. Ночь шумела холодным дождём, и вампир растворился в ней, но остался в беспокойных снах Наты.