New Takemichi Hanagaki

С наступлением дня «Х», у Такемичи начинали трястись и руки, и ноги, и мысли в голове путались. Поэтому, когда он чуть не спалил ко всем чертям мясо, а заодно и сковородку, на помощь пришла мама и отобрала у него место у плиты, вместо этого всучив ему нож и овощи. Прежняя уверенность в собственных силах и намерениях ускользала с каждой секундой и затея идти куда-то казалась всё бредовей и бредовей. Но на помощь вновь пришла мама, которая в приказной манере велела «не нести херню»— да-да, так и сказала,— накрыла мясо крышкой и оставила тушиться на медленном огне, а сама за плечи повела сына на верх, силой заталкивая его в комнату. Она было решила уже самостоятельно его переодеть — и ведь правда начала стягивать с него одежду, пока тот не уверил её, что в этом нет необходимости. —И всё-таки,— уже «готовый», Такемичи снова сидел на кухне за столом, неуверенно смотря то в телефон, то на маму, что перекладывала еду в контейнер.— Я не думаю, что это хорошая идея. —Меньше думай,—невозмутимо ответила Хикари.— И действуй. О последствиях поплакать всегда есть время. Сам же учил. —Но это ведь другое! —В таком случае,— протянула женщина, явно задумавшись.— Может мне с тобой сходить? Ну... Для моральной поддержки? —Что? Нет! Нет-нет-нет, не надо. Иначе я точно сбегу оттуда. —Ну тогда друга позови.— сказала, как что-то само собой разумеещееся.—Прям трагедия Мирового масштаба.—закатила глаза она и вышла из кухни, то ли про дела какие-то вспомнила, то ли хотела дать сыну время на раздумья. Во концовке, Такемичи позвонил Аккуну, который был немного в шоке (читать как слегка прихуел), во-первых: что друг жив и здоров, но не берёт трубку; во-вторых: что тот зовёт его прогуляться, и не абы куда, а в больницу. В больницу, блядь! К Дракену! Зам.главе Тосвы, нах..! И Аккун конечно же согласился. Такемичи стало легче. Уверенности прибавилось, хотя ладони всё ещё потели и ноги подкашивались. Сначала всё списывал на нервы, а когда увидел Ацуши, вдруг понял: «Он же, блядь, ни разу не Такемичи!»; «Аккун же, лучший дружбан Ханагаки и раскусит его как орешек, стоит ему рот открыть!»; вот только... Отступать то, было уже некуда. Сендо то его уже заметил. Поэтому пришлось только широко улыбнуться и молча идти до пункта назначения. И чувствовать на затылке чужой прожигающий взгляд. Мамин совет, конечно был прекрасен и надёжен, как швейцарские часы, с какого ракурса на него не посмотри. Проблемка была в том, что... Друг то был не его! В смысле его, но не его. Не того Такемичи, кем он был сейчас. В прочем, переживания улетучились, стоило только двери в палату открыться. От увиденного просто челюсть отпадала. Реальность, конечно, отличалась от два-дэ мира, который он помнил. Однако ни разу не разочаровывала. В горле пересохло, в глазах искры загорелись, а сердце то и дело пропускало удары. А когда Дракен перевёл взгляд с окна на него, захотелось и вовсе лужицей счастья растечься прямо там, на месте. Мир словно сжался до размеров атома и взорвался, вновь обретая прежнюю форму, но уже более яркую, более новую, более живую. Чувства, казалось, обострились в тысячи раз, а на лицо то и дело, лезла по-глупому счастливая улыбка. И удивительно, что произошло это всё за пару мгновений. И Такемичи уже успел придти в себя, но улыбка так и не сползала с лица. Ни когда он подошёл к кровати больного, ни когда разговаривал с ним обо всякой ерунде(особенно, когда разговаривал с ним, Господи какой же у него красивый голос), ни когда они прощались, ни по дороге до самого дома. И даже там. А там, его встречала хитро улыбающаяся мама, скрестившая руки на груди, облокотившаяся о дверной косяк и с любопытным «Ну?», ожидала услышать рассказ своего сына о его «любовных похождениях», в мельчайших подробностях и из первых уст. Такемичи же, словно лодка в воде, подплыл к матери, заключил её в объятия только и смог выдавить из себя: —Мама, я влюбился... Я так влюбился, ты бы знала. Мамочка... Собственно, это и было последним, что он помнил с того вечера. Хикари рассказала, что отвела его в гостиную на диван, а сама пошла за едой на кухню, чтобы поесть за разговорами, а потом и за телевизором, но сыночка бессовестно заснул и не просыпался, судя по всему до самого утра. Она до часу ночи смотрела фильмы, а потом ушла к себе, предварительно укрыв его пледом. После маминого пересказа, он посидел, попрожигал глазами точку в углу, а потом поднялся к себе в комнату и упав лицом в подушку истошно, но радостно закричал, выплескивая эмоции. Голос чудом остался не сорванным, зато мысли более или менее встали на место. И тут он вспомнил — впервые за всё то время, что он тут был! — у него, так-то, девушка есть. *** Голова шла кругом. Точнее, крутился сам Такемичи, на рабочем стуле на колёсиках, бесцельно смотря в потолок. Пока в этой самой голове, крутились мысли. Хинате он написал почти сразу, как только о ней вспомнил и назначил встречу на вечер. Однако, единственно верное решение, что касалось относительно этих отношений, было расставание. Во-первых: к девушке он ничего не чувствовал, ну, за исключением, лёгкой симпатии. Во-вторых: ему всё же, нравился кое-кто другой и он строго для себя решил, хотя бы попытаться добиться его внимания. Ну, и в-третьих: исходя из первого и второго пунктов, ничем хорошим эти отношения не кончатся. И не то, чтобы дело было в том, что Хината девушка. Даже в прошлом, будучи девушкой, она состояла как в однополых, так и гетеросексуальных отношениях. Но и би её сложно было назвать. Таких как она, принято называть пансексуалами — люди, которые довольно избирательны в своих партнёрах. Тем не менее, состоять с Хинатой в отношениях особого труда не составило бы, но, опять же, сердцу не прикажешь и Тачибана, рано или поздно сама поймёт, что к ней ничего не чувствуют. Но и простое расставание тоже не вариант. Всё же свежи в голове воспоминания, чем это кончилось в оригинале: Хината, вместо того, чтобы двигаться вперёд и найти себе нормального мужика, до последнего ждала Такемичи, который о ней вспомнил только потому, что про неё в новостях говорили. Звучит может и романтично, для какого-нибудь сопливого подросткового романа или сериала, но никак не для реалий взрослого и вполне состоявшегося человека. В голове чёрно-белыми картинками мелькают кадры из манги, как Хинате делают предложение, а она дура! отказывается. Такемичи резко останавливается, вцепившись руками в подлокотники. А ведь это вариант, при чём не самый плохой. Можно даже сказать, самый лучший. К тому же, если всё сложится хорошо, то решатся, пусть даже и не все проблемы канона, то половина уж точно. Кисаки. Он же за Хинатой, чуть-ли не с детского сада бегал. Там же Мегамозг, мини-версия Альберта Эйнштейна, да мать вашу, японский Тони Старк. Он же Тачибане Рай на Земле устроит, если она ему согласием ответит. Однако... Всё ещё ребром стоял вопрос с расставанием. Она ведь должна свято уверовать в то, что с Такемичи её история закончена. И как это сделать? «Нам надо расстаться, дело не в тебе, а во мне»? Или «я влюбился в другую»? Хотя, как вариант, только не другую, а другого... —Погодите-ка,— невольно вслух заговорил Такемичи. Посмотрел на тёмный монитор маминого ноутбука, в котором отражалось его лицо и, словно репетируя сцену из фильма заговорил, кривляясь на некоторых репликах.— Прости Хиночка, но нам нужно расстаться. Понимаешь, дело правда не в тебе. Я... Я гей. От комичности получившегося монолога, он не выдержал и рассмеялся. Да-а, это и правда было очень смешно. Однако... Однако могло сработать. В любом случае, попытаться стоит. *** Что ж, как говорится, попытка была одна, но и та окупилась успехом. Хотя, первое свидание Кисаки и Хинаты, можно сказать, прошло так себе. Да и свиданием его назвать-то можно лишь с натяжкой. Н-даааа. Теперь он понимает, как себя чувствовал Наото, когда привез Такемичи к Хинате, спустя двенадцать лет и те только глупо хлопали глазками, стесняясь посмотреть друг на друга. Вот ведь кринж кринжовый! Хотя, если учитывать, что в данном временном промежутке Кисаки и Хината подростки, то им простительно. Такемичи устало выдыхает, запрокидывая голову к небу. Любовные дела — это, конечно хорошо и, очень даже весело, особенно если это чужие отношения и ты там «сбоку припёка». Но школа никуда не делась. Более того, учителя с завидной регулярностью названивали его маме, с просьбой не пропускать и являться, хотя бы на первые пару уроков. Вот так вот и закончился его внеплановый больничный. На него сзади налетает какое-то «нечто», тут же повисшее на шее и шепчет в самое ухо: —Привет сексуальный мальчик. Не знаю кто ты и куда дел нашего друга Такемичи, но мне срочно нужен твой номер. —Ямагиши!— шипит на него Такемичи, раздражённо начиная тереть ухо, в которое тот говорил.—Знаешь, как это неприятно? —Неприятно ему!— обиженно дует губы Казуши.— А нам, думаешь, приятно, когда лучший друг на десять дней пропадает со всех радаров, а потом заявляется в школу, как порноактёр на первых минутах. Только музыкального сопровождения не хватает. —Чего?— Такемичи непонимающе хлопает глазами. —Не обращай внимания.— Аккун поддерживающе хлопает его по плечу.— Все девчонки, что в классе, что в столовке, на тебя только и смотрели, да шушукались. —И?— всё ещё не улавливая сути разговора, вновь спрашивает Такемичи. —И. И.— дразнит его Ямагиши. —Прекращай,— Ацуши даёт ему лёгкий подзатыльник и продолжает.— Короче... То, что ты решил... Эм... Сменить имидж, не осталось для других незамеченным. Особенно для девочек. —А-а,— наконец дошло до Ханагаки.—Понятно всё.— он подошёл ко, всё ещё дующему губы, Ямагиши и приподнял за плечи.—Ох, друг мой, чего же ты, сразу то не сказал? Давай и тебе новый образ подберём, может и на тебя девчонки заглядываться начнут? —Да не из-за девчонок я!— возмутился Казуши. —Да-да, конечно. Ври больше.— закатил глаза, молчавший до этого Такуя. Макото только участливо покивал, продолжая молчать. —Кстати о девчонках,— напомнил Аккун и посмотрел Такемичи за спину. Тот разумеется обернулся, а за ним и все остальные. Из школьного здания выбегала довольная Тачибана, засовывая в сумку сложенные поперёк листы А4, и направлялась судя по всему в их сторону. Закончив с листами, она приветливо помахала им рукой. —Такемичи!— девушка немного прибавила ходу и через пару секунд уже стояла напротив.—Привет мальчики. —Привет. —Денёчек. —Рады видеть. —Привет. Парни здоровались наперебой, а Такемичи несильно сжал девушку в объятьях и тут же отстранился. —Привет, спешишь куда-то? —Ну... Кисаки позвал на свидание и... Мне... всё ещё неловко оставаться с ним один на один, поэтому... Можешь пойти со мной? —А-эм... Это ведь ваше с ним свидание. Я... Не буду там лишним?— неловко спросил Такемичи. —Нет, что ты. Вообще-то...—замялась Хината.— Кисаки тоже был бы не против твоей компании.— уже более тихо добавила она. —Оу, ну раз так,—Ханагаки повернулся к друзьям.—Парни, сегодня видимо, не получится прогуляться. —Погодь.— Аккун хватает его за локоть и отводит немного в сторону, переходя на недовольный шепот.— Что ещё за Кисаки? И на какое это свидание «втроём» ты собрался? И почему он вообще зовёт твою девушку на свидание? —Хината не моя девушка.— спокойно отвечает Такемичи, чем повергает в шок окруживших его друзей. —В смысле?— Макото в шоке вытягивает лицо. —Мы расстались и я познакомил её с одним своим хорошим знакомым. —Ну, а каким боком то, ты там затесался тогда?— Ямагиши хватает его за плечи и трясёт из стороны в сторону. —Т-ты-ы-ы раз-з-зве не-не-е слы-ышал, что-о сказа-ала Хи-на-та?— заикаясь из-за того, что его трясли, спросил Ханагаки. —Чего?— не понял Ямагиши. —Им неловко оставаться наедине.— чуть тише уточнил Такемичи. —Ну и нафиг ей такой парень?—выгибает бровь Аккун. —А на такой фиг!— раздражается Ханагаки.— Оказалось, что они учились вместе, в начальной школе и этот Кисаки ещё с тех пор был в неё влюблён. С минуту на него смотрели четыре пары ошарашенных глаз, пока их обладатели пытались переварить у себя в мозгу услышанную ими информацию. —Ебать.—Макото. —Ну нафиг.—Такуя. —Да это ж Санта Барбара какая-то получается.—Ямагиши. —Но на кой фиг ты туда попрёшся?— под конец удивлённых комментариев добавил Аккун. —Я ж говорю, они стесняшки немного.— улыбаясь повторяет Такемичи, таким голосом, которым обычно мамочки рассказывают о первых попытках их детей говорить или ходить. Криво, косо, да и вообще через жопу, если честно, но сколько гордости в их словах. У Аккуна от такого сравнения, невольно начал дёргаться глаз, что, видимо, не осталось незамеченным Такемичи, который тут же неловко засмеялся, потирая затылок, но увидев, что попытка строить из себя добродушного дурочка не получается, вмиг посерьёзнел. —Кхм... Я... Я пообещал Хинате, что помогу ей с её новыми отношениями, чтобы она смогла отпустить меня и наше совместное прошлое. На него снова уставились четыре пары глаз, при этом у каждого дёргался то правый, то левый, из-за непонимания. Ну или непринятия. Да где ж это видано, чтобы пацан расстался с девчонкой, а потом сопровождал её везде, в качестве свахи. —Ты случайно, детских книжек про рыцарей, не перечитал?—Ямагиши наклоняется к его лицу, недоверчиво щурится, заглядывая в его глаза, словно пытается в них разглядеть что-то.— Ты точно наш Такемичи? —Нет. Его похитили инопланетяне, а меня подкинули вместо него, следить за жалкой жизнью землян. Но вы меня вычислили и теперь мне ничего не остаётся, кроме как... это!— он резко бьёт Ямагиши в живот, скорее показушно, чтобы тот испуганно согнулся пополам. —Эй!— Казуши резко отпрыгнул в сторону и тут же выровнялся, понимая, что никакой опасности и не было, поправил одежду.— Я ведь серьёзно! —Ну так и я.— пожимает плечами Ханагаки. —Ладно-ладно,— Ацуши примирительно машет рукой.— Всё нам с тобой ясно, гуманоид преобразованный. Иди, своди свою «не девушку» на свидание с другим парнем, чтобы они со смущения на месте не сгорели. Только потом расскажи, как всё прошло. Такемичи на это ему улыбается, искренне так, благодарно. —Окей, до завтра.— салютует им на прощание двумя пальцами от виска и идёт обратно к Хинате. —Эй,—Ямагиши недовольно смотрит тому вслед, а потом поворачивается к Аккуну.— Зачем ты его отпустил? Если ты что-то понял, не значит, что и мы тоже! —Да нихрена я не понял!— прикрикнул недовольно Ацуши. Но потом вдруг стал таким уставшим.— Он такой с тех пор, как... Ну... Мы в больницу к Дракену ходили... —Вы к Дракену ходили?— в один голос перебивают его все трое. —Да какая нахрен разница?—снова взрывается парень.— Да ходили. Не в том суть... Короче... Он ещё тогда вёл себя странно. Сказал, решил начать всё с чистого листа, имидж вот сменил.— снова тяжело и устало вздыхает.— Хотя, что-то мне подсказывает, что началось всё намного раньше. Ненадолго в их компании повисает тишина, которую, удивительно, первым нарушает Такуя. —Киёмаса. —Да,— кивнул Аккун.— Я тоже так подумал. —Он ведь его неплохо так приложил по башке.—Ямагиши задумчиво тёр подбородок. —Как будто до этого он мало по ней получал,— хохотнул Макото.— Но да, странно всё это. Он же, вроде, именно после этого на неделю пропал. Всё это время они стояли и смотрели на школьные ворота, за которыми недавно скрылась парочка, точнее уже бывшая парочка, ну или паро чка бывших. Не понятно. Со времени фестиваля прошло уже две недели и всё должно было вернуться на круги своя, стать чуть проще. Но всё только усложнялось. Или это только им четверым так казалось?