New Takemichi Hanagaki

Прощаясь с Хинатой, возле её квартиры, Такемичи краем глаза наблюдал, как та неловко обнимает Кисаки за плечи и, чуть-ли не мгновенно отстраняется, молнией залетая домой и хлопая дверью. От этой сцены на лицо непроизвольно лезла улыбка и хотелось только смеяться — разумеется только по-доброму. Вообще-то он неоднозначно так намекнул, что смотреть не будет и вообще, идёт в сторону лифта, но... Кто же будет отказывать себе в таком удовольствии? Зато Кисаки, поймавший его взгляд, был красным, явно не только от смущения. —Чего?!— не выдержал парень. —Ничего,— Хинигаки весело хмыкает, пожимая плечами.— Просто ты такой милашка, когда краснеешь. —От тебя это звучит так, как будто ты флиртуешь со мной.— фыркает Кисаки подходя ближе. —А с чего ты решил, что это не так?— Такемичи расплывается в ещё более широкой и хитрой улыбке, чем шокирует Тетту и тот невольно икнув, ускоряет шаг и уходит вперёд.— Да ла-а-адно тебе. Это же шутка.— смеётся с его реакции и догоняет, только уже у лифта.—И чего ты так испугался? —Сам же сказал,— Кисаки кидает на него раздраженный взгляд.— Что тебе парни нравятся. Двери лифта открываются, оттуда выходит несколько людей, а потом входят уже они сами. Такемичи жмёт на кнопку первого этажа и ровно за секунду до того, как двери лифта закроются, наклоняется к уху Кисаки и томно шепчет: —И ты как раз в моём вкусе. Реакция от произведенного эффекта следует незамедлительно и ни разу не разочаровывает. Парень испуганно подпрыгивает и отшатывается к стене, вжимаясь в неё спиной, загнанно дыша. Такемичи от такого вида не может содержаться и тут же смеётся в голос. —Не смей так делать!— злится Кисаки. Он наблюдает, пока этот придурок перед ним, прекратит ржать и, только потом вновь встаёт на прежнее место. —Ну серьёзно,— Ханагаки наигранно дует губы, хотя в его голосе всё ещё слышатся смешинки.— Неужели я настолько пугающий? Тетта смеряет его недовольным взглядом. —Скорее неадекватный. И шутки у тебя,— двери лифта вновь открылись, достигнув первого этажа.— дурацкие.— и не дожидаясь его, выходит. —Да бро-о-ось,— Такемичи вприпрыжку следует за ним, почти сразу же догоняя. Однако весь его игривый пыл, как рукой сняло, когда они оказываются на улице. Около минуты они идут в полной тишине, которая кажется Кисаки слишком странной, а потом и вовсе давящей. И, только он собирается открыть рот, как Ханагаки сам вновь заговорил. —Есть планы на завтра? —Че-чего!?— Кисаки почти истерически взвизгивает, снова шарахаясь в сторону и чуть-ли не падает за бордюр в кусты. —Ну что ты в самом деле то, а?— устало вздыхает Такемичи, поднимая на него грустный, хотя, скорее уставший, взгляд.— Я ж тебе не секс предлагаю, а просто сходить кое-куда хоч... —А ну-ка помолчи!— Кисаки нервно накрывает его рот ладонью.— Ещё слово и я реально решу, что ты озабоченный маньяк. Такемичи удивлённо выгибает бровь, но в итоге только разводит руками, сдавать на милость, слегка нервного друга. Кисаки же, воспользовавшись минутной паузой, решил успокоиться и отдышаться. Когда это происходит, он наконец убирает руку с лица Ханагаки и с готовностью задаёт вопрос: —Куда? Такемичи лишь хмыкает, словно другого исхода и не ожидал и устремляет глаза в ночное небо, как всегда глупо улыбаясь. —Проведать кое-кого надо. *** Когда Ханагаки сказал, что хочет пойти куда-то с Кисаки, тот грешным делом подумал сначала о свидании. Ну серьёзно! А о чём ещё можно подумать, когда тебе это заявляют таким серьезным тоном? Однако эту мысль он, как мог, выбросил из головы и понадеялся на наличие здравого смысла, у этого индивидуума. Вроде не зря... Когда Ханагаки сказал, что они идут проведывать кого-то, Кисаки подумал, что это может быть, как какая-нибудь бабушка, живущая одна, так и чья-то могила, наверняка важного для Такемичи человека. Он также предполагал, что они могут пойти в больницу... Но, блядь..! Реально больница? И всё бы ничего, мало ли кого там надо бы проведать... Но не когда, этот кто-то зам.глава Токийской Свастики, на которого ты покушался раза два, как минимум, и пусть чужими руками. Факт остаётся фактом! Но и это не всё! Как вишенка на торте — сам глава Тосвы тоже здесь. И как только Кисаки инфаркт не долбанул, вместе с инсультом? Тетта стоит на пороге палаты, широко раскрыв глаза, пока на него пялятся две пары, не менее ошарашенных, глаз из другого конца комнаты. И один только Такемичи, подтолкнув его внутрь, улыбается во все тридцать два и приветливо машет ручкой. Вот ведь козлина! —Всем привет! Майки,— радостно всплеснув руками, Ханагаки вновь подталкивает Кисаки в спину, не отставая и сам идёт к названным.— Когда ты говорил, что собираешься на выходных навестить Дракена, я не думал, что ты придёшь сегодня, да ещё и так рано. Он садится на ещё один стул рядом с больничной койкой и весело щебечет о чём-то. Но его, судя по всему не слушают, а во все глаза пялятся на его спутника. Заметив это, он вскакивает с места, хватая Кисаки за руку и представляет своим друзьям. —А это Кисаки. Мы с ним сегодня затусить собирались и он любезно предложил свою компанию, чтобы сходить со мной к тебе.— последние слова определённо адресованы Дракену, хотя тот, кажется всё ещё пропускает всё мимо ушей.— Кисаки,— обращается он к парню.— Это Майки, а это Дракен, тот самый человек, о котором я вчера упоминал. Всего мгновение — и палата погружается в звенящую и давящую всем на мозги тишину. А нет... Такемичи отчего то весьма довольную лыбу тянет и, едва ногами не качает, как дитё малое, которому в очередной раз поощряют его капризы. *** Прошло всё... Не сказать, что прям плохо, но и довольно радужным назвать произошедшее язык не повернётся. «Не всё так плохо». Да, определённо. Именно эта формулировка подходит сюда лучше всего, особенно если добавить в конце «а если плохо — похуй», но... Похуй то не было, как ты ни крути. Да, не по плану пошло, когда Дракен потемнел лицом и выдал, не то, чтобы прям неожиданную фразу «Вы что знакомы?». Ну, Такемичи как бы ожидал чего-то подобного, но не в лоб же сразу! Вот и растерялся. И Кисаки тоже, актёр, блядь, погорелого театра. —Нет! Я этого придурка знать не знаю!— и как ошпаренный к двери кинулся. Вот и куда он, спрашивается, намылился? Пришлось за ним подорваться — благо, только и успел за ручку дёрнуть, Ханагаки его тут же на место вернул. А вот дальше... Дальше ситуация, как показалось на тот момент только усугубилась. И ведь откуда не ждали! —Киса-аки,— добродушно пропел Майки, расплываясь в такой приторно-довольной улыбке, что даже такому нереальному любителю сладкого, как Такемичи поплохело. —Ну что ты как неродной, в самом деле? Мы же, тоже с тобой знакомы. Ханагаки почувствовал как под пальцами вздрогнули плечи Тетты, за которые он его удерживал, чтоб тот не сбежал. Однако, сбежать теперь хотелось и ему самому, а в голове красным светом мигала мысль, что зря он это всё затеял. Ой зря... —Так вы знакомы?— едва подавив в себе нервозность, спросил Такемичи. Теперь уже недобро улыбнулся Дракен. Хотя, вернее сказать оскалился, отчего Кисаки повторно вздрогнул и Такемичи его прекрасно понимал. Самому впору было пересраться. —Он первый к нам подошёл знакомиться,— растягивая гласные, почти пропел Рюгуджи.— И что-то мне подсказывает, что он и к тебе также подошёл, всю неделю до этого, «как бы случайно» пересекаясь на улице. — Не угадал!— ухмыльнулся Ханагаки, вполне довольный вытянутыми лицами двух главных шишек Тосвы. — Это я его пас. А потом выловил прямо у ворот его школы и заставил идти на свидание с Хинатой. Кисаки, казалось, уже минуту вторую не дышит. Но приходилось это слепо игнорировать, тем не менее крепко сжимая его плечи. —Чего!?— единогласный возглас. —Чего-чего,— беззлобно передразнил их Такемичи.— Говорю же, расстался я с Хиной. Не получилось у нас с ней... Ну сами понимаете, там, прошла любовь — завяли помидоры, и всё такое... —Какие ещё помидоры?— Майки едва заметно(это он сам так думал) наклонился к Кен-чину и так же, едва слышно спросил. Но, так как, про незаметно и речи не шло, Такемичи мгновенно вспыхнул — он тут перед ними распыляется, пытается объяснить всю сложность их с Хинатой отношений... Ошибочка! Бывших отношений. А они!.. —Да не про помидоры речь! И тут началась самая длинная и самая сложная часть их разговора-знакомства. К счастью, дальнейшее их общение прошло более гладко — хотя Такемичи уверен, что всю ситуацию спас, весьма своевременный звонок от Хинаты, который Кисаки по ошибке поставил на громкую связь и все услышали весьма умилительное начало фразочки «Милый привет, ты не занят?»; после которого недюжинная часть вопросов отпала сама собой. И хоть вопрос их с Хинатой расставания остался без ответа — спасибо Кисаки, что тактично промолчал,— тема больше не поднималась. Словом, Майки под конец, кажется, даже был рад тому, как всё обернулось. В отличие от Дракена. Хотя... По нему, в принципе, сложно было сказать, какие эмоции он испытывал — слишком уж равнодушно-каменным выглядело его лицо. Сам Кисаки, как и в начале, в восторге не был. Но под конец, хотя бы немного расслабился. Самым довольным оказался Такемичи, что не скрывая своей широкой улыбки, чуть-ли не в при прыжку шёл по улице и, то и дело, мечтательно поднимал глаза к небу. —Ну и, к чему был весь этот цирк?— не скрывая всего своего раздражения спросил Тетта, когда они сели в метро. —Во избежание ненужных конфликтов и достижения лучшей, из имеющихся, кульминаций.— с блаженным выражением лица буддийского монаха, ответил Ханагаки. —Не понял.— после долгой паузы, в течении которой переваривал услышанное, признался Кисаки. Такемичи усмехнулся. —Так надо было. И снова блаженно прикрыл глаза, запрокидывая голову назад на изголовье сиденья. Кисаки, логически рассудив, решил не заострять внимания на этом его странном поведении, всё равно он до сих пор так и не понял, чем всё время руководствуется Ханагаки и как оправдать те или иные решения, вроде сегодняшнего — познакомить его с Майки и Дракеном. Главой и зам-главом Тосвы. С теми, с кем Кисаки уже итак был знаком, но более того, Такемичи наверняка был об этом также осведомлён. Однако вопрос заключался в другом — зачем? Зачем он устроил весь этот фарс? Чего добивался? Поэтому, исключительно ради своего душевного спокойствия, Кисаки решил не думать об этом. Тем более, что ничего страшного или переваливающего отметку «критично», не случилось. Вот только... Стоило ему также медленно выдохнуть, отпуская вместе с воздухом всю ситуацию и расслабиться, как: —Ты знаком с Казуторой Ханемией? Вопрос застал его врасплох — точно резко мелькнувшая молния. Он едва заметно вздрогнул на своём месте, в моменте широко распахнув свои глаза и уставившись в него шокированным взглядом. Нет. Ханагаки сто тысячу миллион процентов, точно знал гораздо больше, чем позволял увидеть и самым наглым образом не договаривал. Вместо этого предпочитая заставать всех вокруг врасплох и наблюдать за реакцией, которая — Кисаки мог поклясться, — приносила ему нескончаемое удовольствие. Потому что никак иначе, он не мог объяснить того, откуда такой легкомысленный и ветреный человек, как Ханагаки мог знать о недавно вышедшем из колонии строго режима для малолеток, Казуторе Ханемии, о котором не распространялись даже его бывшие друзья-свастоны.