Одно и тоже/Same:LogicTeethDemons

Стань своим собственным оружием... как будто каждый призрак, что тянул тебя вниз, исчез.

***

Питер был полностью сосредоточен на телефоне в своей руке, стоя спиной к Уэйду. Свет от высоких зданий вокруг освещал его фигуру, и Уэйд позволил себе немного полюбоваться очертаниями тела в облегающем костюме. Питер был в приседе, который у большинства выглядел бы неудобно, но для Человека-Паука это казалось абсолютно естественным. Уэйд заметил, что это был не железный костюм и не привычный красно-синий, ни светлый, ни тёмный. Тот, что был сейчас на Питере, напоминал что-то вроде отражающего и яркого, почти неонового материала. Сочетание насыщенного красного и яркого синего выглядело эффектно и броско. Уэйд стоял, не в силах отвести взгляд, раздумывая, сколько костюмов у Питера вообще есть и насколько они все разные. Это было чертовски стильно. И чертовски сексуально. Да, Питер выглядел горячо — стройным, уверенным и опасным в этом новом костюме. И теперь, видя его лично после стольких дней, когда он только думал о нем, мозг Уэйда, как это часто бывало, подставил саундтрек к моменту. После щелчка Уэйд провел слишком много времени в одиночестве, и за это время музыка стала его спасением. Она заполняла тишину, чтобы он не начал кричать от отчаяния. Музыка стала важной частью того, как он держался за остатки рассудка в те дни. Поэтому, когда его внутренний музыкальный плейлист подобрала подходящую песню, отражающую все его чувства к Питеру в этот момент, он подыграл моменту. Вытащив запасной телефон, Уэйд открыл YouTube и ввёл название песни. Он увеличил громкость на максимум, посмотрел на Питера и нажал «воспроизвести». Первые аккорды «Need You Tonight» группы INXS заполнили пространство. Питер, к удивлению Уэйда, даже не вздрогнул. Он совсем не выглядел удивленным, услышав музыку. Он лишь слегка повернул голову, едва взглянув через плечо в сторону Уэйда. Это было неожиданно... дико горячо. Настолько горячо, что у Уэйда мелькнула мысль: Питер, должно быть, знал о его присутствии всё это время. Первая строчка: «Подойди сюда» — и Питер снова отворачивается, не сдвинувшись с места. Тогда Уэйд начал двигаться к нему под ритм песни. Его ботинки глухо скребли по бетону, а он сам тихо напевал в такт музыке. А когда началась предприпевная часть, Уэйд перешёл на свой привычный фальцет и запел. — «Ну же, подойди сюда, удели мне время. Твои движения такие резкие, мне нужно, сказать тебе…» — он щелкал пальцами, не отводя взгляда от Питера. — «Мне нужно, сказать тебе — ты полностью мой типаж». Когда между ними оставалось всего несколько футов, Питер наконец выпрямился на узком выступе, повернувшись лицом к Уэйду, который продолжал петь: — «Ты нужен мне этой ночью, ведь я не сплю. Есть в тебе что-то особенное, парень, от чего меня бросает в пот!» — он намеренно изменил род на «парень», и светящиеся линзы на маске Питера слегка прищурились. Тогда Уэйд решил добавить немного танца, медленно приближаясь, продолжая петь: — «Что же ты чувствуешь? Я одинок!» — пел он громче, глядя на Питера, который сейчас казался намного выше из-за своего положения. — «Что ты думаешь? Я вообще не могу думать! Что ты собираешься делать? Жить своей жизнью!». Питер просто смотрел на него сверху вниз, когда Уэйд, теперь почти вплотную, мог бы дотянуться до гибкого, стройного тела молодого супергероя. — «Ну же, подойди сюда…». — Уэйд, — наконец отозвался Питер, прервав его песню. Его голос звучал странно, неестественно, и это заставило Уэйда нахмуриться. — Что с твоим голосом, малыш? — спросил он, перекрикивая мелодию, всё ещё играющую на его телефоне. — Голосовой модулятор. — Ооо, новая технология? Новый костюм? — Уэйд пошевелил пальцами свободной руки, будто собираясь прикоснуться к Питеру, чей пресс сейчас оказался как раз на уровне его глаз. Но, конечно, он не посмел. — Старая технология. Новый костюм, — ответил Питер отстраненным, холодным голосом. Уэйду это не понравилось. — Я так и знал, что раньше его не видел. Я бы точно запомнил, как он сидит на твоём шикарном теле, — с лёгким звуком «ззт» линзы маски Питера сместились, а его голова чуть наклонилась. — Костюм офигенный, — Уэйд явно наслаждался видом Питера, позволяя своему взгляду пройтись по его телу с головы до ног, отмечая каждую линию, изгиб и мышцы, чётко видимые под облегающим материалом. Ему особенно понравился новый дизайн паука на груди костюма, более детализированный и устрашающий. Повисла короткая пауза, и Питер наконец сказал: — Костюм всё ещё в тестовой фазе. Я сделал его только на прошлой неделе. — После ещё одной паузы в воздухе между ними появилось напряжение. — Мне было грустно, и я хотел чем-то себя занять, — добавил Питер. Уэйд сразу понял, к чему это всё ведёт. Питер был действительно зол, и совершенно не притворялся. Но Уэйд не купился на провокацию. Он был ужасным человеком, особенно когда дело касалось того, чтобы быть менее ужасным, и вместо того чтобы искренне извиниться, невинно спросил: — Неделя хреновых преступлений в Нью-Йорке? Питер не ответил. Он просто стоял, глядя на Уэйда, и тот уже знал, что конкретно облажался, ещё до того, как Питер покачал головой и бросил: — Да какая разница, — затем повернулся, поднял руку, собираясь выстрелить паутиной и уйти. — Подожди! — Уэйд протянул руку, но всё-таки не коснулся его. Разрешение было важно, особенно сейчас, когда Питер злился на него. Более того, Уэйд прекрасно осознавал, что людям вряд ли хочется, чтобы он их трогал. К тому же, он сам давно разучился спокойно переносить прикосновения. Так что да, просто так коснуться Питера он не мог, даже если раньше тот позволял. Уэйд чувствовал, что ещё не заслужил такого права. И, возможно, никогда не заслужит после того, как облажался на прошлой неделе. Но Питер всё же остановился, что было удивительно. Он опустил руку, но не обернулся, и между ними повисла тишина, совпавшая с концом песни. Уэйд не хотел, чтобы молчание затягивалось, поэтому глубоко вдохнул, запрокинул голову и пробормотал: — Хер с ним, — затем снова посмотрел на спину Питера, намеренно избегая взгляда на идеальные ягодицы, которые буквально маячили перед его лицом. Нет, надо сосредоточиться. «Слова, Уэйд, используй свой гребаный словарный запас!». — Ладно, это прозвучит как дерьмовое оправдание, но я реально не знаю, где мой телефон, — признался он. Питер повернулся, и даже через маску было понятно, что он не поверил ни единому слову. Он выразительно указал на телефон в руке Уэйда. Тот тут же поднял его повыше, ближе к лицу Питера, чтобы тот мог получше рассмотреть. — Это одноразовый. У меня куча таких. Профессиональная необходимость, — пояснил Уэйд и протянул телефон, чтобы Питер мог его взять, но тот даже не посмотрел на него. Вместо этого сухо сказал: — Прошло шесть дней. — Пять, — Уэйд поднял другую руку, демонстрируя пять пальцев. — Пять дней. Это важно. Я был за границей на задании и закончил его намного быстрее, чем планировалось, когда понял, что потерял телефон. Я вернулся в Нью-Йорк только этим утром. Искал тебя весь день, малыш, так что сегодняшний день не считается. — Считается, — жёстко отрезал Питер, не оставляя места для возражений. — Ладно, ладно, ты прав, считается, — Уэйд быстро сдался. Он всегда был тем ещё подкаблучником, когда дело доходило до тех, кто ему нравился. Это одна из его слабостей. Он становился человеком, который везде и всегда говорит «да», как только влюблялся. Стыдно, конечно, но он таков. — Ты же знаешь, где я живу, Уэйд. Я почти весь день был дома, — заметил Питер. Уэйд громко застонал и швырнул телефон в сторону, потому что был импульсивным и безалаберным в таких вещах. Маска Питера снова слегка прищурилась, наблюдая, как телефон упал на бетон с хрустящим звуком, но на этот раз в выражении сквозило больше озадаченности, чем злости. Уэйд протянул руку, так, чтобы Питер заметил его намерение, и осторожно взял его ладонь в свою, вновь привлекая его внимание. Это было одновременно приятно и мучительно. Питер пробудил в нём давно забытую тягу к прикосновениям. Когда-то Уэйд был очень тактильным человеком, и теперь ему было непривычно снова так сильно этого хотеть. Но он почувствовал лёгкое облегчение, когда Питер не выдернул руку, и попробовал объясниться: — Я знаю, знаю. Но я не знал, можно ли… Я ведь, по сути, пробрался в твою квартиру, и понятия не имел, как ты к этому отнесешься... — Я не против, что ты был в моей квартире, Уэйд, — спокойно ответил Питер, и это прозвучало даже слишком мягко. — Я даже написал тебе сообщение с благодарностью за пиццу, и ты его прочитал. Уэйд покачал головой. — Не помню... Не помню, что это было, я... — Он замолчал, его рот открылся под маской, когда он нахмурился, потому что... Да, теперь он вспомнил. Долбаная память включилась, когда Питер упомянул благодарность за пиццу. Он видел сообщение в такси по пути домой с работы в ту ночь, когда был на свидании с Питером. Но когда он снова достал телефон дома, экран был черным, и он не мог включить его. Несколько раз пытался — не получилось. Тогда он просто бросил его где-то в гостиной. Он подумал, что телефон, наверное, повредился где-то в процессе работы. Когда звонил Ласка, он работал, но техника, черт возьми, всегда так непредсказуема, и... Он даже не задумался о том, чтобы разобраться, просто заменил его на очередной запасной — так Уэйд всегда делал с техникой, которая его подводила. За последнее время у него не было телефона или номера, которым он действительно дорожил. — Уэйд? — спросил Питер, и в его голосе звучало сомнение. Уэйд нахмурился, глядя на яркий, почти зеркальный материал костюма, покрывающий руку Питера, которую он держал в своих простых чёрных кожаных перчатках. Он понимал, что мог бы попытаться всё объяснить, но это только выставило бы его ещё более ненадёжным и безответственным. Или, точнее, показало бы, насколько он и так ненадёжен. Блядь. Он вздохнул и медленно отпустил руку Питера, сделав шаг назад. — Забудь. В конечном итоге, я облажался, — признался он, голос напряженный и серьезный. — Ты имеешь полное право злиться. Шесть дней — это долго. Я трачу твоё время. Пойду, не буду мешать. — Он дал слабый, грустный салют, сделал ещё один шаг назад и развернулся. — Серьёзно? — гнев в его притворном голосе заставил Уэйда остановиться. — Ты не выходишь на связь неделю, потому что потерял телефон, — фальшивый гнев сменился настоящим, — потом, вернувшись в Нью-Йорк, не уверен, стоит ли приходить ко мне, — голос слегка приглушён маской, — затем, найдя меня после целого дня поисков, едва объясняешь, что случилось. И теперь снова бросаешь меня? — в голосе звучали злость, замешательство, обида и недоверие. Уэйд не сорвался на Питера, но ответил слишком напряжённо: — Я тебе говорил, блядь, я предупреждал, вот какой я, — сказал он, намеренно не глядя на Питера, а смотря в сторону здания. — Я ненадежный, я ебаный псих, я мудак, и даже в лучшие дни не уверен, что могу быть таким, каким ты хочешь меня видеть, или каким ты ожидаешь, что я буду... — У меня нет никаких ожиданий, Уэйд, — ответил Питер, его голос был неожиданно твердым и властным, когда он злился. — Или если они есть, я их контролирую, потому что понимаю, что у тебя есть какие-то проблемы, и у меня тоже... — У меня нет каких-то проблем, — Уэйд повернулся к нему. — Я — проблема, я и есть проблема. — Да ну? — саркастически протянул Питер, прищурив глаза и наклонив голову. — Потому что, когда ты говоришь такое, кажется, что ты пытаешься убедить себя в этом. — Уэйд уставился на него, белые глаза маски расширились. Питер коротко вздохнул. — И мне также кажется, что ты пытаешься отшить меня. Неправда, неправда! Ну, не совсем, по крайней мере… или может, подсознательно, чуть-чуть правда? Уэйд знал, что Питер может найти кого-то лучше. Он и желал Питера, и одновременно боялся быть с ним. Потому что это не просто самоуничижительная херня, когда он говорит, что он сломлен. Это правда. Но Питер... Питер, похоже, был готов взять на себя эту ответственность. И это было не менее страшно. Питер снова вздохнул после нескольких долгих секунд молчания, когда Уэйд не говорил ничего, просто стоял и смотрел на него, чувствуя полное замешательство. Затем Питер покачал головой: — Честно говоря, я думаю... думаю, тебе... — его голос стал немного эмоциональным, снова напряженным и мягким, как в те моменты, когда он звучал неуверенно, — думаю, на самом деле я тебе не нравлюсь, Уэйд. — Эти слова и этот тон прямо вонзились в сердце Уэйда, выбив из него весь воздух. — Что за хер… — Я думаю, ты меня хочешь, — Питер указал на свое тело, — физически. И я думаю, ты правда хочешь со мной переспать, — его голос был искренне расстроенным. — Но если тебе только секс нужен, то... — он покачал головой, — я... я не могу...я не такой… — БЛЯДЬ! — воскликнул Уэйд, его рука мелькнула по кобуре с оружием, а потом он сжал кулак, не зная, что с ним делать. Его мозг кричал ему застрелиться, чтобы перестать слышать то, что Питер собирался сказать. Но это было бы только временным решением, чтобы убежать от собственных проблем, и это не принесло бы пользы Питеру. Он уже натворил достаточно, чтобы расстроить Питера! Уэйд понимал, что у него есть другой вариант: быть до чёрта честным, просто рассказать всё как есть и позволить Питеру самому услышать, насколько всё хреново. Он бросил взгляд на Питера и увидел, что тот всё ещё здесь, по какой-то причине не уходит, не убегает от него. Питер оставался, всё ещё давая ему шанс, проявляя такое терпение. Уэйд кивнул самому себе, машинально положив руки на рукоятки своих пистолетов, и выдал горькую правду: — Я был один, блядь, долгие годы, — он шумно вдохнул и выдохнул. — Я не знаю, как не быть одному, и это пиздец как сложно — хотеть быть одному и одновременно хотеть быть с тобой. — Последнюю фразу он прошептал с особым нажимом. — Я не привык к этому, не привык отчитываться кому-то, где я и что делаю. Если мой личный телефон накрывается, я покупаю новый, вот к чему я привык. Он говорил достаточно громко, чтобы его услышали, но старался сохранять спокойствие. Раздражение было направлено только на себя; глаза под маской были устремлены в землю, он старался не сжимать зубы. — Итак, что произошло? В ту ночь я пошёл на задание сразу после того, как ушёл из твоей квартиры. — Он заставил себя поднять голову и встретиться взглядом с Питером. — Телефон накрылся во время работы, когда я убивал людей. Дерьмо случается, вещи ломаются, — он говорил откровенно, немного холодно. — Позже я вернулся домой и забыл о повреждённом телефоне, потому что взялся за другое задание за границей, чтобы прикончить ещё больше людей. Осознал, что забыл о телефоне уже за границей. Питер не двигался, даже светящиеся глаза его маски не шевелились. Каменное выражение лица Уэйда немного треснуло; он почувствовал напряжение в животе и сдавленность в груди. Сука, он ненавидел говорить о чувствах. — Но я должен был быть за границей почти две недели на этом задании, однако... — он выдохнул и опустил руки. — Однако в первый же день там, вспоминая о тебе, я наконец понял, что у меня нет мобильного. Вмешивать личные дела в мою работу до хрена опасно. — Он говорил серьёзно, с болью от потери Ванессы в голосе. — Поэтому я решил не связываться с тобой оттуда. Я решил ускорить задание, выполнить его быстрее, что было чертовски грязно и кроваво, только чтобы вернуться и увидеть тебя, а потом я... Уэйд замолчал, потому что Питер наконец двинулся, спрыгнув с выступа на землю и направившись к нему. Не отдаляясь, а приближаясь. Какого чёрта? Человек-паук собирался его избить? Уэйд и раньше представлял себе такое в своих тёмных и грязных фантазиях, но сейчас он явно не этого добивался. Однако Питер не выглядел злым; он шёл медленно, его плечи были менее напряжены и... о, ладно, Питер обнял его. Приподнявшись на носках, обвил руками шею Уэйда, их тела соприкасались, но не были полностью прижаты друг к другу, и Уэйд снова увидел ту самую картину: изгиб спины Питера, переходящий в его идеальную задницу. Что, блядь, происходит? — Что происходит? — прошептал он, глаза под маской расширены, руки зависли над спиной Питера, не решаясь прикоснуться. Он был в растерянности. — Я тебя обнимаю, — сказал Питер, в голосе слышалась усмешка. — Не против? — казалось, он действительно спрашивает, и Уэйд, не медля, обнял Питера, поднимая его как перышко, так что Питер не касался ногами земли. — Как я могу быть против, малыш. Просто не понимаю, какого чёрта ты меня обнимаешь после всего того дерьма, что я тебе рассказал. — Он продолжал шептать, его руки плотно держали Питера, лицо прижато к его маленькому, но сильному плечу. Питер хмыкнул, усмехнувшись, и обнял Уэйда крепче. — Я простой парень, Уэйд. Мне нужно, чтобы ты был честен со мной. Я... эм, я... — он кашлянул. — В общем, эти обнимашки — класс, но, эм, немного смущающие. Можешь меня опустить? Уэйд немедленно опустил его, но сделал это медленно и близко, поскольку не хотел так быстро терять физический контакт, а может, вообще не хотел терять в ближайшие несколько часов. Или дней. Чёрт, его чувства были такие перепутанные. Питер не отстранился, его руки скользнули вниз, устроившись на плечах Уэйда, а руки Уэйда мягко легли на его бока. — Как я и говорил, я простой парень, мне просто нужно, чтобы ты был честен со мной, — повторил Питер, глаза под маской издали тихий звук «ззз», как бы синхронизируясь с тем, что делали настоящие глаза. — Я ведь уже знаю, что ты наёмник, помнишь? — Он пожал плечами, а его руки окончательно отвлекли Уэйда. Тот уже был слегка ошарашен блестящим новым костюмом, облегающим тело Питера, который сейчас полностью прижимался к нему. А теперь эти руки скользнули еще ниже по его груди, пока не остановились на грудины. — Пока ты имеешь дело с действительно плохими людьми, я не буду сильно переживать. О нет, Уэйд не любил, как это звучало. Что-то подсказывало ему, что его понятие «плохих людей» сильно отличается от понятия Питера. Но он ничего не сказал, просто слушал. Обычно, когда он открывал рот, это приводило к неприятным последствиям. — Спасибо, что был честен, — добавил Питер, и Уэйд только кивнул и хрипло произнёс «ага». Но тишина, которая последовала, снова стала напряжённой, и когда Питер попытался отодвинуться, Уэйд отпустил его, хотя ему очень хотелось удержать. Между ними был всего один шаг, но с новой напряжённостью в позе Питера, это заставило тревогу Уэйда вспыхнуть, он почувствовал, что нужно сказать что-то ещё. — Но? — с низким, напряжённым голосом спросил Уэйд. Питер взглянул на него, глаза под маской мягко светились. — Но... эм, мне бы хотелось понять, для тебя это все ради секса? — сказал он тихо, и глаза Уэйда расширились. Это было совсем не то, что он ожидал услышать. Видимо, его выражение под маской сбило Питера с толку, потому что его голос немного изменился, когда он добавил: — Я имею в виду, мне нравится мысль о сексе с тобой в будущем. Очень нравится, понимаешь? «Святой младенец Иисус», — подумал Уэйд, почувствовав мгновенное возбуждение и полную растерянность от этих слов, сказанных Человеком-пауком. — Но дело не только в сексе. Я не… ну, это просто не моё, вот это вот — случайный секс или что-то такое, — он начал нервно жестикулировать руками. — Я тебя не осуждаю, правда, потому что знаю, ты говорил, что тебе не нужно чего-то серьёзного, что ты просто... ну, имел случайные связи, да? Я понимаю, но... — Уэйд немного отключился, пытаясь вспомнить, как он мог это сказать вслух. Он точно сказал это, иначе откуда бы Питер знал? Он наклонил голову, покачал её и вернулся к разговору. — ...и, если хочешь, мы можем остаться друзьями. — Шшшш, — Уэйд сразу же вмешался, когда услышал это. — Ладно, мы же честны, да? Питер кивнул. — Да, пожалуйста. Ладно, честность. — Было время, очень давно, когда секс был для меня просто развлечением. Но... — Уэйд сделал глубокий вдох. — В последние годы я в основном только гоню всякую срань на эту тему. Питер прищурил глаза, наклонив голову. — Сложно верится, Уэйд. Что изменилось? Вау. Серьезный вопрос. И ответ, меняющий правила игры. — Ладно, честность, — повторил Уэйд, голос стал ещё более напряжённым. Питер снова кивнул, снова повторил: — Честность, — сказал он тихо, с любопытством. Уэйд сделал паузу, сглотнув. — Так вот, ты, наверное, заметил, что я не показываю ничего под этим костюмом. — Питер кивнул с лёгким запозданием, как будто признавая то, что давно понимал, но старался не озвучивать. — Да, в общем, весь этот флирт и разговоры о сексе — просто трепотня. Потому что под этим костюмом… малыш, я… я… — Почему, чёрт возьми, так сложно сказать, что он выглядит как высохшее сморщенное яичко? Когда-то он с лёгкостью мог оскорблять сам себя. — Что ты, Уэйд? — Эм... — голос сорвался, — я, я... — Хорошо, — Питер немного пошевелился, пожал плечами. — Не хочу заставлять тебя... — Нет-нет, ты не заставляешь, мне нужно... — Уэйд сделал ещё один глубокий вдох и отошёл на пару шагов, а Питер, будто следуя за ним, плавно сместился в сторону. — Ты должен знать, — сказал он твёрдо, больше себе, чем Питеру. Питер снова переступил с ноги на ногу, но на этот раз остановился. — Хорошо. Ну, я действительно хочу больше узнать о тебе, — признался он, звуча так мило и искренне, что Уэйду захотелось ещё сильнее сжаться, хотя это, казалось бы, с его внешностью уже невозможно. — И знать, как ты выглядишь, это, очевидно, важная часть. — Ага, от этого стало только хуже. А раз уж речь зашла о худшем: — Тебе нужно... ожидать худшего, — заставил себя сказать Уэйд, а потом добавил: — И умножить это худшее, которое ты можешь представить, на сто. Питер ничего не сказал, не пошевелился, его маска не выдала ни единой мысли. А потом он произнёс: — Ла-а-дно, — и спросил: — Это из-за возраста? Потому что я уже понял, что ты, наверное, значительно старше меня. Возраст? Дерьмо. Уэйд уже однажды уклонился от этого вопроса, но теперь смысла увиливать не было. — Да, я... гораздо старше тебя. — Не просто значительно, а действительно гораздо. — Гораздо? — голос прозвучал чуть более напряжённо. — Гораздо, — подтвердил Уэйд. — Значит, это из-за возраста? — Питер явно избежал уточнений, что было плохим знаком, заставив Уэйда нервничать ещё сильнее. Лучше уж сразу дать ему понять, к чему он так старается приблизиться. — Нет, — покачал головой Уэйд. — То есть, я не считаю нашу разницу в возрасте проблемой. — Послышался лёгкий «ззт»; видимо, Питер нахмурился. Это намекало, что возраст всё-таки может быть проблемой для него. Поэтому Уэйд решил прояснить это: — Говорю так, потому что я... не старею. — Ты не стареешь? — Питер звучал запутанно. — Или если старею, то очень, очень, о-о-очень медленно, — честно признался Уэйд. На самом деле он сам не знал. Этот вопрос лучше выяснить лет через сорок или пятьдесят. Но за последнее десятилетие он не чувствовал ни малейшего признака старения, и, как бы уродливо он ни выглядел, старше от этого он точно не становился. — П-понятно. А почему ты не стареешь? — Очень продвинутый фактор исцеления, — тут Уэйд не замешкался. Питер кивнул, задумчиво прикоснувшись к голове. — О, да, кажется, ты упоминал об этом раньше, — сказал он. Уэйд? Возможно. Вероятно. — Значит, когда ты мутировал, ты перестал стареть? Или думаешь, что перестал? Уэйд кивнул: — В точку. — Т-тогда в каком возрасте ты мутировал? — спросил Питер с лёгким колебанием. Уэйд выдержал паузу, замер, а затем ответил на выдохе: — В тридцать девять. Питер тоже замер, только его руки чуть нервно зашевелились. — Тридц... тридцать девять. — Угу. — И... сколько времени назад это произошло? — Плюс-минус... о-о-о-о-одиннадцать лет назад, — Уэйд наблюдал за ним, пытаясь угадать мысли через маску и расстояние в пять футов. Повисло молчание. А потом Питер сказал, голос поднялся выше: — З-значит, тебе... кхм... — Мне пятьдесят, — просто сказал Уэйд. — Технически. — Технически, — повторил Питер. — Угу. — Но биологически тебе тридцать девять. — Да, тридцать девять, пока не умру... — «если умру, конечно». Последнюю часть он оставил при себе. Ещё пауза. — Понятно, — наконец сказал Питер. — Понятно? — Да, понятно. — П-понятно, — Уэйд был ошарашен. — Да, я имею в виду, ты выглядишь, эм, — Питер прочистил горло и сделал неопределённый жест в его сторону, — ну, ты знаешь, у тебя очень... хорошая форма. Молодая, такая молодая, эм, ты... — Ты считаешь меня горячим, малыш? — Уэйд не смог сдержать улыбки в голосе и выражения на маске, раскинув руки в стороны, словно демонстрируя себя. Питер отвёл взгляд, слегка переминаясь с ноги на ногу. Наверняка он сейчас краснел под маской, прежде чем признаться: — Да. Я считаю, что ты горячий. Уэйд мгновенно подхватил: — Так и есть. Мутировал в самом расцвете, полностью сформировавшийся мужчина. — По крайней мере, физически. — И помимо горячего тела, размером тоже могу похвастаться и навыками в постели, — потому что это правда. Хвастаться в его жизни было особо нечем, кроме тела и способности убивать людей. А ещё он хотел отметить плюсы, прежде чем перейти к контрасту минусов. Он опустил руки и серьёзно добавил: — Но я выгляжу черстовски сексуально только пока на мне этот костюм. Питер наблюдал за ним, явно прислушиваясь, но считывать его эмоции сквозь непроницаемую маску было сложно. Уэйд понятия не имел, о чём думает Питер. Несколько секунд молчания, и наконец тот задал вопрос: — Итак, как ты выглядишь? Это из-за мутации? Я знаю, что мутация иногда меняет внешность. Я не полный идиот в этих вещах. Вот, например, как доктор Бэннер превращается в Халка. Или как у Ванды глаза меняют цвет. А у меня, — он поднял покрытые перчатками руки, — есть скопулы. Это такие мелкие волоски на руках и ногах, как у паука, благодаря которым я цепляюсь за стены. Но их заметно, только если вглядываться. — Хех, милота, — хрипло прокомментировал Уэйд, хотя неожиданно для себя понял, что ему действительно хотелось бы это увидеть. Питер фыркнул, махнул руками и подошёл ближе, сокращая расстояние между ними. — У тебя что, заметнее? — О, ещё как заметнее, — прохрипел Уэйд. — Кожа другого цвета? — Теплее, — протянул он. Питер снова наклонил голову, явно размышляя, какой будет его следующий вопрос. — Значит, это твоя кожа… Она другая? «Больная», — с горечью подумал Уэйд, но вслух произнёс: — Да. — Она… — начал было Питер, но вдруг резко замолк, повернув голову в сторону и напрягшись. Уэйд сразу понял, в чём дело: — Твоё это, как его… чутьё на опасности? — спросил он, одновременно чувствуя облегчение от того, что их неудобный разговор прервётся, и разочарование. Питер кивнул, взглянув на него. — Ага, наверное, ничего серьёзного, но я должен разобраться. Уэйд поднял руку и коротко помахал, двигаясь с нарочитой скованностью. — Без проблем, Паутинка. — Новый, чуть более профессиональный никнейм сошёл с языка так легко, что даже удивил самого Уэйда. — Долг зовёт. Ты понимаешь, что я наёмник, а я понимаю, что ты супергерой. Питер начал отходить назад, но замер, услышав эти слова, и коротко фыркнул, будто улыбаясь под маской: — Для меня много значит то, что ты так это воспринимаешь. Он снова стал отступать, глядя в сторону, явно задумавшись. А Уэйд, оставаясь честным до конца этой странной ночи, добавил: — А ты много значишь для меня, малыш. Больше, чем я сначала хотел себе признать. Чёрт, я начинаю по-крупному к тебе привязываться. Слова дались ему тяжело, но он сказал их, потому что они были правдой. Всё в нём менялось слишком быстро, и Уэйд знал, что когда всё это рухнет, боль будет невыносимой. — Блин, — выдохнул Питер, остановился и начал переминаться с ноги на ногу, явно колеблясь. — Блин? Блин что? — насторожился Уэйд, оглядываясь. — Все это отстой, — раздражённо бросил Питер. — Так будет всегда. — Ну да, но что поделать, малыш. Ты такой, какой есть. Забей. Уэйд вдруг вспомнил, что у него больше нет ни номера Питера, ни работающего личного телефона. Он предложил: — Если тебе нормально, можем встретиться здесь завтра, в это же время. Или раньше, как тебе удобно. Это был прогресс, шаг вперёд по направлению к Питеру, несмотря на то, что Уэйд заранее видел для себя печальный финал. Питер кивнул, сделал ещё один шаг назад: — Да, хорошо, да… или… — Или? — Или ты мог бы пойти со мной? — Чего? — Ну, — Питер чуть отступил к краю крыши, — я знаю, ты обычно работаешь за деньги, но тут ничего такого. Убивать никого не придётся. Просто составишь мне компанию, если захочешь. Он смотрел на Уэйда, ожидая ответа, и добавил: — У нас ведь нормальной жизни всё равно нет, да? Так хоть время вместе проведём. — Может быть, — протянул Уэйд, удивлённый его предложением. — Почему бы и нет. — Ладно, тогда сможешь поспеть? — Питер явно подтрунивал. — Не совсем поспеть, — признался Уэйд, — но постараюсь. Далеко? — Нет, меньше мили. Я оставлю для тебя паутину, по ней и найдёшь. — Звучит прелестно, — кивнул Уэйд. — Супер, — Питер поднял руку, выпустил паутину и, оттолкнувшись, исчез за краем. — Без меня не развлекайся! — крикнул Уэйд, подойдя ближе и посмотрев вниз. Питер легко пролетел вниз, а затем взмыл вверх, и свет поймал очертания его костюма. Блядь, он был настоящим произведением искусства. — Тогда поторопись! — прокричал Питер, а затем прикрепил паутину к зданию и скрылся за углом. Уэйд обнаружил, что улыбается. Внутри всё будто переворачивалось, но это было неплохое чувство. Питер заставлял его испытывать массу эмоций, старых и новых. Он даже не был уверен, понравится ли ему отлавливать всяких мелких преступников для полиции, но был готов попробовать ради Питера. Он оглядел крышу, определяя расстояние между зданиями, заметил пожарные лестницы и выступы. Подготовившись, он потер ладони: — Яйца в кулак. С этими словами он разогнался и прыгнул. Уэйд был чертовски хорош в акробатике и паркуре, а его особенность — умение двигаться на сломанных костях — сделала его практически неуязвимым для любого риска.

***

Питер раскачивался к месту преступления, которое, вероятно, не было чем-то особо серьёзным, но его мысли были где-то далеко. За те двадцать минут, что они с Уэйдом разговаривали на крыше, он узнал о нём больше, чем за всё время после их второго случайного столкновения после щелчка. И информации было много. Биологически Уэйду было тридцать девять, но если считать технически — пятьдесят. Питер сам не знал, как к этому относиться. Если Уэйд не мог стареть или старел очень медленно, то это действительно подтверждало, что возраст — всего лишь цифры. И это, наверное, нормально, да? Конечно, разница в двадцать шесть лет, или в тридцать один, если считать технически, была внушительной, и тётя Мэй точно не будет в восторге… Но, возможно, он мог бы объяснить ей меньшую разницу — двадцать четыре года и тридцать девять, и тогда, возможно, она не сильно взбесится. Питер уже приближался к месту происшествия. Его чувства начали улавливать шум и движение, помогая паучьему чутью определить, где именно происходит беспорядок. По пути он оставлял на стенах зданий заметные шарики паутины, чтобы Уэйд мог следовать за ним. Идея взять Уэйда с собой возникла спонтанно — Питер просто не хотел завершать их время вместе. Но потом он ещё и спросил, сможет ли Уэйд поспевать, потому что ему самому было интересно увидеть, на что тот способен. Последнюю неделю Питера несколько раз посещала мысль попросить Э.Д.И.Т. предоставить данные Щ.И.Т.а или Страка о Дэдпуле, но он каждый раз останавливался. Это казалось неправильным — изучать Уэйда, как объект исследования. Он хотел узнать о нём всё из первых уст. Вместо этого, когда Уэйд не выходил на связь, Питер решил заняться проектом, который давно откладывал. После недавнего разговора с тётей Мэй о том, что в будущем всё может перевернуться с ног на голову, он решил, что должен стать более самостоятельным как в своей обычной жизни, так и в роли Человека-паука. И он начал с костюма. Питер задумал сделать новый костюм, который не зависел бы от технологий Старка. Он многому научился, работая с Тони, и у него был опыт использования и модернизации его дорогих костюмов. Но у него также была масса собственных наработок и полезных знаний, приобретённых за эти годы. Некоторую технику он разработал сам, основываясь на своих идеях, а также вдохновившись работами Тони. Помимо этого, у него были гаджеты, которые Тони когда-то подарил ему для обслуживания костюмов, связи и других задач. Всё это оказалось полезным, когда Питер сел за создание своего нового костюма... вручную. Да, он его сшил. После того как он нашёл материал, который его полностью устраивал, у него ушло три дня на то, чтобы подготовить тканевые части костюма: идеально вырезать их по размерам и сшить. Затем он потратил ещё полтора дня, чтобы убедиться, что встроенные компьютерные элементы и базовый уровень искусственного интеллекта работают в проводке, которую он добавил в костюм. И только этим утром он установил свои веб-шутеры. Он сохранил те, которые модифицировал Тони, потому что Тони говорил, что они были основаны на оригинальных разработках самого Питера. Однако Питер убрал почти все дополнительные функции и сделал сами шутеры максимально незаметными. В целом, внешний вид и технические возможности костюма сильно изменились: костюм стал проще и менее насыщен технологией. Это означало, что отныне Питеру придётся больше полагаться на самого себя, свои способности и свои силы. Это чувство было невероятным. А по словам Уэйда, выглядел он просто потрясающе. Питер повернул за угол в более тихий район города и увидел осколки стекла на тротуаре и дороге перед одним из магазинов. Четверо вооружённых парней стояли у входа, и Питер задумался, сколько их внутри, удерживают ли они сотрудников или покупателей. На улице стоял грузовик для побега, где были открыты двери кабины и задний отсек. Они грабили крупную аптеку CVS,где помимо медикаментов продавались и другие товары. «Практично», — подумал Питер. Ведь они могли взять всё, от рецептурных препаратов до чего-то более ценного. Он тихо перелетел над их головами и приземлился на стену магазина, сидя прямо над красно-белой вывеской. Сейчас он оценивал обстановку. Улица казалась достаточно тихой, ведь это был жилой район: несколько припаркованных машин, но ни одного прохожего. Все, кто оказался поблизости, скорее всего, разбежались, как только начался налёт, ведь эти ребята были вооружены, чёрт побери, чёртовыми пулеметами. Просто шикарно. Он ненавидел пулеметы. Да, его чувства могли предупреждать о выстреле ещё до того, как он раздастся, но это не делало его быстрее пули. Особенно если пули летят очередями. Но если понадобится, он увернётся. Не впервые. Питер замер, осознавая, что его новый костюм не так прочен, как дорогие разработки Старка, и это заставляло быть вдвойне осторожным. Вдохнув глубже, он активировал модулятор голоса и сказал: — Эй, парни, чем занимаетесь? Четверо вооружённых мужчин подняли головы, тут же вскидывая пулеметы. Питер знал, что яркие огни бросают тени, делая его силуэт менее заметным. С лёгкой насмешкой он добавил: — Ух ты, какое радушное приветствие! Даже не знал, что я такой популярный. Он приподнял руки в жесте притворной сдачи, при этом цепко держась за стену ногами. Один из грабителей пробормотал: «Гребаные супергерои», одновременно с тем, как другой выкрикнул: «Стреляйте!» Питер начал двигаться ещё до того, как автоматы открыли огонь. Он ловко перепрыгнул вверх по стене, избегая пуль, и, повиснув на вертикальной поверхности, выстрелил две паутины: — Это я заберу, — весело бросил он, вырывая из рук двоих грабителей их оружие. Внутри магазина кто-то закричал от неожиданности из-за выстрелов, но двое лишившихся пулеметов громко ругались, перекрывая остальные звуки. Оставшиеся двое открыли огонь, но Питер пружинисто прыгнул в сторону, оставаясь на высоте, чтобы случайные выстрелы не задели прохожих. Снова выпустив паутины, он сделал высокий переворот в воздухе, вырвав третий пулемет. Приземлившись на землю, он мягким ударом ног свалил одного из грабителей на другого, превратив их в ругающуюся кучу, и тут же оплёл их паутиной. Когда ещё один парень попытался нанести ему мощный удар справа, Питер без труда увернулся, комментируя: — Полегче, приятель. Если будешь так сильно махать, плечо себе вывихнешь. Он похлопал противника по плечу, прежде чем запутать его в паутине. Одним точным движением он отобрал пулемет у последнего из четырёх и закрепил все оружие высоко на стене здания. — Всё, оружие вне игры, — заключил он, связывая последнего грабителя. Оставив их на месте, Питер переместился к их фургону, который уже был частично загружен товарами из аптеки. Осмотрев награбленное, он заметил: — Надо же, вы ребята быстрые. Я всего-то минуты две сюда добирался. Обойдя машину, он легко вырвал переднее левое колесо с оси и с громким стуком отбросил его в сторону. Фургон рухнул на одну сторону с жалобным визгом. Грабители, находившиеся в разном состоянии злости и паники, уставились на него. — Ой, извините, — без тени сожаления сказал Питер. — Но тут парковка запрещена. Придётся вызвать эвакуатор. Тут из магазина выскочил ещё один мужчина, вероятно, главный, так как его оружие было куда больше и серьёзнее, чем у остальных. Оно действительно было огромным. Питер почти был впечатлён, но мужчина так долго выходил, что потерял баллы за медлительность. — Что за херня здесь происходит?! — заорал он. — Человек-паук! — донёсся голос одного из связанных преступников. Главный повернулся к Питеру, как раз в тот момент, когда ещё двое выбежали из магазина, с пулеметами в руках, как и у остальных подручных. Хех. Наверное, была распродажа или что-то в этом роде. Оружейные торговцы действительно неплохо наварились на мелких преступниках. Питер стоял рядом с машиной и помахал главному, радуясь, что тот обратил внимание, ведь теперь люди и сотрудники, которых держали внутри, поспешно выбегали из магазина. Итак, всего семь человек, если внутри больше никого не было. Только главный, предварительно с презрением посмотрев на Человека-паука, собрался отдать приказ своим людям, как в воздухе раздался громкий, угрожающе весёлый голос Уэйда: — Если хоть один из вас, ублюдков, снова прицелится в Паучка, я превращу вас в первую в мире живую гребанную человеческую многоножку. Все подняли головы, включая Питера, и увидели, как Уэйд эффектно прыгнул с крыши аптеки, приземлившись на крышу фургона с оглушительным металлическим грохотом. Питер услышал, как кто-то сказал: «Дерьмо, это же Дэдпул» и «Срань господня, что он здесь делает?» в то время как он все еще смотрел на Уэйда, вернее, на Дэдпула, который в этот момент выглядел как-то по-другому, более серьезным. Затем Дэдпул обнажил свой левый меч, умело удерживая его в руке быстрым вращением, и Питер наблюдал, как он небрежно расстегивает кобуру с пистолетом на правой стороне. И он уже собирался возмутиться и возразить на это, но Уэйд не стал доставать его, просто недвусмысленно указал на кобуру с пистолетом: — Опаньки! Не убегайте, а то я пристрелю вас на хрен. — Питер повернул голову, чтобы посмотреть на трех парней, не связанных паутиной, и правда, один из них выглядел так, будто собирался бежать. — И если вы заставите меня тратить мои Дум-думушки, я, сука, буду ещё сильнее злиться. Питер только хмурился, слушая о экспансивных пулях, но заметил, как преступники сразу побледнели и выглядели обеспокоенными, опустив оружие, и никто из них больше не пытался убежать после последней угрозы. Он не мог не заметить, что все они смотрели на Дэдпула совсем иначе, чем на него. Некоторые из тех, кто был приклеен паутиной, даже дрожали. Уэйд, судя по всему, имел неоспоримую репутацию среди мелких бандитов. Один из грабителей неожиданно уронил пулемет и поднял руки, даже без приказа. Под маской у Питера отвисла челюсть, голова чуть склонилась в недоумении. Уэйд издал одобрительное хмыканье, ловко закрутил меч и убрал его в ножны. — Вот это смышлёный малый, — произнёс он, жестом указывая на поднятые руки. — Наверное, знает, что я делаю с теми, кто меня выбешивает. Правда, знаешь? Уэйд лениво помахал пистолетом в сторону мужчины, который сразу же закивал, а Питер нахмурился, поскольку даже не заметил, как Уэйд достал оружие. Его паучье чутьё молчало, так что, возможно, Уэйд и не собирался никого убивать. Это успокаивало. Уэйд спросил: — Криминальные дружки или наёмники? — почти в разговорном тоне, указывая жестом остальным положить оружие и поднять руки. Те послушались. А Питер мог только стоять и смотреть. — Н-наёмники, — ответил мужик. Но прежде чем Уэйд успел что-то сказать, главарь, видимо, решил, что сдаваться так просто не собирается, направил своё большое, навороченное оружие на Уэйда и заорал: — Да пошёл ты, Дэдпул! ...и с треском провалился, не сумев выстрелить. На секунду воцарилась тишина, а потом Уэйд взорвался смехом, даже согнувшись вперёд, чтобы опереться рукой на колено, при этом держа оружие и подняв свободные пальцы, пока он смеялся, и смеялся. Главарь снова попытался выстрелить из оружия, пока Уэйд смеялся, но оно всё равно не сработало. Он даже не приблизился к тому, чтобы выстрелить, поскольку чувствительность Питера не регистрировала угрозы. — Знаешь, — проговорил сквозь смех Дэдпул, — размер не имеет значения, если не умеешь пользоваться. Питер не удержался от ухмылки под маской. А затем Уэйд спрыгнул с крыши фургона на капот, громко вмяв металл. Все дёрнулись, кроме Питера. Уэйд направил пистолет на главного, используя его, чтобы показать тому прекратить пытаться использовать высокотехнологичное оружие, но Питер продолжал ощущать только лёгкий гул, поэтому он просто наблюдал. Уэйд спросил: — Я кого-нибудь из твоих дружков прикончил? — обратившись к мужику, с которым он говорил раньше, его тон всё ещё звучал с нотками веселья. Тот на секунду задумался, как будто пытался вспомнить, о чём его спрашивает Уэйд, а потом нервно кивнул. — Ееее, — Уэйд наконец спрыгнул на землю. — Наёмники — те ещё уроды. Постоянно нарываются, получают пулю в лицо. Это их фишка. Он жестом велел всем опуститься на колени, выбивая оружие ногой. Питер, не теряя времени, притянул пулеметы паутиной к себе. — Поверьте, я знаю. Сам такой — и наёмник, и урод, — Уэйд усмехнулся, забирая у главного его громоздкое оружие, которое тот сдал, выглядя злым, но побеждённым. — О, что за красавчик! Самодельная работа? Это точно не местного производства. Он держал пушку в руках, внимательно изучая её детали, одновременно направляя пистолет в лицо главному, заставляя того встать на колени. Питер только наблюдал: его паучье чутьё говорило, что угрозы нет. В конце концов, Питер был скорее удивлён, что его почти забыли, и он просто стоял там. Однако было очевидно, что у Дэдпула репутация. Он был опасен и внушал страх, вероятно, опасен для людей куда хуже, чем для этих мелких воришек, которые на коленях, испуганно тряслись. Питер был свидетелем инстинкта самосохранения в действии: эти преступники знали, что Уэйд — хладнокровный убийца. Что касается него? Все знали, что Человек-паук не убивает людей, даже если те пытаются убить его... но Дэдпул? Дэдпул убивает преступников. Это было общим мнением среди этих напуганных воришек. Может, Питер и Уэйду нужно будет поговорить о уровнях преступности... Наконец, Уэйд заявил: — Я это оставлю себе. — Еще чего, — быстро вмешался Питер, шагнув вперед. — Я забираю его. Он говорил серьёзно. Питер не знал, откуда у Уэйда оружие, но на его патруле все оружия должны были быть заклеены паутиной и переданы в руки полиции, вместе с преступниками. Уэйд посмотрел на него с непонятным выражением. — Ты что, коллекционируешь пушки, Паутинка? — Чт… Нет! — возразил Питер, нахмурив маску. — Оно идет в полицию, Уэ…кхм, Дэдпул, — он вспомнил, что надо держать профессиональный тон. К его удивлению, Уэйд пожал плечами и бросил пушку в его сторону. — Ладно, Паучок. Ты здесь главный, тебе и решать, — сказал он, а потом задумчиво добавил: — Хотя учти, с такой штукой коррумпированные копы могут озолотиться. Питер нахмурился, разглядывая оружие. Оно действительно выглядело опасным и высокотехнологичным. Он как раз пытался разобраться, что делают все эти переключатели и кнопки, когда услышал, как один из преступников шепчет: — Дэдпул, чувак, я заплачу тебе, если отпустишь нас. Наверное, думая, что Питер не слышит. Но Уэйд тут же снова разразился смехом. — Смехота! — воскликнул он, подходя к мужчине. Питер посмотрел на Уэйда, так как его чувствительность возросла, и он увидел, как Дэдпул наклонился к лицу этого типа и произнёс: — Ты даже не сможешь себе меня позволить, пидарас. И в следующий момент Уэйд с размаху врезался лбом в лицо главарю так сильно, что Питер услышал довольно громкий хруст костей. Он тут же прыгнул, приземлившись прямо перед Уэйдом, который уже наставил оружие на мужчину. — И никакие деньги не заставят меня отвернуться от Паучка, — угрожающе сказал Уэйд, в то время как Питер положил руку ему на плечо и оттолкнул его назад. — Убери пистолет, Дэдпул. Думаю, перелома вполне хватит, чтобы донести твою мысль, — с укоризной произнёс он. Уэйд посмотрел на него, сжав челюсть от злости на то, что сказал тот тип. Тем не менее, нехотя он опустил пистолет. Питер, пользуясь моментом, обратно отдал ему высокотехнологичное оружие, заставляя наёмника отвлечься на него. Темперамент Уэйда явно нуждался в доработке — он слишком быстро вскипал. Питер опустился на колено, чтобы проверить состояние избитого мужчины. Тот лишь тихо застонал, когда Питер осмотрел его окровавленное лицо, а затем занялся тем, что привычно связал оставшихся грабителей паутиной, стягивая их всех вместе. — Я не собирался его убивать, — пробормотал Уэйд, словно обиженно, засовывая пистолет обратно в кобуру. Неужели он забыл, что паучье чутьё Питера предупреждает его о некоторых уровнях опасности? — Но собирался его застрелить, — сухо заметил Питер, явно недовольный. В этот момент все бандиты уже были связаны, сидели на земле и с удивлением наблюдали за их диалогом. Питер скрестил руки на груди, его маска хмуро уставилась на Уэйда. — Пулевое ранение закаляет характер, — невозмутимо заявил Уэйд. — Верно, ребят? Все молчали. Уэйд словно не заметил их реакции, продолжая разбирать оружие. Оружие явно было сложным: лампочки гасли, переключатели щёлкали, пока он изучал каждый компонент. — Пулю в день — и преступникам не до шуток. Доктор Дэдпул знает лучше, — добавил он с легким тоном, как раз когда большая обойма с сияющим внутренним ядром отсоединилась в его руку. Питер поставил руки на бёдра, всем видом показывая, что всё ещё не впечатлён, хотя краем глаза наблюдал за тем, как Уэйд с удивительной лёгкостью справляется с этим оружием. — Никаких выстрелов во время моего патрулирования, — заявил он твёрдо. — Вообще никакого насилия, ни жёсткого, ни минимального. Он заметил, как Уэйд, отвлекшись от оружия, глазами пробежался по его фигуре. — Ладно, ладно, звучит крайне неэффективно, но, раз ты так хочешь, без насилия, — сказал Уэйд рассеянно, и Питер не стал бы врать, если бы сказал, что ему не нравится отвлекать Уэйда, и что он не чувствует себя польщённым тем, как Уэйд его оценивает. Пока это не связано только с сексом, а судя по тому, что Уэйд сказал ранее, похоже, что это не так, Питер мог бы к этому привыкнуть. Он уже привыкал. — Ты сейчас сказал, что я неэффективен? — шутливо прищурился Питер, пытаясь добавить в модифицированный голос нью-йоркский акцент. — Я бы никогда! — театрально прошептал Уэйд, приложив руку к груди. Под маской Питер улыбнулся. Он и правда волновался, что Уэйду нужен только секс. Шутки Мэй о том, что его тело «должно работать на него», и комментарии самого Уэйда о его фигуре вызывали у него неуверенность. Тем более после того недельного исчезновения. Это было похоже на те времена, когда он задумывался, не нравится ли Мишель он только как Человек-Паук в первые несколько месяцев их отношений. Питеру часто было сложно избавиться от своих комплексов, поэтому он обычно не был слишком строг к себе, но беспокойство по поводу того, что Уэйд просто хочет с ним переспать, сильно его беспокоило. Но их недавний разговор, хоть и прерванный, позволил ему почувствовать себя лучше. Наконец, Уэйд полностью обезвредил оружие. — Это дорогая штуковина, — сказал он, покачивая его в руках. — Если оно украдено, а оно наверняка украдено, этот тупой мудачело, — он кивнул на главаря, который до сих пор держался за голову, — будет безопаснее себя чувствовать в тюрьме. Торговцы оружием такого уровня шутить не любят. — Кто-то, кого ты знаешь? — спросил Питер с невинным интересом, думая, как отреагирует Уэйд, если его оружейный дилер окажется арестован из-за того, что Питер подаст информацию в полицию. — Что-то, что я знаю, — ответил Уэйд загадочным тоном, коснувшись носа Питера указательным пальцем, — и чего тебе не нужно знать, дружелюбный сосед Человек-Паук. Питер фыркнул под маской, но промолчал. Он понимал, что Уэйд не расскажет о своих криминальных связях из-за его супергеройской деятельности. Они действительно находились на противоположных концах спектра, и всё же Питер не хотел терять Уэйда из-за моральных принципов, которые не раз подводили его. Довериться Уэйду, держать его в секрете — это было решение, которое шло вразрез с его стандартными моральными ориентирами, но оно стало единственным правильным вложением доверия, которое принесло положительный результат, особенно в плане встречи с другими новыми суперлюдьми. Вдали послышались сирены, но только для сверхчеловеческого слуха Питер. Он взглянул на связанный сброд, затем на Уэйда. — Полиция на подходе, — сухо сказал он, сохраняя профессионализм, — я предпочитаю оставаться сверху, чтобы убедиться, что они заберут всё. — А затем тише добавил, чтобы его не услышали другие: — На одном квартале отсюда, есть iHop на Восточной 14-й... — На крыше? — догадался Уэйд, также понизив голос и отводя взгляд. — На крыше, — кивнул Питер. — Понял. — Уэйд обернулся и неторопливо побежал прочь. Питер прикусил губу под маской, смотря ему вслед, беспокоясь, придёт ли он туда. Когда сирены стали слышны всем, один из связанных мужчин, убедившись, что Уэйд больше не вернется, заметил: — Так что? Дэдпул теперь супергерой? — Пфф, Дэдпул хороший парень? Да ну нахер, — ответил другой. — Он точно что-то задумал. Питер обернулся и заметил, что никто из них больше не выглядел испуганным. Это заставило его захотеть топнуть ногой от досады. Он же пугающий, мать его! — Точно, — добавил третий, глядя на Питера. — На твоём месте я бы держал ухо востро, паучара. Дэдпул не герой и уж точно не добряк, — его голос звучал раздражённо, а нью-йоркский акцент был лёгким, но заметным. Эти слова вызвали общий хор одобрения и стон у одного из раненых. Питер хотел что-то сказать, но понимал: любое его слово в защиту Дэдпула может быть воспринято неправильно, а затем превратиться в слух, который рано или поздно окажется в интернете или, что хуже, в Дейли Бьюгл. Джеймсон, этот придурок, с самого начала пытался очернить Человека-паука. Особенно после того, как тот устроил целый таблоидный заголовок о том, что героем в Лондоне якобы был Мистерио, а не Паук. Чёрт, просто вспомнить эту историю на первых полосах газет было достаточно, чтобы у Питера снова всё перевернулось внутри. Он ещё мгновение молча смотрел на связанных преступников, а затем, услышав, как сирены уже заворачивают за угол, притворно отдал честь и сказал: — Постарайтесь не попасть в неприятности за решёткой, ребята. С этими словами он выстрелил паутиной, взлетел на здание и скрылся из виду. Но он остался неподалёку, чтобы убедиться, что полиция забрала преступников. Полиции понадобилось около десяти минут, чтобы собрать всех преступников, всё ещё связанных паутиной. Его новая формула паутины была значительно прочнее прежней, устойчива к обычным лезвиям, поэтому её не удалось разрезать. Она должна была раствориться только через два часа, как обычно. Когда преступников запихнули в большой полицейский фургон, сидящих друг на друге в весьма неудобных позах, Питер наконец-то расслабился. Убедившись, что их везут в ближайший участок, он больше не стал задерживаться. Вскоре он снова был в движении, сделав прыжок с крыши и запустив паутину, чтобы подхватить себя и продолжить патрулирование.

***

Восточная 14-я была всего в одном квартале и за углом, и вот Питер уже приземлялся в приседе на выступ здания с логотипом iHop с лёгким движением, его ноги коснулись поверхности почти без звука, как всегда бесшумно. Как только он приземлился, он сразу услышал пение и невольно улыбнулся, не пропуская ни одного момента, ползая к краю выступа и заглядывая на крышу. Уэйд стоял спиной к стене, постукивая ногой в ритм и напевая, держа в одной руке высокотехнологичное оружие и... пакет из iHop в другой. Теперь Питер широко улыбался, ощущая тепло в груди и лёгкость в животе, наблюдая, как Уэйд продолжает петь. Это была та же песня, что он пел раньше, что-то вроде «Мне нужно что-то сказать тебе» или как-то так. Тогда Питер особо не вслушивался — он был слишком расстроен, — но сейчас слушал, как Уэйд поёт: — «Твои движения такие резкие, мне нужно сказать тебе — ты полностью мой типаж!». Питер тихо переместился так, чтобы сесть на край высокого выступа, высота которого была примерно на два метра выше, чем у Уэйда, потому что там был резервуар для воды. Уэйд продолжал напевать песню, сменяя род по ходу, что значило одно — в тот момент он думал о нём. Это заставило Питера почувствовать себя так хорошо, так желанно, и всё это было таким новым, особенно с тех пор, как Уэйд снова появился в его жизни. Но ему это нравилось. Он постоянно краснел и даже не возражал. На самом деле, в тот момент, когда всё наконец стало более-менее стабильным, чем за последние несколько дней, Питер почувствовал себя игриво, заигрывающе… и немного возбужденным. Уэйд оказался прав — он и правда выглядел чертовски сексуально в своём костюме. Просто воплощение идеальной формы. Ну а то, что Уэйд говорил о «щедром» размере, Питер вспоминал с лёгким румянцем, прекрасно зная, что тот не преувеличивал. Особенно учитывая, как он однажды почувствовал это сам, когда их тела были прижаты друг к другу. А что насчёт его навыков в постели? Питер не собирался притворяться, будто не хочет однажды это выяснить. Но на данный момент... Он огляделся и заметил, что все здания поблизости либо на уровне, либо ниже крыши iHop, а сама крыша была довольно тёмной, что обеспечивало хорошую приватность. Уэйд всё ещё не замечал его, полностью поглощённый пением, стоя в направлении аптеки, где только что был ограблен магазин. Ах да, Питер обошёл с другой стороны. Отлично. Ловким движением, ухватившись пальцами за выступ между своими ногами, он перевернулся вниз головой, свесившись на паутине, как настоящий паук. Плавно и бесшумно он спустился так, что его голова, перевёрнутая, оказалась на уровне роста Уэйда. Отключив модулятор голоса, он сказал: — Ищешь меня? Уэйд одновременно взвизгнул и выругался, подпрыгнув и развернувшись. Любопытно, что, несмотря на то, что в руках у него были всего лишь разряженное оружие и пакет с едой из iHop, паучье чутьё Питера слегка сработало. Но, как и в прошлый раз, едва Уэйд понял, что это он, любое ощущение угрозы исчезло. — Да ну нах… — начал было Уэйд, но тут он застыл и замолчал, глядя на то, как Питер висит вниз головой на стене. А потом Уэйд что-то пробормотал про легендарный поцелуй вниз головой, а Питер понятия не имел, о чём он говорит, но сама идея целоваться вниз головой звучала... неудобно. А вот просто целоваться... ну, нормально, как люди... это уже звучало фантастически! — Ты взял еду из iHop? — спросил он, хотя мысли его вернулись к тому, о чём они говорили раньше: о коже Уэйда, которая, похоже, была его самой большой проблемой. Дело в том, что Питеру нужно было точно понять, что именно беспокоило Уэйда, если они когда-нибудь собирались перейти к поцелуям. Уэйд, кажется, вынырнул из своего ступора при вопросе, с лёгкостью бросил оружие на пол — так же небрежно, как он швырнул ранее свой одноразовый телефон, — и протянул пакет Питеру, растянув руку в четырёх футах между ними. — Ага, для тебя, малыш. Я взял тебе два монстр-бургера с сыром, двойной BLT-сэндвич, итальянские сырные палочки, французские тосты с клубникой, бананом и колу. Ого. Мэй бы это понравилось: Уэйд постоянно пытается его накормить. Питер, конечно, не был голоден... ну, ладно, был, потому что у него супербыстрый метаболизм и всё такое, но он определённо был больше голоден по поцелуям, чем по еде. Всё-таки ему девятнадцать или двадцать четыре! У него вполне здоровое желание получить хоть какое-то действие, особенно теперь, когда у него есть... парень? — Спасибо, — искренне сказал он. — Думаю, есть вниз головой не стоит. Все плохо закончится, — Уэйд уже начал открывать пакет с едой. — Поверь мне, я знаю. Я пробовал. Питеру очень хотелось спросить, зачем Уэйд это пробовал, но он не хотел отвлекаться на его странные комментарии и неожиданные признания. Вместо этого он выстрелил паутиной, так как Уэйд всё ещё стоял вне досягаемости, поймал пакет и притянул его к себе, а затем прикрепил паутиной к стене, чтобы не мешал. — Я сейчас не голоден, Уэйд, — спокойно сказал он. — Нет? Ты уверен? Ты сегодня вообще ел? Когда я тебя поднял, ты был таким лёгким. — Уэйд... — простонал Питер, вытянув ноги в сторону, чтобы перевесить себя набок. Напрягая мышцы корпуса, он легко перевернулся в воздухе, встал на стену, прижав к ней ступни, и опустился в позу на корточках, убирая паутину в сторону. Но Уэйд продолжал ворчать: — Что? Это правда. Ты, наверное, и 65 килограммов не весишь, даже если насквозь мокрый... — Уэйд, — повторил Питер, на этот раз более ровным тоном. — И я знаю, что это не испортит твоё чертовски горячее тело, малыш, потому что я понимаю, как работают суперспособности и высокий метаболизм, и калории... — Я хочу целоваться, — перебил Питер, сказав достаточно громко, чтобы заставить Уэйда замолчать. Тот застыл на месте, его глаза на маске широко раскрылись. Питер прочистил горло, ощущая, как уверенность и игривость мигом сменились неловкостью, когда он понял, насколько по-детски это прозвучало. — То есть… я хочу, чтобы мы уже… Я хочу, чтобы мы поцеловались, ясно? — Он просто выпалил это, прислонившись спиной к стене и избегая зрительного контакта, хотя их маски всё равно скрывали глаза. Тишина длилась почти слишком долго, но Уэйд вовремя её нарушил: — Моя кожа, Пит, — очень тихо сказал он. Питер вздохнул: — Я знаю, но... и что с того? — Он снова посмотрел на Уэйда: его маска выражала печаль и тревогу. — Мы что, вообще никогда не будем целоваться, Уэйд? Нужно с чего-то начинать, а первый поцелуй — это... основа. — Он неуклюже взмахнул руками, а потом скрестил их на груди. Он смотрел, как Уэйд опустил голову, как вздымалась и опускалась его грудь, как его кулаки сжались по бокам. Питер смотрел и ждал. Им нужно было хоть какое-то продвижение. Уэйду нужно было довериться Питеру так же, как Питер доверял ему. — Ладно, — сказал Уэйд, и глаза Питера расширились от удивления, маска повторила это выражение. — Правда? — Да, но... — Уэйд звучал очень неуверенно, его голос снова стал напряжённым и немного сдержанным. — Но? Уэйд поднял голову и посмотрел на него, маска, как будто нахмурившись, отражала его эмоции. — Закрытые глаза? — спросил он, его голос был полон сомнений, хотя он наклонил голову в надежде. Питер переварил это, а потом спросил: — Ты хочешь, чтобы я держал глаза закрытыми? Уэйд кивнул: — И я просто подниму маску, только половину лица. — Уэйд шагнул назад. — И без прикосновений, — добавил он на напряжённом вздохе. Питер вздохнул: — Без прикосновений? Ты имеешь в виду, кроме очевидного? — потому что для поцелуя их лица должны были соприкоснуться, но Уэйд выглядел таким напряжённым, что Питер просто хотел убедиться, что правильно понял, что он просил. — Да, конечно, поцелуй — это прикосновение, — он сделал странный жест рукой, — но больше никакого контакта. — Если я не могу тебя трогать, ты тоже не можешь меня трогать, — сказал Питер с лёгким капризом, зная, что Уэйд хотел бы его потрогать. Он немного рисковал тем, что мог бы сам себе усложнить ситуацию, потому что сам тоже хотел прикосновений, но, к счастью, это сработало. Уэйд фыркнул раздражённо: — Блядь, ладно, не трогай открытую часть моего лица. — Он кивнул себе, а потом посмотрел на Питера, проверяя, согласится ли тот. Питер уставился на него, чувствуя желание возразить, потому что это казалось таким нелепым. Ему хотелось сказать Уэйду, что всё нормально с его кожей, но... он знал, что настаивать было бы неправильно. Комфорт Уэйда был так же важен, как и его собственный, и Уэйд всегда с уважением относился к границам. Питеру нужно было поступать так же. Так что... — Ладно, — согласился он, его живот наполнился бабочками, когда он осознал, что это значит, что они наконец-то поцелуются. Чёрт, он думал об этом как вечность. И вдруг он почувствовал нервозность, но в то же время был безумно рад. Уэйд выглядел напряжённо, однако он всё ещё не двигался, не сделал ни шагу вперёд. Питер подумал, не спуститься ли ему и не подойти к нему, но ему на самом деле хотелось остаться на стене, потому что это устраняло разницу в их росте, что давало ему немного больше уверенности. Поэтому он решил сделать первый шаг, закрыв глаза. Линзы его маски тоже закрылись, причем полностью, и Питер намеревался сдержать свое слово. Однако другие органы чувств сразу же взяли верх: он услышал, как громче дышит Уэйд, как он переминается с ноги на ногу, как медленно подходит ближе, как меняется материал, кожа и спандекс, а потом... ...он смог услышать еще больше звуков материала, что привело к тому, что дыхание Уэйда больше не заглушалось его маской. Питер сглотнул, нервничая и чувствуя, что ему вдруг стало жарко, так хотелось открыть глаза и увидеть хотя бы половину лица Уэйда, но он не хотел нарушать доверие Уэйда! Еще несколько движений, и Уэйд подошел ближе, настолько близко, что, сделав еще один шаг, Питер прикинул, что Уэйд сможет встать между его частично раздвинутых ног. Черт, он чувствовал себя так странно возбужденным, несмотря на всю эту нервозность. — Ты собираешься нанотехнологизировать свою маску, малыш? — спросил Уэйд. Голос низкий и близкий, немного грубоватый, подчеркнутый жаром и той естественной сексуальной чувственностью, которую Уэйд излучал в такие моменты, как сейчас. И теперь, когда его голос больше не доносился из-под маски, он звучал как-то более отчетливо, более интимно. Питер почувствовал, как внизу живота разливается жар, и прижал потные руки к стене. В нервном предвкушении, поджав губы, он сделал слегка прерывистый вдох, прежде чем выдохнуть и сказать: - Н-нет нанотехнологий, это материальный костюм... Ты можете найти s-образный шов. — Он слегка откинул голову назад, не уверенный, отдает ли он Уэйду контроль над поднятием своей маски ради Уэйда или из-за себя. Его руки всё ещё дрожали, так что, возможно, всё-таки из-за себя. Уэйд подошел ещё ближе, установив физический контакт. Питеру пришлось раздвинуть ноги шире, чтобы вместить грудную клетку Уэйда между коленями. Он втянул воздух и задержал его, но выдохнул его дрожащим, когда почувствовал, как пальцы Уэйда коснулись основания его шеи, ощупывая и осторожно щипая материал, чтобы найти шов. — Ты уверен, Пит? — спросил Уэйд, когда Питер почувствовал, как его пальцы закрутили шов. — Д-да, — выдохнул Питер так же тихо, как говорил Уэйд. Руки Уэйда застыли. — Ты не звучишь уверенно. Питер вырвал маленький смешок: — Я никогда не целовал парня раньше, Уэйд, — сказал он честно. — Но все в порядке, клянусь. Я... я давно об этом думал. Уэйд вздохнул, и без маски его дыхание было гораздо ощутимее, когда оно коснулось дыхания Питера. — Это не должен быть я. Первый парень, которого ты целуешь, — почти прошептал он. — Я не хочу целовать другого парня, Уэйд, — признался Питер. — Только тебя. — Чёрт, Пит, — голос Уэйда снова был напряжённым, но всё ещё достаточно чувственным, а его пальцы снова двигались. — Умеешь подбирать слова, — пробормотал он, и звучало это так, будто он немного улыбался. Питер хотел бы увидеть это. Уэйд поднял маску, оставив её только на носу Питера. Оба понимали, что не стоит снимать её полностью, находясь на таких низких зданиях. — Если захочешь, чтобы я отступил в какой-то момент, просто скажи или скинь меня, малыш. Скинь прямо с крыши, мне всё равно, лишь бы тебе не было неудобно или противно, — говорил Уэйд, и Питер чувствовал, как его дыхание легонько касается его кожи. В первый раз Питер почувствовал запах дыхания Уэйда и его... кожи? Питер уловил запах какой-то острой пищи, вероятно, того, что Уэйд ел раньше, а также естественный запах пота с кожи, после целого дня ношения маски. Всё это казалось важным, чтобы заметить, поскольку он не мог увидеть мужчину, но гораздо важнее было то, что Уэйду нужно было прекратить говорить так. — Хватит, Уэйд, я не буду тебя скидывать, — выдохнул Питер, скрывая стеснённый, но раздражённый смех, затем коротко вдохнул, когда Уэйд подошёл ещё ближе, теперь стоя между его расставленными ногами, тело Уэйда чуть шире раздвигало его ноги, чтобы учесть его больший размер. — Мы ещё этого не знаем, — Уэйд был так близко, и даже с закрытыми глазами Питер мог почувствовать, что рот Уэйда был всего в нескольких дюймах от его собственного. Теперь он мог также уловить запах туалетной воды Уэйда или какого-то ароматного средства, которым он пользовался, а также едва уловимый запах меди. От него всегда пахло кровью? Это было частью его аромата… или это была его кожа? Питер замечал всё это, хотя с каждым моментом чувствовал себя всё более и более головокружительным из-за их близости. Затем Питер слегка усмехнулся, показав зубы, и, хотя он чувствовал себя застенчиво и нервничал, в нем снова проявился кокетливый настрой. Он всё еще был возбужден, а Уэйд был так близко. — Попробуй меня, — поддразнил он, и дыхание его участилось, когда он вспомнил ощущение тела Уэйда, которое было намного больше его собственного, прямо между его ног, почти вплотную прижимаясь к нему. Торс мужчины был широким и крепким, и даже когда он сидел на корточках у стены, расставив ноги, бока Уэйда все равно были плотно прижаты к внутренней стороне бедер. Питеру пришлось бы раздвинуть ступни, чтобы раздвинуть их еще шире... Да, это было ново, все так ново и по-настоящему горячо, что Питер провел языком по губам, зажмурившись в попытке не нарушить данное Уэйду слово. Тогда он ждал, предвкушая это, слегка приоткрыв влажные губы, но он не знал, когда это произойдет, потому что ничего не видел, а Уэйд, казалось, не дышал. И только следующий напряженный выдох Уэйда, промелькнувший прямо над его губами, дал ему какое-то предупреждение, прежде чем губы Уэйда коснулись его собственных.