Одно и тоже/Same:LogicTeethDemons

Я в клетке. Хочу остаться… остаться в этом хреновом состоянии.

***

— Давай, повтори это, кретин! — прорычал Уэйд, его угрожающий голос разлетелся по вестибюлю катка. Он прижал молодого парня к стойке, тот беспомощно болтался, почти лежа на прилавке, а ноги свисали в воздухе. Питер растерянно заморгал. Он вообще ничего не услышал! Через секунду он уже стоял рядом, переводя взгляд с Уэйда на парня. Уэйд сжимал его футболку так сильно, что ткань задралась до середины голого торса, врезаясь в шею. — Думал, я не пойму, что ты показываешь, а? — недовольно бросил Уэйд. Питер нахмурился, окончательно запутавшись. — Эм, Уэйд, ты о чем…? — начал он, но тут парень резко замахал руками. Его жесты были немного хаотичными, но Питер узнал язык жестов амслен. Его сердце сжалось: Уэйд наверняка ничего не понимает… — О, значит, ты умеешь нормально выражаться, — холодно перебил его мысли Уэйд. Выходит, он знал язык жестов. Причем явно лучше самого Питера, который разбирался в нем лишь на базовом уровне. Не зная, что делать, Питер заметил, как парень внимательно смотрит на него, а потом кивает в сторону стены за прилавком. Питер обернулся и прищурился. На стене висела табличка: «Ношение масок запрещено». Под словами на табличке красовался логотип с лицом Человека-паука, который часто используют на мерче. Только поверх него была нарисована чёрная перекрещивающая линия, словно вычёркивающая. Питер едва не закатил глаза и с трудом удержался от фейспалма. Почему, чёрт возьми, они использовали именно его лицо? Впрочем, это не имело значения. Сейчас главное — успокоить Уэйда. Но, прежде чем он успел что-то сказать, по его спине пробежала странная дрожь, волосы на затылке чуть приподнялись. Это было его чутьё — лёгкий сигнал о том, что может произойти что-то нехорошее. Только на этот раз опасность грозила не ему, а кому-то другому. Питер быстро перевёл взгляд с Уэйда на парня, который снова начал двигать руками. На этот раз его лицо выражало больше решимости, словно он собрался с духом и решил не уступать. Реакция Уэйда была мгновенной. Едва парень закончил жест, как Уэйд потянулся левой рукой за спину, отодвигая куртку и опуская руку под худи. Всё выглядело так естественно и плавно, словно это было доведено до автоматизма. Но и Питер реагировал молниеносно. Он перехватил Уэйда за предплечье, не дав тому дотянуться до, скорее всего, пистолета. Нет, это точно был пистолет. Просто Питер знал это. Получается, Уэйд притащил оружие на свидание в йогурт-бар. Впрочем, удивляться было нечему. Для Уэйда это вполне в его духе. Поэтому Питер решил пока оставить этот факт без внимания, сосредоточившись на двух девочках-подростках, которые появились у выхода из катка. Увидев, что происходит, они замерли. Питер, не оборачиваясь, свободной рукой подал им знак «уходите». К счастью, они всё поняли и исчезли за дверью. Обстановка оставалась напряжённой, словно застыла в воздухе. Уэйд не двигался, парень дышал быстро и громко, а Питер старался сохранять ровное дыхание. Его взгляд снова задержался на парне: бледное лицо, сжатое в упрямую гримасу. Вероятно, он ненавидел, когда его запугивают или хватают силой. И это было вполне справедливо. Питер тоже терпеть не мог такое отношение в школе — ни физическое, ни словесное. Но, какими бы ни были жесты, которые парень показал, реакция Уэйда явно была чрезмерной. Ему нужно было успокоиться. Питер сделал глубокий вдох и чуть сильнее сжал предплечье Уэйда, не позволяя тому пошевелиться. Давление было аккуратным, ровно настолько сильным, чтобы Уэйд понял, что ему не удастся схватить оружие, если только он не обладает сверхчеловеческой силой. К счастью, он её не применил. Напряжение в его руке постепенно спало, а тревожный сигнал в голове Питера стих до лёгкого фона. Ситуация постепенно разряжалась: Уэйд больше не сопротивлялся, и Питер почувствовал огромное облегчение. Хотя это его немного озадачило. Почему он вообще волновался? Неужели он действительно думал, что Уэйд пойдёт против него? Питер глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и посмотрел то на бледного парня, всё ещё неловко распластанного на прилавке, то на профиль Уэйда в красной маске. Он заметил напряжение в сжатой челюсти Уэйда даже через ткань и спокойно произнёс: — Уэйд, эй, успокойся, ладно? — Стараясь звучать как можно мягче, несмотря на собственное напряжение. — Просто отпусти его, и расскажешь мне, что произошло. Он чуть ослабил хватку, а потом снова сжал предплечье Уэйда, но на этот раз мягче, ободряюще. Уэйд вздохнул и, наконец, позволил своей руке опуститься, произнося сквозь зубы: — Этот говнюк думал, что я не пойму, что он там показывает. А теперь говорит, что я — мудак, хотя сам назвал меня маскированным уродом, — голос Уэйда был напряжённым, почти угрожающим. — Наверное, ему часто сходит с рук подобная херня. Питер бросил короткий взгляд на парня, который выглядел испуганным, но его основное внимание было всё же на Уэйде. Пока тот продолжал сверлить свою жертву пустыми белыми глазами маски, парень заметно терял остатки смелости. Питер решил подойти ближе, так, чтобы их плечи слегка соприкоснулись. Он поднял руку, собираясь сначала попытаться убрать захват Уэйда за ворот парня, но что-то в его напряжении — сжатая челюсть, приглушённый сигнал его чутья — подсказало ему, что это не сработает. Вместо этого Питер принял спонтанное решение отвлечь Уэйда, а не пытаться его контролировать. Он положил ладонь на грудь Уэйда, слегка надавив, чтобы заземлить его, так же, как Уэйд когда-то удерживал его в том переулке несколькими неделями ранее. — Эй, послушай, — мягко заговорил он. — Да, он неправ, определённо, но давай просто уйдём, хорошо? Мы можем пойти куда-нибудь ещё. Питер говорил искренне, а затем, собравшись с духом, рискнул. Его вторая рука скользнула в свободную руку Уэйда, переплетая пальцы. Это сработало. Уэйд заметно расслабился, его голова повернулась вниз, к их сомкнутым рукам, а потом снова поднялась, чтобы встретиться взглядом с лицом Питера. Тревога Питера почти полностью угасла, когда он предложил Уэйду небольшую улыбку и ещё сильнее переплёл свои голые пальцы с обтянутыми перчаткой пальцами Уэйда. — Как ты на это смотришь? Мы можем просто уйти. Все хорошо. Мне всё равно, где мы проведём время, — смутившись, Питер почувствовал, как его уши вспыхнули. — Это не обязательно должно быть чем-то «по-свидански-продуктивным». Его голос был достаточно тихим, чтобы слышал только Уэйд, но, казалось, тот уловил суть. Однако, когда Уэйд резко повернул голову, чтобы снова взглянуть на парня, тот издал странный звук, который быстро перешёл в испуганный всхлип. Уэйд ещё сильнее сжал рубашку парня, а Питер, в ответ, усилил хватку на руке Уэйда, чтобы удерживать его внимание. Но говорить ничего не пришлось: через секунду Уэйд отпустил ворот с лёгким толчком, и парень практически свалился за прилавок с глухим, неровным стуком. Питер с тревогой посмотрел в сторону, надеясь, что тот не пострадал. Прежде чем парень успел подняться, Уэйд уже схватил Питера за руку и потащил его прочь из вестибюля. Питер, не сопротивляясь, пошёл следом, неуклюже обернувшись через плечо и бросив: — Эм... извините за это. Только через пару секунд он вспомнил, что парень их даже не услышит. Мысль, что тот мог вызвать полицию, невольно промелькнула в голове, пока они шли вдоль здания, держась за руки. Шаги Уэйда были быстрыми и раздражёнными. Они обогнули парковку, свернули за угол и оказались в глухом переулке позади катка. Здесь Уэйд, наконец, остановился. Как только они скрылись от чужих глаз, Уэйд отпустил руку Питера и со всей силы пнул ближайшую урну. Металлический бак взлетел, его содержимое разлетелось по переулку, а на боку осталась огромная вмятина. Но Уэйд не остановился на этом — он перешёл к большому металлическому контейнеру. Глухие удары, скрежет и гневные ругательства эхом разносились по переулку. Питер стоял в стороне, наблюдая с лёгким беспокойством. Всё это было лучше, чем если бы Уэйд выплеснул свою ярость на человека. Питер знал, каково это — довести себя до состояния, когда хочется сломать что-то, чтобы выпустить пар. В прошлом он и сам неоднократно оставлял Нью-Йорку «подарки» в виде повреждённых контейнеров. Он подметил, что стальной бак не гнулся от первых четырёх ударов, но с пятого — всё же прогнулся, а сам контейнер сдвинулся с места. Возможно, у Уэйда было лёгкое усиление силы. После короткой «разгрузки» Уэйд схватился за голову и что-то бормотал себе под нос. Благодаря своим обострённым чувствам Питер разобрал слова — это было жёсткое, самоуничижительное ругательство. Услышав это, Питер невольно поморщился. Наблюдать, как Уэйд погружается в самобичевание, казалось неправильным, и он решил вмешаться. — Уэйд, ты... — начал Питер, но замолчал, когда Уэйд резко обернулся. Его белые глаза на маске были широко раскрыты, как будто он только что вспомнил, что Питер вообще здесь. — Пит... — тихо выдохнул Уэйд, напряжение постепенно покидало его тело. — Питер, — повторил он, снова отворачиваясь и хватаясь за голову. — Извини. Я правда хотел нормально провести это свидание... — его голос звучал хрипло, натянуто. Питер сделал шаг вперёд, внимательно слушая, как Уэйд продолжает: — Этот мудак был просто чертовски груб, едва заметив меня, — он остановился на мгновение. — И я бы его не убил, Пит, честно. Я... ну, может, просто слегка... — Я знаю, — быстро перебил Питер, не желая слышать, чем именно Уэйд собирался закончить фразу. Уэйд замолчал, его руки медленно опустились, и он посмотрел на Питера с едва уловимым замешательством. Питер закрыл расстояние между ними ещё тремя шагами. — Я знаю, что ты бы его не убил, — повторил он уверенно. Уэйд нахмурился, его маска отчётливо передала выражение недоумения. Питер решил пояснить: — Мутации... ну, мои мутации. Одно из чувств предупреждает меня об опасности. Но она разная, уровни отличаются, — он слегка пожал плечами. — Я знал, что ты бы его не убил. Но ты собирался сделать что-то... нехорошее, и поэтому я... — Да. Понял, — коротко кивнул Уэйд, переводя взгляд в сторону переулка. — Хороший ход, Пит, остановить меня. Это правильно, ведь я… Он снова замолчал, словно глубоко погружённый в свои мысли. После короткой паузы Питер решил подтолкнуть его: — Ты?.. — осторожно спросил он, желая узнать, что происходит в голове Уэйда. Уэйд моргнул, и его маска моргнула вместе с ним, затем глаза на маске слегка сузились. — Я просто хотел сделать что-то хорошее для нашего свидания, потому что, честно, я, блядь, понятия не имею, как это всё работает, потому что мне никогда не приходилось ходить на свидания, чтобы переспать, еще до того, как я стал похож на неудачный хоррор-проект, — он резко сжал челюсти, выругался себе под нос и неловко рассмеялся. — Не то чтобы я только ради секса с тобой всё это затеял, Пит. Хотя, чёрт возьми, да, я определённо хотел бы, чтобы секс был. Много секса. Разного секса. Но я хочу и отношений. С тобой. Всё вместе, — он судорожно вдохнул. — Ты заслуживаешь самого лучшего, а я буквально худший из худших, — Уэйд развёл руками для наглядности. — Я пытался сделать этот вечер стоящим для тебя, но потом тот ублюдок меня разозлил, и всё понеслось. Питер лишь моргнул, пока Уэйд продолжал, его голос метался между гневом, грубостью и напряжением, направляясь то в небо, то в пол, то в пустоту перед собой: — И знаешь, Злой — мое второе имя, я всегда так себя веду. Всегда. То избиваю каких-то мудаков, стреляю в них за то, что они говорят всякое дерьмо, или обстреливаю какое-то место, потому что оно мне не нравится, в общем, злюсь на окружающих. Вечно злой, всегда злой, прямо как Халки в первом фильме про Мстителей, — Уэйд бросал на Питера мимолётные взгляды, но ни разу не задержал на нём взгляд надолго. — Но я не хочу творить эту херню рядом с тобой. Никогда рядом с тобой. Ты не заслуживаешь такого дерьма, и ты правильно сделал, что остановил меня. Чёрт возьми, ты мог бы сломать мне руку или что-то в этом духе. Я бы заслужил это. И... БЛЯДЬ! Прости меня, малыш. Последние слова он выдохнул тяжело, плечи его опустились, и, наконец, он повернулся к Питеру с грустным выражением на маске. Питер открыл рот, чтобы что-то сказать, но... — И ещё. Моё второе имя не «Злой», это было бы чертовски глупо, — Уэйд устало вздохнул. — Уинстон. Уэйд Уинстон Уилсон. Услышав это, Питер не смог сдержать лёгкую улыбку. В Уэйде было что-то трогательное, даже в его сбивчивом, хаотичном потоке сознания. Это напоминало Питеру его собственные словесные взрывы в самые неподходящие моменты. Да и узнать второе имя Уэйда было... приятно. Но в словах и действиях Уэйда было столько всего, что Питеру придётся разбираться с этим позже. Пока же он просто потянулся к Уэйду, положив руку на его бицепс и слегка сжав ткань куртки. Он мягко подтолкнул мужчину, чтобы тот повернулся к нему полностью, сам приблизившись настолько, что их расстояние перестало быть платоническим. — Хорошо, — наконец вымолвил Питер. — В следующий раз предупреждай, прежде чем вывалить на меня столько важной информации сразу, — он шутливо улыбнулся, и грусть на маске Уэйда заметно ослабла, сменившись лёгким замешательством. — У меня теперь куча вопросов, — продолжил Питер, невольно облизывая губы. Он знал, что Уэйд смотрит на его рот. — Но мы отложим это на потом, потому что, кажется, сейчас не лучшее время для серьёзных разговоров. Уэйд несколько раз кивнул, его настроение заметно улучшилось. — Полностью согласен. Питер понимал, что не стоит так легко отмахиваться от всех вопросов. Некоторые вещи, которые сказал и сделал Уэйд за последние десять минут, были откровенно тревожными. Но Питер был слишком уставшим после долгого дня, и сейчас, в тишине переулка, где запах Уэйда был так близок, он просто хотел вернуться к тому, ради чего они сюда пришли. К свиданию. — Ну, так что... — начал он, но замер, когда руки Уэйда мягко коснулись его талии, словно не решаясь задержаться. От этого лёгкого прикосновения по телу Питера прошла горячая волна, но, несмотря на нервы, он сделал шаг вперёд, позволяя Уэйду увериться в своём движении. — М-мы можем найти другое место, где можно посидеть. Или... — Питер запнулся, когда руки Уэйда уверенно легли на его бёдра. Его дыхание почти сбилось, но он сумел взять себя в руки. — Или мы можем сделать то, что хочешь ты? Черт возьми, просто невероятно. Почему одно только прикосновение Уэйда заставило Питера нести такую чушь? Куда подевался его фильтр между мозгом и языком? Он точно знал, как двусмысленно можно было понять сказанное, и еще более точно знал, что на большее, чего мог бы захотеть Уэйд, он сейчас не готов. По крайней мере, не на что-то столь откровенное, и уж точно не после того, как Уэйд буквально недавно заявил, что хотел бы «сделать все сексуальные вещи» с ним. «Ну, с поцелуями я справлюсь» — решил Питер с какой-то слабой уверенностью, пальцами крепче сжимая ткань куртки Уэйда. Маска слегка натянулась в области рта, выдавая, что тот, скорее всего, улыбается или ухмыляется. Руки Уэйда скользнули вверх, обхватили спину Питера и мягко притянули его ближе, так что их тела теперь соприкасались. «Да, определенно с поцелуями» — снова уступил Питер собственным мыслям, и его мозг начал торопливо искать оправдания. «Мы могли бы просто целоваться... это ведь нормально для первого свидания, правда?» — он неубедительно уговаривал сам себя, хотя не мог не отметить, насколько крепким казался Уэйд даже через несколько слоев одежды, не таких уж плотных, как их костюмы. Их близость постепенно разрушала барьеры Питера. Молчание Уэйда, наполненное напряжением и почти ощутимой сексуальной энергией, которую тот умел создавать, казалось, без особых усилий, окончательно спутало его мысли. Питер чувствовал сухость во рту, его пульс учащался, и он с каждым мгновением все сильнее осознавал, что этот момент его задевает куда больше, чем он ожидал. «Хорошо, может быть... может быть, немного поцелуев и вторая база — это не так уж и плохо» — сдался он, мысленно оправдываясь перед собой. Он вел себя как подросток, но, возможно, это было допустимо, учитывая, что ему, по сути, девятнадцать. — Я помню, ты говорил, что мне стоит спросить снова, когда я увижу тебя, — наконец проговорил Уэйд низким, почти бархатным голосом, одновременно опуская руки чуть ниже, сжимая пальцы на бедрах Питера. Тот инстинктивно крепче сжал руку на плече Уэйда, а другой ухватился за его вторую руку. Разумеется, он сразу понял, о чем говорил Уэйд. Мысли завертелись, дыхание сбилось, когда Уэйд наклонился чуть ближе, так что Питер ощутил его дыхание сквозь маску. — И я определенно вижу тебя, малыш, — добавил он, голосом хриплым и до невозможности соблазнительным. — Очень стараюсь не таращиться слишком заметно, но ты выглядишь чертовски хорошо в этих джинсах. И тут произошло сразу несколько вещей. Уэйд снова сжал его бедра, руки скользнули чуть ниже, но все еще не туда, чтобы Питер мог запаниковать. Одновременно он притянул их тела ближе, а сам наклонился, уткнувшись носом в волосы Питера, обжигая его горячим дыханием, теперь уже на раскрасневшееся ухо. Питер никогда раньше не ощущал такой накал сексуального напряжения, которое буквально пронизывало его и окружало, заставляя пот выступать на спине и кожу покрываться жаром, а мысли становились расплывчатыми. То, как Уэйд создавал эту атмосферу одним лишь прикосновением и словами, было настолько далеко от почти невинного, простого опыта с ЭмДжей, где всё ограничивалось долгими поцелуями, немного прелюдии, а затем мягким, приятным и, в общем, довольно стандартным сексом. Но вблизи Уэйда не было ничего мягкого или невинного. Его прикосновения, низкий голос, напряжённый взгляд — всё это намекало, что их отношения вряд ли будут спокойными и ванильными. Разве Уэйд только что не говорил о том, что ему не нужно ни с кем встречаться, чтобы переспать? Питер мог легко представить это — его образ в голове полностью соответствовал этой картине. Он даже представлял, как те, кто были опытнее его, могли бы сдаться без промедления, позволив Уэйду сделать всё, что тот захочет. И всё же, осознание этого одновременно возбуждало и пугало Питера, хотя возбуждение явно брало верх. Он уже чувствовал, как тело реагирует, пока Уэйд, слегка касаясь маской, проводил по его уху, затем вниз к челюсти, а после к шее, выдыхая тепло, от которого мурашки бежали по коже. — Ну что, Пит, можно? — спросил Уэйд, выдыхая прямо на его шею. Питер, потерявший контроль над своими мыслями и полностью погружённый в желание поцеловаться, уже собирался кивнуть, как вдруг почувствовал лёгкий укол сомнения. Странное ощущение исчезло так же быстро, как и появилось, но в животе осталась лёгкая тревога, которая позволила ему немного прийти в себя. Несмотря на это, он всё ещё чувствовал себя разгорячённым, поэтому остался в моменте, наслаждаясь тем, как приятно быть так близко к Уэйду. Вспоминая, как ему понравилось дразнить его на крыше, Питер решил снова воспользоваться этим чувством лёгкого контроля. Он быстро скользнул руками вниз, слегка обхватывая предплечья Уэйда, и, улыбнувшись, отклонился назад, чтобы прошептать в ухо: — Ну-у-у, разве я не заслужил три вопроса для начала? Он рассмеялся, видя, как Уэйд театрально застонал, уткнувшись лицом в его шею, и сжал его в своих объятиях ещё сильнее. Питер всё ещё улыбался, чувствуя, как его охватывают тепло, уверенность и восхищение. Затем Уэйд выпрямился, резко отстранившись, но всё ещё крепко удерживая Питера. Он отклонил голову назад, как будто закатил глаза под маской, и протянул: — Ла-а-а-дно, — Питер самодовольно ухмыльнулся, чувствуя, как щеки пылают, но настроение было на высоте. Уэйд снова склонил голову и добавил: — Давай, задавай свои вопросы, чтобы я мог добраться до этой аппетитной попки. Если бы было возможно, Питер покраснел бы ещё сильнее, но, по крайней мере, тусклый свет переулка скрывал его смущение от прямолинейности Уэйда. Вот черт. Вопросов у Питера было море, но он не хотел портить момент чем-то тяжелым. Поэтому он лишь негромко хмыкнул, растягивая время, чтобы придумать что-то лёгкое и непринуждённое, и, склонив голову набок, поднял бровь, глядя на Уэйда. — У тебя есть суперсила? — Отрицательно, Малыш-Паучок, — ответил тот без малейшей заминки, и, к удивлению Питера, даже пояснил: — Хотя, знаешь, не совсем. Я сильнее обычных людей, тех, кто без генетических улучшений, но до уровня суперсилы не дотягиваю. — Значит, ты мутат? — Точно, — коротко отозвался Уэйд, так, как Питер и ожидал. Питер почувствовал, как пальцы Уэйда снова сжались на его бёдрах — тот явно хотел поскорее перейти к третьему вопросу. В памяти Питера невольно всплыли его собственные воспоминания о мутации: тревога после укуса паука, лихорадка, пот и слабость, которые довели его до бессознательного состояния, а затем — полная растерянность наутро, когда он проснулся совершенно другим. Дни и недели, проведённые в страхе, пока он пытался понять, что с ним случилось. И прежде чем он успел себя остановить, он спросил: — Это было трудно? — голос прозвучал мягко, почти невинно. — Мутировать? Больно? Тело Уэйда напряглось. И, возможно, Питер бы начал беспокоиться из-за его реакции, если бы не почувствовал, как его собственное тело замирает. Резкий сигнал паучьего чутья, начинавшийся с едва заметного укола раньше, вдруг превратился в мощный, затмевающий всё вокруг сигнал тревоги. Что-то должно было случиться. Что-то важное. Не осознавая этого, Питер уже вырвался из объятий Уэйда и побежал на открытую парковку, глядя в сторону небоскрёбов вдали. Его чувство всё ещё кричало, когда он увидел, как в воздухе пробежала серия вспышек синей энергии, отражаясь в окнах зданий. Затем последовали взрывы, их звуки были громче, чем сами вспышки, видимые издалека. Он уже собирался сорваться с места, когда вспомнил про Уэйда. Резко обернувшись, он увидел, что тот стоит в паре шагов позади, глядя в ту же сторону, где в городе разворачивались события. Уэйд выглядел абсолютно спокойным, руки засунуты в карманы куртки, поза расслабленная. Питер сглотнул, силясь произнести слова, которые однажды привели к тому, что Эм-Джей его бросила: — Мне нужно идти, — на этот раз слова дались ему легче, без потока сбивчивых оправданий, как это было раньше. Уэйд посмотрел на него: — О, конечно, иди, малыш, — он лениво махнул рукой, вытащив её из кармана. — Занимайся своими геройским делами, обо мне не переживай. Я вызову такси. И он звучал так, будто действительно не против. Искренне. Питер не знал, обижаться ему или нет. Особенно после того последнего вопроса... Рад ли Уэйд, что он уходит? Чёрт. Паучье чутьё не унималось. У Питера не было времени это выяснять. Такова его жизнь. Всё то же самое. Нет времени на отношения. Человек-паук должен был спасти мир. — Ладно, хорошо, — выдохнул Питер, отбрасывая неприятные мысли, как делал это уже множество раз. Развернувшись, он побежал, но не успел далеко уйти, как резко остановился и вернулся обратно, осознав одну важную вещь. — Черт, черт, черт, черт, — пробормотал он, остановившись там, где был до этого, но теперь его взгляд был устремлён на пустую парковку и машину, на которой он приехал сюда. — Я совсем забыл про машину Пеппер. Я не могу её тут оставить. На удивление Уэйд, который даже не пошевелился, спокойно предложил: — Тебе всё равно лучше поехать обратно в город на машине. Тут слишком мало высотных зданий, Пит: слишком много беготни. Питер заморгал, переводя взгляд с машины на Уэйда, осознавая, что тот прав. И почему в такие моменты у него напрочь отключается логика? — Я... — он замялся. — Да, это будет медленнее, чем на паутине, но всё равно быстрее, чем бегом, пока я не доберусь до высоток. — Просто гони быстрее. Машина быстрая, — добавил Уэйд, что вряд ли можно было назвать полезным советом. Питер, ерзая на месте, ощущая, как его паучье чутьё пульсирует вдоль позвоночника, покачал головой. — Я не настолько хороший водитель, чтобы ехать быстро. А уж разбить машину Пеппер я точно не могу себе позволить. В буквальном смысле. Да, его зарплата резервного Мстителя была неплохой, но у него были расходы на жизнь и прочие обязательства. А машина Пеппер была чертовски дорогой. Конечно, она, возможно, не потребовала бы с него денег, учитывая, что он спешит спасать людей, но он бы чувствовал себя ужасно. — А я могу, — прервал его мысленный хаос Уэйд. — Что? — Питер нахмурился. — Я сказал, я могу. Могу буквально купить ей новую машину, если эта пострадает. Две, если она захочет более яркий цвет вместо безликой скукотищи, — Уэйд пожал плечами. — Ну и я могу быстро водить, так что, если хочешь, я поведу. Что? Что?! Питер совершенно не справлялся с параллельными потоками своих мыслей. Ему нужно было попасть в город. Быстро. Люди страдали. Возможно, гибли. Значит, срочно. Но разбить машину Пеппер? Нет уж. А Уэйд может купить ей новую? Даже две? Что такого плохого в белой машине? Может позволить Уэйду сесть за руль? Или бежать самому, пока он не доберётся до высоток, чтобы использовать паутину? Пеппер разозлится, если он доверит её машину... своему парню? Или наёмнику-преступнику? Он должен позволить Уэйду... Дэдпулу... сесть за руль машины Пеппер Поттс-Старк? Ему нужно было добраться до города. Быстро. Очень срочно. И он не умел водить достаточно хорошо, чтобы сделать это без аварии. А без паутины он не покроет расстояние быстрее машины. Черт, черт, черт, черт, черт. — Черт! — воскликнул он и вытащил из кармана ключи от машины, бросив их Уэйду. — Как можно быстрее, без аварий и повреждений, — произнес он, голос дрогнул, но в нем звучала твёрдость. Уэйд безупречно поймал ключи, и они оба быстро направились к машине. — Никаких твёрдых обещаний ни по второму, ни по третьему пункту, малыш, — ответил Уэйд, когда они садились в машину. — Но я точно доставлю тебя в город быстрее, чем ты добежишь. Питер только и мог, что тихо повторять новое «черт», пока они усаживались в машину. Уэйд, понижая голос до шепота, добавил: — Яйца в кулак. И завёл двигатель.

***

Уэйд доставил их в город как можно быстрее — как и обещал, — потратив на это меньше половины времени, которое обычно занимает такой путь. Час пик остался позади, так что дороги были относительно свободными, а машина Пеппер Поттс-Старк, к счастью, осталась целой. Правда, мотор явно пережил куда больше, чем привык, шины чуть подгорели, и, возможно, Пеппер вскоре получит пару штрафов за превышение скорости. Но в остальном всё обошлось. Питер, сидя на пассажирском сиденье, выглядел слегка ошарашенным. Его натянутая, нервная улыбка выдавала, что он не мог решить, был ли он больше впечатлён или напуган стилем вождения Уэйда. Спросить об этом времени не было. Едва они въехали в город, как нанотехнологичный костюм Питера, напоминающий разработку Тони Старка, начал развертываться прямо поверх его одежды. Уэйд, который раньше никогда не видел эту технологию вблизи, с интересом наблюдал, как костюм покрывает Питера, словно вторая кожа, из ниоткуда материализуясь и идеально обтягивая его фигуру всего за несколько секунд. — Спасибо, Уэйд, здесь нормально, дальше я уже сам, — сказал Питер, когда маска завершила закрываться, превращая его в Человека-паука. Уэйд, всё ещё заворожённый впечатляющим костюмом, беззаботно пересёк несколько полос движения и резко припарковал машину у тротуара. Позади кто-то протяжно сигналил, но столкновения удалось избежать, так что Уэйд не стал заморачиваться. Питер тоже не обратил внимания на гудки — он был слишком сосредоточен на том, что происходило где-то в глубине города. Он открыл дверь машины, но замер, не решаясь выйти. — Машина… я… — начал он, звуча очень неуверенно. Уэйд пожал плечами и, выключив двигатель, сказал: — Я могу оставить её тут. Ему было всё равно. Да, машина была неплохой, но Уэйд мог позволить себе что угодно, вот только зачем в Нью-Йорке вообще машина? Питер на мгновение замер, его светящиеся глаза маски пристально смотрели на Уэйда. Он явно ломал голову над тем, что делать с машиной. Уэйд же просто сидел и ждал, наблюдая, как напряжённая фигура Питера замерла на краю сиденья, одна нога уже была снаружи. Серьёзно, он думает, что Уэйд украдёт её? Ха! Если уж он и собирался угнать что-то, то точно что-нибудь крутое, вроде... — М-мог бы ты припарковать её где-нибудь? — неожиданно выдал Питер. — Я пришлю тебе свой адрес улицы и квартиры, просто положишь ключ под дверь. Глаза маски Питера смотрели на него с искренней надеждой, голова чуть наклонилась в ожидании ответа. — Да, конечно, малыш, — ответил Уэйд, слегка ошеломлённый просьбой. — Отлично, спасибо, — быстро сказал Питер, собравшись выйти. Но вдруг снова замер, потом его маска частично разошлась, обнажая лицо. Он наклонился через консоль и, совершенно неожиданно, оставил лёгкий поцелуй на маске Уэйда, чуть выше линии подбородка. — Пока, — тихо сказал он, и тут же исчез. Дверь машины закрылась. Три быстрых шага, рука вверх, выстрел паутины — и вот Питер уже взмыл в воздух, исчезая за ближайшим зданием. И что, собственно, за хрень? Уэйд сидел в машине, задумчиво глядя в пространство перед собой, маска скрывала его лицо, но глаза под ней были широко распахнуты. Он всё ещё не мог переварить случившееся. Лёгкий поцелуй на щёку, с которым Питер попрощался перед тем, как исчезнуть в темноте города, снова выбил его из равновесия. Впрочем, это было уже второй раз за вечер. Первый был в йогурт-баре, когда Питер тоже оставил на его щеке короткий, почти невесомый поцелуй. Тогда, как и сейчас, Уэйд почувствовал, будто его мир перевернулся с ног на голову. Что-то в этом простом жесте заставляло его одновременно смущаться, чувствовать себя тепло внутри и теряться от абсурдности происходящего. Он, Уэйд Уилсон, мрачный, саркастичный наёмник с лицом Франкенштейна, оказывается, был частью чего-то… милого. Каждый момент этого вечера шёл наперекор его здравому смыслу. Сначала Питер появился на свидании, выглядя настолько чертовски мило, что Уэйд чуть не зарычал от внутреннего конфликта. Эти джинсы, идеально сидящие на нём, и футболка с Звёздными войнами… да, она напомнила Уэйду о Ванессе, но не так, чтобы ранить, а скорее, вызвала теплую ностальгию. Заметив, что Питер немного разочарован тем, что Уэйд всё ещё носит маску, он приготовился к неловкому разговору, но Питер ничего не сказал. Он просто принял это. Более того, он даже поцеловал его в гребанную щеку! А потом была поездка на машине. И, конечно, Питер начал задавать вопросы — обычные, нормальные вопросы, но Уэйду казалось, что от каждого из них его задевают ножом. Он не был готов говорить о таких вещах. Поэтому он отвечал уклончиво, как последний придурок. И всё равно Питер это принял. Чёрт, Питер всегда всё принимает. Чтобы загладить свою вспыльчивость, Уэйд решил попробовать сделать что-то приятное, нормальное. Что-то, что делают пары. Романтические комедии советовали весёлые, немного глупые занятия, вроде катания на коньках. И хотя Уэйд терпеть не мог кататься на льду, Питер сразу согласился. Только подумать: каток. Он. Уэйд. На гребанном катке. Чёрт, последний раз, когда он был на льду, он почти переехал кого-то на замбони. Он хмыкнул, воспоминание всё ещё казалось ему смешным. — Ну, смешно же, — пробормотал он себе под нос, резко отворачиваясь к окну, чтобы успокоиться. Но Питер, чертовски милый, милейший Пит, он был таким сговорчивым, и все равно Уэйд не мог удержаться, чтобы все не испортить. Уэйд действительно не хотел вести себя как буйный псих в присутствии Питера, даже если он и был таким большую часть времени, но тот придурок на катке, который думал, что ему сойдет с рук то, что он указал на табличку на стене, а потом показал что-то еще Уэйду, действительно заслужил бы сотрясение мозга третьей степени. Или пулю в лоб. На самом деле, Уэйд никогда не собирался его убивать, естественно. Убийство невинных или гражданских не входило в его привычки... по крайней мере, не намеренно. Побочные жертвы не в счёт, верно? Да ну и к чёрту. Этот мудак заслужил бы то, что Уэйд хотел с ним сделать — хорошую встряску и, возможно, лёгкое сотрясение мозга. Но Питер остановил его. И не лекцией о морали, не ударом в ответ, хотя, чёрт возьми, он мог бы легко это сделать, и Уэйд знал, что, возможно, даже заслуживал бы этого. Нет, Питер просто остановил его мягко, по-доброму, удивительно спокойно. Даже с тактильностью. Уэйд был зол. На себя, на весь этот грёбаный мир, на того идиота с катка. Но только не на Питера. Никогда на Питера. И несмотря на это, Питер не злился. Он просто звучал обеспокоенно. А потом... потом он продолжал быть таким же милым, неуклюже кокетливым и всё таким же нежным. И он позволил Уэйду дотронуться до него. Позволил бы ещё больше, если бы их не прервали. Теперь Уэйд сидел в машине Пеппер Поттс-Старк, сжимая руль, пытаясь выровнять дыхание. Его эмоции бушевали, пытаясь прорваться наружу, но вместо этого он выплеснул их на руль, ударив его с досадой. Он не мог выкинуть из головы тот вопрос, который Питер задал с абсолютной невинностью. Как будто мутация — это ерунда. Как будто это не боль, не кошмар, а просто лёгкий побочный эффект. Может, для Питера это и так. Может, он прошёл через всё это легко. Но не Уэйд. Для Уэйда это были месяцы пыток, ломавших его и физически, и морально. Как он мог объяснить это Питеру, не вызывая у него жалости? И даже если бы объяснил, смог бы Питер вынести правду? Принять то, насколько Уэйд страдал, чтобы стать этим — неуязвимым, уродливым, озлобленным? Даже Ванесса не хотела слышать подробностей. Она просто хотела, чтобы он забыл. И Уэйд умел это делать. Он умел запирать боль в ящике и выкидывать ключ. Потому что тогда у него была Ванесса, а её любви хватало, чтобы компенсировать всё пережитое. Но теперь был Питер. И Питер не был Ванессой. И уж точно он не был похож на самого Уэйда. Конечно, оба они были сломаны, это Уэйд понял давно. Он заметил, как в глазах Питера, ещё с того самого первого раза, когда они встретились на Кони-Айленде, угасла часть прежнего света и надежды. Это был верный признак того, что Питер пережил свою личную адскую историю за эти годы. Но их травмы были слишком разными. Уэйд тяжело вздохнул, затем стукнул головой о подголовник, выпуская глухое, раздражённое: — Что за чёрт я творю? Телефон завибрировал в кармане, вырывая его из мыслей. Он тяжело вздохнул и достал его, глядя на экран. Адрес. Питер прислал адрес. С улицей, номером здания и квартирой. Питер Паркер. Человек-паук. Черт возьми, никто не давал Уэйду свой адрес. Даже до скачка такого не было. Не говоря уже о Домино и Допиндере. Чёрт, он знал, где сейчас живёт Ласка только потому, что тот был его посредником по работе. И то, Уэйд не навещал его там, если и навещал — уж точно не по личным причинам. Конечно, он знал, где они живут. Как бы они ни пытались скрыть это от него, всё равно не получилось бы. Но вот с Человеком-пауком было иначе. Уэйд никогда не пытался выяснить его личность, не пытался найти, где он живёт... А теперь, держа в руках телефон, чуть слишком крепко сжатый в его перчатке, Уэйд увидел на экране название улицы, название здания и номер квартиры одного Питера Паркера. Человека-паука. Единственного Человека-паука. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Может, у него развиваются новые способности, как у Домино с ее фальшивым, но не совсем фальшивым, удачным даром? Хех. Либо карма решила поиграть с ним, и он скоро получит по заслугам, когда придёт время снимать маску. Чёрт. Он завёл машину, резко отпустив сцепление и вырвавшись с громким ревом двигателя, чувствуя раздражение и осознавая, что сейчас не сможет ничего с этим сделать… хотя бы не сразу. Немедленно ему нужно было припарковать машину и оставить ключ, как и обещал.

***

Доехать до уютного района, где жил Паучок, не заняло у Уэйда много времени. Он припарковал машину у тротуара напротив дома, в котором находилась, как он понял, квартира Питера. Уэйд отметил, что до этого места было значительно дальше, чем до его основной квартиры, хотя один из его тайников с оружием находился совсем рядом. Высунувшись из окна машины, он окинул взглядом здание. Этажей было немного, и Уэйду потребовалась всего минута, чтобы определить, где находится квартира Питера. Убедившись в своем предположении, он выбрался из машины, запер её и пересёк улицу, направляясь к пожарной лестнице. Что-то в мысли о том, чтобы зайти через парадный вход, воспользоваться лифтом или лестницей и затем просто оставить ключ под дверью, казалось ему неестественным и неуместным. Возможно, потому, что для наёмника парадные входы никогда не были привычными маршрутами. Или, может, дело в том, как он был написан. Как бы там ни было, Уэйд решил, что пойдёт через окно. Да, пойдёт, в смысле войдёт. И, может, именно поэтому никто никогда не рассказывал ему, где живёт, а уж тем более не звал его в гости. Но, опять же, для наёмника такие вещи, как замки и двери, были довольно относительными понятиями. Пятый этаж, квартира 504. Самый верхний этаж, два угловых окна с видом на тихую улицу — идеальное место для человека, который занимается тем, чем занимается Паучок. И хотя Уэйд не был таким ловким, как Питер, он всё же был чертовски проворным. Добраться по пожарной лестнице наверх, а потом перебраться с её перил на узкий оконный карниз для него не составило труда. Разве что он чуть не поскользнулся на мгновение — уж слишком узкий был этот карниз и совсем без опоры. Но, как и ожидалось, угловое окно оказалось не заперто. А как ещё бы Паучок сам сюда попадал? Уэйд ловко просочился внутрь, ступая на пол спальни Питера тихо и осторожно. Аккуратно захлопнул за собой окно, будто был образцовым взломщиком. Или просто вломщиком, потому что, по сути, ничего он не ломал. Окинув взглядом полутёмную комнату, он подумал, что неплохо бы убедиться, что это действительно квартира Питера. Вдруг он всё-таки ошибся? Однако один взгляд на аккуратное пространство, подсвеченное светом из ванной, оказался достаточно красноречивым. Над письменным столом на стене были прикреплены какие-то бумаги, заметки и несколько фотографий. Уэйд подошёл ближе, прищурившись, чтобы рассмотреть снимки. На одной из фотографий была взрослая женщина. Поскольку Питер ни разу не упоминал мать, но говорил об одной тёте, Уэйд решил, что, вероятно, это она. Затем шли две фотографии с одним и тем же парнем. На первой Питер выглядел моложе и был одет в куртку с эмблемой школы — скорее всего, школьный друг. На второй фотографии Питер был постарше и с этим же парнем, снимок оказался селфи, так что Уэйд предположил, что это, вероятно, лучший друг. Ещё была одна фотография симпатичной девушки, но она была почти полностью скрыта под запиской, и Уэйду пришлось поднять бумагу пальцем, чтобы рассмотреть её. — Бывшая, — пробормотал он, бросая записку обратно. Ещё один снимок запечатлел Питера и Тони Старка. Питер держал сертификат, причём вверх ногами, а они оба делали друг другу кроличьи ушки пальцами. Уэйд моргнул. Одного взгляда на полку у стола хватило, чтобы увидеть тот самый сертификат из фотографии. Он стоял рядом со стопкой научных книг. Да, это определённо квартира Питера. Того самого Питера, который был Человеком-пауком, Мстителем и, очевидно, близким другом самого Тони Старка. Железного человека. Спасителя вселенной, мать его. Того самого Питера, который мог позволить себе делать глупые снимки с Железным человеком. И Питера... который всё ещё держал фото своей красивой бывшей девушки прямо над своим рабочим столом, чтобы всегда видеть его. Какого черта вообще происходит в жизни Уэйда? Выпрямившись, Уэйд отошёл, пытаясь не зацикливаться на чувстве неуверенности, которое закипало у него внутри. Он тихо насвистывал себе под нос, направляясь к приоткрытой двери спальни, и мимоходом осматривался. При свете из ванной стало видно, что спальня, хотя и была далеко не идеальной в плане порядка — вещи, книги, бумаги и какие-то разобранные механизмы валялись повсюду, — всё же была чистой. Кровать оставалась не заправленной, два дверцы шкафа стояли открытыми, обнажая небрежно развешенные вещи, полуоткрытые ящики и обувь, в основном кроссовки, накиданные на дне. В комнате витал чистый запах, слегка отдающий тем самым одеколоном, что Уэйд чувствовал на Питере весь вечер. Уэйда сильно тянуло порыться в ящиках, как он обычно делал, когда незаконно проникал в чужое жильё. Но обычно он работал, а здесь дело было совсем в другом. Он пришёл, чтобы оставить ключи. Да, его не должно было быть здесь, но Уэйд привык выбирать, какие границы нарушать, будь то законные или личные. Сейчас ему хотелось понять, как живёт Питер, кем он был на самом деле. А ещё он был идиотом, который частенько делал то, что могло обернуться для него большими проблемами. Подавив в себе желание копаться в чужих вещах, он покинул спальню и вышел в гостиную. Там было темно, и он осторожно двигался, пока глаза не привыкли к полумраку. Обстановка была вполне обычной — мебели немного, декора почти не было. Уэйд, если честно, ожидал чего-то более роскошного, учитывая, что Человек-паук был Мстителем и почти членом семьи Старков. Черт, его собственная квартира была куда больше и дороже. Хотя всё в его квартире было дорогим просто потому, что он мог себе это позволить, не глядя на ценники, и покупал всё подряд, ни о чём не задумываясь. Тем не менее, квартира Питера была намного аккуратнее. Здесь не валялись оружие — использованное, новое, сентиментальное или всё ещё в крови. Не было пустых коробок из-под еды, которые у Уэйда, казалось, появлялись снова, как только он выбрасывал старые. Ни единой коллекционной безделушки, купленной на эмоциях. Уэйд любил заполнять своё пространство книгами, которые он иногда даже читал, и кучей разного хлама, включая коробки, которые так и не распаковал. В его квартире всегда были наброски планов для новых «работ», да и просто хаос повседневной жизни. По сравнению с его собственным беспорядочным, переполненным всем подряд жилищем, квартира Питера казалась аккуратной и продуманной, несмотря на то, что часть мебели выглядела так, будто перекочевала сюда прямиком из 50-х. Она была… типично "Питерской". Уэйд мог представить, как тот развалился на уродливом диване цвета буро-красного узора, читая книгу или смотря сериалы. А потом эта картина резко сменялась на образ Питера, делающего всё то же самое, но подвешенным к потолку, в своей паучьей манере. Мысль, заставившая Уэйда покачать головой и вернуться в реальность, пришла, когда он представил, как Питер делает это в его, Уэйда, квартире. «Так, стоп. Нужно перестать думать о таких вещах» — приказал он сам себе. Нечего забегать вперёд, ведь он даже не понимал, что вообще происходит и к чему всё это приведёт. Продолжая насвистывать, он направился на кухню. Там он бросил ключи на ближайшую столешницу рядом с пустой хлебницей, стоявшей рядом с почти пустым контейнером для хлопьев, банкой растворимого кофе с остатками на дне и полностью пустой сахарницей. — Что за херня?! На этом его принцип "не рыться в чужих вещах" был нарушен. Уэйд открыл шкафчики и холодильник. В результатах поисков обнаружились консервы, сухие закуски, несколько замороженных блюд и контейнеры с остатками еды. Недопустимо! Уэйд недоумевал, ведь Питер, черт возьми, был Мстителем! Он мог себе позволить питаться нормально! Потом его осенило: квартира не выглядела слишком обжитой. Возможно, Питер редко бывал дома и просто не успевал готовить. Он ведь сам говорил, что его паучьи обязанности мешали личной жизни. А если уж это влияло на отношения, то наверняка и на другие аспекты жизни тоже. Но такая ситуация Уэйда не устраивала. Еда — это святое. А Питер должен быть здоровым, энергичным, милым, сексуальным и паучьим. Уэйд быстро прокрутил в голове свои варианты. Оценив время по своим часам с героями «Время приключений», он понял, что у него осталось мало времени, чтобы поймать свою сегодняшнюю цель, — тот случай, когда нужно не только снять напряжение, но и чью-то голову. Готовить для Питера явно не входило в его планы. Да и не было никакого смысла: во-первых, Уэйд умел готовить всего три вещи, и одной из них была бомба; во-вторых, в квартире всё равно не нашлось ингредиентов. Поэтому он достал телефон, нашёл ближайшую пиццерию и сделал заказ, которым остался доволен. После этого направился к двери, чтобы взломать замок, ведь доставщик явно не собирался прыгать через пожарную лестницу.

***

Спустя три часа, вдали от уютной квартиры Питера и всего того, что было таким замечательным и светлым в Питере, таким отличным от его собственной разрушенной и дерьмовой жизни... ...Дэдпул брел по тихой, грязной улице в опасном районе Нью-Йорка, полностью экипированный и вооружённый до зубов — на нём было как минимум пятнадцать открытых и скрытых единиц оружия. Ночь выдалась длинной, с чередой взлётов и падений. Он испытал множество чувств, которые давно считал утраченной частью себя, и множество других, в которых даже не разобрался. Сейчас он был на грани. Всё, чего ему хотелось, — заставить ублюдков истечь кровью. Именно поэтому он шёл встретиться со своей целью. А под «встретиться» он, конечно, подразумевал убить.