Мысли в твоей голове

Коридор Академии удлиняется, качается из стороны в сторону, угрожающе нависая бесконечными стенами. Джейсу кажется, что он сам вот-вот перевернётся вместе со сбесившимся пространством и полетит в пропасть. Снова. — Джейс? — звучит обеспокоенный голос Виктора прямо в голове. — Дыши глубже, ты слышишь меня? Вцепившись в молот, Джейс подволакивает его к себе, опираясь на рукоятку, и старается делать глубокие вдохи, не позволяя лихорадочному сердцу вырваться из груди. Сколько раз он просыпался от кошмара, когда бежал по этому коридору, прижимая к себе самое драгоценное? Его ноги затягивало в зыбучие пески, он не мог продвинуться вперёд, как бы ни старался, с каждой потраченной секундой чувствуя, как холодеет тело в его руках. Сколько раз он просыпался с криком, уверенный, что не успел? — Но ты успел, — шепчет Виктор, касаясь тёплым дыханием ушной раковины. — Ты успел, Джейс. Ты спас меня. Он великодушно не добавляет своего уже привычно мстительного «а потом убил». Джейс чертовски благодарен ему за это в данный момент. — Ладно, — Джейс заставляет ватные ноги двигаться вперёд. — Ладно, я в порядке. Он бредёт к высоким дверям, кладёт тяжёлую руку на медную ручку. С знакомым щелчком ручка поворачивается… — Здесь ничего не изменилось? — удивляется Виктор, вместе с Джейсом осматривая лабораторию. Разве что шкафы со старым оборудованием вывернуты наизнанку, но в остальном в комнате ничего не тронуто, даже пыли нет. — Наверное, стоит поблагодарить Кейт или руководство Академии за то, что они сохранили нашу лабораторию, — хрипит Джейс внезапно пересохшим горлом. Он не уверен, как бы отреагировал, если бы застал сейчас здесь каких-нибудь других учёных, перестроивших лабораторию под свой вкус. — Да брось, — фыркает Виктор, — они, скорее, открыли бы тут музей имени тебя и рассказывали бы, как часто ты спал на этом самом стуле и грезил о будущих открытиях. Подавив смешок, Джейс ярко представляет толпы зевак, с осторожностью рассматривающих каждую валяющуюся на полу шестерёнку и, конечно же, огромную странную полость магическо-биологического происхождения, оставшуюся после исцеления Виктора. — Зато нам бы больше не пришлось искать финансирование, — пожимает плечами Джейс, направляясь к рабочему столу. — Нужно было сразу предлагать фанатам тур по лаборатории Человека Прогресса, — говорит Виктор так, будто это одна из гениальнейших идей, и он совсем не стал бы выгонять посторонних, размахивая костылём. И, возможно, швыряя в людей вещи. Уловив эту мысль, Виктор согласно хмыкает в затылке: — Именно поэтому я изобрёл хекс-коготь. Зачем бегать за противником, когда можно его испепелить? — Общение с ноксианцами плохо на тебя влияет, — ворчит Джейс, аккуратно уложив свой молот на рабочий стол. Конструкция выглядит деформированной, странной, но до боли знакомой. Другой он делал этот молот, но это всё равно его работа. Он может её завершить. Вернуть хекстеку его предназначение — спасать жизни. Вооружившись инструментами, он начинает откручивать крепления. Болты поддаются с возмущённым скрежетом, они буквально вросли в металл, слились с ним, поэтому кое-где Джейс осторожно прибегает к помощи долота. — Ты уверен, что это безопасно? — неожиданно звучит голос Виктора из-за левого плеча, будто он стоит рядом и внимательно следит за процессом. Джейс замирает на несколько секунд, повернув голову к пустой комнате, затем, фыркнув, возвращается к столу: — Конечно, нет, — говорит он, поддевая долотом застрявший кусок защитной панели, перехватывая её плоскогубцами. С громким щелчком панель отделяется от основания, позволяя Джейсу заглянуть внутрь молота, туда, где в небольшом сферообразном углублении дрейфует… — Это хекс-ядро? — спрашивает Виктор шёпотом, Джейс может представить, как загорелись бы его глаза, будь он тут во плоти. — Нет, — качает головой Джейс. Он подцепляет артефакт клещами и аккуратно вытаскивает его наружу. — Это потрясающе, — восхищается Виктор. — Думаю, это ещё один вид хекстека, — объясняет Джейс, вместе с Виктором разглядывая светящийся белым светом артефакт, похожий на хекс-ядро причудливой многоугольной формой, но в остальном отличающийся от него как солнце от луны. — Я хочу назвать его… — Ты не назовешь его хекс-сердце, — перебивает Виктор стальным тоном. — Почему нет? — моментально возмущается Джейс, опустив артефакт на столешницу, туда, где когда-то у Виктора хранилось хекс-ядро. — Потому что это глупо. — А добавлять приставки «хекс» к вещам — не глупо? — Это ты придумал, — защищается Виктор. — А ты поддержал, — напоминает Джейс. — Просто не хотел тебя обижать. — Ха, — Джейс отворачивается к столу, намереваясь игнорировать голос в голове до конца дня. Ну или хотя бы тридцать минут. Хекс-сердце («О нет», — стонет Виктор, но Джейс его игнорирует) плавно вращается вокруг своей оси, то и дело меняя форму. Там, где хекс-ядро болезненно пульсировало, хекс-сердце выглядит более… — Гармонично, — заканчивает Виктор. — Угу, я знаю, — подцепив ногой стул на колёсиках, Джейс подкатывает его к себе, достаёт из ящика блокнот с записями Виктора, садится и начинает зарисовывать свои наблюдения. — Что конкретно ты хочешь выяснить? — уточняет Виктор, расхаживая за спиной. — Хочу найти больше отличий, чтобы понять, как оно работает, — отвечает Джейс, не отрывая карандаш от бумаги. — Хочу понять, как именно хекс-сердце было создано. — Возможно… это время? — предполагает Виктор. — Дикие руны деформировали не только металл, но и самоцвет, который был в сердечнике. Джейс не смотрит в сторону голоса, просто слушает его, сосредоточенный на рисунке. Вот только в какой-то момент вместо вихрей хекс-сердца на странице появляются стол, мёртвый молот на нём и высокая худая фигура с тонкими металлическими запястьями, осторожно касающаяся деформированного клина. Или это маленькая сгорбленная фигурка, опирающаяся на костыль, тянет руку к остаткам молота? — Виктор! — зовёт Джейс, резко обернувшись. В лаборатории, кроме него, никого нет. — Что? — отзывается Виктор в голове. — А ты… реален? — неуверенно спрашивает Джейс. — Насколько могут быть реальными твои мысли, — отвечает Виктор. — Нет, когда мы виделись в зале совета, ты… не сказал, что это ты со мной разговариваешь. Может быть, это просто… — вздохнув, Джейс кладёт блокнот на стол, ложится сверху и утыкается лбом в сложенные руки. — Просто плод моего воображения. Виктор не отвечает. На лабораторию опускается мягкая тишина, нарушаемая лишь еле слышным звоном, который издаёт размеренно пульсирующее хекс-сердце. А потом откуда-то из-под потолка раздаются знакомые щелчки и металлический шелест. По спине пробегают ледяные мурашки, волосы на затылке стают дыбом. Это оно. Оно пришло. Чтобы убить его. Зажмурившись, Джейс стискивает зубы, подавляя панику. Без молота он беззащитен, да и стоит ли драться? Может быть, если он сдастся, позволит болванке свернуть себе шею, то наконец избавится от страха… — Джейс, — раздаётся мелодичный голос Виктора. Затаив дыхание, Джейс не шевелится, не отвечает, даже не думает… Прохладная рука касается его плеча, скользнув к отросшим волосам. — Это я, Джейс, в твоей голове и вне её, это всегда я. Во всех вселенных и во всех возможностях. — Виктор, — всхлипывает Джейс, нащупав его руку и прижавшись к ней щекой. — Почему ты ушёл? Огладив его скулу большим пальцем, Виктор мягко трогает его бороду. — На контроль Созданий требуются определённые силы, а когда я с тобой, в твоей голове, то становится… легче. Я вижу через призму твоего восприятия, знаю твои мысли, мне… комфортно. Джейс всё-таки поднимает голову со стола, поворачивается на стуле и утыкается лбом в безупречный фарфоровый живот, обнимая металлическую фигуру обеими руками. — Я скучал по тебе, Виктор, — шепчет он. — Боялся, что уничтожил тебя, когда использовал хекс-ядро. — Я знаю, — тихо отзывается Виктор, перебирая его волосы золотыми пальцами. — Теперь я понимаю, Джейс. — Ты больше не исчезнешь? — дрогнувшим голосом спрашивает Джейс, запрокинув голову, чтобы посмотреть в лицо болванке. Черты Виктора волнами проступают сквозь белый фарфор. Его жёлтые глаза светятся ласковой грустью. — Я обещаю, Джейс, — шепчет он, — даже если у нас ничего не получится, я останусь с тобой так долго, как смогу. Наклонившись, он бережно касается Джейса фарфоровой маской, оставляя на лбу призрачный поцелуй.

***

Вернувшись домой под вечер, Джейс аккуратно ставит защитный футляр с хекс-сердцем на тумбочку, ужинает, торопливо запихивая в рот куски жареного мяса, которое купил в Академической столовой, а затем долго сидит на балконе, наблюдая за звёздами и уличными фонарями. — Ты не можешь привыкнуть? — проницательно спрашивает Виктор. — Нет, — качает головой Джейс. — Постоянно кажется, что это сон, что на самом деле я всё ещё там. И самое… жуткое: я хочу быть там, — зажмурившись, он откидывается на спинку стула и сжимает переносицу двумя пальцами. — Я скучаю по своей грёбаной пещере, я не могу спать в кровати. Виктор не отвечает. Джейс слышит лишь его вздох, а потом чувствует кончики пальцев на лбу. — Ты должен дать себе время, — вкрадчиво говорит Виктор. — Даже недели не прошло с тех пор, как ты вернулся. — Три дня и десять часов, если быть точным, — поправляет Джейс, не открывая глаз. — Тем более. Ты должен отдохнуть. — Я не могу, — Джейс резко поднимается на ноги, сбрасывая с себя призрак прикосновений Виктора. — Если я ничего не делаю, то… они возвращаются. Мысли, видения, голоса. Вцепившись в металлические перила, он наблюдает за прогуливающийся парой. Девушки, одна в розовом платье, другая в голубом, похожи на два милых пышных облачка или на сахарную вату, плывущую над тротуаром. Они улыбаются друг другу, они счастливы. Джейс не помнит, когда в последний раз он вот так беззаботно смеялся. — Я постоянно слышу свой голос, постоянно вижу его… себя… Я не знаю, кого из нас. — Это был не ты, Джейс, — говорит Виктор, приближаясь со спины. Если закрыть глаза и очень сильно постараться, то можно представить, будто Виктор — это не просто ещё один голос в голове… — Я твой главный голос в голове, Джейс, — замечает Виктор. …представить, что ничего этого не было, и у Виктора есть тело, он не умирает (опять), может подойти, обнять со спины. — Думай об этом, — шепчет Виктор прямо в ухо. — Не отвлекайся, просто думай. Прохладные руки аккуратно обвиваются вокруг талии Джейса, прижимая его спиной к груди Виктора. Острый подбородок мягко ложится на плечо, висок касается виска. — Почему ты раньше так не делал? — спрашивает Джейс, не открывая глаз. Виктор молчит, но Джейс очень хорошо слышит яркую, привычную, вбитую гвоздями мысль: «Не хотел привязывать тебя к калеке». Распахнув глаза, Джейс разрушает магию, шарахнувшись в сторону. — Ты серьёзно, Виктор?! — Джейс, послушай… — Нет, это ты послушай, — распаляясь с каждым словом, Джейс повышает голос всё громче и громче, — почему тебе необходимо всегда решать за меня?! Почему ты уверен, что знаешь лучше, хотя ты ничего не знаешь, Виктор! Эхо разлетается по улице, разрушая ленивые сумерки. Редкие прохожие удивлённо поднимают головы в поисках шума. — Я хотел защитить тебя от боли, — успевает вставить Виктор, пока Джейс переводит дух, и, о, это его ошибка. Большая, большая ошибка. — Ты думаешь, мне было бы менее больно, если бы я потерял тебя просто так, чем если бы мы с тобой обнимались? Ты думаешь, мои чувства к тебе были меньше? Хуже? И быстрее бы прошли?! Виктор виновато молчит, Джейс ураганном уносится в квартиру, хлопнув балконной дверью. — Куда ты собрался? — устало спрашивает Виктор. — В кузню, — бросает Джейс, накидывая на плечи куртку. — Ты слишком устал, ты не дойдёшь. — Отвали, — рычит Джейс, — я сам знаю свои пределы и сколько боли я могу вынести. — Пожалуйста… — звучит откуда-то издалека, заставляя Джейса окаменеть. — Пожалуйста, останься, Джейс. Рука с ключами замирает над крючками ключницы. Джейс не в силах повернуться лицом к пустой комнате, поэтому он не двигается и ждёт. — Мне было страшно, — наконец говорит Виктор. — Я боялся умереть, но я должен был с этим смириться. И я смирился, в конце концов. Вот только если бы я… позволил нам… Я бы ни за что не захотел умирать, я бы сделал всё, чтобы выжить, пошел бы на любые жертвы, я бы изменился и стал тем, кем я стал сейчас, Джейс. Тем, кем я чуть не стал сейчас. Ради тебя и ради жизни я бы отказался от самого себя. С тихим звоном Джейс возвращает ключи обратно, снимает куртку и вешает её в гардероб. — Ты всё равно не должен был решать за меня, — бурчит он, раздеваясь и падая на пол, на свой матрац, заворачиваясь в одеяло. — А я не должен был решать за тебя. Отголоски мыслей Виктора вспыхивают и гаснут падающими звёздами. Он пытается сформулировать их во что-то осознанное, но вместо этого лишь ещё больше путается и тонет в этом космосе. — Ты можешь снова меня обнять, — вздыхает Джейс, не открывая глаз. На комнату тут же падает оглушительная тишина, а потом он чувствует знакомые прохладные руки на своём животе. Виктор обнимает его со спины, прижимаясь всем телом, от согнутых коленей до лба, уткнувшегося в основание шеи Джейса. Если не открывать глаз, то можно притвориться, что он настоящий. Если открыть глаза, то можно увидеть хекс-сердце, покачивающееся в футляре на тумбочке, и позволить себе надежду, что однажды, совсем скоро, если им повезёт, Виктор станет настоящим.