Мысли в твоей голове

Джейс медленно приходит в себя, просыпаясь от чудесного сна, где было тепло, спокойно и безопасно. Кто-то держал его, мягко укачивая в объятиях. Кто-то всё ещё его держит. — М-м… Виктор? — Да, я здесь, — отвечает Виктор, уютно тычась Джейсу в плечо. — Хорошо поспал? Отлично. Впервые за целую вечность. Виктор слышит эту мысль и ласково фыркает. Его призрачные тёплые руки всё ещё обвиты вокруг живота Джейса, грудь прижата к спине, а… пах к ягодицам. — Виктор? — Да, Джейс. — Я всё ещё сплю? — Нет, но твоё сознание очень расслаблено. Или, чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее связь между нами. Обычно я могу общаться со своими подопечными только после того, как прикоснусь к ним, чтобы исцелить. — Но меня ты не трогал, а я всё равно услышал твой голос, — замечает Джейс, поглаживая металлические ладони на своём животе. — В момент, когда… ты выстрелил, магия ядра выплеснулась наружу, я инстинктивно зацепился за ближайших живых существ. За тебя в том числе. Извини. Солнечные зайчики весело прыгают по комнате, с комода на стены, потолок и на кровать. Хекс-сердце пускает часть из них, сияя, будто маленькая звезда. — Ничего, — качает головой Джейс, — тебе не нужно за это извиняться. На самом деле, я… рад. Мне было одиноко без тебя, Виктор. В ответ его обнимают сильнее, так, что кажется, ещё чуть-чуть, и Виктор сломает ему рёбра. Невероятно. — Хотел бы я быть здесь сейчас с тобой, — бормочет Виктор куда-то в его лопатки. — По-настоящему держать тебя в руках, слышать биение твоего сердца, чувствовать тебя не только разумом, но и телом. — А ты можешь? — с любопытством спрашивает Джейс, немного оборачиваясь. — Не так, как раньше, скорее… я могу контролировать поверхность своего тела на восприятие той или иной текстуры. — Со мной ты поставил бы эту настройку на максимум? — шутливо подначивает Джейс. — Обязательно, — шепчет Виктор. Что-то внутри сладко сжимается лишь от мысли, что Виктор-я-люблю-контролировать-всё-включая-каждого-из-своей-маленькой-коммуны добровольно позволит себе отказаться от этого контроля и просто чувствовать. Осторожно, чтобы не разрушить магию, Джейс накрывает руку Виктора своей и тянет их вниз, вниз, туда, где его член заинтересовано напряжён с самого момента пробуждения. Виктор легко скользит через нижнее бельё, обнимает ствол ладонью. — Ты уверен? — спрашивает он в самое ухо. Прикусив губу, Джейс следит за тем, как его член крепнет в призрачном кулаке. — Да, Виктор, я уверен, — выдыхает он, покачивая бёдрами. Член Виктора прижимается к его ягодицам. От ощущения прохладного, увитого венами ствола Джейс тихонько стонет в скомканное у головы одеяло. — У тебя такой красивый голос, Джейс, — шепчет Виктор, покрывая его спину поцелуями. — Как будто ты поёшь для меня. Джейс не может сдержать смешка, толкаясь то вперёд, в восхитительный кулак, то назад, на твёрдый член. — Я ужасно пою. — Возможно, — соглашается Виктор, который действительно слышал его пение. — В другое время. Не сейчас. Свободной рукой он неожиданно поднимается выше, скользит по груди, шее, подбородку, оглаживая губы Джейса. Зажмурившись, Джейс старательно думает об этих пальцах, чтобы они не рассыпались, не исчезли в самый неподходящий момент, и впускает их в рот, посасывая гладкие костяшки. — Молодец, — мурлычет Виктор, играя с его языком, в этом же ритме поглаживая побагровевшую головку. — Пой ещё, Джейс. Толкаясь в кулак Виктора, Джейс отзывается сдавленным мычанием. Вот только Виктор не позволяет двигаться и лишь мучительно медленно размазывает предсемя по его члену. «Виктор», — задыхаясь, зовёт Джейс в своей голове. Его неожиданно омывает чужими чувствами, окутывает, словно метель, накрывает волной. Он прижимается к своему телу или телу Виктора? Держит в руке свой член или член Виктора? Тычется головкой между своих ягодиц или ягодиц Виктора? — Ох, Джейс! — всхлипывает Виктор, скользнув пальцами глубже в его рот. Сомкнув зубы на металлической коже, Джейс сосёт эти пальцы и двигает бёдрами Виктора, потираясь о горячую расселину между собственных ягодиц. Бархатная кожа ощущается восхитительно. Отчаянно хочется развести ягодицы в разные стороны, сжать их, впиваясь в нежную мякоть, посмотреть, как они краснеют под фиолетовыми пальцами. Со стоном Джейс толкается куда-то вперёд, уже не представляя, где заканчивается он сам и начинается Виктор. Есть ли у них вообще начало и конец? В какой-то момент его рот оказывается свободен, а на груди смыкаются скользкие пальцы, выкручивая сосок. Джейс не контролирует свою живую руку, но он чувствует, как она скользит по телу вверх, нащупывая другой сосок, катая подушечкой напряжённую горошину, заставляя Джейса метаться от контраста прохладных металлических и обжигающе горячих пальцев. Он превращается в многорукое, многоногое существо, которое возится в одеяле на полу в погоне за удовольствием, единым на двоих. «Тебя так много», — шепчет Виктор где-то в затылке. — «Нас так много, что я не могу… Джейс!» Толкаясь бёдрами куда-то, Джейс сжимает крепче все ладони, которые контролирует, и облегчённо стонет на два голоса, когда член окутывает идеальное давление. «Ещё чуть-чуть», — шепчет Виктор, укладывая свой член так, чтобы протиснуться между бёдер Джейса, то и дело касаясь головкой его яичек. — Виктор! — всхлипывает Джейс, не в силах выдержать горячую, оглушающую тесноту. — «Виктор!» На его плече вдруг смыкаются зубы, пока он сам отчаянно кусает одеяло; между ног становится горячо и влажно, пока он сам кончает в свой кулак. Один оргазм накрывает второй, Джейс цепляется за своё тело, прижимаясь к нему сзади, Виктор выгибается в его руках, срывая его собственный голос от крика. Достигнув пика, они оба падают вниз, переплетаясь душами, и когда Джейс моргает слипшимися ресницами, то чувствует, что теперь Виктор действительно смотрит его глазами, а не держится осторожным пассажиром в голове, как раньше. — Ох, это было… что-то, — хрипит он, не узнавая свой голос. Виктору, вероятно, нужно больше времени, чтобы прийти в себя. Перевернувшись на спину, Джейс чувствует его уютный вес в своей груди, будто Виктор свернулся калачиком у сердца и наконец занял место, которое было ему предназначено. Которое ждало его все эти годы. Лениво улыбаясь, Джейс вытирается одеялом, а затем дремлет, закинув руки за голову, наслаждаясь покоем. Ровно до тех пор, пока Виктор не вздрагивает в его груди, заставляя сердце заходиться от ужаса. — Джейс, — зовёт он губами Джейса, — что я наделал… Хочется сказать ему, что всё в порядке, просто их тело очень давно не чувствовало такого потрясающего умиротворения, но Виктор слишком громко паникует, чтобы услышать мысли Джейса или осознать, что он всё ещё рядом, очень близко, на самом деле, буквально сплетён с его душой. — Джейс, прости, я не хотел, Джейс! — зовёт Виктор, возвращаясь в свой космос, надеясь найти Джейса среди звёзд. Кое-как собрав растекающиеся силы, Джейс тянет их обратно в своё тело, усмехаясь мимолётному удивлению Виктора. — Я здесь, — отвечает он, из-под ресниц глядя в белый потолок. — Ты не уничтожил и не подавил меня, Виктор. А теперь, пожалуйста, успокойся, я хочу ещё поспать. Облегчение захлёстывает их обоих. Виктор обнимает его со спины, растворяется в его теле и снова сворачивается в груди. — Я испугался, — шепчет он. — Я знаю, — отвечает Джейс, поглаживая свою кожу прямо над макушкой Виктора. — Что мы сделали? — не унимается Виктор, поднимая их руку, жмурясь сквозь пальцы на солнце, заглянувшее в окно. — Какая разница? — спрашивает Джейс, своим безразличием снова пробуждая беспокойство Виктора. — Ты ведь отстаивал свободу воли, — напоминает он. — Так и есть, — соглашается Джейс, поворачиваясь на бок и укрываясь чистым концом одеяла, по крайней мере, он будет надеяться, что эта часть чистая. — Я не понимаю, — хмурится Виктор. Вздохнув, Джейс мысленно очень громко сетует на то, что даже общие мысли иногда не помогают понять очевидные и немного стыдные вещи: — Я сам пустил тебя, Виктор. Я догадывался о последствиях и добровольно позволил тебе контролировать моё… наше тело. В этом заключается свобода воли: я, в отличие от того же Сейло, знал о последствиях, понимал, что ты можешь подавить мою личность, и был готов к этому. — Ты был готов к тому, что я подавлю твою личность? — возмущённо переспрашивает Виктор. — Ты безумец, Джейс. — Как скажешь. Теперь ты дашь мне поспать? — интересуется Джейс, устроив голову на согнутом локте. В ответ Виктор будто растекается на нём сверху невесомым одеялом. — Спасибо за доверие, — шепчет он в самое ухо, касаясь дыханием кончиков волос. Джейс мычит что-то невнятное, а затем наконец погружается в сон. Один на двоих.

***

Он плавает на границе сна и яви, лениво размышляя, стоит ли ещё раз уснуть покрепче или лучше проснуться, пока внимание не привлекает что-то странное, непонятное. Волнение дёргает его сознание, влечёт за собой, заставляя ворочаться. Какие-то звуки и… запах? Джейс пытается открыть глаза, но его неожиданно обнимает темнотой, а в ушах звучит голос Виктора: — Ты только не волнуйся. — Почему… я должен волноваться? — спросонья с трудом формулируя слова и не понимая смысла разговора, Джейс старается перевернуться, сесть, сделать хоть что-то. — Я проснулся раньше тебя, — торопливо говорит Виктор, неожиданно касаясь его предплечий своими ладонями, молчаливо уговаривая не размахивать руками. — И я почувствовал… голод. — Что? — переспрашивает Джейс, силясь разглядеть в темноте хоть что-то. — Виктор, почему я ничего не вижу. Вздохнув, Виктор вдруг мягко отпускает свою хватку. Джейс наконец может ощутить своё тело: голую грудь, штаны на ногах и… — Виктор, почему я сижу за столом? — Ты очень хотел есть, но спал, — виновато объясняет Виктор. — Поэтому я… — Приготовил мне завтрак и сам почти съел его, — заканчивает за него Джейс, не представляя, как к этому относиться. — Извини. Я должен был разбудить тебя. Джейс поднимает вилку, которую Виктор, вероятно, опустил, чтобы он спросонья не выбил себе глаз. Несколько месяцев он ел сырое мясо голыми руками. Теперь столовые приборы кажутся… чужими. Положив вилку обратно, он подхватывает ещё теплую яичницу пальцами, а затем торопливо суёт её в рот, закусывая бутербродом с колбасой и сыром. Виктор всё ещё виновато молчит, ожидая, пока Джейс поест и помоет руки. — Ладно, — в конце концов решает Джейс, не в силах выносить эту гнетущую тишину. — Я всё ещё не знаю, как реагировать, но, я думаю, раз уж так вышло, ты можешь взять контроль, если это будет жизненно необходимо. — Хорошо, — тихо соглашается Виктор. Почёсывая подбородок, Джейс возвращается в комнату, оглядывая постель и своё тело. — Ты, эм, принимал душ? — Нет, просто вытер живот, умылся и немного подровнял бороду, — так же тихо отвечает Виктор. — И… возможно, мне нужно извиниться ещё раз. — За что? — не понимает Джейс. Без слов Виктор тянет их в ванную комнату, к зеркалу, где Джейс удивлённо вздёргивает брови, рассматривая свое отражение, точнее, лоб. — Когда это появилось? — спрашивает он, осторожно трогая отпечатки пальцев Виктора, похожие на драгоценные камни, впаянные в кожу. — Я не знаю, но, скорее всего, вчера, когда мы делились воспоминаниями. — Странно, что Мэл ничего не сказала, — размышляет Джейс, надавливая на один из отпечатков. — Ты чувствуешь что-нибудь? — То же самое, что и ты. Не думаю, что они как-то вредят или делают тебя уязвимым. Это просто… следы. — Они остаются на всём, что ты трогал? — спрашивает Джейс, бросая взгляд через зеркало себе за спину*, почти ожидая увидеть там Виктора. — М-м… Нет, не думаю, — судя по голосу, Виктор пытается вспомнить, когда он в последний раз касался живого человека не для того, чтобы исцелить его. — Доктор держал мою руку, на нём отпечатков не было. Образ странного, инстинктивно отталкивающего человека всплывает в их голове. Доктор изуродован шрамами, он насильно продлевал жизнь Рио, сражаясь с природой, творил аморальные вещи, но Виктор всё равно… уважает (?) его. — Доктор был первым, кто обратил на меня внимание и стал обучать, — объясняет Виктор ровным голосом. — Я понимаю, зачем он делал то, что делал. — Да, я тоже видел твое воспоминание, — раздражённо огрызается Джейс. — Он пытался спасти дочь. Но это не оправдывает чудовищные эксперименты и создание наркотика. — Я и не оправдываю его, — парирует Виктор. — Я понимаю причины его действий, причины не оправдывают преступления. Злость сразу же потухает. Джейс почти извиняется за свою вспышку, но Виктор неожиданно продолжает: — Тем не менее, я думаю, нам может понадобиться его помощь. Оторвавшись от зеркала, Джейс наклоняется над раковиной, умывает лицо холодной водой, прежде чем выпрямиться. — Мы можем справиться сами, — хмуро настаивает он. Перед глазами появляется безжизненная коммуна, жители которой лежат тут и там сломанными куклами. Между ними снуют ноксианские солдаты, патрулируя территорию, чем ближе к центру поселения, тем больше солдат. В бывшем доме(или, скорее, храме) Виктора постоянно кто-то есть, но это меньшая из проблем. Джейс снова видит: тело Виктора, заключённое в огромный шар, а также человека-волка, лежащего неподалёку. — У меня есть пара идей, как ты мог бы вытащить меня оттуда, но для того чтобы пробить стенки сферы, потребуется хотя бы молот… — Которого у нас больше нет. — Поэтому я подумал, что гораздо эффективнее будет договориться с Доктором. На самом деле, он уже получил, что хотел. Он остался там только из-за меня. — Считаешь, он способен на сентиментальность? — недоверчиво уточняет Джейс. — Возможно. Даже если у него нет никаких чувств по отношению ко мне лично, он хочет завершить свою работу. — «Мутация должна выжить», — говорит Джейс одновременно с Виктором, слыша эхо Доктора. — Именно, — подтверждает Виктор. — Я попрошу его встретиться с тобой… с нами. И уговорю помочь нам добраться до меня. Вздохнув, Джейс возвращается в своё тело, жмурясь от яркого солнца после сумрака пещер. — Если ты ему доверяешь, то… я тоже, — решает он в конце концов. Тщательно сдерживаемое изумление всё-таки вытекает из рук Виктора, как бы он его ни прятал. Джейс хмыкает, разглядывая чужую эмоцию будто неведомого зверя, гладит его по лоснящейся шерсти и отпускает восвояси. — Спасибо, — робко шепчет Виктор. — Я ценю твоё доверие, Джейс. Бросив последний взгляд в зеркало, Джейс кивает сам себе и уходит в комнату за одеждой, которую Виктор успел приготовить заранее. — Что ж, думаю, пришло время познакомиться с твоим первым наставником, Виктор.