Союз Лета и Зимы

      Остаётся чуть меньше месяца до долгожданной свадьбы Учиха-Хьюга, сделаны последние приготовления: приглашён монах из святилища, украшены места церемонии и праздничного приёма, пошит наряд невесты, разосланы приглашения, а до назначенного события запланирована дата оформления брачного свитка.       Но всё это сущие мелочи в сравнении с тем, что нельзя расставить, как цветы и таблички с именами гостей или заказать, как закуски и сакэ. Тем не менее, Хьюга Хината готова сделать всё возможное, чтобы добавить несколько заключительных штрихов до того, как состоится её свадьба.       Только вот уже минут десять она мнётся у двери квартиры Наруто и Сакуры, не решаясь постучать и ведя ожесточённые внутренние дебаты о том, насколько бестактно сперва просканировать помещение Бьякуганом, чтобы убедиться, что она не помешает тому… чем они могут заниматься в данный момент. Всё-таки Наруто с Сакурой — молодые супруги, и Хинате не хочется мешать… их времяпрепровождению.       Она почти уговаривает себя перестраховаться и мельком подглядеть, чтобы потом уж точно не пожалеть, как внезапно из-за двери доносятся повышенные голоса. Заинтригованная и с долей искреннего облегчения Хината прислоняется ухом к двери и прислушивается.

***

      — …Кого волнует, как развешаны мои рубашки?       — Меня это волнует в первую очередь, Наруто! Иначе бы я об этом не говорила!       — Но это глупо, мне же всё равно! Так почему твоё беспокойство важнее моего безразличия?       — Потому что я права! К тому же, так шкаф выглядит опрятнее!       — Кому не плевать, как выглядит этот долбанный шкаф — кроме нас с тобой в него никто не заглядывает!       — Мне не плевать, как выглядит этот долбанный шкаф, это мой шкаф, поэтому меня всегда будет волновать то, как он выглядит!       — Эй, вообще-то это и мой шкаф!       — Поэтому ты тоже должен волноваться о том, как он выглядит, вместо того, чтобы так неаккуратно скидывать в него одежду!       — Почему ты кричишь на меня из-за шкафа?       — Потому что ты начал кричать на меня из-за того, что я якобы кричу на тебя из-за шкафа, идиот!       — Ты первая начала на меня кричать!       — Нет, это ты начал кричать и обвинять, что я кричала на тебя, когда я не кричала!       — Нет!       — Да!       — Нет!       — Да!       — Нет… кхе… Сакура-чан… — Наруто неловко прочищает горло и неуклюже почёсывает затылок. — Почему… мы так часто ссоримся из-за всякой ерунды? Это всего лишь шкаф, понимаешь?..       Сакура открывает рот, чтобы высказать очередное резкое замечание, но нелепость ситуации настигает и её: с губ срывается неожиданный смешок, за которым следует едва сдерживаемое хихиканье. Наруто невольно улыбается и в тщетной попытке сохранить сердитый вид тоже разражается смехом. Встретившись взглядами, они почти мгновенно теряют самообладание и заливаются беспомощным самоуничижительным хохотом.       — Хах, напомни, сколько нам лет? — сквозь смех наконец произносит Сакура. — Ссоримся, будто нам снова по пять!       Наруто давится смехом, вынуждая и себя, и Сакуру расхохотаться до слёз.       — Эй, если нам по пять, то я должен сделать так! — Он дразняще тянет её за прядь волос.       Она ухмыляется и шлёпает Наруто по руке, непривычно легонько оттолкнув его всего на полшага, и нарочито по-детски взвизгивает:       — Не смей, наглец, не то я расскажу учителю!       — Фу, гадость, ко мне только что прикоснулась девчонка! — Наруто играючи отшатывается от неё, с напускным отвращением поводит плечом. — Наверняка ты ещё и заразная?       — Ещё как, — подыгрывает Сакура с хищной ухмылкой, устрашающе протягивая руки.       Наруто улыбается в ответ и, внезапно шагнув вперёд, переплетает свои пальцы с её, притягивая Сакуру ближе.       — Хорошо, что у меня иммунитет к любой заразе, — вкрадчиво говорит он. — А может, я вовсе не против заразиться… — Он обхватывает ладонями её лицо и наклоняется, но останавливается, ощутив, как Сакура напрягается всем телом. С небольшой тревогой Наруто замечает её удивление и неуверенность. Сакура отстраняется, высвобождаясь из его объятий со смесью смущения и необъяснимых противоречий на лице.       Но прежде чем кто-либо из них успевает произнести слова оправдания или предложить объяснение произошедшему, раздаётся звонок в дверь; дерзнувшая Хината предпринимает попытку исправить всю эту путаницу раз и навсегда.       Наруто, стоящий ближе ко входу, распахивает дверь и, увидев на пороге Хинату, сразу сбрасывает мрачный настрой. Он широко улыбается ей и подмигивает, буквально затаскивая в квартиру, затем, как бы невзначай, вспоминает о важном деле в резиденции, хватает плащ и, подобно вихрю, уносится прочь, оставляя двух девушек наедине с пресловутым «слоном в комнате».       — …может, чаю? — находится Сакура после бесконечной минуты молчаливых и пристальных переглядываний.       — Д-да, пожалуй, — Хината отвечает с благодарным кивком. Неловкость немного отступает, когда Сакура принимается хозяйничать на кухне. Вскоре они обе сидят по разные стороны дивана, разделённые тарелкой с рисовыми крекерами, и потягивают чай.       Сакура задумчиво смотрит в чашку, размышляя о причинах визита Хинаты и возможности избежать осуждающего взгляда за то, что не поздравила её с предстоящей свадьбой. Пусть она и сомневается, что Хината станет её осуждать, всё равно Сакура не намерена первая поднимать эту тему.       — Сакура-сан…       Сакура коротко вздрагивает, едва не расплескав весь чай, и вскидывает голову, как нашкодивший ребёнок.       — М-мне жаль… если новость о моей помолвке с Саске расстроила тебя…       Она отмечает фамильярность, с которой Хината произносит его имя, и удивляется нехарактерному для Хьюга пренебрежению формальностями, какими бы тривиальными они ни были. Это напоминает ей, что именно так говорит сам Саске: без всяких почестей, неучтиво, резко и прямолинейно.       — Однако, — мягко, но уверенно продолжает Хината, — я нисколько не жалею, что согласилась выйти за него замуж. И я не стану извиняться за это.       Сакура смотрит на неё, отмечая спокойную, но почти свирепую уверенность, пропитывающую слова, жесты, взгляд… От такой непоколебимой воли Сакуре становится не по себе, тем не менее, её внутренняя скованность и замешательство быстро начинают отступать. Хината сделала выбор, о котором не жалеет, и, совершенно очевидно, точно знает, что стоит за этим выбором и какое он имеет значение.       Самодовольно улыбаясь, Сакура, наконец, осознаёт, что Хината идеально подходит Саске.       — Тебе незачем извиняться, Хината-чан, — радостно отзывается она, протягивая ей сладкий рисовый крекер. Хината принимает угощение и глядит на неё растерянно, но Сакура абсолютно честна. — И не за что.

***

      Остаётся чуть больше недели до свадьбы, но сегодняшний вечер сосредоточен на другом событии: одном из множества ежегодных деревенских фестивалей, привлекающим всеобщее внимание, дающим возможность отведать любимые лакомства и поучаствовать в других развлечениях, более интересных, чем сплетни и обсуждение политической обстановки.       Сегодняшним вечером Сакура откровенно радуется, — точнее, испытывает глубокое облегчение, — что они с Хинатой уладили накопившиеся противоречия. В компании Хинаты ей не так одиноко, особенно когда к Наруто, как обычно, пристаёт половина жителей деревни всякий раз, когда он посещает подобные мероприятия; хотя ему всё равно лучше удаётся справляться с кучкой детишек, чем показывать себя хорошим кавалером. Остальные друзья Сакуры по разным причинам столь же неподходящие фестивальные компаньоны: свободная от отношений Ино больше предпочитает флиртовать и общаться с тем, с кем можно провести вечер и, возможно, ночь, вместо того, чтобы наслаждаться невинными развлечениями фестиваля; Тентен, Ли, Шикамару и Киба проводят время со своими семьями; Сая, Какаши и Ямато всегда непонятно где носит; а Саске…       Сакура качает головой, отсекая мысль о нём, и вместо этого радостно улыбается Хинате. Ещё одной превалирующей стороной Хьюга являются её обширные знания о традиционных нарядах; сегодня обе девушки облачились в праздничные юката, идеально затянутые оби, с искусными прическами, уложенными за рекордно короткий срок и с сумками в руках. Сакура останавливается, чтобы полюбоваться отражением, когда они проходят мимо тихо журчащего фонтана, и вновь подбадривает себя тем, что приняла приглашение Хинаты совместно посетить фестиваль.       Ближе к закату они обходят большинство фестивальных лавок, и обе сходятся во мнении, что стоит немного передохнуть. Хината предлагает подняться на холм, к святилищу, и как только они достигают вершины, застенчиво указывает на завораживающий с высоты вид на место проведения фестиваля, что расстилается перед ними как карта, а также на то, что отсюда удобнее всего смотреть фейерверк.       — Ой, мы совсем ничего не ели… — заявляет Хината вскоре, как они садятся на последнюю ступень отдохнуть после подъёма, и, вскакивая, добавляет: — Я-я схожу возьму нам данго.       Сакура встаёт следом.       — Звучит заманчиво! Я с тобой.       — Н-нет! — Сакура удивлённо моргает от внезапной настойчивости в голосе Хинаты, которая тут же смущённо принимается теребить завязки своей сумки, заикаясь сильнее, чем когда-либо прежде. — П-просто… б-будет у-удобнее, если я с-схожу одна… а т-ты останешься здесь и з-займёшь нам м-место… для п-просмотра фейерверка.       Сакура снова моргает, затем ободряюще улыбается.       — Ты права. Я займу идеальное место! Положись на меня!       — С-спасибо, Сакура-сан, — с неожиданным облегчением благодарит Хината и спешит вниз по лестнице. Когда она достигает последней ступени, Сакура почти мгновенно теряет её из виду.       Должно быть, она до сих пор чувствует неловкость из-за того, что пришла на днях без приглашения, думает Сакура с невольной кривой улыбкой. Разумеется, Хинате не о чём волноваться и пытаться избавиться от чувства вины с помощью праздничных угощений… по крайней мере, всё складывается лучше, чем могло бы. Кроме того, Хьюга легко может позволить себе подобные траты. Поднявшись на ноги, Сакура находит самую высокую точку и прислоняется к перилам, любуясь видом в ожидании…       — Сакура.       От раздавшегося позади голоса на неё словно выливается ушат ледяной воды, её буквально вмораживает в глыбу льда, не оставляя шанса обернуться.       Сакура задерживает дыхание, сосредоточенно прислушиваясь к едва слышному шороху ткани и шарканью сандалий по каменной кладке. Ей кажется, что это просто разыгравшееся воображение, когда Саске останавливается рядом с ней у перил; расстояние почтительное, не нарушающее допустимых границ. Тёмный силуэт подчёркивают лучи заходящего солнца, но весь его образ почему-то менее мрачен, чем она помнит.       Сакура одеревенело поворачивается к нему лицом, внутри неё всё ещё мучительно леденеет кровь.       — Поз… поздравляю с помолвкой… Саске, — с большим трудом выдавливает Сакура. Накануне она легко уклонилась от того, чтобы вежливо благословить Хинату, но с Саске этого не вышло— сегодня не те обстоятельства, чтобы ворошить прошлое, сейчас у Сакуры нет желания оскорблять или злить его. — Я уверена… надеюсь, вы будете очень счастливы вместе.       Саске коротко кивает, принимая её благословение, несмотря на очевидное отсутствие искренности.       Даже немного комично, насколько происходящее напоминает Сакуре момент её недавней встречи с Хинатой: тяжёлое молчание, избегание прямого взгляда. Разница лишь в том, что Саске смотрит выжидающе и удивительно терпеливо. Однако, невзирая на явный дискомфорт, никто не собирается уходить. Сакура — потому что понимает, что ей следует высказаться, а Саске — потому что это чувствует.       Едва последний луч солнца скрывается за горизонтом, светлячки начинают кружиться в медленном полуночном вальсе и в торговых лавках внизу зажигаются фонарики, Сакура всё же находит в себе силы нарушить тишину. Мысли обрушиваются бешеным потоком талого под весенним солнцем снега, отбивая в её голове ритм учащающегося сердцебиения.       — Если… — начинает Сакура, совсем не понимая, что именно хочет сказать, слова вырываются бездумно, хотя она и не планирует высказать что-то конкретное. — Если для тебя всё это не более чем затея… расчёт, соперничество или очередная месть… Если ты посмеешь причинить ей боль, которую причинил мне…       — Не причиню. — Его взгляд серьёзен, непоколебим и твёрд. Саске отвечает уверенно и явно решительно настроен сделать всё возможное, чтобы его слова не расходились с действиями.       По какой-то причине от этого Сакуре на глаза наворачиваются слёзы. Она чувствует, как кровь стынет в жилах, а бурлящая гуща гневных мыслей в голове утихает с почти бесшумным шипением.       — Я уже не тот, кем был раньше, — так же твёрдо продолжает он. — Я изменился. Я больше не намерен причинять боль людям, преследуя свои эгоистичные мечты. — Саске на миг переводит взгляд, находит в толпе внизу хорошо знакомую фигуру и снова возвращает взгляд к лицу Сакуры. — А ты?       Этими простыми словами, этим единственным коротким вопросом Саске невольно выбивает почву у неё из-под ног. Сакура таращится на него, широко распахнув глаза, её руки дрожат. Она с опаской поворачивает голову, чтобы отыскать среди толпы того, на кого только что смотрел он, и сразу же натыкается на макушку волос цвета одуванчика и ярко-оранжевую юката — вот на кого обращаются оба взгляда.       Саске продолжает спокойно смотреть на Сакуру, наблюдая за её дрожащими кулаками, до побелевших костяшек сжимающими перила, затем за её лицом, когда на неё снисходит осознание. Проходит немало времени, прежде чем она одаривает его широкой, но хитрой улыбкой, которой бы точно гордился Наруто.       — И я, — отвечает она с искренней теплотой в голосе и слабым румянцем на щеках, глядя ему в глаза. — Я тоже изменилась… Саске-кун.       Усмехнувшись, Сакура протягивает ему сжатый кулак, и после мимолётного непонимающего удивления Саске ударяет по нему своим, как когда-то в юности делали они с Наруто. Затем Сакура сбрасывает неудобные гэта, издав воинственный клич, перепрыгивает через перила и бегом спускается по крутому склону, десяток раз едва не вывихнув лодыжку и удерживаясь на ногах только благодаря мастерству шиноби уровня джоунина и превосходному контролю чакры. Добравшись до основания холма, она бросается в толпу, уклоняясь и петляя между прохожими, и крепко вцепляется в грудь Наруто. Самый молодой Хокаге в истории сперва осекается, но дарит ей улыбку и, наклонившись, целует в щёку. Когда он отстраняется, Сакура до треска нитей кимоно тянет его на себя и увлекает в долгий и глубокий поцелуй, заставивший кучку детей вокруг неодобрительно завопить.       Саске, оставшийся на вершине холма, наблюдает за ними с совершенно несвойственным ему выражением, которое любой прохожий точно примет за тень от заслонившего луну облака, но, присмотревшись повнимательнее, увидит… и с удивлением уставится на слабую, едва заметную улыбку на лице последнего Учиха.

***

      Пять минут до начала свадебной церемонии пролетают без происшествий, как и сама церемония проходит спокойно и почти тайно: среди присутствующих лишь важные представители клана Хьюга, Хокаге с женой и один седовласый джоунин.       А вот на праздничном приёме собирается почти вся деревня. И хотя были приняты меры по организации мероприятия с готовностью к любым неожиданностям, реальный уровень сумасшествия гостей превосходит все ожидания. Как вообще можно было предвидеть, что в конце вечера Гай-сенсей примется танцевать на столе с голым торсом или явно изрядно набравшиеся Генма, Изумо и Котецу будут рьяно вылавливать из полупустой чаши с пуншем отсутствующие там яблочные дольки.       Немало скептиков с удивлением признают, что последний Учиха и наследница Хьюга хорошо смотрятся вместе. Время от времени они склоняют головы друг к другу и неслышно разговаривают. Это происходит изредка, но каждый раз выглядит беззаботно и естественно. Наверное, единственные, кто выглядят чуть более счастливыми и идеально смотрящимися вместе, — Наруто и Сакура, то и дело невпопад крутящиеся в танце, смеющиеся и наслаждающиеся обществом друг друга, не обращая никакого внимания на окружающих. Саске и Хината танцуют всего раз за весь вечер под мелодичные переливы музыкальных инструментов, идеально подходящие под их грациозные движения. После чего они уступают танцпол энергичным Наруто и Сакуре, оставаясь наблюдать… в ожидании подходящего момента, чтобы ускользнуть от шумного празднества и нежелательных взглядов.

***

      Спустя полчаса после окончания торжества Саске и Хината оказываются одни, но, запирая дверь спальни, Саске обнаруживает, что колеблется. Теоретически он знает, что должно произойти, но ему только предстоит испытать нечто подобное на практике, и эта неопределенность нервирует. Что, если он выставит себя идиотом или с ним приключится что-нибудь из того, о чём он слышал от некоторых более опытных и менее разборчивых сверстников? Что, если Хината откажет ему и не сможет пересилить застенчивость и робость, чтобы решиться на такое?       Все опасения мгновенно растворяются, когда его теперь уже супруга выходит из смежной ванной комнаты, облачённая в простенькую шёлковую юкату, слабо перевязанную поясом и открывающую достаточный обзор, выглядывающему белому кружевному белью. Лицо Хинаты пылает, а пальцы мелко дрожат. Она развязывает пояс, стягивает юкату, скользнувшую гладким шёлком к ногам, и, не поднимая глаз, подходит ближе. Саске остаётся только наблюдать и любоваться изящными изгибами и идеально подобранным, даже довольно впечатляющим бельём, выгодно подчёркивающим её фигуру.       Хината останавливается перед ним, смотрит в пол и обнимает себя за плечи, чем ненароком привлекает больше внимания к некоторым из своих наиболее примечательных форм. Саске слышит, как она тяжело сглатывает, видит движение горла, а затем ловит её мимолётный взгляд из-под ресниц.       Когда их глаза встречаются, взгляд превращается в пристальный, и теперь очередь Саске делать шаг. Он берёт Хинату за руку и медленно, почти нежно тянет её на себя.       Её румянец усиливается, но она ни секунды не сопротивляется, лишь скромно улыбается, когда он укладывает её на постель, после чего неспешные и основательные ласки соединяют их тела в ритуале любви.