Vestiges

J’espère que ma peinture tiendra sans craquelures. Je voudrais arriver devant les jeunes peintres de l’an 2000 avec des ailes de papillon. П. Боннар

— Мне этот нравится гораздо больше, чем версия с Ирунэ, — заметила Шепард, обойдя памятник по широкой дуге и критически его осмотрев с разных ракурсов. — Монументальнее. Знаете, серьезнее, заставляет задуматься. — Но ирунский пропорционален росту волусов, — не согласился Гаррус. — Спроси вон Лиару про влияние контекста на культуру! — У нас на Раннохе все равно самый лучший мемориал, — патриотически объявила Тали, скрестив руки на груди: мол, только попробуйте переубедить меня. Лиара закатила глаза, слушая извечную перепалку. Она начиналась каждый раз, когда в поле зрения появлялся хотя бы один монумент в честь победы над Жнецами. Потом Джейн обязательно ехидно пройдется по палавенской версии, которую от металлолома отличают только турианцы, произойдет небольшая дружеская потасовка, которая закончится ничьей, после чего они все сойдутся во мнении, что хуже ханарского варианта нет ничего, и мир будет восстановлен. Это привычно и так нормально… куда нормальнее, чем вся история их знакомства. На почти любой населенной планете можно наткнуться на один из этих памятников — в честь сражавшихся в той войне солдат, гражданских, а на родных мирах всех рас пространства Цитадели обязательно где-нибудь фигурирует Нормандия или ее команда. С такой мировой известностью даже странно, что их не узнают, пока они ведут эту беседу об эстетике. Но люди спокойно шли мимо, огибая разношерстную компанию, сгрудившуюся у подножия давно ставшего привычным памятника. Немного анонимности им всем не повредит, хотя азари и так не жалуется на ее отсутствие. А вот самую знаменитую коммандера в истории Земли, например, такой диковинкой можно побаловать. — Смотрите-ка, — Кайден, машинально оглянувшийся на пролетевшего мимо рекламного дрона, махнул за спину Лиары, — за нами уже пришли. Сквозь потоки занятых гуманоидов и разных ксеносов пробиралась молоденькая азари в официальном костюме, одним глазом смотрящая на открытую интерактивную карту, а другим усиленно сканирующая толпу на предмет своей цели. Почти безликая из-за одежды и встревоженного вида, какой бывает у любого госслужащего по меньшей мере один раз в день, но биотик все равно вовремя ее признал и поднял тревогу. — Разделяемся, — кивнула Шепард, хищно оглядевшись по сторонам. — Все помнят, где мы встречаемся? — Я зрелый, а не в деменции. Помним, естественно, — пробасил Рекс, уже топавший в сторону кроганской забегаловки, витрину которой разглядывали две саларианки. Т’Сони тоже пошла курсом, параллельным ищущей их секретарше, следя за ней краем глаза. Главное было не торопиться и не выделяться из толпы больше, чем нужно, и замыленный взгляд бедной Канны не зацепится за случайную прохожую. Азари в этом пространстве пруд пруди. Подумаешь, еще одна, в деловом костюме? Здесь так выглядит каждая вторая. Она еще успела заметить, как Тали ловко затесалась в толпу возле магазинчика с раритетным кино, а Аленко нырнул под многообещающую вывеску «Праздник пива», прежде чем вышла к лифту между уровнями. Даже странно, что Гарруса здесь нет: Посредник почти ожидала столкнуться нос к носу с ним у прозрачных створок, но, видимо, Вакариан решил отступить через тот магазинчик с пушками. Всего лишь на два уровня подняться, и ученая оказалась у входа в условленное место встречи — некое заведение под названием «Протозвезда», украшенное ярким неоновым знаком. Двери бесшумно разъехались в разные стороны, когда Лиара приблизилась. Хорошие сервоприводы, современные, хотя было свое очарование в постоянном шуршании, сопровождавшем передвижение по кораблям и станциям. Бар выглядел… прилично. Лучшего слова ей подобрать не удалось. Ничего общего с дурной памяти «Логовом Коры» на Цитадели и тем более «Загробной жизнью» на Омеге, которой азари видела более чем порядочно, наблюдая за работой Арии. Явно сделан «под старину», но мелкие ошибки бросались ей в глаза, лишний раз напоминая, что та эпоха ушла безвозвратно. Неважно, подойдет. Несколько человек извивалось на танцполе, размахивая руками, небольшая компания сидела за столиком в углу, старательно строя из стаканов башню; у дальнего угла стойки бармен-турианец что-то деловито смешивал для опирающегося о стойку кварианца, но, судя по брызгам вокруг, был куда больше увлечен разговором. Народу пока что немного, а из разбежавшихся друзей — пока и вовсе никого, азари первая добралась. — Госпожа матриарх, — бармен-человек, зеленый совсем еще парень, до этого лениво протиравший стакан, вытянулся по струнке. Смешной на вид и ведет себя забавно. — Чего изволите? Лиара смерила его взглядом. Время идет, но некоторые вещи не меняются: молодые люди будут с одинаковой охотой пускать слюни и на юных танцовщиц, и на матриархов со всеми прилагающимися к возрасту формами. На последних, возможно, даже больше. Она уже научилась отличать, когда пытаются угодить просто матриарху, а когда самой матриарху Лиаре. Не узнал. Хорошо. — Тессианский храм, — сказала она, присаживаясь на высокий барный табурет, заскрипевший новенькой кожаной обивкой. — Сейчас будет, — бодро пообещал бармен, отворачиваясь к стойке. У него уверенный вид. Азари все равно видно, как он торопливо ищет рецепт в экстранете, достаточно только на стойку облокотиться, якобы разглядывая большой экран с яркими голографическими рыбками. Напиток, безумно популярный во времена ее юности, с годами утратил свою известность; неудивительно, что этот мальчик, едва вышедший из подросткового возраста, не знает, как его готовить. Времена действительно меняются, когда ты больше не знаешь, что нынче пьют. Шепард, стоявшая у самого шкафчика с разноцветными ликерами, зачарованно провела рукой возле экрана, вызвав легкую рябь и распугав виртуальных кои и веслохвостов, и лукаво подмигнула Лиаре. Губы Лиары сами собой растянулись в улыбке. Меняется многое, но все-таки не все. Этита бы посмеялась. — Приятно видеть матриарха в таком расположении духа, — подал голос человек, энергично встряхивая бутылку с нежно-сиреневой жидкостью внутри. — Ждете здесь кого-нибудь? — Нет, не жду… Но я вспомнила один бар и женщину, которая там работала, — Т‘Сони качнула головой. — Я могла не соглашаться с ней в чем-то, да и сама она не считала себя особенно мудрой. Но, как и она, я оглядываюсь сегодня, и мало кто вокруг меня помнит, что такое Мигрирующая Флотилия. — И никто больше не проверяет чемоданы на затаившихся гетов, — с умным видом покивал бармен — Тони, как прочла Лиара на маленьком бейджике. Он, наверное, услышал это где-то и решил блеснуть знаниями… Хотя для него это всего лишь слова, за которыми не стоят натянутые до предела нервы или страх перед существом, которое идет вперед, когда у него в корпусе зияют свежие дырки от пуль. Могло бы быть печальным зрелищем, но азари давно уже взяла за правило относиться к таким вещам философски. Иначе и с ума сойти недолго. За спиной Тони Гаррус, скрипя когтями по полу, волок грозившуюся новой войной Первого Контакта Джейн на танцпол, где радостно улюлюкали, поддерживая его, Кайден и Эшли, наплевавшие на расовую и профессиональную солидарность. Коммандеру как будто удалось совладать с турианцем, заломав ему руку, но тут ему на помощь поспешил Рекс, сграбаставший маленького человечка со спины и невозмутимо дотащивший ее до места назначения. Их на самом деле здесь нет, Лиара точно это знала — ум еще не начал ей отказывать. Все они давно погибли или умерли от старости, а ходили за ней настойчиво только воспоминания, которые, пожалуй, как раз не самый хороший симптом. Но слышать их голоса не в записи, а так, почти по-настоящему, слишком приятно. Пусть и безответственно. Тысячелетний матриарх, да еще и ветеран, может себе позволить что угодно, возражать не найдется дураков. Иногда хорошо быть сумасшедшей бабкой. Конечно, за прошедшие девятьсот с лишним лет у нее были и другие друзья и даже романы, как и должно привычным к короткому чужому веку азари, но эти возвращаются чаще всех остальных. Намного чаще. Наверное, все дело в пережитом ими вместе — все-таки с войной на будущее целой Галактики мало что сравнится, даже если этот период жизни ничтожно короток по сравнению с остатком. Ферон, Сенн, Эртр - все они вежливо уступают место более старым воспоминаниям в такие дни. — Тессианский храм, мэм! Бокал был снабжен неизменным зонтиком и еще дополнительным шуршащим украшением на деревянной палочке: какая-то птица? Таких не водилось на родном мире азари, но, видно, в «Протозвезде» нашлось только это. Лиара первым делом выложила раздражающий блестящий декор на предусмотрительно поданное блюдечко. Второй бармен наконец расстался с кварианским клиентом и теперь праздно глазел по сторонам, в том числе на матриарха, но если и узнал — виду не подавал. Тем более, что Тони твердо вознамерился разговорить посетительницу. — Вы много думаете о прошлом, мэм? О времени в целом? — Время сложно не заметить. Смотреть, как друзья стареют, становиться тетей для их детей, потом бабулей для внуков, и затем отдаляться с каждым поколением понемногу, чтобы однажды человек с фамилией и глазами твоего старого друга недоуменно пожал плечами, когда называешь ему свое имя… — Лиара покачала бокал в руке, разглядывая содержимое на свет. Раньше напиток был голубее… Или ей только так кажется? Она одна из последних, кто помнил ту войну, и уж точно последняя из тех самых знаменитых ветеранов, сражавшихся бок о бок с Шепард. Годы шли, и ряды бывшего экипажа «Нормандии» начали редеть: азари ненавязчиво следила за каждым из них, не в силах по-настоящему расстаться. Джокер и Кайден, Кортез и Трейнор, Вега и Явик, Тали и Гаррус, и все остальные — со временем от каждого из них осталось только надгробие на одной из планет. Сначала победу праздновали каждый год, потом каждые пять лет, затем только круглые даты… А потом галактике снова пришлось напомнить, как все народы сплотились против общего врага. Память действительно коротка; уже даже выбитые на многочисленных мемориалах фамилии — Уильямс, Солус, Криос, сотни и тысячи других — не всегда значат что-то для современной молодежи. Она и сама подмечала за собой странную фиксацию на прошлом, но ничего с этим поделать не могла. В конце концов, история привлекала ее всю сознательную жизнь, а в последнее время к этому увлечению присоединились мысли о вечном и наследии. Протеанин в дальнем углу заглянул правой парой глаз в бокал, затем левой, затем только центральными глазами, брезгливо ковырнул ложечкой, но, кажется, счел поданное достойным хотя бы дегустации. Но, конечно же, этому пойлу не сравниться с тем, что подавали в его Цикле! Подумать только, что ей понадобилось девятьсот лет, чтобы приблизиться к пониманию Явика. А его уже и в живых-то нет, чтобы спросить, а так ли это. — Я думал, азари учат с детства, что такие изменения неизбежны, — заметил Тони, ставя локти на стойку. Клиентов у него сейчас нет, а поболтать с матриархом может быть выгодно. — Учат, — согласилась Лиара. — Но некоторые потери оставляют неизгладимый след. Она отпила и поставила бокал обратно на стойку. Похоже на правду… Но версия рецепта была одной из более поздних, разработанных уже после войны. Лиара никогда не ожидала, что будет сетовать, что раньше небо было голубее или пыжаки симпатичнее, но вот она, матриарх, сидит и сокрушается, что у коктейля не такой вкус, как почти тысячелетие назад! Тали уселась на соседний табурет, болтая ногами. В руках у нее был какой-то многослойный коктейль в фигурном стакане и с ярким зонтиком. Она деловито потягивала напиток через лихо закрученную соломинку; судя по свечению под маской, кварианка хитро косилась на соседку. Не смотреть на нее в ответ было трудно. — Интересно, что бы они сказали, если бы увидели, каким оказался наш новый мир? — Лиара посмотрела на танцпол, куда выбрались и Джокер с СУЗИ. — Или на самом деле мир старый, ничего не изменилось, и мы повторяем одни и те же ошибки, совершенные нашими предками? — Я уверен, что вы с ними еще встретитесь и спросите, что они думают, — сказал бармен, многозначительно стрельнув глазами вверх. — Ну, знаете, та сторона, свет… — Из достоверного источника я знаю, что света там нет. Тони сконфуженно умолк, снова взявшись протирать и без того чистый стакан. Тоже понять можно: обычно как раз от матриархов ждут почти вселенской мудрости, совета, уверенности, в конце концов. Самара, достигнув этой стадии, была именно такой; но Лиаре никогда не хватало ее целостности, уверенности в собственных действиях, которые старшей азари подарило следование Кодексу. И жизнь Серого посредника, позволявшая ей наблюдать в том числе самые низменные страсти и порывы, не помогала избавиться от сомнений. Достаточно ли она сделала? Ей хотелось прийти к ним и показать им мир, который был создан их стараниями, который будет унаследован новыми поколениями. Без прикрас и без утаенных проблем. Точно так же ей хотелось подарить потомкам не изуродованную историю, не измененную в угоду чьей-либо идеологии или заново интерпретированную историками будущего: идеально сохранившуюся картину без единой трещинки. Прошлые Циклы и нынешние. Наследие протеан, хорошее или плохое, принятые уже в их век решения. Лиара была археологом; она как никто другой знала, насколько похоже прошлое на хрупкие и нежные крылья расписных земных бабочек. Книга за книгой, выступление за выступлением… Одни ошибки в восприятии протеан они с Явиком исправляли до самой его смерти, пусть он не прекращал ворчать и уничижительно отзываться о новом, пережившем Жатву Цикле. А уж справиться с историей масштабной войны, когда уследить за каждым героическим поступком не хватит глаз у вездесущего Серого посредника… Даже тысячелетнего срока жизни мало, если стремиться к невозможному. — Матриарх Лиара! Азари неохотно обернулась на голос, наблюдая, как к ней спешит молоденькая ассистентка — последовательница, каких всегда много возле матриархов. Канна нашла ее быстрее, чем она ожидала: не то повезло, не то догадалась порасспрашивать прохожих после того, как она улизнула возле мемориала. Ей слышно приглушенное восклицание бармена, который все-таки слыхал про знаменитую Лиару, и теперь наверняка прокручивал в уме разговор, пытаясь сообразить, не выставил ли себя полным дураком. И не ляпнул ли чего подсудного — ведь каких только слухов не ходило о тысячелетней азари, воочию видевшей Жнецов. — Да, Канна? — Госпожа матриарх, конференция начинается через пятнадцать минут, мы вас уже обыскались! — протараторила дева, находя глазами бокал и едва уловимо меняясь в лице. Лиара в курсе, что некоторые ее последовательницы опасались, что у нее начнется деменция или что-то вроде этого, и последняя живая свидетельница давней истории сама историей же и станет. Не при ней, конечно, но Т’Сони долгое время занималась поиском информации, которой ей владеть не полагалось: чего уж проще узнать, чем что думают постоянно вьющиеся вокруг соотечественницы. Словом, бар и бокал были предпочтительнее, чем «заблудилась и забыла, кто она». Иронично. Мудрая матриарх-наставница, ведущая специалистка по протеанам и истории Циклов для одних, бойкая, но все-таки ментально и физически хрупкая старушка — для других. И бешеная ветеранша, помешанная на прошлом и успевшая уступить маразму почти все, но не устаревшие рефлексы — для третьих. Старые привычки забыть сложно: всегда проверяй цифровую безопасность, всегда проверяй подручных на надежность и никогда не забывай менять гармоники у установленного на окно кинетического щита через случайные интервалы времени. Все по-своему правы и все ошибаются. Канну и ее товарок — да и всю общественность тоже — удар бы хватил, узнай они хотя бы о половине того, чем занята матриарх Лиара у себя в кабинете. Но она слишком хороша в своем деле, чтобы это всплыло. — Не беспокойся, я не забыла. Иди вперед, я догоню. Канна неохотно подчинилась: ушла, оглядываясь, не то в надежде, что начальница передумает, не то следя, чтобы не вляпалась в новую историю сию же секунду. Матриарх проводила ее взглядом до дверей, рассеянно разминая онемевшую руку под барной стойкой. Хорошо все-таки, что еще никому не удалось добраться до ее личных и медицинских файлов, которые она зашифровала со всей паранойей Серого посредника, веками занимавшего эту нервную должность. Интуиция, дар предвидения, аналитические способности, опыт — чем бы это ни было, Лиара чувствовала, что время еще не пришло, и волнительные помощницы, бдительно следящие за каждым ее чихом, ей рядом нужны не были. Ей доводилось слышать о людях и азари, которые просыпались одним утром — и знали, что это последний день в их жизни. Признаться, она раньше не верила в это, но в последние годы пересмотрела свою позицию. — Спасибо, Тони, — поблагодарила Т’Сони и поднялась на ноги. Пока бармен бормотал что-то невнятное, она коснулась иконки личного счета — бедняге стоит оставить приличные чаевые, чтобы хоть как-то компенсировать полученный стресс, и двинулась к выходу. Уже у самой двери она замедлила шаг, бросила короткий взгляд через плечо. Компания переместилась за один из угловых столиков, заставленных разного размера и формы бокалами, стаканами и фужерами. Непохоже, чтобы они собирались куда-то уходить в ближайшее время, очень уж уютно расселись, чтобы не сказать — развалились на диванчиках и мягких пуфиках. Вега увлеченно что-то рассказывал и наверняка безбожно перевирал события, но Шепард все же отвлеклась на несколько секунд, чтобы помахать Лиаре на прощание. К счастью, азари была уже в том возрасте, когда легкое сумасшествие никого не удивляет.