Vestiges

Когда Ферон выдвигает себе стул напротив и устраивается за столом, Лиара едва поднимает глаза от датапада. Она не сообщала дреллу, где именно будет в этот день, но в их профессии удивляться таким вещам негоже. К тому же, она уже заказала аперитив на двоих, и два бокала принесли буквально минуту назад. Он не скажет, как узнал, что она будет здесь; она не расскажет, как узнала, что он придет. Они не встречаются за ужином каждый вечер или хотя бы каждую неделю; иногда они не видятся месяцами, и все же в итоге сходятся в каком-то случайном месте как ни в чем не бывало. В конце концов, они ни на сутки не теряют друг друга из виду, безошибочно угадывая руку партнера в хитросплетениях галактических интриг. А потом то шаттл азари появляется на сенсорах в каком-то пустынном секторе, то дрелл звонит в дверь ее съемной квартиры на Иллиуме, зная, что приглашение ему уже не требуется. — Подумал, что тебе может пригодиться помощь в мозговом штурме по поводу тех переговоров, — Ферон пробует содержимое бокала и одобрительно кивает. Лиара не спрашивает, как именно он узнал о том, что Серый посредник вообще заинтересован в этом деле. Должны же оставаться во вселенной какие-то секреты, которые остаются таковыми хотя бы для одного из них. — Ты прав, — она протягивает ему датапад. Словно и не обрывался их разговор. В каком-то смысле это так и есть, хотя последний раз они сидели так лицом к лицу три недели назад. В небольшом ресторане тихо, несмотря на то, что половина столиков занята. Поровну парочками и деловыми партнерами, а их с Фероном, пожалуй, можно было бы отнести в любую из категорий и не ошибиться. Лиара зашла сюда, повинуясь внезапному импульсу, хотя, возможно, интуиция подсказывала ей, что коллега уже идет по ее следу, и поэтому азари бессознательно решила немного усложнить ему задачу. Они часто играют в эти игры. Когда привыкаешь к определенному образу жизни, который ведешь на протяжении долгих лет, сложно от него отказаться. Они бы ни за что не согласились на предсказуемую судьбу, лишенную интриг и тайн; так стоит ли удивляться, что все это пронизывало их отношения, точно кровеносные сосуды? — Я думаю, они хотят систему Кабрел, — наконец говорит Ферон, долистав файл до конца. — Кабрел? — азари приподнимает бровь. — Почему? — Сама посмотри, — дрелл передает ей планшет. — За всю историю переговоров ее не упомянули ни разу, хотя компания заявляет, что это одна из их ключевых технологий. — Хм. Возможно, ты прав, — Лиара достаточно долго читала досье, чтобы ей не нужно было проверять это утверждение. — Значит, Кабрел… Любопытно. — Кабрел используется для расщепления биологических субстанций, самим «Белым шарфам» она вряд ли нужна. Думаешь, им кто-то ее заказал? — Не их профиль. Однако… Только с помощью этой технологии можно получить одну из активных составляющих тетрацела, — Лиара задумчиво постукивает ногтями по столу. — Нового наркотика, который уже успела запретить половина галактического сообщества? В народе «лунный человек»? — для проформы уточняет Ферон. Повинуясь режиму ресторана, на столе между ними загорается уютным оранжевым настольная лампа, имитирующая натуральный огонь, а основное освещение медленно угасает. Мягкое, приглушенное свечение выхватывает из темноты лицо дрелла, пересеченное глубокими черными тенями. Бизнес-партнеры сейчас начнут разбредаться, оставляя этот полумрак и вид на усыпанное звездами небо романтически настроенным парочкам. Лиаре даже кажется, что шушуканье и смешки теперь стали громче, когда влюбленные осмелели. Она знает, что их с Фероном сейчас охватывает совсем иной азарт — нераскрытая тайна, которой пока что удавалось ускользать от них, но стоило им объединить усилия, как на след удается напасть. Им остается только следовать. Лиара и сама не заметила, как узурпированная ей одной роль Серого посредника постепенно стала принадлежать им двоим, но находила это очень изысканным. Вопреки распространенному среди гуманоидов желанию, они хотели иметь секреты друг от друга — такие, чтобы жизнь не потеряла своей новизны. Но вот галактике не дозволялось иметь секретов от них. — И спрос на него, тем не менее, растет, в отличие от предложения. А конкуренция там меньше, чем среди наемников, — дополняет свою мысль Лиара. — Они могли решить гнать тетрацел для своих, — замечает дрелл, берясь за меню. — Под ним большинство рас боли не чувствуют, поэтому сражаются эффективнее. — Маловероятно. Ты же видел выписку с их счетов. Ферон едва заметно кивает, прежде чем обратить все свое внимание на официанта. Они заказывают по очереди, не решаясь рискнуть угадать выбор друг друга — не из робости или неосведомленности, а уважения. Они не болтают о всякой ерунде, как другие посетители, ожидая свои заказы; азари и дрелла вполне устраивает удобная, по-своему сытая тишина между ними. Они раскрыли мотивы группки наемников, удачно поохотились этим вечером, и добавили к тысяче их общих секретов еще один. Это сложно назвать любовью — по крайней мере, той, которая прочно укоренилась в умах Млечного Пути. Которая заканчивается «жили долго и счастливо», или ведет к свадьбе, или к детям, или требует цветов и подарков, или… Они не обсуждают это. Это один из тех секретов, которые принадлежат по отдельности каждому из них. Им редко выпадает хотя бы один вечер, не говоря уже о нескольких. Вот и сейчас, когда ужин подошел к концу, и десертные ложечки перестали музыкально позвякивать о блюдца — Лиаре пора сниматься с места, а Ферону предстоит еще два дня провести в городе. Сегодня им не удастся пройтись вместе по сумрачным улицам до временного прибежища — но это и не страшно. Они наблюдают друг за другом. Уходя, азари оставляет за своим бокалом раритетный бумажный корешок от билета — как подсказку. И уже за дверью нащупывает в своей сумочке подброшенный дреллом носитель данных. Осталось разгадать секрет — и они снова встретятся.