Фрагменты

Снег задорно хрустел под ногами; тихонько раскачиваясь, поскрипывали занесенные снегом деревья. На всей улице горели от силы пара фонарей, света в окнах не было видно, и, не будь Рита такой закоренелой материалисткой, решила бы, что они с Умкой очутились в каком-то мистическом, даже жутковатом месте, где правят суеверия и предрассудки, а не рациональность и здравый смысл. Ну или на худой конец — в прошлом-позапрошлом веке…       — А баба Нюра — она вообще кто? — почему-то шепотом спросила Багира, протискиваясь мимо сугробов в насквозь проржавевшую калитку. Олеся надолго зависла. Подцепила крючок, закрывая за собой железную дверцу, и ответила не сразу.       — Ну, как бы попроще объяснить… Она троюродная тетя маминого отца. Вернее, отчима, потому что мой настоящий дедушка исчез еще до маминого рождения. А баба Нюра — приемная сестра дяди Гены и тети Веры. Троюродных, разумеется… Теперь зависла Багира. Хитросплетения чужих семейных отношений явно требовали более тщательного осмысления, и не на холодном январском ветру.       — Понятно, — только и сказала Рита, хотя ясности было мало. Как говорится, ничего непонятно, но очень интересно. Увлекательный, поистине научно-исследовательский диалог был прерван скрипом открывающейся двери. На заметенном снегом крылечке появилась хозяйка, укутанная в пуховую шаль и со старинной керосиновой лампой в руках.       — Олесенька, детонька, приехала все-таки… Я уж не чаяла, думала, совсем забыла старуху… После ритуальных объятий, поцелуев, причитаний, расспросов и знакомств наконец прошли в дом. Багира, очутившись внутри, принялась оглядываться с живейшим любопытством: впечатление, что перенеслась на век-два назад, только усилилось. В доме не было никаких новомодных обоев, стильной мебели, дорогой техники, даже обычного телевизора. Из всех достижений прогресса имелось разве что электричество. Зато чисто выбеленная русская печь занимала чуть ли не половину комнаты. Да и остальная обстановка вполне соответствовала: бревенчатые стены, цветастые половики, вместо диванов — застеленные покрывалами лавки вдоль стен, а еще пучки трав, развешанные под потолком. Запах тоже был необычным, какого не встретишь в городской квартире: дерева, смолы, каких-то душистых трав, а еще горячего хлеба… На столе Рита заметила еще одну диковинную, почти музейную вещь — большой пузатый самовар, и окончательно решила, что попала в прошлое. Хозяйка между тем суетилась с не стариковским проворством, успевая приговаривать:       — Сейчас чайку заварю, продрогли, поди, с дороги-то… И пирожки, пирожки берите, сегодня пекла, в городах у вас такого небось не найдете, из печи-то еда самая вкусная… После третьей чашки чая и невесть какого по счету пирожка Риту потянуло в сон. К тому же долгая поездка давала о себе знать. Или это неторопливое журчание бойкого хозяйского говора так убаюкивало… Багира уже не вслушивалась в разговоры, бессовестно погрузившись в полудрему, да и хватило на сегодня новостей, воспоминаний и семейных историй, многие из которых за давностью лет вполне можно было считать легендами.       — … А гадать-то, гадать будете, девоньки? Святки ведь, а сегодня самое время, что напророчено — то непременно сбудется! Рита, вынырнув из блаженной дремы, переглянулась с Олесей. Обижать радушную приветливую бабу Нюру совсем не хотелось, но уж что-что, а верить в гадания… Не в двадцать первом веке же! С другой стороны, а что еще делать? Спать как-то резко вдруг расхотелось, все разговоры были переговорены, а скоротать время как-то ведь нужно. Хозяйка тем временем успела куда-то отлучиться, вернувшись вскоре с двумя блюдцами, свечками и ковшиком воды. В тарелки налили воду, зажгли свечи, а электричество выключили. Дальше оставалось ждать — воск расплавится, и на воде проявятся причудливые узоры. А там уж дело воображения, что увидеть в каплях и потеках от растаявшей свечки. У кого на что фантазии хватит…       — Ну-ка, ну-ка, Рит, покажи, что у тебя получилось? — Олеся сунула любопытный нос, рассматривая блюдце старшей подруги.       — Да ерунда какая-то, — легкомысленно отмахнулась Рита, но все-таки наклонилась поближе, пытаясь увидеть что-то внятное в лужице воска.       — Да нет, вот, смотри, — оживилась Ума, указывая на то, что бросилось ей в глаза, — вот это на звездочки похоже. Раз, два… четыре, четыре звезды. Багира не сдержалась и весело фыркнула.       — Это что, меня обратно в капитан-лейтенанты понизят? Вот уж отличная новость! Я вообще-то рассчитывала стать первой женщиной-адмиралом…       — Подожди, Рит, — нетерпеливо отмахнулась Олеся, крутя тарелочку так и эдак, — тут надо все как следует рассмотреть… Багира, включившись в игру, тоже принялась сыпать догадками.       — Ну вот это на семерку похоже. И что это значит? Неделя отпуска? А что, неплохо, я уже полгода у Пригова пытаюсь свой законный отпуск отвоевать…       — Семь — это завсегда к удаче, — прокомментировала баба Нюра, которая до этой минуты не вмешивалась в процесс «дешифровки». — А для женщины, стало быть, к женскому счастью… Рита едва заметно усмехнулась. Ну вот, расхожие фразы и туманные обещания… Действительно, чего еще может желать одинокая женщина хорошо за тридцать? Как там: «мужа доброго и детишек побольше…» Другой вопрос, что с ее службой найти того самого «доброго» кандидата также маловероятно, как обнаружить оазис в пустыне. Да и не выдержит ни один нормальный мужик подобной работы своей жены…       — А это, кажется, какое-то животное, — вывел ее из раздумий голос Олеси. — Вон, уши, длинный хвост… Рита, присмотревшись, согласно кивнула. Смутный силуэт с краю блюдца действительно напоминал какого-то зверя. Морда с ушками, длинный хвост… Лиса, что ли? Нет, у лис хвосты пушистее. Может, кот? Ну замечательно! Символ уже такой популярный, что не смешно. Значит, в личной жизни ей ничего не светит, кроме как подобрать на улице какого-нибудь бесхозного котенка?       — Тоже мне, тест Роршаха, — проворчала Багира себе под нос. И, с досадой отодвинув блюдце, кивнула на тарелочку Олеси: — У тебя у самой-то что? Ума уткнулась в рисунок, желая разгадать хоть что-нибудь в смутных пятнах.       — Вообще ничего непонятно, — вздохнула расстроенно. — Хотя, если приглядеться… Вон рога какие-то. Бык, что ли? Или корова? БабНюр, это что, меня ждет карьера в сельском хозяйстве? — хихикнула, обернувшись к родственнице.       — Да кто ж его знает, — философски отозвалась баба Нюра, кутаясь в шаль. — Ты, детонька, сама все должна увидеть, а там уж узнаешь, сбудется или нет…       — Лесь, смотри, а тут какие-то птицы, — задумчиво протянула Багира, — вон крылья… Теперь фыркнула Ума.       — Курицы, наверное. Ну точно, выгонит меня Пригов из отряда — пойду в фермеры…       — Ну почему сразу курицы? Может, это голуби? А голуби…       — Это к свадьбе, — подхватила баба Нюра, и договорили они уже хором, переглянувшись с видом умудренных жизнью свах. Ума, обреченно махнув рукой, задула оставшиеся свечи и потянулась к выключателю. Не объяснять же воодушевленной общественности, что замуж она не собирается. В ближайшие лет -дцать так точно.

***

Закон подлости гласит: если что-то может пойти не так, не так пойдет абсолютно все. За годы службы эту истину Багира усвоила на отлично, только сейчас это не особенно утешало. Сначала намертво заглючивший навигатор завел ее неизвестно куда, потом заглохла машина, следом начало темнеть и разыгралась метель… Ко всему прочему Рита обнаружила, что пропал мобильник — в лучшем случае она забыла его у добродушной бабы Нюры, в худшем — где-то посеяла во время всех этих приключений. А ведь Умка уговаривала остаться еще на денек и поехать вместе с утра, а не на ночь глядя. Хотя если бы не взбунтовавшийся навигатор, она бы уже несколько часов назад была дома… Рита прошлась возле машины, рискуя быть занесенной с головы до ног непрестанно сыплющим снегом. Трасса была совершенно пуста, по обеим сторонам темнел только густой лес. До ближайшей деревни, если Рита правильно помнила, было километров тридцать, но это от Черничного, а отсюда сколько? Марш-бросок поздно вечером в метель без какого-либо маршрута — фактически самоубийство. Вообще не факт, что где-то рядом есть населенный пункт, по крайней мере, за те три часа, что Багира торчала на шоссе, мимо не проехало ни одно транспортное средство. Да и огней какой-нибудь захудалой деревни в обозримом пространстве не наблюдалось… Ветер усиливался, метель и не думала затихать. Печка в машине, разумеется, не работала, в салоне становилось все холоднее, а подмоги ждать было неоткуда. «Съездила отдохнуть, называется», — мрачно подумала Рита, разглядывая налипший на стекло снег. Показалось, что сквозь плотную белую пелену впереди что-то мелькнуло, и Багира, не особо рассчитывая на удачу, все-таки выбралась из салона, с огромной радостью заметив приближающиеся огни. Когда машина остановилась и наружу вылез случайный водитель, Кошкина ринулась к нему как к родному, вовремя подавив в себе желание броситься на шею спасителю. Ни к чему пугать бедного мужика, не поймет и сбежит, а второй раз ей вряд ли так повезет…       — Молодой человек… Молодой человек, у вас телефона не найдется?.. Обозначенный «молодой человек» при звуке ее голоса почему-то вздрогнул и медленно обернулся. В свете фар случайные попутчики уставились друг на друга с одинаковым изумлением.       — Багира?..       — Васька?..

***

В крошечном придорожном отеле, больше похожем на общежитие, свободных номеров не нашлось, и Кот потащил Риту к себе, не слушая возражений. Та, впрочем, возражала слабо и скорее из упрямства: больше всего хотелось принять горячий душ, выпить чего-нибудь согревающего, а затем завернуться в теплое одеяло и проспать до утра. А еще лучше — до обеда. Затык случился уже с первым пунктом. Душ, конечно, в отеле нашелся, один на весь коридор, но вот горячей воды там не оказалось — бежало что-то пахнущее хлоркой и едва-едва теплое, так что план «согреться» оказался безнадежно провален. Зато Ионов по обыкновению своей неугомонной натуры успел развить бурную деятельность, и вскоре в номере очутились два дополнительных одеяла, обогреватель, выпрошенный у молоденькой администраторши, а еще пачка чая, коробка печенья и сахар. Впрочем, Кот быстро сообразил, что одним чаем в такой экстремальной ситуации явно не обойтись, и из ближайшего круглосуточного магазинчика было доставлено вино, специи и кое-что из еды. За неимением лучшего варианта Кот бухнул вино и пряности прямо в электрический чайник, так что когда Рита, замерзшая еще больше после неудачных водных процедур, вернулась в номер, ее поджидало спасительное тепло, легкий ужин и весьма ядреный напиток. «Глинтвейн по-кошачьи», — хихикнула про себя Рита, грея руки о чашку. Справедливости ради стоило заметить, что свою главную роль горячее вино выполняло — по крайней мере, получилось чуть-чуть согреться.       — Вась, а ты как вообще тут оказался? — в суматохе времени на праздную болтовню у них не нашлось, а теперь Рита по привычке устроила каплею допрос с пристрастием. Хотя ничего нового услышать не ожидала: небось к барышне очередной наведывался, личную жизнь устраивал… Но Кот смог удивить.       — Да к приятелю на рыбалку ездил, он меня который год звал, вот, получилось выбраться… Ты лучше скажи, тебя-то как сюда занесло? … От усталости, разговоров и вина Риту совсем разморило. Кот, заметив, что она практически засыпает, передвинулся на противоположную сторону неширокой кровати и приглашающе похлопал ладонью по освободившейся половине:       — Устраивайся. Вон, спишь на ходу… Багира вскинула на него глаза, стремительно трезвея. Все-таки одно дело — спать на привале или в палатке в условиях боевого задания, и совсем другое — в одной постели, вот так…       — Кот… Во взгляде Ионова мелькнули веселые искорки.       — Ты что, меня стесняешься, что ли? Приставать не буду, обещаю. Рита сердито дернула плечом.       — Тебе все шуточки! Но выбора, как такового, у нее на самом деле и не было. Либо спать в кресле, либо выгонять туда Кота. Оба варианта никуда не годились, и в конце концов Рита все-таки устроилась на краешке кровати, очень надеясь, что во сне не свалится на пол. И тут же возмущенно развернулась к Коту.       — Ну вот, а кто-то обещал не приставать! Ионов тихонько фыркнул куда-то ей в макушку.       — Я не приставать, я согреть. Дрожишь ведь вся… Багира хотела было возразить, но поняла, что спорить нет никакого желания. Совсем наоборот — хочется покрепче прижаться к источнику тепла, закрыть глаза, согреться и просто расслабиться, засыпая. И когда сильные горячие руки притянули ее поближе, как будто Кот прочитал ее мысли, Рита не стала показательно возмущаться. Да и зачем? Ей наконец-то было удивительно уютно, тепло и спокойно. Так хорошо, как не было уже давно. Может, это и есть самое главное?..