The Promised Queen

      Рослин сидела на кровати, на которой спала почти двенадцать лет, ощущая себя разбитой и опустошенной. Она наблюдала за рыжеволосой служанкой, которая всегда убиралась в её покоях, пока та доставала платья из шкафа. Наряди из атласа, бархата и льяна аккуратно складывались и укладывались в деревянные сундуки, раскрытые на полу.       — Это можно не упаковывать. – сказала Рослин, когда служанка принялась складывать платье из слоновой кости, украшенное мирийским кружевом. – Теперь свадьбы не будет. – она горько усмехнулась, пытаясь придать голосу непринужденность, но безуспешно. В глазах рыжеволосой женщины мелькнуло сочувствие, смешанное с жалостью, но та молча вернула платье обратно в шкаф.       Рослин отдала служанке все серебряные олени и медные звёзды, что остались в ящике, после того, как та закончила свою работу. Затем она отвернулась к окну. Небо уже полыхало оттенками оранжевого и розового, напоминая ей о бушующим пламени, которое всего несколько часов назад забрало жизнь леди Сералы. Всё происходящее казалось нереальным. Вчера она сидела здесь, обсуждая свадебное меню с Рейгаром; а теперь стала уже второй Баратеон, обручённой с наследным принцем, только чтобы позже подвергнуться унижению. Её положение не могло быть ещё хуже.       — Мы уедем не позже полудня завтрашнего дня. – сказал её отец сразу, как только вытащил её из большого зала после того, как король ушёл; это были его первые слова с момента казни. – Наш дом не потерпит такого оскорбления. Собери всё, что тебе необходимо. – Стеффон Баратеон старался сохранить спокойствие, но его голубые глаза, обычно жизнерадостные и добродушные, теперь горели яростью и печалью. – Прости, Рослин, – сказал он, опустив плечи. – Мне не следовало приводить тебя ко двору. – он закрыл глаза, словно стараясь не выдать свою боль.       Рослин не помнила, что ответила. Она брела обратно в свою комнату, словно бесплотный призрак, не в силах ни говорить, ни реагировать. В её голове всё ещё звучали предсмертные крики леди Сералы и жуткий образ гибели Дениса Дарклина. Поднявшись с кровати, она подошла к туалетному столику и начала перебирать свои украшения, отчаянно пытаясь вытеснить из памяти сцену казни.       Она медленно выбирала те украшения, что собиралась взять с собой, но это оказалось сложнее, чем ожидалось. Поскольку она выросла в Красном замке, многие из её драгоценностей были подарками от короля, королевы или Рейгара. Большинство ожерелий и браслетов с красными камнями остались в шкатулке; теперь, когда она больше не была невестой дома Таргариенов, не было нужды носить их. Украшения, подаренное королевой, она сложила в ларец, твёрдо решив не брать с собой ничего, что напоминало бы о Эйрисе и Рейгаре. Однако, когда её пальцы коснулись сапфирового венца, подаренного Рейгаром, что-то неожиданно сдавило грудь.       То, что их помолвка только что была расторгнута королем, наконец прорвалось сквозь туман, окутавший её разум. Это именно то, чего ты хотела, – пыталась убедить себя Рослин. – Ты не хотела оставаться в Красном замке, и вот теперь ты получила то, чего желала. Но, как ни иронично, когда этот день настал, она чувствовала совсем другое. Рейгар всегда был её, и она привыкла к его присутствию.       Они понимали друг друга лучше, чем кто-либо другой; он без слов мог читать её желания и нужды, а она легко читала его эмоции за фасадом. Она знала Рейгара даже лучше, чем родного брата Станниса. Они были вместе почти двенадцать лет, никогда не расставаясь дольше, чем на месяц. Когда она была на Драконьем Камне, Рейгар приезжал туда каждые две недели; он всегда был рядом. Он всегда ждал её.       Рослин не нравились ограничения, которые накладывала их помолвка, но она никогда не ненавидела общество Рейгара. В последние несколько месяцев она почти успела смириться с мыслью о замужестве. Когда они вернулись с Драконьего Камня, при дворе царил хаос из за отсутствия короля. Рейгар заметно изнемог под тяжестью своих обязанностей, внезапно взвалив на себя бремя управления королевством.       Он выглядел таким уставшим и изможденным, когда встречал их, что Рослин не смогла удержаться и обняла его, как бывало раньше. Она по прежнему противилась обязанности королевы, но мысль быть королевой Рейгара в отсутствие Эйрисе уже не казалось такой уж страшной.       Её кузен всегда был добр к ней, и Рослин чувствовала себя обязанной поддержать его в это трудное время.       Почти каждый вечер они ужинали вместе. Во время трапезы в его покоях Рейгар делился с ней последними новостями о работе малого совета. Порой они не обменивались многочисленными словами, но Рослин замечала, как смягчалась линия его лба, когда она была рядом.       Рослин не могла оказать ему значительной помощи в делах управления, но твердо решила быть рядом, особенно теперь, когда он мог в любой момент потерять отца – пусть этим отцом и был Эйрис. Прошло полгода с тех пор, как она стала навещать его ежедневно. Иногда после ужина она задерживалась в его покоях. У очага клала голову ему на колени или прижималась к нему, когда он сидел на ковре. Он читал ей или делился своими открытиями из книг.       — В Ланниспорте я обратился к ведьме и получил три пророчества, когда мы были там в прошлом году. Похоже, пророчества не всегда бывают точны. – сказал Рейгар, нежно заправляя выбившуюся прядь её волос за ухо. Потрескивание очага наполняло комнату уютным теплом, отбрасывая мерцающие тени на стены. Тепло от огня медленно проникал в её кости, убаюкивая и расслабляя.       — Какими они были? – пробормотала она, с трудом удерживая глаза открытыми.       — Не имеет смысла обсуждать неточные пророчества. – ответил он и поцеловал её в макушку. – Позже я напишу об этом мейстеру Эймону.       В то время Рейгар увлекся изучением генеалогического древа дома Таргариенов и книгой, написанной Дейнис Сновидицей – темы, которые мало интересовали Рослин.       — Ворону, должно быть, понадобиться немало времени, чтобы добраться до Стены. – пробормотала она, уже почти засыпая.       Королева изначально планировала устроить их свадьбу на конец года, предполагая, что Эйрис не вернется. Если бы он внезапно не разорвал помолвку, через два месяца они бы уже стали супругами.       Рослин не знала, как ей реагировать на такие резкие перемены. Будучи воспитанницей королевы большую часть своей жизни, она росла с мыслью, что она станет королевой. Однако Эйрис оскорбил её дом сегодня перед всем двором. Раньше, когда у короля было хорошее настроение, в нём ещё можно было разглядеть того доброжелательного дядю, которого она помнила. Но после того, как сегодня он пытал леди Сералу и сжег её заживо, Рослин поняла – от прежнего Эйриса не осталось ничего.       Стук в дверь раздался снова – служанка принесла ужин и поставила её на стол. Под тарелкой лежала смятая записка. Должно быть, это приказ отца, подумала она. Обычно она ужинала с Рейгаром, но как теперь смотреть ему в глаза после случившегося днем? Весь двор стал свидетелем того, как король расторг их помолвку, и пути назад не было.       Рейгар, похоже, хотел что-то сказать ей, но отец опередил его. Последнее, что она увидела, – отчаяние на его лице. Она обнаружила, что понятие не имеет, что он сделает. Они были близки, и она замечала, как он смотрел на неё – ничуть не иначе, как её прочие ухожеры. Но будет ли этого достаточно, чтобы он ослушался отца? Или, что ещё важнее, действительно ли она надеялась, чтобы он пошел против Эйриса ради неё?       Рослин бросила взгляд на еду. Жареная ветчина с перцем лежала на белой тарелке, рядом стояла миска с гороховым супом. Раньше она любила хорошо приправленное мясо, но теперь его запах вызывал у неё лишь одно воспоминание – черный обугленный труп. Стоило ей вдохнуть этот аромат, как она начала судорожно дышать, что напугало служанку.       — Принеси мне вина, пожалуйста. – слабо сказала Рослин, едва взяв себя в руки. Она обнаружила, что всё её тело дрожало, холодный пот покрывал кожу. Когда служанка ушла, она уронила голову на деревянный стол и жадно хватала ртом воздух. Прошло немало времени, прежде чем ей удалось хотя бы на мгновение избавиться от образа сгоревшей заживо леди Сералы.       Когда служанка вернулась с кувшином медового вина и чашей, Рослин поймала себя на мысли: Мне нужно больше, чтобы всё забыть. Но вместо того, чтобы попросить ещё вина и проснуться завтра героиней дворцовых сплетен – покинутой невестой, утопившей своё горе в пьянстве, – она молча наполнила кубок и осушила его одним глотком. Сплетников во дворце и так хватало. Ей не хотелось давать им новый повод для разговоров, чтобы Серсея посмеялась над ней. Теперь у Ланнистерши появился шанс, о котором та так мечтала. – подумала она, пошатываясь.       Она снова наполнила чашу, наслаждаясь легкой сладостью вина. Когда очередная чаша была допита, она развернула записку под тарелкой. Отец уже уведомил её дам о скором отъезде и предложил им выбор – уехать вместе с ними или остаться. Никого не удивило, что все согласились покинуть Красный замок. Конвой уже был готов к отъезду в час соловья, довольно рано утром.       Было видно, что отец опасается каких-либо происшествий, поэтому приказал отправиться в путь как можно раньше. Подготовить достаточное количество карет и конюхов за столь короткий срок представлялось непростой задачей, но отец привел несколько своих людей из Штормового Предела, да и лорд Тайвин мог одолжить несколько человек. Рослин подняла кувшин и снова наполнила чашу.       Она поднесла его к губам и жадно отпила. Сладость и пряность вина на языке скрывали горечь внутри неё. Легкое опьянение размывало картинки в голове, приглушало хаос мыслей. Станнис ненавидел вино за то, что оно замедляло реакцию, но именно благодаря ему Рослин сейчас чувствовала себя лучше. Образ окровавленного ковра и обугленного тела постепенно тускнел. Она снова потянулась за чашей.       Она почувствовала, как по груди разливается тепло – временное облегчение от беспокойства и потрясений. Ночь шла, её рука становилась всё менее устойчивой, но она продолжала наполнять чашу, пока в кувшине не осталась ни капли. Тогда мне следует отправиться спать, чтобы успеть к отъезду. – она встала, чувствуя, как ноги путаются под ногами.       С затуманенным разумом она сняла сюрко и развязала шелковую тунику, решив лечь в постель лишь в белой льняной сорочке. Вино оказалось крепче, чем она ожидала. Теплый румянец разлился по её щекам, и её комната мягко покачивалась, когда она двигалась. Когда она дотянулась до кровати, внезапная волна головокружения заставила её инстинктивно ухватиться за край, чтобы не упасть.       Свеча была задута. Она сидела, скрестив ноги, в центре постели, края её зрения слегка расплывались, а звуки шагов слуг за дверью превратились в приглушенный, неразборчивый гул. Мысли спутались, образ леди Сералы на костре всплывали снова и снова, прежде чем уступить место лицу Рейгара, полному скорби.       Не думай о нём, – сказала себе Рослин. – Он больше не твой жених, и ты никогда больше не будешь с ним. Баратеоны больше не стерпят такого оскорбления. – Она должна уйти с достоинством. Когда-нибудь Эйрис заплатит за то, что оскорбил её семью.       Но это не имеет отношения к Рейгару. – прозвучал в её голове другой голос. – Он не сделал ничего плохого. Ты выросла с ним, ты знаешь его.       Рослин легла, твердо решила уснуть, несмотря на какофонию противоречимых голосов в её голове. На первый взгляд, это должно было стать поводом для радости. Завтрашний день ознаменовал её возвращение домой, подальше от удушающей тени безумного короля. Она никогда не жаждала короны – и вот теперь наконец свободна, как и хотела. Но почему, когда этот день настал, её сердце сжималось в странной, жуткой тяжести?       Стоило ей закрыть глаза, как в голову хлынул поток воспоминаний. Перед внутренним взором мелькали ужасные картины казни, нежные моменты, которые она делила с Рейгаром в детстве, и тот печальный взгляд, которым он проводил её сегодня днем. Всё это переплелось в одно – в полотно горя и пустоты, окутывающее её со всех сторон. И в тот момент она поняла, что этот день вполне мог стать их последней встречей. Он даже не знал, что на рассвете она покинет замок.       Она лежала, глядя в потолок, не ведая, сколько прошло времени. Звуки в коридоре давно стихли. Голова всё ещё оставалось туманной от выпитого. Следовало выпить больше. – вздохнула она.       Но вместо того, чтобы снова погрузиться в забытие, Рослин с молчаливой решимостью поднялась с кровати, схватив накидку со стоящего рядом стула. Она поспешно оделась, накинула капюшон и низко опустила его, готовясь уйти в ночь. Завтра она уедет с отцом и позже найдет себе нового мужа, но, перед этим, она должна хотя бы попрощаться с ним.

***

      Коридор твердыни Мейгора были пустынны в этот поздний час, когда Рослин миновала покои королевы Рейллы. Не заметив у дверей королевской гвардии, она сделала вывод, что Эйрис находился в другом месте. Поднявшись по винтовой лестнице, она оказалась на верхнем этаже, где располагались покои Рейгара, а опочивальня короля находилась ниже.       Сир Эртур, стоявший у дверей, поднял голову, когда она подошла. Она кивнула ему, но взгляд её был прикован к тяжелой деревянной двери. Двери, к которой раньше она подходила так легко, а теперь боялась даже прикоснуться.       — Его Высочество ещё не спит, миледи. – вздохнул Эртур.       Посещать Рейгара в столь поздний час было неуместно, но это был её последний шанс. Ей нужно было его увидеть. Рослин оперлась на стену, пытаясь удержать равновесие, чувствуя на себе обеспокоенный взгляд Эртура. Выдохнув, она почувствовала в своем дыхании легкие нотки медового вина. Он, должно быть, удивлен. – подумала она.       — Дверь заперта? – спросила она, всё ещё ощущая легкое головокружение.       — Полагаю, что нет. – ответил Эртур. В тускло освещенным коридоре факелы, закрепленные на стенах, отбрасывали слабый свет, выдавая сочувствие в глазах Эртура, как у той служанки. Она выдавила слабую, горькую улыбку и потянулась за дверное кольцо. Когда она вошла, Эртур намеренно отвернулся.       Дверь медленно заскрипела за её спиной, воздух был тяжел от запаха восковых свечей. Рейгар стоял у окна в льняной рубашке, спиной к ней, залитый мягким лунным светом. Его глаза встретились с её, когда она вошла. Его плечи поникли. Его окутало то же горе, что она видела на его лице лишь однажды – когда он посещал Летний замок.       Рослин молча пересекла комнату, сердце гулко билось в груди. Не говоря ни слова он потянулся к ней. Мысли путались, были туманными и размытыми. Я должна рассказать ему о своем отъезде, осознала она в своем смятении. Но начать было трудно. Рейгар держал её так же, как и прежде, будто ничего не изменилось. Если она промолчит, они смогут притвориться, что трещины не существует.       — Я не могу спать, – наконец призналась она, глубоко вздохнув. Он обнял её. – Он разрезал её и сжег заживо… – она смутно осознала, что слезы невольно наполнили её глаза.       Она держалась во время казни и после, даже перед отцом. Когда она сидела в своей комнате, складывая вещи, Рослин думала, что не прольет слезы. Вино должно было сделать её бесчувственной, равнодушной. Но её эмоции вырвались без предупреждения, когда его объятия разрушили ту оболочку, которую она так отчаянно пыталась сохранить. Она не должна была плакать перед Рейгаром. Она пришла за достойным прощанием.       У неё не было времени обдумать, что сказать ему, поскольку она никогда не думала, что однажды придется попрощаться с ним навсегда. Трудно было понять, почему текли её слёзы – из за казни Дарклина или из за Рейгара.       — Он точно обезумел. – пробормотал Рейгар. Он протянул её ближе, нежно вытирая её слёзы большим пальцем. – Я пытался найти тебя после собрания, но лорд Стеффон сразу увел тебя. Рослин, я поговорю с отцом, когда он придет в себя. Он не может разорвать просто так нашу помолвку. – он прижал её лоб к своему. Рослин зажмурилась, когда он начал упоминать тему, которую она так хотела избежать. Остатки слёз заструились по её щекам, и она почувствовала, как Рейгар смахнул их поцелуем. – Ты пила, – сказал он обеспокоенно, едва слышно, у самого её уха.       — Без него я не могу стереть из памяти казнь. Отец скоро заберет меня обратно в Штормовой Предел. Король уже решил что отец предал его. Он ни за что не возьмет свои слова обратно. – проговорила она медленно, не встречаясь с ним взглядом, слова были бессвязны. – Не забывай меня, даже если женишься на Серсее Ланнистер. – она сжимала льняную ткань его рубашки, умоляя.       Она была потрясена тем, что только что сказала. Слишком много эмоций захлестнули её после казни. Мысли путались, сталкивались, разрывали её разум на части, оставляя лишь путаницу и бессилие. Она думала, что всё будет легко, но, когда она снова оказалась в его объятиях, и почувствовала его тепло, Рослин охватило острое осознание того, что она не хочет покидать его, как ожидала. Он всегда был её на протяжении двенадцати лет, и это было слишком естественно, чтобы им дорожить. И внезапно её осенило, что она не готова уходить.       — Прости, – пробормотала она. – Я не должна была… – Рейгар обхватил её лицо руками, заставляя посмотреть на него. Её грудь сжалось и заныла по неизвестной причине.       — Ты думаешь, я женюсь на ком-то другом? – он издал тяжелый горестный вздох, зарывшись руками в её волосы.       Он наклонил голову и поцеловал её в губы. Рослин вздрогнула, когда его пальцы скользнули по её щеке. Она коснулась его волос, таких же прекрасных, как в их первую встречу. Её пальцы пробежались по его серебристо-золотым прядям. Прошло столько времени, что она в трансе осознала – мальчик, которого она встретила в возрасте четырех лет, который поблагодарил её за похвалу с учтивостью, теперь целовал её с почти отчаянной страстью. Его поцелуи всегда были мягкими и сдержанными, обычно в щеку или в лоб, редко в губы.       Хотя бы сейчас он у меня. – подумала Рослин, когда они ненадолго расстались. Она снова прижалась губами к его губам и обвила руками его шею. Преследующие сцены дня временно исчезли из её разума, когда она позволила себе погрузиться в поцелуй, более эффективным, чем выпитый ею кувшин вина.       Ветер распахнул окно, погасив масляную лампу на столе. Осталось лишь одна свеча на ночном столике, бросая слабый свет. Рейгар освободил одну руку и тяжело закрыл окно. Он снова прижал её к себе и откинул её волосы с лица.       Её плащ соскользнул, когда он её развязал. Наклонив голову, он начал осыпать поцелуями её ключицу выше воротника. Когда его дыхание согрело её обнаженную кожу, она почти обмякла.       — Рейгар… – пробормотала она, словно во сне. – Пожалуйста, помоги мне забыть. – прошептала она ему в губы. Она нежно коснулась его щек, её руки скользнули вниз к его груди, вызывая в нём едва заметную дрожь. Его индиговые глаза смягчились и стали ласковыми, в которых она боялась смотреть слишком долго. Его ладонь поднялась к её щеке, касаясь кожи так легко, словно он вовсе не касался её кожи.       Когда Рейгар опустил её на постель, она закрыла глаза. Это было явно неправильно, но вино придало ей смелости. Они никогда раньше не пересекали эту границу, даже когда были помолвлены. Но теперь это не имело значения. Возможно, это был последний раз, когда она могла быть с ним. Она просто хотела утонуть в том тепле, которое на миг заглушит пустоту её сердца. Пока её пальцы возились с завязками его рубашки, их дыхание стали прерывистым и поверхностным. Рейгар провел руками по её плечам, скользя тканью вниз по её рукам.       Рослин чувствовала жар его кожи на своей, тепло, которое прогнало холод её печали. Его губы скользнули вниз по её шее, оставляя за собой огненную дорожку. Она слышала, как быстро билось его сердце, отражая ритм её собственного. Она задыхалась, отдаваясь пламени его прикосновений.

***

      Когда они закончили, она натянула на плечи мягкое покрывало. Головокружение, вызванное вином, полностью исчезло, когда из щели в окне подул прохладный ветер. Хаос, бушевавший в её разуме, наконец, улеглось. Её больше не терзали повторяющиеся сцены казни, но вместе с этим её окутало новая, безымянная тоска, когда они разошлись и легли рядом.       Она повернула голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Печаль на лице Рейгара сменилось чем-то, что можно было назвать даже счастьем. Он смотрел на неё с нежностью и улыбался едва заметной, теплой улыбкой.       — Теперь он больше не сможет нас разлучить. – прошептал Рейгар, касаясь губами кожи возле её уха. Рослин выдохнула, беззвучно заплакав и закрыла лицо простыней.       Рейгар тут же обнял её: — Я сделал тебе больно? – спросил он с беспокойством.       — Нет, – коротко ответила она, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Она смахнула их, будто ничего не произошло. – Просто… – но договорить не смогла.       — Я попрошу Эртура найти септона в ближайшие дни. Мы можем пожениться тайно, как когда-то мои бабушка и дедушка, – он ласково провел рукой по её волосам. – Не беспокойся, Рослин. Как только мы обвенчаемся перед лицом Семерых, даже король не сможет расторгнуть наш брак, если будет скреплен ночью.       Ты не понимаешь, подумала Рослин, сдерживая рыдания. Мы никогда не поженимся. Это была украденная ночь, ошибка, которой не должно было быть. Он не знал, что через несколько часов она уйдет, вероятно, никогда больше не вернется в Красный замок. Она уже позволила себе слишком многое, поддалась чувствам, но с самого начала знала, что не останется ради него. Как будут говорить о ней лорды и леди, когда узнают, что она посетила его покои? В Красном замке не бывает тайн.       Даже если бы в конце концов она выйдет замуж за Рейгара, люди всё равно назвали бы её шлюхой, которая не жалеет усилий, чтобы стать королевой. Она не позволит, чтобы репутация дома Баратеонов оказалась запятнана таким образом. А что если Эйрис не одобрит брак и убьет септона? Он легко мог объявить, что теперь она всего лишь любовница Рейгара, а не его жена, лишь бы ещё сильнее унизить её отца.       Она не ответила на его слова. Сегодняшняя ночь была не для того, чтобы говорить ему правду, и она не была достаточно смелой, чтобы видеть, как он сломается, узнав о её скором уходе. Их последний миг вместе не должен был омрачаться тем, что ещё не случилось.       — Обними меня. – прошептала она, зарываясь лицом в его грудь, не в силах смотреть ему в глаза.       — Как прикажет моя королева. – Рейгар ласково провел пальцами по её волосам. Подушечки его пальцев скользили по её голове, вызывая дрожь по всему её телу. – Не плачь, любимая, с нами всё будет хорошо. Когда мы поженимся, мы сможем жить на Драконьем Камне.       Любимая… она вздрогнула. Это слово лишь заставило бы её заплакать снова. Она даже не знала, любит ли она его, да и не хотела разбираться в этом, ведь вскоре им предстояло расстаться. Драконий Камень не будет вечно безопасным местом. Эйрис мог призвать их, когда захочет. Но она ничего не сказала. Он поцеловал её в макушку, затем в изгиб шеи. Рослин крепко обняла его. Вероятно, это была их последняя ночь. Она хотела почувствовать тепло его тела в последний раз. Она замерла в его объятиях и закрыла глаза, ощущая, как он нежно расчесывает её волосы, так, как ей всегда нравилось.       Она спала чутко. Когда первый луч рассвета проник в покои, Рослин поняла, что пора уходить. Рейгар мирно спал рядом, его лицо, как и всегда, был утонченным и красивым, каким она знала его долго. Она бесшумно накинула на себя льняную сорочку, затем плащ. Когда её пальцы уже коснулись дверной ручки, она заставила себя не смотреть на него. Дверь закрылось за ней, разлучая её с Рейгаром.       Сир Эртур всё ещё стоял на страже. Он чистил свой меч, когда она вошла. Свет рассвета не проникал в коридор без окон, но сталь лезвия сверкала сама по себе.       — Миледи. – миролюбиво поприветствовал он её, не позволяя себе никаких лишних замечаний, хотя она выглядела несчастной, растрепанной и с покрасневшими от слёз глазами.       — Доброе утро, сир Эртур, – выдохнула она. – Благодарю за вашу службу.

***

      Было ещё рано. Она вернулась в свои покои, не встретив ни слуг, ни служанок. Открыв деревянный сундук, Рослин выбрала тунику с высоким воротником и машинально оделась. Шкатулка с украшениями всё ещё оставалась открытой. Она какое-то время смотрела на неё, а затем вынула оттуда сапфировую диадему и бросила его в потайной отсек сундука. Это была единственная вещь от Рейгара, которую она взяла с собой. Оно хорошо сочетается с ожерельем от Станниса, убеждала она себя.       Когда пробил час отъезда, она без колебаний покинула комнату.       — Торопишься? – поддразнил её лорд Стеффон, когда она встретила его и других дам у конюшен. Лицо её отца выглядело бледным и усталым, выдавая следы беспокойной ночи, но, как и всегда, он пытался поддержать легкую атмосферу.       — Я просто проснулась рано. – возразила Рослин. Её поясница вздымалась, когда она села на лошадь. Алисанна тоже сидела верхом рядом с ней. Мелисса и Янна расположились в карете, сделанной из промасленного дерева, украшенная вырезанным львом, вероятно, подарок от лорда Тайвина. Сначала их путь лежал в Штормовой Предел, а затем девушек отправят обратно в их родные земли в Просторе.       — Тогда почему у тебя только одна серьга? – ухмыльнулся Стеффон Баратеон.       Когда они выехали за ворота и начали спуск с Высокого Холма Эйгона, Рослин коснулась левого уха. Лунный камень, которую она забыла снять прошлой ночью, исчез – осталось лишь серьга на правом ухе. Она перехватила поводья в одну руку, сняла оставшуюся серьгу и бросила в грязь у обочины каменной дороги. Возможно, вторая серьга так и осталась в её комнате или в постели Рейгара, но это уже не имело значения. Пусть эта ошибка канет в грязь вместе с лунным камнем, подумала она.       Когда они миновали площадь торговцев рыбой, Рослин глубоко вздохнула. Они двигались вдоль Речной улицы, где она когда-то тайком участвовала в пьяных скачках. Она повернулась к отцу.       — Надеюсь, ты не выдашь меня за Джона Коннингтона, – скривилась она. Лорд Стеффон смутился.       — Почему именно он? Рослин, я не понимаю, откуда ты это взяла. – лорд Стеффон озадаченно почесал голову и замедлил лошадь, чтобы поравняться с ней.       — Я подумала, что ты скоро устроишь для меня брак внутри Штормовых земель, а он выглядит тем, кого ты мог бы выбрать. – сказала Рослин. Ей скоро исполнится шестнадцать. После того унижения, которое их дом пережил из за Эйриса, её отец, скорее всего, выберет для неё безопасную партию среди своих вассалов. Однако она сомневалась, что какой-либо наследник за пределами Штормовых земель захочет жениться на девушке, чей недавний брак был разорван самим королем.       Они могли подумать, что у неё есть какое-то скрытые болезни или дурной характер, из за чего Эйрис отказался от неё, хотя во всем была исключительно его вина. Если бы было возможно, она предпочла бы остаться в Штормовом Пределе навсегда и не выходить замуж. Леди Малора Хайтауэр смогла помогать своему отцу, лорду Лейтону, благодаря своим знаниям и до сих пор оставалась девственницей в свои двадцать шесть лет. Возможно, у неё тоже был шанс убедить отца оставить её при себе.       — Если ты действительно хочешь выдать меня замуж поскорее, то я бы предпочла лорда Карона.       — Алин Карон? Ему же пятьдесят шесть! С чего ты решила, что я отдам свою дочь за старика? – Стеффон повернулся к ней, и его конь недовольно заржал.       — В этом-то и смысл. Он скоро умрет, и я стану вдовой. Лучше я два года помучаюсь со стариком, чем проведу всю жизнь с молодым и раздражающим. Я уверена, ты и Станнис не будете против, если после этого я останусь жить в Штормовом Пределе. – она заправила прядь волос за ухо. Алисанна переглянулась с ней, и они впервые после казни улыбнулись друг другу.       Стеффон выглядел одновременно расстроенным и удивленным.       — Я дам тебе выбор. Даже если ты захочешь выйти за безземельного рыцаря, я найду для него место в Штормовом Пределе. Довольна? – он горько усмехнулся, пока они выезжали за Речные ворота и направлялись к переправе через Черноводную. – Я знаю, ты до сих пор потрясена тем, что сделал король. Ты ни в чем не виновата, Рослин, и я всегда тобой горжусь. Я бы предпочел видеть свою дочь счастливой под моей крышей, пусть даже с самым простым мужчиной, чем тревожиться о ее безопасности рядом с принцем. Я и подумать не мог, что король так изменится. – Он глубоко вздохнул. – Я думал, что выбрал для тебя лучшее, но, похоже, совершил ошибку. – Признался он.       — Это было бы мудрым решением. Я ведь говорила, что королеве было бы лучше с Бонифером Хасти, который, между прочим, тоже безземельный рыцарь из Штормовых земель. – сказала она. – Не беспокойся, отец, я не выйду замуж за нашего придворного шута.       — Ну, я постараюсь найти тебе жениха красивее Джона Коннингтона. В худшем случае соглашусь на безземельного рыцаря, если он действительно будет твоей любовью. Но если нет, то я всё же хочу, чтобы моя дочь получила что-то получше. – усмехнулся Стеффон. Он сжал бока коня и ускорил шаг, направляясь к порту. Рослин и Алисанна последовали за ним.       Утренний ветер играл с её волосами, но его холод не пугал – напротив, он освежал. Я свободна, – она почувствовала как напряжение уходит с её лица, пока ветер ласково касался её шек. Зимняя прохлада окончательно унесла остатки дурманящего вина и эмоций, что терзали её всю ночь. Она обернулась, взглянув на стены Королевской Гавани, только чтобы почувствовать себя ещё счастливой, что смогла выбраться из этой клетки. Теперь я могу отправиться куда захочу. Лианна уже приглашала меня в Винтерфелл, и я до сих пор так и не побывала в Орлином Гнезде, где воспитывался Станнис. Отец, скорее всего, согласится на любую мою просьбу в этот момент. Я могу сначала встретиться со Станнисом и Недом в Долине, а затем отправиться на Север. – мысли о встрече с братом и друзьями вызвали у неё улыбку.