The Promised Queen

      277 год от З.Э.       Весна задержалась в Красном замке недолго – не больше года. Когда Рейгар, завершив тренировку с сиром Барристаном, проходил по саду, гвоздика, росшая вдоль тропинки, уже начала увядать. Осенний ветер больше не был мягким; он дул холодом, обжигая его вспотевшее лицо. Мысли, которые ему удалось прогнать во время тренировки, вновь овладели им.       Его отец становился всё более непредсказуемым. Поездка в Западные земли должна была стать приятной, но вместо этого лишь утяжелила груз на сердце. Десять лет назад двор отправился в Утес Кастерли вместе с мудрым и амбициозным правителем, мечтавшим стать величайшим королем в истории. Тогда Рейгару было всего семь, и он исполнял обязанности виночерпия. За столом Тайвина Ланнистера его отец вынашивал грандиозные планы: строительство подводных каналов и беломраморного города. Вместе со своим другом и единомышленником они говорили как будущий великий король и его гениальный десница.       Десять лет спустя король вновь с неохотой посетил Утес Кастерли, намеренно не обронив ни слова в ответ на приветствия лорда Тайвина во время пира. Десница короля предложил отправить своих близнецов в столицу: одного – в оруженосцы Рейгару, другую – в свиту его невесты. После унижения, которое отец Рейгара открыто нанес лорду Тайвину, тот обратился напрямую к принцу с этим предложением. Рейгар согласился; Джейме Ланнистер был талантливым и добросердечным юношей, а Рослин не стала бы возражать против новой дамы в своей свите.       Рейгар не знал, что именно в этом, казалось бы, разумном решении могло раздражать его отца. Раньше принцу не требовалось разрешение короля на выбор оруженосца, но на этот раз король воспринял его поступок как оскорбление своей власти. Хотя король и не отправил Джейме обратно в Западные земли, он резко отчитал его за превышение полномочий.       И его невеста тоже оказалась недовольна им. Вспоминая Рослин, Рейгар глубоко вздохнул. Он поднял голову, сквозь ветви черного тополя пробивался блеклый свет заходящего солнца – его ноги неосознанно сами привели его в богорощу. Это место всегда пуставала, оставляя встречи только для него и Рослин. В бесчисленные послеполуденные часы в тени вязов и ольхи она лежала у него на коленях, слушая, как он читает, а её густые и душистые черные волосы свободно спадали за головой.       Теперь он сидел у основания самого высокого вяза, где они обычно проводили время вместе, чувствуя лишь пустоту рядом с собой. Рослин сейчас была на Драконьем Камне, вместе с его матерью. Она покинула Красный замок через неделю после возвращения двора в Королевскую Гавань, оставив его одного.       За эти два года многое изменилось: он стал взрослым мужчиной, а она – девицей. День их свадьбы всё ближе, но Рейгар лишь ощущал, что она всё больше отдаляется от него.       Рослин выросла красавицей, с ярким, жизнерадостным характером, который привлекал взгляды многих мужчин. Её смелость и уверенность лишь подогревали их интерес. Рейгар получил свой первый поцелуй под этим деревом шесть лет назад. Она быстро прикоснулась губами к его щеке, но он был слишком растерян и смущен, чтобы ответить. Это разочаровало её, и вскоре она потеряла к нему интерес. Позже он увидел, как Рослин играла во дворе в поцелуи с Ричардом и Майлзом, которые были того же возраста, что и она. Они реагировали куда живее, соревнуясь за право получить от неё поцелуй. В тот момент, когда губы Ричарда коснулись её губ, его накрыла волна грусти и ревности, такая сильная, что он едва справился с собой.       Но Рейгар не мог её остановить; он был старше и знал, что обвинять десятилетних мальчишек в глупой игре было не тем, что должен делать принц. К тому же Рослин возненавидела бы его. Он всё ещё помнил, какой обиженной она была, когда решила, что он хочет запретить ей играть с детьми кухарок. Это было последняя свобода, которой она наслаждалась. Рейгар видел, как спустя пару лет септы лишили её возможности бегать во дворе, потея и играя. Когда Рослин исполнилось десять, её больше не считали ребенком, она стала молодой леди.       Им потребовалось годы, чтобы они вновь стали друзьями. Рейгар больше не мог позволить себе снова её ненависти.       Она была его единственным спутником в замке, где был захоронен прах его погибших братьев и сестер. Долгое время они были друг для друга всем. Её веселый голос и теплые объятия помогли ему пережить утрату Дейрона, Эйгона и Джейхейриса. В те годы, когда его отец начал проявлять признаки безумия и жестокости, её присутствие оставалось для него главным источником надежды и тепла. Она без колебаний осуждала любое поведение, которое считала неправильным, даже если виновным был сам король.       Рослин действовала уверенно, не задумываясь о последствиях. Никто не осмеливался говорить от имени королевы перед гневом его отца, но Рослин хватило смелости предложить переселить его мать. Она не боялась короля, и Рейгар задавался вопросом, не потому ли его отец всё ещё питал некоторую слабость к своей племяннице. По сравнению с ней, он чувствовал себя трусом. Несмотря на то, что он был старше и считался умным всеми мейстерами, Рейгар слишком много думал о последствиях, чтобы помочь собственной матери.       Он нес на своих плечах тяжкое бремя, предсказанный лесной ведьмой. Обещанный принц должен был родиться из линии Эйриса и Рейллы Таргариен. Несчастный брак его родителей служил постоянным напоминанием о его долге, преследуя его днем и ночью.       Долгое время он оставался единственным ребенком, в мире остались три дракона, а их дом слабел с каждым годом. Рейгар часто сомневался в себе, задаваясь вопросом, сможет ли он действительно стать тем, кто спасет мир от тьмы; бремя было почти невыносимым, грозя сломить его.       Его отец не любил его, а мать была поглощена горем из за мертворождений и выкидышей. Только Рослин оставалась рядом, неизменно уверенная во всем. Если ему было суждено стать тем, кто осветит мир, то она была светом и теплом, рассеивающим его тьму. Оставаться при дворе, чтобы стать будущей королевой, возможно, было не тем, чего хотела Рослин, но Рейгар был эгоистичен – он хотел, чтобы она всегда была рядом.       Пророчество ведьмы из Ланниспорта внушали ему одновременно надежду и тревогу. Рейгар испытывал к ним противоречивые чувства. Он желал, чтобы Визерис выжил, и мечтал о появлении ещё одного брата или сестры, но второе пророчество ложилось на его грудь тяжелым и необъяснимым грузом.       Почему он не мог жениться на Рослин в следующим году, когда ей исполнится шестнадцать, как и планировалось? Его также беспокоило третье пророчество. Королевству пошло бы на пользу долгое лето, но он не мог понять, почему великий хаос должен быть вызван им. Думать о том, что, возможно, никогда не случится, было бессмысленно. В одном Рейгар был уверен: он никогда не причинит вреда благу семи королевств.       События, которые уже произошли, намекали на то, чего он не хотел видеть. После поездки в Старомест, Рослин начала постепенно отдаляться от него. Она уделяла больше внимания случайному оруженосцу из Простора, чем ему. Печально известный Оберин Мартелл танцевал с ней целых пять танцев, и Рейгар прекрасно знал, что означает его взгляды как мужчины. Она привезла с собой несколько дам ко двору, что утешило его мать, но времени, которое Рослин проводила с ним, стало еще меньше. Теперь у неё были новые спутники, с которыми она проводила свои дни, а Рейгар мог лишь молча тосковать по её обществу в её отсутствие.       — Жаль, что я не могу остаться в Хайгардене в этом сезоне, – вздохнула Рослин, когда они прогуливались по саду Эйгона. – Леди Алерии приходится терпеть Мейса Тирелла, но жизнь в Хайгардене кажется куда более приятной. Может, выйти за него замуж не так уж и плохо. – Она небрежно поправила волосы, словно выражая случайные жалобы.       Перед этим разговором он только что поцеловал её, и казалось, что ей это понравилось не меньше, чем ему. Её слова были шуткой, но они ясно указывали на то, что Рослин даже не пыталась скрыть: она не хотела оставаться при дворе, а титул будущей королевы был ей так же не привлекателен, как, возможно, и он сам.       Долгое время он не мог понять, были ли у Рослин какие-либо чувства к нему; когда их губы касались друг друга, она нежно гладила его щеки, как это сделала бы возлюбленная. Но затем она могла вести себя так, будто ничего не произошло, говоря невзначай обидные слова, которые ранили его, хотя она даже не осознавала этого. Каждые её слова медленно разбивали его сердце на кусочки.       С годами они стали ближе к друг другу. Рослин часто сама инициировала объятия или поцелуи и никогда не отвергала его ухаживания. Это могли бы быть очевидные признаки её привязанности, но Рейгар оставался в смятении, глядя на то, как она вела себя с другими мужчинами. Её общение с Оберином Мартеллом, Брандоном Старком и даже с Герионом Ланнистером создавало впечатление, что она без труда могла бы броситься в их объятия, будь у неё такая возможность.       Турнир в Ланниспорте стал для него ещё одним воспоминанием, которое он хотел бы стереть. И снова Рослин нашла новых друзей, как и ожидалось. Среди них оказались Старки. Яркая улыбка, которой она одаривала Брандона Старка, было редкостью в его присутствии. В тот день, когда она утешала его в библиотеке, Рейгар едва сдержался, чтобы не умолять её не принимать ухаживания наследника Старков. Пусть между ними не было ничего предосудительного, каждое действие Брандона казалось вторжением на его территорию – точно так же, как это делал Оберин Мартелл.       Когда он увидел, как Красный Змей повязал знакомую мятно-зеленую ленту на свое копье во время состязания, боль, которую он считал исцеленной благодаря объятиям Рослин, вновь дала о себе знать.       — Ты оказала ему свою благосклонность. – произнес он неожиданно спокойным голосом.       — Да, он выиграл пари. – небрежно ответила Рослин, снова обратив внимание на поединок, оставив его в тягостном одиночестве. Было очевидно, что для неё это не имело никакого значения. Ведь он сидел рядом с ней, не участвуя в сражении, а потому она, разумеется, отдала знак одному из своих друзей.       Рейгар горько усмехнулся, столкнувшись с истиной, которую так долго избегал: возможно, она никогда не ожидала, что он полюбит её. Помолвки часто заключались ради удобства, а не по любви. Для Рослин брак с ним, похоже, был лишь обязанностью. Она исполняла свой долг, даря утешение лишь потому, что в Красном замке у нее не было других близких. Но теперь, когда у Рослин появилось больше родственных душ, было естественно, что её внимание начало переходить к ним.       Когда-то он верил, что был для неё единственным, но теперь это казалось лишь заблуждением, порожденным её природной сердечностью; Рослин дарила страсть и привязанность любому своему другу.       Оберин Мартелл никого не увенчал пурпурным венком, так как был не настолько глуп, чтобы короновать невесту принца в присутствии его самого и короля. Однако Рейгар заметил желание в его глазах. Оберин мог покинуть поле без венца, но его взгляд оставался прикован к девушке в кремовом шелке, сидящей рядом с ним.       На следующий день, когда они вошли в зал перед ужином, Рослин излучала радостный вид. Рейгар задался вопросом, что могло так её обрадовать. Но прежде чем он успел спросить, его взгляд упал на засохший лепесток лаванды, застрявший в её волосах.       Во время прогулки в саду Утеса Кастерли, без приглашения появился Оберин Мартелл.       — Мой принц, – поприветствовал Красный Змей. – И моя леди.       Он взял руку Рослин и поцеловал её.       Рейгар с трудом сдержал порыв ударить его. Как он смеет осуждать других за восхищение её красотой, если сам дважды не удосужился вручить ей венок? Он сжал кулаки, пытаясь подавить бурю эмоций, рвущихся из его груди. Рослин с недоумением посмотрела на него, заметив его молчание, но он не смог вымолвить ни слова.       После заключительного пира двор отправился обратно в Королевскую Гавань, и Рослин разделила карету со своими дамами. Он так и не нашел возможности поговорить с ней наедине.       Затем они направились на Драконий Камень, чтобы сопровождать королеву.       Рейгар мучительно скучал по ней, и это чувство грозило поглотить его целиком. После их прогулки по саду, они не обменялись ни словом, кроме простых приветствий. Она оставалась занята общением с разными людьми в Утесе Кастерли и всегда была окружена своими дамами в дороге. Несомненно, её беспокоило его поведение в тот день, и это, вероятно, удерживало её от того, чтобы начать разговор.       Когда солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо в оттенки фиолетового и золотого, Рейгар поднял голову, осознав, как долго был погружен в свои мысли. В этот момент в богорощу вошел Эртур.       — Приготовь корабль в Драконий Камень завтра утром, – спокойно распорядился он. – Отец не будет нуждаться в моем присутствии две недели.       — Как пожелаете, Ваше Высочество. – ответил Эртур, в голосе которого сквозило замешательство. Но Рейгар знал, что его друг всегда будет следовать его приказам.

***

      Рейгар прибыл на Драконий Камень холодным вечером, когда воздух был наполнен моросящим дождем. Хотя он отчаянно жаждал обнять Рослин, он хотел предстать перед ней в лучшем виде.       Заказав горячую ванну у слуги, он заметил, что мыло оказалось более изысканным, чем обычно.       — Леди Рослин заказала его из Мира. – объяснил слуга. Это было так похоже на его невесту, подумал Рейгар, зная её склонность к утонченным вещам. В Красном замке она часто просила служанок добавлять в воду ароматные масла, возможно, поэтому её волосы всегда источали приятным запахом.       Обжигающая горячая ванна нисколько его не смутила – Таргариены привыкли к такому жару. Когда тепло окутало его, мысли словно испарились из его головы. Выйдя из комнаты чистым и сухим, за исключением нескольких капель воды, задержавшихся в его волосах, он направился к ужину. К тому времени, как трапеза подошла к концу, его серебристо-золотые волосы высохли, став гладкими и мягкими.       Замок погрузился в тишину, когда наступил час призраков. Рейгар узнал, что его мать уже удалилась спать, а все дамы разошлись по своим комнатам. Снаружи моросящий дождь превратился в ливень, и звук капель, бьющих по стеклу, наполнил ночной воздух.       Размышляя, стоит ли идти к Рослин, он сомневался, уместно ли это в столь поздний час. Но прежде чем он принял решение, раздался стук в дверь.       — Войдите. – произнес он, ожидая увидеть слугу, пришедшего исполнить его просьбу. Он собирался попросить одеяло и лампу для чтения перед сном.       К его удивлению, дверь открыла не служанка, а та, о ком он мечтал и скучал последние две недели. Её платье бледно-голубого цвета подчеркивали её глаза, а длинные рукава с кисточками были отделаны подкладкой из белоснежного атласа. Каскады её иссиня-черных волос спадали на обнаженные плечи. Рейгар никогда прежде не видел её в этом платье, вероятно, это была ещё одна из новых заказов из Вольных городов.       На её тонкой шее не было украшений, что означало, что она готовилась ко сну.       Рейгар поднялся со своего места, ощущая смесь изумления и неподдельной радости. Она пришла ко мне, – его сердце пропустило удар. – Она заботится обо мне. Внимательно изучая её, он отметил, как её черные локоны казались ещё более шелковистыми при свете свечей, а её глаза словно светились.       — Уже поздно, Рослин, – начал он, тяжело сглотнув. – тебе не следовало приходить. Это… неуместно.       — Я здесь, чтобы убедиться, что тебя поприветствовали, – Рослин моргнула и положила руку на медную дверную ручку. – Королева сегодня рано легла спать. Если мое присутствие нежелательно, я могу уйти.       Прежде чем она успела договорить, Рейгар пересёк комнату одним шагом и обнял её сзади. Его руки обвились вокруг её талии, и он почувствовал, как она прислонилась к нему с довольным вздохом. Уткнувшись лицом в изгиб её шеи, он вздохнул аромат её волос – свежий запах мяты и роз.       — Я скучал по тебе. – прошептал он, его теплое дыхание коснулось её кожи.       — Я думала, ты злишься на меня. – лениво ответила Рослин, закрывая голубые глаза и словно тая в его объятиях.       — Ты не дала мне шанса объясниться. – вздохнул Рейгар, его пальца нежно скользнули по её рукам. Она переплела свои пальцы с его.       — Я гадала, сколько времени тебе понадобиться, чтобы найти меня. – проговорила она мягким, успокаивающим тоном.       Рейгар подготовил множество вопросов, которые хотел задать ей, но в этот момент все они растаяли перед её обаянием и близостью. Он всё ещё не знал, любила ли она его, но, по крайней мере, сейчас она проявляла заботу.       — Отец обвинил меня в том, что я взял Джейме Ланнистера в оруженосцы, – вздохнул Рейгар, разворачивая её к себе. – Он снова поссорился с лордом Тайвином на заседании малого совета. Лорд Дарклин из Сумеречного Дола попросил выдать хартию, чтобы остановить упадок порта, но…       — И она была отклонена лордом Тайвином без разрешения короля? – зевнула Рослин, обнимая его за талию.       — Именно так. Он отверг предложение, даже не уведомив короля. – сказал Рейгар, мягко поглаживая её волосы. – Если бы отец всё ещё доверял ему, это не стало бы проблемой, но мы оба знаем, насколько он изменился.       Рослин устроила голову в более удобной позе у него на груди.       — Если бы я была королем, я бы позволила Тайвину Ланнистеру управлять Семью Королевствами вместо себя. Зачем утруждать себя, если у тебя есть такой десница, как Тайвин? Просто отдай ему значок и свали на него всё; он был бы доволен.       Она выскользнула из его объятий и непринужденно села на его постель, продолжая:       — Если бы король вырвал языки у всех, кто считает, что Тайвин управляет королевством, то он остался бы единственным, кто может говорить в этих землях.       За эти годы Рейгар привык к её нетрадиционным замечаниям, но каждый раз, когда Рослин насмехалась над его отцом, он чувствовал себя немного беспомощным.       — Не знал, что ты так высоко ценишь взгляды лорда Тайвина. – признался он.       — Я – нет, но он спонсирует турниры. Я к тому, что он оплатил юбилейный турнир и турнир в Ланниспорте своим золотом! – воскликнула она. – Рейгар, это веская причина, чтобы оставить его в должности, когда ты станешь королем. – сказала она, хватая его за руку. – Если он доживет. – добавила она, развеселив Рейгара.       — Я думал, ты захочешь, чтобы должность досталось Станнису или лорду Стеффону, – сказал он, садясь рядом с ней. Лорд Стеффон верно служил мастером над законами восемь лет, а его наследник казался столь же добросовестным и надежным.       — Станнис? Ни за что! – категорично заявила Рослин. – Он бы предложил сократить бюджет на все мероприятия, которые счёл бы ненужным. Даже не позволяй ему запретить выпивку в Королевской Гавани. – добавила она серьезно. – Ты можешь сделать его мастером над законами, но никогда не давай ему этот золотой значок.       — В королевской казне найдется достаточно золота, чтобы устраивать турниры для нашей королевы, – вздохнул Рейгар, обнимая её за плечи. – Если ты не намерена проводить их каждый год.       — Турниров много не бывает. – снова зевнула Рослин и быстро поцеловала его в щеку. – Мне пора, Рейгар. Завтра мы отправляемся в Дрифтмарк. Нас пригласила жена лорда Люцериса.       Он неохотно отпустил её.       Рослин грациозно открыла дверь и вышла. Рейгар смотрел ей вслед, ощущая тепло её тела, всё ещё словно остававшееся рядом. Всё решится, когда мы обвенчаемся, сказал он себе. Ей исполнится шестнадцать к концу года, а выходить замуж в семнадцать было совершенно нормально для девушки. Возможно, пророчество лишь указывала на небольшую задержку во времени. Что может помешать нам исполнить помолвку?       Когда они поженятся, никто не посмеет посягнуть на кронпринцессу. Рейгар снял тунику и погасил свечу на столе. Он улыбнулся, представив её в цветах Таргариенов; красный или черный шелк подошли бы ей. Если ей не понравится Красный замок, у них появится веская причина переехать на Драконий Камень, ведь предыдущие наследники престола обычно селили свои семьи там.