The Promised Queen

      Серсея редко находила утешение в обществе своих дам – Джейн Фарман была слишком скучной и тайно распускала слухи о ней, Аддаму Марбранду, который осмелился мечтать о женитьбе на ней. Мелара, когда-то послушная и четко знавшая свое место, теперь питала нереальные фантазии о Джейме. Тем не менее, они были полезны, когда Серсее нужно было незаметно ускользнуть из Утеса Кастерли. Изначально, она планировала встретиться с Джейме сегодня днем, но ему требовалось уроки. Ее близнец, который всегда был рядом с ней, стал пренебрегать ею с тех пор, как появилась та северянка в замке.       Предположительно, Лианна Старк не представляла никакой угрозы – неуклюжая в рукоделии и неловкая в манерах. Даже дочь рыцаря-придворного демонстрировала лучшие манеры. Конечно, девушка Старк не была и на десятую часть красивее Серсеи. Ее длинное лицо и тусклые серые глаза делали ее похожей на настоящую волчицу, несравнимая с сиянием Серсеи. К тому же она была слишком низкой, чтобы считаться красавицей.       Серсею раздражало, что Джейме уделял внимание той, кто была намного ниже ее. С самого рождения она считалась прекраснейшей девой в Западных землях, за что получила титул «Свет Запада». Серсея еще не встречала никого, кто мог бы бросить вызов ее превосходству. Он все равно не женится на этой девчонке Старков. – сказала себе Серсея. – Имея рядом такую красавицу, как я, Джейме просто не сможет влюбиться в Лианну Старк.       После наблюдения почти за всеми знатными дамами, представленными на турнире, лишь Рослин Баратеон вызывала у Серсеи легкое беспокойство. Похоже, что та унаследовала что-то от своей бабки Таргариен, а ее свита, эти раздражающие девушки из Простора, одевались слишком изысканно по моде Королевской Гавани. Собственные спутницы Серсеи никогда бы не осмелились одеться с ней в тот же цвет, что и она, но глупая девица Баратеон и ее дамы однажды появились в разных зеленых платьях, смеясь и разговаривая в зале.       Серсея не понимала, почему им это кажется забавным. Среди них была и Лианна Старк, которая неблагодарно отвергла предложение Серсеи. Это только усилило ненависть Серсеи к недостойной будущей королеве и её свите. Изначально она хотела преподать этой волчице небольшой урок за то, что та встала между ней и Джейме, но Лианна даже не пыталась завоевать ее расположение, как должна была.       Однако это не имело значения. Рослин Баратеон была слишком высокой и говорила слишком громко – качества, которые, по мнению Серсеи, принц точно не оценит. Очевидно, когда Серсея достигнет того же возраста, что девица Баратеон, она будет выглядеть куда более привлекательно рядом с принцем Рейгаром. Светловолосые всегда были предпочтительнее темноволосых как королевы. В летописях Таргариенов, ни одна из темноволосых невест, не встретила благоприятного конца: Джоселин Баратеон утратила статус будущей королевы, став матерью королевы а затем никем; Дианна Дейн не прожила достаточно долго, чтобы стать свидетельницей восхождения своего мужа на трон; Бета Блэквуд погибла в огне.       Напротив, волосы Серсеи имели тот же цвет, что и у Алисанны Таргариен, что, по ее мнению, означало, что она рождена, чтобы стать следующей доброй королевой. Отец обещал дать своей единственной дочери все лучшее, что может быть у девы, а что может быть лучше короны? Вероятность того, что Рослин Баратеон снова случайно упадет с лошади, была довольно высокой, учитывая ее ежедневные прогулки с дамами и юношами.       Когда это случится, Серсея станет однозначным выбором принца. Должно быть, ему давно надоела такая назойливая невеста. Серсея заметила, что их почти никогда не видели вместе, и была уверена, что принц Рейгар совсем не любит Рослин Баратеон – такая женщина вроде нее никогда не сможет понять его песен и меланхоличную натуру.       Именно поэтому Серсея отправилась в Ланниспорт сегодня, не только, чтобы заставить Джейме почувствовать, что значит быть забытым, но и чтобы навестить ведьму, которая, как говорили, могла видеть будущее. Мэгги Лягушка вела дела в темно-зеленой палатке с высокой остроконечной крышей. Многие девицы приходили к ней, чтобы узнать, за каких мужчин им предстоит выйти замуж. Серсея заинтересовалась, как только услышала об этом от одной из служанок в замке. Убедить Мелару и Джейн составить ей компанию оказалось несложной – будто они осмелились бы ослушаться ее воли.       Они отправились из Утеса Кастерли в Ланниспорт, как и планировали. Палатка внутри была тускло освещена, единственная свеча горела на столе, а вокруг нее громоздились разнообразные специи. Серсея терпеть не могла резкий запах специи, но ее отвращение к внешности Мэгги перевешивало это. Мэгги оказалась низкой и бородавчатой, желтыми глазными белками, без зубов, а отвисшие щеки имели бледно-зеленый оттенок. Это была самая уродливая женщина, которую Серсея когда-либо видела.       Джейн бросилась прочь, едва увидев глаза Мэгги. Серсея даже не пыталась остановить ее; она не терпела трусов. Мелара, дрожа от страха, вцепилась в руку Серсеи, и та позволила ей. Смелая львица, вроде неё, вытерпела бы подобное временное неудобства ради достижения своих целей. Серсея с отвращением сморщила нос и презрительно обратилась к ведьме:       — Предскажи каждому из нас судьбу, старая карга.       Серсея окинула взглядом шатер. Если бы не известность Мэгги как точной предсказательницы, леди из рода Ланнистеров никогда бы не снизошла до посещения этого убогого, зловонного места. Мэгги должна была гордиться тем, что принимала дочь Тайвина Ланнистера. Однако ведьма не ответила, лишь безучастно уставилась на нее. Терпение Серсеи подошла к концу.       — Ты находишься на землях моего отца. Если хочешь продолжать свои дела в Ланниспорте, ты ответишь мне. – нетерпеливо сказала она.       — Мне нужна капля твоей крови. Дай мне свой палец. – прохрипела ведьма, протягивая ей кинжал.       Кинжал, хоть и сделанный из железа, был ржавым. Серсея колебалась, стоит ли позволить этому орудию коснуться ее кожи, но, чтобы не выказать слабость, она протянула руку Мэгги. Боли оказалась меньше, чем она ожидала. Мелара испуганно наблюдала, но последовала ее примеру.       Ведьма слизнула кровь с кинжала, и ее желтые глаза вдруг стали зелеными. Серсея с трудом подавила желание закричать, когда глаза Мэгги изменили цвет. Она была львицей; она не собиралась вести себя как трусиха.       — Выйду ли я замуж за принца? – настойчиво спросила Серсея.       — Скоро ты обретешь надежду, но она может оказаться губительной. Из за нее ты потеряешь то, что уже имеешь. – медленно ответила ведьма.       Серсея обрадовалась первой половине пророчества; её ожидания оправдались. Должно быть, в ее будущем есть что-то, что позволит ей стать королевой, иначе ведьма не говорила бы так. Вторая часть озадачила ее, но, захваченная счастливыми мыслями, она решила пока не обращать на нее внимание.       — Сколько у меня будет детей? – с волнением продолжила она. Ведьма взглянула на нее и усмехнулась. Серсея отметила отсутствие зубов во рту.       — У тебя будет двое. Золото станет саваном для того, кого ты любишь, а тот, кого ты ненавидишь, отнимет всё, что тебе дорого. – ответила Мэгги, и на ее губах заиграла провокационная усмешка.       Серсея хотела задать еще один вопрос, чтобы окончательно убедиться в правдивости пророчеств. Она содрогнулась от второго пророчества Мэгги – почему её ребенок должен будет отнять у нее всё?       — Буду ли я коронована на турнире как королева любви и красоты?       Это была простая проверка, результат чего станет известен через несколько дней. Если рыцарь из Западных земель одержит победу, он, без сомнения, коронует Серсею. Если Мэгги окажется права, ей можно будет доверять и в остальных предсказаниях.       Но ведьма решительно прервала ее.       — Ты получишь корону, но скоро это перестанет быть важным, когда твои слёзы утопят тебя из за валонкара. Чувствуешь запах? Тень уже близко. – сказала она, прерывая ее мысли.       Серсея была в полном замешательстве. Что значило «валонкар»? Она хотела спросить еще, но ее перебила Мелара. Серсея бросила на нее недовольный взгляд, но это не остановило глупую девчонку.       — Я выйду замуж за Джейме? – с надеждой спросила Мелара. Раньше Серсея обожала ее нежный голос, когда та читала ей перед сном. Теперь он раздражал ее.       — Ты можешь не дожить до дня своей свадьбы. – покачала головой Мэгги и тяжело вздохнула.       Они вернулись в Утес, когда наступил час летучей мыши. В ту ночь Серсея отослала Мелару обратно в ее покои, а сама осталась одна, размышляя над пророчеством. Похоже, она станет королевой, но заплатит за это дорогой ценой: у нее будет двое детей, возможно, наследник и запасной для принца. Третье пророчество заинтриговала ее больше всего. Серсея чувствовала, что в нем кроется нечто дурное, хоть она и не понимала его сути. Несмотря на жуткую природу второго пророчества, мысль о том, что она родит двоих детей от принца, убаюкивала Серсею, и та уснула счастливая.       На следующий день она перехватила септу Саранеллу.       — Что означает «валонкар»? – спросила она.       — На высоком валирийском это означает «младший брат». – ответила септа.       Серсея ждала несколько дней, чтобы проверить третье пророчество. Когда сир Эртур Дейн из Королевской гвардии и принц Рейгар вышли в финальный раунд, она затаила дыхание. Она надеялась, что победителем выйдет принц, который увенчает ее королевой любви и красоты в честь ее отца, хозяина турнира. Это была бы самая сладкая из всех почестей, о которых Серсея только могла мечтать. Она понимала, что принц вряд-ли обойдет свою невесту, но он все же имел причину оказать уважение дочери лорда Тайвина.       Когда сир Эртур выбил Рейгара из седла, Серсея разочарованно вздохнула. Меч Зари оглядел толпу, затем направил своего коня к трибунам, где сидела она. На колени Серсеи положили лавровый венец. Джейме был радостен, отец одобрительно кивнул, а Серсея ощутила одновременно радость и замешательство. Пророчество сбылось, подумала она, почувствовав легкое головокружение.       Рядом с ней Мелара оживленно болтала с Джейме. Она выглядела нарядной для турнира, с глупым выражением счастья на лице, когда Джейме заговорил с ней. Мелара довольно красива, и посмотрите, какая смелая. Серсея молча повернула голову, чтобы понаблюдать за их разговором. И внезапно ее осенило, связав первое пророчество с третьим.       Она потеряет Джейме, потому что он женится на другой, и именно поэтому слезы утопят ее. Отец недавно переписывался с лордом Хостером Талли о возможной помолвке с Кейтилин Талли, но та уже была обещана Брандону Старку. Дом Хизерспун не был велик, но если ее драгоценный, невинный близнец будет околдован Меларой, и предложит ей брак, отец может согласиться, поскольку Джейме был его любимцем. Серсея посмотрела на Мелару с ненавистью: если бы не честь быть ее компаньонкой, та не смогла бы сидеть рядом с Ланнистерами, но Мелара воспользовалась этим, чтобы отобрать у нее Джейме.       Серсея не допустит, чтобы осуществилась часть пророчества, которая была ей невыгодна.       Перед самым заключительным пиршеством Мелара Хизерспун была найдена утонувшей в колодце – несчастный случай. Так закончилась жизнь жадной маленькой интриганки, что замахнулась на большее, чем ей было позволено.

***

      Будучи королевским гвардейцем, Эртур уже привык хранить секреты. Он и его названые братья по клятве неизбежно становились свидетелями того, чего им лучше бы никогда не знать. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не выбить дверь и не защитить королеву, когда впервые услышал, как король Эйрис обращался с ней после выкидыша, стоя на посту королевских покоев. Если бы боги были милосердны, они не ставили бы Эртура перед такими дилеммами. Клятво королю, казалось, перевешивала его рыцарскую честь. В тот момент, когда он усомнился, его честь была запятнана навсегда.       Сблизившись с принцем в первые два года службы, Эртур больше не был вынужден постоянно находиться рядом с королем и смог сбежать от терзаний своей совести. Принц Рейгар был более достоин служения, и Эртур решил быть верным только ему, а не королю, который постепенно сходил с ума. Это не нарушало его клятвы королевского гвардейца, ведь Рейгар однажды станет королем, лучшим, чем его отец, и тем, кого заслуживает Вестерос.       Ему также нравилось сопровождать или помогать невесте принца, леди Рослин, которая выросла в Красном замке. Она была приятным человеком, любила поболтать и приветствовала всех королевских гвардейцев, а ее улыбка всегда поднимала им настроение – она будет хорошей королевой, любимой королевством.       Турнир в Ланниспорте был попыткой лорда Тайвина наладить отношения с королем. В день его начала крики простого народа эхом отдавались от стен Утеса Кастерли, словно гром. Король Эйрис первым вошёл на центральную трибуну, вызвав громкие приветствия. Затем появился лорд Тайвин, и его встретили вдвое громче, чем короля. Но когда появился принц Рейгар, держащий за руку свою невесту, даже овации в честь лорда Тайвина померкли. Леди Рослин послала толпе воздушный поцелуй, она, казалось, наслаждалась вниманием, вызвав еще одну волну восторженных возгласов.       Король сел в центре, а Ланнистеры и Баратеоны расположились по бокам. Король Эйрис выглядел раздраженным, когда узнал, что простой народ приветсвовал его сына куда громче, чем его самого, и это явственно отражалось на лице.       В день турнира, принц Рейгар подозвал Эртура перед тем, как они вышли на поле.       — Эртур, если ты снова одержишь победу, надеюсь, ты почтишь дочь лорда Тайвина, – вздохнул принц. – Отец отверг предложение лорда Тайвина на пиру, и мы должны это как-то компенсировать.       — Как прикажете, Ваше Высочество. Но я удивлен, что вы не просите об этом для леди Рослин. – полушутя ответил Эртур. Его сестра Эшара всё ещё оставалась в Староместе; принцесса Элия несколько месяцев назад родила сына, и ей нужна была компания Эшары. Это усложняло выбор, кого он должен короновать в случае победы. Конечно, дочь лорда Тайвина Ланнистера была подходящим выбором, чтобы выразить уважение хозяину турнира, но изначально он хотел выбрать леди Рослин, поскольку она станет его будущей госпожой.       — Если я выиграю, я сам её короную. – просиял принц.       Поединок длился дольше, чем последний в Староместе – Рейгар значительно улучшил свои навыки за полтора года, и его талант и прогресс впечатляли Эртура. Они сломали шесть копий, но именно Эртур в конце концов выбил принца из седла. Направившись к главной трибуне, он поднял венок своим копьем и положил его на колени леди Серсеи, как было запланировано. Девушка тут же улыбнулась. Лорд Тайвин слегка кивнул, выражая свое удовлетворение.       В ту ночь, после завершения состязаний, принц Рейгар попросил Эртура отправиться с ним в Ланниспорт. Эртур был удивлен, но принц всегда имел причины, и Эртур, как и подобает королевскому гвардейцу, последовал за ним, не задавая вопросов.       Человеком, к которому Рейгар хотел нанести визит, оказалась старушкой по имени Мэгги, торговавшая травами в зеленом шатре. Многие люди в Ланниспорте обращались к Мэгги за ее лекарствами и любовными зельями. Эртур не понимал, почему принца мог заинтересовать ее шатер, но проглотил свои вопросы. Рейгар выглядел немного взволнованным, и это выражение Эртур видел крайне редко на его лице.       Когда они вошли в шатер, за деревянным столом сидела старая толстая женщина. Эртуру не хотелось вспоминать ее внешность, она была далека от обычной. На улице стояла тьма, час угря, и слабый свет свечей вместе со странным запахом шафрана и зелий делали атмосферу еще более зловещей.       Эртур тихо сжал рукоять своего меча. Он ощутил, как от Зари исходит жар, словно меч реагировал на жуткую атмосферу шатра и на саму старуху. Это место явно не подходило для посещения принца. Опасности могли скрываться где угодно, и Эртур был готов защитить Рейгара в любой момент.       — Мне нужна ваша кровь для пророчества, Ваше Высочество. – прохрипела Мэгги. Эртур заметил, что она совершенно не удивилась визиту принца и сразу узнала его.       Принц без колебаний схватил лежащий на столе кинжал и порезал себе большой палец. Мэгги с явным, почти болезненным удовольствием попробовала его кровь. Это вызвало у Эртура отвращение. Всё происходящее казалось неправильным. Принц Рейгар не должен был доверять кому-то столь странному, но кровь уже была пролита, и Эртур промолчал. Он знал, что принц ищет ответы на свое изучаемое пророчество.       Год назад Эртур сопровождал Рейгара в Цитадель и библиотеку Хайтауэров. Принц привез оттуда несколько книг, которые лорд Хайтауэр позволил ему взять на время, и несколько записей, сделанных мейстерами Цитадели. Архимейстер Марвин предоставил копию из трех страниц «Знаков и предзнаменований», который, предположительно, был написан Дейнис Сновидицей, и теперь этот экземпляр хранилась в библиотеке Красного замка.       Однако Эртур не ожидал, что принц посетит ведьму, которая, как говорили, могла видеть будущее. В Дорне было полно шарлатанов из Эссоса с причудливой внешностью и странными запахами, которые утверждали, что могут предсказывать будущее. По детским воспоминаниям Эртура, ни одно из них не оказался точным.       Эртур нервно смотрел на старуху, в то время как принц пристально следил за ее губами.       — Кровь дракона, – начала Мэгги, сделав паузу и облизав губы. – У тебя есть три вопроса.       — Сколько живых братьев и сестер у меня будет? – спросил Рейгар.       — Двое, – ответила Мэгги. – один уже есть, а другой появится.       Эртур заметил, как брови его друга расслабились. Он слышал о болезни принца Визериса, и было понятно, почему Рейгар задал такой вопрос. Трое детей, вероятно, было бы достаточно для короля, и Эртур надеялся, что королева получит лучшее лечение.       — Мы будем тремя головами дракона… – пробормотал принц. Эртур был сбит с толку. Он подумал, что Рейгар говорит о знамени своей семьи, но разве это имело отношение к пророчеству, которое он изучал?       — Женюсь ли я в следующим году? – спросил принц после некоторого размышления.       Леди Рослин к тому времени исполнится шестнадцать, идеальный возраст для замужества девушки. Эртуру было очевидно, что принцу нравилась его невеста, возможно, он даже влюбился в нее – за время их поездки в Штормовые земли они сблизились. Рейгар начал ухаживать за ней после турнира в Староместе, и у него были определенные успехи. Однажды Эртур видел, как он поцеловал ее в саду Драконьего Камня.       Принц был не единственным кто обожал ее. Будущая королева обладала ясными глазами, яркой улыбкой и мелодичным голосом – идеализированная фигура придворной любви, о которой мечтал каждый рыцарь. Она заводила друзей так же легко, как дышала, и мужчины соперничали за возможность поговорить с ней, пока она милостиво одаривала их своей благосклонностью. С тех пор как два года назад леди Рослин впервые появилась на светских мероприятиях, к ней было приковано огромное количество внимания.       Леди Рослин, казалось, слишком наслаждалась вниманием мужчин и получала удовольствие стравливая их с друг другом. Это не предвещало ничего хорошего для девушки, которой суждено стать королевой. Эртур видел, как Брандон Старк, Оберин Мартелл и Ричард Лонмут состязались в глупом стремлении добиться ее благосклонности на поединке, на котором принц не присутствовал. Эртур не мог контролировать поведение дорнийского принца и наследника Старков, но он сразу же осудил Ричарда за его поведение, когда глупый мальчишка заявил, что сделал это, дабы «защитить честь своей леди». Учитывая, что лорд Стеффон был его сюзереном, это было в какой-то степени понятно, но все равно слабым оправданием.       Так как принц Рейгар не участвовал в поединке, Эртур не знал, кто в итоге завоевал ее расположение, и искренне надеялся, что принц и король также остались в неведении.       Брандон Старк уже был помолвлен, так что, он, вероятно, не представлял большую угрозу. Тот, о ком Эртур действительно беспокоился, был печально известным сыном принцессы Лорезы: Оберин Мартелл в этому году соблазнил септу в Староместе и оплодотворил ее, кто знает, на что еще он мог пойти? Если бы сир Левин был там, он бы наверняка приструнил своего племянника. В Дорне было допустимо, чтобы замужняя леди имела любовников, если у нее был наследник, но остальные семь королевств подобного не одобряли. И даже в Дорне, у принца Оберина не было хорошей репутации.       Эртур понимал, почему принц так стремился жениться как можно скорее; было тревожно видеть, как твое сокровище становится объектом вожделения таких людей, как Оберин Мартелл и, возможно, Брандон Старк. Он тяжело вздохнул, вспоминая, как леди Рослин проявляла больше интереса к другим мужчинам, чем к своему жениху. Почти все женщины в королевстве мечтали о принце Рейгаре, но та, на которой он собирался жениться, проявляла к нему наименьший интерес.       Она, казалось, считала себя скорее кузиной принца, нежели его будущей женой, несмотря на поцелуи и объятия, которыми они обменивались. Леди Рослин не возражала проводить время с Рейгаром, но того очарования в ее глазах, которое появлялась, когда она разговаривала с Оберином Мартеллом, никогда не было, когда она находилась рядом с принцем.       Их действия вызывали беспокойство. Эртур был счастлив, что король этого не заметил, так как был занят поисками недостатков у лорда Тайвина с того самого момента, как вошел в Утес Кастерли.       — Нет, мой принц. Пламя уже охватила того, кто может это устроить. В конечном итоге оно сожжет всё вокруг, и этот день близок.       Голос ведьмы был хриплым шепотом, пронизанным зловещей, почти гипнотической мелодичностью, отчего у Эртура пробежали мурашки по коже. Ее ответ казался расплывчатым и абсолютно не относящимся к вопросу, но нарастающее чувство тревоги не покидало его. У него не было времени на раздумья, потому что принц торопливо задал последний вопрос.       — Каким будет мое правление?       — Это будет долгое лето, но… — ведьма вдруг закашлялась так сильно, прервав свои слова. Она прикрыла рот рукой, ее тело сотрясалось в конвульсиях, словно она была на грани смерти. Когда она наконец успокоилась, Эртур с ужасом заметил кровь в ее беззубом рту.       — Похоже, я не могу сказать вам больше, – подняла голову старуха. – Но остерегайтесь, Ваше Высочество, пламя уже пустило корни в вас. Вы принесете великий хаос еще до того, как взойдете на трон.       Эртур не помнил, как они покинули шатер. На следующий день, воспоминание о той ночи странным образом затуманились в его голове. Годы спустя, когда наконец в памяти всплыли резкий запах шафрана и покачивающиеся на полках зелья внутри шатра, он надеялся, что никогда не переступил бы порог ведьминой обители. Эти, на первый взгляд, запутанные пророчества, смысл которых тогда ускользнул от него, сбылись позже самым зловещим образом. Ведь, в конце концов принц был сыном своего отца.

***

      Турнир завершился. Сир Эртур, рыцарь, которым Джейме всегда восхищался, одержал победу в поединке на копьях. Его два дяди участвовали в пешем бою накануне: один сражался с мечом, другой с копьем. Дядя Герион проиграл Джону Коннингтону, но дядя Тигетт почти добрался до финальной схватки, прежде чем был побежден Оберином Мартеллом. Победитель пешего боя также получил венок, который принц Оберин поднял на своем копье и ушел, не вручая его ни одной деве. Это был венок из лаванды, и Джейме подумал, что, возможно, Оберин просто не хотел жениться.       Джейме заметил шелковую ленту для волос, обернутую вокруг копья Оберина. Ему она показалась знакомой, но он не мог вспомнить, кому она принадлежала.       Закончив трапезу, он с раздражением потер голову. Серсея вела себя странно с того самого дня, как сир Эртур короновал ее. Он не мог понять, как его близнец так сильно изменилась. Она все больше времени проводила в своей комнате, странно улыбалась и отвергала его ухаживания.       У нее был какой-то секрет, и впервые она не поделилась им с ним. К тому же он давно не видел спутниц Серсеи. Джейн и Мелара, которые всегда были рядом с ней, исчезли после поединка.       Джейме медленно поднимался по лестнице, стараясь прогнать мысли о Серсее. Он обещал Лианне показать закат над Закатном морем, который можно было увидеть с площадки возле башни мейстера. Хотя они были знакомы всего месяц, Лианна уже казалось ему давним другом. Самое главное – она всегда была откровенна и никогда не скрывала своих мыслей. В отличие от Серсеи, Джейме не приходилось догадываться о ее настоящих чувствах или потребностях. По сравнению с его близнецом, мысли Лианны было гораздо легче читать, что позволяло находить с ней общий язык.       Иногда Джейме не мог понять, чего хочет от него Серсея. Серсея всегда была умнее и хитрее. Она быстрее схватывала уроки и иногда упрекала его за медлительность в чтении.       — Я должна была родиться мужчиной и гораздо лучше тебя разбираться в книгах и мечах. – заявила она однажды.       Но он все еще не мог понять, чего именно хотела Серсея. Три года назад принцесса Лореза из Дорна приезжала вместе с принцем Оберином и принцессой Элией, чтобы обсудить возможные брачные союзы. Она предложила Серсее выйти замуж за Оберина или Джейме жениться на Элии. Тогда Джейме был искренне рад за сестру; женщины в Дорне обладали большой властью и свободой, и Серсея могла бы получить там те знания, о которых мечтала. Однако его сестра вовсе не была заинтересована. Джейме был рад, что Серсею не обручили с Оберином, учитывая его дурную славу, но он думал, что идея жить в Дорне могла бы заинтриговать Серсею. Но, похоже, она изменила свое мнение и захотела не просто быть правящей леди, но стать королевой, после того несчастного случая с леди Рослин.       В сравнении с ней, казалось, что Лианна была той, кто действительно интересовалась мечами. Серсея неоднократно отказывалась от его предложений научить ее, хотя и утверждала, что она лучше его. А вот Лианна приходила на их занятия каждый день.       Он встретил Лианну у двери рядом с птичником, и она помахала ему рукой, когда они вышли наружу. Горизонт простирался бесконечно там, где небо сливалось с мерцающими водами в плавной игре оттенков. Солнце, опускаясь все ниже, отбрасывало свои золотые лучи на море, окрашивая поверхность в багряные, оранжевые и розовые тона.       — Как красиво… – Лианна широко раскрыла глаза от восхищения. Каждый раз, когда он был в плохом настроении, он приходил сюда. Смотреть на море и слушать ритмичные удары волн о подножие скалы всегда приносили ему покой.       — Я же говорил, что тебе понравится, – сказал Джейме. – Прежде чем ты уедешь, тебе обязательно стоит посмотреть закат отсюда.       Лианна кивнула, продолжая с восхищением любоваться морем. Некоторое время они молчали. Джейме ощутил легкую волну грусти – Лианна вскоре после заключительного пира уедет обратно на Север. Он внезапно осознал, что хотел бы, чтобы она осталась в Утесе Кастерли. У него было много приемов, которым он не успел ее обучить, а ее жалобы на странные южные обычаи никогда ему не наскучивали. Он смотрел на ее профиль, пытаясь понять, как собрать в одно предложение все свои мысли. Будет ли странно, если я буду писать ей? А захочет ли она писать мне в ответ? – размышлял он. Впервые Джейме захотел написать что-то сам. Он не был до конца уверен, куда Лианна отправится – леди Рослин пригласила ее ко двору, но Лианна всё ещё колебалась. Для этого ей требовалось одобрение лорда Рикарда, и её решение оставалась под вопросом.       Когда он выглянул с платформы башни, на нижней площадке под тенью вязов появились две фигуры. Джейме прищурился, пытаясь разглядеть, кто это, и то, что он увидел, удивило его.       Это был Оберин Мартелл в своём бледно-красном плаще, а рядом с ним – девушка в кремово-шелковой накидке с капюшоном, была лишь немного ниже его. Редко какая дева могла похвастаться столь внушительным ростом, и Джейме знал лишь нескольких достаточно высоких дам. Он попытался понять, кто она такая, но тут она откинула капюшон, обнажая густые волосы, черные, как смоль. У Джейме перехватило дыхание – это была Рослин Баратеон.       Они начали разговаривать. Красный Змей, похоже, сказал какую-то шутку, которая развеселила её. Леди Рослин рассмеялась звонко, её глаза сияли.       Джейме повернул голову к Лианне, и та сделал то же самое. Их взгляды пересеклись в немом изумлении. Лианна хотела что-то сказать, но Джейме жестом велел ей молчать. Слышимость была достаточно хорошей, чтобы разобрать, о чем говорят Оберин Мартелл и леди Рослин, а значит, и те двое могли слышать их.       Вскоре принц Оберин достал из под плаща пурпурный венок и возложил его на голову леди Рослин. Леди Рослин выглядела немного удивленной, но не возразила и улыбнулась.       Джейме не мог поверить в то, чему только что свидетелем.       Это был скандал. Теперь он понимал, почему Оберин никому не отдал венок во время турнира – женщина, которую он хотел короновать, была не той, кому он мог бы открыто вручить венок. Он не осмеливался заговорить, внимательно наблюдая за тем, что они сделают дальше.       Леди Рослин выглядела счастливой, как и Оберин. Они увлеченно болтали, а улыбки не сходили с их лиц. Когда они закончили разговор, Оберин Мартелл взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал.       Это был привычный жест для рыцарей и дам, но Джейме почувствовал в действии Красного Змей что-то провокационное – его губы слишком долго задержались на ее руке. Затем дорниец снял венок с ее волос и небрежно бросил его вниз со скалы. После этого они тихо ушли.       — Он получил ее благосклонность на турнире! – воскликнула Лианна, как только эти двое скрылись из виду.       Джейме всё ещё не мог прийти в себя от осознания того, что будущая кронпринцесса проводит время с печально известным Оберином Мартеллом. Они не делали ничего явно предосудительного, но подтекст в поведении Красного Змея был более чем очевиден. Он даже не мог представить, как отреагирует на это принц Рейгар, если бы увидел свою невесту, с удовольствием принимающую ухаживания другого мужчины. Как она могла, казалось бы, любить принца Рейгара, и при этом спокойно принимать ухаживания других мужчин?       — Откуда ты знаешь? – наконец обрел голос Джейме.       — Мой брат тоже пытался завоевать ее благосклонности, – поморщилась Лианна. – Они заключили пари: кто быстрее выпьет десять кубков вина, тот получит ее ленту для волос.       — Разве у него уже не было благосклонности леди Кейтилин? – с трудом спросил Джейме.       — Была, – пожала плечами Лианна. – Он сказал, что будет носить платок Кейтилин и тайно примет благосклонность леди Рослин, чтобы почтить свою невесту. Но его мечта была жестоко разбита. Леди Рослин не дала ему своей ленты, даже несмотря на то, что он выиграл. Вместо этого она отдала его принцу Оберину. Брандон заслужил это. Он всегда играл с чувствами других девушек, теперь настало его черед. – сказала она с явным злорадством.       Джейме заметил, что она особенно выделила слово «почтить».       — Это точно не честь. Я бы никогда не поступил так со своей невестой. – ответил Джейме.       После этого они больше не обсуждали то, чему стали свидетелями. Король всё ещё был здесь, известный своей нестабильностью и жестокостью. Джейме не хотел навлекать на леди Рослин неприятности, хотя и не одобрял её отношение к Оберину Мартеллу.                                                                                Перед заключительным пиршеством отец позвал его в свой солярий.       — Ты станешь оруженосцем принца Рейгара и отправишься со мной в Королевскую Гавань. – объявил он.       Джейме был ошеломлен счастьем. Он мог быть рядом с Серсеей, которая должна была отправиться в столицу, и, возможно, даже Лианной. До самого начала пира он не находил себе место от волнения.       Заключительный пир в Утесе Кастерли был грандиозным событием, которое еще долго будут вспоминать. Длинные столы ломились от множества изысканных блюд, демонстрировавших богатство и роскошь дома Ланнистеров. На серебряных подносах подавали жареного кабана, начиненного яблоками и обсыпанного пряностями, с хрустящей золотистой корочкой. Рядом стояли блюда с олениной и фазаном, идеально приготовленные и украшенные свежей зеленью, а также миски с пюре из репы и моркови, политой сливочным маслом. Однако Джейме не обращал особого внимания на блюда – мысли о скором отъезде из Утеса и прощание с Лианной полностью захватили его. Среди спутниц Серсеи наконец появилась Джейн Фарман, но Мелары Хизерспун не видели уже целую неделю.       На фоне играла тихая мелодия, создавая одновременно праздничную и утонченную атмосферу. Когда принц Рейгар начал играть на своей серебряной арфе, Серсея не отводила от него глаз и расплакалась.       Когда начались танца, Джейме нашел Лианну в толпе. Он знал, что Серсея наверняка постарается первой пригласить принца на танец – она уже направлялась в его сторону.       Джейме протянул руку с вежливой улыбкой, и Лианна, весело блеснув глазами, приняла приглашение. Как только менестрели заиграли оживленную мелодию, они начали двигаться в такт мелодии. Их шаги по-началу были осторожными, но с каждым мгновением становились все увереннее, пока они не вошли в ритм. Это был первый его танец с Лианной, но он чувствовал, что всё идет как нельзя лучше.       — Ты хорошо танцуешь для человека, который утверждает, что предпочитает мечи. – поддразнил он.       Лианна рассмеялась.       — У меня был хороший учитель, – ответила она. – Кейтилин научила меня всем шагам.       Джейме хотел сказать что-то значительное, ведь это был их последний танец, но в итоге смог выдавить лишь бессмысленную фразу.       — Ты, кажется, наслаждаешься. – заметил он.       — А как иначе? – ответила Лианна. – Не каждый день выпадает шанс танцевать в таком великолепном месте. Хотя на севере мы также много танцуем, только это совсем другие танцы. С долгими зимами и холодами у нас выбор невелик: либо танцевать и смеяться, либо замерзнуть. – рассмеялась она.       — Знаешь, – сказал Джейме, когда они перешли к более медленному участку танца. – я никогда не думал, что могу так наслаждаться пированием. Но благодаря тебе этот вечер точно станет незабываемым.       Лианна тепло улыбнулась, встретившись с ним взглядом.       — Эти чувства взаимны. Было приятно танцевать с тобой. И спасибо тебе за уроки фехтования. Думаю, когда вернусь домой, смогу удивить Бенджена.       Перед тем как Лианну увлёк её брат, она быстро оставила легкий поцелуй на его щеке. Джейме прикоснулся к тому месту, где только что коснулись ее губы, и покраснел.       После того как танец закончился, а оживленная атмосфера большого зала все еще бурлила, Джейме почувствовал потребность в минуте уединения. Он незаметно покинул зал, лавируя между группами гостей, занятых громкими разговорами и смехом. Зал был размытым пятном ярких платьев и роскошных гобеленов, но мысли Джейме витали в другом месте, когда он пробирался к одной из боковых дверей, ведущих во двор замка.       Кто-то следовал за ним. Он остановился, ожидая увидеть слугу, или, возможно, Лианну, но резкие, отточенные шаги, раздающиеся за спиной, невозможно было спутать. Серсея его искала.       Джейме обернулся и увидел, как его сестра приближается. Она была, как всегда ослепительна в своем шелковом платье цвета морской волны, с изумрудным ожерельем, сверкающим у ключиц. На мгновение он ощутил проблеск радости, подумав, что она пришла к нему по доброй воле. Но выражение ее лица тут же заставило его замереть.       — Ты предал меня, – прошипела Серсея, сверкая глазами. – Ты позволил этой сучке Старк поцеловать тебя, Джейме. – её голос сочился негодованием.       Джейме был ошеломлен ее яростью, инстинктивно желая извиниться. Но затем он вспомнил, что не сделал ничего плохого – если Серсея могла пренебрегать им ради принца, почему он не мог иметь собственного друга?       — Лианна – мой друг! – возразил он, повышая голос в защитном тоне. – Это был всего лишь поцелуй в щеку, не понимаю, почему ты так злишься.       — Ты не понимаешь, – резко ответила она, ее пальца болезненно сжали его руку. – Она пытается встать между нами. Эта северная девчонка тебе не подруга. Я – твоя единственная подруга! – Её глаза метались диким огнем, а ногти впивались в его кожу.       Джейме почувствовал прилив раздражения.       — Тогда почему ты игнорировала меня с тех пор, как появился твой принц? – парировал он, пытаясь освободиться от ее хватки. Но Серсея проигнорировала его слова, ее выражение лица потемнело.       — Это неважно, Джейме. Я избавлюсь от каждого, кто попытается встать между нами. – пробормотала она, ее голос приобрел опасный оттенок. Во взгляде мелькнула вспышка безумия.       — Мелара уже заплатила за свою жадность, и Лианна Старк тоже заплатит. Она не промолчала у колодца. – выдохнула Серсея, ее дыхание участилось. – Твоя новая подруга тоже заплатит за то, что отдаляет нас друг от друга. Я сделаю так, чтобы никто не смог тебя у меня отнять.       Когда Серсея упомянула Мелару, которая исчезла уже неделю назад, Джейме почувствовал, как по его жилам пробежал холод. Его сердце забилось, пока он смотрел на сестру, осознавая глубину ее одержимости. Что она имела в виду, говоря про колодец? – Джейме беззвучно закричал.       Постепенно и мучительно до него начал доходить смысл ее слов. Он сделал шаг назад, стараясь переварить ужасную правду. Все его сомнения развеялись, стоило ему заметить панику во взгляде Серсеи. Мелара исчезла. Она утонула в колодце. И это было вина его сестры.