The Promised Queen

      Ее первое путешествие в Простор сразу же очаровало Рослин. Зеленое королевство превосходило столицу по красоте, особенно благодаря своим необычным замкам. Внешние стены Харвест-Холла сияли белизной, а резиденция лорда Эшфорда выделялась уникальным сочетанием коричневых и оранжевых камней – редкого и необычного для ее глаз.       Предпочитая верховую езду вместо того, чтобы сидеть в душной карете, Рослин наслаждалась цветочными пейзажами, раскинувшимися вдоль реки Мандер. Зима уступила место свежим признакам весны, и ни единого снега не было с тех пор, как они покинули Штормовой Предел.       Отец заранее договорился о ночлегах у различных лордов по пути, и их свита везде встречалась с радушием. Лорд Эшфорд приложил немалые усилия, чтобы достойно принять наследного принца, устроив пышный пир, несмотря на то что они оставались всего на две ночи. Лорд Эшфорд был низким и полным, но его дочь, леди Алисанна, обладала изящней фигурой. Сначала робкая, она быстро нашла общий язык с Рослин, обсуждая моду как в Королевской Гавани, так и в Просторе.       Старший брат Алисанны, сир Гармон, источал обаяние и остроумие; его блестящие каштановые кудри и изумрудные глаза напоминали рыцаря из баллад. Хотя он и не был таким красивым, как Рейгар, он обладал живой натурой, что проявлялась в ярком исполнении «Девы, цветущие весной» во время пира. Рослин с энтузиазмом аплодировала его выступлению, хотя Станнис и Рейгар, похоже, имели другие музыкальные предпочтения. В то время как ее брат не проявлял особого интереса, а ее жених предпочитал меланхоличные мелодии, Эддард разделял восторг Рослин по поводу веселой песни.       В день их отъезда из Эшфорда Алисанна искусно заплела волосы Рослин в замысловатую прическу, напомнившую те времена, когда королева Рейлла осыпала ее вниманием. Однако с тех пор, как королева начала страдать от выкидышей и мертворождений, забота о внешности и образовании Рослин отошли на второй план. Хотя по началу у нее была септа, обучавшая ее добродетелям, подобающим жене принца, обязанности септы сменились, когда королю потребовалось усилить надзор над королевой. Королева Рейлла, как ни странно, позволила Рослин остаться без новой септы, умоляя сохранить это в тайне от короля Эйриса.       — Прости меня, Рослин. У тебя должны быть свои фрейлины, но я не могу допустить, чтобы с ними произошло то же, что случилось с моими. – призналась королева, ее голос был полон невысказанной печали, когда она прижимала Рослин к себе.       Эти слова объясняли, почему Рослин не хватало компании. Рейлла много лет назад уволила своих фрейлин из страха за их безопасность, что также отражало ее опасения за девушек возраста Рослин на фоне измен короля.       Думая о своей тёте, Рослин весь день оставалась в мрачном настроении. На улице шел дождь, что еще больше усугубило ее состояние. Она не могла ехать на гнедом боевом коне с блестящей гривой, которого отец подарил ей заранее на ее четырнадцатые именины – он был даже лучше, чем конь Станниса.       Станнис и Эддард разместились в одной карете, а Рослин села в другую, большую и более богато украшенную, вместе со своим женихом.       Она смотрела в окно, на котором дождевые капли оставляли извилистые следы. Королева снова была беременна, не прошло и года после смерти ее последнего ребенка. Рослин ощущала невыразимый ужас и печаль, словно заполнившие ее вены. Она слышала о любовной истории своей тети с рыцарем-землевладельцем Бониферем Хасти и начала задаваться вопросом, была бы королева Рейлла счастливее с ним, даже несмотря на то, что он был низкого происхождения для принцессы. Она была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как прошло время. Когда она пришла в себя, она почувствовала боль в голове от того, как туго были заплетены ее волосы.       Рослин раздраженно вздохнула, пытаясь понять, какая часть завязана слишком туго, прикоснувшись к вискам.       — Хочешь, я помогу? – заметив ее движения, спросил Рейгар.       — Да, пожалуйста. – расстроенно ответила Рослин, двигаясь вправо, чтобы дать ему место рядом с ней. Рейгар медленно и осторожно начал расплетать ее косу. Рослин наблюдала за ним; пальцы ее кузена были длинными и изящными, словно созданными для музыки. Он начал с конца косы.       — Ты выглядишь расстроенной. – сказал Рейгар после продолжительного молчания.       — Ее Величество когда-нибудь покидала Королевскую Гавань? Я просто надеюсь, что она сможет насладиться прекрасным пейзажем, как и мы. – ответила вопросом Рослин.       — Здоровье матери не позволяет ей путешествовать. – спустя несколько секунд произнес Рейгар. Рослин посмотрела на него, уловив в его голосе ту же грусть, что чувствовала сама. Ее кузен всегда выглядел немного печальным, но она легко могла различить оттенки его настроения. Очевидно, что после ее вопроса, в карете теперь было двое несчастных людей, и Рослин почти пожалела, что затронула эту тему. Дни за пределами Королевской Гавани были тем временем, когда она видела Рейгара наиболее счастливым.       Но положение королевы было трудно игнорировать. Рослин сделала глубокий вдох. Когда они были вне влияния короля, ее тетя все еще страдала в Красном замке. Рослин надеялась, что сможет помочь королеве Рейлле сменить свое окружение. Она должна попросить мать пригласить королеву в Штормовой Предел, но согласиться ли на это король? Эйрис проявлял интерес к своей жене, даже имея множество любовниц; без них он, скорее всего, станет еще более собственническим.       — Воздух Драконьего Камня или Штормового Предела был бы полезен для ее здоровья. Похоже, Королевская Гавань – не лучшее место для рождения здоровых детей. Ее Величество следует отправиться куда-нибудь на время беременности. – резко сказала Рослин. Она почувствовала, как Рейгар замер, услышав ее слова.       — Ты права. Я должен предложить это отцу, – медленно произнес Рейгар. – Он может и не послушать, но…       — Я также напишу матери, чтобы она пригласила Ее Величество в Штормовой Предел. У нас едва ли есть мертворожденные Баратеоны. Это говорит само за себя. Я уверена, что любая поездка вдали от Его Величества пойдет Ее Величеству на пользу. – заключила Рослин. Это было чересчур откровенно, учитывая, что Рейгар был сыном Эйриса, но она не могла сдержаться.       — Клянусь Семерыми, Рослин, – Рейгар переложил ее волосы на правое плечо и тяжело вздохнул: – Прошу тебя, не говори такое при других.       Но она знала, что он был с ней согласен.       После их разговора, они больше не говорили. Рослин слегка покачала головой, позволяя своим иссяно-черным как смоль волосам струится по плечам, словно шелковая река. Пальцы Рейгара двигались с неожиданной нежностью, медленно расплетая ее косы. Его прикосновения были легкими и умелыми, что напомнило ей Рейллу – у ее тети руки были такими же мягкими.       Она очистила свой разум, высказав мысли, которые ее беспокоили, сосредоточившись на звуке капель дождя. А легкие потягивание за волосы постепенно убаюкивали Рослин.       Рослин не помнила точно, когда она уснула в объятиях Рейгара, но к тому времени, как она открыла сонные глаза, она увидела прядь своих волос, обвивающуюся вокруг его пальцев.       — К полуночи мы прибудем в Сидрхолл. – тихо сказал Рейгар с сонным голосом, положив подбородок ей на макушку.       За окном царила тьма, дождь продолжал равномерно стучать. Холод пробирался внутрь кареты, заставляя Рослин вздрогнуть. Инстинктивно она придвинулась ближе к источнику тепла, уткнувшись головой в грудь Рейгара. Он, не раздумывая, обнял ее крепче, защищая от холода. Она пробормотала сквозь дрему:       — Тебе не стоит играть с моими волосами.       — Накажет ли меня моя леди за такое дерзкое поведение? – с легкой улыбкой прошептал Рейгар, его теплое дыхание коснулось ее уха.       Они никогда не были так близки. – смутно подумала Рослин, снова чувствуя, как его пальцы скользят по ее волосам. Она застряла между бодрствованием и сном, не в силах сформулировать законченное предложение в ответ. Рейгар был скучен, но иногда он мог быть неотразим. В конце концов, он типичный Таргариен. – подумала она.       Это могло показаться неуместным, но, напомнив себе, что он ее жених, Рослин позволила себе полностью расслабиться в его объятиях. Согретая его теплом, она вновь погрузилась в сон.

***

      Они остановились в Сидрхолле на одну ночь, прежде чем через несколько дней добраться до Хайгардена. Поместье Тиреллов было удивительно красивым.       Когда они приблизились к Хайгардену, первое, что поразило Рослин, был захватывающий вид его внушительных стен, украшенных плющом и ползучими розами, которые, казалось, тянулись бесконечно по холмам Простора. Воздух был пропитан ароматом цветов, смешанным с запахом спелых фруктов и свежескошенной травы, создавая атмосферу покоя и изобилия.       Входя на территорию замка, она увидела пышные сады, тщательно ухоженные и пышущие яркими цветами. Разнообразные цветы танцевали на легком ветерке, их лепестки мерцали на солнце, как драгоценности. Среди густой зелени сверкали фонтаны, украшенные статуями древних героев, их воды искрились в лучах полуденного солнца.       Лорд Лютор и леди Оленна устроили еще один пир в их честь. Сводчатые потолки большого зала были украшены замысловатыми гобеленами, изображающими сцены рыцарства и романтики. На столах возвышались блюда с жареным мясом, миски со спелыми фруктами и кувшинами изысканных вин, включая Арборское золотое и Дорнийское красное. Это был не первый раз, когда она пробовала Арборское золотое, но Рослин всегда с удовольствием делала глоток, когда представлялась такая возможность. Она нашла интересным, что леди Оленна, урожденная Редвин, предпочитала Дорнийское красное.       Казалось, что на самом деле главной была Оленна Редвин: в течение всего пира она беседовала с каждым гостем, пока лорд Лютор, довольный, пил вино рядом с ней.       — Моя дочь Мина уже помолвлена с моим племянником, сиром Пакстером, – леди Оленна отпила вино. – но Янна, ровесница вашего брата, леди Рослин. – она моргнула. – А если сын лорда Рикарда захочет познакомиться с какими-нибудь милыми, славными дамами, то в моем окружении всегда найдется девушка из Фассовей или Бисбери.       Леди Тирелл имела явное намерение женить Станниса и Янну; однако брат Рослин был слишком застенчив, чтобы вести беседу как следует.       — Станнис, что вы думаете о женитьбе на моей дочери? – спросила Оленна. Рослин была поражена ее прямотой, но с интересом наблюдала за реакцией Станниса.       — Я… я не знаю. Это решать моему отцу, миледи. – слова Станниса стали несвязными из за нервозности. Хотя он пил только лимонную воду и чай, его лицо тут же покраснело.       — Я не спрашиваю вашего отца, я спрашиваю вас. Вам нравится Янна? – продолжила Оленна, повернув голову и пристально глядя на него. Когда Станнис несколько минут пытался что-то сказать, но не мог выговорить внятного ответа, она, наконец, пропустила его с разочарованием.       Рослин не могла сдержать смех, сидя рядом с ними. Тиреллы обычно женились в пределах Простора, но леди Оленна, похоже, была особенно заинтересована в том, чтобы устроить брак своей младшей дочери с наследником великого дома, расположенного рядом с их землями. Она задавалась вопросом, рассматривали ли они когда-нибудь Джейме Ланнистера. Если бы Рейгар не был обручен, было бы предсказуемо, что леди Оленна попыталась бы устроить брак для своей старшей дочери, леди Мины, так же, как и для Янны.       Однако неудачи Станниса на этом вечере еще не закончились. Сир Мейс Тирелл, наследник Хайгардена, похоже, больше следовал примеру отца – он пытался убедить брата Рослин выпить Арборское золотое, и это был самый забавный момент на пиру.       — Настоящий мужчина не должен быть пьяным, сир Мейс, я предпочитаю оставаться трезвым. – сопротивлялся Станнис.       — Но тебе всего одиннадцать, Станнис, ты даже еще не мужчина! В этом нет ничего плохого. – с искренним недоумением ответил Мейс Тирелл.       Рослин больше не могла сдержаться; она громко рассмеялась и допила чашу, которую Мейс Тирелл собирался отдать Станнису. Кто бы отказался от еще немного Арборского золотого хорошего качества? – подумала она.       Эддард был более расслабленным, чем его друг – застенчивым, но не неловок. Он без проблем пробовал вино и с любопытством начал пробовать фрукты один за другим.       — Не могу поверить, что сливы могут быть такими красными. – вздохнул Эддард с удивлением.       — А какого цвета они должны быть? – спросила Рослин, хватая персик с золотой тарелки.       — Обычно они темно-фиолетовые. У нас фрукты подают замороженными; их обычно кладут сразу в ледник, как только привозят, чтобы был запас на зиму. – объяснил Эддард.       — Это так умно! Замороженные фрукты – самое вкусное, что можно есть летом. – сказала Рослин, откусывая персик. Он оказался сочнее большинства тех, что она пробовала в Королевской Гавани.       Она с радостью обнаружила, что с Эддардом было легко общаться, в отличие от Станниса. Хотя он был застенчив и редко начинал разговоры первым, на ее вопросы Эддард отвечал уверенно и непринужденно. Она узнала, что его сестра Лианна, которой сейчас десять лет, обожает верховую езду, а его брат Брандон великолепно владеет мечом.       — Ты должен познакомить меня с Лианной, Нед, если ты не против, что я тебя так называю. Надеюсь, когда-нибудь я смогу отправиться на Север. Замок, построенный на источниках, должно быть, невероятен. – сказала Рослин, слегка захмелев; на ее лице появился слабый румянец.       — А Брандон красив? – с любопытством поинтересовалась она.       — Ну… он пользуется большой популярностью у девушек, чем я. – Эддард не ожидал такого вопроса, но ответил честно. – Отец собирается обручить его в следующим году.       Пока Рослин разговаривала с Недом, Рейгар большую часть времени общался с лордом Лютором. Она не обращала на него внимания, но, когда Лютор Тирелл окончательно напился, он повернулся к ним и вежливо начал слушать их беседу.       — На юге? – спросил Рейгар.       — Возможно, Ваше Высочество. – кивнул Эддард.       В конце пира Рейгар был приглашен сыграть на своей арфе. Когда Рослин подумала, что он выберет грустную песню вроде «В туманное утро», он неожиданно       повернулся к ней.       — Какую песню вы бы хотели услышать, миледи?       Рослин собиралась предложить свою любимую песню «Медведь и прекрасная дева», но не могла представить, как он исполняет эту мелодию.       — Что насчет «Цветы весны»? – предложила она.       Это была прекрасная мелодия, как и все произведения, которые Рейгар когда-либо исполнял.       Они пробыли в Хайгардене три ночи, а затем отправились в Старомест вместе с целым конвоем Тиреллов. Рослин почувствовала меланхолию, когда ей пришлось покинуть это изысканное и прекрасное место – по сравнению с Хайгарденом Красный замок можно было назвать только жалким. Она не могла понять, почему Эйгон Завоеватель решил построить свою крепость в убогом городе, а не просто отобрать Хайгарден у Гарденеров.       Она почти завидовала леди Алерии, которая вышла замуж за представителя дома, владеющего Хайгарденом, хотя сир Мейс казался каким-то… недалеким. Однако, по ее мнению, оно того стоило. Если бы у Рослин был выбор, она почти надеялась выйти замуж за кого-то из дома Тиреллов. Кто предпочел бы вонючий город такому красивому замку и садам? Она не могла себе представить, как было бы хорошо, если бы король Эйрис не обручил ее со своим сыном, когда она была ребенком. Красота Хайгардена явно перевешивала внешность Рейгара.       С таким количеством красивых рыцарей и талантливых бардов в Просторе она не особо возражала против того, чтобы ее муж был простодушным человеком. Корона в данном случае казалось бесполезной – она не считала, что королева Рейлла счастливее леди Оленны.       Рослин было трудно сделать выбор между ее женихом и воображаемой жизнью в Пределе. Она почувствовала себя немного виноватой за то, что подумывала отказаться от Рейгара, но ее угнетала мысль, что в реальности она может только жить в Красном замке и выйти за него замуж.       Хайгарден был местом, куда однажды приехав, уже не хотелось уезжать. Рослин немного беспокоилась о своем настроении, когда конвой отправился в путь, но ее снова охватило приятное чувство, когда леди Оленна пригласила ее в свою огромную и изысканную карету, украшенную резными золотыми розами. Когда они добрались до Староместа, Оленна уже убедила Рослин, что она может привести с собой в столицу несколько милых девушек из Простора, вроде Янны, особенно учитывая, что король больше не брал любовниц.