Брак во имя королевства

Комната тонула в полумраке. Длинные языки свечного пламени колыхались в каменных нишах, бросая зыбкие тени на стены. Воздух был густым от запаха воска и лекарственных трав. Рейнира лежала на ложе, недвижимая, точно древняя королева, спящая под заклятьем. Её волосы разметались по подушкам, словно жидкое золото, кожа была бледна, губы безжизненны. Казалось, она застыла в этом сне навечно. Эймонд смотрел на неё молча. В его взгляде не было ни жестокости, ни злорадства, лишь что-то глубокое, почти болезненное. Рядом стояли Отто и Хелейна. Советник внимательно изучал Рейниру, будто высчитывал вероятность её пробуждения. Хелейна держала руки сложенными перед собой, её лицо было непроницаемо, но в глазах скользило что-то похожее на сожаление. — Она не умирает, — наконец сказал Отто. — Но и не живёт. Эймонд сжал челюсти. — Покиньте комнату. Отто медленно перевёл взгляд на него, но промолчал. Он был достаточно умен, чтобы не оспаривать его желание. Хелейна посмотрела на брата — её губы чуть дрогнули, но она тоже не сказала ничего. Они ушли. Дверь закрылась, и тишина стала осязаемой. Эймонд шагнул ближе. Его перчатки скрипнули, когда он осторожно снял их и коснулся её ладони. Холод. Слишком холодно для живого человека. — Ты всё ещё здесь, Рейнира? — прошептал он. Она не ответила. Конечно, нет. Он провёл пальцами по её запястью, по линии предплечья, словно пытаясь убедиться, что она реальна. Потом сел на край ложа. — Я боялся, что потерял тебя, — признался он глухо. — Искал тебя сам. Летал по ночам, вглядывался в каждый уголок королевства, но тебя не было. Веки Рейниры дрогнули. Или ему показалось? Он перевёл взгляд на её губы. Вспомнил, как они были тёплыми, как она шептала его имя в Королевском лесу, когда он забирал её для себя, когда она была его. Вспомнил, как её губы раскрывались под его, как её дыхание путалось с его собственным. Но потом… Эйгон. Он всегда был груб с ней. Он помнил, как Рейнира возвращалась в покои с красными глазами, как её руки дрожали, как она ни разу не жаловалась, но он видел, как она страдала. Он хотел убить Эйгона за это. Но Эйгона уже не было. Теперь Рейниру у него забрали иначе. — Отто сказал, что ты теперь на стороне Дэймона, — его голос стал ниже, почти рычанием. — Ты действительно выбрала мятежника, Рейнира? Она молчала. Эймонд опустил голову, глядя, как её волосы рассыпались по подушке. Он помнил, как касался их, запуская пальцы в шёлковые пряди, когда они были так близки к тому, чтобы стать мужем и женой. Они должны были быть вместе. Но её украли. Как же легко он снова потерял себя после этого. Как же быстро вернулся во мрак, где его встречала только Хелейна. Её ласки заглушали боль, но не исцеляли её. — Мы говорили о Мейгоре, помнишь? — Эймонд тихо усмехнулся. — О том, что жестокость в крови Таргариенов. О том, что наши предки гибли от рук друг друга, и это никогда не изменится. Он наклонился ближе, почти касаясь её щеки губами. — Но ты ведь знаешь, Рейнира, — прошептал он, — что если ты проснёшься… ты снова будешь моей. Он задержался так на мгновение, вдыхая запах её волос, прежде чем отступить. Но он не заметил, что за ним следили. Отто Хайтауэр стоял в тени, наблюдая за своим королём с холодным, расчётливым выражением лица. А за ним, в ещё более густой тени, таился Ларис Стронг, внимательно следя за каждым его движением. Когда Эймонд ушёл, Отто медленно шагнул вперёд. Его рука нырнула в складки мантии, доставая крошечный флакон. Он уже потянулся, чтобы капнуть что-то в ухо спящей женщины… Но пальцы сжали его запястье. — Не стоит, милорд, — раздался шелестящий голос Лариса. Отто прищурился. — Она теперь знает больше, чем ты думаешь, — продолжил Ларис, не отпуская его руку. — И, возможно, её пробуждение не будет тебе мешать. Отто медленно убрал флакон обратно. — Возможно, — согласился он, бросая последний взгляд на Рейниру. И вышел из комнаты.

***

Лестница была крутой, и Хелейна шагала по ней быстро, не глядя под ноги. Капюшон откинут, волосы растрёпаны, мысли разбросаны во все стороны, как куклы на детском ковре. Она не должна была задерживаться в этой части замка, но ноги сами вели её вниз, туда, где воздух был пропитан пылью, вином и тихими разговорами, которые, стоит приблизиться, тут же замолкают. Она завернула за угол и… столкнулась с кем-то. Почти упала, но чьи-то сильные руки схватили её за талию, прижимая к твёрдому телу. Её губы оказались всего в паре сантиметров от чужих губ. — Аккуратнее, сестра. Голос был низким, мягким, с лёгкой ноткой насмешки. Хелейна подняла взгляд — Дэйрон. Он не разжал хватки, позволив ей ощутить, насколько он силён. Тёплая ладонь на её талии, другой рукой он поддерживал её за плечо, удерживая баланс. Его дыхание коснулось её щеки, заставляя что-то дрогнуть в груди. Хелейна слишком хорошо знала, к чему ведёт это притяжение. Они уже касались этой черты несколько дней назад, когда ночь в кабаке растянулась в танцы и смех, когда музыка становилась медленнее, а руки — смелее. Когда её пальцы скользили по его запястью чуть дольше, чем прилично, а его губы останавливались слишком близко к её шее. Они уже почти перешли ту черту, но их прервали. Сейчас же он был холоднее. И теплее одновременно. Она вздрогнула, осознавая, что всё ещё в его руках. — Дейрон, — её голос дрогнул. Он усмехнулся, но сделал шаг назад, убирая руки. — Куда ты так спешишь? — Тебе нужно знать. Он вскинул бровь. — Рейнира в замке. Это было похоже на камень, брошенный в пруд. Маленький всплеск на поверхности, но круги пойдут далеко. Дэйрон не отреагировал сразу. — И? — Ты не понимаешь. Это важно. Он склонил голову, наблюдая за ней с едва уловимой насмешкой. — Она перешла на сторону Дэймона, разве нет? Хелейна крепче сжала пальцы, как будто он сказал что-то неправильное. — Ты не знаешь всего, — тихо возразила она. — Но ты собираешься рассказать мне? Она замерла, потому что знала: это не просто вопрос. Он хочет, чтобы она говорила. Чтобы доверилась. И в то же время — не хочет. Он играл с ней, и она это чувствовала. — Мне не нравится, когда ты так делаешь, — прошептала она. — Что именно? — Ты… ведёшь себя так, как будто для тебя это не важно. Он ухмыльнулся, приближаясь. — А может, мне правда это не важно? Она вздохнула. — Дэйрон. — Хелейна, — он подражал её тону, но в глазах было что-то совсем другое. Она разозлилась, а он остался стоять, глядя ей вслед. Потом он развернулся и направился туда, куда последовала Хелейна. Дэйрон вошёл в комнату, воздух был неподвижен. Тишина в комнате была вязкой, как тёплый мёд. Даже свечи горели тише, будто не смели потревожить женщину, что спала на ложе. Он остановился на пороге, глядя на спящее тело на ложе. Рейнира. Нет, не просто Рейнира. Женщина из борделя. Он замер, осознавая, что она была перед ним всё это время. Сложные чувства пронеслись по его лицу, но он тут же взял себя в руки. В конце концов, это ничего не меняло. Она была членом семьи. Она была врагом. Она была неважной. Разве нет? — Так вот какая Рейнира, — тихо пробормотал он, подходя ближе. Хелейна всё ещё стояла рядом, но он не смотрел на неё. Ему не хотелось, чтобы она видела, что на самом деле его мысли были далеко не равнодушными. Но он всегда умел играть. Он сделал шаг ближе к Хелейне, так, чтобы дыхание коснулось её шеи. Почти невесомо, почти случайно. Она вздрогнула, но не отстранилась. Дэйрон опустил руку, чуть касаясь её пальцев кончиками своих. Мгновение — и убрал руку, как будто ничего не произошло. Дэйрон скрестил руки на груди, глядя на Рейниру с задумчивым выражением. — Ты когда-нибудь задумывалась, что она может видеть? — тихо спросил он. Хелейна перевела взгляд с его профиля на лицо Рейниры. — О чём ты? — пробормотала она. — О снах, — Дэйрон медленно обошёл кровать, словно изучая пленённую богиню. — Таргариены видят вещие сны. Нам снятся будущее, прошлое, вещи, которые никто больше не способен постигнуть. Может, она сейчас что-то видит. Что-то, что ещё не случилось. Хелейна склонила голову, пальцы её чуть сжались в кулаки. — Возможно, она видит сны о драконе, который летит через ночь, а за ним тянется тень войны. Дэйрон усмехнулся. — Красиво сказано. Она чуть улыбнулась, но в её глазах плескалась усталость. — А может, она видит то, что потеряла. Людей, которые больше никогда не вернутся. Он кивнул, глядя на Рейниру долгим взглядом. — Или людей, которые всё ещё рядом, но уже не принадлежат ей. Хелейна напряглась. Дэйрон резко посмотрел на неё, будто его осенило. — А что видишь ты, сестра? Она замерла. — Я… Но не продолжила. Дэйрон шагнул ближе, его глаза были пристальными, изучающими. — Ты же не скажешь мне, да? Она покачала головой, опустив взгляд. — Ты всегда была загадкой. Она почувствовала, как его пальцы коснулись её волос. Медленно, почти лениво, он заправил выбившуюся прядь за её ухо. Хелейна не шевельнулась. Её дыхание стало тише. На мгновение ей показалось, что он собирается её поцеловать. Но он вдруг улыбнулся, едва заметно. — Мне нужно идти, сестра. И прежде чем она успела сказать хоть слово, он опустил голову и коснулся её щеки губами — слишком близко к уголку рта, чтобы это можно было назвать простым прощанием. А затем развернулся и ушёл, оставив Хелейну в затянувшейся тишине комнаты, полной снов, которые никто не осмеливался произнести вслух. Внезапно Рейнира издала резкий, почти болезненный вздох, и её тело, как под собственным усилием, слегка приподнялось на постели.