Брак во имя королевства

Вечерний свет заливал коридоры Красного замка, окрашивая их в багряные и золотые оттенки. Эйгон блуждал по залам, как он часто делал в последнее время, разрываясь между скукой из-за королевских обязанностей и мучительным чувством предательства, что гнездилось где-то глубоко внутри. Его шаги, ленивые и слегка неровные, внезапно стихли, когда он услышал голоса. Прислушавшись, он уловил знакомые интонации. Это был голос его жены — Рейниры. Эйгон знал её манеру говорить: холодный шелк, завуалированный сталью. Но что-то в её тоне сейчас было… другим. Мягче, теплее. Он двинулся на звук, аккуратно ступая, и вскоре обнаружил их — Рейниру и Эймонда — в одном из укромных уголков башни. Эймонд стоял перед ней, высокий, словно тень, заслоняющая её от окружающего мира. Рейнира, прижатая спиной к каменной стене, смотрела на него снизу вверх. Его рука скользнула вверх, едва касаясь её плеча, а затем очертила изгиб её ключицы. Рейнира не отстранилась. Напротив, её глаза потемнели от чего-то, что Эйгон не хотел признавать. — Ты играешь с огнём, Эймонд, — сказала она с тенью улыбки, её голос был низким, почти шепотом. — Огнём? — Эймонд склонился ближе, его губы почти касались её уха. — Мне не впервой танцевать с ним. Эйгон почувствовал, как гнев поднимается у него в груди, словно волна, готовая разбиться о берег. Его руки сжались в кулаки. — Эймонд! — его голос разорвал тишину, как удар хлыста. Рейнира вздрогнула, а Эймонд медленно обернулся, его лицо было непроницаемым. — Брат, — Эймонд произнёс это слово с лёгким оттенком насмешки, но в его глазах сверкнуло что-то опасное. — Мы что-то потеряли? Эйгон подошёл ближе, его шаги были тяжёлыми, почти угрожающими. Он перевёл взгляд с Эймонда на Рейниру, а затем обратно. — О, я просто любовался, как ты учтиво ухаживаешь за моей женой. Это же так по-рыцарски, — Эйгон усмехнулся, но в его глазах не было и намёка на веселье. Рейнира встретила его взгляд спокойно, но её губы сжались в тонкую линию. — Ты ревнуешь, Эйгон? — её голос прозвучал как вызов. Эйгон проигнорировал её, обратившись к Эймонду: — Ты помнишь ту девочку из Веларионов, что была обещана тебе? Как её звали… Лейна? Рейна? Бейла? — Он притворно нахмурился, словно пытался вспомнить. — О, я как король лично прослежу, чтобы ты консумировал свой брак с ней. Прямо в первую брачную ночь. — Хватит, Эйгон, — резко вмешалась Рейнира, сделав шаг вперёд, будто пытаясь встать между ними. Но Эймонд лишь усмехнулся, сложив руки на груди. — Если это доставит тебе удовольствие, брат. — Его тон был холодным, почти презрительным. — Хотя ты сам мог бы заняться этим, учитывая твоё пристрастие к зрелищам. Эйгон шагнул ближе, его лицо почти соприкоснулось с лицом Эймонда: — Не испытывай моё терпение, Эймонд. Или я начну с твоей головы. Эймонд не отступил, их взгляды схлестнулись в молчаливом противостоянии. Атмосфера накалилась, словно перед грозой. Рейнира положила руку на грудь Эйгона, пытаясь оттолкнуть его: — Успокойтесь оба. Это глупо. Эйгон бросил на неё взгляд — короткий, но полный ярости. — А ты… — Его голос упал до ледяного шепота. — Ты ведь моя королева. Или ты об этом забыла? Рейнира выдержала его взгляд, но в её глазах что-то дрогнуло. Эйгон отвернулся, резко разворачиваясь и уходя прочь. Его шаги эхом разносились по коридорам, но в голове звучал голос Эймонда и образ их близости, что он застал. Злость кипела в его жилах, но ещё сильнее душила горечь.

***

Комната, в которую они забрели, была глухой, спрятанной глубоко в одной из башен. Сюда редко кто заходил — только для того, чтобы проветрить или проверить состояние окон. Свет заката пробивался через высокое узкое окно, отбрасывая багровые отблески на стены. Рейнира стояла у подоконника, опираясь о холодный камень, её дыхание ещё не успокоилось после сцены с Эйгоном. Она подняла взгляд на Эймонда, который остался стоять в дверях, словно высматривая свою добычу. — Ты пришёл сюда, чтобы молчать? Или всё-таки скажешь, что у тебя на уме? — бросила она, стараясь придать своему голосу твёрдость, но в её словах слышалась усталость. Эймонд медленно подошёл ближе, его шаги эхом отдавались в тишине. — Мне не нужно говорить, — ответил он тихо, его голос был низким и напряжённым. — Ты всё знаешь. — Знаю ли я? — она прищурилась, откинув голову назад. — Ты скрываешь от меня свою помолвку. Как долго ты собирался молчать? Эймонд остановился прямо перед ней, его высокая фигура заслонила остатки света. — Это неважно, — сказал он, чуть склонив голову. — Неважно? Ты собираешься жениться, Эймонд! — Она в сердцах схватилась за его плечо, как будто пыталась сбросить напряжение, разъедавшее её изнутри. — И всё это время ты... — Всё это время я думал только о тебе, — перебил он. Его голос был твёрдым, но спокойным. Её губы приоткрылись, но слова застряли в горле. Она не успела ответить, как его руки резко обхватили её талию, с силой притягивая ближе. — Ты моя, Рейнира, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни звука. Его губы были так близко, что её собственное дыхание смешивалось с его. Его рука скользнула вниз, под её юбку, пальцы двинулись по внутренней стороне её бедра, заставляя её резко вдохнуть. — Эймонд… — только и выдохнула она. — Скажи мне, что ты этого не хочешь, — прошептал он, проводя пальцами дальше, пока не коснулся её там, где кожа была горячей и влажной. Её тело предало её. Она изогнулась, её руки инстинктивно вцепились в его плечи. — Ты... ты безумец, — прошептала она, её голос сорвался. Эймонд не ответил, его пальцы уверенно изучали её, находя каждую чувствительную точку. Её дыхание стало рваным, сердце билось так громко, что казалось, будто оно гремит по всей комнате. — Твоя помолвка... — начала она, но её голос оборвался, когда его пальцы надавили сильнее. — Она ничего не значит, — ответил он, не отрывая от неё взгляда. — И ты это знаешь. — Но тебя отправят... — Рейнира закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, но её тело уже подчинялось ему. — Ты уедешь. Всё изменится. — Нет, — он провёл губами вдоль её шеи, шепча: — Ты принадлежишь мне, и никакая сила этого не изменит. Её тело предательски отзывалось на его прикосновения, она чувствовала, как из неё течёт желание. Её мысли путались, её разум кричал о том, что всё это неправильно, но слова так и не слетели с её губ. Внезапно он остановился. Отстранившись, он медленно поднял руку, на которой ещё не высохли следы её желания. Его глаза на мгновение вспыхнули, и, не отрывая взгляда от её лица, он провёл языком по своим пальцам, пробуя её вкус. — Ты — сладкая, как грех, — прошептал он, чуть улыбнувшись краем губ. Рейнира вспыхнула, её лицо налилось краской, но вместо того, чтобы отвернуться, она лишь сжала кулаки, не зная, что сказать. Тишину прервал голос из-за двери: — Принц Эймонд? — прозвучал тонкий голос служанки. Они оба замерли. Эймонд медленно повернул голову к двери, его взгляд снова стал холодным. — Что? — его голос прозвучал резко. — Король велел найти вас. Он ждёт вас в тронном зале. Эймонд задержал взгляд на Рейнире, его глаза словно впечатывали её в этот момент. Затем он отступил на шаг и повернулся к двери. — Передай, что я скоро буду, — сказал он, его голос вновь стал ледяным. Служанка ушла, а Рейнира осталась стоять у подоконника. Её сердце всё ещё билось так, что казалось, она слышит его эхо. Эймонд подошёл ближе, провёл пальцами по её щеке, и, прежде чем выйти, сказал: — Это ничего не изменит. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. И с этими словами он ушёл, оставив её наедине с собственными мыслями, которые кричали громче, чем когда-либо.

***

Тронный зал был наполнен напряжением, которое витало в воздухе, как запах сырого камня. Эйгон, расположившись на возвышении в тяжёлом золотом кресле, лениво качал в руке кубок с вином. Его настроение, казалось, варьировалось между скукой и скрытой злобой. На столе перед ним лежали несколько пергаментов, но, судя по его виду, он не собирался их читать. Когда двери открылись, и Эймонд вошёл в зал, его высокую фигуру сопровождала холодная уверенность. Он привычно избегал взглядов своего старшего брата, но в этот раз знал, что не сможет скрыться от его внимания. Эйгон, увидев его, слегка усмехнулся: — Ах, наконец-то наш герой, — произнёс он, поднимаясь с трона. — Как долго можно было заставлять ждать нас, брат? Эймонд остановился у стола, склонив голову в едва заметном поклоне. — Ты созвал Совет, король. Я здесь, чтобы служить короне. — Вот как? — Эйгон сощурился, его улыбка стала шире. — Интересно, служить короне или… — он сделал паузу, давая всем время почувствовать ядовитую остроту его слов: — …тому, кто за ней скрывается? Эймонд напрягся, но промолчал, даже не взглянув на Рейниру, которая стояла немного в стороне, укрытая тенью колонны. — Ладно, хватит тайн, — сказал Эйгон, хлопнув в ладоши. — Сегодня у нас радостная новость. Мы собрались, чтобы обсудить грядущее бракосочетание моего драгоценного брата с дочерью Веларионов. Эймонд вскинул голову, его взгляд был острым, как клинок: — Моя свадьба? — спросил он ровным тоном, хотя на челюсти вздулись желваки. — Именно так, — весело продолжил Эйгон, делая большой глоток вина. — Мы не можем откладывать это событие. Семья Веларионов ждёт, и кто я такой, чтобы их разочаровывать? Он подошёл ближе к столу, опершись на него ладонями. — Ах, да, ещё одна деталь. Чтобы никто не усомнился в добродетели твоей невесты, я, как король, должен буду лично убедиться, что она чиста. В зале воцарилась гробовая тишина. — Ты предлагаешь… — начал Эймонд, его голос наполнился леденящей яростью. — Успокойся, брат, — перебил его Эйгон с самодовольной ухмылкой. — Это всего лишь традиция. Король должен знать, что союз его семьи основывается на честности. — Это фарс, — произнёс Эймонд, его глаза сверкнули холодным пламенем. — Может быть, — согласился Эйгон, пожав плечами, — но это моя игра. А ты ведь всегда был таким послушным. — Довольно, — вмешался Отто Хайтауэр, который всё это время сохранял нейтральное выражение лица. — У нас есть более серьёзные вопросы для обсуждения, чем свадьбы. — В самом деле? — Эйгон поднял бровь, садясь обратно на трон. — И что может быть важнее праздника любви? — Деймон Таргариен, — отчеканил Отто, поднимаясь. — Он укрепляет свои позиции на Драконьем Камне, в Штормовом Пределе, укрепляет влияние на Узком море и, по последним донесениям, намеревается жениться на вашей сестре Хелейне. Эйгон, уже готовый сделать очередной саркастический комментарий, замер: — Что? — спросил он, и его голос стал опасно тихим. — Это подтверждённая новость, — продолжил Отто. — Он надеется укрепить свою власть через этот союз. Эйгон резко встал, сбив кубок с вином, которое растеклось по столу. — Это какая-то шутка? Деймон собирается жениться на Хелейне?! — его голос набрал громкость, отражаясь от стен. — Если он действительно это сделает, — добавил Отто, — это станет прямым вызовом вашей власти. Эйгон раздражённо провёл рукой по волосам, бросив быстрый взгляд на Эймонда. — А ты что думаешь, брат? — бросил он с издёвкой. — Может, тебе стоило бы действовать быстрее, чтобы Деймон не увёл всех женщин в этом королевстве? Эймонд не ответил, его взгляд оставался твёрдым. — Мой брак — это ваша воля, король, — наконец сказал он, но в его голосе не было ни капли смирения. Эйгон ухмыльнулся, но его улыбка была лишена радости. — Хорошо. Тогда сделай так, чтобы воля короля была исполнена. И помни, — он наклонился ближе, — я буду наблюдать. За всем. Эймонд медленно кивнул, а затем, не дожидаясь, пока его отпустят, резко развернулся и покинул зал, его плащ взметнулся за ним, как крылья разъярённого дракона.

***

Рейнира сидела перед зеркалом в своих покоях, распуская густые волны серебристых волос. Её движения были методичны, почти медитативны, но глаза, смотрящие на своё отражение, выдавали тревогу. После собрания Совета стало ясно: Эйгон чувствует власть над ней и использует её, чтобы глумиться над Эймондом. Она должна была что-то сделать, чтобы успокоить его гнев и, возможно, отвлечь его от младшего брата. Когда дверь тихо отворилась, Рейнира подняла голову и встретила взгляд мужа. Эйгон вошёл, небрежно опираясь на дверной косяк. Его глаза сузились, заметив её непривычно тёплую улыбку. — Что за редкое явление? — проговорил он, лениво шагая вглубь комнаты. — Моей королеве сегодня хорошо? Рейнира встала, мягко проскользнув к нему, и взяла его руку в свои. — Просто подумала, что тебе нужно немного тепла, мой король, — произнесла она, её голос звучал почти ласково. Эйгон усмехнулся, но в его взгляде промелькнуло подозрение: — Тепла? От тебя? Это что-то новенькое. — Может, я устала от ссор, — продолжила она, отпуская его руку и направляясь к столику с вином. — Мы ведь семья. И должны быть едины, разве нет? Она наливала вино в бокалы, чувствуя, как Эйгон пристально смотрит ей в спину. Когда она обернулась, улыбка всё ещё играла на её губах. — Вино? — предложила она, поднося ему бокал. — Ты слишком мила, Рейнира, — сказал он, принимая бокал, но не отпуская её взгляда. — С чего такая перемена? Она слегка пожала плечами, словно её забота о его настроении была самой естественной вещью на свете. — Может быть, я просто поняла, что ты заслуживаешь большего уважения, чем я тебе показывала. Эйгон усмехнулся, делая глоток вина: — Что ж, похвально. Хоть кто-то это понял. Рейнира подошла ближе, положив руки на его плечи. — Ты напряжён, — шепнула она, глядя ему прямо в глаза. — Позволь мне это исправить. Его взгляд стал тяжелее, но он позволил ей расстегнуть пряжку его плаща. — У тебя никогда не было такого… интереса ко мне, — произнёс он с ноткой сарказма, наблюдая, как её руки развязывают его рубашку. — Может, я просто слишком долго сопротивлялась очевидному, — ответила она, отступая назад, чтобы положить плащ на стул. Эйгон усмехнулся: — Очевидному? И что это? — Что мы с тобой всё равно связаны, — сказала она, её голос звучал мягко, почти искренне. Она дотронулась до его груди, словно изучая его заново. Но в её голове мелькали тревожные мысли. Она знала, что её покорность сегодня — это попытка выиграть время и снизить его агрессию. Эйгон наблюдал за ней, чувствуя, что что-то здесь не так, но решил не разрушать этот странный момент. — Знаешь, — сказал он, взяв свой бокал, — если бы ты всегда была такой послушной, наша жизнь была бы куда спокойнее. Он сделал большой глоток, а затем, намеренно или нет, наклонился, пролив немного вина на её ключицы и грудь. — Ах, прости, — произнёс он с плохо скрываемой ухмылкой. Рейнира замерла, чувствуя, как вино стекало по её коже. Она подняла на него взгляд, но вместо раздражения на её лице играла всё та же тёплая улыбка. — Ничего, Эйгон, — сказала она, беря платок, чтобы промокнуть грудь. Эйгон смотрел на неё, словно изучая её настоящие намерения. — Ты хороша в этом, — заметил он, делая ещё один глоток. — Но я всё равно не поверю. Она продолжала вытирать себя, игнорируя его слова. — Возможно, я просто решила, что больше не хочу быть твоим врагом, — ответила она, поднимая глаза. Эйгон засмеялся, его смех был полон недоверия и лёгкого удовольствия. — Тогда докажи это, — сказал он, отходя к столу. — Покажи мне, что ты действительно на моей стороне. Рейнира кивнула, её улыбка оставалась неизменной. — Как скажешь, мой король, — прошептала она, стараясь скрыть дрожь в голосе.