Брак во имя королевства

Эйгон проснулся внезапно, словно вынырнув из глубокого сна, и сразу ощутил её присутствие. Лунный свет, пробивающийся через тонкие занавески, мягко освещал её обнажённое тело, словно серебряной кистью подчеркивая каждую линию, каждый изгиб. Она лежала на боку, её волосы рассыпались по подушке, а рука небрежно покоилась на простыне. Простая, почти случайная поза — но для него она была воплощением совершенства. Он почувствовал, как тепло расползается по его телу, начиная с груди и разливаясь ниже. Глаза жадно скользили по её фигуре: изящные линии плеч, плавный изгиб спины, тонкая талия, бёдра, которые казались созданными для того, чтобы удерживать его прикосновения. Он знал, что не должен. Этот момент казался таким хрупким, будто одно неосторожное движение могло разрушить всё. Но желание, разгорающееся в нём, было слишком сильным. Оно было не просто физическим — в нём смешались его ревность, восторг, жадность, накопленные годы наблюдений и ожидания. Эйгон не мог отвести взгляд, не мог остановить поток мыслей. Он представлял, как его пальцы скользят по её коже, как её дыхание сбивается под его прикосновениями, как она смотрит на него не только как на наследника, но и как на мужчину. Он медленно приподнялся на локте, стараясь не издать ни звука. Её грудь, приподнимающаяся и опускающаяся в такт её дыханию, завораживала его. Ему хотелось провести рукой по её бокам, изучить её тело пальцами, оставить поцелуи на её шее, её ключицах, опуститься ниже и узнать, как она реагирует на каждое его движение. В этот момент его желание перестало быть только мечтой. Оно стало потребностью. Ему нужно было почувствовать её, доказать самому себе, что она здесь, с ним, что она принадлежит ему. Его рука медленно потянулась к её плечу, сначала нерешительно, но затем пальцы коснулись её кожи. Она была тёплой и мягкой, как он и представлял. Её тело едва заметно дрогнуло, но она не открыла глаза. Эйгон затаил дыхание, его сердце бешено колотилось. Он склонился ближе, его губы приблизились к её шее, не касаясь её, а только вдыхая тонкий, едва уловимый аромат её кожи. Этот момент был почти невыносимо сладким, но он хотел большего. В его голове рождались картины: как её тело откликнется на него, как она выгнется под ним, как её губы будут произносить его имя. Он жаждал услышать её тихие стоны, ощутить, как её ногти впиваются в его спину. Ему хотелось сделать её своей так, чтобы она больше никогда не смогла думать о ком-то другом. И всё же он замер на мгновение. Последний барьер между его желанием и действием ещё существовал. Но её дыхание, лёгкое движение, когда она чуть повернулась к нему, словно приглашая, разрушили и это препятствие. Она была для него загадкой. Властная, сильная, уверенная, но в такие моменты, как этот, почти беззащитная. Эйгон провёл рукой по её плечу, осторожно, чтобы не разбудить Рейниру. Её кожа была тёплой и мягкой, и он почувствовал, как сердце забилось быстрее.   Но она вдруг пошевелилась, её тело прижалось к нему, и Эйгон замер. Рейнира медленно повернулась, её глаза всё ещё были закрыты, но она, кажется, почувствовала его прикосновение.   — Ты не спишь? — её голос был тихим, почти сонным.   — Нет, — ответил он шёпотом, не отрывая взгляда от её лица.  

***

Её губы дрогнули в слабой улыбке. Она потянулась ближе, и простыня окончательно соскользнула с её тела. Эйгон почувствовал, как что-то горячее и сильное разгорается внутри него.   Эйгон провёл рукой по её щеке, затем опустился ниже, к ключице, слегка касаясь её кожи кончиками пальцев. Он не знал, что именно заставляло его так чувствовать себя рядом с ней — её сила или её скрытая нежность.   — Расслабься, сестра, — прошептал он, его голос был низким и уверенным. — Я обещаю, тебе понравится. Его ладони скользнули ниже, к её ногам, и затем снова вверх, уже смелее. Она почувствовала, как её тело откликается на его прикосновения, каждая клетка будто становилась живой. Его губы мягко коснулись её плеча, затем спустились ниже, оставляя за собой лёгкий след тепла. Она почувствовала, как он облизал её кожу бедра, а затем чуть прикусил, вызвав у неё непроизвольный вздох. — Ты должна отдохнуть, — произнёс он голосом бархатным и низким, как шёпот грозы перед бурей.   Он опустился перед ней, словно пал перед Богиней, которой теперь принадлежала вся его власть и гордость. В этот момент он не был королём, не был наследником или правителем. Только мужчиной, одержимым её присутствием.   Его губы коснулись её кожи, как благоговейная молитва. Движение медленное, выверенное, как будто он читал её тайный язык, известный только им двоим. Он скользил ниже губами, затем языком, оставляя трепетный след на её теле. Облизнув изгиб её бедра, он услышал, как она выдохнула, почти беззвучно, но с такой силой, что воздух вокруг них словно сгустился.   — Эйгон... — её голос был хриплым, полным желания и нестерпимой тоски.   Но он не ответил. Только его язык продолжал движение — неторопливое, словно он смаковал каждый миг. Это была не просто близость, это был акт власти и подчинения, их борьба, их союз, выраженный в прикосновениях. Её руки потянулись к нему, пальцы коснулись его волос, но она не могла решить, толкнуть его или притянуть ближе. Он делал это виртуозно и вкусно, так, что в скором времени Рейнира начала исходить соками. Эйгон поднял голову, его глаза блестели в свете свечей: — Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, его голос был низким, почти шёпотом. Она посмотрела на него, её дыхание было частым, и в этот момент она не могла сказать ничего определённого. Воздух в комнате стал тяжёлым, как густой пар, что обволакивал их, лишая остатков сдержанности. Эйгон склонился над Рейнирой, его тёплое дыхание коснулось её лица, пока он вновь провёл рукой вдоль её талии, задержавшись на изгибе. Она лежала под ним, её губы приоткрылись, чтобы вдохнуть больше воздуха, который внезапно показался недостаточным. Его губы снова нашли её шею, оставляя за собой жаркие следы, что расползались по её коже волнами удовольствия. Рейнира почувствовала, как его рука соскользнула, мягко обхватив её грудь. Он потянул её ближе, их тела соприкоснулись, и её дыхание стало прерывистым. Его член сочно и мокро вошел в нее, и его движения были медленными, но уверенными, как у человека, который знает, чего хочет, и готов ждать, чтобы это получить. Он наклонился, его губы скользнули по линии её челюсти, а затем остановились у самого края её губ. Она приподнялась, их ритм становился всё более синхронным, как у танцоров, что только находят общий темп. Эйгон неожиданно поднялся, взяв её за руку, и потянул вверх. — Вставай, — сказал он, его голос был хриплым, почти командным, но в нём сквозило что-то мягкое, будто просьба. Она позволила ему поднять себя, её ноги едва касались холодного каменного пола, когда он притянул её ближе, разворачивая спиной к себе. Его руки обхватили её талию, скользнув вверх вдоль её живота, а губы нашли место за ухом. — Ты понимаешь, что мне не захочется остановиться? — прошептал он, его голос разорвал тишину, как раскат грома. Она закрыла глаза, её пальцы коснулись его руки, сжали её. — Тогда не останавливайся, — выдохнула она.

***

Его руки вновь опустились, обхватив её бедра. Его член вошёл в неё глубоко, медленно, словно смакуя каждое мгновение. Движения стали уверенными, словно он заявлял о своём праве на неё.   — Эйгон... — её голос дрожал, словно внутри Рейниры шла борьба между желанием и покорностью.   Он поднял её, развернув так, чтобы их взгляды встретились. Его губы нашли её в поцелуе, где каждое движение было смесью страсти и власти.   Рейнира почувствовала, как стены комнаты будто исчезли, оставляя их одних. Всё вокруг слилось в жар, аромат и прикосновения.   Её тело подчинилось ему, как море подчиняется приливу. Она была его — в этот момент, полностью, без остатка, но и он принадлежал ей. Их союз стал чем-то большим, чем просто близость: это была битва, в которой не было проигравших.   — Ты была не девственна, — сказал он, его голос был наполнен лёгкой насмешкой. — А ты ожидал чего-то другого? — бросила она, но её голос дрогнул. — Нет, — ответил он, его улыбка стала шире. — Это даже лучше. Эйгон резко сел, схватив Рейниру за волосы, заставив её поднять голову. Его глаза горели — смесь желания, восторга и какой-то жестокой игры.   — Хочешь свести меня с ума? — его голос был низким, срывающимся на грубость.   Она улыбнулась, облизнув губы:    — Может быть, — прошептала она, её взгляд дерзко встретился с его.   Он наклонился ближе, схватив её за подбородок:    — Ты даже не представляешь, как это закончится для тебя этой ночью. Рейнира лишь усмехнулась, её пальцы скользнули вдоль его груди вниз, нащупав его член, твёрдый и горячий под её прикосновением. Она провела ногтями по его длине, словно проверяя, насколько он готов.   — Угрожаешь мне? — спросила она насмешливо, её голос звучал сладко и ядовито одновременно.   Эйгон дёрнул её ближе, заставив её сесть к нему на колени. Его руки грубо скользнули вдоль её бёдер, затем поднялись выше, до груди, сжимая её с жадностью.   — Нет, я предупреждаю, — произнёс он, прикусывая её губу. — Ты моя, Рейнира. Каждая часть твоего тела.   Она тихо застонала, но снова ухмыльнулась, слегка качнув бёдрами, их тела плотно соприкоснулись.   — Тогда докажи это, Эйгон.   Его глаза вспыхнули, он крепче сжал её талию и резко перевернул её на спину. Её ноги автоматически обхватили его, пока он, не теряя времени, скользнул вниз, проводя языком по её шее, ключицам, затем грудям.   — Ты только и делаешь, что провоцируешь меня, — прорычал он, прикусывая её сосок. — Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо сейчас, как животное?   Она прогнулась навстречу ему, сжав его плечи.    — Может быть, — выдохнула она.   Он резко вошёл в неё, заставив её тело выгнуться дугой. Она вскрикнула, но в её голосе слышался вызов, желание.   — Так ты любишь, да? — спросил он, двигаясь внутри неё грубо, но точно. — Чтобы я трахал и трахал тебя?   Она застонала, её ногти впились в его спину:    — Говори больше...   Эйгон усмехнулся, опустив голову, чтобы прошептать ей на ухо.    — Я чувствую, как ты течёшь для меня, Рейнира. Ты хочешь, чтобы я не останавливался, чтобы я кончил прямо в тебя. Разве нет?   Её ответ был лишь длинным, глубоким стоном, её тело двигалось в такт его толчкам, её ноги крепче сжали его талию.   Эйгон смотрел на неё, его движения замедлились, став более размеренными, но от этого ещё более глубокими. Он наклонился к её лицу, провёл губами по её щеке, затем снова нашёл её губы. Это был не жадный, а мягкий, нежный поцелуй, в котором звучали слова, которые он не говорил вслух. И Рейнира почувствовала, что теряет контроль не только над телом, но и над всем своим существом.   Её дыхание стало прерывистым, её тело выгнулось ему навстречу, будто просило большего. Она чувствовала, как каждая клеточка в ней жаждет его, как волны наслаждения заполняют её изнутри. И в этом была странная, почти пугающая новизна.   Она всегда считала себя сильной, непоколебимой, тем, кто ведёт и направляет. Но сейчас, в его руках, в этой тихой ночной комнате, она поняла, что всё это время она была закрыта, защищалась. И только сейчас, в этот момент, она осознала, насколько прекрасно просто позволить себе чувствовать.   Каждое его движение, каждое прикосновение раскрывали её заново. Она впервые ощутила, как её собственное тело отвечает не просто на желание, но на глубокую, непонятную ей самой связь.   В какой-то момент, когда её тело содрогнулось под ним, она почувствовала, как её мир изменился. Это была не просто страсть, не просто физическая близость. Это был момент, когда она впервые осознала, как глубоко можно чувствовать — и как сильно она жаждет это повторить.   Эйгон оторвался от её губ, его дыхание было сбившимся, а взгляд — затуманенным желанием, но при этом в нём светилось что-то ещё, почти дерзкое. Он скользнул взглядом по её лицу, по чуть приоткрытым губам, по шее, на которой всё ещё виднелись следы его поцелуев. — Не двигайся, — тихо, почти шёпотом произнёс он, и в его голосе звучала не просьба, а повеление. Рейнира подняла взгляд, её губы изогнулись в едва заметной улыбке, в которой смешались вызов и ожидание. Она не ответила, но её взгляд говорил о том, что она приняла эту игру. Эйгон поднялся на секунду, потянувшись к краю кровати, где лежал пояс её халата — мягкая шёлковая лента, светлая, почти прозрачная в лунном свете. Он провёл пальцами по ткани, и Рейнира заметила, как его губы изогнулись в хищной улыбке. — Что ты собираешься делать? — её голос звучал ровно, но внутри она чувствовала, как её сердце бьётся быстрее. — Доверься мне, — тихо ответил он, обхватывая её запястья своими ладонями и осторожно поднимая её руки над головой. Она не сопротивлялась, её дыхание ускорилось, когда он ловко обвязал её запястья лентой, завязывая тугой, но не причиняющий боли узел. Её руки теперь покоились над головой, прикованные к мягкому дереву спинки кровати. — Эйгон... — её голос сорвался, едва заметная дрожь пробежала по её телу, и она почувствовала, как волна тепла разливается по всему телу. Он склонился к ней, его губы едва коснулись её уха: — Я хочу, чтобы ты чувствовала всё. Каждый миг. Каждое прикосновение, — прошептал он, его голос был низким и хриплым. Его руки медленно скользнули по её телу, начиная с запястий, обвивших ленту, и спускаясь ниже. Он наслаждался каждым её движением, каждым тихим вздохом, который она не могла сдержать.  Её тело, обнажённое и подчёркнутое лунным светом, было совершенным, и он хотел завладеть ею полностью, не оставив ни малейшего сомнения в том, кому она принадлежит этой ночью. Рейнира пыталась двигаться, но связанные руки заставляли её быть уязвимой, полностью находиться в его власти.  Это ощущение захватило её с головой — смесь смятения, азарта и сладкой беспомощности. Эйгон склонился ниже, его губы жадно обхватили её грудь, а руки, словно исследуя заново, изучали каждый изгиб её тела. Она выгибалась навстречу его прикосновениям, её дыхание становилось всё более частым, почти лихорадочным. — Ты прекрасна, — прошептал он, прерываясь на мгновение, чтобы посмотреть на неё. Она не ответила, только закрыла глаза, позволяя себе раствориться в его ласках, в своих новых ощущениях. Этот момент принадлежал им полностью, и Рейнира чувствовала, что больше никогда не сможет сопротивляться тому, что вызывает в ней мужское естество.

***

Рейнира уже потеряла счёт времени. Эйгон оказался совсем не таким, каким она представляла его прежде. В его движениях не было ни капли ленивой небрежности, лишь точный, уверенный ритм, словно он знал каждую грань её тела лучше, чем она сама.   На этот раз он не торопился. Он стоял, опираясь на спинку кровати, глядя на неё сверху вниз с лёгкой, почти вызывающей улыбкой. В руках у него был широкий шёлковый пояс, выдернутый из халата.   — Подойди, — приказал он низким голосом, и в его тоне не было места возражениям.   Рейнира ощутила, как её дыхание участилось, но подчинилась. В его присутствии она чувствовала себя не принцессой, а женщиной, поглощённой игрой, от которой невозможно отказаться.   — На колени, — коротко сказал он, и её сердце забилось ещё быстрее.   Она опустилась перед ним, чувствуя, как возбуждение овладевает каждым её движением. Его член был прямо перед её лицом, напряжённый, полный желания.   — Соси, — проговорил Эйгон, его голос был низким и хриплым.   Она подчинилась, захватив его губами, сначала осторожно, но вскоре став действовать всё смелее, чувствуя, как он теряет контроль, как его пальцы запутываются в её волосах, направляя её движения. Его стоны заполнили комнату, а её имя на его устах звучало как молитва.   Но Эйгон быстро взял себя в руки. Внезапно он отступил, подхватил её за талию и поднял на кровать, стянув её на край.   Он провёл ладонью по её спине, затем ниже, оставляя горячий след на её коже. Его пальцы скользнули между её бёдер, играя с ней, доводя её до предела, но так и не позволяя достичь разрядки.   Рейнира извивалась, чувствуя, как её тело горит от желания. Она хотела его внутри себя, хотела, чтобы он снова взял её, но он словно наслаждался её мольбами.   О толкнулся в неё резко, глубоко, заставив её вскрикнуть. Эйгон двигался с большой силой, с каждым толчком утверждая своё превосходство.   — Так трахаться умеет только король, — прошептал он ей на ухо, усмехнувшись, когда её ногти вонзились ему в спину.   Она смотрела на него, его взгляд был уверенным, тёмным, а улыбка — торжествующей. Её тело отвечало ему, подчиняясь, следуя за каждым его движением.   В тот момент она поняла: Эйгон был не просто любовником, он был мастером. И каждое мгновение с ним — это игра, которую она хотела проигрывать снова и снова.   На секунду Эйгон вышел из Рейниры. — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? — спросил он, его голос был пропитан насмешкой.   — Да, — выдохнула она, поворачивая голову, чтобы увидеть его лицо.   — Проси, — приказал он.   Её губы дрогнули, она ненавидела его в этот момент за то, как он заставлял её чувствовать себя слабой, но одновременно ей это нравилось.   — Прошу, трахни меня, Эйгон, — прошептала она.   Он улыбнулся, как будто только этого и ждал. Его член скользнул внутрь неё с мощным толчком, и она громко вскрикнула, чувствуя, как он заполняет её до конца. Его движения были грубыми, властными, но она не могла представить себе ничего более желанного.   — Ты моя, — прошептал он ей на ухо, его голос был хриплым от страсти. — И ты будешь делать всё, что я скажу.   Он двигался быстрее, глубже, заставляя её кричать его имя. Она чувствовала, как волна наслаждения накрывает её, её тело взрывалось от каждого его толчка.  

***

Сумерки смени ночную мглу, и их страсть разгорелась с новой силой. Эйгон лежал на кровати, опираясь на подушки, смотря на Рейниру, которая сидела рядом, её волосы растрепались, щеки горели, глаза блестели. Она выглядела так, будто была создана для наслаждения.   Он протянул руку, провел пальцем по её губам.   — Отрада Королевства, — произнес он, его голос звучал бархатисто, но с едва уловимой насмешкой.   Она подняла на него взгляд, но ничего не ответила. Он улыбнулся, заметив, как её щеки слегка порозовели.   — Ты помнишь тот день на Драконьем Камне? — спросил он, его голос стал чуть ниже, почти хриплым.   Рейнира нахмурилась:   — Что за глупости? — ответила она, отворачиваясь.   Эйгон поднялся, пододвинулся ближе, взяв её за подбородок и заставив снова посмотреть на него.   — Не лги мне, — прошептал он. — Ты помнишь, как лежала передо мной, полностью обнажённая, как будто весь мир принадлежал тебе. Ты дразнила меня, знала, что я не смогу коснуться тебя, и ушла, оставив меня сгорать от желания.   Рейнира сжала губы, но в её глазах читался тот факт, что она вспомнила всё до мелочей.   — Я не дразнила тебя, — попыталась возразить она.   Эйгон усмехнулся, его пальцы скользнули по её ключице, затем ниже, проводя линию вдоль её груди.   — Ты думала, что я буду гнаться за тобой? — Он наклонился, его губы коснулись её уха. — Но я знал, что ты вернёшься. Знал, что рано или поздно прибежишь ко мне.   Рейнира ощутила, как её дыхание сбилось, как каждое его слово заставляет её тело трепетать.   Эйгон резко потянул её за руку, заставив встать на четвереньки. Его руки скользнули по её талии, прижимая её ближе.   — Теперь ты будешь делать то, что я хочу, — произнёс он.   Она обернулась, но не успела ничего сказать — его ладонь опустилась на её ягодицы, оставляя горящее пятно.   — Ты ещё не насытился? — её голос звучал спокойно, но в нём слышалась едва уловимая дрожь.   — Тобой невозможно насытиться, — ответил он, его голос был хриплым, как шёпот грозового ветра.   Он провёл ладонью по её бедру, его пальцы были уверенными, но не грубыми.   — Я хочу большего, — произнёс он, его взгляд задержался на её глазах, словно он ждал её разрешения.   Рейнира не ответила словами. Её взгляд стал глубже, а губы приоткрылись, словно приглашая его продолжать.   Эйгон поднял её ногу, осторожно разворачивая её тело. Его руки скользнули вдоль её спины, задержались на талии. Он опустился ниже, его губы коснулись линии позвоночника, оставляя за собой влажные, горячие следы.   Она почувствовала, как его дыхание касается её кожи. Это было неожиданно иным — чем-то, что выходило за пределы привычного, но не отталкивало, а лишь возбуждало её.   Эйгон был внимателен. Его пальцы скользнули ниже, он чувствовал, как её тело напрягается под его прикосновениями, но не отказывается. Он оставлял ей пространство, чтобы она могла отступить, но она не сделала этого.   Его член на мгновение прижался к её спине, вызывая у неё дрожь, а затем медленно начал входить в неё, но не туда, куда она ожидала. Рейнира вскрикнула, но Эйгон только крепче держал её за бедра.   — Расслабься, Отрада Королевства, — пробормотал он.   Когда он вошёл, её дыхание на мгновение замерло. Она почувствовала, как его движения становятся осторожными, каждый жест будто говорил: «Я здесь. Я чувствую тебя». Её дыхание стало глубже, а пальцы сжались на краю простыни. Ощущения были иными, более глубокими, почти запретными. Но это не пугало её, наоборот, в этом было что-то первобытное, освобождающее.   Эйгон двигался с той же уверенностью, что и прежде, но в его жестах было больше внимания. Его руки держали её крепче, его губы касались её шеи, словно успокаивая.   Эйгон наклонился, его грудь прижалась к её спине, а губы нашли её шею.   — Ты любишь, когда я так с тобой? — прошептал он, слегка покусывая её кожу.   Рейнира не ответила, но её тело говорило за неё.   Его толчки становились глубже, сильнее, он не давал ей передышки, наслаждаясь каждым её движением, каждым звуком.   — Скажи, кому ты принадлежишь, — потребовал он, его голос был грубым, полным желания.   — Тебе, Эйгон, — прошептала она, едва успевая дышать.   Эйгон двигался всё увереннее, его рука скользнула по её бедру, крепче притягивая её к себе. Рейнира выгнулась навстречу его члену, её пальцы уже сжимались на плечах, а дыхание становилось всё быстрее. Каждый толчок был отчаянным, жадным, как будто они оба знали, что этот момент — их единственная возможность забыть обо всём.   — Ты... — выдохнула она, её голос дрогнул.   Эйгон ответил ей взглядом, наполненным чем-то диким. Его рука прошлась по её спине, пока он не впился в её губы жадным поцелуем. Его бедра двигались быстрее, сильнее, и он, не выдержав, прошептал:   — Я не могу...   Её тело откликнулось на его слова, её движения стали такими же отчаянными. Она чувствовала, как он заполняет её полностью, как каждое его движение становится глубже, мощнее. Рейнира провела руками по его спине, ощущая, как напрягаются его мышцы.   — Эйгон... — её голос был почти неслышным, но она почувствовала, как он на миг задержался, прежде чем всё напряжение в его теле достигло предела.   Когда он почувствовал, что приближается к кульминации, он резко вытащил свой член, развернул её лицом к себе.   — Открой рот, — велел он, и Рейнира подчинилась, даже не думая о сопротивлении.   Его семя разлилось по её лицу и губам, оставляя её опустошённой и одновременно полной. Эйгон смотрел на неё сверху вниз, его взгляд был победоносным.   — Рейнира, — сказал он, нежно проведя пальцем по её щеке, стирая остатки.   Она только молча смотрела на него.   Он рухнул на простыни рядом с ней, его грудь тяжело поднималась и опускалась. Некоторое время они молчали, лишь обменивались взглядами, наполненными чем-то, чему трудно было дать название.   Её взгляд блуждал по комнате, а мысли путались. Но одно было ясно: она больше никогда не сможет быть той, кем была до этой ночи.

***

Ранние лучи солнца пробивались сквозь полупрозрачные занавески, заливая спальню мягким золотым светом. Комната всё ещё хранила запахи их ночной близости — аромат кожи, шёлка и едва уловимый, но насыщенный запах страсти.   Рейнира лежала на спине, её волосы спутались, прядями разлетевшись по подушке. Она смотрела на Эйгона, который расслабленно откинулся на постель, его грудь размеренно вздымалась, белые волосы сверкали в мягком свете утра, а губы растянулись в ленивой, довольной усмешке. Его глаза — холодные, но в то же время живые, наполненные жизнью и триумфом, — смотрели на неё с притяжением, которому она уже не могла сопротивляться.   Она поняла, что сделала первый шаг в ту ночь, когда пришла к нему. Но это было только начало. До Эйгона она думала, что познала всё — власть, страсть, даже любовь. Но её тело впервые узнало настоящую покорность, смешанную с необузданным удовольствием. И теперь она хотела больше.   Рейнира провела рукой по своим спутанным волосам, убирая их с лица, но её взгляд не отрывался от Эйгона. Она изучала его: его грубую красоту, блеск в глазах, мышцы, скрытые под золотистой кожей. Всё в нём, даже ленивое движение пальцев, обжигающе манило.   Эйгон лежал на спине, расслабленный, словно избавленный от всех тягот мира. Его дыхание было глубоким и ровным, губы изогнуты в легкой, почти мальчишеской улыбке. Рейнира, наблюдая за ним, чувствовала тепло внутри себя — не только из-за воспоминаний о ночи, но и из-за той безмятежности, которую она видела на его лице.   Она медленно наклонилась к нему, волосы, словно поток жидкого золота, скользнули по его груди. Её губы коснулись его шеи, оставляя мягкие, едва ощутимые поцелуи, затем медленно спустились ниже.   Эйгон слабо пошевелился, но не открыл глаз, лишь издал тихий, удовлетворённый вздох. Она улыбнулась, видя, как он полностью расслаблен, как будто целый мир мог рухнуть, но это его не коснётся.   Её губы продолжали своё путешествие вниз, прикасаясь к каждому изгибу его тела. Когда она добралась до его члена, где желание было явным даже во сне, Рейнира задержалась. Она осторожно коснулась его губами, сначала только кончика, затем провела языком вдоль всей длины, пока не услышала глубокий стон удовольствия.   Эйгон открыл глаза, встретив её взгляд. Его улыбка стала шире, и он протянул руку, чтобы коснуться её лица.   — Так просыпаться — это лучшее, что могло придумать солнце, — произнёс он с хрипотцой, его голос был пропитан удовольствием.   Рейнира ничего не ответила, лишь продолжила, добавляя больше страсти в каждое движение. Её язык скользнул ниже, к его напряжённым яйцам, лаская их так, словно она хотела показать, как много удовольствия он дал ей ночью.   Эйгон откинул голову назад, его пальцы сжались на простынях. Он чувствовал, как всё внутри него сжимается, как её прикосновения пробуждают в нём волну наслаждения, которую он не мог сдержать.   — Ты сведёшь меня с ума, — пробормотал он, его голос дрожал, но в нём слышалось счастье.   Не раздумывая больше, она села на него, её ноги обвили его бедра. Она склонилась над ним, её губы впились в его шею, а руки обхватили его лицо. Эйгон издал довольный смешок, но она лишь сильнее прижалась к нему.   — Теперь ты за главного? — с усмешкой спросил он, его голос был хриплым от удовольствия.   Она не ответила. Рейнира начала двигаться, её тело диктовало ритм, от которого он терял самообладание. Она впервые в жизни чувствовала абсолютную власть над мужчиной, и это опьяняло её.   — Кончи в меня, — прошептала она, склонившись к его уху, и тут же обхватила губами его шею, оставляя на коже красный след.   Эйгон больше не пытался шутить, его руки скользнули по её бедрам, он с восхищением смотрел на неё, даже не пытаясь взять контроль. Она доводила его до разрядки, наслаждаясь его стонами и дрожью под её пальцами.   Когда он наконец достиг пика, его тело сотряслось, а губы прошептали:   — Рейнира…