Брак во имя королевства

— Ты думала обо мне? — голос Эйгона был хриплым, но в нём всё ещё угадывались его привычные насмешки. Рейнира обернулась. Он стоял в дверях, его серебряные волосы были растрёпаны, а под глазами виднелись тени. Несмотря на бледность, в его глазах играло прежнее лукавство. — Скорее, о том, как ты умудряешься исчезать в самой защищённой крепости королевства, — ответила Рейнира, её губы изогнулись в лёгкой усмешке. Эйгон прошёл вглубь комнаты, не дожидаясь приглашения. — Я был не так уж и далеко. Просто... немного заблудился, — он вздохнул и опустился в кресло напротив неё. Рейнира прищурилась. — Заблудился? В собственной столице? Эйгон пожал плечами: — Это был долгий вечер. Последнее, что я помню, — это то, как ты хлопнула дверью у меня перед носом. Принцесса нахмурилась: — Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь с того момента? — Совсем ничего, — принц подался вперёд, его голос стал серьёзным. — Очнулся в каком-то грязном переулке. Голова раскалывалась, тело... словно по мне прошагал дракон. — И ты решил ничего не рассказывать? — её голос стал холодным. — А что я мог сказать? — его ответ был резким. — Я не знаю, что произошло. Повисло напряжённое молчание. Рейнира задумалась, но затем заговорила вновь, только на этот раз тише: — Может, тебя кто-то похитил? Эйгон усмехнулся, но в его глазах промелькнуло беспокойство: — Думаешь, у похитителей был извращённый план: напоить меня до беспамятства, а потом выбросить в переулке? Рейнира закатила глаза: — С тобой любой план кажется извращённым, брат. Он улыбнулся. — Жена, — поправил он её, наклоняясь ближе. — Ты забыла, что мы теперь одно целое? Её глаза сузились, но на губах появилась тень улыбки: — В таком случае, Эйгон, я бы предложила не позорить меня в следующий раз, когда ты решишь исчезнуть. — И как мне не позорить тебя, если это моя лучшая черта? — он встал, подошёл к ней ближе и склонился над её стулом. — Может, попробовать быть полезным? — она поднялась, сделав шаг в сторону. — Полезным? — Эйгон поднял брови, его улыбка стала шире. — Ну, давай, прикажи мне что-нибудь сделать. Рейнира задумалась на мгновение, затем её взгляд загорелся озорством: — Хорошо. Закрой дверь. Он покосился на неё с подозрением, но сделал шаг назад и захлопнул дверь. — Теперь что? Она улыбнулась, её глаза блестели. — Поймай меня. Эйгон не успел ответить — она рванула к другой стороне комнаты, сметая с пути стул. Его брови взлетели вверх, но он быстро пришёл в себя. — Ты серьёзно? — Всегда, — крикнула она через плечо. Он рассмеялся и кинулся за ней. Рейнира, оказавшаяся неожиданно проворной, ловко уворачивалась от его попыток схватить её. Комната наполнилась смехом, стуком мебели и лёгкими криками. — Ты ведь знаешь, что я тебя поймаю? — прокричал Эйгон, когда она проскользнула за стол. — Только если сможешь, — ответила принцесса, и её голос был полон вызова. Он резко сменил направление, и, прежде чем она успела среагировать, схватил её за руку. — Попалась! — он потянул её к себе, но, потеряв равновесие, упал назад, потянув её за собой. Они оказались на полу. Эйгон лежал на спине, а Рейнира — прямо на нём. Её руки упёрлись в его грудь, а их лица оказались на опасно близком расстоянии. Их смех стих. Осталась только тишина. Они смотрели друг на друга, их дыхания смешивались. — Ты бы признала поражение, — прошептал он, его голос был неожиданно мягким. Её глаза изучали его лицо — усталое, но тёплое, с лёгкой улыбкой на губах. — Никогда, — ответила она так же тихо. Его руки лежали на её талии, и их прикосновения были слишком ощутимыми. Её губы оказались так близко, что он мог почувствовать их тепло. Но в этот момент дверь открылась. — Принцесса, я... — слуга замер на пороге, его лицо залилось краской, когда он увидел их. Рейнира резко отстранилась, вскочив на ноги. — Что?! — её голос был резким, а щеки вспыхнули. — Простите... я не хотел... — слуга поклонился и вышел, не закончив. Эйгон поднялся, глядя на неё с лукавой усмешкой. — Кажется, ты осталась в выигрыше, — заметил он, отряхивая рубашку. Она бросила на него яростный взгляд, но на её губах тоже заиграла слабая улыбка.

***

Рейнира стояла в тени колонны, наблюдая за сценой перед ней. Эйгон и Алисента вели разговор у высоких окон зала, залитого мягким светом закатного солнца. Эйгон, несмотря на бледность, держался уверенно. Его голос был спокойным, но в нём угадывалась скрытая решимость: — Ты не можешь отправить Хелейну далеко, — сказал он, скрещивая руки на груди. Алисента, изящная и строгая, смотрела на него, слегка приподняв бровь. — Ты понимаешь, что это ради её же блага, Эйгон. Союз с другим домом укрепит наше положение. — Блага? — он фыркнул. — Её благо в том, чтобы быть с семьёй. Ты не видишь, мать? Мы все распадаемся, словно нити, которые больше ничто не связывает. Алисента выдохнула, её лицо оставалось спокойным, но в глазах промелькнула усталость: — Я делаю то, что должна. — А что должна делать Хелейна? — резко спросил он, делая шаг ближе. — Быть разменной монетой? Уехать туда, где её никто не знает и никто не защитит? Рейнира слушала молча, её взгляд то и дело скользил к двери, за которой скрывалась Хелейна. Что она сейчас чувствует? Она вспомнила слёзы на лице сестры, её хрупкий голос. Вдруг она почувствовала, как кто-то оказался за её спиной. Тихие, едва слышные шаги. Её пальцы напряглись, но Рейнира не обернулась. — Змеи тоже не любят одиночества, принцесса, — голос Эймонда был едва слышным, почти шёпотом. Её спина напряглась, но принцесса продолжала стоять неподвижно. — Ты подслушиваешь? — холодно прошептала она, не глядя на брата. Он наклонился ближе, и его дыхание коснулось её уха: — А ты разве нет? Его тон был ровным, но в нём звучала насмешка, словно он видел её насквозь: — Ты считаешь себя выше нас? Лучше? — продолжал Эймонд, его голос был низким и завораживающим. — А на самом деле ты в ловушке, как и мы. Её глаза сузились, но принцесса ничего не ответила. — Скажи мне, Рейнира, что ты будешь делать, если эта семья рухнет? — он отошёл, но его слова остались висеть в воздухе. — Я найду способ выжить, — бросила она, наконец обернувшись. Эймонд улыбнулся, его лицо было таким спокойным, что это только усиливало её раздражение. — Хороший ответ, — произнёс он, прежде чем исчезнуть так же тихо, как и появился. Тем временем разговор между Эйгоном и Алисентой продолжался. — Ты всегда был слишком мягок, — заметила она. — Мягок? — он усмехнулся, и в этом звуке слышалась боль. — Мягок, потому что не хочу видеть, как мы сами уничтожаем себя? Алисента подняла голову, её глаза встретились с его. — Ты хочешь стать королём, Эйгон? Тогда будь готов жертвовать. Король, который боится потерь, теряет всё. Он замолчал, её слова ударили точно в цель. В этот момент Алисента перевела взгляд и заметила Рейниру. Её глаза чуть сузились, но на лице появилась та же холодная учтивость, которую она всегда демонстрировала. — А ты, Рейнира? Что бы ты сделала, чтобы сохранить дом Таргариенов? Повисла напряжённая пауза. Рейнира открыла было рот, но Алисента продолжила: — Завтра мы поговорим об этом на Малом совете. О судьбе вашей сестры. Эти слова резанули воздух, и что-то изменилось в выражении лица Эйгона. Его кулаки сжались, но он ничего не сказал. Рейнира снова почувствовала себя в ловушке, но в её голове уже роились мысли о предстоящем Совете и о том, что она должна сделать, чтобы этот день не стал катастрофой.