Брак во имя королевства

Королевский завтрак был таким же, как и всегда — напряжённым, несмотря на роскошь стола. Визерис сидел во главе, его лицо выражало усталость, но он пытался сохранять торжественность. На месте слева от него — Алисента, с её неизменно спокойным и холодным взглядом. Эйгон, занявший место напротив Рейниры, лениво ковырял вилкой в тарелке, изредка бросая на неё взгляды. Эймонд сидел рядом с Хелейной, молча слушая общий разговор. Обстановка, казалось, была мирной, пока Визерис не заговорил. Его голос, хотя и немного охрипший, звучал твёрдо: — Эйгон, Эймонд, — начал он, отложив кубок. — Вы поедете со мной в Старомест. Эйгон перестал играть с едой, а Хелейна подняла голову, озадаченная внезапным объявлением. — Старомест? — повторил Эйгон, нахмурившись. — Что мы забыли в храме Семерых? — Это не обсуждается, — строго ответил Визерис, не обращая внимания на его недовольство. — Верховный септон хочет обсудить некоторые дела, касающиеся королевства и Веры. Вам обоим будет полезно сопровождать меня. Эймонд кивнул, не высказывая возражений. Эйгон лишь вздохнул, откинувшись на спинку стула, но спорить не стал. — Надеюсь, это не займёт слишком много времени, отец, — добавил он с ноткой раздражения. — Всё, что касается будущего нашего рода, требует времени, — ответил король, переводя взгляд на Рейниру. — Впрочем, наследница трона останется здесь. Рейнира почувствовала себя так, будто её оставляют в клетке. Она молчала, хотя внутри у неё всё кипело. Её взгляд пересёкся с Эйгоном, но тот лишь ухмыльнулся.

***

В тот вечер в своих покоях Рейнира нашла на кровати странный свёрток. В нём была одежда бродяги: потёртые штаны, рубашка из грубой ткани, длинный плащ с капюшоном. Она сразу поняла, чьих это рук дело. На свитке, приколотом к свёртку, была короткая записка: «Если хочешь увидеть настоящее лицо города, надень это и следуй по тайному ходу. Я буду ждать». Подписи не было, но она знала, кто оставил послание. Её сердце застучало быстрее. Она не могла не поддаться этому зову. Быстро переодевшись и накинув капюшон, Рейнира спустилась вниз, пользуясь давно знакомым тайным ходом, который вёл к одной из башен. Деймон ждал её там, сидя на каменном выступе и, казалось, вовсе не заботясь, что его могут увидеть. — Ты поздно, племянница, — бросил он, не поворачивая головы. — Я ещё думаю, стоит ли мне вообще здесь быть, — парировала она, подойдя ближе. Он оглядел принцессу с головы до ног, оценивая её облик. Его улыбка была едва заметной, но она знала, что он доволен. — Пойдём. Ночь ждёт. Они двинулись вниз по лестнице, а затем по узким улочкам Королевской Гавани. Деймон вёл её через рынки, где торговцы кричали даже ночью, через грязные переулки, где нищие играли в кости, и мимо таверн, из которых доносились песни и смех. Рейнира была очарована этой стороной города. Здесь не было золота, драконов и титулов, но была жизнь, настоящая и бурлящая. — Ты думаешь, что знаешь этот мир, Рейнира, — сказал Деймон, остановившись у одной из таверн. — Но ты никогда не видела его настоящим. Она хотела ответить, но он лишь взял её за руку и повёл дальше. Вскоре они оказались у входа в бордель. Рейнира замерла, чувствуя, как у неё перехватывает дыхание. — Мы здесь не для того, чтобы смотреть, — усмехнулся он, подталкивая её вперёд. Внутри было жарко, дымно и шумно. Музыка перемешивалась со смехом и стонами. Деймон заказал вина, и они устроились за одним из столов. Он наблюдал за ней, как за редкой птицей, которой дали свободу. — Ты чувствуешь это? — спросил он, пододвигаясь ближе. — Что? — Свободу. Здесь ты можешь быть кем угодно. Никто не узнает, никто не осудит. Её голова кружилась от вина, от музыки, от того, как близко он был. Когда он наклонился, чтобы прошептать что-то на ухо, она почувствовала, как его дыхание обжигает её кожу. — Деймон… — начала она, но он прервал её, коснувшись губами её шеи. В её сознании вдруг всплыл образ Эйгона. Она зажмурилась, но вместо дяди перед её глазами возник брат. Его руки, его губы, его голос. Она почувствовала, как тело предаётся этим фантазиям, позволяя Деймону вести её дальше. Они оказались в отдельной комнате. Рейнира не помнила, как. Всё было как в тумане. Отдельные обрывки воспоминаний — это все, что память оставит ей на следующий день. Деймон учил её, смакую каждый момент. Он брал в хвост ее белоснежные волосы и притягивал ближе к себе. Ее колени терлись о дорнийский ковер, пока взгляд был устремлен вверх, в другие драконье глаза. Эйгон смотрел на неё властно. Он направлял ее, заставлял слушаться. Золотой свет плясал на коже, которую умелые руки натирали маслом. Рейнира зарывалась лицом в подушку, пока внутренней кожи бедра касались такие же белоснежные волосы. — Отрада Королевства…— срывалось с покрасневших, полных женского сока, губ. Он показывал, как можно служить и как могут служить ей. В мыслях возникали воспоминания о Драконьем Камне и утраченном времени, которое можно было провести там. Но в то же время сейчас это было неважно. Рейнира не заметила, когда Эйгон вошел в нее и не замечала, как пролетают часы. Она взахлеб училась науке любви, а он хвалил ее за должное обучение. Теперь она знала, чем пахло от Эйгона в прошлую ночь. Опьянение струилось по венам, пока мощные руки сжимали налитые белые груди. Мягкий язык скользил по пушку девичьего лица, доводя до исступления. В мутном зеркале напротив отражались его очертания. По силуэту было трудно понять, кто сзади нее, но было ясно, что это Таргариен.