Красные руины

Рейнис могла пересчитать по пальцам, сколько раз за всё время, прошедшее с тех пор, как ей пришлось бежать из Красного замка, она встречалась с кем-то из семьи своей матери. И даже не была уверена, что ей позволили бы это, если бы она сама настойчиво этого не добивалась, опираясь на смутные воспоминания о тех, кто когда-то держал её на руках. Она была рада, что рядом с ней не только братья (и тётя, с которой они не смели поддерживать связь), однако дядя Оберин и его дочери… были, мягко говоря, необычными личностями. Так что чаще всего она вынуждена была вмешиваться, чтобы спасти братьев от них. Эйгон встречался с дядей дважды до этого, но, казалось, не знал, как взаимодействовать с Песчаными Змейками. Эймон, в целом, неплохо с ними ладил… за исключением случаев, когда те начинали с ним флиртовать. Однако его румянец был таким забавным, что Рейнис решила: немного обвыкнуться с женским вниманием ему точно не повредит. Его общение с дядей Оберином вызывало у неё больше сомнений. Она знала, что дядя попросил Эймона называть того «дядюшкой», уверяя, что если бы его сестра была жива, то любила бы брата своих детей как родного. Но Эймон, всё ещё цеплявшийся за воспоминания о том, как с ним обращались, пока он считался бастардом, казалось, ждал подвоха. Однако, общение с Мартеллами дало наиболее близкое представление к тому, каким мог быть их мир, если бы Восстание никогда не произошло. И Рейнис больше всего хотела, чтобы все ладили между собой. Дядя Оберин пожаловал не только с дружеским визитом. Как, впрочем, и всегда. Сейчас шли последние дни планирования их повторного завоевания Вестероса, и он был здесь, чтобы помочь. Он уже провёл оценку численности дорнийских войск: их оказалось меньше, чем предполагалось, но они были хорошо подготовлены и обучены, поэтому никто не стал возражать. — И, разумеется, вместе с предложением помощи Тиреллов в твоём восхождении на трон поступило ещё одно, — сказал Оберин, закатывая глаза, передавая свиток. — Леди Маргери Тирелл. Милая, умная девушка. Красивая. На несколько лет младше тебя. Рейнис наблюдала, как Эйгон нахмурившись развернул свиток, из которого выпал небольшой портрет молодой женщины с каштановыми волосами и глазами, с мягкой улыбкой, украшавшей миловидное личико. — Портрет довольно точный, — заверил Оберин с усмешкой. — Думаю, Уиллас знал, что я захочу внести свою лепту. Она передала портрет Эйгону, тот взглянув на него, протянул Эймону. Эймон, не зная, что с ним делать, просто положил его на стол. Джон тихо фыркнул, явно развеселившись над тем, что никто не потрудился передать портрет ему. Эйгон нахмурился, разглядывая свиток. — Скажите им, что я не дам формального согласия до тех пор, пока не займу трон. Есть вероятность, что я не выживу, — он поднял руку, чтобы пресечь их протесты, — и тогда Эймон станет королём. Не хочу связывать его таким обязательством. Дядя Оберин нахмурился, но, похоже, воспринял это как само собой разумеющиеся. — Я передам им, что ты хочешь сначала встретиться с ней. — Можно ли им доверять, если помолвка так и не будет заключена? — спросил Эймон, обеспокоенно нахмурившись. — Настолько, насколько вообще можно кому-либо доверять. Лорд Мейс, технически нынешний глава их дома, хочет, чтобы Маргери стала королевой. Хотя я думаю, что он с радостью согласится на любой вариант, кроме Ланнистеров. Уиллас, его наследник, а его мать, леди Оленна, — истинная сила, управляющая их домом. — Так они как Рейнис? — пошутил он, вызвав смех Эйгона. Оберин хлопнул Эймона по плечу, и Рейнис с облегчением и мягкой улыбкой отметила, что он больше не вздрагивает и не напрягается. — Именно. Мейс всё ещё винит меня в несчастье Уилласа, но это не отразится на вас. Перспектива «маленьких дракончиков» с кровью Тиреллов, — Рейнис не могла не заметить, как Эйгон снова поморщился, — достаточно, чтобы пока сохранить их лояльность. — Отлично, это улажено, — сказал Эйгон, поднимаясь и собирая бумаги, которые намеревался просмотреть позже. — Нам ещё нужно обсудить с командирами места высадки и перепроверить все списки снабжения, чтобы убедиться, что у них есть всё необходимое перед выступлением на Вестерос. — Надеюсь, они позаботились о припасах для холодной погоды. Зима уже близко, а в Вестеросе куда холоднее, чем в большинстве Вольных городов, — сказал Оберин. Эймон фыркнул, а дядя хитро улыбнулся. — Да-да, знаю, они даже не собираются на север от Перешейка. Но нашим нежным южным телам нужно хотя бы немного тепла. Эйгон протянул руку, чтобы взъерошить волосы Эймону, который попытался увернуться. — И, будем надеяться, всё закончится задолго до того, как Дорн столкнётся со снегами этой зимой. — Снег не так уж плох. При солнечных лучах он очень даже красиво переливается, — вставила Рейнис, испытывая необходимость хоть немного защитить культурное наследие младшего брата или, по крайней мере, то, что так сильно привязывало его к холоду. Эйгон уставился на неё, во все глаза. — Ты видела снег, когда была на Севере? Но тогда ведь было лето! Эймон, в свою очередь, широко распахнул глаза. — Я же рассказывал тебе о летних снегах! — Я думал, ты пошутил! Оберин по-прежнему сидя на стуле, откровенно смеялся над ними всеми. Когда Рейнис поняла, что ни один из мужчин не собирается серьёзно воспринимать разговор, она взяла инициативу в свои руки. Почти выбив стул из-под дяди, она подтолкнула братьев к двери. — Давайте сначала позаботимся о погоде на Юге. А о снеге подумаем, когда Эйгон займёт трон, и нам понадобится спланировать королевское турне. На этих словах оба брата поморщились, но послушно сменили тему, обсуждая, какие припасы потребуются для слонов.