Красные руины

По мере приближения момент их возвращения в Вестерос планы, прежде сосредоточенные на завоевании, начали смещаться в сторону более практических вопросов. По крайней мере, для Джона. Теперь его уроки были посвящены этикету, работе над сглаживанием северного акцента до более нейтрального, а также подбору предметов, которые он обычно считал исключительно утилитарными, например, одежды. Они провели несколько часов у портного в особняке Иллирио, который обмерял его, прикладывал разные ткани и советовался с Рейнис. Она, к счастью, задавала ему несколько вопросов о том, удобно ли ему то или иное, но совершенно игнорировала его комментарии о стиле. Джон вынужден был признать, что, наверное, она поступала правильно. Север во многом отставал от остального Вестероса, а он никогда особо не интересовался модой. Мысли о Сансе и Теоне, которые, как он предполагал, были бы в восторге от такого процесса, только отвлекали его ещё больше. После портного были сапожник, кожевенник и множество других мастеров, занимавшихся созданием полноценного королевского гардероба. Обо всём этом он почти позабыл: работа нарастала, дни уходили на обучение и тренировки, на поединки с мечом и копьём с братом, Даком и наиболее доверенными наёмниками. Но однажды вечером, вернувшись после долгого купания, заявилась Рейнис с целым рядом слуг, неся груду одежды. Сестра заставила его встать и накинуть халат, пока один из слуг расчёсывал его волосы, а она демонстрировала новые сапоги, брюки и многое другое. Туника, которую, в конце концов, протянула ему Рейнис, выглядела так, словно сошла с картинок исторических хрониках о Таргариенах. Преимущественно чёрная, с небольшими красными вставками, с чёткими линиями и подчёркнутыми плечами. Проводя пальцами по ткани, Джон подумал, что только лучшие платья Сансы и леди Старк были также мягки. Когда он сосредоточился на вышивке, то едва не рассмеялся. Прямо над его сердцем красовался красный трёхглавый дракон: центральная голова была украшена глазами из аметистов, а две боковые имели тёмные камни — одна из гематита, сверкающего серого, почти чёрного в определённом свете, а другая из дымчатого кварца, тёмно-коричневого, почти чёрного. — У вас с Эйгоном такие же комплекты? — спросил он. Рейнис улыбнулась и подняла перед собой платье, которое лежало на кровати. На нём тоже был герб дракона с разноцветными глазами. — Мы — три головы дракона. Так, никто не забудет, что мы едины. Позже, когда они отплыли в Вестерос — он с Рейнис отправились с главным флотом в Дорн, а Эйгон на Драконий Камень для первого удара — Джон увидел доспехи брата. Угольно-чёрные, как у их отца, со шлемом в форме головы дракона и элементами, напоминающими крылья на плечах и бёдрах. На груди сиял герб из рубинов, похожий на тот, что стал знаменитым после Битвы на Трезубце, но с глазами из гематита, дымчатого кварца и аметиста. — Мы будем с тобой в каждом бою, — тихо произнёс Джон, приложив руку к груди Эйгона. — В мыслях, я и Рейнис всегда с тобой. Эйгон притянул его за затылок и поцеловал в лоб. — Я верну трон нашей семьи, младший брат. Мы будем жить так, как должны были с самого начала. У Джона были собственные доспехи, хотя он сомневался, что ему позволят приблизиться к полю боя, чтобы их использовать. Как наследника Эйгона, его следовало оберегать. Однако больше всего его внимание привлёк щит, лежавший рядом. На чёрном фоне был изображён бело-красное улыбающиеся Чардрево. Джон не смог сдержать слёз при виде напоминания о матери и столь ясного знака принятия её братом и сестрой. Он поклялся использовать щит достойно, если ему когда-либо придётся выйти на поле битвы.