Пятая сказка

      

N.B. Автору ужас как неудобно, что он так задержался с главой, но реал оказался сильнее и несговорчивее. Хочется немного напомнить, на чём нас прервали, и помечтать, что звёзды будут ко мне добрее... Всем, кто ждал и надеялся, — приятного чтения!

____________________________________________

У каждого греха — своя судьба и своя расплата. П. Квятковский

      Поттер, сияя, как ёлка под Рождество, направил на него палочку:       — Замри, арестантус обыкновенус! — и дураку ясно, не время для глупостей. — Твою неблагодарную морду мечтает лицезреть мистер Робардс.       "Что?.." — Драко как по ушам садануло.       А поезд издал печальный гудок.       Всё? Приехали? Он... попался?       Ведь на него таращится Главный аврор. Не зевака. Не контролёр. Не сотый заместитель министра, а... долбаная ищейка! И вряд ли он просто без ума от него. Поттер поводил палочкой из стороны в сторону, и прохожие, словно среди них прокажённый, разошлись.       Первая мысль — трансгрессировать. Куда-нибудь подальше от его въедливых очков и гриффиндорских допросов. Драко даже рискнул сосредоточиться и представить Эрширскую глухомань, но вторая мысль уже подстрекала врезать ему по сакральным стёклышкам и... сбежать.       Уподобившись маглу.       Однако хренов Поттер почти улыбался, наслаждаясь уловом, и всей своей довольной рожей внушал, что ничего не выйдет.       Третья мысль почти убивала:       Да, он попался.       Но на чём?..       Для кражи как-то быстро... Очень быстро. Нереально быстро! Как будто на него донесли. (Иначе с чего б его с оркестром встречали!) Или, что более вероятно...       ...за ним следили.       О чём Грейнджер должна была знать! И не лезть на рожон. Её что, обвели вокруг пальца?       Однако, согласно её же выражению, любой вор "покинет кабинет только под конвоем". Что ж там за охранная магия?.. Чёрт, и какая теперь разница, если он облажался?! Поттер на вокзалах сослепу не хватает.       А значит...       Финиш. Крышка. Конец. Не будет подвигов. Не будет мести. Не будет Пророчества. Не будет почти ничего... кроме камеры. Уж Робардс об этом позаботится!       Каждый из них.       — Который из двух? — невольно уточнил Малфой, будто до него плохо дошло, рефлекторно попятился и наткнулся на очередного аврора.       Тот возник позади могучим заслоном.       Он бдел на посту без значка и мантии, но его "алое поприще" ясно отпечаталось на щеке безобразным шрамом. До боли знакомую балбесину изуродовала чья-то злая рука — тёмным заклятьем, поставив на лицо грубую метку, не сделав добрее или сговорчивее, и сейчас тот скрутит его, как мальчишку.       — Гавейн Робардс, помнишь такого? — подтрунивал Поттер, не склонный к сантиментам. — Он обещал тебе небо в клеточку.       Конечно, Драко его помнит, но пока мало что понимает. Например, а был ли герой на так называемом "задании"?..       Или его задание — незадачливый вор?       — Шевели ластами, дезертир! — пресекая шальную мысль, понукал Поттер. — И без фокусов... Мой начальник не любит играть в догонялки, — он выставил руку, приглашая пройтись. — Как и я.       Того, кто подкатывал к рыжей, он точно не любит.       Малфой приподнял штаны, затянув потуже ремень, а новый аврор за спиной, слегка толкнув его, рявкнул:       — Вперёд, тебе же сказали! — и, нацелив палочку прямо в затылок, коснулся его тонким концом.       Драко оглянулся на неуёмного стража и, оправив жилет, зашагал по перрону в плену смешанных чувств — от прострации до поражения. Он не проронил больше ни слова: ни когда Поттер подхватил с платформы его палочку; ни когда, нажав на несколько кирпичей в стене, сложил кладку в служебный камин; ни когда доставил его в Аврорат руками пары придурков. Малфой молчал, будто кто-то неведомый подрезал ему язык, и регулярно думал о том, где теперь Грейнджер: дома? В Мэноре? В ресторане с Робардсом?..       Или у него на ковре?       Получает жирный "Тролль" за вероломство и, спасая повинную шею, машет перед ним белым флагом.       Жуткая мысль. Настолько же жуткая, насколько невероятная.       А Малфой — остолоп. И он скоро сядет. Наверняка! И не в лужу.       Бросив без пяти минут замминистра.       Не то чтобы Драко мучила совесть, ведь с ней всегда можно договориться... Зато горящая на воре шапка в покое не оставляла, исправно зудя, что в грядущей разборке не помешает наличие козырей. И мозги Грейнджер — один из них.       Чёрт, знать бы ещё где они...       Тоже попались?       Тогда почему её очкастый дружок до сих пор не разбил ему морду? И даже не спросил, почём сейчас адвокат. Не наложив чар, не связав, не пообещав ему драклов в задницу, Главный аврор вёл его к Робардсу как заядлого преступника, под личным конвоем, и лишь иногда тыкал в спину палочкой, словно подгоняя, ведь ботинки на размер больше не располагали к галопу.       Драко потерял счёт спутанным мыслям и, дефилируя в стенах министерства, решил, что очень глупо совать голову в петлю — раньше времени. Он оттянул мочку уха, в смутной надежде порываясь стащить серьгу, но обнаружил, что непарный пусет постигла иная участь: украшение таки благополучно сбежало, не выдержав то ли обратного превращения, то ли портальных кувырков, правда, растущей угрозы это не отменяло. Пророчество болталось в кармане мантии, зачарованный жетон не теплел, и единственное, что лезло в голову: "Дело — труба". А на концах этой трубы целых три шеи! Включая подружку Поттера. И светить любой из них в его положении — чистое безумие. Только если его поймали с поличным...       ...придётся выставить Гермиону жертвой.       Его жертвой.       Не потому что это достойно и благородно, а потому что однажды она спасла его — из лап подлой смерти. И хорошо бы, сочиняя, не напроситься на Сыворотку, из-за которой он может выдать не свою тайну. Секрет Гермионы Грейнджер не должен достичь ушей Робардса, прочих пешек и невольных свидетелей, ведь её жизнь им не принадлежит.       Если только дружку...       Который её простит. Защитит. И прикроет — от всех Лордов волшебной Англии. Он не разнесёт по дворам о Шипах мантикоры, ведь тот, кто проклял Гермиону Грейнджер, лишь позлорадствует. Когда осядет на дно. Или сбежит, например...       Но уж точно не в Азкабан!       И тот, кто проклял Гермиону Грейнджер, безусловно порадуется, когда она в муках умрёт. Как сейчас очкастый герой радуется, что Малфой попался ему, будто...       "Кретин!" — горькая истина вертелась на языке, но пока не слетала.       Авроры косились на него, видимо, осуждая, а Драко, шлёпая пяткой, топал на закланье под чутким присмотром и не представлял, как из тюрьмы шепнуть Поттеру, что им надо как-то объединиться. Блин, хрень какая-то!.. Конечно, вряд ли Гермиона скажет спасибо за внезапное словоизвержение, но зато у неё будет шанс вылезти из конкретной задницы.       Как и поймать ублюдка.       Того, кто не должен дышать! Пить. Спать. Жрать...       И эта мысль обжигала сильнее прочих.       А Малфой...       Из задницы он ей не поможет.       В метре от двери Драко рассудил, что в его запутанной ситуации, чтобы получить ответы, нужно дождаться вопросов. Он послушно остановился, шагнув на шатких ногах, а страх внутри завывал, что ему не выкрутиться. Но даже если Малфой — кретин, это не повод без споров и драм вручить на поругание чистокровную шкуру. И раз уж в аврорат не вломилась выскочка-Грейнджер, Драко будет рассчитывать только на себя и...       "...слизеринское — мать его! — везение".       Он хохотнул.       Смешно.       Аж до колик.       Однако то, что за ним ещё не закрылась решётка, давало надежду, что у живого ключа есть козыри. Маленькие, слабые, но они есть.       И любой разговор лучше приговора.       Оставив кортеж за порогом, Поттер осадил конвой коротким:       — Я сам, — и, втолкнув Драко в кабинет Робардса, указал на железный стул.       За зачарованным окном вились сумерки, и туманный английский пейзаж, бесспорно, отражал его будущее.       — Присаживайтесь, мистер Малфой, — строго предложил хозяин владений и ярко-синей серьги.       Чей блеск — что хренов Иммобилюс!       Набрав в рот воды, Драко опустился на сиденье под тяжёлый взгляд Гавейна Робардса и, игнорируя тихий свист вредноскопа, вполне отчётливо осознал, что это не какой-то сон, а реальность. Маленькая ишака дремала на столе среди важных бумаг и, спрятав свои ядовитые зубы, блестела при свечах мелкими шипами. Драко не дёргался, не желая оказаться связанным по рукам и ногам, ведь ощущения, что жизнь — дерьмо, и без ремней определённо хватало.       — И учтите, — напутствовал Робардс, косясь на яйцеподобный волчок, — что от вас зависит, чем закончится наша беседа.       Что ж... беседа не допрос.       И арест уже не смотрелся чем-то неизбежным. Как ни крути, Малфой — сказочный злодей, и им нужен.       — Сдаётся мне, неприятностями, — предрёк Поттер, облокотясь на бюст Элдрича Диггори. — Я поймал его на Кингс-Кросс, сэр. Платформа 7 и 1/2... — доложил Гарри героической ябедой. — Как говорится, на ловца и зверь бежит... А этот зверёныш не в Хогвартс намылился!       Он, метнув Мобиликорпус, придвинул и Драко, и железный "трон" ближе к супостату.       Только что плёткой не щёлкнул.       — Как раз туда я и намылился, — с честной миной сообщил Малфой, припомнив недавний спор с умницей-Грейнджер.       Но её дружку об этом не доложили. Да и Хогвартс теперь в перспективе не светит.       — По-твоему, я похож на идиота? — не оценил его искренность Поттер. — С этой Платформы отходит поезд в Плоктон — самый крупный транспортный узел волшебной Англии, — тоном победителя предъявлял он.       — И единственный, — досыпал бравый начальник, пока Главный аврор распинался не хуже зануды:       — А оттуда можно сбежать на материк, когда кое-кому грозит срок!       И хватает мозгов не использовать Портус.       Только это — меж строк.       — Спасибо за оперативность, мистер Поттер, — поблагодарил Робардс, вращая в пальцах перо, и уставился на арестанта грозовым облаком. — Хотите что-то сказать, мистер Малфой?       — Ничего, — не нашёлся он под прицелом двух пар назойливых глаз.       А что тут можно сказать? Мол, мне жаль?.. Но, честное чистокровное, я исправлюсь!       Хотя он — вор. Он умыкнул их стеклянный шар, и об Платформу не с похмелья, блин, приложился. Не брякнешь же, что гулял!..       — Но сбегать я не думал.       Чистая правда.       Как и то, что про Табу ему прекрасно известно. Но законникам сие знать не полагалось. Зато то, что он не мог бросить Грейнджер, — да. Однако это уже им не известно. А потому они решили, что Малфой — мерзавец и дизертир.       — Тогда чего тебя занесло на вокзал? — с усмешкой подковырнул Поттер. — Случайно, что ли?       — Повезло, — не солгал Драко, рукой выписав дугу в воздухе и вместе с тем обрастая непониманием:       "Шутить изволите?"       Робардс постучал по столешнице острым пером.       — Просто ска-азочно повезло, — задумчиво протянул он и на пару секунд заиграл желваками.       Гарри, переглянувшись с начальством, попросту дожимал:       — А по-моему, везение тебе изменило, — его взгляд скользнул по мантии Драко. — В тот момент, когда ты позарился на Отдел тайн! — шагнув вперёд, он возвышался над Малфоем, как Годрик без меча, в багряном одеянии. — Прыжок на вокзал — это довольно неожиданно... Ну так и мы тут не первокурсники! Мы знаем про проход.       Факт.       Ещё один факт, что его... пасли? Как наивного барана.       И если это так, то в песочные часы Аврората только что "упал" драгоценный камень: алый и отвратительный.       — Гений, — повторил за Дафной Драко и мысленно запустил в него бюстом министра.       Он уставился на Поттера, стараясь хоть как-то объяснить служебное рвение, когда его подружка в беде.       А она в беде? То есть обвинённая в сговоре.       Драко вспомнил про волшебный брелок. Ох, как бы всё упростило хоть слово от Грейнджер!       Не сейчас, естественно.       — Удрать мечтал, ключик ты наш? — поддевал Гарри.       Драко снова был лаконичен. И язвителен:       — Без тебя? — он до сих пор блуждал, как в потёмках.       Сочинять красиво — это искусство, а у него ни кисти, ни красок, только — полупустой холст.       — Мистер Малфой, вы уверены, что самое время острить?! — с вызовом спросил Робардс, и его ноздри, раздувшись, чуть не превратили нос в клюв.       На что Драко смиренно покачал головой, не желая новых проблем.       Главный аврор положил на стол к Робардсу палочку Драко, и шустрая ящерка, приоткрыв зоркий глаз, тут же умостила на неё длинный упругий хвост, которым не прочь хлестать неугодных.       — Я её проверил, — он отступил назад. — На последнее заклинание. И здесь не придерёшься!       Доносчик в очках изучал его, словно под лупой.       — Тебя это возбуждает? — колко отвесил Драко, чем едва не заслужил изумруд в часы Слизерина.       Он вызвал вздох Робардса и неудовольствие Поттера:       — Когда ты творишь всякую дичь — да, — отчитал Гарри, нервно переступая. — Считаешь, у меня дел других нет? Кроме как возиться с тобой!       Драко прищурился:       — А разве это не твоя работа?       — Стеречь хитрецов — да, — вклинился властный сатрап. — И в данном случае мистер Поттер чётко исполнил мои указания. Что, надо сказать, не в его привычках, — глава Отдела не носил розовых очков, когда дело касалось героев.       — Это всем известно, — заявил арестант и поджал под стул ватные ноги. — Та же болезнь у Грейнджер.       А от неё ни слуху ни духу.       Драко всё ещё пытался сложить из пазлов картинку, ведь ей по-прежнему не хватало чёткости.       Великий аврор едва приоткрыл рот, как глава Отдела опередил его:       — И что не так с мисс Грейнджер? Кроме того, что она вас раздражает, — не церемонился хозяин положения и неприязни не скрывал: — Так же как вы — меня.       — Это тоже всем известно, — не удивился Драко, чем никого не удивил.       А то, что его до сих пор не сунули в камеру, наводило на мысль, что и гриффиндорцу, и когтевранцу, и, наверное, самому последнему сквибу был весьма не чужд слизеринский порок:       Поиграть с загнанной жертвой.       Которую как будто испытывали... Тыкали палкой — естественно, не волшебной и, естественно, не буквально — и наблюдали. Крутили, вертели, но пока не пинали. Причём в этом "театре абсурда" Поттер, по-видимому, — плохой малый, а Робардс — инквизитор в костюме святоши, радеющий за Всеобщее благо.       Дурдом.       — Ничто так не характеризует человека, как то, что его раздражает, — словно растягивая удовольствие, заметил директор этой "больнички".       А сиделец изворачивался как мог:       — Да, я не в восторге от всезнаек, но нельзя ж меня за это судить!       Писк вредноскопа надоедал.       — Даже камень раздражает человека, если тот лежит у него на дороге, — философски изрёк Робардс и нацелил перо салигастера ему в грудь. — Что уж говорить о людях, рядом с которыми ты смотришься глупцом!       — Тогда мне повезло, что мисс Грейнджер здесь нет, — выдавил Малфой.       Когда всё идёт наперекосяк, он особо не блещет. Ему бы справочник "Как распознать величину задницы" и... зелье от головной боли.       Робардс чувствовал себя на коне:       — Вы правда надеялись сбежать, мистер Малфой? После того как дискредитировали Отдел тайн.       На что Драко молча пожал плечами.       — Не быть придурком не пробовал? — полушепнул Гарри. — Министерство дало тебе шанс, а ты его беспардонно профукал! — он обхватил копье спинки, торчащее у головы кованой башенкой. — И Гермионе теперь разгребать...       Разгребать.       Здесь не поспоришь.       Малфой почему-то представил, что где-то в Отделе тайн так же, как он сейчас, против Робардса сидит Грейнджер и плохо понимает, к чему всё идёт. Их, мелких сообщников, быть может, разделяло семь уровней, и Драко ну никак не мог впихнуть в свою дурную башку, что его скромная персона перетянула одеяло на себя и герой Волшебной Британии жаждал распять Малфоя, а не спасать лучшую из лучших.       Бред.       Абсолютный.       Никогда Поттер не бросит Грейнджер!       Если не помрёт.       И значит, Мальчик-который-вырос, да и сам Драко, чего-то не знают. Но чего?.. Что оба братца себе на уме? Где один, судя по всему, натравил Главного аврора на Малфоя (и когда только успел, подлюка?!), а другой — сцапал Гермиону.       Тёпленькой.       И когда Поттер это поймёт... Кому-то точно не поздоровится.       Гавейн погладил по гребню любимую ящерку:       — Сегодня вы не слишком разговорчивы, — притворно упрекнул он. — А я, как назло, ужасно любопытен! И мне хотелось бы услышать вот что... — Серебристо-зелёная рептилия щёлкнула во рту языком, принюхиваясь к посетителям. — Вы правда считаете себя умнее меня?       — Умнее всех, — по-недоброму уточнил Поттер. — Мои люди ещё до поимки Дафны выставили вокруг вокзала дезаппарационный барьер, но запасные тракты не тронули. Более того, пустили об этом слух.       — Похвально, — аттестовал его инквизитор и, отложив перо, вжался в родное кресло. — Лучше знать, откуда ждать гостей. И что дальше?       — Сегодня Платформу 7 и 1/2 патрулировал я, — докладывал послушная держиморда, — скрытый под чарами. Вторые сутки мы там днюем и ночуем... Меня должен был уже сменить Сэвидж, и тут Малфой — лёгок на помине!.. — Гарри ненадолго занёс ладонь, грезя хлопнуть его по макушке. — Этот лопух угодил прямо в засаду.       Драко чуть поднял брови, блуждая в веренице мыслей, где Малфоя конкретно так поимели! А он не понимал кто, если про дерзкий план он рассказал только Грейнджер.       И немножко... Нотту.       По пьяни. Давно. В общих чертах.       "Вот хрень!" — ведь тот пил чёртову Сыворотку...       В часы Аврората только что упал новый камень. Если не десять!..       — Лопух — это твоё второе имя, — не сдержался Драко. Он злился, как Лорд, на министерские штучки. — Поймал ты меня, и что? Салазар бы меня наградил! — не сомневался он, обещая прикусить своевольный язык.       — За что? — приправив вопрос желчью, прицепился Поттер. — За то, что ты снова подставил Нотта?! Тебе покажется странным, — зубоскалил он, — но не всем в округе известно, как просочиться на вокзал без приглашения. Однако Главным аврорам — да.       Как и невыразимцам.       Чему Малфой не удивлён.       Но чего этот очкастый дьявол тут несёт?       — У тебя на него зуб, что ли? — искренне не врубался Драко. — Не втягивай Нотта в это! — закипал он, защищая верного друга. — Не Тео окучивал рыжую — я, — куражился Малфой.       Поттер сжал губы, как и кулаки.       — Тогда кто тебе стукнул про трюк с Платформой? Скажешь, что Монтегю? — не купившись, ехидничал Гарри. — Его алконосцы давно хотят нащупать лазейки...       — А я при чём? Я на него не работаю, — Драко не слишком удивился осведомленности Поттера насчёт Лиги Исключительных.       И он не рвался каяться.       — Зуб даю, — умничал Гарри, — он неслучайно не использовал Портус. Кто-то сказал ему про Табу! И кто? — сверлил он.       Как придурок, не понимая, что правда никому не нужна.       Драко по-детски получил короткий укол в ребро и, обматерив фехтовальщика, едва не подпрыгнул:       — Никто, — он стиснул зубы.       И мысленно опустил в часы изумруд — мелкий, но утешительный.       Робардс колданул ему крестик на брючину, и хвостатая рептилия помчалась по столешнице, спустилась к полу, юркнула к ногам Драко и, моргнув веками, застыла. Он тут же вспомнил, чем ценны её ядовитые зубы:       Бесплатным сюрпризом.       Лёгкий укус — и на любого беднягу нападёт жажда. Дикая. Почти нечеловеческая. И опасная не меньше Сыворотки.       — Врать не воровать, Малфой, — хищно подметил Гарри. — Нотт тебе этого не объяснил?       Драко свёл в сторону губы, корча сомнение.       Выходит, нет.       — Мы еще поговорим о Нотте... — как на шлейке, водил его Робардс, метя не в бровь, а в глаз: — И о его участи.       — А она незавидна, — жёстко стелил Гарри. — И ты ему не друг, — упрекнул он. — С таким посылом ты даже не слизеринец...       Поттер презрительно отвёл взгляд.       — Ой, заткнись, — скривился Драко, а внутри что-то надломилось. — И не вешай на меня всех собак!       Сдвинув кресло, его владелец выпрямился, высясь перед арестантом монолитной стеной:       — Вы же этим вечером не матаготов дрессировали... — ёрничал он, подбрасывая в невидимые часы рубин покрупнее. — Мечтали выйти после всего чистеньким?       — Я не об этом мечтал! — спешно возразил Драко и от фактов не бегал: — Вы меня подловили, и отпираться излишне. Только если играть в открытую, это вы меня вынудили!       Поттер малость опешил:       — Да неужели?! — возмутился он. — И чем?       — Серьёзно? — хмыкнув, поинтересовался Робардс. — Может, мы вам ещё и заплатили? — рьяно негодовал он.       — Год прошёл, как убили мою семью... А всё, что я получил, — это обещания и отписки, — полухрипел Драко, ёрзая на железном "троне". — Хотите посадить меня за отчаяние — ваше право... Но не делайте вид, что виноват только я!       Сейчас Драко чертовски жалел, что, получив шар, испугался Пророчества. Ведь тогда бы эта выволочка обрела абсолютный смысл!..       И часы Слизерина сверкали б сильней.       — В смерти ваших родителей виноват не я, — громко осадил его Робардс. — И тем более не Отдел тайн! И я чётко помню, что ваша свобода, мистер Малфой, зависела только от вас, — он взывал к его несуществующей совести: — Так что же вы сделали, не подскажете? Может, кинулись помогать мисс Грейнджер? — Робардс усмехнулся. — Нет, вы решили, что министерство в игрушки играет!       Арестант ухватился за соломинку, стараясь смягчить вину:       — Я не саботирую помощь мисс Грейнджер, — доложился он. — И если бы она была здесь, она бы это подтвердила, — Драко покосился на Поттера, ожидая хотя бы кивка. — Моя ошибка лишь в том, что я слишком в себя поверил. И сбегать из Англии уж точно не входило в мои планы! — не юлил он.       — А что входило? — поправив очки, поинтересовался Гарри. — Свидание с чужой девушкой? — раздражённо добавил он, и Драко ощутил запах ревности.       — Ты про её попытку меня соблазнить? — сейчас ему очень нравилось знать причину.       — Нет, придушить, — огрызнулся Гарри. — Пока я тебя не посадил, фигляр.       Его будто гоняли вокруг да около, стремясь вымотать, и решающий козырь придерживали.       Избитая тактика.       Но иногда эффективная.       Глава Отдела грозно нахмурился.       — Ваша ошибка, мистер Малфой, — это ваша наглая выходка! — отчеканил он. — Вы в чём так нелепо пыжитесь нас убедить? Что, несмотря на свои же условия, самозабвенно помогали мисс Грейнджер? — ощетинился глава Отдела и, наверное, мечтал обратить Драко в мула.       — Зачем? Если можно использовать её и слинять, — едко высказался Гарри. — А заодно сделать из Гермионы крайнюю!       — Нашёл злодея... — взвыл Малфой. — Но в этой сказке злодей не я!       Незнакомый урод.       Что её проклял.       — Стоит мне только подумать, что ты не жук и не проходимец, — чистосердечно просвещал Гарри, — так ты выкидываешь очередную гадость! О чём думала Гермиона, когда связалась с тобой, не представляю...       Драко и сам не представлял, оттого ляпнул:       — Я не знаю, — он сболтнул объективную истину: — Просто у нас сделка.       — О которой ты благополучно забыл, — кусался Гарри.       — О чём он ещё пожалеет, — чётко изложил Робардс. — Вы прокололись, мистер Малфой, — приговорил его он и щёлкнул пальцами, отчего ишака скрутила хвост в часовую пружину. — Как и тот, кто осмелился вам помогать. По зову сердца, наверное... — он опустил уголки губ. — Ваш тандем меня разочаровал.       Чёрт.       Ещё немного — и его придавит камнепад из рубинов.       Глава Отдела обошёл стол, словно Верховный правитель. А его мальчиш-плохиш брал измором:       — Спрашиваю второй раз: кто тебе помог? — не миндальничал он.       — Никто! — сорвался Малфой и почти сразу ощутил, как по спине пробежал холодок.       Свобода от него ускользала.       Робардс расправил плечи:       — Мистер Малфой, по-вашему, я бывший аврор или школьник? — он, бесспорно, не шутил. — Дважды врать на один вопрос — признак трусости. А я-то считал, что слизеринцы храбрее... — Гавейн указал на портрет Скримджера над камином.       То, что павший министр — выпускник змеиного факультета, помнили немногие, но Малфой и Робардс — да.       Он удручённо вздохнул и прибавил:       — И вы бы смотрелись куда достойнее, если бы "никто" предпочли "не скажу".       — Упрямство не всегда храбрость, а ложь не всегда трусость, — ненадолго смежив веки, не согласился Драко. — Иногда ложь — необходимая хитрость. Просто слизеринцы хитрее многих.       — Жаль, не умнее, — сокрушался Гарри.       — Никто мне не помогал, — глазея на того, кто главнее, отпирался лжец. — Я и сам не дурак!       — Который чудесным образом знает про Табу, — подхватив, сыронизировал Робардс. — И когда нужно, ходит сквозь стены. Не люблю, когда меня принимают за простачка!       Он чуть топнул ногой, и его живность, как перед нападением, раздула горловой мешок.       — Я не Поттер, мистер Малфой, я спрашиваю только один раз: кто сделал из вас "не дурака"? — со стальным дыханием Робардс чуть склонился вперёд: — И почему-то... мне кажется... что это не Теодор Нотт.       Драко следил за ящеркой, что нацелилась на него, будто цепная. Он потёр ноги, словно холод настиг и их, вместе с душой планируя в пятки.       В голову пришла абсолютно логичная мысль:       Он не в камере, потому что Робардсу нужно... имя.       Её или Его — не столь важно. Важны только три слова: "Кто. Ему. Помог". Имя нужно не завтра, не послезавтра... Сейчас!       И будь Малфой проклят, если он не соврёт.       — Она ни при чём, — тут же выпалил Драко, словно эти четыре слова давили ему на мозг.       — Кто — "она"? — уточнил Гарри, обойдя арестанта Главным судьёй, и, уловив намёк, превращался в мини-злодея.       — Грейнджер твоя! — вновь, не думая, ляпнул он и обхватил подлокотники, словно спасательный плот. — Я всё сделал сам. Она и рядом там не стояла!       Вот блин... Он сам досыпал горстку камней — не зелёных оттенков.       Зато не ждал ни жалости, ни пощады.       — В настоящий момент мы обсуждаем ваши проступки, — заострял внимание Робардс, угрожая арестанту пока лишь на расстоянии. — К проблемам мисс Грейнджер мы вернёмся чуть позже.       — А у неё проблемы? — вскользь вставил Поттер, не скрывая своего беспокойства.       Спохватился, дебил?!       — Не с законом, по крайней мере, — невинно отрапортовал маг с регалиями. — Ведь не она жаждала попасть в Азкабан! — язвительно налегал он. — И не она думала от меня улизнуть.       — Ты! — громко припечатал Гарри.       Вопросы Драко множились как грибы. Где один уже засел в мозгу паразитом: "Робардс (он же старый кобель!) схватил или НЕ схватил Гермиону?" Или, может, он её отпустил? Потому что не раскусил.       Это ж Грейнджер!       Но если всезнайка на свободе, то почему так долго молчит? А если нет, то что — мать его! — происходит?       Потому как его даже не обыскали.       Что нелогично. И странно. Более чем!       А это попахивает... игрой в карты без денег.       — И пока ужин с моим братом, — продолжил глава Отдела, — не внесли в список преступлений, мне нечего ей предъявить. Или я чего-то не знаю? — насторожился он, ловя немного обалдевший взгляд Поттера, который явно не в курсе её злоключений. — Что вы имели в виду, мистер Малфой? — наступал Робардс, не хуже ищейки учуяв подвох.       — Ничего, сэр, — Драко замялся, опять теряя нити происходящего.       Тяжёлый меч правосудия демонстративно завис. Или Гавейн Робардс ни о чём не подозревает, или что-то скрывает...       Такой чехарды в башке Драко не помнил. Зато изумрудов в часах стремительно прибавлялось.       — Надеюсь, мисс Грейнджер внесёт больше ясности, — объявил Робардс, за взмах палочки запустив красный самолётик в камин, — и не заставит себя ждать. Её ужин пошёл не по плану. Как и мой вечер тоже.       — Что произошло? — напружинился Гарри, дотошным аврором требуя разъяснений.       Его начальник, растирая шею, устал и сердился:       — Боюсь, скоро у вас прибавится забот, мистер Поттер, — наконец сообщил он, отчего Главный аврор малость заискрил. — Как только я получу ответ от моего брата. Я только что сообщил ему, что вы здесь. Думаю, мы проучили мистера Малфоя более, чем достаточно. И сейчас я жду от него как минимум извинений.       Что?..       Проучили?!       Драко оторопел.       До ушей долетал удовлетворённый голос Гавейна Робардса:       — Я с самого начала подозревал, что после нашего разговора вы постараетесь сбежать, поэтому и приказал мистеру Поттеру взять вас при малейшей попытке. И не ошибся!       Он тихонько свистнул, и его ишака, утробно мыча, серебряным ручейком закружила по комнате.       — Что, в Румынию потянуло? — осклабился Гарри, припоминая обман. — Или во Францию? К предкам.       Робардс был строг, но не мстителен:       — Да хоть на Луну! Ему ж очень не терпелось что-то себе доказать. Чувствую, придётся вернуться к старым методам и, раздув скандал, кое-кого посадить, — он опять не шутил. — Я, конечно, не прорицатель, мистер Малфой, но нападение на невыразимца Визенгамоту ох как не понравится... Публичный позор и срок — меньшее, что вас ждёт! — сдвинув чёткие брови, резюмировал он.       — Что? — уже вслух сорвалось у Драко, и он пригладил карман жилета, потому как тело ощутило тепло.       Ему опять пишет Грейнджер? Да неужели?!       Или Уизли.       Что он — мурло.       — Ты не только обнаглел, но и оглох? — не любезничал Гарри. — Тебе грозит закрытый суд и приговор! Как минимум за взлом и проникновение. Прибавь сюда Нотта, нежелание сотрудничать и очевидный побег, и даже Гермиона тебе не поможет.       Зрит в корень, балбес.       Драко захлопал глазами и, не откладывая, пытался свести концы с концами. Выходило только одно: его арестовали не за грабёж...       Он угодил в тактическую ловушку.       Идиот.       Теперь всё сошлось. А он чуть не сдал сам себя... Вместе с Грейнджер. Давно пора было включить голову: если б его поймали на краже, с ним бы, блин, не болтали! Зубы, конечно, не пересчитали бы, но под замок посадили.       Факт.       Нет — фактище!       С шеи словно слетела петля, отчего дышать стало в разы легче, а изумруды в часах заблестели сотнями граней. Пока Драко не мог разобрать, зачем учинили этот спектакль, но зато отживел и приосанился.       — Извините, конечно, — он проявлял гибкость, — но я не собирался злить вас, мистер Робардс, — уцепился за свой шанс Малфой. И решил, что самый логичный выход — солгать: — Стоит признать, что я струсил, — в груди поднялось неприятное чувство. — Я струсил и хотел сбежать!.. На годик-другой.       — Пришёл бы ко мне, — усмехнувшись, посоветовал Поттер, — я бы всё устроил. Подарил бы билетик прям до Азкабана!       — Думаете, ваш побег вернёт палочку Нотту? — распылялся Робардс. — Или мы с братом за такое наградим? Если ваш проступок всплывёт, поймите наконец... — инквизитор за мгновение стал человеком: — Для многих и многих вы будете не плохим другом, не мелким вором и даже не несчастным сыном, вы будете тем, кто лишил наш мир чего-то более важного — Любви, — горячо и бесповоротно огласил он.       Вот теперь точно: не бровь, а в глаз.       Драко почувствовал себя настоящим гадом. Может, и не гадом из сказки, но Гадом с большой буквы.       Гарри сбросил маску аврора:       — Малфой, ты же не дурак... Ну так и веди себя соответственно.       — Он прав, — вернувшись за стол, подхватил Робардс.       Ох, любят они морали читать... Благодетели.       Карман приятно теплел, и Драко ощутил, что руки обрели силу, а голова — ясность. Как язык — чёткость:       — Да, но мне не нравится, когда меня пытаются убить. А ни вы, ни Поттер не можете меня защитить! — он отёр бледную шею. — Сначала — Дафна, потом — Гойл... И если кого-то такой расклад радует, то уж точно не меня!       Лучшая защита — нападение. И Драко только что пустил его в ход.       — Бесспорно, это никого не вдохновляет, — согласился Робардс и перевёл взгляд на Поттера.       — Я не посылал его к Гойлу! — полурыча, оправдывался он. — Малфой попёрся к нему сам. Один. И без охраны. Что касается Дафны Гринграсс... Я вам уже докладывал, — не вилял он. — И если Малфой не доведёт её до белого каления, то смерть от её рук ему не грозит!       — Да, но Гойл ещё на свободе, — наиграно малодушно напомнил Драко.       — Никуда Гойл не денется. Я его поймаю! Раньше, чем ты думаешь, — уверенно заявил Гарри. — Мистер Робардс, я не считаю, что Наземникус врал. Не сегодня-завтра Грегори Гойл собирается отбыть из Лондона поездом. В любом случае, сэр, мои люди повсюду... И на вокзале тоже. А если б не этот лопух, я бы сейчас не со слабаками нянчился, а поджидал его вместе с остальными!       О-па.       От откровений он проглотил оскорбление.       Поттер ловил не его... А нечто смертоносное в обличии Грегори.       Драко костерил Аврорат, пока Робардс вёл к неумолимой развязке:       — Хорошо... — кивнул он. — Но пора эту беседу заканчивать, в министерстве есть проблемы и посерьёзней. И уж поверьте, важнее трусливых пяток отдельных волшебников и чересчур длинных языков. А к мистеру Малфою у меня только один вопрос... — он перевёл дыхание. — Вы предпочитаете срок или помочь мисс Грейнджер?       Драко застыл вслед за мыслями.       И тут святоша расставил главный акцент:       — Безвозмездно и без всяких условий. Ту-самую-дверь следует закрыть... — Робардс впечатался в Драко начальственным взглядом. — Вам.       Вот он — итог. И бесспорный факт: кое-кто припёр его к стенке.       А Поттер помог.       Причина спектакля теперь ясна. Малфой не просто работает на Робардса, он ему, блин, служит!       "Твою ж мать..." — Драко невольно выругался. Методы аврората топорны, но действенны. Удивительные вещи можно вбить человеку в голову, если прижать его в нужный момент - когда в кармане у него не конфеты. И дальновиднее дать противнику выиграть, чтобы потом не проиграть.       Глава Отдела расставил свои сети и, отправив свистящий волчок в стол, спросил Малфоя:       — Так Азкабан или содействие? Что вас привлекает чуть больше? — он улыбался лишь краешком губ, позволяя ишаке подъедать казённый хлорофитум.       Драко чуть задрал подбородок:       — Не Азкабан, — сдался он, поднимаясь, чтобы смотреть на собеседника сверху вниз.       Под очарованием маленькой победы Робардс протянул его палочку:       — Верный выбор, — заключил он. — Но если вы ещё раз попытаетесь сбежать...       Его прервал протестующий "щёлк".       Дверь открылась.       Драко, даже не коснувшись вожделенного имущества, опустил бледную руку и обернулся на шум: на порог в амарантовом платье вступила Грейнджер — свободная, почти безупречная и совсем не спокойная. Вступила и на секунду замерла, не ожидая увидеть Малфоя.       По крайней мере, не здесь.       Дверь, закрываясь, должно быть, её подтолкнула...       Заворожив даже дружка Поттера, она зацокола каблуками, повторяя гулкий ритм двух сердец, и, кажется, вела финальный отсчёт. В её недодыхании читалось волнение, а в нетипичном молчании — растерянность.       — Поттер меня пригласил, — предупредительно сообщил Драко, надеясь объясниться чуть позже, а сейчас — вернуть палочку и исчезнуть.       Гарри поправил кованый стул:       — Преподать урок хороших манер, — он по-прежнему не жаловал Малфоя.       — Давайте по существу, — спешил Робардс, — мисс Грейнджер, он бесполезен? — он снова уставился на Драко.       Хитреца и вора.       — Совсем нет, — поддержала его Гермиона и выдала как по линейке: — Хотя ваш брат считает иначе.       Малфой с одобрением моргнул.       Ему бы хоть немного порадоваться, но что-то мешало. Под давлением новых "почему" и "где" он не сомневался, что Грейнджер даст понять, какого хера опять происходит, и почти не ошибся. Сообщница словно прочла вопрос и, полупряча ладонь в складках юбки, сложила два пальца в кольцо.       "Это что, "О"?.. Что значит "О"? Дырку от бублика?"       Очарованный Робардс встал, поведясь на гладкие голые плечи, и, начисто забыв про палочку Малфоя, распушил свой немолодой министерский хвост:       — Вы не переоделись, — низко и плавно произнёс он, — а значит, кое-кто последовал моему совету и взял вас с собой. Не те сейчас обстоятельства, мисс Грейнджер, но я рискну признаться, что до нашей встречи... — Гавейн будто вспомнил, что он мужчина, оттого указал даме на стул, едва не склонясь в поклоне: — Я ошибочно полагал, что умная и прекрасная — это две разные ведьмы.       Малфой тихо ухмыльнулся. "Умная и прекрасная" — сочетание воистину опасное. В прошлом инквизиторы и за меньшее сжигали...       А этот, с серьгою, раскурлыкался, как индюк.       — Не стоит, сэр, — робко откликнулась Гермиона. — Но спасибо, — и, отказавшись от предложения, направилась к другу: — Я думала, ты на дежурстве, Гарри, — добавила она и вместо "привет" получила смущённо-цветущий кивок.       "Олень", — беззвучно не сдержался Драко, подмечяя то, что куда важнее:       Её осанке не хватало гордости, а глазам — яркого блеска. Изгиб губ казался мрачным и отнюдь не соблазнительным.       Гроза надвигалась, тут и к гадалке не ходи.       Причина выяснилась почти сразу... после нового "щёлк".       Дверца в углу резко открылась.       Плохо, что уносить ноги, — невозможно и бесполезно.       В проёме застыл Говард Робардс — высокий, статный и, безусловно, немилосердный. В тёмном костюме и с непроницаемым лицом. Должно быть, впервые Малфой видел обоих братьев довольно разными: и внешне, и внутренне. И если Гавейн сейчас излучал терпимость, то Говард — способность вершить.       Нет, даже не вершить — карать.       Картина маслом: трое против одного, и только Грейнджер где-то посередине, как лондонский мост.       — Добрый вечер, мистер Робардс, — проявил вежливость Поттер, но, как и Драко, он понимал: визит такого волшебника неспроста.       Тот сдвинулся с места.       — Что здесь делает Малфой? — ударил он в лоб, словно повторяя за Грейнджер.       Она, нескладно шифруясь, прикрыла рот рукой, намекая Драко: "Молчи", но его душа уже ухнула в пятки, и он не смог бы сказать ни слова, даже если б рискнул. Перед Драко стоял не кобель — Глава Отдела тайн и гребаный Прорицатель!       Его брат был некраток и горделив:       — Отныне он на меня работает, — вращяя за оба конца палочку Драко, поделился он. — Мы с мистером Поттером умеем убеждать... Особенно при попытке к бегству, — и весь обратился в слух: — Ну что? Я был прав? — Гавейн напрягся.       — Да, это не вандализм и не хулиганство, — обойдя стол, отозвался Говард. — Ты не ошибся, меня хотели ограбить.       — Что? — сипя, обомлел Поттер. Он кашлянул и метнулся взглядом от шефа к подруге: — И давно?!       Гермиона дополняла картинку и для вора, и для Гарри:       — Наверное, час назад, — она покраснела в тон платья. — Или два. Я не могу сказать точно, — нахально лгала Грейнджер, и неморгающие глаза её выдавали. Всё-таки безупречно лгать — тоже искусство. — Мы как раз ужинали в ресторане, когда явился Патронус мистера Робардса и сообщил, что Отдел тайн, очевидно, взломали.       Гавейн, подверждая, кивнул:       — За ужином Говард вспомнил, что оставил без лакомства Криспуса. Я только вошёл в кабинет и... — он развёл руками. — Понял, что дело нечисто.       — Погодите... — прилипчиво обронил Гарри, атаковав вопросами Главу невыразимцев: — Почему "хотели ограбить"? Расхотели, что ли?       — Это значит, что не смогли, — громыхнул Говард, взмахнул палочкой, и Драко невольно дёрнулся.       Из кармана его мантии вылетела сфера.       Она повисла в воздухе неопровержимой уликой. И это не самое страшное...       В груди Драко разверзлась бездна.       Он отступил. И осел. На железный стул. Как прибитый.       Потому что сфера была пуста: ни дыма, ни вихря.       Отчего Малфой и сам опустел.       Если б он не сидел, то рухнул бы на пол, словно и тело, и дух потеряли опору. В ушах зазвенело, буквы больше не складывались в слова, и пульсом отдавалась в башке последняя связная мысль. Последняя и только одна:       Всё зря.       — Она треснула, — упавшим тоном подтвердила Гермиона.       И значит, Малфой носился с никчёмной стекляшкой.       От звуков неравнодушного голоса мозг Драко малость просветлел. Видимо, он расколол сферу, приземлившись кубарем на перроне, и...       Всё зря.       Всё.       Не будет сделки. Как не будет и правосудия. Помилования — тоже. И Грейнджер ему не поможет — именно это сквозило в её появлении с первых минут.       Уж лучше вернуть Пророчество, чем разбить.       Он бы спёр его дважды!       Гавейн Робардс успел разогнаться от отрицания до принятия за несколько секунд:       — Значит, это вы вломились в кабинет моего брата, — надвигаясь на Драко, чеканил он. Хозяин владений оброс невидимыми шипами похлеще ящерки: — Вы попутали берега, мистер Малфой?! — инквизитор не ждал, что ему скажут "да".       Драко отмалчивался. От безысходности он и половины фрагментов не мог собрать, да и подробности уже не имели значения. Даже письменный отчёт Грейнджер о том, что случилось, ничего бы отныне не изменил. Малфой и без него увидит всё в красках...       На суде.       — Он? Опять?! — Гарри указал на белёсый затылок, будто не сознавая саму очевидность.       Но не Гермиона.       И не сам Драко.       И, конечно, не чёртов Говард:       — Когда мой брат заподозрил, что в кабинет кто-то проник, он вызвал меня, и я без труда всё проверил. С матаготом это не занимает недели. У меня пропало только одно... — он приманил в руку прозрачный шарик: — Пророчество о семье Малфоев.       И вычислить вора несложно.       А скрутить его ещё проще.       "Охотник за головами" был неумолим. За мгновение на запястьях Драко захлопнулись кандалы — магически крепкие обручи:       — Драко Люциус Малфой, — металлическим тоном известил Говард, опередив неретивого брата, — вы нарушили закон, и вы арестованы.       — Блеск! — Гарри замялся, хлопая глазами не хуже совы, и складывал, как аврор, факт за фактом. — Так Малфой выскочил на перроне, когда ограбил Отдел тайн? Ты рехнулся?!       Грейнджер неважно держалась. Заламывая складку на платье, она наблюдала за падением Драко и словно боялась всё усугубить.       — Да ты ещё больший идиот, чем я думал! — выпалил Поттер. — Ты не из Англии сбегал, ты нёсся прямо в камеру... Ради чего?! — он ткнул в круглую стекляшку.       Ради семьи — то, что билось внутри, но опять не срывалось.       Инквизитор и без ответа это знал.       — В какой момент, мистер Малфой, — отчитывал возмущённый Гавейн, — вы решили, что я не замечу разбитую лампу? Или трещину на вековом полу? — и самое финальное на десерт: — Или лакричные конфеты — там, где их, по забывчивости Говарда, не должно быть! В Отделе тайн завелись феи?!       Поттер ухмыльнулся:       — Нет, фей.       Драко пялился на тесные обручи, пока задетый за самолюбие Говард, угрожая палочкой из гренадила, обнажал свои недобрые мысли:       — Выпить Оборотку не значит стать мной, мистер Малфой, — он заиграл желваками, смяв другой рукой борт пиджака. — Ума уж точно не прибавляется. Нет никакой славы в том, чтоб провести животное... Если не смогли провести нас. И мне жаль, что Криспус не запустил когти вам в... — докладчик осёкся, уловив настороженный взгляд Гермионы. — А это очень больно!       Драко едва не трясло — от беспомощности. Реальность лишь подтверждала, что после поражения даже самый хороший план становится самым плохим. Ведь всё и вся предусмотреть невозможно.       И только дурак мог об этом забыть.       — Вор из тебя, как из меня Белоснежка, — сморозил Гарри. — Так наследить ещё надо уметь!..       Отчего виновный, сглотнув молчание, прикрыл потухшие глаза — всего на пару секунд, боясь выдать злость и отчаяние.       Злость на себя и на свою тупость.       Гавейн Робардс очертил пальцами угол стола:       — Преступник пойман, мисс Грейнджер. Дальше мы сами... — он качнул властной рукой: — Если вы пожелаете, то можете уйти.       — Позвольте мне остаться, сэр, — осторожно произнесла она, и её голос немного придал Драко смелости. — Я бы хотела послушать.       — Как вам угодно, — не стал упорствовать шеф, а его ядовитый питомец, следуя порыву, взобрался на родное плечо. — Плохо, что я смысла в этом не вижу.       — Только как он попал на вокзал? — донимал Поттер. — Ни один вор — да что там! — ни один маг не выйдет из кабинета, если в нём нет его владельца. Вас, мистер Робардс... — рассусоливал он и, уловив начальственный знак, осёкся.       Есть секреты не для лишних ушей.       Главный аврор знал больше, чем Грейнджер. Но прискорбно, что это ничего не меняло.       — Ни один, — эхом вторила Гермиона.       Беседа уже утомляла.       Драко даже подумал, что предпочёл бы сидеть в камере, чем слушать речи от надзирателей.       Один такой, с синей серьгой, наседал:       — Выходит, вы отгадали загадку... И значит, вы умнее, чем кажетесь, — хмыкнул он. — Но почему же такой идиот?! Зачем красть то, что можно элементарно попросить?       А ему хотелось?       Гавейн и теперь знал ответ:       — Вы желали потешить своё эго. Хотя выход весьма прозаичнее... Спросить о Пророчестве. У того, кто его слышал, — он приложил ладонь к груди. — То есть у меня.       — И как быстро он бы его получил? — сунул нос Гарри и, к сожалению, не получил по нему.       Его шеф не слыл великодушным:       — Сейчас сие совершенно не важно, — заявил он. — Мистер Малфой разозлил меня по-настоящему! — Робардс отлевитировал стеклянную сферу на кипу бумаг. — Теперь Пророчества нет, совсем нет, оно уничтожено. А у меня нет желания его вспоминать! И никакое раскаянье здесь не поможет.       — А если вас попросит не мистер Малфой? — несмело обронила Гермиона. И, излучая печаль, добавила: — Я.       От обычного "я" Драко, наверно, обрёл крылья. И те приподняли его над ямой, в которую он свалился.       Гавейн снова вздохнул. Он, безусловно, считал, что трус и вор не заслуживает её вмешательства, но вслух этого не озвучил:       — Не сегодня, мисс Грейнджер, — вручив брату палочку Драко, задумался он. — Чего вы добились, мистер Малфой, я не понимаю... Теперь не видать вам ни свободы, ни работы.       — Из-за какого-то Пророчества? — полудрожа, негромко спросил Драко, понимая, что Грейнджер сделала больше, чем могла.       Она дала ему надежду.       Что превыше многого... Даже — любви.       — Нет конечно, — заявил Гавейн. — За неспособность просто спросить. А ещё — за взлом и нападение на невыразимца. Вас будут судить за прошлые грехи.       И почему?.. Потому как это очень не похоже на благородство. И истина витает в воздухе: оба брата не желали выносить сор из избы.       Не этот сор.       Глава Отдела тайн между тем приблизился. Нависая, он ткнул палочкой в ногу Драко — почти вертикально, надавил ладонью на толстый конец и, полушипя, превратился в холодную глыбу:       — Не думайте, что мы с братом похожи. Это он ведёт беседы, воспитывает, ждёт от Вселенной какой-то там справедливости... — поучал его Говард. — Бесспорно, он лучше меня и даже гуманнее, но без такого, как я, в Войне сложно выжить, — он вонзил палочку сильнее, и Малфой скривился от боли. — Потому что я не он, мистер Малфой... Я. Не. Он!       Гермиона толкнула плечом Гарри, и тот вмешался:       — Мистер Робардс... — но от его заступничества мутило.       Драко стиснул зубы, а "плохой" Говард ослабил нажим:       — Не беспокойтесь, — выпрямившись, остудил он героев. — Я знаю, где проходит та самая грань... Я не Люциус Малфой, — отведя палочку, укусил он и, чеканя шаг, встал рядом с "хорошим" братом.       Стандартная схема.       Только кнута не хватало.       Глава Отдела тайн жестом остановил чуть открывшую рот Гермиону и стал раскручивать весь клубок:       — Кто вам помог? — с плеча рубил он. — И не врите, что сам Мерлин. Мой кабинет не проходной двор...       — Никто, — упрямо солгал Драко, и виски безбожно сдавило, будто Говард без спроса лез в дурную башку.       Но где он и где тётушка Белла!..       Драко закрылся — во всех смыслах.       — Врать не воровать, не забыли? — повторил присказку его брат, не прекращая допрос. — А сегодня вам не удаётся ни то, ни другое.       — Даю всего один шанс... — степенно надавил Говард. — Признайтесь, и вам зачтётся.       Драко, уже потный, качал головой. И невольно вспомнил про "молчи" от Грейнджер. Она думала, он её сдаст?       Гриффиндорская дура!       Для которой он трус, созвучный с "чудак". Его репутация её не вдохновляла.       — Значит, это был Нотт, — прищурился Говард, источая маленький гнев. — Арестуйте его, мистер Поттер, — на аврорский манер скомандовал он. — И немедленно!       — Нет, Говард, нет, — вскинув руки, вмешался Гавейн. — Это был не Нотт, — спокойно заверил он. — Я... я привлёк его к поискам Гойла, были на то причины. И вообще, скажи ему Малфой хоть слово, Нотт бы к столбу его приковал!       Капитан Очевидность.       — Тогда обыщите Малфоя, — сверкая серьгой, велел Говард. — И не будь я Прорицателем, там есть за что зацепиться!       Драко побледнел.       И его паника сделала кувырок.       Потому что через секунду в руке Поттера очутился зачарованный брелок. С когтем. Неглупый герой прочёл надпись и, раздув ноздри, без звука и окрика, испепеляя вора, сжал трофей в кулаке.       Значит, он понял про Грейнджер.       Как — абсолютно не важно.       — Что там? — без проволочек спросил его босс.       — Вроде, обычный сувенир, — открестился тот, пряча находку. — Но я разберусь, — он посмотрел на Гермиону.       Отчего краска сошла с её щёк.       — В конце концов, у меня есть Сыворотка, — спохватился взвинченный Говард. — Мои полномочия многое позволяют...       Надвигалась полная катастрофа.       "Поезд" Драко и Грейнджер летел под откос.       Их спас Главный-стрелочник-Поттер:       — Предоставьте это мне, — остановил он. — Я узнаю имя.       Глава Отдела тайн не хотел сдаваться, но Гавейн, огладив плечо брата, оказался разумнее:       — Доверься ему, Говард, — он будто усмирял демонов в его тёмных глазах. — Это же Гарри Поттер... Он справится. Главное, что всё обошлось, Отдел тайн почти не пострадал. И вор-неудачник... — он не злорадствовал, но утверждал: — Отправится не в путешествие, а в тюрьму.       Гарри понял намёк.       — Но... — непривычно робко вставила Гермиона. — Но так нельзя! Мне нужен мистер Малфой, — от её демарша Поттер округлил глаза, и она собралась, почти требуя: — Мне нужна его помощь. Без него это будет дольше!       — Определённо, — поддержал Гарри.       — Говард... — искала подход Гермиона и столкнулась со стеной.       Ведь перед такой задницей бессильно любое платье.       — В вашем распоряжении целый Отдел магического правопорядка, — отрубил тот, и Драко на миг пожалел, что на ней нет кулона Прюэттов.       Только на миг.       — Сэр? — она обратилась к "доброму" брату.       Но Драко был уверен, что достучаться до Робардсов Грейнджер не сможет. Он унизил их — в её глазах, нагло ограбив. И если всезнайка не унизит его так же, толку не будет.       Драко реально повезло, когда то же подумал и Поттер:       — А что, если у меня есть другое решение? — оба брата приподняли брови.       — Надеюсь, не пристрелить его? — зло пошутил Гавейн, осведомленный о методах маглов.       — Нет, сделать его своим должником, — размеренно предложил Гарри. — И я прошу не отменить приговор, мистер Робардс и мистер Робардс, а только отсрочить. Под мою ответственность. — Чувствуется рука Дамблдора, — заметил ожесточённый Говард и ненадолго задумался. — Я готов уступить, но у меня есть условие... — он поморщил лоб и выдал нечто странное: — Чаша Астреи.       — Что за Чаша? — проморгался Гарри.       Грейнджер нисколько не удивила:       — Я читала про неё... Она вроде Кубка огня. Говорят, что Чаша Астреи хранится в Отделе тайн, и магический контракт с ней невозможно расторгнуть, — Гермиону это не радовало.       — И что за контракт? — спросил Гарри, таща из задницы всех троих.       Героя в нём не вытравишь.       Говард переглянулся с братом и раскрыл свои условия:       — Или Малфой до конца лета вернёт Любовь в комнату, или отправится в Азкабан без суда, — Драко толком не успел переварить информацию, как: — И я сам назначу ему срок.       Главный аврор видел чуть дальше:       — Сколько? Лет пять? Или... сто? — пытал он Говарда.       Адская цена за его унижение.       Нотт давно предупреждал, что злить Робардсов себе дороже. Никто в этой комнате не рискнул спорить.       Кроме самой жертвы.       Малфой, бунтуя, замотал головой:       — А если не верну? Нет уж! Давайте сразу в тюрьму...       Гермиона уповала на лучшее:       — Драко... Пожалуйста.       Но Малфой уже слабо соображал:       — Нет! — он даже вскочил. — Я ему не вещь!       Неудивительно, что главу Отдела тайн это устроило и улыбнуло:       — Посадите его пока под арест, мистер Поттер, — вышагивая по кабинету Вершителем судеб, он вручил Гарри палочку Малфоя и отпер служебный камин. — И раз уж за него просила мисс Грейнджер, в родовом поместье. Завтра я предоставлю Чашу, но если он струсит... — Говард стих, и лишь взгляд медленно погружал вора в могильную грязь.       Малфой раздразнил не того брата.       Поттер снял кандалы и ткнул Драко в плечо, отрезвляя:       — Думаю, он всё понял.       Малфой закусил язык, стараясь не послать на хрен всё племя Робардсов, и на задворках разума где-то сознавал, что Главный очкарик выторговал не столько отсрочку, сколько бесценное время.       Козёл.       Хорошо, что далеко не глупый.       Вдруг из дымохода вылетел голубой светящийся шар, завис на мгновение, обогнул кабинет и превратился в рысь.       Зверь заговорил голосом Бруствера:       — Спешу сообщить, мистер Робардс, что я принял отставку Хьюго Пилливикла, и жду вас завтра вместе с мисс Грейнджер в своём кабинете, в девять. Для окончательного решения.       Гермиона одними губами брякнула "чёрт!", и Малфой это заметил. Как и услышал, что шепнул вшивый Прорицатель:       — Сдержите своё слово, мисс Грейнджер. И тогда я сдержу своё.       Малфой застыл, стремясь донести до неё протест.       Но Гарри Поттер решил, что пора поговорить тет-а-тет, и, толкнув вора к гранитному порталу, скомандовал:       — В Мэнор, лопух!

* * *

      Малфой, измотанный донельзя, первым вышел из камина и встретил будущие тюремные стены наконец без единой мысли. Он рывком сбросил с плеч мантию прямо на пол, абсолютно не думая, чем на час-два откупиться от героя, сделал несколько шагов по гостиной, повернулся и...       ...получил невежливый удар в челюсть.       Башку мотнуло, и в глазах на миг потемнело. Знакомая боль прошила лицо, он отшатнулся, но личность драчуна нисколько не удивила.       Впрочем, как и выходка.       — Долго же ты ждал... — Драко стёр чистую кровь, что потекла по коже ленивой струйкой, и даже про себя не послал ревнивца.       Он, как палочку, выставил руку, донося до Поттера всю степень своего великодушия:       — Только потому что я твой должник, — он чуть облизнул трещину в уголке губ, — я тебя не ударю. В этот раз.       — Заткнись! — злющий как чёрт и без палочек Поттер рылся в своём кармане. — Во что ты, мерзавец безмозглый, её втянул?! — бушевал он, стоя перед Драко едва не врагом.       Уже не раз Малфой предполагал, что ему будет за "шашни" с Грейнджер, но оправдываться совсем не планировал.       — А ты угадай, благодетель, — воскресив дежурную усмешку, подначивал он и добавил: — Во что-то там на "с"...       Почти сразу ему в нос упёрся чудо-брелок.       Драко на шаг отступил, придавая надписи чёткость, и, будто шестилетка, по слогам прочёл:       — Ес-ли Гар-ри уз-нает — убью. И что?..       Маска клоуна спала сама, ведь он понял, что надвигается шторм. Потому что приписка ничего приятного не сулила, точнее, две заглавные буквы:       "Д. У."