В лесном краю. Противоположности

      Зима всё уверенней вступала в свои права, разя наповал ночными морозами. Да и днём теплело незначительно, так что мало кто сумел бы заметить разницу. Дубак - он и есть дубак, что при свете дня, что в ночную темень. Особенно в лесу...       Два парня, закутанные в облезлые меховые тулупы, устало брели вдоль леса, поминутно останавливаясь, чтоб прислушаться и принюхаться.       Им сегодня снова не повезло на охоте, а остатки прежней роскоши неумолимо подходили к концу. Голод непрерывно скрёб их изнутри, порождая недовольство и злость.       Оба они молчали - братья Виктор и Джеймс, одинокие, полудикие скитальцы. Одному уже стукнуло шестнадцать, второму только-только исполнилось одиннадцать. Старший, Виктор, смотрелся более неряшливым и потрёпанным - унты продраны когтями, тулуп страшен, словно съеденная тленом, грязная медвежья шкура.       Младший, Джеймс, выглядел опрятней. То ли доставалось ему лучшее из общих скудных запасов, то ли он просто носил аккуратнее. Но сколь ни казались разными юноши, а была в их лицах общая для обоих суровая, словно зимний канадский лес, угрюмость.       - Нет тут ничего, Вик, пойдём домой, - бросил младший, резко встав посреди лесной тропки.       - А чего дома делать? Сосульки жевать? Чёрствый хлеб в талой воде размачивать? - огрызнулся старший, едва на него не наткнувшись. - Ну, хочешь, иди, а я ещё поброжу. Жрать охота!       Младший недовольно зыркнул на него, но домой не пошёл. Гордый был. Но только они двинулись дальше, стараясь бесшумно ступать по неглубокому пока ещё снегу, как младший брат снова взял и встал как вкопанный.       Виктор принюхался - не почуял ли малец добычу? Или врага?!       - Чё там, Джейми? - насторожился он и вышел вперёд; если зверь, то мало́й только вспугнёт его. А если человек, то тем более Вик должен первым с ним поздороваться: встреча с людьми всегда пахла одинаково - кровью.       - Гляди! - Джейми рукой указал туда, где примерно в двадцати шагах от них, под толстым корявым дубом виднелась кучка припорошенного снегом тряпья.       Вик присмотрелся. В тряпье угадывались два тощих детских тельца. И дети явно были мёртвы.       - Ну, и? - Вик оглянулся на брата, уже готовый к очередной проповеди; давненько их не было.       - Что "ну, и", Вик? Тебе что, совсем не жаль этих несчастных детей? Они же совсем как мы! - был ему запальчивый, как всегда, ответ.       Джейми в который уже раз поглядел на Виктора с неубиваемой, как и сами братья, надеждой.       - Нет, они другие. Мы другие, - столь же привычно отрезал Виктор. - Да и вообще, мёртвые они. В отличие от нас. Я вот устал, замёрз и жрать хочу, а ты тут и мне, и себе жизнь усложняешь.       - Неужели правда? - Во всё ещё звонком мальчишеском голосе послышалось горькое разочарование. Он осторожно приблизился к своей страшной находке.       Кто они? Как оказались тут? Почему одни?       Как и сами братья...       Только Джеймс и Виктор живы. А эти двое - нет...       - Что - правда? - устало спросил его Виктор давно загрубевшим баритоном.       - Что у тебя души нет! - выдохнул Джейми и отвернулся: и от Вика, и от замёрзших в лесу детей.       - Конечно, нет! Зубы есть, когти есть, а душа - лишнее, - жестоко осадил его старший брат и добавил: - Без неё и болеть нечему.       - Врёшь! - упрямо выдал Джейми и, смурной больше прежнего, размашисто зашагал дальше.