И огонь, и вода

15 декабря 2019 Эд вышел из тренерской и прикрыл за собой дверь, старательно сосредотачиваясь на этих простых действиях. Он чувствовал себя куда более вымотанным, чем после самой тяжёлой гонки по свежему снегу, где он бы ни разу не попал в мишень. Было неприятно выслушать, что он до сих пор остаётся на Кубке мира только потому, что остальные пока хуже. Собственно, его было за что распекать. Он еле доковылял эстафетный этап — мышцы сковало ещё в самом начале дистанции. Просто иногда казалось, что право на ошибку у них отсутствовало как класс. К тому же он мог ручаться, что эти слова тренеров уже завтра будут во всех спортивных СМИ. Эд толкнул дверь в номер в полной уверенности, что никого там нет. Не то, чтобы он так хотел побыть в одиночестве, просто Саша уже успел просветить его, что после передачи эстафеты с Матвеем случилось что-то неладное. Однако сейчас тот преспокойно лежал на кровати, закинув ногу на ногу, но, заметив встревоженный взгляд, поспешно сел и сказал: — Я в норме. Ну, почти. — Твой слегка землистый цвет лица говорит об обратном. — его измождённый вид сразу бросился Эду в глаза. — На следующем этапе уже буду как огурчик. — Ага, как солёный, — Эд усмехнулся, — Что с тобой случилось? — Да так, перебрал с интенсивностью, ничего серьёзного, — Матвей недовольно дёрнул плечом, — Просто ребята из сервис-бригады помогли мне уйти, потому что я мог помешать остальным эстафету передавать, а сразу встать у меня не получилось. Эд подозревал, что не всё так просто, но спорить с ним, особенно в таком состоянии, не стал. Гордый Матвей не прощал себе слабостей и так рьяно себя истязал, что испанская инквизиция обзавидовалась бы. Оттого Эд только сильнее удивлялся тому, что Матвей оказался почти самым неугодным ТШ, который как будто специально искал для сборной отъявленных мазохистов. Разгадка, скорее всего, крылась в том, что он издевался над собой исключительно по личной инициативе, а тренерские указания не кидался выполнять беспрекословно, а неизменно подвергал их анализу. — Непонятно, как ты вообще ещё в команде держишься, — Эд устало выдохнул. — Только твоими молитвами, — хмыкнул Матвей, — а вообще-то личные медали сейчас есть только у меня и Саши, так что хоть пару недель меня не должны трогать. — Я бы на твоём месте не был уверен. Наши могут и такое. — А я и не уверен, но вытирать об себя ноги всё равно не позволю. Матвей загорелся так воодушевлённо, что его болезненный вид даже отступил на второй план. Эд знал, чем это грозит, поэтому подсел к нему и осторожно взял его руку в свои: — Пожалуйста, скажи, что это не будет как с Падиным. — Да здесь совсем другое, — отмахнулся Матвей, — но, согласись, было эффектно. Эд невольно вспомнил этот момент. Их тогдашний тренер Андрей Викторович снова высказал журналистам, что у него «материал не тот», причём присутствие подопечных его совсем не смущало. После съёмки Матвей прямо намекнул, что, возможно, всё дело не в материале, а в мастере. — Ещё как. Юниорки вот до сих пор восхищённо перешёптываются, — отозвался Эд чуть ревниво. Как бы ему порой ни хотелось остановить Матвея, он старался сдерживаться, потому что тот никогда не пресекал его подчас патологическое желание сгладить вообще все углы.