По Долгу Крови

Об удручающем состоянии короля Визериса известно многим. За годы правления тяготы его недуга обросли мрачными слухами. Начиная с регулярно порезанных клинками пальцев и заканчивая медленным отравлением ядами, в угоду партии Зеленых. Тихая ночь расцветает ярким звездным полотном за окнами башни, пока обеспокоенные собеседники ведут затянувшуюся дискуссию. Она изредка прерывается жалобными всхлипами женщины, то и дело хватающейся пальцами за свое горло. — Его тело отвергает пищу и воду, — проговаривает мейстер Орвиль, сидя на своем месте за столом. — Уже третий день. Должен признаться, смысла менять перевязки нет, — скрещивает пальцы, опуская голову. — Я знаю запах гниющей мертвой плоти. Покои короля им пропитаны. — Мы не станем дожидаться кончины правителя. Я созову срочный Малый совет лордов, — предлагает Отто, умалчивая о деталях предстоящего сбора. Простаивает у стула с высокой резной спинкой, на котором в прошлом сидел Визерис. — Где Эйгон? — спрашивает Одноглазый, посмотрев на мать. По тому, с каким недовольством она скривила губы в ответ, можно легко догадаться, куда запропастился старший братец. — Два рыцаря отправлены на поиски принца, — докладывает Кристон. — Что требуется от меня? — Эймонду надоедает монотонное сидение без дела. Весть о скорой смерти отца не вызывает внутри никакого отклика. Даже простого сожаления. Они всегда были чужими друг другу. Что до очередного обсуждения разгульных привычек Эйгона, тут все стабильно. Вид матери, выдавливающей из себя слезы по страдающему мужу, приводит в уныние. Между ними никогда не было тепла, а уж любовной страсти тем более. Удивительно, как этот союз вообще простоял столько времени, подобно заброшенному, пыльному фолианту? Первая королева не смогла родить отцу здоровых наследников и умерла во время родов. А тот продолжил горевать по ней во втором браке, ошибочно называя молодую жену другим именем. — Боррос Баратеон готовится к твоему визиту в Штормовых землях. — Хватка пальцев десницы на спинке королевского стула усиливается. — Ваша встреча состоится после коронации Эйгона. Алисента перестает дышать, заслышав последнюю фразу отца. Закрывает глаза, ощущая в горле неприятный ком. Боится встретиться с кем-то из присутствующих взглядом и услышать страшное обвинение. «Измена!» — Разве дом Баратеонов не поддерживает Рейниру? — спрашивает Орвиль с завидной невозмутимостью. Королева же бледнеет на глазах, точно встретилась с Неведомым. — Принцессе нечего предложить лорду Штормового Предела. Ее старший сын недавно женился, а другие слишком малы, — поясняет Отто проходясь по каждому присутствующему нестерпимо тяжелым взором. — Династический брак с одной из дочерей Борроса позволит заручиться поддержкой нового союзника, — смотрит на Эймонда. Возникает молчание, за которым следует резкий, оглушающий удар кулака по столу. Женщина дергается от испуга, а темнокожий мейстер поднимает ладони, изумляясь реакции молодого принца. — Я похож на даренного жеребца для случки?! — рычит Одноглазый, злобно пиная стул, на котором сидел. — Ты сделаешь это, ради семьи, — чеканит Хайтауэр ледяным тоном. — У Баратеона четыре дочери. Есть из чего выбрать, — медленно приближается. — Брак за войско и ресурсы — не такая высокая цена. — Я уже в оковах вынужденного союза, если ты не забыл, — Эймонд идет навстречу родственнику. Ровняется с ним, демонстрируя непоколебимость. — И менять на новые не собираюсь. — Этот нюанс решаем, — Отто достает из воротника своей туники сверток пергамента. — Я отправлю ворона в Старомест. Звездная септа одобрит прошение о расторжении в ближайшее время, — прикасается к плечу внука, выказывая таким образом понимание. — Воля отца не должна пятнать гордость сына. Для меня такое недопустимо. Молодой человек ничего не говорит, только смотрит на каменные шары, собранные в дальнем углу стола. Явно не используемые долгое время, они служат молчаливыми предвестниками скорого раздора в Семи Королевствах. — Помни о своем истинном долге, Эймонд, — говорит Отто внуку в спину, когда тот покидает ночное собрание, — благосостояние семьи и державы. — Они консумировали брак, — бормочет Алисента, после ухода сына. Поглаживает лоб похолодевшими от волнения пальцами. — Моя королева, — обращается Кристон, хватаясь за рукоять меча, — позвольте… — Вы что, не слышали?! — прикрикивает женщина, поднимаясь на ноги. — Или не видели, как он нес девчонку на руках по лестнице? — начинает расхаживать по кругу, будто метущийся в клетке зверь. — А если в ее чреве уже зреет дитя? — Не имеет значения, — строгим тоном заверяет десница, убрав руки за спину. — Принцесса Эймма станет ценной пленницей в наших руках. — Ты забыл о Рейнис Веларион, — напоминает Алисента с тяжелым вздохом. — Она тоже здесь. — Пока у нас есть преимущество, Деймон и Рейнира не смогут перейти к активным действиям, — Отто наливает себе в кубок вина. Делает пару глотков. — Пусть Эймонд злится. Напоминание о причиненной боли отрезвит его разум. — Ваше величество, — робко, даже жалостливо зовет Косолапый. Простаивает в дверях, опираясь на трость. — Лорд Стронг, — Хайтауэр делает знак рукой, разрешая мужчине пройти в зал совета. Дожидается, когда стражники закроют двери. — Я наслышан о ваших методах по добыче информации. — Все так, сир десница, — подтверждает калека с нескрываемой гордостью. — Я пришел сообщить, что мой человек раскрыл шпионскую сеть принца Деймона, организованную в Красном замке. Алисента застывает на месте. Переглядывается с отцом, чтобы понять, был ли тот в курсе. По глубокой складке между бровей, она предполагает, что нет. Для него Деймон всегда являлся напыщенным, грубым самодуром. Не более. — Так уничтожьте ее. — Уже работаю над этим, — Ларис ковыляет к столу и разглядывает его с мечтательным выражением. Рискует прикоснуться к поверхности пальцами. — Только нужно собрать больше сведений. — У вас есть для этого ресурсы и мое личное разрешение. — Взгляд Отто ожесточается, а слова царапают воздух. Ему не нравится говорить с этим человеком. Еще больше ему не нравится иметь отношение к его недостойным, карательным делам. — Мне не хочется поднимать этот вопрос в столь мрачный для всех нас час, — юлит гость собрания, накаляя обстановку. — Ведь речь идет не о прислуге. Отто прищуривается, детально осматривая собеседника. Грязные засаленные волосы, чуть сгорбленная спина с опущенными плечами, демонстрирующими смирение. Лживое, изворотливое, таящее угрозу. — Принцесса Эймма является подопечной Деймона, — Стронг смотрит на Хайтауэра, выжидая одобрения своего предложения. — Полагаю, ей многое известно… — Не вздумайте, — проговаривает наперед Алисента с завидной твердостью в голосе. Ее накрывает волной отвращения к Косолапому. Впервые до тошноты. Достаточно вспомнить взгляд, каким он окидывал девчонку в тронном зале. Однако презрения к самой себе, все равно больше. — Вы не тронете ее, если не хотите, чтобы мой сын стал вашим палачом, — предупреждает мастера над шептунами. — Никто не тронет. Орвиль предпочитает молчать, дабы не навлечь на себя гнев десницы. Правой руке государя достаточно отдать короткий приказ. Тайный заговор партии Зеленых достигает своего пика, и скоро полетят головы неугодных. — Сир Коль, — женщина старается поспевать за мыслями, вертящимися в голове. — Если Эйгона не найдут к утру, отправитесь с Эймондом на поиски. Найдите его, во что бы то ни стало. — Да, моя королева, — подтвержает дорниец. — И убедитесь, что леди Веларион с принцессой будут заперты в своих покоях, до начала коронации, — сдвигает брови, припоминая нечто важное. — А еще дракон. Мелеис, кажется. — Прошу прощения, — не выдерживает темнокожий мейстер, ошарашенно гляда на королеву. — Я правильно понимаю, вы хотите расправиться с драконом? — Вовсе нет, господин Орвиль, — ласково воркует Стронг, отчего становится не по себе всем присутствующим. — Но случиться может всякое. — Это преступление против богов, — спешно тараторит мужчина, не веря услышанному. — Драконы священны! — Сохраняйте спокойствие. — Чем они старше, тем тверже чешуя, — проговаривает Алисента, подходя к окну. Отыскивает в памяти давний разговор с подругой.— Стрелы с копьями бесполезны. Рейнира говорила мне, что дракон связан с всадником и чувствует, когда тому грозит опасность. — Вздор, — давит скепсисом десница. — Если магия драконов и существовала когда-то, то канула в бездну с Роком Валирии, — смотрит на дочь, что кажется потерянной от нахлынувших воспоминаний. — Эйгон, Первый своего имени, завоевал Семь Королевств, будучи всадником самого большого. И благодаря страху перед огнем Балериона Таргариены правят вот уже больше сотни лет. В этот момент все терзания королевы, что она копила внутри последние годы, разом теряются в бездне оглушающей безысходности. Следовало отказаться от надежд на мир раньше. Еще при рождении старшего сына. Нет никаких знаков от Семерых. Сплошной самообман. Нельзя игнорировать традиции и силу, что они за собой несут. Престолонаследие должно вестись по мужской линии. — Я буду говорить с Рейнис Веларион, — произносит омертвевшим голосом. — Боль от потери детей еще не прошла. Она все поймет и примет. Но прежде навещу Визериса.

***

Эймма просыпается рано утром и удивляется, как смогла вообще заснуть после очевидных, опасных намеков. Нечто серьезное происходит в замке, иначе зачем королеве встречать Эймонда лично? Румянец окрашивает щеки девушки, когда она вспоминает слова мужа. С каким пылом он собирался донести ее до постели, но так и не вернулся. Теперь слова Рейнис о дедушке кажутся пророческими. До нервной дрожи в коленях. Принцесса чувствует спиной холод и плотнее кутается в покрывало, еще отлеживаясь в кровати. За окном светит яркое солнце, а служанки с ведром горячей воды нет. В воздухе витает тревога и заставляет насторожиться. Нет смысла отсиживаться в покоях. Лучше убедиться в своих подозрениях лично. Девушка проходит в закуток, где стоит таз с холодной водой. Закончив с умыванием, она достает из шкафа самое простое платье, которое способна надеть сама, без посторонней помощи. О прическе думать не приходится. Заплетает темные локоны в косу, оставляет вьющиеся пряди у лица. Подходит к дверям и прислушивается. Еще раз проверяет короткий кинжал, спрятанный в обуви. Осторожно раскрывает дверь и оглядывается. Никаких следов жизни вокруг. Ни прислуги, отправленной королевой для слежки, ни стражника, охраняющего ее покои. Холл третьего этажа пустует, украшенный треклятыми звездами, вместо яркой геральдики Таргариенов. Поправив рукава платья, Эймма неторопливо подходит к лестнице. Подняться на верхний этаж к покоям дедушки не получится. Два гвардейца стерегут проход и никого не пускают. — Нужно идти другим путем, — говорит себе принцесса, погружаясь в мрачные думы. Если король действительно умер, то десница обязан созвать Совет лордов и отправить письмо матери на Драконий Камень. Рейнире необходимо присутствовать на погребении отца в пламени, согласно традициям Валирии. А дальше будет объявлен сбор представителей благородных домов со всего королевства для произнесения клятв и признания наследницы Железного трона. «Так все должно быть», — за ходом мыслей девушка не замечает, куда идет. Встречные придворные не скрывают удивления и расходятся в стороны. Кто-то качает головой, призывая богов смилостивиться. Находятся и те, что открыто выражают довольство. Будто знают наперед грядущее. Наконец оставливается у арки со ступенями. На открытой поляне богорощи резвятся дети Хелейны, а сама она вышивает в тени раскрытого шатра. Эймма думает присоединиться к ней и попробовать что-то разузнать. Конечно, странноватая тетушка не особо сговорчива, но попытаться стоит. — Здравствуй, Хелейна, — обращается подошедшая. — Не ожидала увидеть тебя так рано, — заходит под шатер. Супруга Эйгона отвечает ей кивком головы. Украдкой оглядывает, будто проверяет, несет ли нежданная гостья угрозу. Продолжает вышивать на светлом полотне. — Красивый паук. — Тебе не интересно, — бурчит в ответ молодая мать, откладывая вышивание. Продолжает сидеть на подушках, пока служанки смотрят за детьми. — Прости. Я не хотела тебя обидеть, — Эймма сводит брови, замечая перевязанные запястья родственницы, скрытые длинными рукавами платья. — Ты не обижаешь, — светлые пряди волос закрывают лицо собеседницы. Она что-то мычит, пребывая в собственном мире, укрытом от остальных глаз. — Здесь меньше шума, — неожиданно поднимает голову, всматривается в лицо подошедшей, сощурив светлые глаза. — От тебя пахнет морем. — Это Дрифтмарк, — девушка осматривается по сторонам, ощущая затылком слежку. Кто-то наблюдает за ними из укрытия. — Я была там однажды, — заявляет Хелейна. — Собрала много красивых ракушек, но мама не разрешила взять их с собой. — Мне понравилось гулять по песчаному пляжу, — Эймма хватается за возможность разговорить родственницу. — Морская пена ласкает твои ноги, и шумят только волны с чайками. Неожиданно светловолосая хватает ее за руку. Да так крепко, что вырваться из этой хватки не получается. — Зря боишься. Монстр под досками спасет тебя, — голос меняется. Из едва слышного, нежного в скрипучий и низкий. Словно говорящая обуреваема предсмертной жаждой. — Мама любила сидеть с книгами под тем чардревом, — рассказывает Эймма, никак не комментируя последнюю реплику Хелейны. Сжимает в ответ ее прохладную ладонь. Указывает пальцем на большое дерево. — Там еще можно спрятаться от докучливых матрон с их противными языками. Супруга Эйгона отвечает кроткой улыбкой и отодвигается, молчаливо предлагая сесть рядом. Только девушка готовится возблагодарить богов за возможность откровенного разговора, как прелесть спокойного солнечного утра нарушается громким детским плачем. Один из близнецов трет глаза и ковыляет к шатру, устав догонять сестру. Две служанки торопятся оказать заботу мальчугану, но тот явно против их общества и стремится к матери. Хелейна не в восторге от такого внимания, поэтому закрывает уши ладонями, пугаясь громкого, раздражающего звука. Эймма протягивает руки к Джейхейрису и крепко обнимает, нашептывая веселую песенку. Вытирает слезы с щек и приглаживает взъерошенные белые локоны. — Не нужно так кричать. Посмотри, как напугал маму, — ласково говорит она и настораживается, прикасаясь к голове ребенка. — Кажется, у него жар. — Ваше высочество, — обращается одна из служанок, склонив голову. — Принц Джейхейрис плохо спал ночью. — Неудивительно, — строго заявляет Эймма, продолжая обнимать мальчика. — Он весь горит. Позовите мейстера, — не понимает, почему две тупые клуши замерли на месте, взирая на нее с испугом. Громкие шаги раздаются за спиной, нагнетая момент. Тяжелая поступь рыцарей Королевской гвардии сопровождается шорохом длинных белых плащей. — Принцесса Эймма, — окликает ее Кристон в сопровождении двух собратьев. Таргариен поднимается на ноги и оборачивается. Продолжает прижимать к себе тихо хныкающего Джейхейриса, но теперь закрывает собой его и Хелейну. — Милорды, — проговаривает она, отмечая взглядом золотые насечки на шлеме дорнийца. Его доспехи тоже отличаются. Более блестящие, на груди и ремне отличительный знак, как у Лорда-командующего. «Где сир Вестерлинг?» — скверное предчувствие настигает затылок и больно стягивает грудь. — По приказу королевы я обязан сопроводить вас в ваши покои, — мужчина осматривает девушку, испытывая раздражение. Ведь она, оказывается, не из робкого десятка. Не пытается бежать в минуту нависшей опасности. Даже наоборот, стремится защитить. — Отпустите принца, — держится за рукоять меча, спрятанного в ножны. — Могу я узнать причину такого приказа? — Королева Алисента не сказала, — отвечает мужчине, делая шаг вперед. — Лучше вам поспешить. — Все будет хорошо, — Эймма целует Джейхейриса в макушку. Отводит к матери за руку. — Пусть мальчика осмотрит мейстер, — говорит Хелейне и крепко ее обнимает. — Помоги, — шепчет в ухо. — Не пей его вино, — быстро тараторит светловолосая. Принимает объятия, что случается очень редко. — Монстр под досками, — повторяет еще раз. Весь обратный путь девушка задается вопросами, но обратиться к Колю не решается. Происходящее слишком странно, и снующая вокруг прислуга напоминает трусливо убегающих с корабля крыс. На подходе к лестницам ее терпение лопается. — Я могу поговорить с королевой? — резко оборачивается, боясь получить клинок в спину. — Она сейчас навещает леди Веларион, — Кристон равняется со спутницей, чтобы та продолжила подниматься. Видит, как беспокойно она озирается по сторонам. — Идемте, — делает учтивый жест рукой. Эймма неохотно заходит в комнату. Бегло осматривает знакомое убранство, надеясь отыскать подсказки. Поворачивается к мужчине, который проходит следом и останавливается. — Что происходит? — спрашивает она, стараясь унять дрожь в голосе. — Вы обязаны все мне рассказать. Кристон закрывает двери покоев для предотвращения лишней шумихи. Лучше действительно рассказать, но так, чтобы девица перестала брыкаться и послушно ждала исхода, обуреваемая страхом. — Не обязан, — чеканит в ответ, придерживая одной рукой шлем. Даже с течением времени его волосы остались такими же темными, как и глаза. Ни намека на седину. — Где Лорд-командующий, сир Вестерлинг? — Эймма думает, как быстрее достать кинжал в случае внезапной атаки. Отходит назад для безопасного расстояния. — Я Лорд-командующий, — гордо заявляет мужчина, скривив в довольстве губы. — И служу истинному правителю, — медленно идет в обход, наблюдая за собеседницей. Не отказывает себе в желании приструнить приплод Рейниры, осмелившейся унизить его перед Каргиллом. «Дедушка умер!» — вспыхивает огнем в ее голове. Сердце уходит вниз к ногам. Ладони потеют от волнения, но показывать слабость мерзавцу нельзя. После вылитого дерьма с его уст в сторону матери. — А я принцесса Семи Королевств и жена принца Эймонда, — напоминает девушка, вскидывая голову, с прямой негнущейся спиной. — Ненадолго, — продолжает издеваться Кристон, уже с усмешкой. Видит на ее красивом личике замешательство и решает продолжить. — Принцу Эймонду положена достойная партия, из рода Баратеонов, — подходит ближе, — с незапятнанной блудом кровью. — Дорнийский пес, — тихо говорит Эймма, пребывая в замешательстве, из-за чего допускает приближение врага. — У тебя не было чести при службе моей матери. Нет и сейчас. — Ваша мать — шлюха, — заявляет дорниец, оказываясь рядом. Проходится по принцессе плотным, оценивающим взором. Непозволительным для рыцаря Королевской гвардии. — И вас ждет тот же удел. — Шлюха, которую не можешь забыть, — она не думает, что говорит. Просто отвечает ударом на удар, не подозревая о разящей силе своих слов. — Потому так ненавидишь. Кристон Коль, прежде державший в узде свои чувства и заклинавший еженочно самого себя сберечь остатки растоптанной гордости отвергнутого, использованного мужчины, перестает владеть собой. Уже после греховной связи с замужней женщиной. После свершенного убийства лорда Бисбери на срочном Малом совете. Во имя веры и долга. Бысто преодолевает оставшееся расстояние. Взмахивает рукой, ударяя девушку по лицу. С силой и вложенным в удар гневом. Она не смеет говорить такое в лицо. Не смеет смотреть на него, как на таракана. Своими поразительными глазами ведьмы. Эймма громко вскрикивает, отлетая в сторону. Ударяется головой о резной столб балдахина и падает на кровать, потеряв сознание. На уголке нижней губы проступает кровь. Мужчина шумно дышит, видя плоды своей несдержанности. Склоняется над девушкой, тянет руку, дабы прикоснуться к лицу и проверить, но замирает, когда слышит ее дыхание. Ему следовало уйти сразу и ни в коем случае не касаться принцессы. Пусть она дочь проклятой любимицы почившего короля, вымещать скопившийся яд обиды нельзя. Как нельзя бить того, кто слабее. Коль роняет шлем и прочесывает волосы пальцами, обдумывая свершенное. Пути назад нет, щадить противника сожалением нельзя. Если он перешел черту с Рейнирой, то с ее дочерью это окажется проще. Гораздо проще. Лязг клинка, вынутого из ножен, скребет по воздуху. Пронзить грудь с сердцем сейчас очень легко и правильно. Ибо начатое кровопролитием, должно им же закончиться. Мужчина опять склоняется над Эйммой. Разглядывает ее лицо. Она краше матери, краше многих женщин, что он встречал. Растерянность принца Эймонда понятна. Сильному воину нельзя испытывать подобное. Нельзя сомневаться. Стук в двери прерывает мысли дорнийца, и он торопливо выходит к соратникам, еще держа меч в руке. Не обращает внимания, что гвардейцы быстро переглядываются между собой. Они явно слышали крик девушки. Лорду-командующему было поручено только сопроводить ее. И ничего более. — Поставьте стражу для дозора, — приказывает Кристон, надевая шлем. — Пускать лишь прислугу с едой. — Что вы сделали с принцессой? — рискует спросить молодой гвардеец, возмущенный случившимся. — Ничего, — чеканит мужчина, скрипя зубами. Уходит к лестницам, чтобы подняться на верхний этаж. Эймонд должен быть там. В одной из гостевых комнат. После вечернего тайного сбора в башне Малого совета принц изволил быть в одиночестве. Тревожить его размышления не хочется, однако им предстоит отправиться на поиски будущего короля. Главное — доставить Эйгона матери. До того, как десница свяжет внуку руки своим влиянием.