По Долгу Крови

Из пустоты беспамятства доносится шепот. Повторяющийся и настойчивый. Невозможно открыть глаза. Веки отяжелели, в голове непроходимый гул с тупой болью на затылке. Уголок губы саднит. Нужно больше времени, чтобы прийти в себя. — Ваше высочество, — в который раз зовет служанка, осторожно тормоша девушку за плечо. — Прошу, очнитесь. Эймма с трудом реагирует, издавая страдальческий стон. Возвращение к реальности будит в памяти последние события. Дорнийский предатель ударил ее и намеревался убить, но не успел свершить задуманное. А еще Эймонд до сих пор не объявился. Что-то про Баратеонов… — Пекло, — слабо бормочет девушка, приложив ладонь ко лбу. Пробует собрать мысли воедино, как расколотую чашу. Новый Лорд-командующий дал понять, что ее браку пришел конец. Следовало ожидать, да и Алисента не станет мириться, учитывая нескончаемые запасы ненависти. А может, сам Одноглазый приложил к этому руку? В конце концов, он лишь стремился удовлетворить свою месть. — Времени мало! — причитает служанка, прислушиваясь к шуму за дверью. — Надо успеть проделать трюк, чтобы не вызвать подозрений, — она торопливо раздевается. Снимает чепец с головы, бросает на постель. Помогает Эймме подняться и охает, заметив синяк на подбородке: — Да проклянут Семеро ублюдка, посмевшего поднять на вас руку! — Какой еще трюк? — спрашивает Таргариен, нащупав пальцами шишку от удара. — Я помогу вам бежать из замка, но вы должны поторопиться, — остается в простой сорочке и распускает русые волосы. — Облачитесь в мое платье, притворитесь служанкой, — сворачивает в моток ткани два кусочка вяленого мяса с хлебом. Прячет еду в карман фартука. — Ближайший путь до пристани проходит через рынок. Ищите судно с черным пятном от краски. Девушка протирает глаза и внимательно осматривает свою спасительницу. Шустрая женщина небольшого роста с добрыми карими глазами. — Мне мало, что известно. Десница собирает лордов в тронном зале. Повозки прибывают с рассвета. У главных ворот стоит стража, — оглядывается, посмотрев на закрытые двери. — Ох, не к добру это, — помогает принцессе раздеться. — Но как я смогу пройти? Ворота в город наверняка закрыты, — Эймму обуревают сомнения. Женщина прижимает палец к губам, напоминая о необходимости соблюдать тишину. — В Красном замке еще остались люди, верные принцу Деймону, — одевает девушку в платье. — Золотые плащи, — догадывается Таргариен, просветлев от крупицы надежды. — Будьте внимательны, — шепотом предупреждает служанка, — отринуть клятвы за награду легко, — дает понять, что не все готовы помочь, — а ищейки Косолапого следят за всеми. — Стронг? — удивляется принцесса, вспоминая противного, увертливого гада подле Алисенты. — Теперь он главный дознаватель на службе Хайтауэров, — собеседница плюет на пол, не скрывая чувств. — Гори они в пламени. — Значит, король мертв, — роняет девушка, завязывая пояс фартука. Женщина ничего не говорит. Лишь поджимает губы и качает головой, не желая признавать то, что и так вскоре бы случилось. — А десница призывает союзников, чтобы… — сбивается в рассуждениях, ощущая внезапный наплыв дурноты, — чтобы короновать Эйгона?.. — Воспользуйтесь суматохой, — служанка цепляет на голову Эйммы светлый чепец. Прячет длинную косу и шумно вздыхает. — О, Семеро. Никакие лохмотья не спрячут вашу красоту, — подбегает к камину, черпает пальцами сажу и возвращается. — Ступайте с опущенной головой и помните про глаза. Во всем королестве таких не сыскать, — пачкает щеки беглянки. Подводит ее к столу, где стоит чашка с ароматным рагу. — Теперь подкрепите силы, — хватает кувшин с водой. Заворачивает его в покрывало и берется за кочергу у камина. — Стражники должны поверить, что вы на меня напали, — бьет по свертку, разбивая посуду на осколки. — Поспешите! — вынимает один с острым кончиком. Подставляет руку, дабы ранить себя. Таргариен опустошает чашку. Вытирает губы рукавом платья, сильнее размазывая сажу на лице. Другого выхода нет. Ее все равно ждет печальная участь. От руки дорнийской свиньи или же мужа, решившего предать клятвы. «Принцу Эймонду положена достойная партия из рода Баратеонов», — тяжелое напоминание всаживается острым клинком в грудь. Даже консумация брака ничего не меняет. Они по-прежнему враги. Кровные и непримиримые. Девушка подходит к дверям и оборачивается. Шмыгает носом, взирает на спасительницу сквозь проступившие слезы. Ощущать себя преданной очень больно. — Спасибо. — Севил, моя принцесса, — тихо произносит женщина, разделяя удручающее положение. — Так меня зовут. Эймма опускает голову, стучит в дверь пару раз. Один из стражников пропускает ее, окинув беглым взором. Теперь главное добраться до постоялого двора и незаметно прошмыгнуть за ворота. Удерживая перед собой грязную чашу, как некий щит, она торопливо спускается вниз по лестнице. Благо, не встречает по пути гвардейцев. Внушительные холлы замка пустеют, и лишь две служанки тихо шествуют мимо нее. Идея с переодеванием оказывается эффективной. Никто не обращает внимания на девицу с грязной утварью. Приходится идти в обход центральной арки, у которой простаивают рыцари для сопровождения гостей. Эймма знает, что нельзя задерживаться, но решает понаблюдать за людьми из укрытия в виде ниши с настенным полотном. Узнает Лариса Стронга в компании двух непонятных незнакомцев и королевского глашатая. Прислушивается к шуму голосов, пятится к выходу у оружейной. Повозки с лошадьми выступают временным укрытием. Девушка петляет между ними. Бросает чашку и хватает пустую плетеную корзину на куче сена. Видит перед собой массивные ворота, за которыми скрывается тоннель, ведущий в город. Толпа собравшихся гостей делает ее вылазку незаметной. До момента столкновения со стражниками в золотых плащах. — Стой! — приказывает крупный мужчина, заметив девчонку. — Куда собралась? — У королевы закончились благовония, — находит ответ Эймма, держа голову опущенной. — Десница велел никого не выпускать. Ворота закрыты! — говорит, рассматривая маленькую смутьянку. — Мне передать королеве, что ее воля не будет исполнена? — принцесса старается унять волнение. Нужно уговорить упертых баранов нарушить приказ Отто. Скоро станет известно о ее побеге. — Передавай, что хочешь, — проговаривает стражник с улыбкой. — Уж я бы ей такое передал. Прямо в ротик… — хлопает себя между ног и громко гогочет. — Да боюсь, меня за такое казнят, — присматривается к испачканным щекам девушки: — Что это у тебя? А ну глянь, — говорит своему собрату, продолжая смеяться, — никак успела с трубочистом потрахаться! — пробует схватить за подбородок, чтобы лучше рассмотреть лицо. — У тебя, небось, и щель между ног в саже. — Не смей прикасаться ко мне, болван! — возмущается Эймма, отпрянув назад. Забывается в порыве гнева и теряет на миг облик кроткой служанки. Привычно вскидывает голову, успевает посмотреть на двух кретинов, один из которых сдвигает брови, уловив неладное. Мужчина перестает смеяться, заслышав властный тон беглянки. Веселость на пухлом лице сменяется подозрительностью. — Надо же. А ты с огоньком, — наступает на нее и уже тянет руку. — Мне такие больше нравятся. В момент, когда перепуганная Эймма начинает призывать богов молитвами, среди шума столпившегося у арки люда, разносится громкий крик: — Нет! Умоляю! — служанка Хелейны пытается вырваться из хватки человека Стронга. — Я верна королеве Алисенте! Прошу вас! — спотыкается и громко рыдает, обращая на себя внимание толпы. Женщины громко охают, закрывая рты пальцами. Жмутся к мужьям, наблюдая страшную картину. Те самые ищейки дознавателя волоком ведут несчастную, подозревая в измене. — Иди проверь, — просит другой рыцарь с густой бородой, — а то они все разбегутся. — Пеклово отродье, — ругается весельчак, сплевывая себе под ноги. Уходит к толпе, держась за рукоять меча. «Неужели Ханну постигла та же участь?!» — принцесса дрожит от страха скорого раскрытия. Шумно дышит, украдкой взирая на арку, где стоит Косолапый. Он может в любой момент заметить ее, если просто глянет на ворота. Еще не известно, как поступают с пленными. Явно не благодушно беседуют с ними за чашкой горячего чая. — Покажи мне лицо, девушка, — тихо говорит бородатый, закрыв ее собой от любопытных глаз. Эймма чувствует прикосновение к подбородку. Замирает испуганной мышкой и опять плачет, ругая себя за проявленную глупость. Рыцарь смотрит ей в глаза, оборачивается для проверки. Никто не обращает на них внимания. Все заняты обсуждением случившегося. Бросает ей в корзинку плащ. Сильно поношенный, источающий губительный аромат немытого тела. Подводит к воротам и снимает одну цепь. — Передайте принцу послание, — мужчина склоняется над беглянкой. — Мы гончие. Никому не скрыться от расплаты, — дергает ставни калитки для небольшого прохода. Таргариен ныряет в него и протискивается на свободу. Не рискует обернуться, чтобы поблагодарить. На это нет времени. Бросает корзину и убегает.

***

Эймонд ощущает стойкое желание напиться до беспамятства. Забыть разговор с дедом, слезливые мольбы матери и беспечность старшего брата, учинившего неразбериху своим исчезновением. Хотя в случае с Эйгоном, бегство — вполне предсказуемый шаг. Он изначально выражал несогласие с присужденной ему традициями ролью наследника. Трахать шлюх и упиваться вином куда проще. Глубокий капюшон плаща скрывает длинные серебристые волосы молодого человека. Кристону в этом плане легче. Простое одеяние и загорелая кожа делают из него самого обычного горожанина. Лишь рыцарский меч, запрятанный в ножны, указывает на истинный род его деятельности. Их путь пролегает через узкие переулки, в сторону Блошиного Конца, куда любит наведываться наследный принц. Эймонд присматривается к своему спутнику, отмечая на его лице возмущение. Одно дело коротать ночи в борделях и совсем другое — опускаться на дно, где нет предела порокам. — Неужели вашему брату это нравится? — спрашивает мужчина, с опаской взирая на трясущуюся нищенку. Ее голова и лицо обмотаны грязными тряпками. На шее язвы, источающие смрад гниения, а вместо носа жуткая впадина. Она посылает им безумную улыбку с давно почерневшими зубами, когда рядом слышатся непристойные стоны. В темном закутке, возле кучи непонятного мусора с копошащимися в нем крысами, происходит грязное соитие. — В похоти Эйгон видит свободу, забывая о долге первородства, — честно отвечает Таргариен, закрывая тканью плаща нос, чтобы не вдыхать городскую вонь. Кристон останавливается и оборачивается к путнику. За время взросления принца их отношения успели стать более доверительными. Регулярные тренировки хорошо этому поспособствовали. — Вы один из лучших мечников королевства. Изучаете летописи мейстеров и летаете на самом большом драконе, — перечисляет мужчина. — Не стану говорить, какой сын достоин трона. — Так не говорите, чтобы не держать ответ за свои слова, — предупреждает Эймонд, завершая опасный разговор. Ему льстит хвала Лорда-командующего, но забивать голову мыслями о престолонаследии не стоит. Нужно отыскать брата, предоставить матери и разобраться со своей жизнью. Сватовство с Баратеонами сулит перспективу союза, ведь с известием о смерти отца Рейнира начнет искать сторонников. Отто в данном плане предусмотрителен, а сам брак, возможно, окажется удачным. От последнего умозаключения хочется рассмеяться в голос, но он только морщится. До того глупо воображать светлое будущее, когда маховик войны уже качнулся. Образ Эйммы в свадебном платье, так некстати ворошит память. Она танцует с Деймоном. Она сердится, называя его болваном. Она стонет под ним и дрожит от удовольствия… Коль дозывается до принца с третьего раза. Останавливает его у прохода к площади, где расположены таверны с забегаловками. В этом районе можно полакомиться «бурой жижей». Осматривает местность, узнает братьев Каргилл, кружащих у дальнего стола. — С кем они? — интересуется Эймонд, заметив темнокожую женщину с незнакомцем в плаще. Тот передает ей мешок с монетами, не поднимая головы. — Точно не знаю, но лучше проследить, — дорниец подозревает, что это сам лорд-десница, поэтому не спешит рассказывать.

***

Она впервые оказывается в столице. Вне повозки и должного сопровождения. В нос ударяют незнакомые доселе ароматы большого города, переполненного людьми. Вокруг непривычная, торопливая суматоха. Девушка теряется от обилия звуков и не знает, куда идти. Мощеным улочкам нет конца, как в лабиринте. Вылитые с окна помои отпугивают стайку горланящих попрошаек внизу. Юркие воришки снуют в толпе, обкрадывая зевак и торгашей у лавок. Эймма понимает, что сама не найдет выхода к пристани и будет плутать до ночи. А просить незнакомцев указать дорогу опасно. Ей нечем расплатиться: монет и украшений нет. Беглянка прячется за тучной женщиной, покупающей рыбу, когда мимо проходит группа стражников в золотых плащах. Они заняты потрулированием городских улиц и возможно ищут ее. «Я должна найти укрытие», — думает девушка, оглядываясь по сторонам. Страх перед неизвестностью нарастает. На ум приходит идея добраться до холма, где обитает Вхагар. Только путь туда займет много времени. Взгляд фиалковых глаз останавливается на куполах Септы, возвышающейся среди многочисленных построек. Пожалуй, это единственное наиболее безопасное место, где можно затаиться. Возможно, ей повезет отыскать бескорыстного сопровождающего, почитающего Семерых. Недолго думая, девушка идет по выбранному направлению. Следует за пожилой парой и закутывается в поношенный плащ. Чем ближе путница к зданию Септы, тем больше просящих встречаются на ее пути. Полумертвые тела, брошенные на камнях, издают страдальческие бормотания. Падшие женщины с впалыми щеками молчаливо тянут руки для милостыни. Плач голодных детей и кашель больных, до которых никому нет дела. Принцесса шарахается, завидев косматого, худого мужчину в лохмотьях. Он высовывает опухший язык с чмокающими звуками, когда она проходит мимо. Кое-как добравшись до первых ступеней лестницы, Таргариен останавливается, переводя дух. Осталось совсем немного, и можно будет отдохнуть. — Ты услышишь… — жуткий скрипучий голос разносится рядом, — услышишь голос в пламени. На первой ступени в углу восседает старуха. Настолько старая и немощная, что может в любой момент рассыпаться прахом. Явно слепая, учитывая белесость глаз, устремленных в пустоту перед ней. Вместо волос на макушке тонкая седая паутина, а в трясущейся костлявой руке зажато поломанное ожерелье. Тонкие, испещренные морщинами губы кривятся в улыбке, открывая бездну беззубого рта. — Все мы служим ему. — Сложно разобрать слова при такой шепелявости. Поворачивает голову к застывшей беглянке и растягивает хриплый вдох: — Твоя кровь. Кровь Обещанного принца… Непонятные бредни старицы еще больше пугают. Эймма торопливо поднимается, придерживая юбку. Спешит оказаться в укрытии. В горле пересыхает от жажды, но она терпит, ощущая себя разбитой. Даже шишка от удара начинает болеть. Наконец, добегая до главного входа, принцесса останавливается, опираясь рукой о колонну. Переводит дыхание и закрывает глаза. Стоит так какое-то время. Внутри святилища пусто — и не мудрено. В разгар дня сюда редко приходят. У простых горожан слишком много житейских забот, времени для молитв попросту нет. На большом круглом алтаре в центре зала горят сотни свечей. Воздух пропитан ароматом растопленного воска. Стены здания украшают семиконечные звезды, вырезанные из камня. Внизу у постамента со статуей находится большая чаша с водой и черпаком для утоления жажды. Девушка жадно отпивает с ладони, смачивая ранку на губе. Слышит приглушенный кашель и замирает. Звук повторяется, но непонятно, откуда точно исходит. Принцесса решает спрятаться за колонной, если неизвестный вдруг сам покажется. Ей не приходится долго ждать. Устав терпеть неудобства тесной, душной каморки под алтарем, оттуда выползает наследный принц. Он чуть пошатывается из-за выпитого вина. Удушающий запах воска становится невыносим. Молодой человек держит в руке кожаный мешок с пробкой и поправляет капюшон плаща, закрывая серебристые волосы. — Эйгон? — удивляется Эймма, выходя из укрытия. — Что ты здесь… — не успевает задать вопрос. Кровный дядюшка подлетает к ней и шипит, призывая к тишине. Уводит за постамент со статуей, где есть небольшой помост, куда можно присесть. Быстро отряхивает себя, озираясь по сторонам. — Это тебя надо спросить, дорогая племянница, — нервно выдает, кутаясь в помятый плащ. — Какого пекла ты тут забыла?! — Я сбежала из Красного замка, — признается девушка, ошарашено хлопая глазами. — Вот так совпадение, — усмехается принц, — я тоже.

***

После череды ужасных событий, выпавших на ее долю в течение рокового дня Эймма быстро отходит от шока. Придирчиво оглядывает собеседника и раздумывает над странностью их неожиданной встречи. Боги любят играть, подбрасывая монетки и определяя таким образом судьбы. — Зачем? — задает она короткий вопрос. — А ты не понимаешь? — переспрашивает молодой человек, облокотившись спиной о постамент. — Отец давно не правил и его смерть… — кривит губы, будто испытывает сожаление. — Я не дурак, чтобы заковывать себя в кандалы. — Хочешь сказать, что не собираешься бороться за трон? — Эймма замечает перевязки у него на запястьях. Точно такие, как у Хелейны. А еще на шее. — Никогда не хотел. Это дед с матерью, — принц усаживается на помост, открывает пробку и делает пару глотков. — Я говорил много раз, но меня не слушали. Теперь уже не важно. — И куда подашься? — Завтра утром из гавани отходит корабль. Прямиком в Эссос. Я все подготовил, — чешет нос указательным пальцем, достает мешок, полный золотых монет. — Договорился с Бледной Пиявкой. Ее помощница укрыла меня здесь и исчезла. Шустрая сука. Эймме мало, что понятно, особенно, про какую-то Пиявку. Лучше не забрасывать Эйгона вопросами. Пусть упивается вином дальше и выложит все сам. — Ты будешь совсем один, — девушка подсаживается к собеседнику. — Если так посудить… — хмельная веселость на миг покидает наследного принца, — я давно сам по себе. — А как же Хелейна и ваши дети? — Она точно не опечалится. Продолжит вышивать своих пауков, — опять прикладывается к мешку. — Мать настояла обвенчать нас в угоду традициям. Конечно, мой сын славный малый… — растирает уголки глаз пальцами, — по крайней мере, я не увижу, как Рейнира их убивает. — Эту чушь тебе Алисента наговорила? — интересуется принцесса, не скрывая возмущения. — Моя мать не станет детоубийцей, ради трона, — качает головой. — Она прозвала нас с Эймондом недобратьями, — возражает Эйгон. — Все узурпаторы избавляются от претендентов. Это давно известно. — Ты ее не знаешь, — Эймма отказывается верить. — Мама не станет. Должен быть иной путь. — Нет другого пути, — уверенно заявляет молодой человек, отпивая вино из мешка. — Уйду я, мое место займет братец. А у него есть Вхагар и неуемное желание проливать кровь, — мрачно посмеивается. — Веселье только начинается, — присматривается к лицу девушки. — Этот злобный дурак никогда не отринет ненависть, — указывает пальцем на ее подбородок: — Хорошо, что не в глаз. — Кристон Коль, — говорит беглянка, разглаживая складку на юбке платья. — Он собирался убить меня, — часто моргает, чтобы в очередной раз не заплакать. — Тайный любовник матери? — выдает Эйгон, откинув голову назад. Ломота в теле усиливается. — Вот уж не думал, что ему по нраву лупить девчонок, — смотрит на вытянувшееся от удивления лицо собеседницы и уже не сдерживает громкого смеха: — Видела бы ты себя сейчас! — Любовник, — медленно произносит Эймма, пробуя представить. — Но… — О, я знаю, — молодой человек говорит в полголоса, выразительно двигает бровями, как самая настоящая колотырка. — Только слепой не заметит эти ужимки, — активно жестикулирует руками, показывая нечто несуразное. В очередной раз откупоривает пробку, чтобы испить вина. — Особенно забавляет их лицемерие. Оба прикидываются праведниками, творя бесчинства под покровом ночи, — протягивает девушке мешок, угощая напитком. — Лучшее из Ланниспорта. «Не пей его вино», — непонятный бред Хелейны проносится в голове и становится предупреждением. Эймма вновь задумывается над странными повязками, вокруг запястий и шеи. В прошлую их встречу Эйгон выглядел лучше. Без яркого, неестественного румянца на щеках и припухшего носа. — Нет, — отказывается принцесса. Вспоминает о свертке у себя в кармане фартука. Достает перекус, разворачивает ткань. Эйгон приподнимается, почуяв аромат выпечки. Сглатывает слюну, ощущая неприятное урчание в животе. Эймма догадывается, что наследный принц не удосужился запастись припасами вместо вина. Ломает хлеб, передает ему угощение и отряхивает ладони от крошек. Молодой человек принимает щедрый дар. Бросается на кусочек вяленого мяса и мычит, утоляя голод. — Что будешь делать в Эссосе? — интересуется девушка. — Открою свой бордель, — признается, наслаждаясь пищей. — В нем будет все. Дорогие шелка, сладкое вино, льющееся рекой. Красивые женщины с медовыми устами. Это будет прекрасное место, без войн и интриг, — гордо расписывает. — Я даже название придумал. — Название для борделя? — Эймма приподнимает брови. — Сады беглого принца. Как тебе? Собеседница прыскает со смеху от такой непосредственности. Подумать только, непутевый на первый взгляд Эйгон греет мечту дарить людям удовольствие. Еще и преподносит с таким воодушевлением, будто зачитывает романтическую поэму. Молодой человек засматривается на девушку. Она радуется его шутке, без причитаний и наигранных возмущений. До чего это оказывается приятно, слушать искренний женский смех. — Поплыли со мной, — предлагает он, разглядывая девичьи губы. — Все равно здесь ничего хорошего не будет. Эймма перестает смеяться, когда чувствует прикосновение к своей руке. Мысль о совместном бегстве кажется безумием. Предательством по отношению к родным. — Я не могу бросить семью. — У тебя ее скоро не станет, — мрачно заверяет наследник. — Амбиции деда не переплюнуть. — О чем ты? — взволнованно спрашивает принцесса, зная заранее, что ответ ей не понравится. — Рейнира и твои братья — главная угроза для десницы. Думаешь, он позволит нарушить порядок своего правления? — беглец расписывает предполагаемые шаги родственника, не заботясь о чувствах собеседницы. — Отто давно это планировал. Вместе с членами Малого совета. Не удивлюсь, если корабль с наемниками уже плывет к Драконьему Камню, — пододвигается ближе, смотрит в глаза и прикасается большим пальцем к щеке застывшей девушки. — У нас еще есть шанс. — Хмельной туман в голове молодого человека пробуждает низменные желания. — Иногда я думаю, что возможно согласился бы сесть на Железный трон, заполучив тебя. Эймма запоздало соображает, к чему ведут коварные речи Эйгона. Уловка притупляет внимание. Она оказывается в ловушке его объятий без каких-либо препятствий. До преступного поцелуя остается совсем немного. — Нет! — девичьи ладони упираются в грудь принца. — Не трогай меня! — пробует вырваться, но Эйгона ее пылкое сопротивление еще больше раззадоривает. — Вы уже трахались? И как мой братец показал себя? — склоняет голову, чтобы впиться ей в губы. При этом усиливает хватку на предплечьях, придерживая на месте. Сдавливает пальцами до боли. — Наверняка было скучно. — Отпусти! — кричит пленница, извиваясь. — Я многое умею, в отличие от него. Даже пальцами с языком, — молодой человек согревает своим дыханием шею сопротивляющейся племянницы. Пробует навалиться сверху и задрать юбку. — Принц Эйгон! — раздается за спиной голос гвардейца. Эррик Каргилл хватает беглеца и отталкивает от кричащей девушки. — Вы в Септе! В святилище Семерых! — не может поверить, что застает будущего правителя за подобным. Эймма резко вскакивает, от чего чепец слетает с головы. Достает кинжал, припрятанный в ботинке, и ошарашено взирает на двух братьев-рыцарей. — Принцесса… — Не подходите! — кричит она, сильнее кутаясь в плащ. Смотрит на Эйгона, что валяется у ног гвардейца, и начинает смеяться. — Свинья! — гневно шипит. Выставляет руку с оружием вперед. — Я мог подарить тебе любовь, — шутливо бормочет опьяневший. — Встаньте за мной, — предлагает девушке Эррик, обнажив меч. — Он больше вас не тронет. Даю слово, — кивает брату, чтобы подошел и схватил наследника. — Не так быстро, — проговаривает Кристон, настигая близнецов. Указывает на гвардейца кончиком своего меча. Сдвигает брови, завидев принцессу. — У вас, оказывается, был сообщник, — обращается к Эйгону, по-прежнему целясь в лицо рыцарю. — Королева ждет. В момент, когда клинки двух противников скрещиваются в битве, Эймма дергается с места. Подбегает к выходу, прячется за колонну, взирая на поединок воинов. Ей нужно бежать, пока разворачивается сражение. Громкий лязг стали дерет слух. Кристон ловко парирует встречные удары Каргилла. Загоняет того вглубь святилища, пока брат-близнец наблюдает за происходящим. Эррик окидывает валяющегося у ног наследника осуждающим взором. В последний раз. На его памяти достаточно непотребств, сотворенных Эйгоном. Делает про себя окончательный выбор и спешит помочь беглянке. — Брат! — зовет Аррик, понимая что судьба разделяет их. Отвлекается от сражения, чем дает противнику преимущество. Коль выбивает клинок гвардейца серией мощных ударов. Эймма торопливо спускается по ступеням. Оглядывается назад, когда рыцарь окликает ее. Не видит перед собой ничего из-за хлынувших слез. Сердце сковывает страхом за себя и родных. Если она сейчас попадется, то окажется в плену у Стронга. В этот раз удача на стороне врагов. В поле замутненного взора появляется знакомый силуэт. Принц Эймонд поднимается навстречу непреодолимой скалой. Держит в руке меч, капюшон плаща слетает с его головы, открывая серебристые пряди волос. Девушка не успевает притормозить. Их столкновение неизбежно. — Н-нет! — налетает на живую преграду и падает. Молодой человек присматривается к беглянке и рывком ее поднимает, удерживая за предплечье. Слышит шум битвы, крепче сжимает рукоять клинка. Не сразу признает жену в одеждах служанки с измазанным сажей лицом. Отмечает синяк на подбородке. Скрывает удивление быстро растущим пламенем гнева. — Интересно, — злобно шипит, налетая на добычу. Выбивает клинок из ее руки. — Так вы в сговоре? — морщит нос от дурного запаха, коим пропитан плащ пойманной девушки. Скидывает ненужное тряпье. — Отвечай! — дергает за плечо и поднимает взор. Замечает Кристона в компании недовольного старшего брата. Мужчина тянет его за собой по ступеням. — Отпусти! — молит Эймма шепотом, смотря лишь на мужа. Эймонд встречает ее взгляд и еще раз задумывается над своими подозрениями. Все это время он терзался выбором. Даже намеревался отринуть планы Отто, чтобы не нарушать клятвы. А женушка преспокойно устроила побег. Да еще и не одна. — Стража на подходе, — докладывает Лорд-командующий, выставив вперед Эйгона. — Не будем ждать повозку. Доберемся до замка на лошадях, — Одноглазый убирает меч в ножны, дергает принцессу на себя, отчего та вскрикивает. — Нет! Пусти меня! Пусти! — начинает брыкаться, но силы не равны. Усталость от переживаний берет свое. Слез становится больше, и сложно дышать из-за отчаяния. — Помнишь мешок с зерном? — рычит супруг ей в макушку. — Вы должны знать, мой принц, — Коль решает воспользоваться ситуацией. Доверие Эймонда к супруге подорвано побегом. Теперь ее словам нет веры, и лучше момента уже не будет. — В Септе кое-что случилось. Я лично видел, но не уверен, — смотрит на заплаканную дочь Рейниры. На ее бледное личико со следами своего бесчестия. — Кажется, принцесса соблазняла наследника. Даже Эйгон, которого начинает клонить в сон от испитого вина, сдвигает брови в непонимании. Засматривается на Одноглазого и не может сдержать издевательский смех. Ибо сейчас напускная суровость грозного наездника Вхагар дает трещину.