По Долгу Крови

Она просыпается с тяжелой головой и болью в висках. Последствия нескольких кубков вина без должной питательной закуски. Растирает глаза, чтобы осмотреться и понять, где точно находится. Во рту пересыхает, живот скручивает от голода до легкой тошноты, а тело кажется неповоротливым и раздутым. Эймме с трудом удается приподнять голову, сконцентрироваться на событиях прошлой ночи. Девушка лежит на большой кровати в выделенных покоях супруга, а сам он мирно посапывает рядом, уткнувшись лицом в подушку. Гладкие пряди снежных таргариенских волос раскинуты по плечам, покрывало скомкано в кучу, обнажая мужские ягодицы. Принцесса едва сдерживает испуганный всхлип, не веря собственным глазам. Отодвигается на самый край, закрывает себя руками, вспыхивая от стыда. Воспоминания прошедшей ночи туманны. На ней нет одежды, внизу живота ноет, как при регулах. Между бедер неприятно стягивает кожу от крови и мужского семени. Это случилось на самом деле. Вчера они исполнили долг, согласно клятвам. Одноглазый принц стал ей настоящим мужем. Девушка боится осматривать себя, испытывая смешанные чувства. Неловкость усиливается, ведь в тоннеле она наговорила ему много чего. Высмеяла попытку отомстить, обозвала тупицей, так еще и умудрилась признаться, что жизнь матери под угрозой из-за предстоящих родов. Наконец, получается увести мысли в логичное русло. Первым делом нужно скрыть свою наготу. Вид кровавых разводов на бедрах заставляет бедняжку сжаться. Она осторожно приподнимается, дабы не нарушить сон принца. Пятится к креслу, где лежит стопка чистых сорочек. Выдыхает от облегчения, туго завязывая шнуровку на вороте. Бросается на подсушенный хлеб с кувшином воды, торопливо утоляет голод, не забывая оглядываться. Подмечает тяжелый навес у прохода в умывальню. Подкрадывается на носочках и замирает, когда молодой человек переворачивается на спину. Он еще спит, но лучше поторопиться. В темном закутке сложно ориентироваться. Эймма на ощупь находит ведро с водой, не успевшей остыть окончательно. В маленьком чане травяной отвар с ромашкой, а рядом кусочек мыла, завернутый в моток светлой ткани. Девушка отбрасывает волосы назад, черпает воду из ведра и умывается несколько раз. Принимается за мыло, желая скорее привести себя в порядок. Преодолевает страх навредить себе случайным прикосновением и немного успокаивается от приятного чувства чистоты. Эймонд поворачивается на бок, укрывая себя покрывалом. Недовольно вздыхает и морщит нос. Надобности вставать рано нет. Утренняя тяжесть в чреслах сопровождается ноющей болью у основания члена. Прикасается к глазнице с камнем, проверяя состояние тканей. Потягивается на подушке, а затем резко дергается, когда вспоминает случившееся. Эйммы рядом нет, но кровавые разводы на простыне говорят сами за себя. Принц обнажен, правое плечо оцарапано. Перед взором всплывает испуганный лик принцессы. Одноглазый поднимается. Слышит шум в закутке умывальни. Решает дождаться возвращения девушки. Подходит к окну, опирается лбом на кулак и вглядывается в морскую гладь, не зная, что теперь предпринять. Он не был с ней груб, но и нежности проявить не успел по вине раздутой нетерпеливости. Память услужливо подкидывает мутные очерки невинного тела жены, так не кстати пробуждая новую вспышку желания. Напряжение разливается по венам, от чего Таргариен поджимает губы и на миг закрывает уцелевший глаз. В жизни Эймонда не было такого же количества женщин, каким может похвастаться старший брат. Потому рассматривать себя в качестве опытного любовника не приходится. Ему всегда это казалось не особо значимым. До рокового уединения в подсобке Красного замка, когда ненавистная виновница его увечья страстно молила об удовольствии. Истина куда проще, чем виделась ранее. Дело не в мести с противостоянием. Дракону по нраву усмирять пыл своих врагов. Слушать жалобные стоны, держать в руках причину неутолимой жажды. Владеть ей. Эймма неслышно выходит, двигаясь осторожно. Все внимание сосредоточено на кровати, которая оказывается пустой. — Похвально, что ты бережешь мой чуткий сон, — бросает молодой человек, нарушая утреннюю тишину. Противоречивая фраза. Мало похоже на учтивое приветствие, но сейчас важно оставаться невозмутимым. Фиалковые глаза устремляются к нему. Она раскрывает губы во вдохе, прижимает руки к груди, стремясь спрятаться, и замирает на месте. Ошарашенно смотрит какое-то время, а затем резко опускает голову, пылая от смущения. Эймонд знает причину и приветствует растущее внутри довольство. Не спешит укрывать свою наготу. Закаленное упорными тренировками тело не раздуто ночными попойками. Не растрачено беспорядочными сношениями. Даже если их потревожит служанка, он не станет прятаться. Молодой человек неторопливо приближается, оглядывая девушку. Ее упрямая головка вжата в плечи, руки скрещены, а ответа на саркастическую реплику так и нет. Ни следа былой хваленой дерзости. Лишь оскорбленная скромность, неподходящая облику гордячки. «Лисица». — Кровь идет? — Зачем-то спрашивает, выводя ее из оцепенения. — Я… — Эймма кусает губу, испытывая стеснение от столь прямого вопроса. Продолжает тупо пялиться в сторону. Торопливо обдумывает варианты побега и отходит назад для безопасной дистанции.— Нет. Живот болит, — пробует обойти принца, но тот преграждает путь и касается подбородка. — Тебе страшно? Она поднимает к нему свой взор. Сосредотачивается на уцелевшем глазе и сдвигает брови, преодолевая неловкость. — Я никогда не боялась, — храбрится, возвращая утерянный драконий нрав. — Ты не такой грозный, каким хочешь казаться, — похоже на вызов. Язык маленькой принцессы хорошо заострен для новых нападок. — Разве? Вчера я отлично перепугал твоих родичей, — Эймонд не сдерживает улыбки, поглаживая большим пальцем ее упрямый подбородок. — Скажи спасибо, что отец не отрубил тебе голову, — тут же выпаливает Эймма, дергая головой. Поддается гневу за пренебрежительное упоминание близких. — Рейна не заслужила такого отношения. И прикройся уже наконец! — прикрикивает с раздражением. — Зачем? — ехидно вопрошает Одноглазый, разглядывая пунцовое лицо принцессы. Намеревается подойти еще ближе, однако та выставляет руку вперед. Девичья ладонь касается сильной груди. — Если я намерен продолжить, — подтрунивает, наблюдая бурную реакцию. — Продолжить? — переспрашивает она, открыв рот. — Н-нет, — говорит с придыханием, всерьез воспринимая слова принца. Смотрит на руку. Девичьи пальцы впитывают тепло мужской кожи, под которой громко стучит сердце. Само прикосновение вдруг кажется неприличным и откровенным, от чего Эймма теряется. По-настоящему. Без притворства. Возникает неудобное молчание, нарушаемое лишь их дыханием. Единственное, в чем Эймонд не смог преуспеть, так это юмор. Как ни старайся, а у него выходит слишком мрачно, местами непонятно и жестоко. Вот и сейчас его шутливый настрой перетекает в весьма серьезное стремление. От одного лишь касания к груди! В голову приходит сомнительная затея, моментально нашедшая отклик в паху. Поддаться утреннему желанию и повторить свершенное под покровом ночи. — Нет? — переспрашивает он севшим голосом. Присматривается к очертаниям девичьего тела под тонкой тканью сорочки. Его жена так зажата, взволнована и трепетна, что противиться зову плоти сложно. — Нет, — качает головой Эймма. — Сейчас нельзя. — бормочет, еще пребывая в растерянности. Дергает руку, точно обжигается, однако принц успевает перехватить и накрыть своей ладонью. Стук его сердца ощущается более ярко. «Пекло!» — Мы женаты, — говорит он наперед, прижимая ладонь девушки к своей груди. — Разве может жена отказывать мужу в его праве? — Вопрос кажется очередной издевкой, хотя звучит серьезно. — Еще как может, — упрямо выпаливает девушка, продолжая смотреть куда угодно, только не на обнаженного собеседника. — Уже время утренней трапезы. Джейс с Бейлой наверняка заждались нас. Как и леди Веларион. — Подождут. Прежде чем Эймма успевает сообразить, что происходит, сильные руки молодого человека приподнимают ее и укладывают на постель. Растерянность не дает вовремя среагировать, поэтому она падает на скомканное покрывало с громким охом. — Ты оглох?! Я не давала согласия, — пробует толкнуть супруга и отодвинуться. При этом подол сорочки задирается от активных движений. — Даже не вздумай. — Оно мне не нужно, — уверенно отвечает Эймонд, склоняясь над принцессой. — К тому же… — удерживает ее за тонкие запястья, чтобы перестала сопротивляться. Не сильно. Без боли и давления. — Ты сама передумаешь и захочешь, чтобы я продолжил. — Не тешь себя надеждами, — в привычной манере бросает Эймма, поджав губы. Перестаёт дёргаться, расценивая его слова за провокацию. Даже в таком положении умудряется вздернуть подбородок, смело взирая в уцелевший глаз принца. — Не стану, — язвит с ухмылкой. Прошлой ночью вино притупило страх. На ясную голову унять волнение тяжело. Не потому, что Одноглазый собирается овладеть ею при свете солнца, лишний раз проявляя неучтивость в качестве гостя. Да еще возможное появление прислуги на пороге спальни. Суровый принц открыто заверяет о готовности заставить желать в ответ. После громко обещанных страданий в браке с ним. Круговерть противоречивых мыслей вызывает головокружение, и Эймме ничего не остается, как прикрыть глаза, ощущая слабость в теле. Между тем молодой человек налегает на девушку. Двигает бедрами, давая ощутить жар своего желания. Ответом служит тихий всхлип с задержкой дыхания. — Хочу видеть твое тело, — шепчет в ухо, развязывая шнуровку на вороте ее сорочки. Склоняет голову к девичьей шее, вдыхая аромат кожи. Происходящее кажется нереальным. Ведь еще совсем недавно Эймонд всячески пренебрегал брачными узами. Унижал ее, причинял боль, обвинял в порочной связи с Деймоном. Девушка не знает, как реагировать на такие перемены и почему вдруг его ненависть обернулась чем-то иным. Недопустимым к его раздутой суровости. Жар мужского дыхания обжигает светлую кожу. Пальцы отводят ткань в сторону, накрывают грудь и сжимают. Эймма дергается, раскрывая губы в резком вдохе.Чувствует мокрое прикосновение к соску, от которого по спине ползет щекотка. Прямо к животу. Хватается за плечи мужа, упустив момент, когда он перестал удерживать запястья. Девушка жадно впитывает новые, неизведанные ранее ощущения, боясь издавать лишние звуки. Поджимает пальцы на ногах, едва сдерживая порыв выгнуться навстречу. Эймонд приподнимается, осматривает супругу долгим придирчивым взором. В голову лезет дурная мысль, что ей могло не понравиться. Он не привык усердствовать в прелюдии, но хочет познать вкус молочной кожи. Хочет, чтобы она молила. — Скажи, что говорила в Красном замке, — выдаёт охрипшим голосом. Принцесса сдвигает брови, не понимая, о чем её просят. Дыхание молодого человека греет лицо, щекотка в животе усиливается. — Попроси меня сделать это, — он опускает руку, поднимает подол сорочки, оголяя бёдра девушки. Трётся каменным членом и шипит. Терпения выжидать ответ нет. Вновь тянется к груди, жалит быстрыми поцелуями и слегка кусает. Принцесса реагирует с большим пылом, издавая короткий стон. Сгибает ноги в коленях, прикасается к затылку мужа. Мнет пальцами гладкие пряди, жадно вдыхая ртом воздух. — Скажи, — повторяет Одноглазый, терзая девичью грудь. Поднимает голову, кусает за подбородок, когда с ее губ срывается новый стон. — Иначе я продолжу членом. Эймма не может надышаться. Неосознанно прижимается к молодому человеку. Его запах, слова, действия вводят в странное состояние. Страсть воспламеняет кровь, а желание согласиться топчет остатки гордости. Не ясно, чего хочется больше: вновь ощущать внутри себя горячую твердую плоть или скулить от ласки мужских пальцев между ног. — Сделай… — едва слышно шепчет, отбрасывая упрямство. — Сделай пальцами, — отворачивается, испытывая стыд за порочные желания. — Ты хочешь? — допытывает Эймонд, прикрывая глаз, чтобы не видеть изнуренное страстью лицо жены и ее согретое тело. Стремление к победе едва сдерживает намерение раздвинуть ей ноги и глубоко вонзиться. Принцесса уже думает воспротивиться. Оттолкнуть горделивого супруга и убежать, однако тот сильнее налегает сверху, поглаживая бедро. Опять принимается за грудь. Кусает нежную плоть и смазывает языком место укуса. — Проклятье! — злится она, больно оттягивая мужские волосы. — Да, я хочу. Доволен?! Таргариен усмехается, смакуя триумф. Внутреннее ликование придает уверенность и разжигает пламя жажды. Борьба не окончена. Если он сорвется, ей придется подчиниться. Прикосновение к заветному не унимает напряжения, скопившееся в животе. Девушка капризно морщит носик, инстинктивно подстраиваясь под движения пальцев. При этом усиливает объятия и зачем-то выжидает поцелуя. — Ненавижу тебя! — горячо признается, желая большего. Больше огня и противоречия. До дрожи в теле и искусанных губ. — Выколю второй глаз, — не думает, что говорит и стонет в конце. Молодой человек поворачивает ее лицо к себе. Кривит губы от мгновенно вспыхнувшего гнева. Никто не смеет ему угрожать. Особенно она, распростертая под ним и жаждущая. — Даже ослепнув полностью, я найду тебя, — смотрит прямо в фиалковые глаза, усиливая важность слов. — Найду и убью, Эймма, — впервые зовет по имени, словно дает обещание. Она не силах скрыть удивление с трепетом, а уже через мгновение откидывает голову назад с жалобным стоном. Толкается тазом навстречу, ощущая близость пропасти удовольствия. — Коснись меня, — требует Эймонд не своим голосом. Хватает рукой ее запястье. Опускает к члену. — Сожми пальцами. Принцесса вновь стонет и выгибается. Отдает себя наслаждению, в то время как супруг трется о ее ладонь. Рычание дракона доносится издалека, пока тела содрогаются в единстве обоюдной разрядки. Горячие капли пачкают бедра и живот девушки. Молодой человек устало роняет голову. Трется вспотевшим лбом о плечо жены и падает рядом, прерывисто дыша. Им нет нужды говорить, но мыслями Эймонд уже в столице. Отпускать принцессу он не намерен. Оба лежат без движения и не подозревают, что за закрытой дверью стоит служанка Рейнис Веларион.

***

Маленький кружок собравшихся за столом для утренней трапезы напоминает сборище уличных актеров после дурно отыгранного спектакля. Взгляды бегают от одного лица к другому, а рты заняты монотонным пережевыванием угощений. К кубкам с вином никто не притрагивается, дабы не ощущать во рту вяжущую горечь. — Сегодня… — голос Джейса в застывшей тишине походит на гром, пришедший с моря, — хороший, ясный день. Можно прогуляться по пляжу, — предлагает гостям, испытывая неловкость. Бейла накрывает его руку своей, подбадривая прикосновением. Наследный лорд Прилива принимает заботу своей супруги и целует ее пальцы. Уже более уверенно, с нескрываемой горячностью. Судя по ответному румянцу на щеках новобрачной, их первая брачная ночь прошла успешно. — Только возьму плащ, — Эймма отодвигает пустую тарелку, успев насытиться. Сидит подле Рейны, которая опасливо взирает на Одноглазого принца. Эймонд расположился напротив девушек. Неторопливо выпивает травяной чай и подсчитывает про себя точное время прибытия в Королевскую Гавань. — Заманчивое предложение, — отодвигает стул, чтобы подняться. — Однако нужно успеть вернуться в столицу до захода солнца, — встречается взглядом с супругой. У девушки вытягивается лицо от услышанного. Фиалковые глаза темнеют из-за растущего внутри негодования, от чего кажутся почти кровавыми. — Эм… — шепотом зовет Рейна, хватая девушку за руку. Она не рассчитывала расставаться с подругой. — Так скоро? — недоумевает Джейс, явно расстроенный скорому отлету гостей. — Вы же только вчера прилетели, — смотрит на застывшую сестру. Принцесса продолжает резать прямым взором лицо супруга. Мало того, что из-за утренних порочных игр всем пришлось ожидать их для совместной трапезы, так теперь весть о возвращении в столицу грозит вспыхнуть громкой ссорой. Ей с трудом удается сдержать порыв и не сжать руки в кулаки. Не запустить вилкой в уцелевший глаз упрямца. — Будет лучше, если Эймма погостит у нас какое-то время, — Бейла вовремя приходит на помощь. — Здесь она в безопасности. — Я защитник столицы, — заявляет Эймонд, спрятав за чашей с чаем нахальную улыбку, — и не могу игнорировать обязательства перед короной. К тому же… — посматривает на Эймму, — негоже молодой леди быть вдали от супруга. — Так оставайтесь вместе, — выпаливает Джейс, видя, как распаляется в гневе сестра. Ее поджатые губы с колючим взором выдают намерение расправиться с надменным мерзавцем. — Мой дракон не ел со вчерашнего дня, — Таргариен допивает горячий напиток. — Если Дрифтмарк готов выдавать сотню овечьих голов каждый день… — намеренно преувеличивает, допуская паузу, дабы молодожены оценили точный ущерб на временное содержание Вхагар. — На пару слов, муж мой, — перебивает Эймма, обходя стол. Подходит к Одноглазому, желая обсудить все без лишних ушей. Они уходят к окну, оставляя собравшихся членов семьи позади. Девушка не знает, куда деть руки, поэтому скрещивает их впереди для дополнительной защиты. Смотреть на супруга с мнимым равнодушием не получается. После учиненного в спальне утром, когда она впервые прикоснулась к мужскому члену. Когда он принудил желать и дразнил… — Что за спешная необходимость? — спрашивает тихо, с давящим укором. Дотошно высматривает что-то за окном. — Почему я не могу остаться с сестрами? — Ты моя жена и должна быть рядом, — упорствует принц, наблюдая за ее метаниями. Гневный румянец на скулах, сведенные брови и шумное дыхание. Но главным украшением выступают глаза. Почти лиловые, из-за буйства чувств и отказа подчиняться. Такой притягательный цвет. У Рейниры и Хелейны они не столь яркие. — Я не хочу возвращаться в Королевскую Гавань, — признается девушка, всплеснув руками. — Видеть кислую мину твоей матери… — Меня не волнует, что ты себе навоображала, — перечит молодой человек, подхватывая негативное состояние собеседницы. Желает скорее закончить препирательства, успевшие надоесть. — Полетишь со мной, — подходит ближе и прикасается к ее плечу. Ведет ладонью по спине, точно намеревается обнять. — Иначе Вхагар сметет весь скот в округе. Посмотри на своих родичей, — ждет, когда Эймма последует его словам и обратит взор на Джейса, — им придется терпеть мое общество, а затем и общество десницы. — Десница? — удивляется принцесса, не понимая мрачных намеков. — С какого рожна ему приплывать сюда? — находит силы встретить взгляд мужа. — Официальный визит посланника короля с прошением вернуть защитника столицы, — поясняет Эймонд, замечая растерянность на милом личике супруги. — Как думаешь, твоему брату и сестрам придется такое по нраву? — спрашивает на полном серьезе, однако затаившееся озорство смягчает строгость в голосе. Эймма кусает нижнюю губу, обдумывая услышанное. Смотрит на Джейса с Бейлой, ощущает неприятный укол вины. Им действительно будет сложно, если Эймонд останется здесь. Его пребывание вдали от Королевской гавани породит ряд проблем с возможным нагнетанием отношений. Странно, что королева вообще согласилась отпустить их на венчание, хотя вспыльчивый по натуре принц не нуждается в разрешении. — Увы, мой дед ярый приверженец традиционных сводов в переговорах, — вкрадчиво добавляет Одноглазый, подавляя крохотные ростки ее сопротивления. — Вряд ли наследный лорд Прилива осилит богатый опыт его изречений. — Поразительно, — вскипает Эймма, дергая руку. Повышает голос от раздражения: — Как ты вмещаешь в себя столько яда? — думает послать наглеца в Пекло и закрыться в гостевых покоях. — Принц Эймонд прав, — громко заявляет леди Веларион, положив конец их перепалке. — Я видела Визериса и не уверена, что он еще жив. — Так это правда? — Бейла встает с места, взволнованно прижимая руку к груди. — Король… — недоговаривает до конца. — Долг сына — проводить отца в последний путь… — Рейнис обращается к Таргариену. — Как бы тяжело ни было. Отправляемся в ближайшее время.

***

Приходится повременить с вылетом, пока старая драконица наполнит гигантское брюхо несчастно блеющей скотиной. За время ожидания Эймма успевает проститься с сестрами и братом. В небе еще виден силуэт Мелеис, кровавого дракона Рейнис. Девушка стоит на берегу, прислушиваясь к шуму морских волн. Ее тяготит скорое возвращение в столицу. В груди щемит от тоски по родным, а глаза пощипывает от подступающих слез. Свежий ветер обдувает ее лицо, скидывая капюшон плаща. — Нам пора, — Эймонд спускается с дюн. Подает руку супруге, помогая добраться до пристанища Вхагар. В этот раз принцесса более любезна с могучим драконом и не теряется так заметно. Молодые люди забираются по крылу. Одноглазый хватает длинные поводья, усаживается позади девушки и фиксирует ремни седла. Громко отдает приказ на валирийском. Взлет сопровождается протяжным рычанием сытого ящера. — Прекрати дергаться, — требует молодой человек, прижав к себе принцессу, когда дракон набирает высоту. — Слушай взмахи ее больших крыльев и направляй, — отдает поводья, подтягивает с правой стороны для разворота. Эймма дышит ртом, стараясь справиться с волнением. Разум упрямо напоминает, что внизу раскрывается бездна морских вод, в которую так легко упасть. Однако сейчас напутствия Эймонда, как и его уверенные, крепкие объятия, помогают заглушить вопли страха. Она закрывает глаза, прислушиваясь к шуму дракона. Вхагар раскрывает пасть, издавая громкий рык. Предпринимает последние усилия и ловит крыльями потоки ветра. — Вы летите вместе. Запомни это, — говорит Таргариен, заключая супругу в кольцо своих рук. Его прикосновения изменились. Все так же властны и нетерпеливы, но теперь более определенны. Без удушающей ненависти. Они делили постель, и теперь у этого брака есть шанс все изменить. Объединить враждующие стороны королевской семьи, чтобы предотвратить надвигающуюся войну. «Если я понесу дитя», — заключает девушка, вздрагивая от собственных мыслей. Никто из Зеленых не верит в успех навязанного союза, а кто-то и вовсе, может попытаться его разорвать. По крайней мере, в этом уверен Деймон и ждет, что ей удастся распознать главных подстрекателей в окружении королевы. Нехорошее чувство начинает ползти по груди тяжелой липкой жижей, затмевая страх полета. — Ощути ее силу, — подсказывает Эймонд. Откидывает голову назад и закрывает глаз. — Слейся с ней. Величественный дракон прорезает дымку облаков, набирая высоту. Яркое солнце слепит всадников, обжигая лица. Холодный воздух забирается под плащ девушки, вонзается в кожу тысячами острых иголок. Спрятаться от агрессивного воздействия не получается, однако раскрывшиеся красоты небес вселяют благоговение, лишая способности ясно мыслить. Эймма дивится про себя чудесам, дозволенным Таргариенам и их крылатым созданиям. Связь дракона с всадником священна и по сути является таинством. Она слышит, как Вхагар преодолевает усилия, ускоряясь в полете. Ощущает макушкой дыхание Эймонда и тепло сильного тела. Его рука покоится на ремне, а затем медленно продвигается выше. Останавливается под грудью. На девушке рубаха с костюмом для полетов. Мужские пальцы обводят крючки на вороте туники. Она замирает, с трепетом выжидая, когда Одноглазый сделает выбор. Заниматься такими вещами во время полета на драконе — полнейшее безрассудство. Холодный ветер остужает румянец на щеках, пока коварные пальцы супруга дразнят легкими прикосновениями через плотную ткань. Дыхание становится горячим. Тело помнит события утра и грубый поцелуй в тоннеле. Принц не спешит давать волю своим желаниям. У них еще будет время по прибытии в столицу. Пара верхних крючков расстегивается. Эймма всхлипывает, когда прохладные пальцы добираются до мягкой плоти. — Не надо, — просит она дрогнувшим голосом. — Сосредоточься на полете, — указывает молодой человек, наслаждаясь властью. Его супруга не должна терзаться обмороками. Так пусть маленькая шалость раззадорит волю для борьбы с давним страхом.

***

Вхагар делает круг над Красным замком, оповещая королевскую стражу и придворных о прибытии второго принца. Столица утопает в закатных лучах солнца. Дракон летит к холмам, где находится постоянное пристанище, обретенное с новым всадником. Посадка выходит губительной для парочки коров, выбившихся из стада глупого пастуха. Несчастная скотина оказывается вдавлена в землю мощными, когтистыми лапами. Всем в округе известно, что на территорию большого ящера лучше не соваться. Гвардейцы поспевают на лошадях, дабы встретить новоприбывших. В их числе и Кристон Коль, отправленный по личному наказу королевы-матери. Эймонд отпускает поводья, не забывая выказать почтение дракону на валирийском. Дожидается, когда можно будет спуститься, и развязывает ремни. Эймма выдыхает от облегчения, радуясь про себя завершению полета. Пусть и самому удачному в ее жизни. Без слез, тошноты и потери сознания. Девушка морщится от неприятных ощущений между ног. Регул нет, но тянущая боль еще не сошла до конца. Ноги плохо слушаются из-за продолжительного сидения в напряженной позе. Во рту пересыхает от жажды. Хочется скорее принять горячую ванну с травами. Она скатывается вниз по крылу. Одноглазый ловит ее и удерживает подле себя какое-то время. Становится не по себе от его пристального, тяжелого взора. К тому же, неподалеку их ожидают рыцари. Внезапный поцелуй так неожидан, что принцесса не успевает воспротивиться. Язык супруга бесцеремонно толкается вглубь, выбивая с девичьих уст громкий возглас. Крепкие объятия грозят переломать ребра. Сжатые в кулаки руки бьют твердую грудь, а слух улавливает пошлое улюлюканье со стороны непрошенных свидетелей. Эймма едва не падает, когда ее отпускают. Чуть покачивается, собираясь обрушить на наглеца пламя своего гнева: — На нас смотрят, — шипит, нахмурив брови. Еще больше злится, когда видит довольную ухмылку на лице Таргариена. Его выходку можно счесть представлением, разыгранным для толпы голодных дружков. Весьма странно, что суровый принц вдруг позволяет себе показную дерзость. «Гори ты в пламени!» — Мой принц, — Кристон склоняет голову, приветствуя молодого человека. Подходит ближе и смотрит на девушку. — Принцесса, — сухо, без должной учтивости. — Вы привели, только одну лошадь, — проговаривает Эймма, заметив свободного вороного жеребца с седлом. — Мы не рассчитывали на ваше скорое возвращение, — ляпает гвардеец. По тону его голоса нельзя распознать издевку, однако можно заметить тень улыбки, мелькнувшую на мгновение. — Идем, — указывает Эймонд, подводя девушку к лошади. — Я не поеду с тобой! — пылко упорствует принцесса, дергая рукой. — Мне хватило полета на драконе! — Не заставляй перекидывать тебя, как мешок с зерном, — предупреждает молодой человек, подталкивая собеседницу. — Да что ты о себе… — она не успевает договорить, так как сильные руки ловко приподнимают и усаживают в седло. Вновь ее тело зажато тисками. Одноглазый дергает поводьями, подгоняя коня. Выходит вперед гвардейцев. Рукоять меча неудобно давит в спину, а резвая езда мешает думать. Эймме кажется, будто муж стал еще ближе. Его разведенные ноги, строгое лицо с повязкой, поджарый торс, вкупе с ритмичными толчками. Точно не скачка, а жаркое соитие в постели… Девушка прерывисто вздыхает, не подозревая, что Эймонд слышит. Откидывает голову на мужское плечо, ощущая наплыв жара и чего-то еще. Похожего на желание. На горизонте сходят последние лучи закатного солнца, когда они возвращаются в Красный замок. У главных ворот загораются факелы. Рыцари Королевской гвардии сопровождают путников до двора. Молодой человек спускает девушку, опять берет за руку и уводит к проходу. Кристон не отстает. — Принц Эймонд! — громко окликает дорниец, когда они добираются до лестниц, ведущих на верхние этажи замка. — Королева с десницей ожидают вас в башне Малого совета. Мне приказано доложить… — Позже, — кратко отвечает и даже не оборачивается. Сильнее тянет Эймму за руку. — Отпусти меня. Я устала, — просит она, пробуя вырваться. — Куда мы вообще бежим? — В мои покои. — Что? Эймонд останавливается и оборачивается к ней. Нависает сверху, смотрит в глаза. Так прямо и жадно, что сердце уходит в пятки. — Я хочу исполнить супружеский долг, — без обиняков, прямо сообщает о своих намерениях. — Раз ты устала… — поднимает девушку на руки и продолжает подниматься по ступеням. — Это поправимо. Принцесса в ответ лишь жалобно ойкает, теряя дар речи. Вот только планам молодого человека не суждено сбыться. Прямо на повороте к лестнице третьего этажа их встречает Алисента в обществе косолапого Стронга. — Я рада твоему возвращению, — женщина обращается к сыну, выдавливая скупое подобие улыбки. Игнорирует присутствие Эйммы, нервно мнет ладони пальцами. — Десница ожидает нас в зале Совета. — Что за срочное дело? — с отчетливым недовольством интересуется принц. Плотно сжимает тонкие губы, когда прихвостень матери выказывает почтение, склоняя голову. Слащавая рожа этого хитрого ублюдка так и просит удара под дых. — Обсудим за закрытыми дверями, — женщина косится на Эймму. — Твоя… супруга, наверняка утомилась с дороги, — дает понять, что не рада прибытию гостьи. — Ваше величество, — проговаривает девушка с поклоном. Решает скорее уйти к себе и попросить слуг приготовить ванну. Тяжесть на груди опять напоминает о себе, от чего в голову лезут дурные мысли. «Не иначе что-то случилось».