По Долгу Крови

В богороще зажигают большие факелы, специально установленные для проведения венчания под звездным небом. Верховный септон стоит на помосте в традиционных одеждах. Дожидается, когда гости соберутся встречать молодых и засвидетельствуют им свое почтение. Рейнира сидит на скамье под шатром с тонкой тканью, напоминающей паутину. Держит на руках маленького Визериса, который еще слишком привязан к матери. — Его дракон вылупился прошлым летом, — радостно сообщает, сидящей рядом Алисенте. — Мы не брали их с собой. Слишком маленькие, — чуть покачивает зазевавшееся дитя. — Хныкающим Ужасом займусь я, — Деймон протягивает руки, чтобы осторожно забрать ребенка у жены. — Это все-таки твой сын, — тихо сокрушается принцесса, радуясь, что дитя наконец забылось крепким сном. — Проявляй уважение. — На моих руках ему спится лучше, — мужчина посматривает на королеву. Шире улыбается, когда замечает кислую недовольную мину Кристона, стоящего рядом в качестве защитника. — Раз так, можешь смело заменить кормилицу, — парирует Рейнира, вызвав смех у Хелейны. Алисента приподнимает брови от услышанного и ощущает стеснение. А когда Деймон наклоняется и целует жену в губы, вовсе теряется. — Такая роль мне не по силам, — видит, что королева изводится, лицезрея их шутливую любовную перепалку. Старший братец не позволял себе такого с новой молодой женой. Лишнее подтверждение того, кем на самом деле была для Визериса Алисента Хайтауэр и кем осталась до сих пор. — Как непривычно, — говорит она, поднимаясь со скамьи. Нервно мнет ладони пальцами, как делала в юности. Смотрит на помост для венчания, — вновь сидеть здесь и шутить. В совсем неподходящее время. — А когда еще шутить? — беловолосая поднимается следом и подходит к королеве. — Я хочу верить, что это спасет нас. Как верит отец, — пытается рассмотреть отца за спинами гвардейцев у второго шатра напротив. Помимо стражи покой государя стережет десница, не допуская приближения гостей. Особенно из четы Черных. — Слишком многое произошло, Рейнира, — печально высказывается Алисента, начиная копаться в собственной памяти. Ей становится интересно, когда точно началось вынужденное противостояние, разделившее их. — И мы изменились. — Если есть шанс поменять грядущее… — принцесса вновь берет собеседницу за руку. Делает это показательно для собравшихся придворных, следуя наставлениям Деймона. — Почему не воспользоваться им? — вздыхает, после вопроса. — Завтра мы покинем столицу. — Так рано?! — восклицает женщина. Смотрит на подругу юности и неосознанно сжимает ее ладонь в ответ. — Может, лучше повременить? Я бы хотела… — сбивается с речи. Знает, что Отто не одобрит и обязательно попрекнет излишней доверчивостью. Ей тоже хочется верить в определенность. В то, что детям не грозит опасность, и всякий призыв к войне стихнет, благодаря их соглашению. Доводы отца окажутся неверными, а Железный трон перестанет раскачиваться враждой. — Джейсу предстоит перенять дела в Дрифтмарке, если лорд Веларион не оправится, — поясняет Рейнира. — Он должен быть готов. Я вернусь потом на Сиракс, — продолжает удерживать руку королевы. — Правда не знаю, как сказать Эймме. Эймонд выходит первым, в сопровождении старшего брата, который обещал прикусить язык и молчать всю церемонию. Молодой человек смотрит на отца, а потом на мать. Подходит к помосту, становится по левую сторону от септона. В тишине наступившей ночи угадывается стрекотание сверчков. Гости молчаливо стоят в ожидании. Настала очередь невесты. Девушка выходит с другого прохода. Бейла и Рейна провожают ее. Поправляют вуаль с венком на голове Эйммы. Она медленно приближается, боясь споткнуться о длинную юбку платья. Ощущает на себе взоры присутствующих. Лишь один игнорирует ее появление, и это будущий муж. Как только новобрачная занимает свое место по правую сторону, взгляд жениха разит ее в упор. Так сильно, что воздух застревает внутри. Сложно понять, о чем он думает. Здоровый глаз кажется застывшим, точно у мертвеца. Принц молча снимает свой плащ, накрывает им плечи невесты, согласно традициям. Делает это торопливо, оттого неаккуратно. — Протяните руки, чтобы принять нареченную и стать опорой в вашем союзе, — просит Верховный септон, обращаясь к жениху. Держит наготове веревку, которой собирается обмотать ладони молодых. Одноглазый продолжает смотреть на Эймму. Странным, пристальным взором, полным смешанных чувств. Жар опять расползается по телу, но на этот раз неукротимым драконьим огнем. Память затачивает копья, уводя мысли к событиям в Дрифтмарке. Где патлатый мальчишка-бастард бросает ему в лицо пригоршню песка, а чумазая девчонка с разбитой губой подло нападает, взмахивая ножом. Эймонд делает, как велено обычаем. Принимает прохладные руки невесты. Ей холодно, а может боится. — Произнесите клятву. — Отец. Кузнец. Воин. Мать. Дева. Старица… — созвучно вместе. Мрачными голосами, лишенными радости. Без улыбок и восторга. Лишь с румянцем, тронувшим невинные щеки девушки. — Я его, а он мой, — ее пальцы вздрагивают в руках принца. — С этого дня и до конца моих дней. Прозвучавшая клятва тонет в напряженной тишине. Эймонд резко убирает руки, лишая свою уже жену тепла. Осталось последнее. Самое отвратительное, лживое, показательное, но на этот случай, он придумал хороший трюк. Наклоняется к девушке, хватает за шею, чтобы не дергалась. Не сильно, плавно, даже нежно. Касается большим пальцем тонкого пореза. Поглаживает его, будто проверяет, как свою личную метку. Целует воздух у ее щеки. Еле сдерживается, чтобы не оттолкнуть от себя, ибо в момент лживого поцелуя, мелкая сучка успевает наивно мазнуть своими губами по его подбородку. «Дрянь!» — думает одноглазый, желая скорее покинуть процессию. Собравшиеся принимаются хлопать в ладоши. Кто-то бросает серебряные монеты под ноги молодым. Другие выкрикивают пожелания с благословениями от богов. В этой скромной суматохе, не такой искренней, как можно предположить, только два лица выглядят самыми честными. Эйгон и Джейс уныло хлопают в ладоши, прожигая друг друга ненавистными взорами. Младший сын Рейниры просыпается из-за шума, даря присутствующим несказанное удовольствие от своих громких воплей. — Ну что, братец? — наследный принц ровняется с повенчанным. — Готов вкусить мед у нее между ног? — очередная похабная реплика, брошенная со смешком. — Семейство Рейниры отчалит уже завтра, — делится приятными вестями. — Слышал ее разговор с матерью. — Я просил тебя не лезть ко мне, — шипит Эймонд, ощущая затылком взор Деймона. Торопится покинуть богорощу. Неважно куда. Хоть на постоялый двор. Не выпускать меч из рук и тренироваться ночь напролет. — Раз ты не уверен в своих силах… — Эйгон почесывает за ухом кожу, покрытую сыпью. Тормошит взъерошенные волосы и поднимается по лестнице. — Могу предложить свои услуги, — пытается идти вровень с родственником. — Ведь я наследник Железного трона. — озирается по сторонам, продолжает шепотом. — И затребовать право Первой Ночи… Неожиданно одноглазый бросается на старшего брата, которого превосходит в росте. Резко хватает за грудки. Швыряет к колонне, не дав договорить. — Посмотри на себя, — еще раз грубо толкает. — Каждый день упиваешься вином, да насилуешь служанок. Твой дракон сидит безвылазно в Логове, а жена с детьми оставлены. Каких взглядов ты ждешь? Их перепалку замечает Джейс, идущий под руку с Бейлой. Они перестают болтать и смотрят на Зеленых пару секунд, а потом разворачиваются, дабы избежать возможной ссоры. Рейнира передает ребенка кормилице и уходит с супругом, чтобы еще раз поздравить молодоженов, но уже на семейном ужине.

***

Король Визерис стойко выдерживает боль в руках и ногах. Кости ноют под истончившейся кожей. Пальцы не слушаются. Во рту застоявшийся привкус крови из-за разбухших десен. Малый зал украшен дополнительными красными лентами. Алисента не отходит от него, держа наготове снадобье. Музыканты играют, развлекая собравшихся. Его семья рядом. В том единстве, о котором он грезил все годы. Даже Рейнис согласилась присутствовать, отложив возвращение в Дрифтмарк. Женщина смотрит на танцующих девушек, держащихся за руки. Бейла оглядывается, находит взглядом хмурого Джейса и посмеивается. Она настояла сесть рядом с бабушкой, чтобы быть дальше от наследного принца и не слушать его непристойные мерзости. Эймма же не желает садиться за стол. У нее совсем нет аппетита из-за переживаний, обрушившихся на плечи за этот день. Остается кружиться, до слабости в ногах. Только бы не видеть лживой радости Зеленых и не ощущать бурлящей ненависти мужа. «Ради твоих страданий…» — слова, прозвучавшие у стены. Его ладонь, зажимающая губы. Он сам, сжимающий ее в тисках необузданной ярости и чего-то еще. Чего девушка не может распознать в синеве тяжелого взора. Настает время традиционного танца молодой пары. Гул голосов стихает, взоры присутствующих устремляются к ним. Эймма отмечает про себя, что принц, так же не притронулся к еде. Даже вина не пил. Молодой человек встает напротив, выжидает, когда она поприветствует поклоном. Плавное движение рук, легкое прикосновение пальцев. — Как тебе сегодняшние угощения? — принцесса не выдерживает отрешенного молчания и говорит первое, что приходит в голову. — Не люблю свиней, — скрытый смысл в ответе Эймонда легко понять. — Предпочитаю скармливать их Вхагар. Самых упитанных и… Сильных. Новый взмах руки, не такой плавный разворот, отчего венок падает с ее головы. Молодой человек ловит его. Чуть наклоняется, погружаясь в аромат, исходящий от волос. — Ты более заботлив, чем могло показаться, — пробует похвалить невеста. — Это не может не радовать, — разворот, еще один шумный вдох, скрещивание рук и плавное движение в обратном направлении. — Радуйся, племянница, — шепчет Эймонд, поддерживая ее, — даже, если все свиньи в королевстве исчезнут, я найду других, — смотрит в глаза. — Твой братец, например, — вспоминает слова Эйгона и решает обыграть их, подслащивая месть. — Жаль, он уплывет завтра. — Быть такого не может, — Эймма так сильно удивляется, что забывает о танце. — Кто тебе сказал? — смотрит на Джейса, а потом на Деймона. Резко останавливается. На лице одноглазого расплывается торжествующая улыбка. Он знал, что заденет мерзавку неучтивым сравнением, но чтобы ввергнуть в отчаяние одной короткой фразой… — Завтра, они покинут тебя, — склоняется над девушкой и шепчет в ухо. Прочесывает ее волосы пальцами. — И ты останешься одна. Деймон замечает, что молодожены не танцуют, хотя музыка еще играет. Эймма смотрит на него с болью в глазах, пока гадкий одноглазый муженек наслаждается ее терзаниями. — Ублюдок, — до Порочного доходит смысл трагедии, устроенной Эймондом в отместку. Они с Рейнирой планировали оповестить дочь мягко, после совместной трапезы. Сообщить утром в благоприятной обстановке. Возможно, к этому приложил руку Отто и теперь натравливает внуков, раздувая пламя очередной ссоры. Эймма бросается прочь из зала. Оставляет встревоженных гостей и довольного супруга. Убегает к лестнице, чуть не падает, запутавшись в длинной юбке платья. — Верни ее, — Рейнира просит Деймона, поглаживая живот. — Эймонд, — Алисента встает со стола и подбегает к сыну. — Зачем ты?.. — Я лишь сообщил своей новоиспеченной супруге об отъезде родственников, — усмехается принц. — Хотел проявить заботу, матушка. Невеста не знает, куда точно бежит. Главное, подальше от ужасного человека, с которым ее связала судьба. Ему нужны страдания виновницы, и навязанный брак позволит вдоволь ими насладиться. Рассчитывать на послушное исполнение долга, ради мира в доме Таргариен не придется. Без поддержки близких ее попусту изведут. — Не прощу, — всхлипывает девушка, торопясь скрыться. — Эймма! — мужчина бежит за ней. Погоня завершается у главного прохода в Тронный зал. — Так это правда?! — она останавливается у внушительных дверей, которые всегда охраняются рыцарями. В этот раз никого рядом нет. — Вы хотите бросить меня? — не оборачивается, содрогаясь от рыданий. — Тебя никто не бросает, — Деймон осматривается по сторонам на предмет лишних ушей. — Позволь все объяснить, — раскрывает руки для объятий, подходит ближе. — Не прощу, — упрямится Эймма, шмыгая носом. Слезы стекают по ее щекам. — Ты вправе гневаться, не отрицаю, — соглашается Порочный, сокращая расстояние. — Но мне нужно предупредить тебя. Принцесса позволяет названному отцу обнять ее. Вновь ощутить силу и заботу его рук. Впереди еще одно сражение, но уже на брачном ложе. Предстоит обдумать ответ на коварную издевку Эймонда. Ведь он полагает, что уже сокрушил ее, и теперь хвастается старшему брату. — Визерис скоро умрет. Когда это случится, никто не знает, — тихо говорит мужчина, поглаживая девушку по голове. — Возможно, уже завтра. Зеленые стервятники намерены посадить на трон пьянчугу. Здесь твои младшие братья в опасности, а Джейс еще не перенял власть над Дрифтмарком. — Но как же я? Кто защитит меня? — Теперь это долг твоего мужа, — мрачно подшучивает Деймон. — Позор тому мужу, кто не заботится о своей жене. — Ему и так не избежать позора, — с холодной решимостью подтверждает Эймма, перебирая в голове идеи ответного хода. — За тобой будут следить, а письма, наверняка перехватывать, — мужчина приподнимает подбородок невесты, чтобы она внимательно выслушала его наказ. — Будешь писать открыто и тайно. Ханна, — оборачивается назад, высматривая караул солдат и любопытную прислугу, — служанка, которой можешь доверить послания. Так мы с твоей матерью будем знать, что творится в Красном замке. — Ханна, — произносит Эймма, запоминая имя тайной посыльной. Обида понемногу стихает, подкупленная идеей тайной миссии, которую ей доверил отец. — Пусть враги станут защитниками. Окрути придворных и Хелейну. Ты поймешь, кто наш союзник, — целует дочь в лоб. — Война неизбежна, Эймма. Но этот брак поменяет ее ход.

***

После откровенного разговора с Деймоном решимость принцессы возрастает. С каждым пройденным шагом на пути в покои для молодых. Если изначально ее согласие сводилось к мирному следованию воли короля, то теперь появилась иная цель. Заполучить преимущество для своей семьи и усмирить обиженного мальчишку, коим оказался подросший сынок Алисенты. — Королева приказала подготовить вас, — говорит одна из служанок, мешая открыть двери новой опочивальни. — Мне это не нужно, — грубо отмахивается Эймма, влетая в покои. Ее взгляд останавливается на большой кровати с балдахином и чистыми белыми простынями. В камине трещат поленья. На столе кувшин с вином и тарелка фруктов. Рядом красиво оформлены кусочки сыра. Есть отдельный проход к умывальне, где стоят горшки и таз с нагретой водой. У окна два кресла с маленькими подушками, а вместо ярких гобеленов и геральдики Таргариенов, на стенах красуются зеленые шпалеры с семиконечными звездами. Эймонд стоит у раскрытых ставней, вдыхая прохладный ночной воздух. Допивает второй кубок вина. Прислушивается к шагам вошедшей и кривит губы в издевательской ухмылке. Плавно оборачивается, держа в руке венок, который поймал во время танца. Показательно рвет цветы, заботливо вплетенные Рейной. Эймма молча следит за падением смятых лепестков. Шумно дышит от затяжной прогулки по замку. Вспоминает все напутствия Деймона и подходит первая. Ее фиалковые глаза устремляются к тунике принца. Не говоря ни слова, девушка приподнимается на носочки, тянется к воротнику и начинает расстегивать крючки. Молодой человек теряется от столь неожиданных, непонятных ему действий. Стоит на месте и даже не пытается помешать процессу раздевания. — Что. Ты. Делаешь? — выходит раздельно глухим голосом. — О муже подобает заботиться, — девушка упрямо смотрит на открывшийся участок кожи его груди. — Чтобы с ним… возлечь, — успевает отстегнуть крючок, когда руки Эймонда сковывают ее запястья стальной хваткой. Венок падает к ее ногам. — Мне не нужна твоя забота, — цедит принц, отталкивая невесту от себя. Уходит к камину. Тянется пальцами к расстегнутому вороту, но оставляет, так как не может надышаться. Ему словно не хватает воздуха. — Тогда… — Эймма подходит к кровати. Ложится в платье с правой стороны. Шумно вздыхает, не желая показаться слабой. Задирает подол, чуть выше колен и откидывает голову на подушку. — Надобно скорей исполнить долг, — плотно закрывает глаза, зажимая в кулачках собранную ткань. Одноглазый смотрит на нее. Точнее, на ноги в тонких светлых чулках. Девушка лежит недвижно и прямо. Словно жертва на алтаре, готовая встретить смерть. Молодой человек пытается прогнать неудобное сравнение, ибо для этой дряни понятия «жертва» вообще не существует. Жар внутри кипит от возмущения из-за такой дерзости, а ведь совсем недавно весть о скорой разлуке с семьей почти сломила ее волю. Он подходит ближе. Наклоняется, опираясь ладонью у ее лица. — Думаешь легко отделаться? — срывает повязку с поврежденного глаза. — Дорогая жена, — ехидно проговаривает, нависая сверху. — Нет. Вначале ты увидишь плоды своих деяний. Открой и смотри, — приказывает охрипшим голосом. Эймма неосознанно подчиняется, ощущая щекотку от кончиков серебряных волос. Взирает на полосу шрама, прорезающую левую сторону гневного лица. Границы глазницы, будто обуглены, а внутри, вместо глаза сияет мистическим блеском сапфир. Кажется, что яркий камень подсвечивается изнутри, больно всколыхнув память девушки. Когда ей, еще совсем маленькой, нянюшка рассказывала небылицы про Неведомого и Короля Ночи. «Нет!» — отрицание застревает где-то внутри. Страшные байки становятся реальностью. В колдовском сиянии драгоценного камня она видит воплощение холодного чудовища, пришедшего забрать ее душу. Стены опочивальни новобрачных сотрясаются от пронзительного девичьего крика, а затем наступает тишина.