Ярче солнца

      Я не знала, что у Рона такая большая семья.       Но они были здесь. И, судя по всему, даже не все. Я        сидела, зажатая между Джинни и Гермионой. Мама Рона, миссис Уизли (которая, насколько мне известно, была самой доброй женщиной из всех, кого я когда-либо встречала), расспрашивала меня об Америке и Илверморни. Перси Уизли, старший брат Рона, спросил, что я там изучала, и поинтересовался, какую профессию хочу выбрать после окончания школы. Я сказала ему, что хочу стать целителем.       Близнецы, Фред и Джордж (которых я не могу отличить друг от друга), спросили меня, доводилось ли мне когда-нибудь кого-нибудь разыгрывать. На что я им ответила, что да, но только в мягкой форме. Однако я не сказала им, что разыгрывала детей Гермеса. Им захотелось как-нибудь разыграть что-нибудь со мной.       Джинни, младшая сестра Рона, хотела узнать о моих друзьях из Америки. Тогда я рассказала об Алиссе и Линдси, моих подругах из Илверморни. Рассказала о Птице-гром и своей команде по квиддичу. Даже упомянула, что Хирон — мой опекун, но умолчала о том, что он кентавр.       Во время десерта мистер Уизли упомянул, что Министерство магии предоставило им пару машин. Перси спросил, почему.       — Перси, ты же у нас староста! — Сказал Фред или Джордж. — Так положено. Две машины, на капотах флажки развевающиеся, а на них красуется «СШ». — Серьёзная Шишка! — Расшифровал второй.       Близнецы начали дразнить Перси, что он станет большой шишкой. Все, кроме Перси и миссис Уизли, хихикнули, уткнувшись в тарелку с пудингом.       — Папа, но почему всё-таки Министерство предоставило нам машины? — Важно повторил Перси.       — У нас ведь нет своей машины. А я работаю в Министерстве, вот оно и оказало мне такую любезность... — ответил мистер Уизли беспечно, но я поняла, что он солгал во второй части. Я заметила, как у Гарри покраснели уши, в принципе, как и у Рона, и мне стало интересно, что же произошло.       Покончив с десертом, мы отправились наверх, чтобы закончить собирать вещи. Сидя в комнате, соседствующей с комнатой Рона и Перси, я думала, что же было в голове у миссис Уизли, когда она поселила их вместе. Я не понимала логики. Эти двое спорили громче и энергичнее, чем дети Афродиты и охотницы Артемиды.

***

      На следующий день приехала моя бабушка, чтобы отвезти меня на Кингс-Кросс.       Бабушка должна была быть там накануне, но в итоге отправилась неведомо куда. Она обещала пойти со мной на Кингс-Кросс, дабы загладить свою вину.       Вскоре после того, как мы закончили завтрак, в паб вплыла бабушка. На ней было роскошное боа из голубых перьев, которое подходило к её царственной голубой мантии.       Она заметила меня и подошла.       — Эшлинг, дорогая, иди сюда и поздоровайся со своей бабушкой.       — Хэй, ба, — поздоровалась я, неловко обняв её. Она насмешливо улыбнулась.       — Я уже говорила тебе не называть меня так. И говори, как положено, когда разговариваешь. «Хэй» — это для лошадей.       — Да, бабушка, — исправилась я. — А это семья Уизли.       — Очаровательно, — сказала бабушка миссис Уизли, но та не выглядела очень уж очарованной. — Спасибо, что присмотрели за моей дорогой внучкой, надеюсь, она не доставила вам хлопот.       Я поморщилась. Она снова стала обращаться с людьми так, будто они её слуги. Но миссис Уизли милостиво улыбнулась и ответила:       — Никаких проблем, миссис...       — МакКеон, — возвышенно произнесла бабушка. — Дороти МакКеон.       Потом она увидела Гарри и стала намного приветливее.       — Для меня большая честь познакомиться с вами, — сказала она.       — Спасибо, — сказал Гарри, чувствуя себя неловко.       Мы поехали в министерских машинах на вокзал, и бабушка дала мне совет, который она считала вдохновляющим для начала года:       — Мне всё равно, на какой факультет тебя распределят, лишь бы ты вызывала гордость за свою фамилию.       — Да, бабушка.       Она коротко обняла меня и ушла, а я села в поезд.       — Хотела бы я, чтобы она была более заботливой бабушкой, — пробормотала я. — То есть, она выделяет мне карманные деньги, но два часа в год на встречи?       — А что насчёт твоих родителей? — Спросил Рон. — Что с ними случилось?       — Мой папа едва знает о моём существовании, а мама умерла, когда мне было пять лет, — коротко ответила я.       Рон ничего не ответил.       Мы нашли почти пустое купе. Там, прильнув к окну, крепко спал мужчина средних лет, на лице которого виднелись шрамы. Казалось, он был нездоров.       — Как ты думаешь, кто это? — Спросил Рон, когда мы сели, и Гарри закрыл дверь.       — Профессор Р. Дж. Люпин, — не замедлила с ответом Гермиона.       — Откуда ты знаешь?       — Посмотри на чемодан. — Я показала на полку над головой мужчины, где лежал небольшой потрёпанный чемодан. На одном из углов было выбито его имя. — Интересно, что он преподаёт, — поинтересовалась я, положив клетку Барма себе на колени, и открыла её. Барм пробормотал что-то про кукурузу и грызунов, выскочил наружу и попытался забраться мне на плечо.       — Защиту от Тёмных Искусств, — сказала Гермиона. — Только по ней нет преподавателя.       — Я слышала, что должность профессора ЗОТИ в Хогвартсе проклята, — сказал я. — Неужели преподаватели действительно работают только один год?       — В основном, — подтвердил Рон.       — Был Квиррел... — начал Гарри.       — У него на затылке было лицо Сами-Знаете-Кого, — перебил Рон.       — Потом был Локхарт...       — Который оказался полным ничтожеством и сам себя заколдовал Обливиэйтом. — Рон взглянул на нового профессора. — А потянет ли он? Похоже, он и сам под заклинанием...       — Ну, выкладывай, Гарри? — Спросила Гермиона.       И Гарри всё нам поведал о диалоге, который он подслушал накануне вечером между мистером и миссис Уизли, и о предупреждении мистера Уизли. Это вызвало недоумение. Зачем Сириусу Блэку понадобилось охотиться за Гарри?       — Значит, Сириус Блэк из-за тебя сбежал из тюрьмы… — Воскликнула Гермиона, прижимая руки к губам. — Ты должен быть очень… очень осторожен. Не ищи себе неприятностей.       — Я их не ищу, — ответил Гарри. — Это они меня ищут.       — Могу понять, — сказала я. — Но не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Я имею в виду, у Гарри хватит ума не выслеживать этого психа.       — Именно, — согласился Рон, поколебавшись.       — Намажь меня маслом и назови бисквитом, — пробормотал Барм.       — Хорошо, Бисквит, — ответила я, нервно улыбаясь.       — Я думаю, что Барм нам очень поможет, — сказала Гермиона. — Он помогает снизить интенсивность мрачных разговоров.       — Типа, эмоциональная поддержка от комика Барма? — Хмыкнула я.       — Именно, — рассмеялась Гермиона.       — Что это? — Вдруг насторожился Рон.       Из чемодана Гарри раздался слабый звенящий свист. Юноша заглянул внутрь и извлёк из-под мантии карманный Вредноскоп. Гермиона, казалось, очень заинтересовалась им.       — Это самый дешёвый, — сказал Рон. — По-моему, он плохо работает. Я стал его привязывать к лапе Стрелки, а он как начал вертеться. Это мой подарок Гарри на день рождения.       — Может, ты делал в этот момент что-то плохое? — Предположила Гермиона.       — Да нет! Хотя, в прочем, нельзя было посылать Стрелку… — признался Рон. — Ну, ты же знаешь, ей эти перелёты уже не под силу. Но как я ещё могу отправить Гарри подарок?       — Убери его в чемодан, — посоветовал Гарри, а телескоп продолжал свистеть, не умолкая, — Ещё разбудит нашего соседа. — Он покосился на профессора Люпина. Чтобы заглушить вредноскоп, Рон сунул его в особенно ужасную пару старых носков дяди Вернона, которые заглушали звук, и захлопнул чемодан.       — Пойдём в Хогсмид и отдадим его починить, — Рон опять сел к друзьям. — Фред с Джорджем сказали, что такой есть в лавке «Дэрвиш и Бэнгз». Там продаются разные инструменты.       — А что тебе известно о Хогсмиде? — Оживилась Гермиона. — Я читала, что это единственный населённый пункт во всей Британии, где не живут маглы.       — Я тоже, — подхватила я, радуясь, что есть о чем поговорить и не о чём-то грустном.       — По-моему, да, — ответил без энтузиазма Рон. — Но я туда рвусь не поэтому. Мечтаю попасть в магазин «Сладкое королевство».       — «Сладкое королевство»? — Удивились мы с Гермионой на пару.       — Это кондитерская, — сказал Рон с мечтательным видом на лице, — Там столько всяких сладостей! От перечных чёртиков дым идёт изо рта, а ещё огромные шоколадные шары, полные клубничного мусса и взбитых сливок. А сахарные перья! Сидишь на уроке, посасываешь такое перо, а все думают, что ты размышляешь, что писать дальше...       — Но там очень много интересного, — гнула своё Гермиона. — В «Достопримечательностях исторического волшебства » сказано, что местная гостиница в 1612 году была штабом восставших гоблинов.       — А «Визжащая хижина» считается самым опасным домом с привидениями во всей Англии, — добавила я. — Я так слышала.       — Я тоже, — с нетерпением сказала Гермиона. — И не говоря уже о...       — ...увесистые шарики мороженого! Лакомишься ими и паришь над землёй, правда, не высоко, дюймах в пяти, — пропустил мимо ушей Рон все наши слова.       — Как это прекрасно! Будем хоть изредка уходить из замка. В Хогсмите есть что изучить! — Гермиона оглянулась на Гарри.       — Да, — грустно вздохнул Гарри. — А вернувшись, расскажите мне, что там и как.       — А ты? — Сказал Рон.       — Я не пойду. Ни Дурсли, ни Фадж не подписали мне разрешение.       — Как так? — Рон выглядел в ужасе. — Постой, можно ведь профессора МакГонагалл или ещё кого, найдём кому подписать…       И тут в проёме купе появились две весьма внушительные фигуры.       И выглядели они так, словно их кто-то наполовину превратил в горилл. Между ними же стоял светловолосый мальчик с лицом, похожим на мордочку хорька. Я непроизвольно посмотрела вниз на Барма.       — Кого я вижу, — по обыкновению лениво протянул юноша, шире открывая дверь. — Малявка и Лис.       Судя по тому, как Гермиона, Гарри и Рон смотрели на него, я поняла, что они явно не были друзьями.       Двое здоровяков дружно заржали.       — Слышал, твой отец в кои-то веки разжился кучей золота, — начал он. — А что, твоя мамочка на радостях не померла?       Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота.       — Тупой блондин — тупой, — внезапно объявил Барм.       — Что ты сказала? — Спросил светловолосый парень, нахмурившись, посмотрев в мою сторону. Я насмешливо хмыкнула.       — Это была не я, тупица. Серьёзно, ты что, никогда не видел джарви? Хотя это очень странно, ведь твоё лицо так похоже на него.       Все трое моих друзей засмеялись.       — Видимо, ещё одна грязнокровка, — усмехнулся блондин. Я ахнула. Он что, серьёзно?       — Что, во имя Морриган, даёт тебе право произносить это мерзкое слово?       — Значит, ты не магглорождённая, — догадался светловолосый придурок.       — Я полукровка, но какое это имеет значение? — Заявила я.       — Это важно, если ты хочешь попасть в нужную компанию. Полагаю, ты новенькая? Я Драко Малфой.       — Мне это не интересно, — ответила я.       — Тупой блондин, — повторил Барм. Малфой нахмурился, глядя на моего джарви.       — Ты бы контролировала эту зверушку.       — Он не сказал ничего такого, что было бы неправдой, — огрызнулась я, подхватывая Барма на руки, защищая его.       Малфой хмыкнул.       — Подожди, мой отец узнает, что они пустили сюда американский мусор, — сказал он.       Я покраснела, но прежде чем успела что-то сказать, Гарри вскочил: вдруг нужна будет помощь. Профессор Люпин всхрапнул.       Это привлекло внимание Малфоя.       — А это кто такой?       — Новый учитель, — холодно ответил Гарри. — Что ты сказал, Малфой?       Бесцветные глазки Малфоя сощурились. Драться перед новым учителем? Нашли дурака.       — Идём, — бросил он свите. И раздосадованные враги убрались восвояси.       Гарри с Роном вернулись на место. Рон в бешенстве сжимал кулаки.       — Я больше не намерен терпеть Малфоя! — Сердито сказал он. — Ещё слово о моей семье, и его поганая голова... — Рон сделал в воздухе яростный выпад.       — Веснушчатый рыжик против тупой блондинки, — услужливо добавил Барм.       — Да, — сказал Рон. — Этот джарви знает, что я говорю.       — Рон, пожалуйста, тише, — прошептала Гермиона, кину взор на профессора Люпина.       Но профессор спал как ни в чём не бывало.       Дождь усиливался, а «Хогвартс-Экспресс» мчал всё дальше на север. Окна завалок густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колёса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину всё нипочём — спит себе и спит.       — Скоро должны приехать, — Рон пытался что-то разглядеть в тёмном окне.       Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход.       — Прекрасно! — Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом. — Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол.       — Но нам ещё далеко ехать, — заметила Гермиона, посмотрев на часы.       — А чего же мы останавливаемся? — Поинтересовалась я.       Поезд ехал всё медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились.       Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные.       Поезд дёрнулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпался багаж. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешный мрак.       — Га! — Воскликнул Барм.       — В чём дело? — Раздался позади голос Рона.       — Ой! — Воскликнула Гермиона. — Рон, это моя нога!       Я увидела силуэт Гарри, сидящего рядом со мной.       — Может, это авария?       — Не знаю...       Что-то зашуршало, и я увидела на фоне окна смутный силуэт Рона, протирающего запотевшее окно.       — Там что-то движется. — Сказал Рон. — По-моему, к нам спешат люди...       Дверь открылась, и кто-то наступил на наши с Гарри ноги.       — Простите! Вы знаете, что случилось?       — Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноту руку и схватил его за мантию. Я подавила смех. А вот и настоящий Невилл Долгопупс.       — Гарри? Это ты? Что случилось?!       — Понятия не имею! Иди к нам, садись.       Раздалось сердитое шипение — Невилл наступил на Живоглота. Потом на меня.       — Прости, Гермиона!       — Я не Гермиона, — сказала я.       — О. Прости.       — Я пойду, схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос настоящей Гермионы. Я почувствовала, как она прошла мимо меня, услышала, как дверь снова скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:       — Кто это?       — А это кто?       — Джинни?       — Гермиона?       — Что ты делаешь?       — Ищу Рона.       — Иди, садись.       — Не сюда! — Предупредил Гарри. — Здесь я!       — Диванная картошка! — Восторгался Барм.       — Ой! — Воскликнул Невилл.       — Тихо! — Внезапно раздался хриплый голос. Профессор Люпин, наконец, проснулся. Гарри услышал шорох в углу.       Все мы дружно замолкли.       Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.       — Оставайтесь на месте, — голос был всё ещё сиплым после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошёл к двери.       Я вздохнула. Что-то было не так. Я почувствовала что-то прямо за дверью. Чудовище.       — Нет, подождите! — Воскликнула я, крепко вцепившись в брелок. — Не выходите туда. Мне нужно с ним разобраться.       — Разобраться с чем? — Спросил Рон.       Я не ответила. Выйдя из купе, подняла брелок, и чары увеличили его в размерах. Наложив стрелу, я выстрелила. Стрела пролетела сквозь странную фигуру в плаще.       На мгновение я застыла на месте. Только что в неё попала зачарованная золотая стрела. Почему оно не испарилось? Я вбежала обратно в купе.       — Ого! — Воскликнул Невилл. — Откуда взялись лук и стрелы?       — Что там? — Спросила Джинни. — Оно исчезло?       — Ничего не вышло, — ответила я, пытаясь достать свой меч.       Зачарованное золото не сработало, может быть, сработает Небесная бронза. Порывшись в чемодане, я достала меч. Все ахнули, когда мне удалось его достать.       — Двиньтесь, — скомандовала я. — Мне нужно...       Но дверь медленно открылась прежде, чем я успела до неё дотянуться.       Дрожащее пламя в руках Люпина осветило фигуру, упиравшуюся в потолок и закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.       То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то всасывало, не то вдыхало, словно хотело засосать не только воздух, но вообще всё вокруг.       Я двинула меч вперёд. Лезвие прошло насквозь, как и до этого стрела.       Присутствующих обдало стужей. У меня перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце.       Гарри рухнул. Он начал дёргаться, его глаза закатились.       Мои руки засветились, и я вытянула их перёд собой, сделав движение руками, которое мы, полубоги, обычно используем, чтобы отгонять зло. Чудовище дрогнуло. Ярче, подумала я, и свет заиграл ярче. Я сосредоточилась на своей любимой вещи — солнце. На том, как оно всегда было на небе, и подумала, что мой отец был таким же. Он всегда казался весёлым и тёплым.       Чудовище как ошпаренное вылетело из купе.       Все смотрели на меня во все глаза, и на их лицах читался нескрываемый шок. Бледно-белый Невилл немного отодвинулся от меня. Профессор же с любопытством смотрел на меня.       — Что? — Громко спросил Рон. — Что это было?       Я ничего не ответила и просто щёлкнула пальцами. На мгновение все они выглядели озадаченными, но потом, к счастью, вроде бы отошли.       — Вы ещё не видели, как я прогнала одного из этих чудовищ с помощью лука и стрел. Вы же видели только то, как какой-то человек метнул в него заклятие. Я бы тоже сидела в страхе, как и вы. Но вы ведь все в порядке?       — Да, — пробормотали они в унисон, и я с облегчением закончила и села.       — Что это было? — Сокрушённо покачал головой.