Новые приключения Железного Треугольника

      «Может быть, ты и хотел бы остаться другим. Может, хотел просто жить и свободно летать. Знаешь, всегда в жизни есть шанс остаться любым. Но вот вопрос: Что за это придется отдать?

Ничего не жаль! Ни минут, ни слез.

Дотянись до звезд, дотянись до звезд! Ничего не жаль! Ни штыков, ни роз –

Если за мечту, если все всерьез. Ничего не жаль! Ни огня, ни слов –

Если за мечту, если за любовь!»

(Денис Майданов – Ничего не жаль)

      Панцзы тряхнул головой в попытке избавиться от шума в ушах, вызванного взрывной волной. Прогремевший посреди ночи взрыв разрушил лагерь археологов, погребая под землей походные палатки, складывающиеся подобно карточным домикам, пока он, онемев от ужаса, смотрел с холма на творящееся вокруг безумие. Палатка, где после состоявшегося разговора отдыхали У Се и Сяогэ, провалилась в образовавшийся разлом последней. Ему же оставалось уповать на чудо и надеяться, что его братья выжили в этом аду и дождутся помощи. Происходящее до боли напоминало неудачные поиски гробницы Наньхай-вана. С одной лишь разницей: тогда ему не было страшно, он не чувствовал себя настолько опустошенным, разбитым.       - Я вызвала группу спасателей, - оповестила немногих спасшихся товарищей по несчастью помощница мецената Хэя, спонсировавшего археологические раскопки и при знакомстве показавшегося подрывнику довольно эксцентричным человеком.       Заторможено кивнув ей, Ван Юэбань осмотрелся. Царившая вокруг разруха вполне могла стать достойным антуражем для фильма о военном времени, но реальность диктовала свои условия. Своевременное прибытие на место трагедии спасателей оставалось под большим вопросом: разрозненность деревень Кайпина была на руку тем, кто устроил взрыв, но не пострадавшим от него.       - Нужно найти вход, - взяв себя в руки, Панцзы вернулся к возвышавшейся над головами людей сторожевой башне. – Разлом возник из-за катакомб, проходящих под землей. Катакомбы, вероятно, были частью убежища, как и дяолоу*(1), значит должен быть запасной вход.       - Лучше дождаться спасателей, - выступил вперед мужчина, чье имя находилось на слуху у многих расхитителей гробниц – поборник за защиту и сохранность национальных ценностей Линь Вэйфэн, известный в узких кругах специалист по южным племенам и антрополог.       - Ждите, - спорить не имело смысла. Для себя Панцзы все решил уже давно: его место было рядом с У Се и Сяогэ, где бы те ни находились. – Я не могу оставить своих братьев. И это не обсуждается.       - Это может быть опасно!       Ван Юэбань поморщился от истеричных ноток в голосе помощницы мецената Хэя. Объяснять посторонним людям взаимоотношения внутри Железного Треугольника виделось делом бесперспективным. Время неумолимо бежало вперед, и растрачивать бесценные минуты на пустой треп и препирательства он не намеривался.       - Эти двое, о ком вы так переживаете, - снова заговорил Линь Вэйфэн, - ваша семья?       - Да, - раздражение взяло вверх. Панцзы одарил Линь Вэйфэна тяжелым взглядом: интерес активиста настораживал. В любое другое время он бы проигнорировал вопрос или отшутился, но сейчас все о чем подрывник мог думать – спасение дорогих людей.       Глубокие трещины, идущие по стенам средневекового сооружения, выглядели опасными. Следовало соблюдать разумную осторожность, чтобы не обрушить себе на голову несколько тонн камней. Впрочем, сомнений в наличие черного хода у него не возникало. Оставалось лишь найти заветную дверь, ведущую в катакомбы.       Старинный замок поддался легко, с лязгом рухнув к ногам Панцзы, с заклинившей дверью пришлось повозиться. Царивший в здании сумрак обдал его спертым воздухом, запахом плесени и осевшей на одежде и волосах пылью. Прикрыв лицо платком, он уже собирался войти в скрежещущую на ветру сторожевую башню, как на плечо опустилась чья-то рука. Несколько непечатных выражений заставили руку исчезнуть.       - Дяолоу – объект культурного наследия.       Справляться с требующими выхода эмоциями становилось все труднее, и возомнивший себя экспертом и моралью во плоти Линь Вэйфэн лишь усиливал свербящую под ложечкой досаду, значительно усложняя задачу по контролю над сжавшимися в кулаки руками. Несколько глубоких вдохов помогли немного остудить голову и собраться с мыслями, чтобы послать того куда подальше.       - Я пойду с господином Паном.       - Как угодно, - сквозь зубы процедил Панцзы, деля первый шаг навстречу промозглой темноте.       Изнутри дяолоу скорее походила на обычный трехэтажный дом с десятком комнат и подвалом. Пришедшее воспоминание о покорении подземелья замка Чжанби в поисках гробницы Мо-ди вызывало на его лице кривую ухмылку. Как однажды сказал Хэй Яньцзин, истории свойственно повторение пройденного пути.       - А вот и черный ход, - пробормотал он. Массивная обитая стальными пластинами дверь вела в коридор с низким сводом, упирающийся в развилку. – Ставлю десятку на то, что до нас никто из современников не исследовал эти катакомбы. Придется идти наугад. Разлом образовался на северо-востоке от дяолоу, точно под лагерем, значит нам налево.       - Если господин Пан прав, то мы придем к завалу…       - А господин Линь планировал увеселительную прогулку? – язвительно парировал Ван Юэбань. – Тогда господину Линю направо, - разделенная на троих связь вела его, а мнение Линь Вэйфэна не имело значения. Тот был волен уйти, сбежать, выбрать другое направление или следовать намеченным маршрутом, но не мешать поискам.       - Откуда такая уверенность, что нам удастся найти братьев господина Пана живыми? – Линь Вэйфэн не оставлял попыток добиться ответов, однако столкнулся с пренебрежительным молчанием со стороны собеседника, которого не останавливали ни регалии спутника, ни нависшая угроза ареста за проникновение с взломом на охраняемый государством объект культурного наследия. И в этом отчаянном безрассудстве было нечто будоражащее воображение. – Что насчет остальных? Господин Сяньюй тоже погребен под завалом, как и его ассистенты, - тишина, разбавляемая лишь звуком шагов, давила на плечи.       - Снова налево, - коротко скомандовал Панцзы. Вероятно, впервые он чувствовал дорогих людей настолько отчетливо. Обычно связь ощущалась чем-то эфемерным, доступным на подсознательном уровне или при надлежащей концентрации. Исключение составляли вибрации, порождаемые сильными эмоциями: как в тот момент, когда палатка, где спали спокойным сном У Се и Сяогэ, ушла под землю. За короткой яркой ослепляющей вспышкой, прошившей его насквозь, последовало чувство опустошения, сменившееся зовом. Идея дать своим братьям возможность побыть наедине вдохновляла – подрывник жалел только о том, что его не было рядом с ними в момент взрыва.       - Меценат Хэй и профессор Цзюй тоже находятся среди пострадавших, - не думал сдаваться Линь Вэйфэн. – Хэй Чайхо и Цзюй Лай много сделали для развития отечественной археологии. Предложенный ими проект оценили на самом верху.       - Разве раскопки организовал не Сяньюй Юйчи? – с деланным безразличием осведомился Ван Юэбань: подозрение У Се начало самым немыслимым образом подтверждаться – не археологические раскопки, а хорошо режиссированная театральная постановка.       - Он исполнитель. Талантливый молодой человек с не менее талантливой командой. Нашей задачей стояло курирование проекта и его финансовая поддержка. Привлечение господина Пана и его друзей для идентификации археологических находок стало для нас неожиданностью. Хотя признаюсь, что я впечатлен выдающимися знаниями господина У.       - Направо, - непонимание того, кому и зачем понадобилось организовывать фальшивые археологические раскопки в Кайпине, удручало. Скрупулезное сопоставление фактов не относилось к его сильной стороне, в подобных вопросах железное трио полагалось на У Се.       - За четыре часа до взрыва нам сообщили, что вы трое решили покинуть Кайпин, - настойчивость Линь Вэйфэна нервировала.       - Господин Линь подозревает нас троих в произошедшем инциденте? – огрызнулся Панцзы.       - Хочу знать причину.       Ожидаемой реакции не последовало: собеседник оставался невозмутим, словно они обсуждали погоду, что еще сильнее повышало градус недоверия ко всей ситуации в целом и к Линь Вэйфэну в частности.       - Тяньчжэнь…, - подрывник запнулся, мысленно отвешивая себе подзатыльник. Честность нередко оборачивалась против железного трио, а полуправда могла защитить от бед – он твердо усвоил. – Я и Чжан Цилин сопровождаем У Се. Недавно в жизни моего брата произошел неприятный случай. Сложно винить его в желании развеяться. Сяньюй Юйчи просил нас о консультации, он ее получил. Наше дальнейшее пребывание на раскопках стало бессмысленным, как только У Се закончил расшифровку терракотовой таблички.       - Господин У расшифровал текст на табличке? – голос Линь Вэйфэна дрогнул.       - Да, но теперь перевод утерян вместе с оригиналом. Налево.       - Кажется, мы ходим кругами, - нарушил затянувшееся молчание Линь Вэйфэн.       Панцзы пожал плечами: оставшиеся позади коридоры образовывали радиальные линии, походя на станции метрополитена, и вместе с тем представляли собой запутанный лабиринт. Они шли по спирали, кружили вокруг условного центра – дяолоу. До предполагаемой точки взрыва и образовавшегося в результате проседания почвы завала оставалась пара поворотов – он это чувствовал, ускоряя шаг. Копившаяся столетиями пыль, ошметки паутины, затхлость и другие, ставшие привычными и незначительными за годы покорения древних гробниц детали, его волновали мало. Чего нельзя было сказать о брезгливо оглядывающемся по с сторонам спутнике.       Коридор оканчивался тупиком, о чем не преминул сообщить Линь Вэйфэн, будто сам подрывник слыл слепцом. Шикнув на того, Ван Юэбань прижался ухом к холодному камню, вслушиваясь в тишину. Руки сами собой прошлись по монолитной преграде, переходя на стены в поисках скрытого в них механизма. Один из участков кладки поддался давлению. Раздался глухой щелчок. Просторная комната, уставленная сундуками, встретила их знакомым мраком и тремя скелетами, чьи шеи, плечи и запястья удерживали вес стальных, массивных колодок*(2). Ни одежды, ни иных знаков отличия, только раздробленные кости стоп: узники подземелья умерли мучительной смертью – это все, что Панцзы мог сказать.       - Этих людей обрекли на смерть, - авторитетно заявил Линь Вэйфэн, отстраняясь от несчастных. – Судя по их черепам, они происходили из коренного населения Кайпина. Мужчины. Их останкам, по меньшей мере, триста пятьдесят лет.       - Господин Линь удивлен? – не скрывая иронии, фыркнул подрывник.       - Подобная жестокость не была редкостью во времена эпохи Мин. И скорее приравнивалась к норме, чем к варварству. Клан Гуань обладал огромной властью и не гнушался использованием рабов для достижения определенных целей.       - Жертвоприношение? – по-деловому осведомился Ван Юэбань.       - Не думаю.       - И не казнь.       - Однозначно, нет.       - Значит, стражи, - кивнул он. Все складывалось в привычную для любого расхитителя картину, и от этого становилось иррационально легче на душе. С прохождением гробницы могли возникнуть определенные трудности, однако теперь, кроме особой связи с названными братьями, на его стороне был выстраданный на собственной шкуре опыт. – Как в фильмах о пиратах, - набитые украшениями и серебром сундуки полностью подтверждали выдвинутое минутой назад, на первый взгляд нелепое предположение, - где одного из членов команды умерщвляли, чтобы озлобленный дух убитого товарища охранял спрятанные сокровища. А вон там, - Панцзы махнул в сторону заваленного землей и обломками камней угла, - как я полагаю, находится вторая дверь. Грунт сырой, свежий. Вероятно, часть потолка сокровищницы клана Гуань обрушилась в момент взрыва, но благодаря архитектурным находкам в виде поддерживающих свод перекрещенных балок само помещение не пострадало. У Се мог бы прочитать нам целую лекцию об этом. Придется попотеть, чтобы разобрать образовавшийся завал. С другой стороны, это знак, что мы почти добрались до эпицентра взрыва. Не отлынивайте, господин Линь.       

***

      - Этот взрыв не был случайностью.       Цилин отрешенно наблюдал за тем, как У Се оказывает помощь пострадавшим, позволяя его голосу заполнить собой тесное пространство. Над ситуацией стоило подумать обстоятельно, чтобы найти выход. Наполовину заваленное камнями тело погибшего археолога оптимизма не добавляло. Вернее та часть, что виднелась из-под нагромождения земли, камней, искореженных палаток и сгнивших деревянных балок. Как ни посмотри, а любимый человек оказался прав: раскопки, куда пропавший вместе со своими помощниками Сяньюй Юйчи пригласил железное трио, едва не окончились для них смертью. Самому Сяогэ истинным чудом удалось уберечь У Се и самого себя от серьезных травм, но все произошло слишком быстро, на спасение из рухнувшей в провал палатки времени не осталось, пришлось импровизировать и молиться, как бы забито это не прозвучало. Теперь их первоочередной задачей стояло возвращение раненых на поверхность и поиски Панцзы. Невидимые нити связи свидетельствовали в пользу друга – тот был жив.       - Сяогэ?       Встревоженный тон заставил Цилина сосредоточится на У Се. За последний год в жизни потомственного расхитителя и так доставало тревог, травм и боли. А данное буквально накануне обещание уже причислялось к невыполненным: они не успели уехать до того, как произошло нападение на лагерь. Поэтому волновать его, заставлять беспокоиться о себе, когда итак все шло наперекос/наперекосяк, виделось неправильным.       - Нам повезло, что есть приток воздуха, - тем временем продолжил босс У. – Иначе мы давно бы задохнулись. Но что дальше? – он устроился под боком Сяогэ, соприкасаясь с ним плечами. Заземляющее прикосновение помогало собраться с мыслями. Любопытные взгляды товарищей по несчастью казались осязаемыми. Возможно, застав парочку консультантов целующимися, Сяньюй Юйчи поспешил поделиться шокирующей новостью со своей командой, или же те сами каким-то образом догадались о подноготной отношений между ними. Так или иначе, за осуждением со стороны посторонних людей обычно следовала ничем неприкрытая враждебность. Взять хотя бы Сюй Тяньэ, использующую для шантажа полученную от Чжан Сишаня информацию: на краткий миг он действительно почувствовал себя грязным, оскверняющим само существование Сяогэ – сказывались моральное истощение и усталость от навязчивой ломоты во всем теле. После откровенного разговора, нескольких часов расшифровки надписи на терракотовой табличке и пережитого падения в образовавшийся под лагерем археологов развал самочувствие тоже оставляло желать лучшего.       - Каземат, - Цилин указал на проржавевшие прутья, присыпанные отвалом сырой земли. – Мы в одной из камер.       - Думаешь, нам повезет найти потайной ход? – сложил руки на груди грузный мужчина, отвечающий за маркировку археологических находок.       - Каземат часто служил убежищем, - пояснил У Се. Имени собеседника он не помнил, зато хорошо запомнил его неприязнь к Панцзы. – Поэтому некоторые из камер оснащались скрытыми механизмами, ведущими за пределы крепости или сторожевой башни. Иногда это способствовало побегам заключенных. В этой камере нет ни кандалов, ни останков пленников, ни следов их жизнедеятельности, если ты понимаешь, о чем я – ничего, что указывало бы на использование камеры по прямому назначению.       - Господин У сделал такие выводы на основании отсутствия окаменелых или разложившихся испражнений четырехсотлетней давности? – ухмыльнулся тот.       - Вроде того, - ничуть не смутившись откровенным хамством, кивнул босс У. – Сяогэ? – он встретился глазами с Цилином, получая исчерпывающий ответ на не озвученный вопрос.       Шероховатая поверхность стен оставляла на ладони след из извести и многовековой пыли – поиски скрытого механизма ничем не отличались от любой из экспедиций. Пальцы очертили небольшой выступ, едва заметный под слоем грязи, надавливая. Скрытый за поворотной пластиной рычаг поддался с некоторым трудом. С оглушающим скрежетом часть дальней стены опустилась вниз. Узкий проход, больше походящий на форточку, вел через вентиляционную шахту – ту самую, что не позволила задохнуться десятку оказавшихся под землей человек – в соседнее помещение.       Проигнорировав заламывающих руки девиц и еще недавно зубоскалящего «эксперта по маркировке», Цилин осмотрелся. Квадратная комната состояла из множества ступеней и блоков, уходящих вниз и напоминающих вывернутую наизнанку, установленную вершиной вниз пирамиду. Изъеденный разнокалиберными отверстиями свод нависал над головами людей: вспомнилась шутка Панцзы о носках в крупный горошек и мелкую дырочку. Губы дрогнули в подобии усмешки. Оставшись без оборудования археологическая группа могла полагаться только на своих проводников. На самом деле, ни ему, ни У Се не хотелось жертв среди неплохих в общем-то специалистов, не привыкших к изысканиям в столь непредсказуемых и опасных условиях.       - Где мы? – подала голос ассистентка профессора Цзюя.       - Ступенчатый колодец*(3) – довольно редкое явление на территории Китая, - У Се перегнулся через парапет. Снизу веяло сыростью и холодом. – Вероятно, через систему сливов и трубопроводов это место обеспечивало бесперебойную поставку воды в дяолоу. Многие архитекторы эпохи Мин были связаны с кланом Гуань.       - Хорошая попытка, - скривилась в презрительной гримасе госпожа Шэн. – А вас не смутило, что мы все оказались в одном месте, хотя наш лагерь занимал обширную территорию? Как вы двое это объясните?       - Воронкой, образовавшейся в результате серии последовательных взрывов, - пожал плечами босс У. – Мы уже сталкивались с подобным однажды. Во время раскопок было разрушено целое побережье, и все же нам не пришлось долго искать друг друга: наше местоположение ограничивалось частью коридора старой гробницы. Зато пришлось постараться, чтобы выбраться из нее. Вы все находились в штабе, когда произошел взрыв. Обсуждали нас троих за нашими спинами.       - Да как ты…       - Не спорьте, госпожа Шэн. Это случается так часто, что уже воспринимается нормой. Так вот, вы находились в штабе, а мы с Сяогэ – на периферии лагеря. На самом деле, меня больше удивляет, что мы не свалились прямиком в этот колодец. Хотя, полагаю, некоторые ваши товарищи сейчас бродят по катакомбам в гордом одиночестве, либо кормят собой местных обителей, - жестко припечатал он, с мрачным удовлетворением отмечая страх на перепачканных лицах. Пустая болтовня раздражала как никогда, поэтому и виноватым себя У Се не чувствовал.       - Сяньюй Юйчи говорил, что ваше трио – опытные специалисты, профессионалы своего дела, а не теоретики по части древностей, - чуть дрогнувшим голосом призналась ассистентка профессора Цзюя. – Я не верила. И сейчас не до конца понимаю… Если господин У и господин Чжан выведут нас отсюда, то я…       - Спускаться опасно, - прервал раскрасневшуюся от смущения девушку Цилин. – Должен быть другой путь.       - Система резервных сливов?       - Ммм…       - О чем это вы? – напомнил о себе «эксперт по маркировке».       - Воспользуемся средневековой канализацией, - просто пояснил босс У.       Сяогэ действовал решительно: каждая минута в компании разговорчивых археологов действовала на нервы. Впрочем, судя по тому, как временные товарищи по несчастью отпрянули от него, стоило лишь окинуть их пристальным взглядом – это было взаимно. Вывернув запримеченное под ногами госпожи Шэн кольцо, он потянул за цепь, невольно сравнивая аварийную систему слива воды с чекой гранаты. Каменная труба под люком уходила вниз, а затем резко в сторону и по спирали, словно водная горка. Осклизшие, покрытые протухшей субстанцией стенки служили отличным подспорьем в преодолении препятствия, оканчивающегося дренажной решеткой, за которой простиралась непроглядная темнота.       Боковая решетка, грохоча, упала к его ногам. Продвигаясь вперед ползком, практически наугад, Цилин вслушивался в дыхание следующего за ним У Се – необходимость, ставшая привычкой. Забраться по вбитым в каменную кладку штырям было делом техники, как и сдвинуть плиту, открывая путь наверх. Длинный коридор встретил людей новым завалом и хорошо знакомой, приглушенной толстыми стенами и землей руганью.       - Панцзы находился вне зоны взрыва.       - Ммм…       - Если он с той стороны, значит, выход недалеко. Нужно разобрать завал.       - Ммм…       - Мы?!       У Се поморщился от визгливых ноток: на лице госпожи Шэн без труда читалась неприязнь по отношению к спутникам. Винить ее в этом он смысла не видел, как и взваливать всю работу на плечи сноровисто взявшегося за расчистку прохода Сяогэ. Вместе они могли справиться в несколько раз быстрее, о чем не преминула скромно сообщить ассистентка профессора Цзюя. За что босс У мысленно ее поблагодарил, пообещав себе озвучить слова благодарности позже, когда построенные кланом Гуань катакомбы останутся всего лишь очередным воспоминанием о неудачных раскопках. Вместо этого он развел руками в приглашающем жесте, одаривая членов команды кривой ухмылкой:       - Присоединяйтесь.       

***

      - И так, давайте еще раз, - нахмурился Панцзы, не отводя взгляда от необычного колодца. Идея друзей ему определенно не нравилась, но не признать их правоту он не мог по вполне объективным причинам: спасательный отряд не сильно торопился на место инцидента, поэтому поиски Сяньюй Юйчи стояли для железного трио в приоритете. Избавившись, наконец, от посторонних они могли спокойно обсудить дальнейший план действий. – Почему вы решили, что брат Ехуа угодил в ловушку?       - Нам попались болтливые археологи, - У Се поморщился. – Сяньюй Юйчи со своими помощниками в момент взрыва брал образцы почвы у ручья. Его не было в лагере. Поэтому либо он организатор, либо соучастник, либо кому-то пришлось инсценировать раскопки, чтобы заманить Сяньюй Юйчи в Кайпин, а затем избавиться от ненужных свидетелей. Панцзы, клянусь тебе, якобы промаркированные находки группы – всего лишь невостребованные музейные экспонаты. Исключение составляли только кольцо в виде змей, которое ты случайно нашел в вещах Чэнь Каня, перепутав коробки, и терракотовая табличка, переданная нам Сяньюй Юйчи. Причем в обход настоящих организаторов и спонсоров раскопок. Он и в палатку к нам зашел, потому что меценат Хэй и профессор Цзюй заметили пропажу таблички.       - Но застукав вас на горячем, предпочел не мешать, - в словах потомственного расхитителя определенно прослеживалась логика.       - Именно.       - О том, что ты и Сяогэ заняты расшифровкой надписи, знал Линь Вэйфэн. Он сам сказал мне об этом.       - Если Сяньюй Юйчи удалось сбежать от потенциальных преследователей, перед этим заполучив копию перевода, то искать его нужно в месте, о котором говорилось в том тексте. Я увидел ступенчатый колодец и понял, о чем шла речь.       - У Се прав.       - Айя, я не сомневаюсь в способностях профессора У к анализу! Вопрос в другом, насколько высока вероятность, что брат Ехуа раньше вас пришел к этому выводу. Получается, он знал о существовании колодца?       - Да.       - В архивах провинции Гуандун пылится немало чертежей эпохи Мин. Среди них мог оказаться план катакомб под дяолоу, принадлежащей клану Гуань. Как правило, с чертежами никто из археологов не работает, предпочитая стандартные записи, что упрощает поиск необходимой информации для продвижения проекта очередных археологических раскопок.       - А Ехуа говорила, что ее брат отличается въедливостью, - Ван Юэбань кивнул: ситуация начинала проясняться, и одновременно все запутывалось еще сильнее. – Кто-то организовал фальшивые раскопки в Кайпине, чтобы заинтересовать Сяньюй Юйчи, он в свою очередь воспользовался сестрой, чтобы заманить сюда нас троих для расшифровки надписи с терракотовой таблички. Не слишком ли сложная схема?       - Панцзы, помнишь мое похищение месяц назад? – немного помолчав, вновь заговорил босс У.       - Еще бы!       - Помнишь, чего хотели похитители от Сяогэ?       - Шкатулку с каким-то вензелем. И что?       - Они работали на некого Хэй Сыбина, которому позарез нужна была шкатулка, путь к которой, согласно надписи на табличке, лежит через «дьявольский колодец».       - Тяньчжэнь, то есть твое неудачное похищение, и эти раскопки как-то связаны?       - Похоже на то. У меня было чувство, что с раскопками что-то не так, но я не обратил должного внимания на содержание текста, потому что хотел быстрее уехать. Теперь, когда перед нами этот колодец, все встало на свои места. Использовал нас Сяньюй Юйчи или нет, нужно его остановить. Открывать шкатулку нельзя.       - Ящик Пандоры? – по-деловому осведомился Панцзы. Он бы совершенно не удивился, подтверди друзья его предположение, потому как другого объяснения их ничем неприкрытому беспокойству из-за возможного вскрытия неизвестной шкатулки не находилось.       - Хуже, - Сяогэ опустился на корточки у края колодца: сырость и холод проникали под пропахшую вонючей слизью одежду, вызывая сонмы мурашек по всему телу в предчувствии надвигающейся опасности, но пустить все на самотек не было бы дальновидным решением, как не посмотри.       - Открыть магнетитовую*(4) шкатулку – все равно, что вытряхнуть из ящика Пандоры надежду.       - Все настолько плохо? – в принципе иного ожидать не стоило, однако хотелось верить, что на дне колодца их трио не ждала мучительная смерть.       - Панцзы, ты когда-нибудь слышал о древнем городе Мохенджо-Даро*(5) в пакистанской провинции Синд?       - Радиоактивные скелеты?       - Да. Без помощи Сяогэ я бы не смог перевести надпись на терракотовой табличке. И дело вовсе не в том, что часть символов была затерта. Их искажение – не результат воздействия неблагоприятной окружающей среды.       - Древнеиндийский? – понимание, к чему ведет друг, вызывало тревогу.       - Можно сказать и так. Надпись представляла собой совокупность древних языков. Терракотовая табличка относилась к эпохе Хань и до этого явно переписывалась неоднократно, поэтому отдельные элементы текста выглядели настолько непривычно. В общем, вся суть пяти строк сводится к «сильнейшему оружию богов».       - Подожди, Тяньчжэнь, ты и Сяогэ хотите сказать, что «сильнейшее оружие богов» спрятано в магнетитовой шкатулке, а ее в свое время прибрал к рукам клан Гуань из Кайпина?       - Строительство этого колодца закончилось примерно три с половиной тысячелетия назад, - поразительно прочная преграда, ограждавшая колодец от посягательств незваных гостей, осталась в руках Цилина бесполезной деревяшкой. – Клан Гуань построил дяолоу прямо над ним. Вероятно, посвященные члены клана знали о существовании магнетитовой шкатулки.       - Радиационный фон в норме, - У Се за тросик поднял дозиметр*(6), всматриваясь в цифры на голубоватом экране. – Можем спускаться.       Система блоков и лестниц, идущих по кругу, отчетливо напоминала лабиринт из каменных балок в гробнице Наньхай-вана. Панцзы на полном серьезе представлял себя подопытной крысой, бегающей из угла в угол в поисках кусочка лакомства. По мере спуска сырость и холод становились отчетливее, а от гнилостного запаха тянуло блевать. Делая редкие вдохи, он просто надеялся, что дно колодца не встретит их разлагающимися трупами или жуткими тварями, в изобилии обитающими под землей.       - Не касайтесь воды.       Предупреждение Сяогэ прозвучало своевременно: оскользнувшись на очередном выступе, подрывник судорожно вцепился в протянутую руку помощи – окунаться в темные, зловонные помои отчаянно не хотелось.       - Кажется, я вижу проход, - фонарик в руках У Се высветил арочный проем, от которого веяло смертью. Поежившись, он мысленно призвал себя сохранять спокойствие – суета и паника не спасли Титаника. Хотя тонущий корабль определенно виделся лучшей перспективой, чем древний колодец и не менее древняя тайна гибели целой цивилизации.       - Да мы первопроходцы со времен Сяодин-хуантайхоу*(7), - присвистнул Ван Юэбань, подбрасывая вверх подобранную с пола монетку. Сидевший у стены скелет с нефритовым диском*(8) на шее лишь подтверждал его правоту. – Ого, вы только посмотрите на нашего нового знакомого. Молодой господин Гуань изволил отправиться к предкам в таком месте?       - Не так уж он был молод, - возразил босс У, рукавом смахнув пыль с диска. – Гуань Ли числился бастардом*(9) в клане Гуань, он прослыл мастером-резчиком по камню и добился расположения Сяодин-хуантайхоу, что благотворно сказалось на его положении в клане. Сразу после рождения ребенка барышня Куан сбросилась с деревенской пожарной башни, а воспитанием ее сына занялся старший брат с женой. Лишь в двенадцать лет после трагической смерти опекунов биологический отец признал свое родство с мальчиком, поскольку не имел наследников-мужчин. По некоторым сведениям на сорок втором году жизни Гуань Ли подвергся гонениям за связь со своей сестрой, но заступничество Сяодин-хуантайхоу помогло ему сохранить жизнь. Видимо ненадолго. Либо он сам угодил в ловушку, либо клан Гуань способствовал этому.       - Его преследовали, сломали руку, - острый край сместившейся практически у самого основания запястья кости навевал на вполне определенные мысли. – Вероятно, отломок кости повредил сосуды, - Сяогэ поднес к глазам крохотный пожелтевший от времени кусочек. – Гуань Ли долго шел, травмировал ногу, - стертые отростки берцовых костей голени свидетельствовали в пользу его суждения, - запутывал следы, но ослаб от потери крови. Когда он спустился в колодец, некто открыл верхние сливы, и коридор затопило.       - Любимчик Сяодин-хуантайхоу захлебнулся этой жуткой жижей? – отчетливо скривился Панцзы.       - Возможно.       - Вот уж воистину та еще смерть!       - Ммм…       - То есть нас может ожидать такая же участь?       - Резервуары для воды пусты, не беспокойся. Никто не станет разбираться в устройстве средневековой системы водоснабжения. Нас скорее пристрелят, чем утопят.       - Айя, Сяогэ, умеешь ты успокоить! – с деланным недовольством фыркнул он: цинизм, прямолинейность и своеобразный юмор друга давно перестали шокировать. Зато зачастую помогали отвадить от железного трио особо непонятливых людей, вроде Линь Вэйфэна или госпожи Шэн, вознамерившихся покорить катакомбы без оглядки на разумные доводы У Се и непечатную брань самого Панцзы. – Зачем вообще Сяньюй Юйчи мог понадобиться древний и настолько опасный артефакт?       - Мы не располагаем всей информацией, - босс У обернулся к бодро шагающему следом за ним подрывнику. – В древних индуистских текстах часто встречаются упоминания «оружия богов». Определенный вид «оружия» как бы находится под покровительством одного или нескольких богов. Например, оружие бога Индры*(10) – ваджра*(11). На основании одной лишь надписи на терракотовой табличке сложно сделать однозначный вывод, но, похоже, артефакт способен изменять свойства материи. Или что-то вроде того.       - Философский камень, продлевающий жизнь и превращающий любой металл в золото?       - Не знаю.       Кивнув, Ван Юэбань окинул придирчивым взглядом стены и свод коридора: липкие, дурно пахнущие натеки выделялись под толстым слоем грязи, линия, отмечающая уровень воды в момент затопления довольно узкого пространства, доходила практически до самого потолка – у погибшего страшной смертью Гуань Ли не было ни единого шанса спастись, и это удручало. Впечатляющим казалось другое: архитектурные решения, слабо вяжущиеся с представлениями о дизайнерских и конструктивных подходах эпохи Мин.       - Снова дело рук исчезнувшей цивилизации? – угловатое помещение, где оказался Железный Треугольник несколько минут спустя, словно сошло с картины художника-абстракциониста. Определиться с направлением движения в хаосе из углов и изгибов виделось сложной, неординарной задачей.       Сяогэ замедлился, зажмуриваясь от ряби в глазах, вызванной многообразием форм: стены – или то, что окружало его и дорогих людей – ощутимо давили со всех сторон, возвращая позабытые ощущения тесной, подвешенной в воздухе клетки, а потолок, казалось, вот-вот поменяется местами с полом, перевернув мир. Стоило сделать шаг вперед, как он оказывался в отличном от череды предшествующих подпространств*(12) месте, то разгуливая вниз головой, то проваливаясь в темноту, то паря над опрокинувшимся полом, то со стороны наблюдая за своими безуспешными попытками выбраться из западни.       - Все бесполезно, - с тяжелым вздохом Панцзы уселся на один из установленных у стены кубов. Приступы головокружения сбивали с толку, как и царящая вокруг обстановка. – Я уже видел такое, но, по счастью, лишь в кино.       - Сложная трехмерная иллюзия. Наложение стереограммы*(13) на, так называемую, лестницу Шредера*(14).       - Айя, Тяньчжэнь, я бы сказал, что профессор У гений, но не понял ни слова.       - Все, что мы видим, всего лишь иллюзия, и создается она в результате привычной работы человеческого мозга.       - И ты, Брут! – с нескрываемым облегчением хохотнул подрывник: затерявшаяся в уголках губ усмешка Сяогэ обнадеживала. – Хорошо-хорошо, - он оперся локтями о бедра, в задумчивости подпирая подбородок и подаваясь вперед навстречу друзьям. – Если все, что нас окружает – обман зрения, можем ли мы заставить свой мозг справиться с этим?       - Достаточно закрыть глаза, - пожал плечами У Се. – Стереограмма визуально проявляется благодаря бинокулярному зрению, но, похоже, местный архитектор предусмотрел вероятность нахождения в этой комнате людей с одним зрячим глазом, поэтому совместил разные виды трехмерных иллюзий, что удивительно, поскольку исследования в этой области начали проводиться лишь в пятидесятых годах прошлого века. Сяогэ, ты сможешь вести нас? – непраздный вопрос сопровождался протяжным звуком со стороны потирающего глаза Панцзы.       - Не уверен, - за честность не судили: Цилин не видел смысла лгать и изворачиваться, когда ответ предназначался дорогим людям.       - В любом случае, риск оправдан, - пожал плечами подрывник. – Если не доверять тебе, Сяогэ, то кому вообще можно верить? Успех или поражение – неважно. Главное, что мы испытаем удачу вместе. Все лучше, чем мозолить себе глаза вот этим всем, - он широким жестом обвел необычный, подвижный антураж, от которого болела голова, а под плотно сомкнутыми веками ощущался песок.       Лю Сан справился бы с задачей лучше – Сяогэ не претендовал на успехи слухача, ориентируясь на глухой шуршащий звук, однако надеялся, что предложенная У Се и Панцзы авантюра себя оправдает, и им не придется бесконечно слоняться по подпространствам, пока калейдоскопическая реальность не сведет их с ума.       Возникшая на пути серая стена очередного коридора стала той самой неожиданностью, что он жаждал увидеть вместо движущихся изгибов и выступов. Но вместе с ней пришли те, о ком пришлось беспокоиться уже с короткими клинками в руках. Меч остался в Ушаньцзюй, а потому из доступного оружия оставалась только пара кинжалов-трезубцев*(15).       Из перерезанного горла самого шустрого стража толчками вытекала темная слизь, серая, покрытая вязкой, напоминающей по своей консистенции заплесневелый сыр субстанцией кожа обтягивала череп с запавшими, тусклыми глазами и провалом вместо носа, вместо отрезанных ушей по обе стороны торчали медные раковины с колокольчиками, издающие противный свист с перезвоном при каждом движении головы, сшитые суровой пеньковой нитью губы образовывали жуткую, смердящую щель. Семипалые конечности с неестественно вытянутыми, крючковатыми пальцами, переходящими в когти скребли по полу в предсмертной агонии.       - Да сколько их?! – праведное возмущение лишь подстегивало азарт, с которым Панцзы расшвыривал противников. С последним подрывник церемонится не стал, с шальной ухмылкой сломав хребет стражу о колено, и устало привалился к стене. – Ха, хлипкие какие!       - Скажи это ему, - леска рассекла воздух, впиваясь в гниющую плоть. У Се проводил откатившуюся в сторону голову пристальным взглядом, инстинктивно отшатнувшись, стоило окутавшему коридор сумраку приобрести монструозные очертании.       - О, а вот и предводитель! – Ван Юэбань бравировал. Преградившее проход существо сочетало в себе самые отвратительные черты поверженных стражей, не заращенные углы рта, отчего чрезмерно широкий оскал с шиповидными зубами внушал трепет, гигантский рост, дюжину паучьих лап, растущих прямо из выступающего, словно оголенного позвоночника, и клацающие над плечами зубчатые клешни*(16). – Ну и страшилище, - севшим голосом пробормотал он, проворно уходя от удара абсолютно лысой паукообразной лапы, оставившей глубокую выбоину в камне. – Это вообще что такое?! – второй удар был сильнее и стремительней предыдущего: Панцзы зажал кровоточащий бок рукой, спешно прячась за груду булыжников.       У Се последовал его примеру: ни леска, ни припрятанный за голенищем ботинка нож не возымели на тварь никакого эффект. Все, чего боссу У удалось добиться: едва не рухнувший на головы нерушимому трио потолок – обратной дороги больше не существовало, им предстояло двигаться вперед в поисках выхода из древних катакомб, и крушащий пещеру, где они оказались оттесняемые стражами, предводитель мутантов виделся лишь началом цепочки из ловушек, напастей и прочих опасностей, уготованных расхитителям.       Увернувшись от щелкнувшей зубчиками, усеянной острыми шипами клешни, Сяогэ постарался сосредоточить внимание противника на себе. Сай не оставляли ни царапинки на плотной, словно бронированной коже. Монструозный гигант обладал превосходящей силой, свойственной химерам выносливостью и невероятной подвижностью. Оба дорогих человека были бессильны перед столь колоссальным, разрушительным натиском.       Безрезультатные попытки приблизиться, чтобы атаковать уязвимое место у основания шеи, раздражали, но Цилин продолжал сохранять спокойствие. Когда Сяньюй Ехуа представила Железному Треугольнику своего брата, а тот попросил помочь консультацией на раскопках, он рассчитывал на безопасную поездку, хотя отрицать, что сразу заподозрил неладное, как только увидел желтые ленты, заваленный сомнительными артефактами стол и косые взгляды команды археологов, не мог. Озвученные У Се сомнения лишь укрепили недоверие к происходящему. И отсутствие видимых доказательств обоюдных подозрений никак не снимало с него ответственности за принятое решение дождаться утра, чтобы покинуть лагерь.       Утробно рыкнув в ответ на очередную безуспешную серию атак монстра, Сяогэ отпустил контроль. Божественный зверь, подстрекаемый тьмой непальского божества, намеривался разобраться с противником быстро и жестоко, и он не находил причин для возражений. Осознавал ли он в полной мере свои действия – Цилин затруднился бы ответить на этот вопрос, если бы пришлось, но знал наверняка, что теперь У Се и Панцзы находились под защитой цилиня.       Каждое движение отзывалось привычным гудением натренированных мышц, затеянная внутренним зверем с предводителем мутантов схватка напоминала танец. Стремительный и смертельный, где победителем мог стать лишь один из них. Ноги перехватили мощную шею, обрушивая извивающуюся тварь на пол. С треском выкорчеванные из суставов клешни щелкнули в последний раз. Пальцы погрузились в пульсирующий у основания шеи существа пучок, в следующее мгновение вырывая его под надсадный, чересчур высокий для монструозного гиганта визг вместе с позвоночником.       - Ого, - Панцзы одобрительно поднял вверх перепачканные в крови большие пальцы, чувствуя себя по-настоящему впечатленным. – Кажется, я начинаю понимать, почему даже после того пробного наезда старейшины клана Чжан так и не рискнули перейти тебе дорогу, Сяогэ. И это с их-то замашками!       - Мгм, - утвердительное рычание сорвалось с губ раньше, чем Цилин смог себя остановить: божественный зверь и древняя тьма упивались учиненной жестокой расправой.       - Сяогэ, ты в порядке?       Озабоченность в голосе У Се подействовала на него отрезвляюще, волновать своего человека не желала ни одна из трех его сущностей. Обтерев выпачканные в слизи и странной субстанции ладони о штаны, Сяогэ выпрямился, встречаясь с ним глазами:       - Да. Панцзы?       - Ерунда, - отмахнулся подрывник, - всего лишь царапина. Шрамы украшают мужчину. Тем более Тяньчжэнь уже позаботился обо мне. В своем стиле, - губы сами собой сложились в добродушную усмешку: потомственный расхититель оставался верен своей природной неуклюжести в кругу близких людей – знак искренности по отношению к нему и Сяогэ.       - Хм?       - Действительно, просто поверхностная рана, - подтвердил слова друга У Се. – Ничего серьезного. Правда, пришлось вскрыть пару ампул, не слишком удачно, - он пошевелил в воздухе заклеенными пальцами. – Я беспокоился о тебе, Сяогэ, вот и оплошал. Но, с другой стороны, кто знает, чего ждать от нанесенных стражами ран, поэтому лучше перестраховаться.       - Ммм…       - Айя, давайте, убираться отсюда! Скажу откровенно, зрелище не из приятных, - поморщился Панцзы, переступая через переломанные, обезглавленные тела поверженных мутантов и их лишившегося лишних конечностей предводителя. – Зато наблюдать за тобой, Сяогэ, все равно, что прикоснуться к настоящему искусству. Завораживает. В общем, ты был невероятно крут! Знаю-знаю, - рассмеялся он: неловкая пауза – последнее, в чем нуждался Железный Треугольник, - ты не понимаешь эту концепцию, - плечи Цилина расслабились, видимая покорность, с которой тот позволял увлечь себя дальше по коридору, требовала должной ответственности, а не провокаций. – Согласен, сложно такое объяснить, но ты знаешь, что я открыт перед тобой. У всех есть темная сторона, я уже говорил, но твоя приковывает взгляды. Не берусь утверждать за всех – многие не видят дальше собственного носа – но я и Тяньчжэнь готовы любоваться тобой вечно, как бы пошло это не прозвучало.       - Ммм…       - Сяогэ, есть идеи, кем были стражи? Возможно, это как-то поможет, - У Се повертел в пальцах отполированную тяжелую чешуйку из черного металла. – Нашел рядом с одним из тел, похоже, выпала изо рта, когда пеньковая нить лопнула от удара Панцзы, и швы разошлись.       - Я не знаю.       - А вот я чувствовал какой-то синтетический запах, - поделился с друзьями подрывник. – Помимо запаха разложения.       - Ммм…       - В любом случае, есть определенные сомнения в том, что Сяньюй Юйчи и его помощники живы, если они вообще каким-то образом замешаны в организации фальшивых раскопок. Либо им известен обходной путь с наименьшим количеством ловушек. Мог ли кто-либо из клана Гуань построить тоннель с дополнительным входом, чтобы безопасно передвигаться по катакомбам?       - Да.       - Вот и я так думаю. В следующий раз, когда я снова буду увлечен – чем угодно, на самом деле – остановите меня.       - Зачем?       - Мое любопытство до добра не доводит, Сяогэ.       - Это не так.       - Айя, не приписывай все заслуги себе одному, Тяньчжэнь. Отправиться в Кайпин было нашим общим решением, а вот ты сразу почувствовал подвох. И Сяогэ тоже. Я прав?       - Ммм…       - Не пойму только, почему не сказал о своих подозрениях сразу? Мы бы убрались из лагеря еще до заката.       - Я не был уверен, что это не моя паранойя.       - Надеюсь, разговор с Сяогэ по душам помог тебе понять, что твоя голова работает как надо, а, Тяньчжэнь? – Панцзы говорил совершенно серьезно, намериваясь донести до потомственного расхитителя простую истину, которую тот, похоже, не замечал в силу определенных обстоятельств. – И все мои упоминания паранойи – неудачная шутка.       - Не только ты считаешь меня странным, - пожал плечами У Се: Панцзы в первую очередь думал о нем, а не о тараканах в его голове, поэтому замечания по поводу эксцентричности, мнительности и нелепости поведения не считались за насмешку. Другое дело, клан Чжан, семья У и многие из тех, кто окружал железное трио и мог позволить себе обратить расхожее, в общем-то, мнение против босса У. – У меня нет претензий.       - Мы избавились от стражей, - решение сменить тему далось нелегко, но Ван Юэбань слишком хорошо знал У Се: лучшим решением было заставить мозг друга сосредоточиться на конкретной задачей, еще один обстоятельный разговор мог подождать до возвращения домой – для подобных откровений существовали негласные правила, и первое из них сводилось к тому, что состояться они должны за пределами древних гробниц или не менее древних лабиринтов. – Наши дальнейшие действия? Повернуть назад, к колодцу мы все равно не сможем.       - Подземные строения южных земель в чем-то похожи, - Сяогэ поддерживал настрой подрывника, ненавязчиво давая возможность любимому человеку отвлечься от тяжелых дум. – Коридоры в них, как правило, имеют радиальное строение, значит, скоро мы дойдем до пересечения. Там и определимся.       - С каких пор ты стал относиться к таким прогулкам настолько небрежно? Айя, Сяогэ, мы с Тяньчжэнем тебя испортили! – сокрушенно всплеснул руками Панцзы, мгновением позже расплываясь в плутовской ухмылке. – И мне это нравится! Пусть старейшины клана Чжан грызут локти от досады, может, поумнеют. Их одухотворенность действует на нервы.       - Мне тоже.       - О, ты, наконец, признал, что считаешь их снобами?!       - Ммм…       - Катакомбы разделены на несколько ярусов, - У Се указал на развилку: две лестницы насмешливо маячили перед глазами, уходя куда-то вниз, в непроглядную, холодную темноту. – Немного похоже на павильон клана Чжан в Банаи.       - Тяньчжэнь, думаешь, клан Гуань каким-то образом связан с кланом Чжан?       - Вряд ли. Я тут вспомнил о любопытном документе из архива клана Чжан. Не уверен, но есть вероятность, что его прибрал к рукам Чжан Цишань, а когда тот умер, Лаобусы спрятал этот документ среди прочей невостребованной макулатуры. Разумеется, я могу ошибаться, поскольку видел его лишь мельком... В общем, текст зашифрован не был, поэтому мне хватило пары минут на чтение. И речь в тексте шла о неком артефакте из «черного металла неизвестного происхождения». Документ относился к эпохе правления династии Мин. Что если «оружие богов», запечатанное в магнетитовой шкатулке и скрытое под землей, и таинственный артефакт из «черного металла», который в свое время заинтересовал Чжан Цишаня – это одно и то же?       - Подожди-подожди, - оживился Ван Юэбань. – Если вспомнить, зачем всю свою жизнь гонялся Чжан Цишань, и чем грезила семья Ван, то напрашивается единственно верный вывод: неизвестная хреновина дарует бессмертие, или, по крайней мере, эти фанатики считали именно так. Их специфический интерес мог обернуться катастрофой, наравне со вскрытием древней гробницы под Сыгуньяншань, но им и в голову не пришло искать ключ к загадке в Кайпине. Похоже, до этого додумался только брат Ехуа.       - Либо те, кто стоит за организацией фальшивых раскопок, - кивнул босс У.       - Поразительно, как тесен мир.       - Мгм. Направо, - Сяогэ первым шагнул в обозначенный проем, начиная затяжной спуск по лестнице. Несколько простых в своем исполнении ловушек были не в счет: их деактивация по совокупности не заняла и минуты. И это настораживало. В их деле никогда и ничего не отличалось простой. За незатейливостью ловушек обычно скрывалось нечто большее, сулящее смертельную опасность – за годы покорения гробниц он хорошо усвоил.       - Мне кажется, или эта часть катакомб такая же древняя, как и тот ступенчатый колодец, через который мы попали сюда? – просторный зал встретил их ощутимо довлеющей на психику атмосферой. Панцзы сглотнул: словно светящиеся изнутри угловатые идолы внушали страх.       - Ты прав.       - Что за жуткие статуи? – повел плечами подрывник, но ощущение сжимающих плечи ледяных пальцев не спешило покидать его.       - Не статуи, - возразил Цилин. – Мумии.       - Мертвецы?       - Жертвы.       - Какой-то ритуал? – болтовня с немногословным другом помогала отвлечься, за это Ван Юэбань был ему благодарен.       - Ммм…       - Их изуродовали еще при рождении, - поделился со спутниками босс У. – Смотрите, кости черепов деформированы, как будто их сдавили, суставы вывихнуты, что привело к изменению строения тела, а шеи неестественно вытянуты, как у женщин народа падаунг*(17).       - Такое вообще возможно?       - Возможно, - предположение любимого человека звучало дико, варварски, зато полностью отражало суть вещей. Сяогэ осмотрелся в поисках выхода. Нахождение среди изуродованных мумий вызывало тревожное чувство, а юный возраст жертв пробуждал некогда стертые Небесным даром воспоминания.       - Изуродовали и принесли в жертву – это понятно. Но почему они светятся?       - Думаю, частью ритуала стала фосфоризация*(18), - пояснил У Се.       - Этих бедолаг накормили фосфором?       - Не совсем. Не уверен в механизме процесса фосфоризации, но очевидно, что опыт прошел успешно. Если речь идет о белом фосфоре, то нам нужно убираться отсюда, как можно быстрее, если о фосфорных соединениях, то не все так страшно.       - Зачем кому-то приносить в жертву подростков?       - Они были отмечены.       - Сяогэ, что ты имеешь в виду? – нахмурился Панцзы.       - Нет глазных яблок.       - Мутации?       - Их признали, либо порождением темных сил, либо божественными посланниками.       - Сяогэ, не будь таким спокойным, мне становится не по себе от этого!       - Хм?       - Прояви немного сочувствия.       - Ничего не изменится, - обычно Цилин не был столь категоричен в своем отказе, когда просьба исходила от Панцзы, однако на этот раз не мог позволить себе проявить пресловутое сочувствие: напуганный, подвергаемый издевательствам со стороны названных родственников и наставников ребенок все еще жил где-то в глубине его души. Как и он когда-то, превращенные в светящихся мумий юные жертвы ничем не провинились перед миром. Просто люди, мнящие себя гласом провидения, решили иначе. Клетка и кровопускание или изуродованные тела ради чьего-то процветания – всего лишь предлог для проявления садисткой натуры во всей своей устрашающей красе. Сочувствие или безразличие не играли никакой роли. – Выход там, - на противоположной стороне зала с мумифицированными идолами виднелись очертания поворотной двери, размытые, едва угадывающиеся на фоне окружающего расхитителей жуткого антуража. Видимое спокойствие – результат многолетних тренировок – помогало сосредоточится на более важных задачах, чем сожаления о загубленных невинных жизнях.       - О! – Панцзы признавал себя болваном, вот так просто и без прикрас: пытаться уличить Сяогэ в недостаточной человечности было исключительно постыдным поступком. Понимание этого пришло вместе с затравленным взглядом, которым тот окинул ближайшую мумию ребенка лет восьми. Вероятно, друг даже не догадывался об играх своего подсознания, просто пройдя мимо и не придав этому значение, а вот Ван Юэбань заметил и теперь чувствовал себя виноватым.       - Сяогэ?       Впрочем, глупо было думать, что У Се мог упустить из виду нечто подобное. Разумеется, потомственный расхититель догадывался о влиянии специфической атмосферы на любимого воина, поэтому старался держаться рядом, как всегда для них обоих делал сам Цилин, если речь заходила о старых душевных ранах. Зато подрывник умудрился всего парой фраз наломать дров.       - Сяогэ, ты всегда можешь врезать мне, если я перехожу границу или пытаюсь давить на тебя.       - Это не так, - взгляд, направленный на Панцзы, смягчился. – Ты умеешь сопереживать, считаешь правильным такой подход. Твоей вины в том, что я считаю иначе, нет, - Цилин действительно верил в то, что говорил. Его человечность распространялась только на близких людей, для остальных он предпочитал оставаться сдержанным, бесстрастным (неважно, наемником или патриархом). – Ты надежный. У меня нет причин наносить тебе вред.       - Айя, Сяогэ, ты снова сделал мне комплимент! – хохотнул Ван Юэбань, от последовавшего за отповедью друга облегчения задрожали руки. – Спасибо.       - Нужно торопиться.       Сдвинувшаяся с места стена подняла в воздух мельчайшие частицы пыли, вынуждая железное трио прикрыть лица рукавами изрядно изгвазданных курток.       - Ого!       Длинный коридор представлял собой галерею с множеством занятых различными предметами древности ниш: от цветных мозаик государства Шан-Инь, нефритовых доспехов эпохи Чжоу и терракотовых урн времен правления династии Цинь до картин, рукописей и золотых венцов средних веков. Среди сокровищ особо выделялся богато украшенной самоцветами рукоятью сючунь-дао*(19) эпохи Мин.       - Клан Гуань был связан с секретной службой при императорском дворе?       - Ммм…       - Да здесь целый музей! Вот господин Линь удивился бы, увидев все это. Он дул мне в уши про культурное наследие, пока мы бродили по катакомбам в поисках завала.       - Госпожа Шэн тоже не молчала, - хмыкнул У Се. – Успела полить отборными помоями всех, кто принял участие в раскопках. Незапятнанным остался только Линь Вэйфэн.       - Любовники?       - Сомневаюсь. А вот это интересно, - он остановился напротив пустующей ниши. – Что скажешь, Сяогэ?       - Кто-то был здесь недавно, - четкий прямоугольный след свидетельствовал в пользу его слов: сомнений в том, что не они одни бродят по запутанным подземным коридорам не осталось. Цилин провел пальцами по отпечатку, принюхиваясь к золотисто-черному налету, оставшемуся на подушечках. – Смесь пирита и магнетита.       - Шкатулка? – по-деловому осведомился Панцзы.       - Вероятно.       - Я могу ошибаться, но похожий рисунок подошвы я видел у Чэнь Каня, - подрывник присел на корточки, подсвечивая себе фонариком. Семенящий шаг, хорошо различимый на пыльном полу, навевал на определенные мысли.       - Разве он не погиб? – нахмурился босс У. – Госпожа Шэн утверждала, что тот несчастный, погребенный под завалом, был Чэнь Канем.       - Ммм…       - Нет смысла гадать, - свалившееся на головы нерушимому трио безумие уже порядком надоело: Ван Юэбань не намеривался становиться шутом на потеху очередному пройдохе. – Пойдем по следу. Выясним, кто рискнул играть нашими жизнями. У меня имеется несколько претензий к этому шутнику.       - Что если шутником окажется Сяньюй Юйчи?       - Не о чем тут говорить, Тяньчжэнь: если брат Ехуа виновен в наших злоключениях и гибели людей – он ответит за все, - сурово припечатал он.       - Справедливо, - Сяогэ был согласен с другом, и не думал этого скрывать. Хотя оставался ничтожный шанс на то, что они поторопились с выводами. По крайней мере, ему действительно хотелось в это верить.       - Не знаю только, как потом объясняться с Ехуа…       - Панцзы, - нарушил напряженное молчание У Се, - не суди его, пока не выяснишь настоящую причину. Я не думаю, что он желал чьей-то смерти. Возможно, Сяньюй Юйчи пострадал ничуть не меньше остальных, просто ища шкатулку, а взрыв – дело рук третьих лиц. Возможно, поиски шкатулки – его самоцель, как для меня поиски третьего дяди. Одно неверное решение, и десятки загубленных судеб. Если я прав, то я ничем не лучше Сяньюй Юйчи.       - Тяньчжэнь, - севшим голосом пробормотал Панцзы.       - Не говори ничего. Обсудим, когда вернемся домой. Думаю, мы уже близко, и все ответы находятся за дверью, - босс У направил луч света на массивные створки, преграждавшие путь. – Снова богомол*(20), - нефритовая статуэтка с тихим щелчком встала в неприметный паз. Створки дрогнули, отворяясь.       - Еще один колодец? – в голосе Ван Юэбаня слышалось удивление. – Ну, хоть воняет не так сильно.       - Сообщающиеся сосуды.       Объяснение У Се звучало разумно – Сяогэ вгляделся в клубящийся внизу сумрак: из колодца тянуло смрадом и пробирающим до костей холодом, словно дыхание смерти. Древнее сооружение пульсировало под исследующими сложное переплетение символов на широкой кромке-бордюре пальцами, по жилам проникало в разум, искажая действительность до мутных картинок, пляшущих перед глазами. Моргнув, Цилин отдернул руку от камня, медленно выдыхая. В плену видений прошлого не было ничего манящего, чтобы задерживаться в них надолго. Увиденного хватило с лихвой, чтобы понять всю серьезность происходящего. Несколько ругательств сорвались с языка еще до того, как он успел себя остановить.       - Не стану мучить тебя расспросами, Сяогэ, - Панцзы выглядел действительно собранным, - просто предположу, что вляпались мы по самые уши, и нам потребуется нечто большее, чем удача.       - Да.       - Указания?       - Не приближайтесь к краю колодца.       - Если ты так говоришь, Сяогэ.       - Здесь след обрывается, - У Се посветил фонариком в колодец, держась дальше от края, как и просил любимый воин. – Похоже, он спрыгнул…       - Либо его столкнули, - внес ясность подрывник. – Нет, не так, - он покачал головой на верность собственных суждений. – Скорее всего, в него стреляли. Вот отсюда, - с выбранного им места открывался отличный обзор на дверь и жерло колодца. Вытоптанная до блеска площадка свидетельствовала в пользу новой догадки. – Думаю, от Чэнь Каня, или его двойника, или от неизвестного в похожей обуви, просто избавились.       - Вероятных участников аферы с фальшивыми раскопками, помимо Сяньюй Юйчи, осталось немного. Меценат Хэй Чайхо, профессор Цзюй Лай, Дань Ся и Чи Хун. Если только те, кто остался на поверхности, не спустились в катакомбы уже после взрыва.       - На самом деле, кто-то мог пойти следом за мной и Линь Вэйфэном, и свернуть по пути на одной из развилок. Раз уж босс парочки недалеких придурков, что похитили тебя, Тяньчжэнь, знал о шкатулке, значит, могли быть и другие желающие ее заполучить.       - Нужно найти шкатулку.       - Кто бы с тобой спорил, Сяогэ, - с тяжелый вздохом Панцзы вернулся к друзьям. Идти по высокому, сложенному мозаичной кладкой коридору пришлось недолго. За поворотом расхитителей ждал следующий колодец, такой же мрачный и глубокий, и брызги крови на пыльном полу. – Айя, кажется, кто-то вошел в раж!       - Нет, - покачал головой Цилин. – Колодцы – жертвенники.       - Запах! – задохнулся от пришедшего за замешательством понимания подрывник.       - Ммм…       - Ритуал жертвоприношения?       - Пять колодцев, четыре жертвы.       - То есть мы обошли не все достопримечательности? Экскурсия продолжается, - с деланным воодушевлением фыркнул Панцзы, грузно топая следом за друзьями. – Не думал, что строительство кланом Гуань катакомб было настолько масштабным проектом.       - Эту часть катакомб построили на три тысячелетия раньше, - вереница следов отходила от последнего из обозначенных Сяогэ колодцев. Ступени крошились под каждым шагом, поэтому приходилось сохранять осторожность, чтобы не скатиться к подножию выдолбленной в камне лестницы и не рухнуть в смердящий гниющей плотью темный провал. Обернувшись, У Се замедлил шаг: на мгновение ему показалось, что в простирающейся внизу тьме вспыхнули два зеленых огонька.       - Тяньчжэнь?       Озабоченный голос Панцзы помог справиться с наваждением и перевести дух, прежде чем продолжить взбираться к нависающему над жерлом уступу.       - В порядке.       - Уже близко, - оповестил спутников Цилин. Ладонь легла на рукоять сай в предупреждающем жесте. Он чувствовал опасность, ощущал ее на своей коже сонмами мурашек. Обострившийся слух уловил чужие голоса.       Громоздкий валун надежно скрывал нерушимое трио от глаз расхаживающих по пещере людей в коричневых балахонах. Среди них они не без огорчения узнали Сяньюй Юйчи, яростно спорившего с мужчиной в надвинутом на лицо капюшоне.       - Джедаи хреновы, - сквозь зубы процедил Ван Юэбань. – Что они задумали?       Короткий окрик заставил людей столпиться вокруг алтаря и замолчать. Воздев руки к усыпанному острыми шипами потолку, неизвестный мужчина продемонстрировал товарищам отполированную шкатулку. Начавшееся шествие больше напоминало безумный танец: установленный на почетное место артефакт удостоился небывалого внимания, каждый считал своим долгом, святой необходимостью прикоснуться к нему, вознося молитвы на непонятном языке.       - Собираются открыть магнетитовую шкатулку, - едва слышно, одними губами. Говорить даже шепотом босс У не решался. Фанатизм, с которым Сяньюй Юйчи и остальные участвовали в странном ритуале и прикладывались к артефакту, пугал.       Безумство достигло своего апогея с взобравшейся на алтарь девушкой. Безразмерный балахон упал на пол, открывая взорам обнаженное тело, раскинувшееся на холодном камне в весьма откровенной позе.       - Дань Ся! – ахнул подрывник. – И Чи Хун здесь, - он указал на нагого парня, разместившегося между призывно раздвинутых стройных ножек.       - Их тела станут сосудами для «оружия богов», - Цилин отвел глаза: сакральный смысл видений прошлого становился понятен. От невозможности уйти или хотя бы закрыть уши мутило. Железный Треугольник порой позволял себе сходить в клуб, чтобы со стороны наблюдать за вызывающими танцами полуголых девиц. Не то, чтобы происходящее на сцене хоть раз впечатлило самого Сяогэ, зато ему с завидной регулярностью удавалось выигрывать спор с Панцзы. Особого интереса танцовщицы для него не представляли, хотя не признать их искусность владения телом виделось глупым. Эстетически эротическое шоу выглядело привлекательным для ни к чему не обязывающего созерцания. Однако в ритуале, участниками и которого стали новые знакомые, не было красоты и изящества, только похоть, грубость и извращенность зрителей.       - Их убьют?       - Нет.       - К чему тогда все это? – Ван Юэбань поморщился: зрелище, что представляли из себя Дань Ся и Чи Хун, определенно относилось к категории не для слабонервных. Он себе такого отношения к партнеру позволить не мог даже в страшном сне.       - Телесные жидкости, - вместо Цилина пояснил У Се. Хотелось убраться от пещеры как можно дальше, но он продолжал практически неподвижно сидеть на месте и вникать в суть происходящего, не смотря на зарождающееся чувство омерзения. От одной мысли о возможных последствий подобного изощренного акта совокупления для в общем-то неплохих ребят-археологов становилось не по себе. – Что-то вроде ритуала плодородия*(21), но с иным подтекстом. Дань Ся и Чи Хун – «жрецы».       - Эти двое не знают, что творят? Их опоили?       - Они участвуют в ритуале добровольно, - покачал головой Сяогэ.       - И, похоже, наслаждаются этим не меньше большинства остальных участников, - босс У вгляделся в перекошенное лицо Сяньюй Юйчи.       - Прямо клуб по интересам для отбитых на голову извращенцев, - громкие вопли «жрецов» оглушали, вызывая чувство отвращения. Извивающиеся, бьющиеся в экстазе, блестящие от пота и слюны тела покрылись царапинами и наливающимися синяками. Дань Ся и Чи Хун предавались разврату без оглядки на свидетелей. Панцзы зажмурился, не в силах смотреть на них, не зная, сколько еще выдержит, прежде чем поднимающаяся в душе волна ярости захлестнет его.       - Я вспомнил, как Люман говорил про восьмиконечную звезду*(22) на крышке магнетитовой шкатулки, когда делал запись для шантажа Сяогэ, - нарушил затянувшееся молчание У Се. Увлеченные совокуплением парочки «жрецов» участники ритуала вряд ли бы обратили внимание, даже если бы они втроем решили присоединиться к ним. – А в тексте на терракотовой табличке упоминался «знак Хаоса». Что если…       - Ммм…       - Тогда действия Дань Ся и Чи Хуна направлены на активацию этого знака.       - Вскрытие печати?       - Ммм…       - То есть некто заморочился создать такую печать для особо опасного артефакта, чтобы не обошлось без танцев с бубнами и оргий?       - Да.       - А сброшенные в колодцы жертвы нужны непосредственно для пробуждения артефакта.       - Почему нам не остановить это низкосортное порно прямо сейчас?       - Если остановим ритуал досрочно, обречем «жрецов» на смерть.       - Айя, Сяогэ, ты же сам сказал, что Дань Ся и Чи Хуну ничего не угрожает!       - В их смерти нет выгоды для людей, но не для артефакта. Их роль, как «жрецов», велика. Если вмешаться сейчас, алтарь впитает их жизненную силу раньше, чем мы успеем их оттуда снять. Так погибла сводная сестра Гуань Ли и еще несколько человек.       - Что?       - Сяогэ, ты видел их смерть? – голос У Се дрогнул.       - Ммм…       - Гонения против Гуань Ли начались после того, как погибла его сводная сестра? Не из-за их связи? Значит, защита со стороны Сяодин-хуантайхоу была вынужденной мерой, чтобы сохранить секрет. Так?       - Возможно.       - То есть мы позволим этим фанатикам открыть шкатулку? – сложил руки на груди Панцзы.       - Выбор невелик.       - Это точно, - спал с лица Ван Юэбань. Недвусмысленно направленное в сторону их укрытия дуло пистолета определенно представляло собой худший вариант из возможных.       - Мы вас ждали, - изящная рука с вызывающим кроваво-красным маникюром потянулась к капюшону, позволяя увидеть, кто скрывался в тени. Ее примеру последовали остальные участники ритуала.       - Госпожа Шэн, господин Линь, меценат Хэй и Сяньюй Юйчи, - в принципе, босс У предполагал такой исход, когда в афере с поддельными раскопками оказывались замешаны все ее организаторы. Но надеялся на не оправдавший себя исход, при котором им не придется иметь дело сразу с несколькими фанатично настроенными мошенниками. – Не скажу, что я удивлен. А где же профессор Цзюй?       - Стал подношением богам, как и Чэнь Кань. Я же сказал, что глава клана Чжан еще пожалеет о своем решении.       Осознание того, кто стоит перед ним с широкой безумной улыбкой и пистолетом в руке пришло к Сяогэ вместе с яркой вспышкой перед глазами. Как в тот день, чуть больше месяца назад, когда на пороге резиденции клана Чжан появился человек, потребовавший с ним встречи. Предложение визитера сводилось к участию в экспедиции по поиску древнего могущественного артефакта. Последовавшие за отказом угрозы тогда показались пустой болтовней, хотя после похищения У Се ему надлежало задуматься об этом, отрядить кого-нибудь из многочисленных присмиревших подчиненных найти неудавшегося нанимателя и разобраться с ним. Но обстоятельства и просьба любимого человека не ввязываться в очередную заварушку взяли вверх над предосторожностью. Теперь же винить в собственной оплошности еще кого-то помимо самого себя не имело смысла.       - Ту Хуайдань, - слова слились в утробное рычание.       - Эгунь, - Линь Вэйфэн дал отмашку широкоплечему бритому парню.       У Се невольно задержал дыхание, когда крупные руки прошлись по его бокам и бедрам, обезоруживая. Прикосновения Пицзы оставались свежи в его памяти, хотя дальше нескольких непристойных идей, высказанных пока он стараниями здоровяка Люмана находился в полубессознательном состоянии, дело так и не зашло. Случись иначе, он не знал бы как смотреть в глаза Сяогэ – иррациональный, глупый страх, всколыхнувшийся при чересчур близком взаимодействии с подручным господина Линя, вызывал неконтролируемую дрожь. Вскрик Эгуня вернул босса У в реальность, где пальцы вставшего перед ним Цилина с силой сжимали руку наемника.       - Глава Чжан, не будь дураком!       - Если снова прикоснетесь к У Се – умрете, - Сяогэ не шутил. Господин Ту мог выстрелить, они все могли попытаться убить его, но допустить, чтобы кто-то из них причинил боль У Се, он не мог. Не имел на это права.       - Я закончил, - промямлил Эгунь, тщетно пытаясь вырваться из хватки.       Цилин разжал пальцы: провоцировать нападение, пока рядом находились дорогие для него люди, не стоило. Ему не составило бы труда увернуться от пули, о чем знать противникам не полагалось до подходящего для ответных действий момента. Первоочередной задачей стояла безопасность У Се и Панцзы.       - Ублюдок! – подрывник, не сдерживая эмоций, разразился отборным матом, адресованным замершему на месте, виновато смотрящему в пол брату Ехуа.       - Бессмысленно сотрясать воздух, - Линь Вэйфэн сохранял напускное спокойствие. – Поможете нам, и мы в расчете.       - Еще чего!       - Чего вы хотите? – Сяогэ опустил ладонь на плечо гневно сопящему другу. Возможность сотрудничества повышала шансы на успех рискованного предприятия: они втроем отлично понимали друг друга без слов, и составленный на ходу план был сумасшествием в чистом виде, но в этом было их неоспоримое преимущество.       - Все готово.       Всего минуту назад заходящиеся в животной похоти «жрецы» неподвижно лежали на алтаре, переплетясь конечностями. В изголовье импровизированного ложа, поблескивая в свете установленных у стен ламп, стояла шкатулка. Слова Хэй Чайхо разбились о повисшую тишину.       - Чего вы хотите? – бесстрастным тоном повторил свой вопрос Цилин.       - Текст на терракотовой табличке, что любезно перевел для нас босс У, и рукописи из архива провинции Гуандун не дают полного представления о ритуале, - пожал плечами Линь Вэйфэн. – Часть рукописи была уничтожена во время пожара в старом здании архива. Глава Чжан нужен был нам в качестве консультанта, но поскольку он отказал в помощи господину Ту, то нам пришлось организовать похищение босса У. К сожалению, не слишком удачно. Как хорошо, что сестра Сяньюй Юйчи водит знакомство с вашей троицей, в особенности с господином Паном. Ее участие в этом деле оказалось кстати. И так, в нашем распоряжении план катакомб и несколько указаний. Подношения сделаны, «жрецы» исполнили свое предназначение, настало время вскрыть печать. Глава Чжан займется этим добровольно, либо нам придется использовать босса У в качестве мотивирующего фактора. У Пицзы были свои планы на него…       - Захлопнись! – не выдержав, Панцзы стиснул кулаки. – Закрой свой поганый рот. Если хотите заполучить У Се, то придется сначала иметь дело со мной!       - Все в порядке, - босс У насмешливо прищурился. Он бравировал, однако, судя по мелькнувшему в глазах Линь Вэйфэна замешательству, неплохо справлялся с моральным подавлением противника. – Вашего подручного, господин Линь, подвели самомнение и убогая фантазия. Но язык у него оказался подвешен неплохо. Судя по всему, вы давно знали о существовании шкатулки, знали о существовании обходного пути. У вас даже добровольцы на роли «жрецов» имелись. Зачем было устраивать цирк с посещением резиденции клана Чжан, угрозами в адрес Сяогэ, моим похищением, шантажом и археологическими раскопками? В чем смысл?       - Я объясню, но только после того, как глава Чжан выполнит свою часть сделки.       - Справедливо. Сяогэ?       - Ладно.       Вскрытие печати и высвобождение силы «оружия богов» в их планы не входило. С другой стороны, на основании имеющейся у них информации напрашивался очевидный вывод: артефакт надлежало активировать перед использованием. Однако больше всего Цилина интересовал алтарь. В сумраке, из-за не слишком надежного укрытия ему не удалось хорошо его рассмотреть. Губы сами собой растянулись в хищном оскале: мог ли он открыть шкатулку – да, а еще в его силах было выпустить на свободу хранителя этого места. Короткого обмена взглядами оказалось достаточно. Сяогэ потянулся к нагревшейся магнетитовой шкатулке, подушечками пальцев обводя октограмму. Двойная защита свидетельствовала в пользу предположения У Се: артефакт обладал невероятной разрушительной мощью, сравнимой с ящиком Пандоры и несколькими ядерными взрывами.       Стены пещеры подернулись белесой дымкой, искажаясь. Зависшее у горизонта зарево слепило глаза отражением в стеклянном блеске расплавленных зданий. Из разрушенного ступенчатого колодца в небо фонтанчиками взмывала вода. Видение рассеялось также быстро, как и возникло, оставляя после себя жжение на коже и металлический привкус на языке. Шум в ушах сменился роптанием столпившихся у алтаря людей.       Пальцы соскользнули на выточенные из магнетита стенки шкатулки, ощупывая в поисках скрытого механизма. Почерпнув покрывавшую алтарь смесь из телесных жидкостей «жрецов», он щедро нанес ее на печать, подавляя неприятие и клокочущее в груди раздражение. Чиркнула спичка – уверенности в своих действиях Сяогэ не испытывал, хотя знал, что все делает правильно. Записанные на подкорке тайные знания клана Чжан не позволяли ошибаться в подобного рода вещах, что, впрочем, не добавляло доверия к самому себе, когда каждый промах мог стоить жизнь дорогим людям. Как Ту Хуайдяню удалось обойти их и застать врасплох, оставалось под вопросом. До его эффектного появления ничего не предвещало проблем, по крайней мере, сверх тех, что уже имелись целым дурно пахнущим букетом стапелий*(23).       Следуя указаниям огненного солярного символа*(24) с двенадцатью изогнутыми, зигзагообразными лучами, сходящимися в центре двойного круга, зависшего в воздухе перед его лицом, подобно зашифрованной карте-инструкции для древней головоломки, Цилин повернул крышку шкатулки до щелчка: на свет показалась прозрачная колба с заключенным в ней, подвешенным на тончайших паутинках артефактом.       - Это еще что за хрень? – Панцзы вгляделся в блеклое мерцание, освещавшее сосредоточенное лицо друга.       - Звезда Хаоса.       - Сяогэ, ты серьезно?       - Ммм…       Восемь стреловидных лучей образовывали пару крестов, на пересечении образовывающих глаз. От «оружия богов», о котором вряд ли когда-нибудь слышали даже старейшины клана Чжан, исходила вибрирующая, пробуждающая древнюю тьму энергия. Сяогэ чувствовал, как она просачивалась сквозь толстые стенки сдерживающего ее сосуда, проникала под кожу, напитывала плоть и отравляла кровь. Пальцы разжались сами собой. Звон разбившегося стекла отразился от стен. Пещеру заволокло туманной дымкой, потрескивающей электрическими разрядами.       Словно в кошмарном сне У Се и Панцзы наблюдали за тем, как лоб Чи Хуна расчерчивают глубокие морщины. Прорезавшийся третий глаз представлял собой темный, горящий адским пламенем провал. На предплечьях Дань Ся черными линиями выделялись набухшие сосуды, образуя сложную вязь.       У Се сглотнул, вспомнив метку двуликого божества мертвого города, неумолимо отсчитывающую последние дни его жизни. Фантомная боль сковала запястье, пронзая мышцы тысячей шипов. Дыхание перехватило.       - Тяньчжэнь? – Ван Юэбань поддержал за локоть отчетливо побледневшего потомственного расхитителя, глазами выискивая в начавшейся неразберихе Сяогэ. Ситуация стремительно выходила из-под контроля.       - В порядке. Пробуждение хранителя – вопрос времени…       Договорить босс У не успел: осознание того, что он лежит на полу и вдыхает пыль пришло вместе с длинными пальцами на своей макушке и сотрясающем свод пещеры грохотом. Рядом пыхтел Панцзы.       - Не двигайтесь.       Властный тон не предполагал возражений – Цилин успел в последний момент, когда отброшенная в сторону крышка саркофага, принятого остальными за алтарь, пролетела над головами поваленных им на землю дорогих людей и ударилась о стену. На лицах лихорадочно спасающих свои шкуры аферистов был написан страх. Длинные ногти хранительницы рассекли воздух, алые брызги окропили обнаженные тела «жрецов», в чьих руках находился артефакт. Голова Эгуня с нелепо распахнутыми в ужасе глазами откатилась к краю уступа и сорвалась вниз, прямиком в зияющее жерло древнего колодца.       Визг госпожи Шэн резанул по ушам, стоило ей встретиться взглядами с хранительницей. В шести зрачках*(25) отражались отсветы опрокинутых фонарей. Подол богато расшитого золотым узором черного с красной оторочкой*(26) юаньлинпао*(27) колыхнулся, а в следующую секунду госпожа Шэн, хрипя, рухнула на пол. По ее балахону расползлось темное пятно.       Раздался выстрел. Ту Хуайдань с игравшей на губах сумасшедшей ухмылкой азартно палил в стремительно перемещающуюся по пещере хранительницу.       - Сяньюй Юйчи прячется за тем камнем, - чуть отстранившись от У Се и Панцзы, Цилин кивнул в сторону недавнего укрытия железного трио. – Уведите его. И сами уходите. Он должен знать, как выбраться отсюда безопасным путем.       - Сяогэ, что ты задумал?       - У Се, поторопитесь.       - Ну, нет! – сердито пробасил подрывник. – Либо бежим все вместе, либо ты не смеешь решать за нас, Сяогэ. И это не обсуждается!       - Я догоню вас, - времени на споры не оставалось, но просто прогнать тех, кого он любил, кем дорожил, Сяогэ не мог. Они не были обязаны подчиняться ему, они умели справляться с проблемами самостоятельно и не боялись боли и новых травм. Они – нет, а для него каждый новый шрам на их телах служил напоминанием о допущенных ошибках. – Я догоню вас, - прозвучало мягче. Губы коснулись перепачканной теплой щеки У Се в ободряющем мимолетном поцелуе. Пальцы сжали подставленное, всегда надежное плечо Панцзы в знак поддержки. – Уходите.       Утробное рычание привлекло внимание хранительницы и Ту Хуайданя: сдерживаться Цилин не намеривался, его задачей стояло уничтожение опасного артефакта, прибранного к рукам не в меру прытким Линь Вэйфэном, и благополучное возвращение домой. Растерзанные трупы погибших мошенников из числа приближенных скрывшегося вместе с «жрецами» в неизвестном направлении пронырливого антрополога его волновали мало. Угрозы со стороны хранительницы он не чувствовал. Не для себя. Хотя предпочел обезопасить У Се и Панцзы.       - Где они? – слова сливались, резонируя в горле. Божественный зверь не знал пощады, атакуя быстро, одним броском. Кости Ту Хуайданя затрещали.       Экзальтированный хохот сменился оскалом, лицо неудавшегося нанимателя перекосило от лютой злобы. Бьющийся в припадке безумия, он представлял собой жалкое и одновременно безобразное зрелище. Свернутая на бок голова стала достойным завершением короткого противостояния.       Убийство всегда оставалось убийством, однако Ту Хуайдань, как и Бэй Тоу, и Ван Уцин когда-то, не ассоциировался у Чжан Цилина с человеком. Одержимость лишила их не только человеческих черт, но и возможности мыслить. Они стали рабами собственного помешательства на жажде крови и насилия. Даже Чжан Хайбо, Ван Цэнь и Мэн Синьцзы со своими устремлениями вызывали куда меньше отвращения, чем они.       - Госпожа Гуань, - он повернулся к неподвижно застывшей у него за спиной хранительнице. Та взмахнула широким рукавом, пещера заполнилась тихим перезвоном колокольчиков на шелковой нити, повязанной вокруг тонкого запястья. Изящный пальчик с длинным, заостренным наподобие птичьего когтя ногтем зазывно поманили к алтарю.       Потайной ход со спиральной лестницей вел прямиком в коридор, где погиб Гуань Ли. На одной из ступенчатых площадок древнего колодца стоял Линь Вэйфэн, перед ним на коленях, склонив головы и удерживая на вытянутых, раскрытых ладонях Звезду Хаоса, послушно замерли «жрецы».       Шелест черных одеяний и тихий изумленный вскрик: антрополог отшатнулся от хранительницы. Его губы беззвучно шевелились, а руки безотчетно сминали фотографию молодой женщины и девочки лет одиннадцати.       - Они умерли, - пробормотал Линь Вэйфэн. – Моя Маоми и наша Сяньсянь. Это моя вина! Компас… Компас поможет, он исполняет желания. Я хочу вернуть Маоми и Сяньсянь. Ты, - его взгляд метнулся к Чжан Цилину, - тоже кого-то потерял. Кого-то важного. Я чувствую это. Знаю. Мы сможем вернуть их. Звезда Хаоса укажет нам путь!       - Нет.       - Мы можем изменить прошлое, понимаешь?       - Прошлое нельзя изменить, - неожиданно для себя возразил Сяогэ. Желание вернуть дорогого сердцу человека ему было понятно, но не ценой десятка жизней других людей. Хотел бы он, чтобы Бай Ма дождалась его возвращения? Безусловно. Хотел бы узнать, какова настоящая любовь матери к своему сыну? Да. Смог бы обменять на это чью-то жизнь? Нет, решиться на такой шаг мог только обезумевший от горя человек. Возможно, если бы речь шла о У Се (или У Се и Панцзы), однако Цилин не посмел бы осквернять чувства к любимому человеку и дружбу с Ван Юэбанем жертвоприношениями и жуткими, первобытными ритуалами. Найти свою смерть виделось лучшим выходом.       - И ты так просто смиришься с этим?! – это был вызов, провокация, так и не достигшая своего адресата, тот лишь молча пожал плечами. – Тогда я сам завершу ритуал!       - Нет, - Сяогэ забрал артефакт у пребывающих в трансе «жрецов»: ни Дань Ся, ни Чи Хун не пошевелились, продолжая безучастно смотреть в пространство. Исходящий от Звезды Хаоса холод обжигал. Тьма в его душе снова подняла голову, подстрекаемая вибрациями «оружия богов». – Госпожа Гуань, - руки хранительницы были немногим теплее, «птичьи коготки» царапнули кожу, отчего на тыльной стороне кисти выступило пару капелек крови, неуловимым движением смахнутых на ловко подставленный артефакт.       Перекрещенные кресты из черного металла завибрировали сильнее, вращаясь на ладони госпожи Гуань. Глаз, образованный восьмью стреловидными лучами вспыхнул россыпью потрескивающих голубоватых искр. На дне колодца забурлила застойная, зловонная жижа. Из нее показался продолговатый черный обелиск. Субстанция, еще мгновение назад источавшая гнилостный запах разложения, стала прозрачной настолько, что Сяогэ без труда смог рассмотреть заваленное костями, испещренное мелкими отверстиями дно колодца, от которого исходило слабое золотистое свечение.       - Нет!!!       Словно в замедленной съемке Цилин наблюдал за падением хранительницы, за трепетом ее длинных ресниц и развивающимися темными одеяниями. Бледные губы сложились в безмятежную улыбку. С громким плеском госпожа Гуань погрузилась под воду. Блеснула самоцветами выпавшая из собранных в сложную прическу длинных волос шпилька. Дно колодца заволокло густым туманом.       - Нет…       Стряхнув с себя пелену наваждения, он обратил взгляд на скулящего Линь Вэйфэна. На влажном от слез лице антрополога застыла маска обреченной скорби. Попытка спрыгнуть следом за хранительницей успехом не увенчалась – Цилин за шкирку оттащил утратившего надежду мужчину от края площадки. Изгвазданная в вонючей слизи, местами порванная толстовка легла на плечи медленно приходящей в себя Дань Ся. Путь к пещере с алтарем, где осталась одежда «жрецов», отрезала туманная пелена. Бесцеремонно снятая с мелко подрагивающего от истеричных рыданий, свернувшегося на камнях в позе эмбриона Линь Вэйфэна куртка была впихнута в руки ошалело озирающемуся Чи Хуну.       Обратный путь лежал по средневековой канализации, через сокровищницу клана Гуань и череду коридоров на поверхность. В том, что У Се и Панцзы находились в безопасности и ждали его возвращения, Сяогэ не сомневался.       Спихнув истощенных ритуалом помощников Сяньюй Юйчи и отрешенно следующего за ним Линь Вэйфэна на руки подоспевшим спасателям, и отмахнувшись от предложенной настырным медиком помощи, он отправился на поиски дорогих людей.       - Сяогэ, дружище!       Объятия Панцзы согревали, как и улыбка У Се. Цилин позволил себе расслабиться, наслаждаясь моментом воссоединения вдали от любопытных глаз.       - Сяогэ, ты в порядке?       - Да, - выбранное для временного отдыха место у подножия зеленого холма после пережитого в катакомбах опасного приключения располагало к взаимной открытости: У Се охотно отвечал на поцелуй под добродушное ворчание их общего друга. – Где Сяньюй Юйчи? – Сяогэ соврал бы, сказав, что его не волнует судьба брата избранницы Ван Юэбаня. Как минимум, им было, о чем серьезно поговорить после того, как уляжется царивший кругом переполох.       - Здесь.       Залитые ярким румянцем смущения щеки Сяньюй Юйчи по цвету напоминали спелый персик, а в потупленном взгляде читалась вина. Своим потрепанным видом тот походил на нашкодившего дворового кота, которого хорошо оттрепали за загривок.       - Вот, - он протянул боссу У то самое матово-прозрачное кольцо в виде клубка переплетенных телами змей, обнаруженное подрывником в коробке с вещами принесенного в жертву Чэнь Каня. – Это защитный амулет клана Гуань.       - Хм?       - Звезда Хаоса – это не просто «оружие богов», а компас, указывающий верный путь и исполняющий желания. Гуань Ли был первым, кто испытал на себе зомбирующее действие артефакта. После того, как он убил свою кровную сестру в порыве страсти, надеясь воскресить покончившую с собой мать, Гуань Ли создал защитный амулет в виде кольца. Он передал кольцо Сяодин-хуантайхоу, поскольку действовал по ее приказу в интересах императорской семьи. Не знаю, как оно попало к Чэнь Каню, поскольку в последний раз о нем слышали в эпоху Канси, но я сразу узнал его, как только увидел в руках господина Пана. Тем же, кто подверг Гуань Ли гонениям, оказался его старший сын. Гуань Яо погиб через месяц после убийства отца. В течение почти трех веков клан Гуань хранил тайну о существовании «оружия богов», но большинство его представителей опасались спускаться в катакомбы ниже третьего уровня.       - Центральный колодец?       - Своего рода конденсатор*(28), а последующие колодцы, расположенные уровнем ниже – усилители*(29). В общем, поскольку в клане Гуань не были знакомы со всеми тонкостями необходимого для вскрытия печати и активации артефакта ритуала, то за смертью Гуань Яо последовало еще несколько смертей. Подробное описание ритуала хранилось в императорской сокровищнице, и, соответственно, никогда не было народным достоянием. С приходом к власти династии Цин, клан Гуань потерял большую часть свои привилегий, и не распространялся о «священной тайне».       - Каким боком ко всему этому Сяодин-хуантайхоу? – нахмурился Панцзы. – И почему именно змеи?       - Змеи считались покровителями клана Гуань, - вместо Сяньюй Юйчи пояснил У Се: мозаика начинала складываться. – Кроме того, змеи во все времена почитались как хранители оберегаемых ими сокровищ, поэтому Гуань Ли не только создал защитный амулет со змеями, но и нанес соответствующий змеиный узор на алтарь.       - Я могу ошибаться, но, думаю, создание артефакта уходит своими корнями в древнее царство долины Инда, - снова заговорил Сяньюй Юйчи. – Возможно, потомки царей после гибели своего народа, бежали на восток пока не добрались до южных земель и не обосновались на территории современного Кайпина. Одно известно точно: в разное время компас принадлежал довольно могущественным людям, среди них упоминались Чжоу Му, Цинь Шихуан-ди и У Цзэтянь, но с гибелью семьи Пу Шоугэна*(30), что владела компасом при династии Юань, он считался утерянным, пока не оказался в руках Алтан-хана*(31), а затем был конфискован у него по приказу Чжан Цзюйчжэна. Естественно, Сяодин-хуантайхоу знала об артефакте и обратилась за помощью к своему фавориту Гуань Ли. Он усилил печать на шкатулке и поместил ее в сокровищницу с другими артефактами, которые коллекционировал клан Гуань. Поиски алтаря не были для него самоцелью, но ему удалось найти проход, в сезон засухи спустившись в колодец, который использовался кланом Гуань в качестве резервуара для воды, по случайно обнаруженному коридору добраться до ритуальной пещеры, откуда Гуань Ли и забрал ту терракотовую табличку – обстоятельства ее появления в ритуальной пещере мне не известны – и что-то, что помогло ему разобраться в деталях ритуала до малейших подробностей, которые он описал в своей рукописи. Гуань Ли быстро понял, что катакомбы за пределами галереи, куда впоследствии были перенесены артефакты из сокровищницы, хорошо охраняются и представляют опасность. Тогда же он спроектировал обходной путь и рискнул использовать в качестве «жрицы» сводную сестру, а в качестве подношений – рабов. Госпожа Гуань впала в летаргию еще до того, как стала сосудом. Гуань Ли похоронил ее где-то в катакомбах, еще живую, а потайной проход запечатал. О том, где его искать, и какой силой обладает артефакт, я узнал из дневника Гуань Ли, сохранившегося среди других невостребованных документов в местном архиве, там же был план новой части катакомб.       - Поэтому ты решил использовать нашего Сяогэ для своих целей? – ничуть не уступая другу, раздраженно прорычал Панцзы. – А когда он отказался помогать вашей шайке недоумков, похитил Тяньчжэня?       - Нет, - в отчаянии замотал головой Сяньюй Юйчи, отступая на несколько шагов назад от разъяренного подрывника. – Я обратился к профессору Цзюй Лаю за консультацией, а он познакомил меня с Хэй Чайхо. Опять-таки не знаю, как именно, но меценат Хэй заполучил оригинальную рукопись с описанием ритуала. К сожалению, та уцелела в пожаре, который случился почти двадцать лет назад в старом здании архива провинции Гуандун, лишь отчасти. Меценат Хэй поручил мне ее расшифровку, а сам обещал содействовать организации раскопок. На самом деле, наш разговор состоялся год назад. Я давно восстановил уцелевшие фрагменты текста и думал, что он забыл о своем обещании. Клянусь, я не знал ни о попытке нанять главу клана Чжан для черной работы, ни о похищении главы У! В день нашей с вами встречи раскопки велись всего неделю. Не слишком удачно, однако в какой-то момент нам потребовался специалист, способный расшифровать надпись на терракотовой табличке – случайная находка Дань Ся и Чи Хуна под фундаментом пристройки к дяолоу. Тогда Линь Вэйфэн посоветовал пригласить вас троих. Я знал о вашем трио от сестры, поэтому не удивился такому предложению, думал, вы знакомы.       - Ты и Линь Вэйфэн уже сотрудничали. Причем неоднократно.       - Глава У прав. О взрыве я узнал уже в катакомбах из разговора госпожи Шэн и Ту Хуайданя. Она была возмущена тем, что ей пришлось ползти по какой-то трубе, потому что тот не убедился в ее безопасности. Я не мог сбежать, Чэнь Кань, а затем госпожа Шэн и господин Ту не выпускали меня из виду. Когда начали пропадать члены нашей команды, я раскусил замысел Линь Вэйфэна, но поздно. Чэнь Кань, профессор Цзюй и еще двое человек из тех, кто участвовал в организации взрыва, были принесены в жертву к тому моменту, а Дань Ся и Чи Хун, как оказалось, согласились стать «жрецами». Мне повезло, кольцо со змеями было при мне, я взял его со столика, где его оставил господин Пан. Артефакт на меня не подействовал.       - В сухом остатке у нас горы трупов, лишившийся рассудка Линь Вэйфэн, униженные своим участием в стремном ритуале Дань Ся и Чи Хун, слинявший с началом заварушки Хэй Чайхо и пропавший артефакт, - с досадой прищелкнул языком Ван Юэбань.       - Звезды Хаоса больше нет.       - Айя?       - Госпожа Гуань стала хранительницей, когда ее похоронили заживо. Она сбросилась в колодец вместе с артефактом. Я видел, как он ударился о дно и раскололся.       - Что можно было разглядеть сквозь ту протухшую жижу? – недоверчиво уточнил Сяньюй Юйчи.       - Светящаяся вода и черный обелиск.       - Настолько хрупкий? – недоверие археолога росло.       - Думаю, все дело в тяжелой воде*(32), - чуть помедлив, вступился за равнодушно пожавшего плечами Цилина босс У. Не Сяньюй Юйчи было высказывать свои претензии. Не тогда, когда добровольно подписался на несообразную затею «коллег», а на обратном пути буквально висел на нем и Панцзы, оцепенев от страха. Похоже, в жизни археолога случалось не так много странных и опасных событий, коими изобиловала жизнь расхитителя гробниц. – Явление достаточно редкое, но имеющее обоснованные доказательства реальности своего существования. Собственно, что нам известно о свойствах Звезды Хаоса? Мне кажется, артефакт действительно указывает путь, но этот путь лежит во тьму. Иначе как объяснить жертвоприношение и то, чем занимались твои помощники, чтобы пробудить его и стать сосудами для «оружия богов»? Я не уверен, что изначально в древнем тексте на терракотовой табличке речь шла об исполнении желаний. Текст неоднократно переписывался. Хотя, на основании уже имеющихся фактов и предположений, я склоняюсь к мысли о возможности создания при помощи артефакта кротовой норы*(33). В таком случае одержимость Линь Вэйфэна обретает смысл. Впрочем, это тоже всего лишь предположение. Поскольку с другой стороны, нам уже встречались артефакты, исполняющие сокровенные мечты. И лишь один не требовал в качестве подношения ни человеческих жертв, ни душу того человека, который пришел к нему с просьбой. Одного не понимаю, зачем меценат Хэй спонсировал «археологические раскопки», а затем сбежал?       - Каждый, кто шел за Линь Вэйфэном, преследовал свою цель. У Хэй Чайхо проблемы в бизнесе, профессор Цзюй стремился к продвижению по карьерной лестнице, Чэнь Кань хотел завоевать любовь местной красавицы, насчет господина Ту не могу сказать ничего определенного, возможно, ему просто доставляли удовольствия убийства и взрывы. А вот Линь Вэйфэн и госпожа Шэн были связаны одной целью. Лет девять назад от чумы умерли жена и дочь Линь Вэйфэна. Его жена, Шэн Маоми, была также младшей сестрой госпожи Шэн. Он участвовал в раскопках в южных землях. В гробнице неизвестного чиновника периода правления династии Цинь кто-то случайно опрокинул саркофаг. Все, кто находился в гробнице в том момент, подверглись заражению чумной палочкой. Разумеется, об этом никто не догадывался. Позже выяснилось, что тот чиновник скончался от «черной смерти». Два дня спустя Линь Вэйфэн вернулся домой к жене и дочери, вечером появились первые признаки болезни… В общем, Шэн Маоми и Сяньсянь умерли в больнице, а родственники прозвали его Хэй Сыбин.       - Черная смерть, - кивнул У Се.       - А вот и загадочный босс Хэй.       - Ммм…       - Твоя причина? – холодно поинтересовался Панцзы. Убежденным рассказом брата Ехуа он себя не чувствовал. Одолевавшие его сомнения требовали выхода, хотя клокотавший в груди гнев уступил место досаде.       - Научный интерес, - ничуть не смутился угрюмостью и подозрительностью собеседника Сяньюй Юйчи. – Признаю, изначально я думал над тем, чтобы воскресить Ихуа, но вовремя осознал: прошлое неизменно, и вряд ли бы наша с Ехуа младшая сестренка оценила мой порыв. Да и вряд ли бы была собой. Прежде всего, я исследователь. Хотя я рад, что глава Чжан позволил госпоже Гуань уничтожить артефакт. Ему не место в этом мире. На самом деле, я приходил в палатку не за переводом, - нарушил он затянувшееся молчание.       - Ты сбежал, - Сяогэ даже не пытался звучать заинтересованно, отдавая предпочтение привычно бесстрастному тону. Оправдания археолога его волновали мало.       - Я был смущен и ошеломлен, - вскинул руки в защитном жесте Сяньюй Юйчи. – Сестра говорила, что вы трое очень близки. Я просто, - еще сильнее зардевшись щеками брат Ехуа глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду, - не ожидал… такого.       - То есть устроенное твоими помощниками представление тебя не смутило, а невинный поцелуй между моими братьями вынудил к бегству? – насмешливо хмыкнул подрывник.       - Ну, смотреть в глаза Дань Ся и Чи Хуну после увиденного я не смогу, поэтому придется искать новых помощников.       - Не отталкивай их.       - Что? – Сяньюй Юйчи в немом изумлении уставился на патриарха клана Чжан.       - Айя, Сяогэ прав. Если бы мы трое разбежались после первой же совместно пережитой неловкой ситуации, то зачем вообще заводить какие-либо знакомства? Дань Ся и Чи Хун подавлены и испуганы не меньше твоего. Им нужна поддержка со стороны. Иногда общие травмирующие воспоминания сближают. Поверь нашему опыту.       - А?       - Предлагаю оставить все заботы отряду спасателей и вернуться домой, - махнул на недоумение нового знакомого Ван Юэбань. – Хорошо, что наши документы и телефоны все еще при нас.       - Ммм…       - Постойте! – встрепенувшись от накатившего стыда вперемешку с прозрением, окликнул медленно идущих в сторону деревни мужчин Сяньюй Юйчи. – Можем ли мы встретиться через несколько дней?       - Зачем? – склонил голову к плечу У Се.       - Поговорить. В более подходящей обстановке.       - Ладно, - коротко обронил Сяогэ. Его согласие вызывало слабую улыбку на лице археолога. – Если У Се и Панцзы не против, - как и сказал подрывник, не в его праве решать за всех. Не в таких вопросах. Если кто-то из дорогих людей не желал новой встречи с братом госпожи Сяньюй, то настаивать не имело смысла.       - Нам определенно есть, что обсудить, - кивнул потомственный расхититель по одобрительное мычание Цилина. – Панцзы?       Любопытство взяло вверх, и Ван Юэбань поднял вверх оттопыренный большой палец. В конце концов, ему не было выгоды отворачиваться от родственника своей избранницы из-за имевшего место недопонимания, разочарования и недовольства. Если тот собирался объясниться, он мог обязать себя выслушать, прежде чем принимать окончательное решение.       - В эту субботу, в том же кафе!       - Ммм…       

***

      Двуличие – это всегда плохо. Двуличие и лицемерие в первую очередь показывают вам, насколько вы жалки и бесхребетны, насколько вы неспособны ни за что в вашем мире встать. Это просто показывает, что у вас нет никакой тверди под ногами.       

Франц Вертфоллен

«Шот жизни»

      _____________________________________________________________       Комментарий к 97 главе:       Компас – это символ поиска пути, смысла и места в жизни, постоянного движения вперед, свободного выбора. Это знак того, что человек в своей жизни делает только то, что хочет, а его желания всегда истинны.       В масонстве компас – не просто символ, а живой инструмент самопознания и развития для обрисовки границ желаемого. Так, восток символизирует источник света и мудрости, напоминает о постоянном стремлении к знанию. Запад (место, где солнце заходит) учит рефлексии и самоанализу. Юг – место полуденного солнца, символизирует силу и действие. Север – самая темная точка, напоминает об испытаниях и преодолении трудностей. А центр компаса – это сам человек, точка, из которой он начинает свое путешествие с целью самопознания, и куда возвращается, обогащенный опытом. По сути, центр компаса являет собой единство противоположностей.       Путь компаса начался из Древнего Египта, как тайны равновесия Вселенной, что держится на четырех столпах (концепция Маат). Затем компас и его мудрость перекочевала в руки пифагорейцев из Древней Греции, для которых он служил символом космического порядка, средством объединения земного и небесного. А в средние века компас стал олицетворением высшей гармонии и тайных знаний в масонстве. Масоны считали, что компас служит инструментом для строительства внутреннего храма души. С приходом эпохи Возрождения символизм компаса приобрел новый смысл, как знак алхимического Великого Делания, то есть процесса получения философского камня и достижение просветленного сознания, слияния духа и материи. В XVIII веке компас стал символом морального совершенства, соединяющего различные уровни бытия: вертикальная линия связывала земное и небесное, а горизонтальная отвечала за связь между прошлым и будущим.       Отдельно стоит выделить компас викингов, известный как Вегвизир – древний скандинавский рунический оберег. Компас представляет собой гальдрастав – несколько переплетенных рунических символов, объединенных в единое целое. В древние времена Вегвизир изображали на кораблях как оберег от шторма и компас, указывающий путь. Хотя существует мнение, что компас викингов вообще не относится к скандинавской мифологии, поскольку в большей степени напоминает не взаимосвязь рун, а папюсы – амулеты или печати (пентакли) из «Малого ключа Соломона» (гримуар о 72 демонах, служащих Соломону – третьему еврейскому царю, правителю объединенного Израильского царства в Х веке). С другой стороны, гримуар был написан в средние века астрологами, поэтому также не имеет прямого отношения к царю Соломону.       Классический вариант компаса (не его духовного, космического и символического аналога) был изобретен в Китае во времена династии Хань философом Хэнь Фэем между II веком до нашей эры и I веком нашей эры (точное время неизвестно). Самые ранние компасы были сделаны из магнитного железняка и представляли собой кусок магнитного камня, привязанного к веревке и оставленного свободно висеть, либо имели форму ложки или ковша, ручка которого была направлена на юг. В VII-XI веке (согласно различным источникам) китайский ученый Шень Гуа изобрел способ намагничивать раскаленные железные иглы, натирая их магнетитом. Так появились компасы, которые можно было опускать в воду или подвешивать на шелковой нити. По своей форме они напоминали рыбу, голова которой указывала в южном направлении. Такой компас впервые был описан в китайском военном трактате «Уцзин цзунъяо» 1044 года, а в сочинении Шэнь Ко от 1119 года упоминается компас для навигации на море. Затем появились «сухие» компасы, где вместо рыбки использовалась деревянная черепаха с магнитом.       В ХII веке китайская «игла» стала использоваться арабами, от них в ХIII веке она стала известна итальянским морякам, затем испанцам, португальцам и французам. Немцы и англичане начали пользоваться компасом несколько позже. В XVI веке иглу со стрелкой закрепили на универсальной шарнирной опоре, которой служил кардановый подвес, спрятанный в металлическом корпусе, что предохраняло конструкцию от ударов и морской качки.       Термин «компас» появился в XV веке и произошел от итальянского слова «compasso», что значит «циркуль» и связано с его круглой формой.       Существует также специальный мусульманский компас Кибла, который из любой точки мира укажет направление к Мекке.       Однако на планете есть места с магнитными аномалиями, где магнитная стрелка не показывает магнитные полюсы.       В XIX – XX веках стали набирать популярность татуировки с изображением компаса. Изначально они были символами удачи и защиты для моряков и мореплавателей. В настоящее время они более метафоричны и представляют жажду странствий, приключений, независимости и духовного руководства.       P.S. 1: Первоначальный вариант экстры авторов не устроил, и в результате «работы над ошибками» мы полностью переписали вступление и финал, доработали сюжет, вырезали несколько фрагментов, оставив лишь упоминания о некоторых деталях. К чему это? Мы, действительно, многое изменили в работе перед ее публикацией, поэтому до новогодних праздников выйдет еще один сборник из шести коротких историй, три из которых напрямую связаны с экстрой, а две найдены в наших многочисленных заметках, чтобы закрыть гештальт и двигаться дальше. Бонусная история станет своего рода подсказкой на содержание следующей (и последней на КФ) короткой экстры.       P.S. 2: Наши мужья не считают зазорным ознакомиться с нашим же творчеством. Но иногда они задают каверзные вопросы, на которые мы, как заинтересованная сторона, пытаемся найти ответы. Эта часть посвящается двум мужчинам, что поддерживают нас, не смотря на специфическую направленность работы (и не менее специфические детали в ней). Мужчинам, которые готовы взять на себя домашние дела, заняться детьми и подбодрить, когда авторов настигает творческий кризис, или приходит неудержимое вдохновение. Мужчинам, благодаря которым, мы продолжаем свои творческие изыскания.       Ссоримся ли мы? Ну, разумеется! Не бывает идеальных людей, не бывает идеальных отношений. Иногда всем нужно выпустить пар, перебеситься. Главное делать это с умом, не переходя границы, а потом спокойно обсудить все, что тревожит и раздражает. Взаимное уважение, доверие и поддержка – то, на чем мы строим семейную жизнь.       И мы желаем всем нашим читателям мира, добра, счастья, любви, уважения, взаимопонимания и удачи! Здоровья вам и вашим близким!       Примечания:       1. Дяолоу (碉楼 [diāolóu]) – каменная башня-крепость. Подобные сооружения часто встречаются в Кайпине (провинция Гуандун). По своей сути являют собой укрепленные многоэтажные особняки на несколько семей, которые сотни лет служили местным жителям для защиты от нападений бандитов. Массово строительство началось в конце XVII века (эпоха заката династии Мин). Дяолоу подразделяются на три типа: пожарные вышки располагались по берегам рек или на холмах, общественные башни возводились общими усилиями жителей поселения на территории деревни (за каждой семьей числилось хотя бы одно помещение), дома-крепости для богатых семей. Дяолоу сочетают в себе стили китайской, древнегреческой, римской и исламской архитектуры. В 2007 году сторожевые башни и деревни Кайпина были внесены в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.       P.S. 1: Например, в поселке/районе Байхэ насчитывается 13 дяолоу на 5 деревень. Этот кластер носит название Мацзянлун (был возведен семьями Хуан и Гуань). А Инлунлоу (дворец Ин, возведен кланом Гуань в деревне Саньмэньли поселка/района Чикань) считается старейшим дяолоу, построенным в эпоху Цзяцзин с 1521 года по 1567 год династии Мин (не смотря на название, представляет собой сторожевую башню с традиционной квадратной структурой).       P.S. 2: Законодательно вести археологические раскопки в Кайпине запрещено. Но поскольку у нас Вселенная Гробниц (и в своем роде альтернативная реальность), то авторское допущение такого рода вполне уместно. Для справки, за две трети всего, что описано в книгах NS, на территории Китая персонажей (в реальности!) давно бы посадили в тюрьму (а некоторых даже казнили). Но литературный мир на то и литературный мир, чтобы менять правила и обходить ограничения.         2. Колодки – тяжелое деревянное ярмо (хомут), одевавшееся на шею и руки арестанта или осужденного за тяжкие уголовные преступления для предупреждения побега, сковывавшее его движения и причинявшее мучения (колодки давили на плечи и буквально стирали кожу с шеи и кистей рук). Встречались также аналоги, сделанные из железа. В России в начале XIX века колодки были заменены кандалами.       3. Ступенчатый колодец (баори) – исторические гидротехнические сооружения, характерные для засушливых областей Западной Индии и Пакистана. Представляют собой систему разноуровневых площадок и лестниц, что позволяет обеспечить доступ к грунтовой воде в любой сезон и на любом уровне. По сути, это огромные котлованы, ограниченные каменными блоками.       P.S.: В настоящее время в Западной Индии и Пакистане обнаружено более 4000 ступенчатых колодцев разной степени сохранности. Самый крупный из них: Чанд-Баори или Колодец Демонов в деревне Абханери в Раджастхане, который имеет 13 ярусов и общую глубину около 30 метров.       Подробнее о Чанд-Баори можно прочитать здесь: https://travelask.ru/blog/posts/32715-kak-boryutsya-s-nehvatkoy-vody-v-indii-stupenchatyy-kolodets.       4. Магнетит – широко распространенный минерал черного цвета, обладающий магнитными свойствами и характерным металлическим блеском, иногда можно заметить жирно-смоляной или матовый блеск. Является одним из главных типов железных руд в промышленности, наряду с гематитом. Из него производят выплавку специализированных сталей. Также из магнетитовых руд извлекаются такие важные химические элементы как титан и ванадий. Благодаря магнитным свойствам и низкой токсичности магнетит используют в медицине для адресной доставки лекарств, при извлечении инородных предметов из желудочно-кишечного тракта и дыхательных путей человека, в магнитно-резонансной томографии и т.д.. Это первый магнитный материал, известный человечеству.       5. Мохенджо-Даро – город цивилизации долины Инда, возникший около 2600 года до н. э. Расположен в Пакистане, в провинции Синд, в 28 км южнее современного города Ларкана. Город существовал в течение девяти веков.       В настоящее время есть расхожее мнение, что город был уничтожен ядерным взрывом. Сторонники данной теории считают, что еще до нашей эры некоторые древние цивилизации (в данном случае, данавы с севера со столицей империи Хараппа и раваны с юга со столицей царства Мохенджо-Даро; и те и другие, согласно индуистской мифологии относились к демонам) были настолько развиты, что могли позволить себе ядерное оружие. По своей сути, это были сверхдержавы, воевавшие между собой (и занимавшие территорию, равную площади современной Западной Европы). Атомная гипотеза Дэвенпорта отвечает на многие вопросы, связанные с гибелью Мохенджо-Даро. Она основана на «Махабхарате», где приводится много описаний военных действий с применением «оружия богов» (согласно древним текстам для его активации необходимо было всего лишь прикоснуться к воде для очищения и, сконцентрировавшись, произнести специальную мантру), а также на ряде исследований, подтверждающих наличие радиоактивности в руинах Мохенджо-Даро (в 1927 году в руинах города было найдено до 44 скелетов с повышенной радиоактивностью, причем радиоуглеродный анализ, примененный советскими учеными, показал дату 2400 год до н. э.; хотя данный метод может давать ощутимые погрешности).       Другие специалисты полагают, что оплавившиеся «кирпичи» зданий указывают на применение вакуумной бомбы, где применяется газ, который распространяется, а затем поджигается, в результате чего выгорает весь кислород, возникает ослепительное сияние, очень высокая температура и мощная ударная волна. Поскольку землетрясение, произошедшее почти четыре тысячи лет назад в 140 км от города, должно было привести к разрушению не только Мохенджо-Даро, но и его окрестностей. Однако эпицентр разрушений базирует в самом сердце города, убывая по мере распространения «волны» к периферии. Кроме того, подобный урон землетрясение могло нанести только вкупе с так называемыми «черными молниями», что объяснило бы оплавление стен зданий и огромное количество жертв среди населения, которых не было. На момент катастрофы в Мохенджо-Даро находилось всего около 2000 человек (хотя общая численность, согласно ряду данных, достигала 36000 человек).       P.S. 1: При раскопках одного из древних городов в Раджастхане ученые обнаружили слой радиоактивного пепла в 15 км к западу от Джодхпура и следы воздействия высокой температуры, превратившей стены зданий в стекло. Уровень радиации на данной территории настолько высок, что правительство перекрыло эту область и переселило жителей из всех близ лежавших районов.       На эту тему есть книга индийского исследователя В.Р.Дикшитара «Война в древней Индии», изданная в 1949 году, а также книга Ростислава Фурдуя «Погибшая цивилизация и чудесное оружие».       P.S. 2: Одним из возможных «оружий богов», использованных в военном конфликте между двумя древними цивилизациями, могла быть рудраастра, которую можно сравнить с ядерной, нейтронной или водородной бомбой. Это мощное оружие бога Шивы, под действием которого, все становится невидимым, а на вражеские земли опускается тьма. Или, например, махешвараштра, которая содержит силу третьего глаза Шивы и стреляет огненным лучом, обращающим в пепел даже небесных существ.       6. Дозиметры позволяют определять мощность излучения, которое выделяет конкретный объект за определенный временной промежуток. Их применяют, чтобы измерить радиацию в здании, помещении или на открытой местности. Однако они также имеют способность проверять на зараженность предметы обихода, мебель, жидкости, продукты питания, газы, пары. Упрощенно подразделяются на две больших группы радиометры (бытовые, индивидуального типа и промышленные) и профессиональные дозиметры (в частности военные и научные). Существует также более сложная классификация.       P.S.: Радиометры часто представляют собой разновидность дозиметра для персонального радиационного контроля строительных материалов, пищевых продуктов, жидкостей, предметов обихода, незнакомой местности и т.д.. Однако они способны проверять исключительно отдельные виды ионизирующих частиц, такие как альфа- или бета-излучения, и измерять только невысокие показатели радиации в относительно очищенных и проверенных территориях.       Другой вид радиометров – промышленные, которые позволяют проводить постоянный мониторинг радиационного фона и состояния оснащения без дополнительного вмешательства и проведения профилактических манипуляций, и, как правило, имеют вид большой мощной установки.       7. Вдовствующая императрица Сяодин (孝定皇太后 [xiàodìng huángtàihòu]) из клана Ли (1545 – 18 марта 1614) была номинальным регентом Китая во время несовершеннолетия своего сына, императора Ваньли (萬曆帝 [wànlì dì]; 4 сентября 1563 – 18 августа 1620; даты правления: с 1572 по 1620 год), с 1572 по 1582 год. Практически не принимала участия в государственных делах, которые были полностью в руках Чжан Цзюйчжэна (張居正 [zhāng jūzhèng]; великий секретарь, его фактическое правление государством и экономическая политика привели к одному из самых успешных периодов в истории династии Мин), но сына воспитывала в строгости, и, не смотря на его высокий статус, подвергала наказаниям за нежелание учиться. Ее общественная карьера не была необычной для эпохи Мин, но все-таки впечатляющей: скромная и покорная дочь нищего сначала стала служанкой в императорском дворце, затем – наложницей императора, после рождения сына и наследника – его супругой, образцом женского идеала того времени, а закончила свой жизненный путь в качестве Вдовствующей императрицы.       8. Нефритовый (стеклянный) диск (или нефритовая табличка) в Китае назывался би (璧 [bì]) и представлял собой плоский круглый диск с круглым отверстием в центре. Самые ранние би относятся к периоду неолита, а более поздние образцы датируются в основном периодами династий Шан, Чжоу и Хань. Би служил символом высокого положения в обществе о власти и свидетельствовал о могуществе своих владельцев-аристократов (хотя изначальное значение би неизвестно). Во время войн периода династии Чжоу би, принадлежавшие главам поверженных государств, передавались победителям как символ признания их власти. В эпоху Тан и Мин мода на би частично возрождалась, их использовали в качестве украшения и амулетов.       P.S.: Дизайн обратной стороны медалей, присуждаемых на Летних Олимпийских играх 2008 в Пекине, основан на древней традиции дисков би.       9. Бастард – внебрачный или незаконнорожденный ребенок.       10. Индра – божество ведийской религии, предводитель ариев, которые противопоставляются посланникам тьмы дасью. Олицетворяет мужскую силу и плодородие, а также воинственное начало (ассоциируется с колесницей и громоподобным оружием – ваджрой). В индуизме Индра считается одним из хранителей сторон света (востока), а в буддизме выступает в качестве владыки богов и повелителя одной из небесных сфер Шакры.       11. Ваджра (санскр. वज्र – молния, алмаз) или дордже (тиб. ར་ར – несокрушимый) – ритуальное и мифологическое оружие в индуизме, тибетском буддизме и джайнизме, оружие бога Индры в борьбе с асурами (существа, обладающие магическими силами; в поздневедийской литературе представлены в качестве демонов), объединяющее в себе свойства меча, булавы и копья. Была создана божественным ремесленником Тваштаром из костей мудреца Дадхичи для Индры. В буддизме ваджра стала символом мгновенного, как вспышка молнии просветления, а в эмпирическом смысле символизирует мужскую духовность, силу и твердость духа, вечность и нерушимость, мудрость и высшее блаженство.       P.S.: Возвращаясь к книгам индийского исследователя В.Р.Дикшитара, Ростислава Фурдуя и «Махабхарате», авторы хотят отметить, что собирательный образ ваджары представляет собой своего рода боевую лазерную ядерную установку, луч которой напоминает удар молнии направленного действия.       12. Подпространство – это трехмерная часть общей вселенной, непересекающаяся с остальными ее частями. Проще говоря, если из  множества точек пространства выделить некоторые точки и из них образовать отдельное пространство, то это и будет считаться подпространством исходного пространства.       P.S.: Например, возьмем куб, изнутри размеченный точками для наглядности – это и есть пространство. Выберем пять точек, и соединим их – получится пирамида (необязательно, просто пример). В данном случае, пирамида будет считаться подпространством куба. Это очень грубый пример (математики и физики наверняка не оценят), но довольно наглядный, как нам кажется.       13. Стереограмма – объемное изображение, которое появляется благодаря бинокулярному зрению человека. Другими словами, человеческий мозг способен складывать абстрактную плоскую картинку в объемное изображение. Для этого нужно поднести картинку к глазам, расфокусировать зрение и медленно начинать отдалять ее.       P.S.: Впервые трехмерная оптическая иллюзия была открыта в 1946 году американским офтальмологом Альбертом Эймсом.        Также технически не все люди способны воспринимать стереограммы, как объемную картинку, а не набор часто кляксообразных элементов. Это связано со многими физиологическими и психологическими факторами. Например, если у человека один глаз видит хуже другого, а доминантным становится тот, который видит лучше, то человек на подсознательном уровне доверяет изображению, полученному доминантным глазом (в этот момент зрение как бы «перестает» быть бинокулярным). Если же доминантным выступает глаз, который видит хуже, то изначальная картинка может искажаться и расплываться, что опять-таки усложняет задачу по разглядыванию объемного изображения.       14. 3D-лестница Шредера была разработана японским математиком Кокичи Сугихарой. В основе иллюзии лежит простой трюк: лестница, выглядящая как лестница, на самом деле всего лишь плоска поверхность, по которой углы и тени распределены так, чтобы обмануть человеческий мозг.       P.S.: Эффект лестницы Шредера послужил толчком к созданию другой оптической иллюзии: фи-феномена, суть которого в создании иллюзии движения объекта как раз за счет быстрого изменения цвета и контраста определенных частей картинки.       15. Авторы подразумевают сай – острое парное оружие ближнего боя родом с Окинавы. Состоит из заостренного основного зубца и двух более коротких боковых зубцов, выступающих из рукояти с навершием, рассчитанной на одну руку, и направленных в одну сторону. Исторически оно использовалось в боевых искусствах Окинавы и южного Китая, и вошло в программу многих современных боевых искусств. Хотя похожее оружие можно найти также в других частях Азии, например, в Индии, Вьетнаме, Малайзии, Индонезии и Таиланде. Существует мнениет, что концепция этого оружия может быть основана на индийской трисуле/тришуле (трезубце), древнем индуистско-буддийском символе.       P.S.: Поскольку в японском языке нет морфологического множественного числа, слово «сай» употребляется без склонения, как для одного клинка, так и для нескольких.       16. Зубчатые клешни – специализированные передние (хватательные) ноги богомолов. В покое находятся в сложенном состоянии и напоминают перочинный нож, поскольку голень вкладывается в желобок на бедре. Бедро и голень имеют ряды острых шипов и зубцов, которые позволяют богомолу крепко удерживать добычу.       17. Падаунг (падонг, падаун, каян) – народ группы каренов, проживающий в высокогорных деревнях Мьянмы и Таиланда. По религиозному мировоззрению – анимисты, поэтому регулярно приносят жертвы духам, в частности верховному женскому духу племени. Женщины падаунг, начиная примерно с пятилетнего возраста, носят на шее медные кольца-спирали толщиной около одного сантиметра. Ежегодно на шею девочек надевают по одному дополнительному кольцу. Число колец, которые обычно носит взрослая женщина порядка двадцати или двадцати пяти, а их вес составляет примерно пять-семь килограммов. Однако количество колец женщины обычно наращивают лишь до замужества.       18. Фосфоризация. В химии, процесс введение фосфора в молекулу. В биологии представляет собой повышение уровня/количества фосфора в клетках и тканях, может осуществляться как искусственным путем (при проведении опыта), так и естественным путем (например, при почечной недостаточности, недавнем переломе костей или при повышенной кислотности крови – ацидозе). В металлургии также известна как фосфатирование, то есть химическая или электрохимическая обработка металлов с целью повысить их стойкость к образованию коррозии, электроизоляционные свойства, улучшить твердость и износостойкость.       P.S.: Фосфор в свободном состоянии не встречается в природе, но он входит в состав многих соединений, встречающихся в растительном и животном мире. Кроме того, этот элемент содержится в фосфатных породах (апатит, фосфорит). Самыми ядовитыми веществами при этом считаются белый фосфор или желтый фосфор в газообразном виде, обладающие высокими поражающими свойствами (вплоть до летального исхода; например, входят в состав отравляющих веществ нервно-паралитического действия зарина и зомана).       19. Сючунь-дао (绣春刀 [xiùchūndāo]) – это оружие секретных служб династии Мин. В длину всего 30-40 см в длину, довольно узкий, а его лезвие имеет небольшой изгиб. Является универсальным холодным оружием для рубящих, режущих и тычковых/колющих ударов.       P.S.: Одним из примеров может служить Сюй Чжоу из романа писательницы Мэн Сиши «14-ый год правления императора Чэнхуа», который использовал в бою именно сючунь-дао.       20. Хотя по своей сути богомол олицетворяет равновесие и гармонию в природе, его символизм в мифах и культурах стран и народов довольно разнообразный, и берет свое начало с древних времен. Например, в Древней Греции, богомол считался символом мира и спокойствия, олицетворением богини Гестии. Согласно верованиям жителей Древнего Египта, богомол приносил удачу, запищал от зла и был символом бога Амона. В христианском искусстве богомол изображается как символ благочестия и преданности, в китайской культуре богомол символизирует мужество, силу и могущество, в Японии – спокойствие и терпение, а в ряде африканских племен богомол по сей день считается посланником богов.       21. Ритуальная (храмовая, священная, религиозная) проституция – культово-ритуальная практика совершения полового акта в религиозных целях (чаще всего как обряд плодородия), как символ брака между мужским и женским божеством, символ мистического слияния/единения с божественным или символ наивысшего блаженства. Жрицы и жрецы культов плодородия возводились в ранг культовых фигур, и занимались ритуальным совокуплением в специально отведенных для этого помещениях внутри храмов. Женщин, которые предавались храмовой проституции, пользовались большим уважением; их особый статус был закреплен в законах. Подобные культы существовали практически повсеместно: в Древней Греции, в Шумере, в Вавилоне, в Древнеримской Империи, в Финикии, в Индии (ритуальная проституция существовала вплоть до 1988 года, поскольку это был очень популярный способ для нищей семьи избавиться от обузы, которой является дочь), в Непале, в Восточной Африке, на островах Австралии, на Гаити, в деревнях и поселениях на протяжении всего Шелкового пути, у ацтеков, индейцев, зихов (в современном мире известны как черкесы), испанцев, славян (суть ритуала несколько отличалась, часто после завершения ритуала женщина и мужчина создавали семью и больше не участвовали в подобных практиках) и т.д..       Например, в Древнем Риме новобрачных девушек отводили в храм божества плодородия Мутуна, где лишали их девственности с помощью каменного фаллоса, чтобы обеспечить плодородие в семье.       P.S.: Тема не из приятных, да. Но для наших предков и предков ныне существующих народов такие ритуалы были нормой. Хотя в итоге они стали причиной появления венерических болезней, что в свою очередь сделало храмовую проституцию невозможной. И поскольку речь в нашем тексте идет не о современном ритуале, а о воспроизведении божественного ритуала древности, все герои совершеннолетние и действуют по собственной воле, то все повествование находится в условных рамках.       22. Восьмиконечная звезда или октаграмма – древний символ космического равновесия, созидания и вечности. Помимо эзотерического значения октограмма используется в ряде религий, культур и субкультур: например, в язычестве восьмиконечной звездой обозначался бог Сварог, а в Древнем Вавилоне – покровительница войны и плодородия по имени Иштар; в православной культуре она символизирует утреннюю звезду, ведущую волхвов на поклонение Христу Младенцу; у финно-угоров – славу и свет, возрождение и путь; в исламском Коране восьмиконечная звезда служит для разделения текста, а само ее значение сводится к восьми вратам рая и восьми уровням неба; у сатанистов почитается, как Звезда Астарота или «Символ Зверя»; а у преступников такая татуировка означает «не встану (ни перед кем) на колени, кроме родной матери».       Существует также такая разновидность октограммы, как Звезда Хаоса или крестострел, которая имеет восемь стреловидных лучей, исходящих из центра круга. Звезда Хаоса была создана в 1970 году писателем-фантастом  Майклом Муркоком. По своей сути является компасом, в ее значение вкладываются три основных смысла: следующий день после Страшного Суда, бесконечность возможностей и свободное движение в разных направлениях.       P.S.: Предположим, что Звезда Хаоса была создана за много столетий до Майкла Муркока. Такое вот очередное допущение.       23. Стапелия – род суккулентных растений. Представители рода встречаются, главным образом, в полуаридных областях Южной и Юго-Западной Африки, на горных склонах, около водоемов или вблизи деревьев. Свое название стапелия получила в честь голландского медика и ботаника Иоганна Боде ван Стапеля, жившего в начале XVII века. Стебли сочные плотные с четырьмя зубчатыми гранями, разветвляющиеся у основания, могут достигать 60 сантиметров в высоту.  Цвет побегов от зеленого до красно-фиолетового оттенка. Цветки могут быть одиночными или парными, от 5 до 30 см в диаметре, похожи на морские звезды, однотонные или пестрые, обладают зловонным запахом разложения.       P.S.: Авторы знают о специфическом запахе стапелии не понаслышке. Завела эти два «кактуса» наша мама, с тех пор они разрослись и «расселились» по горшкам (два у мамы и по одному у каждой из нас), а мы все пару раз в год вынуждены «наслаждаться» незабываемым ароматом. Но растение действительно красивое в период цветения, выкидывать жалко, в уходе не прихотливое (пережило почти три месяца без полива, оставленное под присмотр мужа и детей), да и цветет недолго (не знаем, какие у нас виды из 56 известных по всему миру, но период цветения ограничивается несколькими днями: от 3-5 дней при цветении в осеннее или зимнее время до 7-10 дней в весенне-летний период). Можно ли собрать букет из стапелий? Один из ее видов, что уже лет тридцать как «живут» в нашей семье, цветет маленькими красно-фиолетовыми цветочками, распускающимися ближе к основанию стеблей. Второй отличается большими яркими пестрыми бутонами неопределенного цвета (что-то ближе к желто-оранжевому с розоватыми прожилками) на длинных побегах. Из него вполне можно было бы организовать букет, если бы он был кому-то нужен. И да сравнение проблем со зловонием букета стапелий навеяно декабрем и цветением этих самых стапелий: недавно наши знакомые отдали нам перед переездом еще одну стапелию «леопардового» окраса, запах такой, что с ног сбивает. Мы ее отдали маме, она довольна «новичком».       24. Солярный символ или символ Солнца – схематическое изображение Солнца, часто включающая такие элементы, как круги с лучами или без, кресты с загнутыми концами, направленными по или против часовой стрелки, или спирали. Впервые появился за несколько тысячелетий до нашей эры.       Самыми известными солярными символами являются коловрат (славянская свастика, символизирующая победу света над тьмой), Черное Солнце (в славянской, кельтской и скандинавской традиции солярный символ, представляющий собой круг, состоящий из двенадцати рун зиг, символизирующий процветание и плодородие; в оккультизме означает связь человека с Предками, передачу их мудрости и опыта; стараниями нацисткой Германии ассоциируется с фашизмом и неофашизмом), колесный крест (крест в круге часто встречается в символике доисторических культур, особенно в период от неолита до бронзового века), Бейве, Беаве или Бивве (символизирует саамское божество Солнца), Звезда Аргиад или Солнце Вергины (представляет собой солнечный символ с шестнадцатью треугольными лучами, впервые появившийся в древнегреческом искусстве в период между VI и II веками до н. э.), Лаубрую (крючковатый крест с четырьмя запятыми в форме голов, символ Страны Басков в западных Пиренеях), Цинтяньбари (青天白日 [qīngtiānbáirì]; белое солнце с двенадцатью лучами на синем фоне;  флаг Гоминьдана, с 1927 по 1949 гг. национальный флаг Китая, а с 1945 года флаг Тайваня), мандзи, манджи или Печать Сердца (символ благополучия, удачи и процветания в индуизме и буддизме).       P.S.: Для справки, исторический термин, обозначающий территории, населенные саамами – Лапландия, включающая в себя четыре страны: Россию, Норвегию, Швецию и Финляндию. В культурном плане крупнейший муниципалитет Финляндии Инари считается одним из центров саамской культуры.       25. Несколько зрачков – это не фантастика и не режиссерский ход для фильма ужасов, это офтальмологическое заболевание, для которого характерно нахождение на радужной оболочке двух и более зрачков с ухудшением зрительной функции и болезненной чувствительностью глаза к свету (фотофобия), известное как поликория. Данное заболевание известно еще с древних времен, поскольку причиной патологии могут (могли и в прошлые времена) стать генетическая мутация, тератогенные факторы (например, прием наркотиков или алкоголя матерью во время беременности), внутриутробные инфекции (например, краснуха или опоясывающий герпес), травмы (например, ожог глаза; хотя в данном случае врачи диагностируют ложную форму патологии), ятрогенные факторы (например, после проведения операции на радужке, если будет превышена интенсивность лазерного излучения) и т.д..       26. Оторочка – узкая полоска ткани или меха, нашитая по краю одежды или обуви.       27. Юаньлинпао (圓領袍 [yuánlǐngpáo]) – это двубортный халат с круглым воротом и застежкой на шее справа (существовало несколько разновидностей). Данная модель вошла в большую популярность в эпоху династий Тан и Сун. Однако в эпоху Мин юаньлинпао также был распространенным видом одежды для всех полов, включая чиновников (гражданских и военных) и дворян. В одежде древних времен имело значение буквально все (символизм был повсюду): качество ткани (например, император и его двор носили одежду из парчи, а простолюдины – из хлопка и льна), цвет (в одежде придворных превалировали зеленый, красный, желтый, белый и черный цвета, что отражало гармонию с пятью стихиями), рисунок (животное или цветок соответствовали определенному рангу и положению в обществе; например, дракон – символ императорской власти, как и феникс, на высший ранг гражданского чиновника указывал журавль, а на высший ранг военного чиновника – единорог), узор (вышивался вручную и также указывал на благосостояние и положение человека в обществе, как цветом нити, так и сюжетом), тесьма, самоцветы и металлы (или их отсутствие) и т.д..       P.S.: Черный цвет – цвет зимы, самого темного времени года, а черный с красным отливом (цвет сюань) символизирует зарождение света в недрах тьмы, образ солнцестояния.       28. Конденсатор – это пассивный электронный компонент, состоящий из двух проводников и разделяющего их диэлектрика, и служащий для накопления и временного хранения электрического заряда. Когда конденсатор подключается в цепь с потребителем, он отдает накопленный заряд, действуя как источник энергии. Конденсаторы обеспечивают работу электродвигателей, насосов, кондиционеров, холодильников, мобильных телефонов и т.д..        29. Усилитель – устройство, предназначенное для усиления напряжения, тока и мощности электрического сигнала.       30. Пу Шоугэн (蒲寿庚 [pú shòugēng]) был самым богатым мусульманским торговцем в провинции Фуцзянь и чиновником по управлению морской торговлей с 1250 года в Цюаньчжоу (на юге провинции Фуцзянь) во времена правления династии Южная Сун и династии Юань. Вступил в сговор с монголами против двора династии Южная Сун, когда те были вынуждены бежать в Цюаньчжоу. Хубилай-хан, основавший династию Юань, сделал Пу Шоугэна генералом-защитником (镇国將軍 [zhènguó jiāngjūn]; чжэно-цзянцзюнь, что дословно переводится, как генерал, обеспечивающий мир (спокойствие) в государстве), а затем помощником первого гражданского министра (参知政事 [cānzhīzhèngshì]; цаньчжичжэнши) в Цзянси. В 1281 году он был назначен одним из двух исполнительных помощников в провинциальном секретариате провинции Фуцзянь. Семья Пу оставалась влиятельной во время правления династии Юань вплоть до восстания сипаев (индийских пехотинцев), персов и шиитов (представители второй по величине ветви исламской религии) в Исы (Испе; провинция Фуцзянь) в 1357 году. Многие члены семьи Пу были замучены и убиты, а выжившие не могли занимать государственные должности при династии Мин.       P.S.: Точное происхождение семьи Пу не известно. Согласно первой теории, семья Пу эмигрировала в Сычуань из Центральной Азии в самом начале правления династии Южная Сун. Согласно второй, она прибыла на территорию Южной Сун из Чампа (несколько независимых государств на побережье современного центрального и южного Вьетнами, существовавшие со II века нашей эры (примерно 192 год н.э.) до 1832 года). Согласно третьей, семья Пу была родом из Южной Аравии. Согласно четвертой, эмигрировала в Гуанчжоу из Персии.       31. Алтан-хан (1507-1582) – лидер тюмедов (подгруппа монголов, проживающих в районе Хух-Хото и Баотоу на территории Внутренней Монголии; были известны тем, что первыми из монгольских племен приняли буддизм), потомок Хубилай-хана. Возглавлял набеги на территории династии Мин в 1529, 1530 и 1542 годах, а в 1550 году осадил Пекин. После поражения в 1570 году согласился платить дань династии Мин и получил титул Шуньи-вана (顺义王 [shùnyì wáng]). Многие из его родственников и ближайшего окружения также получили высокие государственные должности, но подчинение было номинальным и династия Мин не имела реальной власти над Алтан-ханом и его родом.       32. Тяжелая вода отличается по физическим свойствам от обычной воды, хотя имеет ту же химическую формулу, что и обычная вода, но вместо двух атомов обычного легкого изотопа водорода (протия) содержит два атома тяжелого изотопа водорода – дейтерия (ядро состоит из одного протона и одного нейтрона). Выглядит как бесцветная, прозрачная жидкость без запаха, зато со сладковатым привкусом. Не радиоактивна. Имеет повышенную плотность (на 10,6% в сравнении с обычной водой), зато не имеет привычного для обычной воды легкого голубоватого оттенка. Температура закипания 101 градус. Записывается формулой D2O или 2H2O. Используется в ядерных реакторах для замедления нейтронов (заполняет собой пространство между урановыми стрежнями) и в качестве теплоносителя. В химии и биологии тяжелую воду применяют как изотопный индикатор, а в физике элементарных частиц – как детектор нейтрино. Тяжелая вода влияет на различные биологические процессы, например, замедляет рост бактерий, грибов, водорослей, высших растений и животных тканей.       P.S.: На юге Индии находится Храм Марундисвара, и долгое время его территория была закрытой. На основании своих исследований индийский историк Правин Махен сделал вывод, что колодец, который находится на территории храма – это ядерный реактор, построенный тысячелетия назад. Вода из колодца исцеляет даже смертельно больного человека, а здоровый, наоборот, может очень сильно заболеть. По утверждению исследователя, древний колодец Марундисвара заполнен тяжелой водой, а функцию уранового стержня выполняет длинный цилиндрический объект, спрятанный на дне колодца, состоящий из нескольких токсичных частей и именуемый шивалингам.        33. Кротовая нора, кротовина или червоточина – это гипотетический астрофизический объект с искажением пространства и времени. В теории он дает возможность соединения двух удаленных мест во Вселенной, с мгновенным перемещением из одного в другое. Впервые понятие кротовой норы использовал американский физик Джон Уилер, однако предположение о существовании подобных «мостов» было высказано еще в 1935 году Альбертом Эйнштейном и Натаном Розеном, но они также полагали, что живой организм вряд ли выдержит гравитационные перегрузки при переходе через «мост». Совсем недавно принстонские ученые Хуан Малдасен и Алексей Милехин рассчитали, что в туннеле (кротовой норе) с устьем диаметром не менее полторы тысячи километров перегрузки будут не запредельными, а их длительность, не превышающая нескольких секунд, позволит справиться с ними тренированным и физически развитым людям. Например, космонавтам. Согласно многочисленным теориям, кротовые дыры позволяют путешествовать во времени, недолговечны, поэтому, чтобы сохранить кротовую дыру открытой, ученые предлагают использовать так называемое экзотическое вещество с неизвестными науке свойствами, создающими эффект антигравитации. Впрочем, кротовые норы остаются всего лишь гипотетическими объектами, их существование все еще не подтверждено.       ----------       С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic