Новые приключения Железного Треугольника

«Так почему мне сняться по ночам кошмары? Как потерял все и не уберег? Я далеко, моя жизнь словно кино. Так скажи мне, почему наш мир настолько жесток? Прошу найди…

Дом – то место, где кругом Царит полный покой. Верни меня домой.

В дом родной мой.

Не излечился от тоски, Не излечился от тревог. Дом – не место, он в нас внутри.

Всюду люди - я одинок»

(Daniela– Дом)      

      

***

История шестая

Шоу Синьюн

      - Я надеялся, что встреча в Ушаньцзюй месяц назад была последней, - недовольно проворчал Панцзы. – И что это за место вообще?       Сквер, предложенный Шоу Синьюном в качестве места для встречи, пестрел красками: в окружении разноцветных флажков, лент и шаров ходили нарядные жители со всех окрестных улиц. Фестиваль, о проведении которого, судя по всему, знали немногие, напоминал Ван Юэбаню театр, частью которого он стал сам, стоило войти в увитую цветами арку.       - Навевает воспоминания, - пожал плечами командир Шоу, жестом приглашая собеседника присоединиться к нему в качестве наблюдателя.       С удачно расположенной в тени деревьев лавочки хорошо просматривался весь сквер, а звуки живой музыки и гул голосов едва доносились с помоста, где шел спектакль для радостно визжащих детей.       - С некоторых пор предпочитаю художественные выставки, - увлеченность давнего знакомого происходящим вокруг Панцзы не разделял.       - О? Новые отношения сказываются на тебе благотворно, - уголок губ Шоу Синьюна дернулся в подобии улыбки.       - Если ты позвал меня, чтобы обсудить мою личную жизнь, командир, то я не настроен говорить о своих отношениях ни с кем, кроме моих братьев.       - Штаб части принял решение, - командир Шоу выразительно посмотрел на порывающегося встать с насиженного места подрывника. – Армии снова нужна твоя помощь.       - Решили вернуться в катакомбы под Чимбайшань? – помрачнел Панцзы. – За чем дело стало? Сяогэ обезвредил все ловушки – просто придерживайтесь пройденного маршрута, следуйте дорогой, выложенной желтым кирпичом.       - На самом деле, на этот раз мы заинтересованы в главе У, - без обиняков пояснил Шоу Синьюн. – О, я помню этот момент! – довольно хлопнул он по колену, не отрывая глаз от постановки. – В детстве ходил с родителями на осеннюю ярмарку в соседнюю деревню…       Панцзы скрипнул зубами, с трудом воздержавшись от парочки нелицеприятных высказываний: позволить армии использовать в своих целях не только себя и Сяогэ, но и У Се пузо и душа Железного Треугольника не мог. Одного раза было достаточно.       - Нет, - единственное тщательно подобранное слово – все, что по итогу позволил себе подрывник, проглатывая рвущиеся с языка колкие замечания, в мыслях перемежающиеся с отборным матом.       - Ты не можешь решать за главу У, - в противовес ему Шоу Синьюн сохранял благодушное выражение лица, лишь изредка поглядывая на бывшего товарища по оружию. – Но, похоже, после выходки моего помощника его хорошо охраняют. Причем не только люди семьи У. Согласно имеющимся у меня данным, за Ушаньцзюй ведется постоянное наблюдение, осуществляемое силами клана Чжан. Глава У хвалил сержанта Вана и сержанта Цзя за наблюдательность, поэтому у меня нет причин не доверять им в этом вопросе. Они тщательно изучили всю подноготную семьи У, клана Чжан и Цзюмэнь. Жаль, что объем информации оказался меньше, чем я ожидал. На совещании в штабе мы также обсудили возможность привлечения представителей Цзюмэнь из других семей, поскольку нет никаких документально зафиксированных свидетельств их участия в незаконной деятельности за последние десять лет. Однако по количеству организованных – и, судя по актам приема музейных предметов, имеющих культурно-историческую ценность, удачных – экспедиций лидирует семья У, и мы уже работали с главой У, поэтому выбор очевиден.       - Нет, - упрямо мотнул головой Ван Юэбань: пристальный интерес армии к У Се настораживал.       - То есть просить тебя организовать для нас встречу не имеет смысла? – продолжая с видимым интересом смотреть спектакль, осведомился Шоу Синьюн.       - Нет. И я серьезно, командир. Если кто-то из твоей части приблизится к моему брату, я не стану молча стоять в стороне. Ни я, ни Сяогэ не станем. У вас есть информация – это все, что нужно, чтобы вернуться в Гуйгу на поиски желтого алмаза.       - Хм?       - Не делай из меня дурака, командир, - фыркнул Панцзы: актерский талант давнего знакомого оставлял желать лучшего – уловка с увлеченностью происходящим вокруг и недоумением от заявления пуза и души Железного Треугольника не сработала. – Думаешь, я поверю, что интересы армии ограничиваются несуществующим складом с оружием времен Китайско-Японской войны?       - Желтый алмаз, о котором говорил глава У, был бы ценной находкой, - не думал отступать от намеченной цели Шоу Синьюн. Угрозы подрывника звучали более чем правдоподобно – сомнений в том, что тот, заручившись поддержкой Чжан Цилина, воплотит в реальность любое из перечисленных сквозь зубы обещаний, не возникало. Недооценивать противника в лице железного трио командир Шоу зарекся еще в Ушаньцзюй. – Ван Панцзы, твои друзья знают о том, что случилось в Инине? – смена тактики оставалась лучшим из возможных вариантов, чтобы склонить собеседника на сторону армии.       - Ага, - простодушно кивнул Панцзы, с гордостью отмечая, как вытянулось лицо командира Шоу. – Они знают, что после инцидента в Урумчи ты исполнял обязанности командира взвода, и спас мне жизнь во время инцидента в Инине. С другой стороны, на тот момент это было твоей прямой обязанностью – прикрывать мою спину, пока я занимался своими прямыми обязанностями по обезвреживанию взрывного устройства в том здании. Полученное тобой ранение – результат твоей неосмотрительности и самонадеянности, командир.       - Полагаю, глава У постарался? – это был даже не вопрос: Шоу Синьюн буквально слышал голос босса У в своей голове, обличающий его, лишающий шанса на любые спекуляции в отношении расплывшегося в широкой ухмылке подрывника.       - Ага, - снова подтвердил Ван Юэбань, запрокидывая голову: по небу плыли белоснежные облака, точно такие, как в тот день, когда потомственный расхититель поднял щекотливую тему прошлого пуза и души Железного Треугольника, всего одной фразой развенчав десятилетия тягостным грузом лежащий на его плечах миф о благородном самопожертвовании Шоу Синьюна. – Тяньчжэнь хорош в подобных вещах, - нарушил он затянувшуюся паузу, вновь сосредотачиваясь на давнем знакомом. Как бы там ни было, но по итогу тот стал хорошим командиром – Панцзы видел признание в глазах и действиях его подчиненных.       - Не сомневаюсь, - Шоу Синьюн позволил себе улыбнуться: неизбежное поражение, вопреки опасениям, лишь усилило стремление/жажду к самосовершенствованию, чтобы однажды добиться успеха и получить неограниченную возможность использовать знания, навыки и таланты каждого из железного трио на пользу армии. – На самом деле, я не рассчитывал заполучить твое содействие в данном вопросе, но приказы не обсуждаются, и ты об этом знаешь, Ван Панцзы. Ты и Чжан Цилин преданы главе У – невозможно не заметить, как вы оба смотрите на него. Признаю, в какой-то момент у меня возникли некоторые подозрения о природе ваших отношений. Но, как оказалось, беспочвенные: у тебя есть девушка и приемная дочь, у главы У – сын и внушительный послужной список еще со студенческих времен, что до Чжан Цилина, то его романтические отношения, похоже, вообще не интересуют – исключительно деловые. Хотя я слышал, что у него и главы У много поклонниц среди представительниц Цзюмэнь.       На столь далекое от определения деликатности заявление Панцзы лишь молча пожал плечами: в самом деле, если начать перечислять всех тех, кто был или остается заинтересован в романтических или деловых отношениях с его названными братьями, двух отведенных на встречу с командиром Шоу часов определенно окажется недостаточно. В лучшем случае на составление такого «справочника» уйдут целые сутки. Но утверждение давнего знакомого о беспочвенности опасений за природу отношений между железной троицей звучало забавно. Усмехнувшись собственным мыслям, Ван Юэбань поднялся: продолжение беседы виделось пустой тратой времени – каждый остался при своих убеждениях.       - Одного не понимаю, - Шоу Синьюн окинул собеседника пристальным взглядом, - как ты и Чжан Цилин узнали, что перед вами не сержант Ван, а глава У?       - Почувствовали родственную душу, - просто ответил на очередную – и чересчур очевидную – попытку продлить наскучивший разговор Панцзы. – И сделали соответствующие выводы.       - Я повторно ознакомился с личным делом сержанта Вана, - поделился с бывшим товарищем по оружию командир Шоу, - глава У в точности следовал выдержкам из его биографии, чтобы сохранить достоверность образа: отец, мать, брат, сестра, обе бабушки. Но мне не удалось найти никаких упоминаний о разведении собак. Дед сержанта Вана по материнской линии был банковским служащим, о деде по отцовской линии нет никаких сведений, даже его имени.       - И это то, что тебя смутило, а, командир? – натянуто хохотнул Ван Юэбань. – Собаки? Моему школьному другу мать говорила, что его отец был летчиком. Банально, конечно, но он гордился своим отцом, даже не зная его имени. И в чем проблема?       - Просто предположение.       - Надеюсь, в твоей голове нет еще более нелепых домыслов, командир, - устало выдохнул пузо и душа Железного Треугольника, прислоняясь бедром к декоративной кованой ограде, отделяющей зеленую зону отдыха от оживленных пешеходных дорожек. – Чтобы заманить У Се в Гуйгу во второй раз, ты и твои подчиненные не постеснялись – спасибо на том, что не в буквальном смысле – залезть в постель к каждому из нас троих. Это ладно. Интересы армии, приказы, которые не обсуждаются – я все понимаю. Нет никаких проблем. Кроме одной: вы все слишком настойчивы, а это, как говорит У Се, не способствует конструктивному диалогу и успешным переговорам. Нужно уметь быть гибким. Шоу Синьюн, ты хороший командир, но, похоже, ты забыл, что не все люди вокруг согласятся следовать твоим приказам. Твои подчиненные уважают тебя – факт. Дуань Ву и Чжао Чухэ не в счет, они использовали тебя в своих целях. Не поступай так же с моими братьями, командир.       - Признаю, в том, что я провалил задание, - лицо Шоу Синьюна разгладилось, губы тронула легкая, немного мечтательная улыбка, совершенно не вяжущаяся с отчетливыми нервозными нотками в чуть хрипловатом, словно простуженном голосе, - есть своя высшая справедливость. Я недооценил главу У в момент нашего знакомства, не уделил должного внимания сержанту Вану, попустительствовал своим лейтенантам, не досмотрел за адъютантом Моци.       - Командир, дело не в том, что ты упустил, а в том, что ты изменился сам и изменил своим принципам, - возразил Панцзы, - позволил амбициям взять вверх над рассудительностью. Такое случается.       - Армия меняет людей.       - Люди меняют себя сами в независимости от рода деятельности или статуса.       - Глава У?       - Ага, - не стал оспаривать справедливое замечание Ван Юэбань. – Я тоже изменился, и Чжан Цилин, и У Се – мы трое пережили достаточно приключений, чтобы понимать, как важно уметь находить себя и друг друга там, где другие просто сдадутся и отступят. Тщеславие не доведет до добра. Тьфу ты! Не поверишь, командир, я все чаще говорю, как Тяньчжэнь. Звучит заумно, но я чувствую себя уверенней, когда позволяю профессору У «захватить» свои мысли, чувствую себя счастливей, потому что он и Сяогэ – моя семья.       - Я не могу отступить, - непривычно тихо – Шоу Синьюн словно слышал себя со стороны. – Штабу нужны результаты, а мне для этого нужен глава У. И, пожалуй, ты и Чжан Цилин. Вы трое стоите всех моих подчиненных.       - Не недооценивай тех, кто рядом с тобой, командир, - перешел на деловой тон Панцзы. – Ван Мин и Цзя Кэ ценные кадры. И, думаю, ни они одни. Ты говорил, что мои братья достойны уважения.       - Достойны, - командир Шоу прикрыл глаза, принимая окончательное и безоговорочное поражение: последующие слова бывшего товарища по оружию звучали обличительно, но он заставил себя слушать, вникать в саму их суть, осознавать все то, что с неизменно серьезным видом и непреклонностью выговаривал ему собеседник.       - Тогда прояви свое уважение к ним, - жестко пресек возможные пререкания Ван Юэбань. – Оставь их в покое. Оставь в покое нас троих, - напоследок припечатал пузо и душа Железного Треугольника.       - Спасибо.       - За что? – Панцзы обернулся на оставшегося в одиночестве наблюдать за заключительной сценой музыкального спектакля Шоу Синьюна.       Губы командира Шоу шевельнулись – ответ потонул в шуме аплодисментов. Кивнув самому себе, пузо и душа Железного Треугольника пересек оборудованную концертную площадку: его ждали дома, и он надеялся, что на этот раз это была действительно последняя встреча с армейским прошлым.       

***

История седьмая

Чжан Хайли

      Цилин опустил глаза на светящийся экран телефона, вчитываясь в короткое сообщение. Шум десятка голосов стих – на лицах увлеченно обсуждающих предстоящую экспедицию подчиненных было написано любопытство. Мысленно усмехнувшись, он окинул пристальным взглядом собравшихся под одной крышей представителей клана Чжан, останавливаясь на нервно теребящей в руках маску Чжан Хайли.       - Чжан Хайли, - Сяогэ постарался придать обычно бесстрастному голосу правильную модуляцию, чтобы не смутить ее еще сильнее, - У Се хочет выполнить данное тебе обещание. Если ты не против этого, то он ждет тебя на улице.       - Правда? – сомневаться в правдивости слов патриарха не приходилось, но и поверить в них вот так сразу не получалось. Чжан Хайли требовалось подтверждение. – Глава У рассказал о своем обещании?       - Рассказал.       - И если я сейчас выйду на улицу, я смогу вернуться?       - Хм? – Цилин вскинул брови в немом вопросе.       - Ну, то есть, - Чжан Хайли замялась, - мое согласие не вызовет проблем?       - Нет.       Молча кивнув, Чжан Хайли поднялась из-за стола, не обращая внимания на откровенно насмешливую ухмылку Чжан Хайкэ и несколько ревнивый прищур Чжан Сяошань и намеренно контролируя каждый свой шаг, чтобы не сорваться на бег. В полной мере осознать происходящее она смогла, лишь столкнувшись лицом к лицу с сидящим на капоте арендованного автомобиля боссом У. Робкая улыбка тронула ее губы. Рука заполошно метнулась вверх, глаза непроизвольно расширились, стоило пальцам коснуться не прикрытой тканью щеки.       - Привет, - склонил голову к плечу У Се. – Эй, ты в порядке? – заметив замешательство Чжан Хайли, он спрыгнул с насиженного места. – Сяогэ ведь сказал тебе, что ты не обязана соглашаться?       - Сказал, - Чжан Хайли не узнала свой голос: писклявый, испуганный. – И сказал, что мое согласие не станет причиной проблем.       - О каких проблемах идет речь? – потомственный расхититель приблизился к собеседнице, заглядывая в укрытое тенью от козырька кепки лицо.       - Просто глава У и патриарх…       - Доверительные отношения строятся не на пустом месте, - вкрадчиво заверил ее У Се. – Сяогэ не станет третировать тебя только потому, что ты согласилась на прогулку со мной. Но если ты сомневаешься, то не принуждай себя. Можешь вернуться в дом, тщательно все обдумать и обговорить со своим патриархом. Уверен, Сяогэ выслушает тебя.       - Я уже приняла решение.       - Тогда в чем дело? – предпринял он еще одну попытку докопаться до правды и понять причину странного поведения Чжан Хайли.       - В парках аттракционов обычно много людей, - начала издалека Чжан Хайли. – Это нелепо, но я не хочу, чтобы меня видели в таком виде, - в спешке сорванная кепка зацепилась за кое-как скрепленные резинкой волосы, растрепывая их окончательно, отчего щеки залил предательский стыдливый румянец. Опасаясь передумать, Чжан Хайли подняла голову. Сохранить контакт глаз оказалось сложнее.       На окрашенных в розовый щеках были хорошо различимы места заживших укусов бархатных клещей, отчего светлая кожа казалась сморщенной и бугристой. У Се с некоторым содроганием вспомнил собственные переживания по поводу непривлекательности своего испещренного шрамами тела. Однако все его шрамы в повседневной жизни надежно скрывали слои одежды. Представить себя на месте Чжан Хайли, которая, будучи женщиной, гораздо сильнее беспокоилась по поводу своей внешности, было непросто.       - У меня есть одна идея, - босс У ободряюще улыбнулся собеседнице, открывая дверцу машины с пассажирской стороны. – Поехали.       

***

      Чжан Хайли с недоверием уставилась на свое отражение в зеркале напротив: следы укусов исчезли под слоем тонального крема и румян, губы блестели, подчеркнутые карандашом и тенями глаза сияли и казались намного больше, выразительней, собранные в аккуратную прическу волосы больше не напоминали воронье гнездо, а несколько отдельно лежащих на плече локонов довершали непривычный образ.       - Тот мужчина, что ожидает вас в приемной зоне, попросил передать вам это, - прощебетала явно довольная собой работница салона красоты, протягивая ей плотный бумажный пакет. – Он был весьма мил. Вы можете переодеться в соседнем помещении.       На самом деле, заподозрить босса У в наличии эстетического вкуса было несложно – владение антикварным магазином и предпочитаемый городской стиль говорили сами за себя – гораздо невероятней виделся его поход в торговый центр с целью посещения магазинов женской одежды.       Однотонное винтажное платье с коротким рукавом, V-образным вырезом, драпировкой и широким поясом сочеталось с макияжем и сидело точно по фигуре. Впрочем, ничего удивительного в последнем не было – Чжан Хайли всего на мгновение вернулась к тому моменту, когда она чувствовала руки босса У на своем теле, сначала кропотливо извлекающие бархатных клещей, а затем бережно обрабатывающие болезненные укусы. Жакет из плотной ткани и полуботинки на танкетке идеально вписывались в созданный образ.       Сложив свои едва ли претендующие на моду вещи в опустевший пакет, Чжан Хайли последний раз полюбовалась собой – открыто и восхищенно, как никогда раньше – прежде чем выйти к посетителям и работникам салона, и особенно к листающему какой-то глянцевый журнал У Се преображенной до неузнаваемости.       - Ты отлично выглядишь, - потомственный расхититель под завистливым взглядом девушки-администратора с широкой улыбкой поднялся навстречу вышедшей в холл Чжан Хайли. – И так, какой парк аттракционов выбираешь?       - Оушен-парк*(1).       

***

      Чжан Хайли медленно выдохнула: проведенное в компании босса У время пролетело незаметно. Впереди ее ждало новое испытание – возвращение в резиденцию клана Чжан, на пороге которой она стояла последние несколько минут, не решаясь войти внутрь. Видимое присутствие У Се успокаивало, но не способствовало обретению такого необходимого мужества перед встречей с соплеменниками и патриархом.       - Вот это да!       Чжан Хайли вздрогнула, поднимая взгляд на идущую к ней Чжан Сяошань.       - Должна признать, что у У Се определенно есть вкус, - одобрительно прищелкнула языком Чжан Хайсин. – Была серой мышкой, а стала принцессой. Кажется, я начинаю понимать одержимость им некоторых темпераментных барышень еще со студенческих времен. Что скажешь, брат?       - Неожиданный подход, - скривил губы в ехидной усмешке Чжан Хайкэ. – Но в этом весь У Се. Никогда нельзя знать заранее, какая блажь придет ему в голову.       - Чжан Хайли, тебе очень идет, - отчаянно краснея, пробормотал Чжан Циншань. Его слова подтвердил мычанием стоявший рядом напарник.       - Хорошо выглядишь.       Снова вздрогнув, Чжан Хайли обернулась: патриарх смотрел на нее изучающее, но без ожидаемой неприязни, скорее среди прочих неуловимых на отрешенном лице эмоций угадывался интерес к произошедшим с подчиненной изменениями.       - Глава У в машине, - ляпнула она первое, что пришло в голову, тут же прикусывая язык.       - Ладно, - хмыкнул Цилин, без усилий отворяя массивную дверь.       Чжан Хайли не смогла бы объяснить даже самой себе, если бы ее спросили, зачем она вышла следом за ним. Но то, как легко и непринужденно патриарх вел разговор с У Се, позволило, наконец, развеяться сковавшему ее напряжению. Оставшийся позади день официально стал лучшим днем в ее жизни.       

***

      

История восьмая

Клан Чжан, часть 1

      Он торопился сказать как можно больше пока его не заткнули – криком или силой – тараторил, проглатывая окончания слов и не утруждаясь делать паузы между ними - только бы успеть договорить. Вероятно, впервые в жизни ему было нужно, просто жизненно необходимо, чтобы хотя бы один из подозрительно молчаливых представителей клана Чжан поверил в его бред.       - У Се, говори медленней.       Споткнувшись на полуслове, У Се замолчал в растерянности, не до конца понимая, стоит ли вообще продолжать свой затянувшийся монолог или лучше заткнуться добровольно, пока ему предоставляли такую возможность. Моргнув для верности пару раз, он вдруг осознал, что сидит на полу – хотя помнил себя стоящим у стены – поэтому Чжан Хайкэ и его соплеменники выглядели настолько внушительно: он смотрел на них снизу вверх. Попытка подняться ни к чему не привела – весь небольшой запас энергии истощился еще на подходе к резиденции клана Чжан.       - У Се.       Прикосновение Чжан Жишаня вышло неожиданным – слишком сосредоточенный на размышлениях У Се не заметил, когда тот успел приблизиться к нему. Инстинктивно шарахнувшись в сторону от оказавшегося с ним на одном уровне лицом к лицу давнего знакомого, он ожидал любого ответного действия, но только не того, что его деликатно пересадят с пола на стул, а в руках окажется чашка с зеленым чаем.       - Вы решили меня отравить или что? – сгенерированный перегруженным мозгом вопрос сорвался с языка раньше, чем У Се смог себя остановить. Остатки самоконтроля полетели ко всем чертям.       - Свернуть тебе шею было бы гораздо проще, - мрачно пошутил Чжан Хайкэ, послушно захлопывая рот под выразительным взглядом Чжан Жишаня, но поздно. Следующая озвученная потомственным расхитителей мысль ошеломляла.       - Тогда зачем такие сложности? Я все равно не могу сопротивляться.       - То есть глава У допускает, что мы можем его убить? – севшим голосом переспросил Чжан Циншань.       - Да.       - Тогда зачем ты пришел, если сомневался в своей безопасности? – задала резонный вопрос Чжан Хайсин. – Почему не связался с семьей У?       - Я хочу найти Сяогэ и Панцзы. Но, похоже, все вокруг считают, что у меня проблемы с головой.       - То есть никто не поверил твоим словам?       - Не уверен. Нет смысла убеждать. И времени тоже нет.       - И ты пришел сюда, поскольку думал, что тебе поверим мы? – беззлобно фыркнул Чжан Хайкэ. – Не слишком ли самонадеянно?       - Мне нужна пара дней, чтобы прийти в себя, - У Се покачал головой, ловя себя на мысли, что вера его словам со стороны представителей клана Чжан могла быть единственным шансом найти Сяогэ и Панцзы. Ни второй дядя, ни кто-либо из служащих семьи У, вероятно, не стали бы даже слушать невнятное бормотание. Лидерство в подобного рода вещах не имело значения – партнерам семьи У и тем из ее служащих, кому до сих пор претило то, что именно он стоял во главе всего, назначив преемником Ли Цу, а заместителем Кань Цзяня, хватило бы с лихвой такого «замечательного» повода устроить бедлам*(2). – Поэтому я подумал, что мог бы попробовать... Ну, теперь, когда... В общем, нет, я ни на что не рассчитывал, когда шел сюда, и, да, кажется, у меня действительно проблемы с головой, раз я... Я могу уйти, - прозвучало скорее как вопрос. Впрочем, У Се чувствовал себя слишком уставшим, чтобы всерьез беспокоиться об этом.       - У Се, - вдумчиво подбирая слова, заговорил Чжан Жишань, - признаться, я мало что понял из сказанного тобой. Но, - он усадил обратно порывающегося спешно покинуть резиденцию клана, словно второго шанса спокойно уйти могло и не представиться, потомственного расхитителя, - у меня нет причин не верить тебе, если речь идет о патриархе и Ван Панцзы. Думаю, тебе следует отдохнуть – я имею в виду нормальный, здоровый сон – прежде чем мы продолжим этот разговор.       - Гостиница в двух кварталах...       - Ты про тот жуткий клоповник? – поморщилась Чжан Хайди.       У Се неопределенно пожал плечами: за всю свою жизнь, а особенно за те десять лет, он спал в самых разных условиях, часто там, где отказались бы ночевать даже бездомные. Наличие матраса причислялось к комфорту, а кровать – к роскоши. Еще одна ночь, проведенная в дешевой гостинице, не была проблемой.       - Мне будет гораздо спокойнее, если ты останешься под нашим присмотром, - возразил Чжан Жишань.       - Здесь? – У Се нахмурился: идея ему определенно не нравилась.       - Здесь. У Се, ты плохо выглядишь. Не знаю, заметил ли ты, но ты сильно дорожишь. И это не проявление опасений за свою безопасность.       - Что? – слова бессменного председателя Цзюмэнь потонули в противном писке: находись он в джунглях, то решил бы, что несколько сотен москитов свили себе уютное гнездышко в его голове.       - Вот, возьми, - Чжан Жишань снова передал собеседнику кружку. – Можешь не пить. Просто посмотри на свои руки.       У Се послушно опустил взгляд: руки нещадно дрожали, как он при этом умудрялся держать чашку с чаем оставалось не ясным. Вероятно, все благодаря выдающемуся упрямству, не раз упомянутой Панцзы паранойе и въевшейся под кожу привычке соблюдать осмотрительность рядом с другими людьми. Додумать ему не дали, забирая кружку и отставляя ее на стол в зоне досягаемости. Пить хотелось, еще сильнее хотелось спать, однако вот так сдаться У Се позволить себе не мог, упрямо держа глаза открытыми.       - Будет лучше, если ты останешься в резиденции клана Чжан, - тем временем продолжил настаивать Чжан Жишань.       - Для кого?       - Для всех, полагаю.       - Глава У настолько нам не доверяет? – осторожно уточнила Чжан Сяошань.       У Се несколько раз моргнул, осмысливая вопрос, звучащий в корне неверно. Кому он вообще доверял? Мог положиться, да. На Ли Цу, например, или на Кань Цзяня, или на Ван Мэна, или на Лю Сана, или на Цзян Муданя – на полтора десятка человек от силы. Довериться в некоторых мелочах – тоже, тому же Чжан Жишаню или Лян Вань. Почему нет, собственно? О полном и безоговорочном доверии к окружающим не могло идти и речи. Такой уровень доверия он испытывал только по отношению к двум самым дорогим и близким людям.       - ... никому не доверяю... кроме Сяогэ и Панцзы...       - Ты сказал об этом вслух, - хмыкнул Чжан Хайкэ. Уже одно то, что У Се никак не отреагировал на его приближение, настораживало. Впившиеся в локоть пальцы сестры предостерегали заходить дальше, чтобы проверить, насколько все было плохо на самом деле.       - Мгм...       - У Се, я обещаю, что ты будешь в безопасности, - не думал отступать Чжан Жишань.       - Как и многие до тебя, - встрепенулся У Се. Даже не смотря на туман в голове и некоторую спутанность мыслей, предложение Чжан Жишаня вызывало тревогу. Подобных примеров, пережитых на собственном горьком опыте, когда несколько минут отдыха оборачивались катастрофой, было предостаточно. О чем он неоднократно упоминал во время дружеских встреч на нейтральной территории. – Не думаю, что смогу уснуть, находясь здесь. Не хотелось бы проснуться черт знает где. Тем более, в прошлый раз, когда... Может, Панцзы и считает меня наивным, и сейчас я плохо соображаю, но одного предупреждения было достаточно. Хотя и без него я догадывался, что мне никогда не стоит переступать порог этого... эмм... дома.       - Предупреждения? – Чжан Хайкэ вскинул брови, обходя стул и останавливаясь так, чтобы находиться в зоне видимости собеседника.       - В этом нет ничего... такого, - по крайней мере, У Се думал именно так. – Я тоже не слишком жалую гостей в своем доме.       - Но глава У сам привел меня и Чжан Сяошань в Ушаньцзюй, - напомнила Чжан Хайли. - И Чжан Циншаня не выгнал, когда он...       - Не оставлять же было вас сидеть на дереве или бродить вокруг в дождь.       - Ты противоречишь самому себе, - Чжан Хайсин поджала губы: разговор с У Се явно не задался с самого начала, звуча абсурдно, словно стороны не слышали друг друга.       - Многие из нас, если вдуматься, столько раз бывали в Ушаньцзюй и даже в Силаймянь, - Чжан Хайли окинула столпившихся в помещении соплеменников сосредоточенным взглядом и в задумчивости прислонилась к краю стола, почти касаясь бедром спинки стула, на котором сидел У Се. Очнувшись от размышлений под тактичное покашливание Чжан Циншаня, она отодвинулась, чтобы не нервировать и без того пребывающего в не самом адекватном состоянии потомственного расхитителя. – Если бы мы как-то помешали или нарушили что-то, уверена, патриарх бы быстро выставил смутьянов за дверь. Может, никто из нас и не был желанным гостем – помню, Чжан Сишань даже повел себя весьма грубо, когда хотел видеть патриарха и не хотел слышать, что его нет дома – но…       - Нас никогда не выставляли, - подтвердила слова подруги Чжан Сяошань. – И из предупреждений мы получали лишь один-два нагоняя от патриарха за свои выходки. Мы с Чжан Хайли даже ночевали в Ушаньцзюй, потому что глава У не позволил нам выйти на улицу под дождь. Нам никто никогда не угрожал. И уж точно не пытался отравить или – я даже не знаю – сдать на опыты. Я чувствовала себя в безопасности. И прекрасно выспалась. В Ушаньцзюй очень тихо.       - Тихо, - заторможено повторил У Се, как никогда ясно осознавая, что не сможет уйти. Не потому что поддастся на уговоры Чжан Жишаня, просто не будет в состоянии встать: тело казалось ватным, перед глазами плясали мушки, сердце бешено колотилось в груди, а к горлу поднималась тошнота. И от этого на душе становилось еще тревожней – головная боль от чрезмерного эмоционально перенапряжения не заставила себя долго ждать. За ней, как правило, следовал приступ мигрени. В такие минуты он становился еще более беззащитным, чем уже был сейчас, находясь в окружении представителей клана Чжан, помня о предупреждении, многочисленных завуалированных угрозах, противостоянии и шрамах, полученных от них просто потому, что им не составило бы труда подойти сзади и свернуть ему шею, как и говорил Чжан Хайкэ. При таком раскладе травить его не имело смысла. Разве что ради забавы – не стоило исключать такой вероятности. С другой стороны, смерть патриарха была невыгодна для клана Чжан: по крайней мере, пока он оставался единственным хранителем тайных знаний предков. А единственной ниточкой к Чжан Цилину стал сам У Се, пускай из его путанных объяснений ничего не понял даже Чжан Жишань. В таком случае, избавляться от него до получения более подробной информации и выяснения всех возможных подробностей произошедшего в хрустальном дворце, опять-таки не имело смысла.       Тишина – то, в чем он нуждался, чтобы справиться с оглушающей головной болью и нарастающей слабостью, чтобы спокойно подумать над последними событиями и составить план дальнейших действий. А еще он нуждался в успокаивающих объятиях Сяогэ и надежном присутствии Панцзы. В безопасности, как можно дальше от тех, кто так легко рассуждает о его убийстве и с еще большей легкостью может воплотить свои угрозы в реальность.       - У Се, - Чжан Жишань вскинул руку, останавливая падение потомственного расхитителя, не допуская очередного удара головой о стол или о пол. Сотрясающая безвольное тело дрожь, бледность кожи, капельки холодного пота на висках, частый пульс и прерывистые, затрудненные вдохи откровенно пугали. – У Се.       - Может, отвезем его обратно в больницу? – внесла предложение Чжан Хайди. – Не хотелось бы становиться свидетелем того, как он…       - Закрой рот, - одернул соплеменницу молчавший до этого Чжан Хайлоу. – Гипервентиляция*(3) и потеря сознания – признак стресса и чрезмерной физической нагрузки. Организм У Се некоторое время работал на пределе своих возможностей. У всего есть своя цена. Даже у желания найти тех, кто ему дорог. Конечно, отвезти его в больницу было бы идеальным решением, вот только…       - У Се сбежит, как только очнется, - кивнула Чжан Хайци. – Мы выслеживали его годами. Сначала было просто, а теперь все иначе: никто не сможет его найти, если он захочет исчезнуть. Будет лучше оставить У Се под нашим присмотром, в нашем доме во имя нашего собственного спокойствия и блага.       - Это точно, - поддержал крестную мать Чжан Хайся. – Раз У Се пришел в сознание и приехал в Гонконг, значит, патриарх, если и не в полном порядке, то однозначно жив. А если он жив, то обязательно вернется. Рано или поздно. Умереть от гипервентиляции, последствий собственного упрямства, эмоционального и физического истощения У Се, конечно, не умрет, но позаботиться о нем все же стоит. Патриарх во многом закрывает глаза на наши дела, и не слишком озабочен личными интересами каждого, пока дело не касается У Се и Ван Панцзы.       - Чжан Цилин никогда не простит нам, если что-то случится с У Се по нашей вине, в нашем доме, - криво усмехнулся Чжан Хайкэ. – Как я и говорил, Чжан Цилин и У Се достойны друг друга в своей… непреклонности. В определенных ситуациях.       - Глава У приехал сюда, зная о предупреждении и понимая, что его появлению рады не будут, только потому, что хочет найти патриарха и Ван Панцзы? – Чжан Даошань почесал затылок.       - Мало кто из клана Чжан готов поставить на кон собственную жизнь, чтобы спасти близкого человека. Даже родственника, - Чжан Жишань удобнее перехватил мягко соскользнувшего на пол потомственного расхитителя – держать того вот так, позволяя буквально лежать на своей груди, оказалось намного удобнее, чем в сидячем положении. – У Се отличается от нас. Он верный, преданный.       - Если посмотреть на безрассудный поступок У Се под таким углом, - натянуто рассмеялась Чжан Хайсин, - то становится очевидным, почему Чжан Цилин выбрал его, и, похоже, совершенно не сожалеет об этом.       - Похоже, состояние У Се улучшилось, - Чжан Жишань выдохнул с некоторым облегчением и убрал пальцы с размеренно пульсирующей жилки. Устроив У Се на своей спине, он решительно поднялся. – Я отнесу его в гостевую комнату, потом позвоню доктору Лян для консультации. Ведите себя примерно.       - Почему глава У предполагал, что его могут убить? – проводив бессменного председателя Цзюмэнь угрюмым взглядом, рискнул вмешаться Чжан Циншань. – И если он, действительно, так думал, то почему пришел?       - Ты же сам слышал, - шикнула на товарища Чжан Сяошань, - он просто никому не доверяет. И кое-кто, - она скосила глаза на задохнувшегося от возмущения Чжан Хайкэ, - неудачно пошутил. Хотя, думаю, глава У согласился бы обменять свою жизнь на наше обещание найти патриарха и господина Пана.       - А я думаю о том, сколько раз его вот так предавали, - напомнила о своем присутствии Чжан Хайли. – Давали обещание и нарушали его. Сколько раз он просыпался не в том месте, где засыпал. Чжан Сяошань, ты же сама рассказывала о том, что увидела в гробнице под Сыгуньяншань. Может, мы поступили неправильно, задержав его здесь?       - Думаешь, было бы лучше отпустить У Се в ту захудалую гостиницу? – Чжан Хайци с интересом посмотрела на дальнюю родственницу.       - Было бы лучше проводить его, позволить почувствовать себя хотя бы в минимальной безопасности, а не доводить до обморока! – Чжан Хайли позволила себе повысить голос, вскакивая со своего места. – Когда мы устраивали этот… цирк, то ни разу не задумывались, что глава У почувствует, когда проснется! И ладно бы он просто заснул от сонных трав в чае. Но он ведь догадался, что что-то с этим чаем не так!       - Потому что никто из клана Чжан, кроме патриарха, никогда не проявлял свою заботу о главе У, - сникла Чжан Сяошань: как ни посмотри, а подруга была права во всем. – Ни я, ни старший брат. В гробнице под Сыгуньяншань мы столько раз оскорбляли его, брат напал на него, даже собирался… Не хочу думать об этом. Глава У меня спас, не смотря на такое скотское отношение к себе. Устроенную нами слежку тоже заботой не назовешь. Чжан Хайли права – мы поступили подло, воспользовались ситуацией и тем, что глава У плохо соображал. Ладно, чай. Зачем было угрожать? Все общение клана Чжан с главой У сводится к противостоянию, иногда – к обмену информацией. И это…       - Грустно? – предположил Чжан Циншань. Он, как и подавляющее большинство «молодежи» клана Чжан, успел проникнуться к У Се искренним уважением, стараясь хотя бы отчасти обелить себя перед ним, что, как и предрекал Ван Панцзы, было самонадеянно и глупо. У Се не подпускал к себе никого, кроме Чжан Хайли, что по единогласному признанию причислялось к успеху. А после очередной выходки вряд ли вообще позволит приблизиться к Ушаньцзюй.       - Поздно переживать о случившемся, - Чжан Хайся закурил, отходя к приоткрытому окну. – В любом случае, из сумбурной речи У Се мы все равно ничего не поняли – не припомню, чтобы он выражался так бессвязно и обрывочно, обычно его выступление звучит более убедительно и систематизировано, как у профессора на лекции. И гарантий того, что он не сбежит, не было. Чжан Цилин скептически отнесся к нашему общему желанию узнать немного больше о клане Чжан. Обе экспедиции в Дунгкар вышли неудачными, экспедиция в Дуньхуан – тоже. Третья точка на карте нам неизвестна, поскольку Цзян Мудань отказался предоставить нам информацию, не обсудив содержание третьей рукописи с У Се. Конфликт с семьей У клану Чжан объективно не выгоден, поэтому мы были ограничены в своих возможностях при взаимодействии с Цзян Муданем. Остается только одно: найти Чжан Цилина и Ван Панцзы. А для этого нам нужен У Се. По крайней мере, здесь не больница, которые он не переносит настолько, что постоянно сбегает из них.       - Но ведь помимо неудачной шутки брата, ему кто-то угрожал, - неожиданно даже для самой себя Чжан Хайсин встала на сторону потомственного расхитителя. – Сегодня здесь практически все представители клана, на постоянной основе участвующие в собраниях, за исключением пары тройки человек. У Се принял предупреждение к сведению, и, судя по тому, что все живы и здоровы, не сообщил об этом Чжан Цилину. Значит, хорошо знаком с этим Чжаном. И не желает ему или ей проблем, даже заслуженных и в лице того, кто готов любому пересчитать ребра за подобную выходку в отношении своего… эээ… близкого человека.       - Не смотри на меня так, - Чжан Хайкэ вскинул руки в знак капитуляции, - я усвоил свой урок: никаких угроз и попыток нападения, только безобидные дискуссии – мне дороги мои ребра. Хотя шутка вышла неудачной, признаю. Я просто хотел понять, насколько У Се невменяем.       - И все-таки глава У пришел к нам, не смотря на предупреждение, - проворчал Чжан Даошань. – Даже зная, что может умереть.       - Так это ты? – подалась вперед Чжан Хайци.       - Как по мне, присутствие главы У в резиденции клана нежелательно, но не настолько, чтобы угрожать.       - У Се не стал бы выгораживать Чжан Даошаня, - лицо Чжан Хайкэ приобрело насмешливое выражение. – И мы бы никогда не узнали об угрозах, будь У Се… в порядке. Если не брать в расчет внушительный компромат, собранный им за все эти годы на клан Чжан в целом и каждого, кто кровно с ним связан, в частности, с большинством из собравшихся здесь сегодня У Се практически не пересекался. Кто-то из вас причастен к этому, не так ли? – стоявшая чуть в стороне «молодежь» вздрогнула под направленными на них немигающими взглядами. – Не ваша троица, нет, - он обошел яростных защитников потомственного расхитителя, всматриваясь в растерянные лица младших соплеменников. – Может, один из вас хочет добровольно сделать признание? Тогда это останется между нами и никогда не дойдет до Чжан Цилина. Либо…       - Я попросил главу У больше никогда не приходить в этот дом, - вышел вперед Чжан Сишань. – И считаю, что остальные тоже должны прекратить общение с ним. Неужели никто не видит? Он странным образом влияет на всех, с кем поддерживает отношения на любом уровне, словно околдовывает.       - Просто попросил?! – накинулась на того Чжан Хайли. – Глава У ведь ничем тебя не обидел! Ты же сам, как и я, как и Чжан Сяошань, как и остальные напросился в помощники патриарху, когда он говорил об экспедиции в Эрвандун.       - Об этом я и говорю! – вспылил в ответ Чжан Сишань. – Сначала он влюбил в себя патриарха, потом Чжан Сяошань, затем тебя. А, может, и еще кого-то, раз вы все взялись его защищать?!       - И меня? – прищурилась Чжан Хайци.       - Не знаю! Возможно!       - У Се интересен сам по себе, как человек, как личность, - не обратив должного внимания на настрой Чжан Сишаня, она мечтательно улыбнулась. – Я и не предполагала, что внук У Лаогоу вырастет именно таким. Если не считать того милого увлечения танцами в детстве, он всегда был слишком серьезным ребенком, даже по меркам клана Чжан. Помню нашу первую встречу. Я была поражена, насколько проницательным был взгляд пятилетнего ребенка. Он так и не подошел ко мне, хотя все дети кружили вокруг. У Се – книга по квантовой механике с тысячей замков, написанная на неизвестном нам языке. Похоже, что эту книгу по силам прочитать одному лишь Чжан Цилину. Влюбляться, симпатизировать или уважать – каждый выбирает сам. У Се недолюбливает представителей клана Чжан. Хотя, как и сказали Чжан Хайли и Чжан Сяошань, не отказывает в помощи, человеческом отношении или сочувствии. В те десять лет, что он следовал пути, пройденному Чжан Цилином, и преследовал семью Ван, у него была масса возможностей избавиться не только от них, но и от клана Чжан. Некоторые из нас даже приняли решение действовать на опережение и избавиться от него, как от реальной угрозы нашему укладу. Другие хотели заполучить его кровь, раз кровь Чжан Цилина больше не была столь доступна, как раньше. Сейчас настали другие времена. У Се больше не один. Его ли стараниями или нет, но патриарх вернулся в клан, пускай и на особых условиях, а у нас появились новые обязательства. Не забывай об этом.       - Недолюбливает? Глава У постоянно принижает наши знания и навыки, считает себя самым умным, - не думал отступать Чжан Сишань. – Взять хотя бы Чжан Хайкэ! Что, скажете, я не прав?       - Наши с У Се отношения непростые, - не терпящим возражений тоном припечатал Чжан Хайкэ, - мы часто дискутируем и раздражаем друг друга, да и наше общее прошлое дает о себе знать. Однако это только наши с ним отношения. Не лезь в них. Тем более, в этих непростых отношениях нас трое. Вроде негласных соревнований между мной, У Се и Чжан Цилином: с У Се – за признание наших талантов, с Чжан Цилином – за самоуважение. Нужно же нам, наконец, разрешить тот давний спор, который длится уже больше века. Да и спор с У Се о том, кому, на самом деле, принадлежит право использовать это лицо, никто не отменял. Чего точно нельзя сказать об У Се, так это то, что он самовлюбленный. Умный, начитанный, изобретательный, целеустремленный, часто расчетливый, иногда циничный и раздражающе упрямый, но никак не самовлюбленный. Что касается влюбленности, если У Се и заинтересован в ком-либо, помимо Чжан Цилина – и я не беру в расчет Ван Панцзы – то исключительно в качестве собеседника, приятеля, друга, партнера по бизнесу или полезного знакомого.       - Ну, конечно! – огрызнулся Чжан Сишань.       - Глава У сразу очертил границы, когда приехал за мной, чтобы выполнить свое обещание, - гораздо спокойнее заявила Чжан Хайли. – Он был честен. Влюбилась я или нет – не твое дело!       - Может, с тобой глава У и был честен, но только не с Чжан Сяошань, - попытка перевести стрелки снова не увенчалась успехом.       - О чем ты вообще? – Чжан Сяошань фыркнула с деланным пренебрежением. – Лично мне никто ничего не обещал. Никто мне не угрожал, никто меня не запугивал, и никто не пытался мной манипулировать. Я просто переосмыслила некоторые аспекты своей жизни – да и жизнь в целом – после того, как едва не умерла из-за собственной глупости, и поняла, что в отличие от брата и многих других, глава У заслуживает должного уважения. Чжан Хайли права, не твое дело, есть ли с моей стороны по отношению к нему какие-то иные чувства, помимо уважения. Я не настолько отмороженная, чтобы снова переходить дорогу главе У или патриарху. Хватит с меня нелепого почитания и несообразных экспериментов.       - Вот, именно об этом я и говорил! Посмотрите на себя! – в голосе Чжан Сишаня слышались обвинительные нотки. – Вы серьезно не понимаете, что происходит? Сегодня вы все просто защищаете главу У, а завтра безропотно последуете за ним. Ведь так и будет! Он проснется, выдвинет очередную гениальную идею, и все! Очередная экспедиция! Вперед на поиски патриарха и Ван Панцзы!       - Так и будет, - не стал спорить Чжан Хайлоу. – Но только тебя завтра здесь не будет. Твои обвинения в адрес У Се беспочвенны. Как бы я не относился к нему, но именно ты нарушил установленные границы. Пока ты распалялся, мы успели обсудить твое наказание на время отсутствия Чжан Цилина. С завтрашнего дня тебя ждут усиленные тренировки на полигоне клана. Если хочешь доказать свое превосходство над У Се, придется постараться. Помни, У Се знает все наши маленькие семейные секреты. Хотя он не может воспользоваться некоторыми из наших особых навыков, он хорош в творческом подходе к решению любой головоломки, достойной внимания клана Чжан.       - Вы не имеете права принимать подобные решения, - возмутился Чжан Сишань.       - Я имею на это право, - появление Чжан Жишаня сопровождалось льющимися из динамиков прижатого к уху смартфона наставлениями Лян Вань, прерванными короткими гудками, стоило ему заговорить со смутьяном. – Глава У отнесся к твоим словам с пониманием. Уверен, если бы не события последней недели, ни мы, ни патриарх никогда бы не узнали о твоей попытке спровоцировать конфликт. Да и сам глава У не собирался впредь переступать порог резиденции клана Чжан. Свидетелями его заявления были все, кто сегодня находится здесь. Однако это никоим образом не освобождает тебя от ответственности. Совет клана решит сообщать о возникшем конфликте патриарху или нет. Но завтра утром ты отправишься на тренировочный полигон, и не покинешь его, пока не будет соответствующего распоряжения. Чжан Сишань, времена изменились, и пора учиться отвечать за свои действия. Клану Чжан не нужен конфликт с семьей У, особенно с ее главой.       - Глава У всего лишь человек, - использовал последний из заготовленных аргументов Чжан Сишань. – Он уступает нам во всем. Ему просто повезло в том, что патриарх постоянно его защищает. И вы боитесь того, от кого можно легко избавиться. Это…       - О, поверь, это не так, - безрадостно рассмеялся Чжан Хайкэ. – Чжан Цилин защищает У Се, потому что следует своему желанию оберегать дорогого человека – вот уж не думал, что когда-нибудь придется распинаться по такому занимательному поводу. Но будь иначе, поступки У Се ничем не отличались бы от тех, что мы все имеем возможность наблюдать со стороны – это еще один очевидный и невероятный факт, повышающий градус интереса к У Се: он действует согласно собственному моральному кодексу, часто выходящему за привычные рамки. Напомню всем собравшимся, что в то время, как мы сдались Чжан Хайбо, У Се продолжал ему противостоять. Даже предоставил надежное убежище для тех, кому стараниями Чжан Цилина удалось сбежать из ловушки, устроенной Чжан Хайбо. Ему не нужна защита как таковая. Скорее, находясь под защитой Чжан Цилина, он чувствует себя более… расслабленно, только и всего. Вроде оплота безопасности. Когда У Се загоняют в угол, даже мне становится не по себе от мысли, чем это может закончиться. Вспоминаю Бэй Тоу. В погребальном комплексе У Чэнъэня временная слепота не помешала У Се двигаться вперед, чтобы найти выход, даже когда Чжан Цилин… погиб, умер у него на руках, тоже временно, к нашей всеобщей удаче. Скорее, совокупность обстоятельств сделала его более настойчивым, бескомпромиссным, жестоким. Сфокусированным. А мы сегодня постарались на славу… Вот же! Похоже, я неплохо знаю У Се. Поэтому вынужден признать, не считая Чжан Цилина, он мой лучший противник. И без нашего противостояния жизнь была бы намного скучнее и однообразнее. Признаю, я предполагал избавиться от него, пока Чжан Цилин находился за Бронзовыми Вратами – и, к слову, оборачиваясь назад, рад, что не преуспел в этом деле ни разу – как только осознал не только возможные последствия развязанной им войны, но и последствия его одержимости прошлым Чжан Цилина, в котором мы все сыграли не последнюю и далеко не самую положительную роль. И снова У Се сумел отличиться. Своей живучестью. Он выжил даже с перерезанным горлом, просто потому, что достаточно упрям, чтобы поспорить со смертью и выполнить данное Чжан Цилину обещание. Знаешь, ты прав, Чжан Сишань, убить У Се сегодня не составило бы труда. Достаточно было свернуть ему шею. Никакого сопротивления. Вот только Чжан Цилину тоже не составило бы труда перебить нас всех. Чжан Сишань, ты присутствовал на том собрании, когда он изложил свои требования в обмен на возвращение в клан в качестве патриарха. Помнишь, что он сказал?       - Патриарх обещал убить каждого, кто посмеет каким-то образом навредить главе У, господину Пану, Ли Цу или их друзьям, - спал с лица Чжан Сишань, как никогда ясно представив картину возможной расправы.       - Сейчас Чжан Цилину хватит мотивации и упорства, чтобы воплотить в жизнь свое предупреждение, - Чжан Хайкэ не шутил, подразумевая именно то, что говорил, и старался донести до соплеменника всю неуместность идеи с подстрекательством к заговору против У Се и обсуждением возможности его убийства. – Он уже противостоял клану во главе с Чжан Цишанем, и знает, как действовать, чтобы не угодить в очередную западню. Поэтому не имеет значения, насколько мы сильнее или быстрее У Се. Умрет он – умрем мы. Все просто. У Се может остановить Чжан Цилина, просто позвав – я это знаю. Без У Се его никто не остановит. Небесных даров больше нет, значит, нет ни единого шанса избежать возмездия. Если Чжан Цилин по нашей вине потеряет своего человека, свою семью, то его контроль над божественным зверем и древней тьмой падет, и тогда он утопит нас в нашей же крови, как бы высокопарно и жутко это ни звучало. Чжан Цилин, как человек, как патриарх, достаточно милосерден, благороден и уравновешен. Я бы охарактеризовал его, как почти святого. Тут с Ван Панцзы не поспоришь. Чжан Цилин, как тот, кто связан с цилинем, не знает жалости и предельно жесток.       - Собственник?       - Если вспомнить, чему мы стали невольными свидетелями – слушателями – в том отеле несколько лет назад, - он расплылся в ехидной усмешке, наблюдая за покрасневшими щеками «молодежи», - а после увидели У Се бодрым и довольным… Да и та тренировка на заднем дворе Силаймянь. Я, сестра и Чжан Жишань видели, как Чжан Цилин заблокировал удар и схватил его за руки…       - Прямо как ты пару лет назад, - не удержалась от ироничной ремарки Чжан Хайсин, припоминая очередную выходку брата, стоившую ему и всему клану Чжан больших проблем в лице не проникшегося в целом безобидной шуткой патриарха.       - … но не оставил даже синяков, в отличие от того, как он обошелся с тобой, сестра, в том яшмовом колодце-ловушке под Сыгуньяншань. Так что вывод очевиден: Чжан Цилин очень хорошо контролирует себя рядом с У Се, на подсознательном уровне.       - Чжан Цилин, наконец, достиг консенсуса с самим собой, - хихикнула Чжан Хайсин. – А заверения Ван Панцзы в том, что Чжан Цилин не способен причинить вред У Се, даже с буквально вывернутым наизнанку разумом, небезосновательны и правдивы.       - Вот же сплетники, - покачала головой Чжан Хайци. – Чжан Цилин – собственник. Какая нелепость. Послушайте меня, мои дорогие, чтобы подчинить У Се, нужно приложить многим больше усилий, чем семья У и семья Ван вместе взятые. Просто примите этот факт, как непреложную истину, как данность. Как и тот, что Чжан Цилин осведомлен о враждебной форме контроля*(4) и бесправном положении лучше любого из нас. Он слишком дорожит У Се, чтобы поступать с ним подобным образом. Никогда не думала, что начну ценить его главенство над кланом Чжан, но оспаривать очевидное не имеет смысла: Чжан Цилину не нужно слепое подчинение ни от У Се, ни от Ван Панцзы, ни от кого-то из нас. И закончим на этом. С наказанием для Чжан Сишаня мы определились, поэтому предлагаю разойтись, а завтра, если нам повезет, выслушать то, с чем У Се пришел к нам, потому что у меня не осталось сомнений в том, что произошедшее в хрустальном дворце, сильно повлияло на него, а значит информация действительно важная, иначе он не выглядел бы таким обеспокоенным. Сложнее, чем подчинить У Се чужой воле, только сорвать с него маску босса У.       

***

      - Постарайся не шевелиться, - Чжан Жишань очертил подушечками пальцев покрасневшую, припухшую область над выступающей острой лопаткой потомственного расхитителя, невольно задерживаясь взглядом на многочисленных шрамах, расчерчивающих его спину. Как тот собирался справиться самостоятельно, оставалось не ясным, но спрашивать о чем-либо бессменный председатель Цзюмэнь пока не спешил. У Се мог отказаться от предложенной – навязанной – помощи и послать помощника со всеми «ассистентами» на все четыре стороны, поэтому с вопросами стоило повременить. – Готов?       - Просто покончи с этим, - буркнул в ответ У Се, сильнее вжимаясь лбом в скрещенные на спинке стула руки и пытаясь немного расслабить напряженные плечи. Чжан Жишань был весьма тактичен – после учиненных разборок, драки и разговора – когда предлагал помощь, и даже выставил за дверь особо любопытных соплеменников.       На самом деле, У Се понимал, что Чжан Сяошань, застав его перед зеркалом с ножом в руках, просто запаниковала (а кто бы на ее месте не запаниковал?) и сделала неверные выводы, которые вылились в настоящую истерику, сокрушительное поражение в короткой потасовке с прибежавшим на крики Чжан Хайкэ, наливающиеся на запястьях синяки от его пальцев, абсурдные обвинения со стороны других Чжанов, непечатную брань в исполнении самого У Се, смущенную улыбку виновницы переполоха и, наконец, конструктивный диалог с Чжан Жишанем.       Раскаленный пламенем свечи кончик ножа коснулся блестевшей от антисептика кожи. Из нанесенного одним росчерком глубокого разреза выступила кровь, тонкой струйкой стекая вниз, пропитывая светлую ткань подставленного Чжан Сяошань платка. Слегка раздвинув края разреза пальцами, Чжан Жишань взялся за пинцет: на свет показался обломок тончайшей посеребренной иглы, достаточно длинный, чтобы извлечь из плоти без вмешательства опытного хирурга. За ним тянулся сверкающий в льющемся через окно солнечном свете извивающийся живой волос.       У Се сдавлено зашипел, стискивая кулаки – боль ошеломляла. Ни один из шрамов в момент своего появления не обжигал настолько сильно, даже те из них, что оставил на память о себе Ван Уцин. Раскаленный поток омыл тело, сжигая изнутри. Разрушительная по своей интенсивности волна боли достигла мозга. С трудом сдержав рвущийся наружу крик, У Се крупно вздрогнул, когда его плечи и голову обвили чьи-то руки, силой удерживая на месте.       - Глава У, пожалуйста, не двигайтесь, - Чжан Хайли прижалась щекой к горячему виску, пальцами зарываясь в густые каштановые волосы на затылке тяжело дышащего мужчины в надежде успокоить, облегчить боль. Длина живого волоса, скрупулезно наматываемого Чжан Жишанем на деревянную спицу, впечатляла и пугала одновременно.       Несколько аккуратных стежков – Лян Вань могла им гордиться – и самоклеющаяся повязка стали достойным завершением возложенной на самого себя миссии, длившейся по заверениям караулившего у дверей Чжан Циншаня больше получаса. Поручив своим «ассистентам» позаботиться об оглушенном болью, вымазанном в крови У Се, Чжан Жишань покинул комнату.       - Глава У, - Чжан Сяошань попробовала растормошить так и не сдвинувшегося с места потомственного расхитителя, всерьез опасаясь за его самочувствие. Ответа не последовало. – Глава У? – частый пульс под пальцами настораживал. При виде покрытой белесыми полосками шрамов спины ей невольно вспомнилось одно из пережитых в гробнице под Сыгуньяншань видений. – Нужно уложить его на кровать. Чжан Циншань, помоги мне.       - Не нужно, - У Се отмахнулся от снующих по телу рук, самостоятельно выпрямляясь. Плечо ныло, щеки были влажными, в горле першило, а сердце, казалось, норовило выскочить из груди.       - Воды? – Чжан Хайли робко протянула ему прозрачную стеклянную бутылку. – Минеральная. Из магазина. Клянусь, я сама ее покупала.       - Давай, - голос хрипел и срывался, во рту было сухо, как в пустыне, а пересохший от всплеска адреналина язык прилипал к небу. Нетронутое защитное кольцо на металлической пробке полностью подтверждало слова Чжан Хайли, поэтому отказываться от предложения виделось глупым. В несколько больших глотков осушив бутылку, У Се огляделся в поисках одежды. Обещанный Чжан Жишаню разговор откладывать не стоило, но без привычных слоев одежды он чувствовал себя не просто голым – беззащитным. На удачу, до футболки удалось дотянуться самостоятельно, даже не вставая с места: кто-то предусмотрительно переложил ее на соседний стул.       - Вот, - запаянная коробочка с едой являла собой проявление несколько неуклюжей, непривычной для выходцев из клана Чжан, но искренней заботы, что У Се находил неожиданным, хотя и приятным.       - Спасибо, - хмыкнул он, принимая коробочку из рук Чжан Хайли.       - Мы не…       - Я понял, - заверил ее У Се. – Паранойя – не всегда плохо, но с головой у меня, действительно, не все в порядке – с этим не поспоришь.       - Чай…       - Какие-то травы? Все было настолько плохо, что Лаобусы решил перестраховаться?       - Не плохо, - покачала головой Чжан Сяошань, - странно.       - Кажется, я упоминал вчера, что мне не стоило приходить? – У Се нахмурился, силясь воскресить в памяти минувший вечер: даже отдавая себе отчет в собственной неадекватности, он слабо представлял, чем именно мог настолько встревожить Чжан Жишаня и остальных, что его не выставили на улицу, хотя предупреждали о последствиях очередного появления на пороге резиденции клана Чжан. В целом, закономерное и обоснованно требование: каждый второй, кто был знаком с боссом У, предпочитал в итоге ограждать от него себя и свою жизнь. – Зато определенно стоило сразу все обговорить с Лаобусы, пока он не сбежал. Хах, я бы и сам себе не поверил… Теперь, когда я думаю об этом, даже в моей голове все звучит, как бред. Я благодарен вам всем за помощь, за то, что не выставили меня за дверь, хотя имели на это полное право, и что не оставили меня умирать в подземном городе, но мне не стоит злоупотреблять гостеприимством, - он тряхнул головой, решительно поднимаясь, и сразу пожалел о своей самонадеянности: острая боль прострелила правую руку от плеча до кончиков пальцев, пол накренился. Кое-как добравшись до брошенной на кровать куртки, У Се тяжело опустился на прогнувшийся под его весом матрас, обшаривая карманы. – Это третий документ из тех, что искал клан Чжан, - сложенный вчетверо лист тутовой бумаги*(5) лег поверх покрывала. – Вернее, его копия – старина Го, как всегда, хорошо выполнил свою работу. Оригинал пришлось вернуть смотрителю Ма. Обсуждать здесь нечего. Согласно манускрипту, третья точка – Тяньчи.       - Глава У, вчера вы говорили про патриарха и господина Пана, - напомнила Чжан Хайли.       - Говорил, - не стал отрицать очевидное босс У. – Если хотите знать, где они, то, боюсь, мне нечем вас обнадежить. Знаю только, что они живы. Все остальное… Чжан Хайкэ и так считает меня чокнутым, - улыбка вышла натянутой. – Кто знает, возможно, он прав.       - Нет, он не…       - Эй, все в порядке, - перебил он Чжан Сяошань. – Даже если ты или Чжан Хайли, или весь клан Чжан думаете также, у меня нет никаких претензий по этому поводу.       - То есть глава У уходит? – вмешался Чжан Циншань.       - Да.       - Никуда глава У не уходит.       Мысленно застонав, У Се обернулся к двери: на пороге гостевой комнаты стоял, ухмыляясь и поблескивая зажатым в зубах лезвием, Чжан Хайлоу.       - Ну, раз ты обдумываешь план побега, тогда поговорим.       

***

      - Что-то мне это напоминает, - У Се бравировал, сохранял видимость спокойствия и уверенности. – И что дальше? – общение с кланом Чжан никогда не проходили для него бесследно, с этим прискорбным фактом приходилось считаться, особенно находясь в окружении тех, с кем предпочитал не иметь никаких дел и так глупо попался, буквально сдав самого себя со всеми потрохами, когда заявился «в гости» в совершенно невменяемом состоянии.       - В самом деле, У Се, никто не собирается тебя пытать, - с деланным пренебрежением фыркнул Чжан Хайкэ. – С чего такие мысли?       - Дай подумать? – У Се в ответ закатил глаза, изображая глубокие раздумья. – Начать перечислять в хронологическом или в алфавитном порядке?       - Ты даже не связан, - поддержала брата Чжан Хайсин.       - Ну, во-первых, вам не нужно размениваться на такие мелочи. А, во-вторых, есть множество способов принудить человека к разговору, не прибегая к физическому насилию.       - Похоже, ты приложился головой сильнее, чем мы думали.       - Согласен, - с самым серьезным видом кивнул босс У. – Иначе за каким чертом меня принесло сюда? Мог бы просто отправить праздничную открытку в качестве приложения к письму с документом.       - Потому что тебе нужна наша помощь, - Чжан Хайся выдохнул белесую струйку дыма, поспешно распахивая окно, стоило собеседнику непроизвольно задержать дыхание.       - Не в обиду вам всем, но вы понятия не имеете, что мне нужно, - не было ни единого шанса, что кто-то из собравшихся под одной крышей представителей клана Чжан всерьез озаботился его эмоциональным благополучием. Скорее, наоборот. И У Се не собирался винить в этом подчиненных и дальних родственников Сяогэ, для которых общение с ним не на повышенных тонах, без прямых угроз, без демонстрации физического превосходства и без ножа у его горла, было настоящим достижением.       - Так что же нужно главе У? – сморщила носик Чжан Хайди.       - Напиться, - банально, зато честно: больше всего ему хотелось напиться до беспамятства, проснуться на следующий день в Ушаньцзюй в объятиях Сяогэ, под дружеское ворчание Панцзы, и понять, что все было сном, алкогольным бредом.       - У Се, не обманывай себя, - Чжан Хайци присела на край стола, ее изящная кисть опустилась на плечо собеседника, притягивая практически вплотную. Их глаза встретились. – Скажи, что тебе нужно?       - Напиться, - в голосе не слышалось ни капли сомнения в собственных словах. У Се слишком хорошо знал эту игру, чтобы поддаться.       - Уверен?       - А чего хочешь ты, Чжан Хайци?       Та отстранилась с коротким смешком и весельем в глазах.       - Не подействовало? – Чжан Даошань выглядел озадаченным.       - Ну, я должна была попробовать, - она снисходительно похлопала потомственного расхитителя по плечу, признавая свое поражение. – На Чжан Цилине тоже не сработало. Ни разу.       - Довольно, - одернул увлекшихся соплеменников Чжан Жишань. – У Се, - сознательное использование имени имело свои положительные и отрицательные последствия, и он был готов рискнуть, чтобы добиться временного расположения, - наши цели совпадают, не так ли? Я не прошу доверия, но почему бы нам не объединить усилия по поиску патриарха и господина Пана? Переданный нам документ может подождать.       - Дело в том, что Сяогэ и Панцзы находятся по другую сторону «врат к истокам мудрости мира» под Тяньчи, потому что, похоже, я запер их там, когда появились те наемники и сработала ловушка. Осколок Чинтамани из хрустального дворца открыл что-то вроде портала между «вратами». По крайней мере, то, что я видел, было похоже на чертов портал из какого-нибудь дешевого фантастического фильма. И я понятия не имею, как вытащить их оттуда, потому что, во-первых, я не уверен в том, что именно я видел, а во-вторых, если верить этому документу, «ключ» был уничтожен. И даже предположив, что это не так, я не смог найти решение, как завладеть третьим осколком Чинтамани. И да, я очень хочу напиться и – не знаю – вернуться назад во времени или, наконец, проснуться. Потому что все происходящее похоже на бред, и так же бредово звучит сказанное мной. Так что, полагаю, теперь, когда вы добились своего, я могу встать и спокойно покинуть резиденцию клана Чжан?       - Не можешь.       - Брат!       - Ты не выйдешь отсюда, - бесстрастно повторил Чжан Хайкэ, игнорируя призыв сестры, угрожающий взгляд Чжан Жишаня и поднявшуюся ему навстречу Чжан Хайци.       - И почему я не удивлен? – в отличие от несуразно ошарашенных представителей клана Чжан, У Се не видел в происходящем ничего выходящего за рамки собственного опыта общения с ними. Подсознательно он был готов к нападению, его удручала лишь невозможность защититься. Да и надеяться на помощь со стороны было глупо: никто из соплеменников Чжан Хайкэ не рискнул бы противостоять ему ради мешающегося под ногами босса У.       - Даже не попытаешься сбежать? – Чжан Хайкэ прищурился.       - Нет. Не имеет значения, что ты предпримешь сейчас – вам нужен Чжан Цилин. Поэтому не имеет значения так же и то, что будет со мной – вы все равно оправитесь на его поиски. Этого достаточно.       - Неужели не ждешь, что кто-нибудь вступится за тебя? – продолжил допытываться он.       - Нет.       - Не веришь в нашу искренность?       - Ну, однажды я поверил тебе, и не хотел бы повторять свою ошибку снова. К чему все это?       - Сожми, - буквально навис над собеседником Чжан Хайкэ, протягивая руку. – Правой рукой.       - А вот теперь удивил, признаю.       - Сожми мою руку, - менторский тон не предполагал возражений. Он не смог бы объяснить свой поступок даже самому себе, но сесть напротив У Се и потребовать ответных действий, виделось правильным, как и желание ненавязчиво поддержать его. – Я так и знал, - скованность движений и слабое, даже по человеческим меркам, давление на собственные пальцы полностью подтвердили догадку.       У Се зябко повел плечами, обдумывая сложившуюся ситуацию: только с одной полностью дееспособной рукой задача по реализации плана побега из резиденции клана Чжан и поиску Сяогэ и Панцзы значительно усложнялась.       - Предлагаю на время забыть все наши разногласия, совместными усилиями найти решение проблемы и вернуть Чжан Цилина и Ван Панцзы, - верно угадав бытующие в голове потомственного расхитителя мысли, Чжан Хайкэ стер с лица ироничную ухмылку, вновь становясь серьезным и собранным, как полагается делегату. – Думаю, из нас могла бы выйти неплохая команда.       - Предлагаешь сотрудничество?       - Именно. У тебя нет команды, потому что ты по ряду причин не хочешь задействовать человеческие ресурсы семьи У или просить о помощи своих старых знакомых, вроде Лю Сана или Ли Цзялэ, Хэй Яньцзин сейчас в Лаосе, а наемники в таком деле станут по итогу еще большей проблемой. Ты не сможешь защитить себя в случае опасности, да и добраться до Тяньчи в одиночку в твоем нынешнем состоянии будет непросто. Зато ты хорошо соображаешь и сопоставляешь факты, у тебя превосходно развиты интуиция, логика и нестандартное мышление, твой запас знаний действительно впечатляет, как и твой непосредственный опыт работы «в поле», ты умеешь договариваться с людьми, стараниями Чжан Цилина связан с ним и Ван Панцзы, что может помочь в их поисках, и, похоже, осколки Чинтамани реагируют на твои эмоции. Ко всему прочему ты был прав – клану Чжан нужен патриарх. Взаимовыгодное сотрудничество: с твоей стороны требуется лишь информация и согласие на участие в экспедиции, с нашей стороны мы предоставим все, что тебе нужно для поисков Чжан Цилина и Ван Панцзы. Если говорить проще, мы предоставим тебе клан Чжан. Все честно. Считай это пактом о ненападении, который будет действовать до тех пор, пока мы все не вернемся домой.       - Хорошая идея, - покровительственно объявил Чжан Жишань. Его слова поддержал нестройный хор голосов.       - Договорились.       

***

История девятая

Клан Чжан, часть 2

      - Опаздывает, - не скрывая своего недовольства, сквозь зубы процедил Чжан Сюань. Вынужденный вместе с товарищами по команде безвылазно, под постоянным надзором сидеть в резиденции клана Чжан в ожидании визита патриарха, он успел известись за прошедшие сутки. Обстоятельные разговоры с Чжан Цилином еще ни разу не проходили для провинившихся подчиненных бесследно. Особенно хорошо запомнилось Чжан Сюаню возвращение команды с Сыгуньяншань. Тогда по первое число досталось всем, а не только участникам едва не ставшей фатальной экспедиции. Патриарх сочетал в себе великодушие и терпение с хладнокровием и беспощадностью. Он мог прийти на помощь, даже не спросив объяснений или извинений за нелепое поведение или опрометчивый поступок, и с легкостью пересчитать ребра выскочке, затеявшей опасную игру с боссом У или Ван Панцзы, не смотря на жалкие оправдания виновника внеочередного разбирательства и заступничество со стороны других Чжанов.       На самом деле, даже строить предположения о том, чем закончится эта встреча, опасались все, кто оказался заперт под одной крышей. К Чжан Сишаню по единогласному мнению никто из команды сочувствия не испытывал, зато всех волновал вопрос предательства одного из товарищей. Слабым утешением служила небольшая отсрочка и возможность морально подготовиться к разбору полетов. Патриарх никогда не повышал голос, но Чжан Сюань признавал (мысленно и только для самого себя, разумеется), что утробное рычание и потемневший взгляд внушали куда больший трепет, чем вопли, угрозы и демонстрация оружия от предыдущих многочисленных (временных) лидеров. А еще завидовал Сюй Тяньэ, отделавшейся по итогу лишь легким испугом.       - Торопишь события? – мрачно усмехнулся Чжан Хайкэ. – Зная Чжан Цилина, у тебя еще будет время для последнего слова. Секунды две. Если только У Се не выскажется в твою защиту. Или в защиту любого из нас.       - Или не будет совсем, если глава У…       - У Се не опустится до такого, - покачала головой Чжан Хайсин. – Чжан Вэнь, ты не знаешь У Се. И, похоже, совершенно не слушал брата. Чжан Цилин защищает его, потому что хочет уберечь. Это не повинность с его стороны, а демонстрация искренности по отношению к У Се. Но сам У Се предпочитает решать свои проблемы самостоятельно. Он никогда не потребует от Чжан Цилина, Ван Панцзы или от любого своего знакомого встать на свою сторону, чтобы извлечь из этого выгоду. Собственный моральный кодекс. Лично я этого не понимаю, но У Се есть за что уважать.       - То есть ты думаешь, что глава У вступится за команду? – в прищуренных глазах Чжан Вэня читалось недоверие.       - Конечно! – с неукоснительной верой в своего кумира заверила соплеменника Чжан Хайли.       - У Се считает всех вас хорошей командой.       Раздавшийся от дверей бесстрастный голос заставил Чжанов ощутимо поежиться и спешно принять собранный вид, словно не они всего минуту назад обсуждали за спиной патриарха и босса У.       - Как долго? – Чжан Хайкэ вгляделся в привычно невыразительное лицо «друга детства».       - Достаточно, - пререкания подчиненных были достойны пристального внимания и потраченного на них времени. Слова У Се, сказанные накануне вечером, полностью подтверждали себя: изобличение предателя среди членов команды откладывать дальше не стоило. Сяогэ планировал разобраться в сложившейся ситуации быстро и эффективно.       - Как самочувствие главы У? – нарушил воцарившуюся гнетущую тишину Чжан Жишань.       Цилин коротко пожал плечами: У Се ждал долгий путь к восстановлению, а его самого – забота о любимом человеке и помощь ему во всем, что могло ускорить или хотя бы облегчить этот путь. Ближайшие полгода обещали стать тяжелым испытанием для всего железного трио.       - У Се считает вас хорошей командой, - властный тон подействовал на представителей клана Чжан отрезвляюще. Беседа с Чжан Жишанем и дальнейшие расспросы могли подождать. – Поэтому я дам возможность одному из вас признаться в содействии Сюй Фужун и Чжан Сишаню.       - Чистосердечное признание – облегчает наказание, - Чжан Хайлоу поправил очки, расплываясь в понимающей, ехидной ухмылке. Нечто подобное он ожидал и не видел смысла пропускать «шоу», протирая штаны в древних катакомбах Перака.       - Если бы глава У не нарушил свое обещание, я бы не присоединился к Сюй Фужун, - Чжан Сишань стиснул кулаки в приступе бессильной ярости.       - Какое именно обещание дал тебе У Се? – опустил подбородок на переплетенные пальцы Сяогэ, уставившись на подчиненного немигающим, пристальным взглядом. Отведенное на выяснение всех обстоятельств совершенного Чжан Сишанем и его помощником поступка время пошло.       - Глава У обещал не переступать порог этого дома, - надменно заявил Чжан Сишань.       - Зачем У Се давать такое обещание тебе? Вы практически незнакомы.       - Я хотел защитить клан Чжан от влияния главы У!       - Успешно?       - Нет! – вскочил со своего места Чжан Сишань.       - У Се нарушил обещание…       - Глава У хотел уйти, - вмешался Чжан Жишань. – Я настоял на том, чтобы он остался.       Напоминание прозвучало своевременно. Сяогэ кивнул, снова обращаясь к Чжан Сишаню:       - У Се нарушил обещание. Но насколько добровольным оно было?       - Я просто высказал свое мнение – глава У с ним согласился.       - Что насчет обстоятельств, вынудивших У Се нарушить данное тебе обещание?       - Глава У не связан с кланом Чжан, только как…, - Чжан Сишань запнулся на полуслове, густо покраснев, - как партнер патриарха. Клан Чжан не обязан предоставлять ему свою помощь. Он всего лишь человек!       - У Се просил о помощи? – Сяогэ мысленно поморщился от правоты Панцзы: Чжан Сишань продолжал демонстрировать свою завистливую, тщеславную сторону и свою исключительную недальновидность, позабыв об унижении, которому подверг себя сам, когда пришел умолять о спасении Сюй Тяньэ.       - Он просто заявился сюда, сказал несколько заумных фраз, а остальные последовали за ним. Глава У словно околдовал всех! Он манипулятор!       - Это ты лжец, Чжан Сишань! – не выдержала Чжан Найхэ. – Патриарх, это я! Я оставляла указатели для Чжан Сишаня и Сюй Фужун. Чжан Сишань попросил помочь. Он хотел превзойти главу У, доказать всем, что его зря отправили на тренировочный полигон из-за нарушенного главой У обещания, поэтому связался с Сюй Фужун и присоединился к ней. Я узнала от брата о том, что произошло в хрустальном дворце, собрала всю необходимую информацию… На самом деле, меня тоже раздражало всезнайство главы У, его болтовня и то, как он воздействует на окружающих. Я ошибалась. Простите, - поклон вышел суетливым, и едва не стоил ей шишки на лбу. Окончательно смутившись, Чжан Найхэ закрыла лицо руками.       - Превзойти У Се легко…       - Что? – ее глаза расширились от изумления.       - … потому что для него не имеет значения ничего из того, что важно для клана Чжан, - заявление произвело неизгладимое впечатление на «молодежь».       - Глава У знает все наши приемы и уловки, - не думал сдаваться Чжан Сишань.       - Не все, хотя в целом это так. Но вы оба хотели превзойти того, кто по вашим суждениям является обычным человеком, - Цилин выделил последнее слово. – В чем смысл?       - А в чем смысл спать с главой У?       Провокация Чжан Сишаня звучала забавно, для него, но не для подобравшейся команды, их обращенные на соплеменника взгляды потяжелели.       - Он что, какой-то особенный? – игнорируя молчаливое предостережение, Чжан Сишань продолжал самозабвенно дерзить, поперхнувшись от однозначности озвученного патриархом ответа.       - Да.       - То есть главу У мне не превзойти? – без разрушенной всего одним коротким словом маски бахвальства он почувствовал себя ничтожным. Голос дрогнул от осознания собственной никчемности, незначительности для патриарха. Обуревавшая его обида на У Се потухла подобно свече на промозглом ветру – окончательное поражение вышло болезненным. Болели не только полученные раны, боль шла изнутри, достигая поспешно сунутых в карманы трясущихся пальцев.       - У Се не стремится к превосходству, - возразил Сяогэ.       - Я могу остаться в клане Чжан? – говорить громко Чжан Сишань не рискнул. После сокрушительного поражения его ждало изгнание, как любого предателя – некоторые правила клана не менялись на протяжении столетий, и вряд ли он заслужил большую благосклонность, чем тот же Чжан Хайбо.       - Если осмелишься снова покинуть тренировочный полигон без разрешения, то будешь исключен из реестра клана и отправишься в тюрьму. Это станет для тебя уроком. С сегодняшнего дня у тебя есть год на то, чтобы ответить самому себе на заданный вопрос.       - Усиленные тренировки пойдут тебе на пользу, - усмешка Чжан Хайкэ вышла многообещающей: Чжан Сишаню предстояло пережить обозначенный год, и одного лишь эготизма – отличительной черты клана Чжан – для этого было недостаточно.       - Патриарх, что будет с сестрой? – осторожно уточнил Чжан Вэнь.       - Чжан Найхэ тоже отправится на тренировочный полигон в качестве младшего помощника.       - Доверишь ее мне? – в прищуренных глазах Чжан Хайсин загорелся мстительный огонек. – Пары месяцев будет достаточно. О, я знаю этот взгляд, - хмыкнула она, встречаясь глазами с Чжан Цилином. – Гарантирую неукоснительное соблюдение всех установленных предками правил.       - Ладно, - не стал возражать Цилин: оставалось уладить последний вопрос, чтобы со спокойной совестью вернуться домой к У Се. – Чжан Жишань, ты займешься делами клана. Никаких экспедиций. Никаких исследований. Будешь отвечать за все их, - он указал на притихшую, совестливо потупившуюся команду, - действия. За каждую выходку любого из клана Чжан.       - Конечно, - патриарх выглядел обеспокоенным, и Чжан Жишань не сомневался, что причиной этого беспокойства стал не поступок парочки заговорщиков, а оставшийся в Ханчжоу У Се.       - Глава У в порядке? – подала голос Чжан Сяошань: патриарх не скрывал своей озабоченности, что наводило на определенные мысли, отнюдь не веселые. И судя по лицам соплеменников, не только она находилась в замешательстве от снизошедшего осознания.       - Насколько это возможно, - Сяогэ поднялся из-за стола: двое суток сыграли свою роль, доведя внутренне напряжение зарвавшихся подчиненных до точки кипения, и позволили управиться с разрешением проблемы быстро, рационально и по справедливости. В манипулировании были свои неоспоримые плюсы – он признавал это, и был благодарен У Се и Панцзы за их настойчивость и практическое обучение.       - Патриарх, это глава У рассказал обо мне? – робко напомнила о себе Чжан Найхэ, когда Чжан Цилин уже стоял в дверях.       - Нет, - он обернулся: подчиненная в ответ смотрела затравленно в ожидании неминуемой расплаты за свои грехи. Чжан Хайсин умела обратить древнейшие правила клана Чжан в свою пользу. Предстоящее наказание для Чжан Найхэ обещало быть тяжелым и запоминающимся – именно таким, чтобы впредь не возникало мыслей о предательстве, либо пришло прозрение о жажде независимости. Удерживать в клане насильно Сяогэ не считал правильным, как и желать свободы и самоуважения ценой жизней товарищей по команде. Чжан Найхэ предстояло сделать свой выбор. – Ты оставляла указатели. Они выдали тебя.       - Похоже, кое-кто хорошо усвоил азы манипулирования, - переглянувшись с сестрой, пробормотал в спину уходящему «другу детства» Чжан Хайкэ, - Больше ста двадцати лет прошло, а ты не перестаешь удивлять, чудик.       - О чем шепчетесь? – Чжан Хайся закурил, расслабленно наблюдая за ними. На ближайшие несколько недель клану Чжан была предоставлена полная автономия. Условная из-за наложенных патриархом ограничений, но в отдыхе нуждались все участники последней экспедиции.       - Ни о чем, - с деланным пренебрежением пожала плечами Чжан Хайсин. – Просто интересно, чего еще мы не знаем о Чжан Цилине.       

***

      

История десятая

Сюй Тяньэ

      - Убирайся!       Сяогэ вышел на крыльцо погруженного в приятный вечерний сумрак Силаймянь, привлеченный громкой руганью Панцзы. Тот, яростно жестикулируя и не скупясь на непечатную брань, отгонял от ворот упрямо хамящую в ответ женщину. В любое другое время останавливать друга Цилин не стал, но уснувшему в гостиной на втором этаже У Се требовался покой. Восстановление шло медленно и отнимало много сил, что сказывалось на общем состоянии любимого человека.       - Что происходит?       Спор умолк – двор погрузился в тишину. В незваной гостье Сяогэ не без удивления опознал внучку Сюй Фужун. Темная вуаль скрывала ее лицо, а сама Сюй Тяньэ зябко куталась в длинный плащ.       - Я говорил этой стерве убираться подальше от нашего дома, - раздраженно сложил руки на груди Ван Юэбань. – Что, лавры бабули покоя не дают? Решила пойти по ее стопам?       - Я хотела принести свои извинения, - возмутилась Сюй Тяньэ, предпринимая очередную (неудачную) попытку обойти подрывника.       - Все, сказала? – Панцзы не сдвинулся с места: настойчивость Сюй Тяньэ нервировала, и только видимое присутствие Сяогэ останавливало его от более решительных мер. – Тогда вали отсюда. Я не поднимаю руку на женщин, но для тебя сделаю исключение.       - Вы разбудите У Се, - вмешался во вновь разгоревшийся диспут Цилин. По совести, он полностью поддерживал друга и не видел ничего предосудительного в том, чтобы вышвырнуть Сюй Тяньэ с порога их фермерского дома-ресторана. Однако устраивать разборки на глазах любопытных соседей и поздних прохожих не было хорошей идеей. Доставало и последнего визита представителей клана Чжан, устроивших цирк на глазах довольных бесплатным представлением зрителей. Впрочем, сам Сяогэ испытал мрачное удовлетворение от вида покрасневших, отбивающихся от деревенских тетушек с их племянницами подчиненных.       - Я не уйду, - продолжала стоять на своем Сюй Тяньэ. – Если не пустите, я закричу и разбужу не только босса У, но и половину деревни. Потом придется объясняться с местными жителями.       - Ты нам угрожаешь? – ничуть не уступая Цилину, прорычал Панцзы.       - Хочу внести ясность в наши разногласия. Не посреди улицы.       - Ладно, - предложение внучки Сюй Фужун безобидным не выглядело, как ни посмотри. Но в чем-то она определенно была права.       - Сяогэ, ты уверен?       - Уверен.       Кивнув, Ван Юэбань отступил, пропуская настырную особу во двор, и показательно закатил глаза, стоило той гордо продефилировать к крыльцу:       - Сяогэ, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.       - Не беспокойся, - тенью следуя за другом, заверил Сяогэ: в сущности простой план – выслушать и выставить за дверь – сулил куда меньше проблем, чем затянувшиеся уличные разборки на повышенных тонах.       - Руки на стол, - скомандовал Панцзы, стоило им расположиться за одним из столиков. – Обойдемся без сюрпризов. Ни чая, ни кофе не предлагаю – обойдешься. Говори, зачем пришла, и проваливай.       - Гостеприимно, - язвительно прищелкнула языком Сюй Тяньэ.       - Мы тебя не приглашали, - неоспоримое утверждение сыграло свою роль: Сюй Тяньэ перешла от угроз и ехидства на деловой тон.       - Чжан Цилин и моя бабушка состояли в интимной связи, - без предисловий, заявила она, выжидая пару секунд. Оба ее собеседника продолжали пристально смотреть на нее, никак не комментируя сказанное. – Чжан Цилин мой дедушка.       - Уже проходили, - насмешливо фыркнул Ван Юэбань. – Не оригинально, чтобы ты знала. У тебя есть доказательства?       - За этим я и пришла, - ничуть не смутилась Сюй Тяньэ. – Экспертиза ДНК рассудит, насколько верно предположение моей бабушки.       - Послушай, барышня, - подрывник подался вперед, буквально нависая над визитершей. – Ни одна из твоих фантазий удовлетворена не будет. Считаешь нас идиотами? Думаешь, самая умная? Решила в тихую изучить ДНК нашего Сяогэ, потому что твоя бабушка не смогла заполучить его для своих опытов? Не выйдет. Давай-ка рассуждать так, - вернувшись на свое место, сурово припечатал он, - твоя дважды спасенная Сяогэ жизнь – лучшая плата за твое бесследное исчезновение из нашей жизни.       - У меня не осталось родственников…       - Зато осталась лаборатория и банда твоей бабушки, - не дал ей договорить Панцзы. – У нас достаточно компромата на всю твою чокнутую, не обремененную зачатками нравственности семейку.       - Бабушка хотела вернуть молодость и Чжан Цилина. Что в этом плохого?       Сяогэ поморщился от откровенно ужасной актерской игры. Вуаль надежно скрывала лицо собеседницы, но даже так он чувствовал – знал – что Сюй Тяньэ бессовестно лжет.       - И почему я тебе не верю? – озвучил бытующие голове сомнения Ван Юэбань.       - Ммм…       Неуловимое движение сопровождалось коротким изумленным воплем друга: длинные пальцы смяли легкую сетчатую ткань, потемневшие глаза неотрывно следили за сменяющими друг друга эмоциями на изуродованном неровным шрамом лице.       - Это ты организовала экспедицию.       Бесстрастный голос заполнил собой сжавшееся до размеров крохотной коморки пространство, заставляя Сюй Тяньэ крупно вздрогнуть и испуганно отпрянуть от пробирающего насквозь ледяного взгляда.       - Ты подслушала разговор У Се с Цзян Муданем, рассказала о нем Сюй Фужун, убедила ее в существовании Чинтамани, уговорила организовать слежку и нападение. Только не рассчитала, что твоя бабушка окажется настолько фанатичной. А когда У Се доставили в больницу без сознания, ты испугалась. Без него ваши планы потерпели бы крах. Но У Се очнулся, отправился в Гонконг на встречу с кланом Чжан. Люди твоей бабушки преследовали его. Это было легко, ведь У Се плохо соображал на тот момент. В Гонконге ты завербовала Чжан Сишаня, а он в свою очередь обманом втянул ваши с Сюй Фужун махинации Чжан Найхэ. Только когда твоя бабушка разом отравила всю команду, а затем собиралась расстрелять не только их, но и У Се, ты поняла, что ошиблась и угодила в ловушку Сюй Фужун. Ты попыталась исправить это, и едва не погибла при взрыве. Тебя защитил Чжан Сишань. Теперь ему нужно постараться, чтобы выжить и оправдать себя в глазах всего клана, как и Чжан Найхэ. Тебя же никто не тронул. Ты сама пришла. Чего же ты хочешь?       - Бабушка говорила, что Чжан Цилин не из тех, кто любить болтать…       - Айя, вы просто плохо знаете нашего Сяогэ, - в словах Панцзы слышалась искренняя гордость за друга. – Лучше бы ты внимательно слушала, что тебе говорил господин Пан. За умную бы сошла.       - Все, что сказал Чжан Цилин – всего лишь догадки. Как босс У отреагирует, если я сейчас поднимусь к нему и скажу, что Чжан Цилин является моим дедушкой?       - Не утруждайся повторением.       - У Се, - Сяогэ посмотрел на любимого человека, со свербящим под сердцем огорчением отмечая насколько уставшим тот выглядел.       - Прости-прости, Тяньчжэнь, - всплеснул руками подрывник, суетливо обнимая У Се за плечи. – Мы тебя разбудили.       - Сюй Тяньэ, тебе стоит уйти.       - Я пришла к Чжан Цилину, а не к тебе, босс У, - Сюй Тяньэ даже не пыталась скрыть свою досаду на появление «соперника». – Ты же сам все слышал.       - И в чем проблема? – пожал плечами У Се. Движение отозвалось приевшейся за последние полтора месяца ноющей болью в поврежденных конским волосом мышцах. – Хочешь войти в клан Чжан? Но что дальше?       - Тебе не понять, босс У, что значит быть связанным кровными узами с кланом Чжан, - высокомерно вздернула подбородок Сюй Тяньэ.       - Мне хватает нервотрепки с семьей У, знаешь ли, - хрипло рассмеялся в ответ потомственный расхититель. – У меня голова кругом идет от всего того бедлама, что происходит на семейных советах. Клан Чжан? Лучше пристрелите меня стразу, честное слово.       Мысленно хмыкнув на протест У Се, Сяогэ вновь обратил свое внимание на внучку Сюй Фужун. Стоило ли говорить, что ее несообразное стремление к родству с кланом Чжан могло обойтись ей очень дорого. Свод утвержденных предками правил внушал оторопь и отвращение всем Чжанам. Сам Цилин исключил почти половину из них, посчитав устаревшими – и, слава Небесам, его решение никто не оспаривал – но для Сюй Тяньэ эта информация была явно лишней.       - Хочешь войти в клан Чжан? – тем временем повторил свой вопрос У Се. – Тогда держи, - перед собеседницей железного трио легла внушительная пачка листов, старательно разглаженных насмешливо ухмыляющимся Панцзы. – Это свод правил клана Чжан. Честно говоря, я осилил что-то около одной трети, а понял и того меньше. Эти правила изучаются Чжанами с самого рождения, но ты справишься. Ведь так?       - Босс У издевается? – Сюй Тяньэ с недоверием посмотрела на кипу бумаги перед собой.       - У Се говорит правду, - уверил собеседницу Сяогэ. – Хотя здесь не хватает еще одиннадцати новых страниц.       - Перечитали Мосян Тунсю*(6)?       - Айя, барышня Сюй, определись уже! Могла бы поинтересоваться у Чжан Сишаня, каково это быть Чжаном. Клан Чжан – старейший и уважаемый клан, - назидательно воздел палец к потолку Панцзы. – А каждый пункт их правил выстрадан потом и кровью.       - Ты сможешь претендовать на определенное положение в клане Чжан, как внучка Сяогэ, если докажешь свою полезность, - подхватил босс У. – В клане Чжан принято испытание в «дикой природе» для оценки уровня подготовки молодых Чжанов. Думаю, Сяогэ согласится способствовать твоему участию в испытании.       - Ммм…       - Ты можешь отказаться и потерять все привилегии. Если откажешься, упоминание твоего родства с патриархом клана Чжан попадет под жесточайший запрет, а за любой промах последует суровое наказание. Тебе придется начинать с самых низов, чтобы получить хотя бы минимальные права, вроде погребения путем сожжения или допуска к самостоятельным исследованиям. Проще говоря, ты станешь чернорабочим. Сейчас в этом статусе находится Чжан Найхэ, а Чжан Сишань лишился всех своих прав. Даже права голоса.       - Если барышня надеялась стать следующим патриархом, то спешу тебя спустить с небес на грешную землю: тебе ничего не светит, - припечатал Ван Юэбань. – Патриархом клана Чжан становятся не по классическому принципу преемственности, а за выдающиеся заслуги перед кланом, подкрепленные особыми природными данными, что встречаются крайне редко среди членов клана Чжан, а потому четко прописаны в правилах. Да и наш Сяогэ по-прежнему молод и полон сил. Это я тебе говорю, как человек, который живет под одной крышей с моими братьями, - понизив голос до доверительного шепота, сообщил он покрывшейся пятнами румянца Сюй Тяньэ. – Не знаю, что наплела тебе твоя бабушка, но… Впрочем неважно. Ты же готова взять на себя ответственность за последствия своих решений? Или нет?       - Пытаетесь меня запугать? – кое-как справившись с нахлынувшими эмоциями, поджала губы Сюй Тяньэ.       - Даже в мыслях не было, - с деланным добродушием отмахнулся от ее подозрений Панцзы. – Если хочешь считать себя внучкой Чжан Цилина – пожалуйста. Никаких проблем. Хочешь войти в клан Чжан – вперед. Нам с Тяньчжэнем и так неплохо живется, так что препятствовать тебе мы не будем. Хочешь претендовать на место патриарха – кто, собственно, будет против, когда дама настаивает. Не выгорит, так хоть повеселишь новообретенных родственников. Но знай, с чувством юмора у членов клана Чжан большие проблемы. Так, предупреждаю на всякий случай, что стараться придется изо всех сил.       - Ммм…       - И так, Сяогэ, просвети нас, с чего барышне лучше начинать обучение. С талмуда правил или с тренировочного полигона клана Чжан?       - Испытание состоится через восемь месяцев, - помощь друга и любимого человека в укрощении Сюй Тяньэ оказалась кстати. Сяогэ поддерживал их настрой и затеянную ими авантюру. Благо, они втроем умели понимать друг друга без слов.       - Похоже, стоит поторопиться, - обличить босса У в фальшивом сочувствии могли лишь те, кто хорошо его знал. А опешившая от такого напора Сюй Тяньэ к числу знающих людей не относилась. – У меня ушло много лет на изучение особых приемов и навыков клана Чжан. И не скажу, что я достиг каких-то успехов в этом деле. О своде правил я уже говорил – не мое это, пришлось отказаться от затеи.       - Я расскажу о своем родстве с Чжан Цилином клану Чжан, - с куда меньшей уверенностью огрызнулась Сюй Тяньэ, ее взгляд оставался прикован к лицам железного трио.       - Если ты таким образом намерена скомпрометировать Сяогэ, то ничего не выйдет. Открою тебе страшную тайну, барышня Сюй, - Панцзы выпучил глаза, переходя на зловещий тон в лучших традициях стилизованного под ужасы западного кино. – Мама нашего Сяогэ была жрицей бога подземного мира, а папаня – Чжаном. Не смотря на это, дух цилиня признал его своим хозяином. Поэтому не рискуй своим острым язычком, барышня Сюй. Надумаешь заикнуться о связи Чжан Цилина с Сюй Фужун, о своем родстве с ним или об отношениях Сяогэ и Тяньчжэня – вижу, как эти мысли роятся в твоей бестолковой голове, не спорь – знай, первый и последний пункты – не тайна под семью замками, но об этом говорить не принято из соображений собственного спокойного существования. Даже среди слабоумных типов, вроде босса Шэ. Клан Чжан отличается своей изощренностью, да и семья У не из стеснительных и великодушных – скорее вырвут тебе язык, чем поведутся на твои бредни.       - Цзюмэнь…       - Айя, стремишься распрощаться не только со своим языком, но и с головой? Цзюмэнь в большинстве своем состоит из шавок, кусачих, но осторожных. Им не выгодно ссорится с кланом Чжан, семьей У и семьей Цзэ из-за «родственницы Чжан Цилина». Впрочем, барышня Сюй всегда может проверить слова господина Пана на достоверность, а после сообщить результат, если получится.       - Эти отношения, - Сюй Тяньэ указала на сидящих рядом босса У и Чжан Цилина, - позор для Цзюмэнь. Это ненормально, грязно, отвратительно!       - Ага, - просто согласился подрывник. – Ты-то и твоя бабушка просто сама мораль и благочестие во плоти. Куда уж нам сирым и убогим до вас! Мы уж как-нибудь вот так, узким семейным кругом, и без ненужных советов. Уяснила? – сквозь зубы процедил он, ударив ладонью по столу, отчего установленная на нем деревянная подставка перевернулась и с грохотом упала к ногам вскрикнувшей от неожиданности Сюй Тяньэ. – И это последнее предупреждение. Я говорил тебе в той пещере, повторю еще раз: не смей оскорблять моих братьев, если хочешь дожить до следующего утра.       - Господин Пан мне угрожает? – дрожащий голос выдал собеседницу Железного Треугольника: впервые с момента своего появления на пороге Силаймянь ей стало по-настоящему страшно.       - Да, черт возьми!       - Панцзы, - одернул распалившегося друга Цилин. В том, что Панцзы перешагнет через себя и претворит в реальность все свои обещания, сомневаться не приходилось, как и в том, что обличительная речь Сюй Тяньэ предназначалась не ему, а У Се. Руки чесались вышвырнуть зарвавшуюся особу из их дома, причем так, чтобы запомнилось на всю жизнь. – Сюй Тяньэ, твои провокации не имеют смысла, - осуждать любимого человека за разделенные с ним чувства, за желание быть счастливым Сяогэ позволить ей не мог ни при каких обстоятельствах. Доставало тех издевательств, которыми не пренебрегла Сюй Фужун, заполучив У Се в свои руки. Чжан Хайкэ и Чжан Жишань в красках расписали весь состоявшийся в зале с танцовщицами перфоманс, пока команда находилась под воздействием неизвестного яда. – Если твои планы не изменились, то через восемь месяцев я позволю тебе принять участие в испытаниях. В качестве благодарности за помощь. Справишься – войдешь в клан Чжан, нет – умрешь. Твое окончательное решение?       - Через восемь месяцев Чжан Цилину придется признать наше родство, - вскочив в запале с насиженного места, Сюй Тяньэ уставилась испепеляющим взглядом на троих мужчин перед собой.       - Ладно, - незваная гостья выглядела комично, раздувая ноздри, округляя глаза и кривя губы, словно выброшенная на берег рыба. И судя по написанному на предельно серьезных лицах У Се и Панцзы веселью, не только Сяогэ не оценил ее стараний.       - Я вернусь. Через восемь месяцев, - не добившись желаемой реакции на свои слова, она топнула ногой и, прихрамывая, направилась к выходу, на ходу проклиная попавший в щель между половыми досками каблук.       - Не женщина – терминатор, - не в силах удерживать на лице маску чопорности, Ван Юэбань обнял обоих друзей и расхохотался в голос. – Через восемь месяцев нас ожидает очередное шоу с участием клана Чжан, а, Сяогэ?       - Да.       - Нужно запастись попкорном и газировкой. Я хочу видеть это из первых рядов.       - Мгм, - под заливистый смех подрывника оставив на щеке погрузившегося в раздумья У Се короткий поцелуй, Цилин откинулся на спинку стула: следующие восемь месяцев следовало соблюдать разумную осторожность и бдительность, однако о принятом решении он не жалел. В своих выдающихся качествах – бестактности, надменности и настырности – Сюй Тяньэ не просто соответствовала замашкам представителей клана Чжан, она буквально претендовала на лидерство. В другой ситуации Сяогэ не придал бы этому прискорбному факту значения, но внучка Сюй Фужун сама вырыла для себя волчью яму, как только взяла на вооружение шантаж и заикнулась о «неправильной» стороне их с У Се отношений. Месть, как не раз говорил Панцзы, лучше совершать на холодную голову. И восемь оговоренных месяцев должно было хватить с лихвой, чтобы создать для этого подходящие условия.       

***

      Нет иных контрактов в этом мире, как только контракт, основанный на любви и на чести. А других договоров быть не может, потому что все остальное – мимолетно. Все остальное рушится легко.       

Франц Вертфоллен

«Шот жизни»

      _____________________________________________________________       Комментарий к главе:       Продолжение первого сборника коротких зарисовок, не вошедших в сюжет экстр. На этот раз авторы решили подвести своеобразный итог по второстепенным персонажам и клану Чжан. Рассказать о них то, что осталось «за кадром». А также еще немного углубиться в изменения Чжан Цилина, как человека, искренне любящего свою семью, и как патриарха. Хотя эти истории опять-таки в основном всего-навсего женские «хотелки», написанные под неожиданно открытую для нас невероятно жизненную песню.       P.S. 1: Зарисовка, посвященная разговору Панцзы и Шоу Синьюна, служит своего рода дополнением к экстре «Ущелье призраков». Шоу Синьюн – персонаж неоднозначный, поэтому показать его попытку манипулировать своим бывшим подчиненным после событий, описанных в экстре, и разговора с железным трио в Ушаньцзюй, стало нашей новой идеей, нашедшей свое воплощение в этом сборнике.       P.S. 2: Авторы не могли пройти мимо обещания У Се. Описывать весь день мы не стали – да, вот такие мы ленивые – и сосредоточились на взаимодействии между ним и Чжан Хайли, его заботе по отношению к ней, его понимании ее неуверенности, смущения и нежелания показываться с «изуродованным» лицом перед другими людьми, а также на теме доверия по отношению к партнеру со стороны Сяогэ.       P.S. 3: Изначально авторы планировали включить три этих сцены в сюжет экстры «Небесное озеро, часть 2», но в результате обсуждений отказались от этой затеи, чтобы не нагружать текст.       P.S. 4: Как говорится, нет худшего наказания, чем проживать каждый день в ожидании расплаты. Поэтому отдать Чжан Сишаня и Чжан Найхэ тем, кому они перешли дорогу, тем, кого они по факту предали, стало нашим решением.       P.S. 5: Авторам в головы закралась мысль, что персонаж Сюй Тяньэ получился нераскрытым и каким-то лишним (чересчур второстепенным), поэтому мы решили это исправить. Будет ли продолжение а-ля «восемь месяцев спустя» – посмотрим, но без каких-либо гарантий.       Примечания:       1. Гонконгский океанариум или «Оушен-парк», наряду с местным Диснейлендом, является самым посещаемым парком развлечений в Азии. Он располагается в южной части Гонконга, на берегу залива, а территория в 226 гектаров разделена на горную и равнинную части, между которыми обустроены канатная дорога и фуникулер. Кроме огромного аквариума в «Оушен-парке» есть несколько тематических зон с аттракционами и роскошный отель.       2. Бедлам – термин происходит от названия лондонской Бетлемской королевской больницы имени Святой Марии Вифлеемской, поэтому изначально употреблялся в значении «сумасшедший дом». В настоящее время, в широком смысле слово имеет несколько значений: крайний беспорядок, неразбериха, хаос, шум или бардак.       3. Гипервентиляция легких – синдром, при котором кровь избыточно насыщается кислородом, а уровень углекислого газа, наоборот, уменьшается, когда дыхание человека становится слишком частым и глубоким. Мозг быстро реагирует на изменения глубины и частоты дыхания, посылая сигнал в дыхательный центр, что, как правило, снизить частоту дыхательных движений, однако в некоторых случаях происходит сбой, и такая команда оценивается как невозможность дышать, поэтому человек начинает осознанно делать более глубокие прерывистые вдохи. Гипервентиляция часто развивается на фоне панической атаки, неврастении, истерик, в результате сильного испуга или повышенного уровня тревожности, реже – в результате эмоционального и физического истощения.       4. В психологии враждебная форма контроля характеризуется насилием над личностью с причинением ей интеллектуального, психологического, физического вреда с целью ограничения автономии, подавления воли, безусловного подчинения, навязывания стороннего мнения и контроля убеждений, свободного манипулирования, а также с целью получения материальной выгоды. Так, враждебный контроль относится к деструктивным формам психологического контроля.       5. До 105 года до н.э. в Китае делали бумагоподобный материал из бамбука, из пеньки и из шелка. Китайский сановник династии Хань Цай Лунь (蔡伦 [cài lún]) заинтересовался гнездами ос и, после ряда опытов пришел к выводу, что нечто подобное можно сделать, если растолочь кору тутового дерева, конопляное лыко, волокна шелковицы, древесную золу, изорванные рыболовные сети и ветхие ткани. Получившуюся массу с добавлением воды он выложил на деревянную раму и сито из бамбука, а после сушки на солнце разгладил ее камнем. В результате получились прочные листы бумаги.       6. Мосян Тунсю (墨香铜臭 [mòxiāng tóngxiù]) – китайская писательница фэнтезийных романов в жанре даньмэй (耽美 [dānměi]; китайский жанр литературы, кинематографа и искусства, в котором описывается романтические отношения между персонажами мужского пола; а также жанр японской эротики). Публикуется на китайской литературной онлайн-платформе «Цзиньцзян».       P.S.: Упоминание Мосян Тунсю – своего рода отсылка к своду правил Облачных Глубин из романа «Основатель темного пути».       ----------       С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic