Новые приключения Железного Треугольника

«Чей-то случайный ход, Фатальный поворот. Мы друг друга на этой спирали Обретали, и снова теряли. И остается нам, Холодным городам Просто ждать, когда станет теплее, И дышать, ни о чем не жалея.

Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день. Все останется в этой Вселенной, Все вращается в этой Вселенной, Возвращается к нам, запуская круги на воде. Ничего не проходит бесследно, Ничего не проходит бесследно»

(Слот – Круги на воде)      

      Россыпь черных «жемчужин» сверкала в монотонном голубоватом свечении, пленяющими сознание всполохами отражаясь в потухших глазах. Обветренные холодным солнцем губы безмолвно двигались, словно возносили молитву равнодушно взирающему с высоты божеству. Ледяной вихрь поднял пыльную завесу, пространство за ее пределами исказилось, и лишь тусклые и такие далекие звезды служили ориентиром бредущему наугад скитальцу. Сквозь израненные пальцы заструился песок, отсчитывающий последние мгновения его жизни под сулящим благодатное освобождение от страданий карминным взглядом.       

***

      У Се неотрывно смотрел на восьмиугольный пьедестал с восседающим на нем трехликим идолом, не обращая внимания на суету вокруг. У подножия пьедестала на вытесанных из голубовато-синего камня алтарях лежали мумии. Сдавленно выдохнув, босс У заставил себя сделать шаг вперед. Его взгляд оставался прикованным к бледным, неестественно умиротворенным лицам Сяогэ и Панцзы. Их сложенные на груди руки контрастировали с темной одеждой, а глаза оставались плотно закрытыми, даже когда он окликнул их испуганным полушепотом. Они оставались безучастны к словам и прикосновениям, хотя их тела все еще хранили живое тепло.       - Твою ж мать! – выдал Чжан Хайся, переходя на непечатную брань.       Дальше У Се не слушал: знакомые слова, что обычно использовал Панцзы для емкого описания патовой ситуации, бесконтрольно прокручивались в его голове, напоминая заевшую пластинку. Время замедлило свой ход, к горлу подступила тошнота, в то время как сердце отбивало бешеный ритм в ушах.       - Ничего не понимаю, - вид спящих беспробудным сном мужчин сбивал Чжан Хайкэ с толку. Впрочем, окружающая команду обстановка создавала стойкое чувство нереальности происходящего.       Абсолютно круглая комната, вырубленная внутри поражающего своими гигантскими размерами самородка, отличалась от всех, что остались позади. От голубовато-синих стен веяло чужеродной энергией: не враждебной, но ощутимо довлеющей над всеми, кто переступил порог комнаты.       Три пары глаз трехликой статуи, казалось, следили за каждым шагом незваных гостей, а среди семи мумий определенно угадывался тот, ради кого клан Чжан убедил своего патриарха и его названную семью рискнуть всем. Длинные крючковатые пальцы переплетались, прикрывая опавшую грудь. Алтарь вокруг иссушенного тела был усыпан черной блестящей крошкой вперемешку с голубоватой каменной пылью.       - Разве патриарх и господин Пан не должны быть в порядке? – лицо Чжан Сяошань выражало крайнюю растерянность. – Глава У ведь вышел из комы и…       - Возможно, баланс энергии сместился в одну из сторон, чтобы У Се смог добраться сюда, - Чжан Жишань говорил тихо, не решаясь нарушить гнетущую атмосферу громогласными заявлениями.       - То есть У Се умрет?       - Я не знаю, - на вопрос Чжан Хайсин ответа не было, пока не станет слишком поздно, чтобы что-то изменить.       - Вряд ли он будет против, - с некоторой обреченностью в голосе заметила Чжан Найхэ. – Не смотрите на меня так, - она перевела взгляд на пребывающую в замешательстве «молодежь», - лучше посмотрите на него: похоже, это конец. Я не так хорошо знаю главу У, босса У или просто У Се, но, полагаю, он предпочтет остаться здесь, чем вернуться и прожить оставшуюся жизнь в одиночестве.       - У Се, - Чжан Хайкэ шагнул к потомственному расхитителю.       - Действительно, как в сказке, - ноги подкосились, и У Се соскользнул по удивительно гладкому алтарю на пол. Комната кружилась перед глазами, а он кружился вместе с ней в хороводе тягостных мыслей, раздираемый чувством вины, и одновременно чувствуя неимоверную усталость от самого своего существования.       - У Се, что ты имеешь в виду? – в словах У Се не было смысла. – Эй! – предпринял повторную попытку достучаться до него Чжан Хайкэ. – О чем ты говоришь?       - Когда Сяогэ признался всем, что разделил остаток своей жизни со мной и Панцзы, он предположил, что мы умрем в один день. Тогда Панцзы пошутил, назвав такой расклад сказочным. Ну, знаешь, вроде как «жили долго и счастливо и умерли в один день». Так что, если все еще хочешь мне отомстить, то не откладывай. Вперед.       - Нет, - покачал головой Чжан Хайкэ, опускаясь на холодный камень рядом с У С, соприкасаясь с ним плечами в знак поддержки. – Раньше, когда ты отнял у меня надежду, я хотел тебя уничтожить. Сейчас все иначе.       - И что изменилось? – босс У запрокинул голову, отрешенно рассматривая потолок, где слабо мерцал Орион, такой далекий и недосягаемый.       - Я понял – пусть и совсем недавно – что даже если мне удастся причинить тебе такую же боль, что испытал я, ничего не изменится. Просто еще одна отнятая жизнь человека, который сделал для клана Чжан больше, чем мы для самих себя. Мы проиграли в тот самый момент, когда позволили семье Ван обдурить нас, и поверили в виновность Чжан Цилина. Ты никогда не должен был расплачиваться за нашу ошибку, но сейчас сожалеть об этом слишком поздно. Забавно, я так и не смог объяснить даже самому себе, почему выбрал именно тебя, почему решил использовать в своих целях именно твое лицо. Будто в этом был какой-то смысл. Послушай, У Се, Чжан Цилин был для меня другом, даже если ты и он считаете иначе. Я пытался его остановить, пытался сказать, что он важен. Но что мы вчетвером могли сделать против целого клана и старых чудищ? Мы ждали его возвращения... Этот чудик такой упертый, когда речь идет о возможности обменять свою жизнь на жизни других. Помнишь, ты вмешался в нашу с Чжан Цилином драку?       - Ван Мэн причитал несколько дней, - губы У Се дрогнули при воспоминании о друге и помощнике. – Вы загубили его любимую лужайку.       - И вот мы здесь. Все слова, что я говорил тебе и ему… На самом деле, я просто завидовал. При каждой нашей встрече взгляд Чжан Цилина оставался пустым. Он не вспомнил Чжан Цзюжи, не вспомнил ни меня, ни сестру, но продолжал помнить тебя. Не знаю, осознает ли он, что всегда смотрит лишь на тебя. Ты для него значишь так много, даже Ван Панцзы повезло куда меньше, чем тебе. Возможно, ты прав, и клан Чжан для него не пустое место, однако он всегда будет выбирать тебя, если придется. Да, в начале своего пути в качестве патриарха Чжан Цилин выбрал клан. Не себя. Но когда пришло время для нового выбора, он выбрал тебя, а не клан Чжан. Я был зол на тебя за это, не замечал очевидного: ты тоже всегда выбираешь его. Или его и Ван Панцзы, меня и сестру, даже Чжан Сяошань и Чжан Хайли, но никогда себя. Мне так и не удалось понять, почему тебе всех нужно спасти?       - Чжан Цзюжи тоже хотел знать, - У Се прикрыл глаза, вспоминая Чжан Цзюжи и их разговор о Чжан Цилине. – Думаю, это инстинкт.       - А я думаю, что завидовал не только тебе, но и Чжан Цилину. Ты и Ван Панцзы всегда были готовы бороться за него. В клане Чжан даже близкородственные связи значат крайне мало. Холоднее камня – самое точное определение любого, кто кровно связан с кланом Чжан. Бай Ма была права. А вы... Долгое время его не называли иначе, как проклятием клана. Никто не помнил его имени. После всего того пренебрежения, что он получал со стороны клана Чжан и окружающих, ваша общая любовь со стороны выглядела так глупо, так наивно, как и жертва Бай Мы. Но это не так. Ради Чжан Цилина вы противостояли гораздо более сильным противникам. Это достойно уважения.        - Зачем ты мне все это говоришь?       - Считай это исповедью. Хочу покаяться, пока есть такая возможность. Потому что еще до нашей с тобой первой встречи я пытался убедить Чжан Цилина отвести тебя к Бронзовым Вратам и позволить войти в них. Даже предлагал ему остаться в стороне и переложить эту миссию на клан Чжан, чтобы мы силой или обманом вынудить тебя к такому «сотрудничеству». И он разозлился. Впервые. Он сказал, что ты согласишься и выполнишь обещание, данное девятью семьями, но не сможешь вернуться. Бронзовые Врата поглотят тебя. А он хотел тебя защитить. Не себя, не клан Чжан, а тебя. Он отверг нас. Только потом я осознал, что все, что он делал, было настоящим, в отличие от жизни в качестве патриарха клана Чжан. Ни ты, ни Ван Панцзы никогда не просили его жертвовать своей жизнью, своей свободой ради вас. Никогда не ставили перед выбором. Этот выбор оставался за ним. Всегда.       - Ты в курсе, что я архитектор, а не священник? – разговор с Чжан Хайкэ давался неожиданно легко. У Се даже позволил себе придвинуться к «закадычному врагу» немного ближе. Тот в ответ лишь коротко рассмеялся.       - Мне тут пришло в голову: давно мы не разговаривали вот так, - ничто из сказанного им ранее не имело значения, если У Се не захочет выслушать то, что он планировал сказать сейчас. – У Се, не знаю насчет клана Чжан, а я действительно хочу помочь. Тебе, Чжан Цилину, Ван Панцзы. Вам троим. И я все еще надеюсь вернуть то, что позволил разрушить другим, что разрушил сам. Оглядываясь назад, у клана Чжан больше нет права требовать что-либо для себя. Никогда не было, на самом деле. У Се, давай попробуем все исправить. Вместе. Как ни посмотри, а из нас вышла неплохая команда.       - Не сбрасывай со счетов нас, - Чжан Хайлоу оставался серьезен, когда предлагал помощь тех, кто стоял за ним. Это не было единогласным решением, но большинство членов команды полностью разделяли озвученную Чжан Хайкэ позицию, разделяли его виновность и поддерживали его предложение.       - Наша вражда бессмысленна, - тем временем продолжил Чжан Хайкэ. Активное содействие соплеменников могло помочь убедить потомственного расхитителя в его искренности. В их общей искренности по отношению ко всему железному трио. – У Се, ты ведь умный, поэтому сам понимаешь, что победителей в этом затянувшемся конфликте не будет. Замкнутый круг. Если мы не остановимся сейчас, то опять пострадают многие, пострадают те, кого мы больше всего любим. Ни клан Чжан, ни ты, ни Чжан Цилин, ни Ван Панцзы, никто из нас не желает еще больших жертв. Наших общих потерь достаточно, чтобы пересмотреть свои приоритеты, свое отношение друг к другу.       - Ты прав, - твердость и холодность камня под затылком помогали усмирить головную боль и подумать над словами Чжан Хайкэ, звучащими, как утопия, но, не смотря на все бытующие в мыслях сомнения, У Се действительно хотел верить. – И все же клану Чжан не идет сентиментальность, - он слабо улыбнулся, встречаясь глазами с «закадычным врагом».       - А тебе не идет меланхолия, - ответная ухмылка не заставила себя ждать.       - Просто… Я не могу вернуться без Сяогэ и Панцзы. Я обещал самому себе, обещал Сяньюй Ехуа, Ли Цу и Мэй, что верну их. Но я не понимаю, что происходит, - вертевшееся на языке признание сорвалось с него раньше, чем босс У сумел осознать, что именно и кому говорит. Чувство безысходности не спешило покидать его, однако угасшее было стремление к жизни медленно (и неохотно) возрождалось подобно фениксу из пепла.       - Мы только что достигли поставленной цели. Нужно время, чтобы разобраться во всем. У Се, ты умеешь анализировать факты, но поскольку выглядишь ты, мягко говоря, паршиво, команда возьмет на себя задачу по поиску и предоставлению тебе необходимых для анализа фактов. Чего встали? – Чжан Хайкэ окинул суровым взглядом толпящихся у закрытых дверей – он и не заметил, когда те закрылись – Чжанов. – Займитесь делом. И вы оба тоже.       Слегка насмешливый прищур Чжан Жишаня и ироничный изгиб губ Чжан Хайлоу служили лучшим доказательством того, что он справился с возложенной на самого себя задачей: впервые за десятилетия клан Чжан был готов предоставить свою помощь просто так, без видимой выгоды, сообща, следуя зову пусть не сердца, но солидарности. Мысленно поздравив самого себя с маленькой победой, Чжан Хайкэ рывком поднялся на ноги, напоследок ободряюще хлопнув потомственного расхитителя по здоровому плечу.       - Этим мумиям, по меньшей мере, пару тысячелетий, - взялась за осмотр тел Чжан Хайсин, чувствуя необъяснимую, смущающую гордость за брата.       - Может, речь идет о ритуале? – резво включилась в обсуждение Чжан Сяошань. Ее внесенное старшим товарищем предложение полностью устраивало. Самонадеянность приводит к непредсказуемым, порой фатальным последствиям – факт, подтвержденный временем. И она хорошо усвоила свой урок: решать подчас неординарные проблемы лучше совместными усилиями, как всегда поступал Железный Треугольник, а жить собственным умом, собственной совестью. – Как в случае с Известным злом в Эрвандун?       - Вряд ли, - возразил Чжан Хайся. – Похоже, что он, - его палец указал на мумию с длинными пальцами, - был последним, кто вскрывал эту комнату. Никаких следов посторонних.       - Но ведь кто-то уложил патриарх и Ван Панцзы на алтари, - лицо Чжан Хайди оставалось хмурым. Была ли она согласна со словами Чжан Хайкэ или нет, предстояло взвесить все за и против, прежде чем принять сторону дальнего родственника или тайно осуждавших его порыв, послушно разбредшихся по комнате соплеменников во главе с Чжан Сюанем. Но как бы она не относилась к боссу У, а признавать раз за разом свои ошибки все же приходилось. Да и винить его во всех бедах клана Чжан было так же нелепо, как и много лет назад Чжан Цилина.       - Они могли лечь на алтари добровольно или по приказу, - вмешалась в назревающий спор Чжан Найхэ.       - И не оставить при этом никаких следов? – Чжан Хайся стоял на своем: на покрытом голубоватой каменной пылью полу прослеживались многочисленные отпечатки обуви, но ни один из них не принадлежал патриарху или Ван Панцзы, как и совершенно посторонним людям.       - А мне кажется, что за нами следят, - неуверенно выдала Чжан Хайли. – Он, - от пьедестала, на котором восседал трехликий идол, исходило тепло. Живое, пульсирующее, не доступное даже гигантскому плазменному шару, что привлек внимание команды.       - Абсурд, - возразил Чжан Сюань.       - Не абсурд, - на корню задушил его недоверие Чжан Хайлоу. – Взгляд идола изменился. Раньше он смотрел вниз, а теперь – на нас. Ты молодец, Чжан Хайли.       - Думаю, это хранитель Чинтамани, - Чжан Жишань поочередно заглянул в черные глаза-кристаллы трехликой статуи, обходя ее по кругу: красноватый блеск на самом их дне менял свою интенсивность по мере того, как он сам перемещался по комнате. Невидимый взгляд преследовал его повсюду, затмевая разум. Мотнув головой, бессменный председатель Цзюмэнь сбросил с себя внезапное оцепенение, для верности зажмуриваясь до разноцветных кругов, танцующих под веками. – Что-то вроде программы по зомбированию или внушению.       - И что это значит? – сделанное товарищами по команде предположение вызывало недоумение, сменившееся оцепенением, стоило последовать примеру Чжан Жишаня и задержать взгляд на налившихся кроваво-красными отблесками самоцветах. Отпрянув, Чжан Даошань нервно оглянулся, надеясь выискать шутников, но таковых не находилось. Другие Чжаны подчеркнуто избегали смотреть в глаза идолу. – Вы тоже?...       - Ты удивишься, но самый сильный гипнотический эффект оказывает «благое лицо», - криво усмехнулся Чжан Хайся. – А наименьший эффект – «свирепое лицо». «Застывшее лицо» чуть менее опасно, чем «благое лицо». При любом раскладе, как ни посмотри, а идол влияет на человеческую психику, чем можно было бы объяснить то, почему Чжан Цилин и Ван Панцзы лежат на алтарях, а не на полу.       - Но это ничего не объясняет, - свел брови к переносице Чжан Сюань, демонстрируя свою собранность, на время забыв о неприязни к боссу У и его защитникам.       - В момент, когда патриарх и господин Пан исчезли из хрустального дворца, они оба были в сознании. Так? – снова заговорила Чжан Сяошань. – Что если при переходе через «портал» – или что там, на самом деле, видели мы и глава У – они как бы вошли в состояние транса, и, действительно, легли на алтари сами?       - А до алтарей они плыли по воздуху? – скептически фыркнула Чжан Хайсин. – Смотрите сюда, - смутные очертания контуров у противоположной дверям стены свидетельствовали о том, что патриарх и Ван Панцзы «приземлились» именно в этом месте, но не сделали ни единой попытки встать или самостоятельно добраться до алтарей. – «Благое лицо» смотрит в этом направлении. Полагаю, идол обладает намного большей силой, чем мы думаем.       - То есть осколок Чинтамани спрятан где-то здесь? – Чжан Найхэ потопталась на месте, разочаровано выдыхая: никаких признаков существования легендарного минерала не наблюдалось. Даже созвездие Ориона, о котором столько говорила участвовавшая в двух предыдущих экспедициях «молодежь», лишь тускло мерцало, никак не проявляя себя.       - Чинтамани уничтожен, как и говорил глава У, - блестящие черные крупицы переливались на ладони Чжан Хайли. Слабые отголоски былой энергии приятно покалывали кожу, проникая в тело и наполняя его силой. Еще никогда она не чувствовала себя настолько особенной, настолько целостной, настолько собой, ее сердце билось в едином с Вселенной ритме. Еще никогда она не чувствовал такого превосходства над кланом Чжан, над целым миром, над…       Чжан Хайли посмотрела на главу У, который хотя и слушал внимательно их рассуждения, все еще казался сокрушенным, изможденным. Его глаза не выражали ничего иного, кроме скорби, овладевшей исхудавшим, изнуренным нечеловеческими нагрузками, сплошь покрытым шрамами телом. От нахлынувших воспоминаний, как тот заботился о ней по дороге к древнему храму и не оставил, когда появились шестеро роланг, кольнуло под сердцем. Чувство превосходства уступило искреннему сочувствию.       Она словно видела тебя со стороны, когда приблизилась к потомственному расхитителю и опустилась перед ним на колени, безотчетно подаваясь вперед так, чтобы он не смог отвести от нее взгляд. Бороться с внезапно сформировавшимся в сознании желанием становилось все труднее с каждой отсчитанной секундой.       - Чжан Хайли, что ты творишь? – Чжан Сяошань попыталась ей помешать, но не смогла даже прикоснуться, вскрикнув от прошившего руку электрического разряда.       - Чжан Хайли, остановись! – окрик не возымел должного эффекта. Чертыхнувшись, Чжан Хайкэ беспомощно переглянулся с Чжан Жишанем и Чжан Хайлоу: ситуация стремительно выходила из-под контроля.       - Чжан Хайли? – тихо позвал У Се. Страшно ему не было, больно тоже, невинные прикосновения Чжан Хайли не доставляли дискомфорта, но услышать внятные объяснения все-таки виделось неплохим подспорьем для успешного разрешения щекотливой ситуации.       - Я бы действительно этого хотела, - наконец, пролепетала Чжан Хайли. – Потому что… потому что…, - она зажмурилась, стискивая кулаки. – Но я не хочу потерять в главе У друга. Я просто…, - по ее щекам побежали прозрачные соленые ручейки. – Границы, я помню. Я…       - Не беспокойся об этом, - У Се осторожно притянул ее ближе, успокаивающе гладя по голове. – Мне жаль, но дело не в границах, а в том, что я не смогу дать тебе ничего, помимо дружбы. И это не обсуждается.       - Я знаю, - едва различимый шепот сорвался с ее припухших от соли, дрожащих губ.       Этого было достаточно: в наполненные слезами глаза Чжан Хайли вернулась осмысленность вместо туманной дымки, клубящейся в расширенных до предела зрачках.       - Будущее я, конечно, не предвижу, - позволив обхватить в отчаянном порыве себя за шею, доверительно сообщил ей на ухо босс У, - но уверен, что рядом есть тот, кто ценит тебя такой, какая ты есть. Рядом с этим человеком ты сможешь быть собой, сильной или слабой, какой пожелаешь. Я понимаю, как это важно, иметь возможность хотя бы иногда становиться собой.       - Спасибо, - застенчиво всхлипнула Чжан Хайли, отстраняясь и оставляя на щеке мужчины робкий поцелуй. – Я…       - Тебе не о чем беспокоиться, - с чуть большим нажимом повторил У Се.       - Я знаю, как разбудить патриарха и господина Пана. Вот, - Чжан Хайли ссыпала на подставленную ладонь собранные с алтаря частицы, некогда составлявшие третий осколок Чинтамани. – Тот Чжан, - она кивнула в сторону мумии с длинными пальцами, - не уничтожал камень. Я видела. Он пришел сюда, потому что хотел свободы, а, найдя Чинтамани разбитым, утратил надежду. Но в предыдущие два раза Чинтамани реагировал на эмоции главы У, поэтому я подумала, что, возможно, он согласится исполнить еще одно желание. Последнее желание.       - Хм?       - Только я не знаю, как это сделать.       - Может посыпать патриарха и господина Пана этой крошкой? – пожала плечами Чжан Сяошань, протягивая руку к мельчайшим черным кристаллам.       - Не трогай! – вскинулась Чжан Хайли.       - Что? Почему?       - Похоже, что Чинтамани сводит людей с ума.       - Но ты предлагаешь главе У использовать то, что может свети его с ума?       - Я уверена, что главе У ничего не угрожает.       - Ладно, - решительно кивнул У Се, с некоторым трудом поднимаясь на ноги. – Хуже уже не будет, - коктейль из слабости, боли и чувства безысходности лежал на плечах неподъемным грузом, ледяной змеей сжимал легкие. Он достиг своего предела, физического и морального. По факту, терять ему было нечего: вернуться на поверхность виделось невыполнимым, а собственная смерть не казалась чем-то жутким или неправильным. Жить хотелось, но без Сяогэ и Панцзы смысла в его жизни значительно бы поубавилось. Зависимость? Вероятно, да. Но эта зависимость всегда несла в себе искреннюю поддержку, надежду, любовь и тепло, чувство защищенности, без токсичности и духоты, о которых так часто говорили психологи и социологи в разных телешоу, что время от времени смотрел вечерами Железный Треугольник, находя себя в общих объятиях.       - Хуже может стать тебе, - сложил руки на груди Чжан Хайкэ. – Себя видел? На ногах едва стоишь.       - Ну, я все равно не смогу вернуться. Не то чтобы я хотел умереть, жизнь прекрасна и все такое, но будем реалистами. Чжан Хайкэ, себя я не вижу, зато прекрасно чувствую, что мое время заканчивается, причем быстрее, чем работает моя голова. Я действительно устал. Поэтому хуже точно уже не будет – факт.       - Глава У смирился? – поморщилась Чжан Найхэ.       - Если бы я смирился, то просто прилег бы куда-нибудь. Вон и свободный алтарь имеется. И так, Чжан Сяошань, что ты там предлагала? Посыпать Сяогэ и Панцзы вот этим? – У Се собрал горсть блестящих черных крошек, сдувая с них голубоватую каменную пыль и высыпая на грудь Чжан Цилину. Следующим на очереди был подрывник. Когда на алтаре вокруг неизвестного Чжана не осталось ни крупинки, он встал между дорогими людьми, размышляя над дальнейшими действиями. Так и не придя ни к чему конкретному, У Се сжал вялые пальцы тех, кто стал для него настоящей семьей. Эмоции взяли вверх над разумом. – Пожалуйста, - он не знал наверняка, проговаривал ли слова вслух или вел мысленный диалог с ними, но продолжал говорить, отмахнувшись от мысли, что, должно быть, выглядит по-настоящему жалко. В конце концов, близость смерти стирала с лиц все маски, так почему бы ему не распрощаться со своей маской босса У досрочно. – Вы нужны мне, - голова закружилась сильнее, вынуждая его прислониться к пьедесталу, чтобы не упасть. Определить, где потолок, где пол теперь казалось непосильной задачей. Перед глазами плыло, в ушах раздавались раскаты грома, легкие горели от нехватки кислорода.       - У Се, - Чжан Хайкэ удалось предотвратить удар головой об угол алтаря – У Се в его руках трясло. – Чжан Жишань, помоги мне! – происходящее напоминало эпилептический приступ. Только вместо пены изо рта и судорог были неконтролируемая дрожь и сочащаяся из носа кровь.       - Это плохо, - Чжан Жишань положил руку на лоб потомственному расхитителю, пальцами другой руки нащупывая слишком быстрый, неровный, слабый пульс.       - Без тебя знаю, - огрызнулся Чжан Хайкэ. – Что делать?       - Сюй Фужун здесь!       - У нас мало времени, - принял к сведению предупреждение Чжан Хайди бессменный председатель Цзюмэнь.       - А Чжан Сишань показал себя не самым надежным проводником, - поджала губы Чжан Хайсин. – Но все-таки привел эту чертову мерзавку и ее цепных бандитов к нам.       - Они не смогут быстро взломать дверь, - сестра определенно была права насчет Чжан Сишаня и его способностей, однако им стоило поторопиться и найти выход. Чжан Хайкэ глубоко вдохнул, на пару секунд задерживая дыхание, и так же медленно выдохнул, приводя мысли в порядок. Дрожь У Се стихла, а следом за ней прервалось его приглушенное, прерывистое дыхание. – Чжан Жишань?       Бессменный председатель Цзюмэнь отрицательно покачал головой: пульс не прощупывался – для железного трио все было кончено. Подняв У Се на руки, он аккуратно уложил его на свободный алтарь, с нарастающим трепетом отмечая насколько тот стал легче после возвращения из хрустального дворца.       - Глава У? – Чжан Хайли с нескрываемой оторопью в глазах смотрела на троих спящих вечным сном самых невероятных людей в ее жизни. То же смятение застыло на лице Чжан Сяошань.       - Мы можем…, - Чжан Сяошань сглотнула, не смея озвучить свою просьбу.       - Вы обе можете попрощаться с главой У, патриархом и господином Паном, - по мнению Чжан Жишаня, неизбежный финал наступил гораздо раньше ожидаемого, но по итогу жизненный путь босса У завершился наилучшим для того образом из возможных – Железный Треугольник оставался единым целым даже после смерти. – Но после этого нам придется уйти.       Отдать дань уважения патриарху и господину Пану – Чжан Хайли действовала машинально, не вслушиваясь в перешептывания старших товарищей по команде. Крупные прозрачные слезы, сорвавшись с подрагивающего от едва сдерживаемых рыданий подбородка, разбились об очищенные ее стараниями щеки У Се. Всхлипнув, Чжан Хайли переглянулась с подругой, получая в ответ отрывистый кивок: ее не осуждали за то, что она хотела сделать. Невинное прикосновение губ ко лбу потомственного расхитителя отпечаталось болью в груди.       - Глава У, мне так жаль, - всхлипы переросли в надрывный плач. Не найдя иного способа скрыть неловкость от вышедших из-под контроля эмоций, она зарылась носом в отворот куртки, прикусывая плотную ткань.       - Чжан Хайли, пойдем, - Чжан Сяошань смахнула выступившие на глазах слезы. Оттащить ту от алтаря оказалось непросто: Чжан Хайли яростно отбивалась и цеплялась за одежду босса У, а накрывшая ее истерика придавала ей дополнительных сил для борьбы.       - Стой!       Отпрянув от приказного тона обычно застенчивой и робкой подруги, Чжан Сяошань уставилась на нее в немом вопросе.       - Что за цирк вы устроили?       Недовольство Чжан Сюаня и остальных росло, но она смотрела только на Чжан Хайли.       - Глава У жив…       - Чжан Хайли, я понимаю…, - попытка образумить провалилась.       - Глава У жив! – сжав кулаки, Чжан Хайли повернулась к команде, свирепо смотря на старших товарищей. Не дожидаясь их реакции, она подбежала к патриарху и Ван Панцзы, поочередно прикладывая пальцы к точке на шее, чтобы уловить пульс. – Они живы!       - Это невозможно, - Чжан Хайсин спешно последовала ее примеру, чтобы лично убедиться в реальности произошедшего на глазах клана Чжан чуда. – Но они действительно живы.       - Похоже, на этот раз Чинтамани исполнил твое желание, Чжан Хайли, - с непривычной мягкостью заключил Чжан Жишань.       - Но я…, - растратив весь свой запал, Чжан Хайли в растерянности замерла на месте, осознавая сказанное бессменным председателем Цзюмэнь.       - Твои слезы, - сдержано пояснил Чжан Жишань. – Они впитали энергию тех кристаллов, что ты держала в своих руках, и объединили все мельчайшие частицы осколка Чинтамани, а твоя искренность способствовала исполнению желания.       - Проще говоря, твоя истерика спасла три жизни, - с присущей ему бесцеремонностью резюмировал Чжан Даошань.       - Тонко подмечено, - Чжан Хайлоу склонился над патриархом, ощущая его тихое дыхание на своем лице. Слева и справа от него тем же самым занимались Чжан Хайкэ и Чжан Хайся. Оба выходца из морской ветви клана Чжан синхронно кивнули, подтверждая выдвинутую на ходу гипотезу: к телам, еще менее десятка минут назад погруженным в вечный сон, возвращались жизненные силы, а связанные невидимой нитью сердца бились ровно и в унисон.       - С возвращением, - ухмыльнулся Чжан Хайкэ, стоило «закадычному врагу» распахнуть глаза. – Мы не успели уйти – хотя, кого я обманываю, вход-выход один, и за ним стоит Сюй Фужун с вооруженными наемниками – поэтому все благодарности к Чжан Хайли.       - Спасибо? – У Се опасливо покрутил головой в ожидании головокружения, тошноты, сковывающей боли или очередного припадка, но кроме приевшегося дискомфорта в плече и слабости не осталось никаких признаков того, что он в скором времени отправится на тот свет.       - Тяньчжэнь? Сяогэ?       Осипший бас подрывника прозвучал неуверенно, словно он сомневался в том, что стояло перед глазами.       - Ммм…       Такое родное утвердительное мычание побудило босса У вскочить с впитавшего тепло камня, едва не рухнув на вовремя подхватившего его Чжан Хайкэ.       - Не так быстро, - миролюбиво попенял тот, придерживая покачивающегося потомственного расхитителя за локоть, чтобы в следующий миг втолкнуть в руки удивительно бодрого и полного сил Ван Юэбаня.       - Тяньчжэнь, - Панцзы пристально вгляделся в лицо лучшего друга, словно видел того впервые. – Тяньчжэнь, - его голос смягчился. – На этот раз мы влипли по-крупному?       - Что-то вроде того. Я скучал, - У Се первым потянулся за такими желанными объятиями, буквально повисая на шее не дрогнувшего подрывника. Крупные ладони легли на поясницу, предупреждая о намерениях.       - Сколько мы не виделись, а, Тяньчжэнь?       - Долго, - восторг от надежного присутствия Панцзы смешался с ощущением того, что его отрывают от пола и покачивают, легко и беззаботно, будто не было пугающей своей неизвестностью разлуки и холодной тьмы небытия.       - У Се.       - Айя, Сяогэ, почему так долго?!       Цилин обнимал У Се бережно, чувствуя внутреннее напряжение, расходящееся вибрацией по струнам их особой связи на троих, и то, как любимый человек старается беречь правую руку.       - Ты похудел, - длинные пальцы пригладили растрепавшиеся на затылке каштановые пряди. Сяогэ мало волновало внимание подчиненных, однако волновать своими действиями У Се после пережитого им стресса, новых ранений и травм, в наличии которых сомневаться не приходилось, виделось неправильным. – Сколько времени прошло?       - Полторы недели. Я скучал, - У Се безотчетно прижался ближе, обхватывая Сяогэ за плечи. Эйфория постепенно сходила на нет, уступая место накопившейся усталости.       - Айя, - не остался в стороне Панцзы, сгребая обоих друзей в медвежьи объятия. – Черт возьми, Тяньчжэнь, кажется, я начинаю перегреваться, просто обнимая тебя!       - За последние дни слишком много всего произошло, я не был острожен.       - И ни разу не подумал о своем здоровье, - сокрушенно вздохнул Ван Юэбань.       - Прости.       - О чем тут говорить? – сбавил он тон, отфыркиваясь от набившихся в рот волос с доверчиво подставленной макушки. – Нет смысла винить тебя в том, что это ты, Тяньчжэнь. Я знаю тебя достаточно хорошо, поэтому уверен в своих выводах, насколько все было плохо на самом деле. Но ты все равно здесь. Давай-ка теперь выбираться отсюда.       - Мгм. Постойте так немного. Мне нужно…       - Ты нашел нас, У Се, а мы вернем тебя домой, - проникновенно заверил любимого расхитителя Чжан Цилин.       - Не так-то просто выбраться отсюда, - нарушил повисшее молчание Чжан Хайкэ. – Наши противники все еще возятся с дверью. И пока мы в безопасности. Чжан Цилин, ты помнишь престарелую владелицу гостиницы в Дуньхуане?       - Да.       - Это Сюй Фужун. Твоя старая знакомая. Больше полувека назад вы провели вместе около недели, водя за нос бандитов.       - Хм?       - О, поверь, она очень подробно расписала нам всем, чем вы занимались все это время, - невесело хохотнул Чжан Хайкэ.       - И? – в бесстрастном голосе Чжан Цилина появились рычащие нотки, а руки крепче обвились вокруг У Се в подсознательном защитном жесте.       - Пересказать? – с деланной невозмутимостью осведомилась Чжан Хайсин. Разумеется, снова вдаваться в подробности событий полувековой давности она не планировала, но не поддразнить того просто не могла.       - Догадываюсь, - жестко отрезал Сяогэ. – Что ей нужно?       - Как и всем – осколок Чинтамани, который был уничтожен… Кем, кстати, Чжан Хайли?       - Темная фигура и вспышка – это все, что я видела.       - Кем-то, кто пришел до нашего неизвестного предка, - как ни в чем не бывало, продолжил Чжан Хайлоу. – Сюй Фужун создала синтетический яд. Очень опасный. И с успехом испытала его на нас.       - Кто проводник?       - А вот эта информация – хит сезона, - мрачно пошутил Чжан Хайся. – Чжан Сишань. Сначала он угрожал У Се…       - Это не так, - немедленно откликнулся босс У, высвобождаясь из общих объятий под добродушное ворчание Панцзы. – Он мне не угрожал.       - То, что Чжан Сишань сказал тебе, было угрозой, - безапелляционно припечатал Чжан Хайкэ. – В общем, Чжан Жишань отправил его на тренировочный полигон, откуда он сбежал и переметнулся на сторону Сюй Фужун.       - Ему помогали.       - Вот почему я признал тебя патриархом еще до того, как ты им стал, - в заявлении Чжан Хайкэ не было ни капли лжи или лицемерия, он говорил совершенно серьезно. – Ему помогали. И этот кто-то среди нас. Могу озвучить свое предположение.       - Сначала нужно выбраться отсюда.       - Тогда оставим это для более подходящего времени.       - В чем заключается действие яда?       - Сложно сказать наверняка, - Чжан Жишань посмотрел на сотрясающуюся под градом пуль дверь: Сюй Фужун потеряла терпение и дала отмашку на штурм. – При вдыхании яд воздействует на центральную нервную систему и мышцы практически мгновенно, парализуя. Прошло порядка шести-восьми минут, прежде чем мы снова смогли двигаться, через тридцать минут – стоять на ногах, спустя еще минут десять-пятнадцать – идти своим ходом, но при этом в течение следующих четырех часов после отравления нас смог бы легко победить даже обычный ребенок. Пришлось подчиниться Сюй Фужун, чтобы выжить. Не могу говорить за всех, но меня до сих пор одолевают приступы слабости.       - Но вы все по эту сторону двери, а молодящаяся старушонка пытается взломать ее снаружи, - нахмурился Панцзы.       - Мы активировали ловушку, когда заметили Чжан Сишаня и почувствовали странный запах, - покаянно сообщил Чжан Хайся. – В общем, У Се удалось выбраться из нее, добраться до места, где на тот момент находились мы в компании Сюй Фужун, ее внучки и наемников, а потом убедить их следовать своей дорогой.       - Поправь меня, если я ошибаюсь: бандиты из окружения босса Шэ, орудовавшие в Дуньхуане, и те, кто разрушил священную стелу в хрустальном дворце, работали на нее?       - Да, и первым повезло больше.       - Знакомый запах, - Ван Юэбань сильнее потянул носом воздух, позволяя сформироваться окончательной догадке. И она не радовала своими возможными последствиями. – Эти придурки…, - задохнулся он от праведного возмущения. – Эти придурки собираются взорвать двери.       - Как ты узнал?       - В дверях была полость?       - Сложный механизм, - подтвердил Чжан Жишань.       - Эти придурки увеличили полость посредством обстрела. И теперь дверь заминирована изнутри. Она утратила свою герметичность, поэтому я почувствовал специфический запах хозяйственного мыла – динамит.       - Хорошо, что Сюй Фужун не догадывается об этом, - побледнела Чжан Хайди.       - Если произойдет взрыв, весь комплекс будет разрушен.       - В словах главы У есть смысл, - Чжан Даошань нервно переступил с ноги на ногу, опасливо поглядывая на злополучную дверь. – Высока вероятность детонации. Шар из плазмы, - пояснил он, видя замешательство на лицах соплеменников.       - В укрытие, - одними губами отдал приказ Чжан Хайкэ.       - Это нас не спасет, - заверение произвело неизгладимое впечатление на команду. Мысленно усмехнувшись, У Се заглянул в глаза каменной статуе, с некоторым облегчением отмечая, что кроваво-красный огонек на дне черных кристаллов не угас. – Насколько суждение об истинной силе трехликого идола может быть правдой?       - Есть конкретное предложение? – по-деловому осведомилась Чжан Хайсин.       - Все, что нас окружает – не просто голубой камень. Это ларимар*(1), также известный, как атлантис, что практически невероятно, поскольку его месторождением, причем единственным на планете, считается Доминикана.       - Но глава У уверен в сделанных выводах, - голос Чжан Сяошань дрогнул.       - Уверен. Думаю, у нас есть шанс отразить часть разрушительной энергии от взрыва, если повезет.       - Тяньчжэнь, поторопись.       - «Благое лицо». Нужно развернуть статую таким образом, чтобы «благое лицо» смотрело на дверь.       - Глава У, ты хочешь, чтобы мы доверились тебе? – с расстановкой уточнил Чжан Сюань.       - Нет. Не хочу умирать второй раз подряд.       - Причем здесь атлантис? – запрыгнув на восьмиугольный пьедестал, полюбопытствовала Чжан Найхэ.       - Это камень, наполненный энергией воды. Улавливаешь?       - Нестандартное мышление, да? – хмыкнула она.       Со скрежетом под ругательства и натужное пыхтение выходцев из клана Чжан трехликий идол медленно развернулся «благим лицом» к двери, демонстрируя всем свой благожелательный лик, от вида которого становилось тревожно даже в большей степени, чем от его «свирепого» антипода.       - Ложись! Через пять, четыре…, - начал обратный отсчет подрывник, спешно распластываясь на полу у дальней стены и прикрывая голову руками.       От прогремевшего взрыва по полу, быстро разрастаясь, поползла сеть трещин, со свода посыпалась каменная крошка, а стены неистово резонировали, усиливая ликующие вопли наемников и простуженный смех Сюй Фужун, свысока смотрящей на съежившихся в пыли противников.       - Осторожно!       Вопль Сюй Тяньэ резанул по ушам. У Се приподнял голову, из-под полуопущенных ресниц, словно в замедленной съемке, с содроганием наблюдая за мечущимися в панике людьми. Зависший в воздухе плазменный шар накалился добела и продолжал увеличиваться в размерах, туманная дымка рассеялась облачками пара, нарастающий низкий гул тысячей мурашек прошелся по сжатому подобно пружине телу. Опустившаяся на затылок ладонь, пригнула голову босса У к земле в тот самый момент, когда ослепляющая даже сквозь плотно сомкнутые веки вспышка залила все вокруг. Сила взрывной волны оказалась столь велика, что каменная статуя раскололась на части, с грохотом обрушиваясь на пол, а под потолком некогда великолепного ледяного зала клубился атомный гриб*(2).       - Твою ж мать! – ошалело выдохнул Панцзы, вслушиваясь в гробовую тишину. Руку нестерпимо жгло: из глубоких порезов на тыльной стороне запястья сочилась кровь, ей же был пропитан местами разорванный рукав куртки. – Все живы? – запоздалое озарение – он не слышал собственного голоса – пришло вместе с парализующим чувством страха.       Кое-как утвердившись на четвереньках, подрывник нашел глазами своих друзей, отмечая длинные пальцы Сяогэ в волосах У Се. Команда пришла в движение, осматривая себя на предмет травм: щеку Чжан Жишаня пересекала длинная царапина, волосы Чжан Найхэ окрасились в алый, свисая влажными сосульками на лоб и виски, на лице опрометчиво пошевелившейся под взрывной волной Чжан Хайди застыла гримаса боли, а над Чжан Хайкэ уже хлопотала его сестра, оперативно накладывая туры бинтов на пострадавшее от разлетевшихся обломков дверей бедро.       Окончательно прийти в себя помогло ощущение загрубевших ладоней на собственных покрытых грязью щеках. В проницательных глазах босса У застыло волнение, его губы двигались, но Панцзы по-прежнему не удавалось различить слов. Тряхнув головой, он секретным кодом отбил на руке друга сообщение с просьбой сохранять спокойствие. Появившийся в поле зрения Сяогэ с пузырьком антисептика и бинтами уверенности по поводу его «нормального» самочувствия, похоже, также не разделял.       - Смотрите, там Чжан Сишань! – Чжан Сяошань указала на бредущую через завалы в ореоле огненной зари фигуру. Единогласным решением команды после взрыва стало невмешательство в судьбы Сюй Фужун и тех, кто пришел вместе с ней. Им предстояло найти обходной путь, чтобы вернуться на поверхность, и идти напролом через полыхающий заревом, обратившийся в руины ледяной зал никто желанием не горел.       От былой самоуверенности в Чжан Сишане не осталось и следа, затравленно озираясь, он с написанной на лице нерешительностью шел к поднявшимся навстречу соплеменникам. Выглядел проводник госпожи Сюй жалко: лохмотья одежды едва скрывали израненное тело, под разводами копоти проглядывала землистого оттенка, покрытая холодным потом кожа, содранные в кровь пальцы на руках нервно теребили рукав тряпья.       - Помогите…       - Еще чего! – надменно сложил руки на груди Чжан Сюань. – Катись обратно в преисподнюю к своей госпоже Сюй, - зло сплюнул он под ноги бывшему соратнику.       - … прошу…       Чжан Сишань бессильно рухнул на колени, являя собой еще более неприглядное зрелище с размазанной по лицу кровью вперемешку со слезами, гарью и выделениями из судорожно шмыгающего носа.       - Ублюдок, - с нескрываемой ненавистью прошипела Чжан Хайди.       - Сюй Тяньэ…       - О, эта молодая стерва умудрилась выжить? – неприязненно повела плечами Чжан Сяошань.       - П-патриарх…, - Чжан Сишань боязливо посмотрел на главу клана Чжан, силясь предугадать его дальнейшую реакцию. – Помогите… умоляю…       - И чего же ты хочешь? – в противовес его подчиненным голос Чжан Цилина звучал ровно. Поддаваться вспыхнувшей в груди холодной ярости на глазах дорогих людей он не собирался, хотя внутренний зверь и древняя тьма требовали скорейшей и жестокой расправы над предателем.       - Я виноват… я…       - Чего ты хочешь? – все тем же бесстрастным тоном повторил свой вопрос Сяогэ, волевым усилием удерживая контроль над самим собой. В этом ему немало помогал У Се, чьи пальцы в знак поддержки переплелись с его собственными.       - Спасите Сюй Тяньэ, - Чжан Сишань склонил голову, падая ниц, чем шокировал разразившуюся проклятиями Чжан Хайсин. – Она там. Одна, - едва слышно выдохнул он в пыль, не осмеливаясь подняться или изменить положение.       - Сюй Тяньэ знала, на что шла, - парировал Чжан Хайся.       - На самом деле, она не знала, - возразил У Се.       - Глава У, ты ее еще и защищаешь? – поджала губы Чжан Хайди.       - Просто говорю, что видел в ее глазах. В том зале с танцовщицами она поняла: если потребуется, госпожа Сюй принесет в жертву любого, даже свою внучку. Но я не хочу, чтобы кто-то рисковал своей жизнью ради нее.       - Хм?       - Я серьезно, Сяогэ. Однако это не имеет значения. Не так ли?       - Это не так, - Цилин ободряюще сжал теплые пальцы в своей ладони. – Три минуты. Я вернусь, - понизив голос до едва различимого шепота, пообещал он любимому расхитителю. – Позаботься о Панцзы. Где она? – властный тон подействовал на чересчур любопытных подчиненных и возносящего мольбы Чжан Сишаня отрезвляюще.       - Там, у западной стены, рядом с разрушенной колонной.       - Ладно, - Сяогэ хлопнул по колену пузо и душу Железного Треугольника и поднялся. – А с тобой будет отдельный разговор, - проходя мимо скулящего предателя, угрожающе прорычал он. – Позже.       - Да ты влип, - прищелкнул языком подрывник, ненавязчиво переключая внимание босса У на себя. – Айя, Тяньчжэнь, расскажи мне, как так вышло, что ты связался с кланом Чжан?       - Что он…       - Помолчи, - шикнул на дальнюю родственницу Чжан Хайлоу.       Ожидание затягивалось, а вместе с ним затягивалось и напряженное молчание У Се. Ему хватило минуты, чтобы вкратце описать свои приключения в компании представителей клана Чжан. В оставшееся до возвращения Сяогэ время поддерживать разговор он наотрез отказался, сосредотачиваясь на бутылочке антисептика, которым щедро полил каждую полученную Ван Юэбанем рану.       Появление Чжан Цилина сопровождалось громкими причитаниями подрывника и действующими на нервы невнятными завываниями горе-проводника. Сюй Тяньэ находилась именно в том самом месте, которое описал Чжан Сишань, и, на удивление, была не просто жива, а вполне здорова, если не брать в расчет нескольких свежих царапин на лице и руках, ссадин на коленях и вероятного ушиба ребер. Без лишних церемоний усадив спасенную им барышню на пол, Сяогэ вернулся к любимому человеку и их общему лучшему другу.       - Насколько все плохо? – поинтересовался Чжан Хайкэ.       - Коридоры разрушены.       - То есть мы в ловушке, - приняв к сведению сказанное, кивнул он. – Как и ожидалось.       - Патриарх!       - Глава У!       Чжан Цилин вопросительно изогнул бровь: возбужденная жестикуляция Чжан Хайли и ее подруги выглядела, по меньшей мере, странно.       - В чем дело? – склонил голову к плечу У Се: взбудораженное состояние Чжан Хайли объяснению поддавалось, в отличие от приподнятого настроя Чжан Сяошань.       - Мы нашли выход, - хором заявили подруги, расплываясь в довольных собственной маленькой победой улыбках.       - Ларимар – наследие Атлантиды. Верно? – пустилась в путаные разъяснения Чжан Хайли.       - И что? – приветливо улыбнулся ей в ответ Панцзы.       - Похоже, взрыв повредил не только энергетическую оболочку комнаты, но и ткань самого камня, - Чжан Сяошань говорила быстро, всерьез опасаясь, что ее и Чжан Хайли не станут слушать, списав «привидевшееся им открытие» на сумасшествие.       - То есть вы нашли секретный проход? – Чжан Хайсин выглядела сбитой с толку. – И где же?       - В стене. Вот, - рука Чжан Хайли беспрепятственно прошла сквозь стену, что еще совсем недавно стараниями клана Чжан находилась под наблюдением «застывшего лица» трехликого идола. – Проход довольно узкий, но на той стороне красиво, - скромно потупившись, сообщила она.       - Мы обследовали всю комнату, каждый цунь, когда пришли сюда…       - Айя, никто не сомневается в способностях клана Чжан, - примирительно заключил Ван Юэбань. – Особенно в твоих способностях, - он заговорщически подмигнул вспыхнувшей Чжан Хайсин. – Если ни у кого нет альтернативного предложения, то предлагаю воспользоваться шансом на спасение, пока образовавшиеся после взрыва частицы не начали рассеиваться, что рано или поздно произойдет в любом случае, и не превратили нас всех в гребанных зомби или мутантов по типу синей бабы из «Людей Икс». А ты, - его палец уперся в грудь неосмотрительно приблизившемуся к команде Чжан Сишаню, - бери девчонку, и следуйте за нами так, чтобы я вас не видел. Ясно?       Чжан Хайли была права – это пришлось признать всем. По другую сторону скрытой иллюзией расщелины находился целый дивный мир. Над озером в окружении таких же перевернутых пиков заснеженных гор простирался уходящий вдаль мост из зеленовато-голубых плит, парящих в воздухе. В безграничной синеве, окружавшей расхитителей, плыли пушистые облака, на изящных деревьях с листьями-самоцветами сидели оранжевые птицы размером с колибри. Словно из ниоткуда, журча, низвергался водопад, фонтанчиками брызг окрашивая синеву в радужные цвета. С громким плеском резвились в воде диковинные существа.       - Прямо как в романе Жюля Верна, - усмехнулся Панцзы. – Опять.       - Это не просто озеро, - Чжан Хайлоу подбросил вверх монетку, провожая ее сосредоточенным взглядом. – Это обратная сторона Тяньчи.       - Зазеркалье?       - Можно сказать и так.       - Ну, другого пути у нас все равно нет. Придется идти вперед. Хорошо, что наше с Сяогэ оружие при нас.       - Как вы двое вообще оказались в той пещере? – озвучил терзающий умы команды вопрос Чжан Хайся, с выверенной осторожностью ступая на первую из парящих в воздухе плит.       - Нас с Сяогэ засосало в какую-то воронку, - пожал плечами Ван Юэбань. – Потом был удар, яркая вспышка и… даже не знаю, как описать то, что со мной происходило. Это был словно сон наяву: я видел, как вы идете к воде, слышал звуки выстрелов и скрежет механизмов, чувствовал запах дыма, пронизывающий холод, боль и дуло пистолета у виска. Да много чего еще, на самом деле.       - Ммм…       - Хочешь сказать, что вы видели все, что происходило, пока спали под бдительным присмотром трехликого идола? – в голосе Чжан Хайсин слышалось недоверие к словам подрывника.       - Не все.       - Если не веришь мне, тогда послушай Сяогэ: думаю, я окажусь прав, когда скажу, что иногда нас окружала лишь темнота. На самом деле, странно, что мы видели вас, но не нашего Тяньчжэня.       - Глазами У Се, - коротко обронил Чжан Цилин. Сложить фрагменты пазла воедино при виде У Се в компании собственных подчиненных у него получилось быстрее, чем добраться до любимого человека и почувствовать его тепло, убедиться в реальности происходящего.       - Что?       Панцзы выглядел несуразно ошарашенным, как, впрочем, и окружившие железное трио представители клана Чжан, все, кроме хитро улыбающегося уголками губ Чжан Жишаня. На самого У Се заявление произвело двоякое впечатление: с одной стороны, многое встало на свои места, с другой – он чувствовал себя еще более виноватым перед дорогими людьми.       - Подожди, Сяогэ, я…, - на лице Ван Юэбаня отразилось недоумение. – О, я понял!       - В таком случае, докладываю, - перебил подрывника Чжан Хайся, - мост небезопасен, но не похоже, что он рухнет, если мы решим перейти по нему через озеро. Ни скрытых механизмов, ни магнитного поля – ничего, объясняющего его происхождение. Я также затрудняюсь определить период строительства.       - Мост вне времени и пространства, - натянуто рассмеялся Чжан Хайкэ. – И куда он нас приведет?       - Это единственный путь, - идти наугад виделось сомнительной перспективой с учетом команды. Всегда кичащиеся своим превосходством выходцы из клана Чжан выглядели потрепанно: некоторые едва держались на ногах, вид других свидетельствовал о пережитых ими передрягах на пути к «колыбели мироздания». Чжан Цилин отдавал себе отчет, что выбранный путь может привести к гибели, однако не видел иных возможностей для выживания. Это был большой риск – следовать случайным маршрутом, но риск оправданный.       Зеленовато-голубые отшлифованные до блеска плиты упруго пружинили под ногами, отчего создавалось ощущение ходьбы по канатному мосту над пропастью. Шум водопада заглушал голоса идущих сквозь клубящийся над озером туман расхитителей. Холодные брызги разбивались о камни жемчужными фонтанчиками.       Сердце бешено стучало в груди, отдаваясь дрожью на кончиках сжатых в ладони Сяогэ пальцах. В белесой дымке, надежно скрывающей Железный Треугольник от пытливых взглядов товарищей по команде, все казалось эфемерным, нереальным, кроме охватившего его волнения, заземляющей хватки Сяогэ и надежного присутствия Панцзы. Впервые с момента пробуждения в провинциальной больнице Дуньхуана У Се смог, наконец, в полной мере поверить в то, что жизнь продолжается, и позволить себе роскошь быть ведомым теми, кому безоговорочно доверял.       - Ого! – присвистнул Панцзы, с интересом поглядывая по сторонам.       Туманная пелена осталась позади, отделяя по-своему прекрасный, согретый радужным сиянием мир от того, что был погребен во льдах, прозрачных и искристых, притягивающих взор и замораживающих в жилах кровь. Вырвавшееся изо рта облачко пара изморозью застыло на его подставленной ладони.       - Долго мы на такой холодине не протянем, - простая констатация факта. Обняв друзей за плечи, он надеялся поделиться с ними своим теплом: на Сяогэ резкое понижение температуры практически не сказалось, а вот губы У Се начинали синеть. – Давай-ка, Тяньчжэнь, - подрывник подтолкнул того в общие объятия, прижимаясь настолько близко, что о рамках приличия вспоминать уже не имело смысла. Нахальная ухмылка в ответ на откровенную насмешку Чжан Сюаня и пара нелицеприятных жестов сделали свое дело – их трио оставили в покое, не решаясь отпускать скабрезные комментарии.       Ширина плит позволяла идти плечом к плечу, хотя покрывавший поверхность слой льда существенно усложнял задачу. Чертыхнувшись и ворчливо шикнув на зябко кутающегося в куртку с чужого плеча (примечательная деталь, о которой следовало расспросить друга позже) У Се, Панцзы крепче ухватился за пояс уверенно продвигающегося вперед – словно не он балансировал на самом краю – Сяогэ.       Вздымающиеся из-под воды айсберги походили на трехгранные пирамиды, настолько незамутненные, что сквозь их стены можно было разглядеть обратившихся в ледяные изваяния обитателей озера и припорошенное ледяными кристаллами дно. В небесной синеве кружили крупные снежинки. Дым от запущенной ввысь Чжан Хайди сигнальной ракеты прямо в воздухе с треском обращался в оседающую на лицах расхитителей морозную пыль и смешивался с покалывающей кожу плотной завесой.       За ней стелилась пропахшее серой и дымом марево. Ручейки магмы с шипением стекали по камням в озеро, застывая причудливыми фигурами. Нестерпимый жар обжигал, вынуждая задерживать дыхание и прикрываться рукавами от хлопьев пепла. Запах гари усиливался с каждым шагом, приближающим команду к клубящейся в отдалении тяжелой мгле.       - Да сколько можно?! – несдержанно ругнулся Панцзы, когда вместо противоположного берега озера перед ним вырос оазис с барханами песка и редкими кустарниками на склонах скал.       - Скоро, - Сяогэ сохранял напускное спокойствие. Уверенности в чем-либо он не испытывал, но надеялся, что «климатические зоны» рано или поздно замкнутся, и у них появится шанс выбраться из этого бесконечного круга. Надвигающаяся песчаная буря оптимизма не добавляла, однако данная самому себе клятва служила лучшей мотивацией для удачного завершения экспедиции.       - Это зеркальная ловушка! – отплевываясь от песка, прокричал Чжан Хайкэ. – Чтобы выбраться из нее, нужно дойти до конца!       - Это место «отражает» все, что так или иначе с ним связано, - кивнул У Се. По крайней мере, такое обоснование на данный момент казалось самым разумным, хотя не слишком правдоподобным.       - И что дальше? – идти против ветра, несущего навстречу песок, приходилось практически вслепую, полагаясь в основном на Сяогэ и военную выучку. Необъятное пространство сузилось до обнимающих его рук. Панцзы не знал, где они окажутся через минуту или вечность, но не мог позволить себе расслабиться или отпустить хотя бы одного из двух самых важных для него людей ни на мгновение.       Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать. Мрачное жерло водоворота пленяло своим низким ревом и разбегающимися по воде, зомбирующими нечаянных жертв кругами. Чжан Хайкэ крупно вздрогнул, вырываясь из удушливого плена и осознавая, что висит над завывающей бездной, удерживаемый за ворот куртки «другом детства», а по другую сторону плиты исступленно цепляется за босса У и Ван Панцзы растерявший все свое высокомерие Чжан Сюань. Остальная команда хранила напряженное молчание, не смея ослушаться приказа патриарха и открыть глаза. Оставалось только гадать, почему водоворот своим гипнотическим влиянием обошел стороной Железный Треугольник. Впрочем, даже при таком раскладе никто из Чжанов не спешил выражать свое недовольство. И Чжан Хайкэ полностью поддерживал их в этом мудром решении.       - Спасибо, - придушено выдохнул он. – Ты снова спас мне жизнь, - в горле свербело, натертая жестким воротом шея чесалась. Понимание ошибочности сделанных выводов пришло вместе с неудавшейся попыткой расшифровать мимолетную эмоцию, мелькнувшую на по-прежнему юном и привычно бесстрастном лице: глаза Чжан Цилина были закрыты. Короткого взгляда на лица У Се и Ван Панцзы хватило, чтобы понять всю экстраординарность сложившейся ситуации: команда полностью зависела от них – это смущало и ошеломляло одновременно.       Вздернув поморщившегося Чжан Сюаня на ноги, подрывник переглянулся с У Се. Им предстояло взять на себя роль проводников для Сяогэ и его подчиненных. Организовать безопасный переход через губительную для тех «климатическую зону» было не простой задачей.       - Поиграем в паровозик, - с деланным воодушевлением потер руки Панцзы. – Ставлю десятку на то, что ни один из вас, ехидн-долгожителей, не ходил в детский сад, поэтому придется осваиваться на ходу. На вершине горы стоит тигр, по лесу бегает олень*(3)…       - Он издевается? – недовольно буркнула Чжан Найхэ.       - Руку на плечо впереди стоящему! – к чести команды отданный командным тоном приказ никто не обсуждал.       - Сяогэ, идем, - дождавшись, когда довольный маленькой шалостью друг займет свое место замыкающего в этой «процессии», У Се медленно побрел вперед, контролируя каждый шаг, чтобы не подвести идущих следом дезориентированных ревом водоворота выходцев из клана Чжан. Это меньшее, что он мог сделать для них в уплату долга за помощь в поисках Сяогэ и Панцзы, заранее предупреждая о поворотах и возможных опасностях.       Капли дождя, стелющаяся озерная гладь и долгожданный скалистый берег – босс У облегченно рухнул на землю, подавляя болезненный стон: казалось, болела каждая клеточка тела. Слишком много событий для одной экспедиции, вымотавших и его, и команду. Он нуждался в передышке и не скрывал этого.       - Можете открыть глаза, - Панцзы скорчил шутливую гримасу. Издевательства, как охарактеризовала его невинную шалость Чжан Найхэ, и насмешки в его планы не входили, но не поддеть подчиненных Сяогэ подрывник просто не мог – эта «игра» затянулась на полтора десятилетия, так и не выявив, ни победителей словесной баталии, ни проигравших в ней.       - Круг замкнулся, - сразу перешел на деловой тон Чжан Хайкэ. – Судя по отражению в озере, мы вернулись к изначальной точке, но за время нашего перехода произошла существенная деформация пространства*(4), а, следовательно, за этой стеной, - звонкий шлепок распугал ютившихся на карликовых деревьях птах, - уже другая комната. Возможно та, о которой упоминал У Се.       - Разве деформация пространства возникает внезапно? – сложил руки на груди Чжан Даошань.       - Иногда, - вместо «закадычного врага» ответил У Се. – При открытии или закрытии пространственно-временного разлома*(5). И это не сюжет из фантастических книг. Черные дыры встречаются во Вселенной повсеместно.       - То есть мы внутри черной дыры? – на лице Чжан Хайли читался испуг.       - Нет, - Чжан Жишань легко сжал плечо младшей соплеменницы. – Не беспокойся, ваша с Чжан Сяошань идея все еще может привести нас к спасению. Нужно понять, как попасть внутрь запечатанной комнаты.       - Но что если мы выберемся, а Чжан Циншань и Чжан Вэнь нет?       - Айя, сестренка, не переживай понапрасну, - Чжан Хайли пискнула от неожиданности, когда Панцзы сжал ее в утешительных объятиях. – Уверен, с ними все в порядке. Силы произошедшего взрыва было не достаточно для разрушения целого подземного комплекса. Хорошо-хорошо, - разжал он руки, недвусмысленно подталкивая Чжан Хайли к переговаривающимся между собой Сяогэ и У Се. – Вот твой патриарх, вот твой кумир, - его палец поочередно указал на друзей, смотрящих в ответ с недоумением. – Спроси у них.       Щеки Чжан Хайли залил румянец, а из головы вмиг улетучились все мысли. Вспыхнув сильнее, она опустила глаза и пробормотала нечто невразумительное.       - О, не думаю, что Чжан Циншань и Чжан Вэнь пострадали при взрыве, - первым сообразил У Се. – Выберемся отсюда и найдем их.       - Правда?       - Да, - подтвердил Чжан Цилин. Огорчать или обесценивать чувства Чжан Хайли не было бы правильным решением. Разительно отличавшаяся от остальных представителей клана Чжан во всем, та заслуживала ответной доброжелательности и снисхождения во многих аспектах.       - Вот и славно, - добродушно рассмеялся Ван Юэбань.       - Что это? – голос Чжан Сяошань дрожал.       Повернувшись к застывшей на краю обрыва подчиненной, Сяогэ нахмурился: над водой появилось бледное свечение, исходившее из самых глубин озера, а в образовавшемся круге замелькали смутные тени.       - Это же Бай Ма, - удивленный возглас Чжан Хайкэ привлек внимание остальной команды. – И… ты?       Чжан Цилин вгляделся в знакомые лица: счастливые улыбки согревали. На самом деле, он понятия не имел, как при жизни улыбалась его мать, или насколько настоящей была его улыбка, адресованная У Се.       - А это мы вчетвером на пути в город Сыфан, - прошептала Чжан Хайсин. – Мертвые. Мы погибли? – ее взгляд был обращен к похороненным под завалом в облаках ядовитого дыма телам.       - Панцзы и Пяопяо.       Ван Юэбань в парадном костюме стоял в обнимку со своей школьной любовью под дождем из риса. К ним подходили люди, преподнося букеты пионов и красные конверты.       - Глава У и Анна Хаас, - с нескрываемым призрением к зеленоглазой женщине прошипела Чжан Сяошань.       Их поцелуй не отличался невинностью – то была страсть. На памяти У Се таких поцелуев между ним и Анной не случалось ни разу. Настолько страстным он позволял себе быть лишь для Сяогэ, а не для той, что предала его чувства, его доверие.       - Что за?...       - Вероятно, мы оказались рядом с разломом, - внес ясность Чжан Жишань. – И он активизировался. То, что мы видим – альтернативная реальность. В любой реальности есть моменты счастья и моменты горя. Когда посланники клана Чжан пришли, чтобы забрать сына Бай Мы, запустилась цепь необратимых событий. Если бы ей позволили оставить сына, клан Чжан не избежал бы своего краха. Патриарху не пришлось бы выживать в клане любой ценой, как итог, он бы не отправился в город Сыфан, чтобы спасти своих соучеников. Его встреча с главой У и господином Паном никогда бы не состоялась. Каждый из них прожил бы собственную жизнь, как любимый сын, как заботливый муж и как известный архитектор. Все взаимосвязано.       - И как это нам поможет найти выход? – вскинула брови Чжан Хайди.       - Никак. Но нам определенно стоит поторопиться до того, как энергия разлома высвободится и изменит реальность для каждого из нас.       - Такое возможно? – перешел на деловой тон Панцзы.       - Возможно, - Сяогэ кивнул, усилием воли заставляя себя отвернуться от пленяющих своими светлыми улыбками образов. Им следовало остаться недостижимой мечтой, воспоминанием. Его настоящее (его реальность) находилось по эту сторону разлома. У его настоящего были карие глаза, мягкая улыбка, чуть хрипловатый голос и шрамы на теле. У его реальности были посеребренные временем завитки на макушке, большие горячие руки, громкий смех и дружеские объятия.       - Сожалеешь? – напомнил о себе Чжан Хайкэ.       - Нет. У Се? – ослабшие пальцы неловко соскользнули с предплечья, но Цилин держал крепко, не позволяя любимому человеку упасть.       Вспышка боли пронзила руку до кончиков пальцев, за ней следовал приступ головокружения, вынудивший искать точку опоры для утратившего равновесие тела. Смерть второй раз за сутки – не засчитывалась, как повод для гордости. У Се надеялся, что этого не произойдет, что головокружение и сводящая спазмом горло тошнота отступят, боль утихнет и на этом проблемы с координацией закончатся, а у него получится убедить всех в своей «нормальности».       - У Се?       Прохладная ладонь легла на лоб, затем – на шею, спустилась до талии, пробираясь под одежду. У Се не сразу осознал, что сидит, привалившись влажным виском к плечу Сяогэ. Головокружение и тошнота усилились, практически достигая предела терпимости. Понимание того, что его раздевают две пары руку, пришло вместе с коснувшимся покрытой испариной кожи холодом.       - Кровь? – Панцзы посмотрел на липкие, покрытые алой жидкостью пальцы. Повязка под стянутой с плеч друга рубашкой местами окрасилась в бурый цвет. На любые манипуляции тот реагировал вяло, пребывая в полубессознательном состоянии. – Какого хрена? Все же было нормально.       - Когда глава У пришел в резиденцию клана Чжан, он уже был заражен конским волосом через обломок посеребренной иглы из ловушки в хрустальном дворце, - заговорил Чжан Жишань. – Потом в него стреляли наемники Сюй Фужун. Его сердце остановилось на пять с половиной минут в комнате, где мы нашли вас. Ничего не было в порядке с самого начала. Полагаю, кровотечение открылось, когда глава У и господин Пан спасали Чжан Сюаня.       - Личинки-паразиты? – брови подрывника поползли вверх. – Предположим. Тяньчжэнь упрямый, и совершенно не умеет беспокоиться о самом себе – этого не изменить. Но причем здесь клан Чжан?       - Мы заключили договор, - терзаемый пробудившейся совестью Чжан Хайкэ вышел вперед. – Знаю, извинений недостаточно, но мы пытались отговорить его – запугать, ожидаемо, не вышло – убедить в том, что справимся сами и найдем вас. И это было самонадеянно с нашей стороны – все достижения в этой экспедиции следует записать на счет У Се, только благодаря ему мы добрались до цели. И только благодаря Чжан Хайли вы трое живы.       - Откуда? – Сяогэ слушал разговор лишь отчасти: по факту, винить в удручающем состоянии У Се было некого, а вместе с тем можно было спросить за это с каждого из команды, с самого У Се, с него, с Панцзы, с погибшей Сюй Фужун и ее наемников. В оправдательную речь вписывались все новые раны, все новые ссадины и ушибы, кроме выделявшихся на запястьях синяков. Настолько четкий след указывал на причастность к появлению гематом того, кто обладал недюжинной силой и принадлежал к клану Чжан.       - Все в порядке, Сяогэ, - У Се тряхнул головой. Очередное «пробуждение» вышло неприятным во многих смыслах: от ломоты во всем теле и слабости до назревающего конфликта. – Простое недопонимание. Я едва не довел до сердечного приступа с десяток представителей клана Чжан, хах. На самом деле, они просто не знали причину моих действий, поэтому запаниковали и попытались меня остановить. Я не очень хорошо соображал на тот момент, был на взводе, так что оказал некоторое сопротивление, - распухший от жажды язык едва справлялся с поставленной задачей, отчего, судя по озадаченным лицам, страдало произношение, однако раздор между командой и железным трио не привел бы ни к чему хорошему.       - Что именно они могли понять неверно? – обращать раздражение против любимого человека, Цилин не стал бы ни при каких обстоятельствах. Поэтому его голос вопреки клокотавшей в груди досаде звучал проникновенно.       - Я…, - брошенного на нее ледяного взгляда хватило Чжан Сяошань с лихвой, чтобы замолкнуть на полуслове.       - Сяогэ, не хмурься, - большой палец разгладил невидимую глазу складку между приподнятых бровей. У Се признавал (для себя), что своим поведением ставит Сяогэ и команду в неловкое положение, но соображать трезво, а уж тем более контролировать свои слова и действия не выходило. – Я стоял с ножом перед зеркалом, хотел избавиться от обломка иглы. На самом деле, Чжан Жишань мне помог. Кто знал, что игла – не самая большая проблема. Он мог просто выставить меня на улицу, ведь я не был особо вежлив в чужом доме. Знаешь, мне ужасно стыдно за то, что вы с Панцзы пострадали из-за моей паники в хрустальном дворце. И мне стыдно, что пострадали они, - он махнул рукой в ту сторону, где стояли подозрительно притихшие Чжаны.       - Айя, Тяньчжэнь, не говори ерунды, - добродушно попенял другу Панцзы. – Давай-ка лучше займемся твоей раной, выглядит она не очень. Нужно ее промыть, для начала.       - Я могу помочь, - несмело вызвалась Сюй Тяньэ, игнорируя слабые протесты Чжан Сишаня и неодобрительный ропот команды. – Я медсестра.       - Медсестра, которая травит и похищает людей, да еще и стреляет в бывших пациентов, - Ван Юэбань сжал кулаки.       - Я действительно…       Без лишних слов Цилин извлек из металлического контейнера, с особой тщательностью собранного им перед поездкой в Дуньхуан, пару заполненных лекарством, запаянных в герметичные упаковки шприцов, и протянул опасливо приблизившейся Сюй Тяньэ.       - Сяогэ, ты уверен?       Недоверие друга было оправданным, однако времени на раздумья оставалось все меньше: свечение над озером усиливалось с каждой минутой.       - Ищите выход, - властный тон не предполагал никаких возражений: команда пришла в движение, разбредаясь по берегу. – Вы оба останьтесь.       Чжан Жишань и Чжан Хайкэ синхронно кивнули. Чтобы не задумал патриарх, они не имели права отказаться, памятуя о договоре и обо всем, что сделал для команды У Се.       - Готово, - Сюй Тяньэ взялась за оставленную Чжан Хайсин бутылку воды и антисептик.       - У Се, - зафиксировав подбородок любимого расхитителя в приподнятом положении, Цилин заглянул в потускневшие родные глаза. – Доверься мне.       - Всегда.       - Панцзы.       От рук Ван Юэбаня, ловко обездвиживших его, исходило тепло, расходящееся по озябшему телу. У Се постарался расслабиться в этих импровизированных объятиях, упираясь лбом в подставленное плечо. Когда-то давно он изучал все возможные способы нивелировать токсическое воздействие различных веществ, выделяемых бесчисленными обитателями древних гробниц. И самым надежным в большинстве случаев считалось прижигание. Варварский средневековый способ прекрасно справлялся с токсинами в ранах, что столетия назад, что в современном технологически развитом мире.       - Тяньчжэнь, постарайся не драться слишком сильно, - выдохнул в каштановую макушку Ван Юэбань, усиливая захват. Пламя зажигалки лизнуло толстую металлическую иглу, что в остальное время служила Сяогэ напоминанием (добровольно избранным из сотни-другой подобных вещей, скрупулезно собираемых боссом У на протяжении десяти лет) о прошлой жизни, когда клан Чжан, Цзюмэнь и мелкие бандиты охотились за его особой кровью, медленно раскаляя до красна.       Дополнительная помощь, безропотно предоставляемая старыми знакомыми железного трио и своевременно напомнившей о себе Сюй Тяньэ, оказалась кстати. По итогу, удерживать У Се на месте пришлось вдвоем с Чжан Хайкэ. Хотя вряд ли тот осознавал свою борьбу с ними, отдавшись во власть инстинктов.       Было больно. Причем настолько, что сдерживать рвущийся наружу крик приходилось неимоверным усилием воли. В какой-то момент сознание покинуло его вместе с последними крохами самообладания. У Се не мог сказать наверняка, сколько времени прошло, но настойчиво зовущий голос и практически невесомые похлопывания по щекам разрушили спокойное, безболезненное существование в абсолютной благословенной темноте.       - Давай же, Тяньчжэнь, открой глаза, - Панцзы склонился над бессознательным другом, вслушиваясь в тихое дыхание.       Несколькими минутами ранее Сяогэ проделал в скале огромных размеров дыру, вымещая на бездушном камне весь накопившейся стресс, заросшую, как только расхитители гурьбой ввалились в глухую пещеру. Теперь они все находились в условно безопасном месте, над которым не была властна высвободившаяся из разлома энергия. Пока остальная команда занялась исследованием душного, замкнутого, ощутимо давящего на плечи и психику пространства, ему предстояло позаботиться о У Се.       - Айя, Тяньчжэнь, не пугай старину Вана, - настигший его страх при виде обмякшего, безвольно повисшего на нем У Се отступил, оставив после себя дрожь в руках и камнем лежащую на сердце тревогу. – Я знаю, что ты где-то здесь, - подрывник ласково постучал пальцем по влажному лбу друга, убирая прилипшие пряди. Заострившиеся черты лица постепенно разглаживались, а на бледных щеках появился лихорадочный румянец. – Ты обещал сходить со мной на выставку к Сяньюй Ехуа. Кто будет доводить Цзы Доцая, а?       - Он скорее уволится, - хрипло отозвался босс У, прислушиваясь к своим ощущениям: боль притупилась до назойливой пульсации в месте прижигания и оставленной на память наемниками Сюй Фужун раны, озноб пробирал до самых внутренностей, а неутоленная жажда сушила и без того пересохший рот.       - Тяньчжэнь, - причитания перемежались с громкими всхлипами – Панцзы не стеснялся своих эмоций. – Какой же ты горячий, Тяньчжэнь, в самом далеком от эротического контекста смысле, - натянуто хохотнул он. – Тебе нужно больше пить.       Осушив предложенную бутылку с водой в несколько больших глотков, У Се позволил себе на мгновение прикрыть глаза, чтобы собраться с силами и усмирить кружащие в голове мысли:       - Где мы?       - О, это было эпично – то, как наш Сяогэ решил проблему с «дверью», я имею в виду. Видел бы ты выражение лиц его родственничков и Сюй Тяньэ. Подумали, наверное, что в него демон вселился.       - Сяогэ?       - Не беспокойся об этом, - Цилин опустился на колени перед любимым человеком, в чьих глазах читалось восхищение вперемешку с волнением. – У Се, ты как?       - Что-то между паршиво и хреново. Пока не уверен, но в целом это похоже на то, будто я пару раз умер – что недалеко от истины – и снова воскрес. Насколько все было плохо?       - Ты будешь в порядке. Даже в самом худшем случае я позабочусь о том, чтобы ты выжил.       - Знаю. Ты столько раз говорил это. И все же? Твоя кровь не могла вылечить меня, поэтому ты использовал прижигание…       - Личинки конского волоса находились под кожей, и все это время продолжали питаться твоей кровью и выделять токсины. Похоже, они были каким-то образом связаны с разломом, поэтому тебе стало хуже. На восстановление потребуется время, но ты будешь в порядке. Постарайся отдохнуть.       - Почему я в твоих вещах?       Сяогэ пожал плечами: ведомый собственными чувствами, он не задумывался всерьез над тем, почему предпочел избавиться от чужой, пропахшей табаком куртки и перепачканной в крови рубашки – кажется, Чжан Хайкэ вскользь упомянул о второй по счету – и переодеть У Се в свою одежду. На самом деле, чувство принадлежности – не собственности, ни в коем случае, категорически нет – успокаивало и помогало сдерживать разбушевавшегося внутреннего зверя.       - Спасибо, - искренняя улыбка тронула сухие, растрескавшиеся губы, достигая прояснившихся глаз.       И противостоять ей и не улыбнуться в ответ, было практически невозможно. Глупо. А вот от того, чтобы оставить на этих губах поцелуй, пришлось воздержаться – взгляды подчиненных жгли спину. Те проявляли повышенный, зачастую нездоровый интерес к личной жизни патриарха клана Чжан, словно являли собой воплощение непорочности и высокой морали.       Нападение безликих стражей стало очередной досадной неожиданностью. Их появление в тесной, отрезанной от всего мира пещере сопровождалось разрядами прошившего воздух электричества. С места запрыгнуть на плечи и свернуть ногами голову самому прыткому из них труда не составило. Сложнее обстояли дела с его вооруженным эскортом. Использование меча против мечей в настолько замкнутом пространстве могло привести к нежелательным разрушениям и случайным жертвам, а короткие кинжалы лишь высекали искры из массивных, звенящих серебряными бубенцами клинков стражей. Действовать приходилось без размаха, осторожно, выверяя каждое движение: блок, поворот, удар, уклонение.       - А я и забыл, что ты так умеешь, - по самую рукоять воткнув кинжал в грудь стражу, ухмыльнулся Чжан Хайкэ. – Не видел ничего подобного с той драки в городе Сыфан.       - Панцзы, осторожно!       За криком последовал звук удара металла о металл: острие меча оставило на кукри длинную царапину, но так и не добралось до плоти. Фехтование давалось с некоторым трудом, больше походя на бессмысленное топтание на одном месте – У Се полностью отдавал себе отчет в том, что не продержится долго. Однако этого хватило, чтобы Панцзы сумел сориентироваться и сбить противника с ног.       Сокрушительный удар раздробил голову стража – глаза Цилина потемнели, с губ сорвался гортанный рык: внутренний зверь, подстегиваемый тьмой, требовал расправы, немедленной и жестокой. Визг Сюй Тяньэ резанул по ушам. Последний безликий упал к его ногам бесформенной кучей тряпья и костей.       - Замолкни, - мстительно посоветовала скулящей на одной ноте, перепуганной, вжавшейся в стену медсестре Чжан Хайсин.       - Он… он…, - Сюй Тяньэ с ужасом в глазах бестолково тыкала пальцем в возвышающегося над ней Чжан Цилина, словно тот был призраком или пресловутым демоном, что вопреки ожиданиям вызывало все новые ехидные смешки со стороны сноровисто стаскивающей поверженных противников в дальний угол команды.       - Дура, - весомо изрек Чжан Хайся. – Сюй Фужун даже не догадывалась, кого хотела заполучить в свои руки. Чжан Сишань, убеди ее замолчать.       - Айя, как нехорошо тыкать пальцем в приличных людей. И что это за благодарность такая?! – Панцзы смерил Сюй Тяньэ неодобрительным, предостерегающим взглядом.       - Он…       - Подумай хорошенько над тем, что собираешься сказать. И не оскорбляй нашего Сяогэ. Он, - сделанный акцент не остался незамеченным: Сюй Тяньэ судорожно сглотнула, прячась за спину Чжан Сишаня, - не станет ничего говорить в ответ на твое хамство, а я – да. И молись Небесам, чтобы о твоих грязных мыслишках не прознал босс У. С его-то методами, как я понимаю, ты хорошо знакома. Сяогэ, - Панцзы расплылся в довольной улыбке: взгляд друга изменился, снова став бесстрастным, и только на дне мудрых глаз по-прежнему можно было разглядеть нечто поистине древнее, темное и могущественное, что оберегало от бед тех, кем дорожил патриарх клана Чжан, - почему бы тебе хоть раз не послать к королю обезьян таких вот…       - Панцзы, - прервал увлекшегося подрывника Цилин, расслабляя плечи под его ладонями.       - Он не человек, - одними губами прошептала Сюй Тяньэ, съеживаясь от раздавшегося над ухом голоса.       - Чжан Цилин – человек, - сдержанно припечатал У Се. В ногах по-прежнему ощущалась слабость, однако не вмешаться в разговор и позволить перепуганной Сюй Тяньэ сделать в корне неверные выводы, а после поверить в них, он не мог. – И тебе следует это усвоить на всю оставшуюся жизнь. Я благодарен тебе за помощь, но черта близко.       - Можно подумать, что вы с бабушкой невинные овечки, - насмешливое фырканье вкупе с упоминанием погибшей Сюй Фужун сделали свое дело: ее внучка обратила внимание на смысл обращенных к ней фраз и пристыжено закрыла рот, благоразумно воздерживаясь от дальнейших комментариев. – У всех есть темная сторона. Вот Сяогэ, например, превращает в это, - он указал на останки безликого стража, - тех, кто пытается навредить его семье или просто хорошим людям. Это не делает его монстром, потому что в другое время он – само спокойствие и милосердие. А У Се умело манипулирует людьми, зато отличается самоотверженностью и состраданием. Я, знаешь ли, тоже далеко не святой, и устрою фейерверк любому, кто посмеет тронуть моих братьев, хотя предпочитаю разговоры по душам. Хорошо-хорошо, думаю, барышня усвоила урок, - примирительно покачал головой Ван Юэбань: виноватым за истерику Сюй Тяньэ он себя не чувствовал – защита Сяогэ (У Се или всего Железного Треугольника) от разного рода нападок давно стала для него самоцелью, хорошей привычкой, проявлением уважения к другу, брату, семье. – Как насчет того, чтобы дать ей немного времени на осмысление своего поведения, и найти выход? Есть идеи?       - Перед тем как появились безликие стражи, - У Се помассировал виски: память услужливо прокрутила перед внутренним взором прошивающие воздух разряды электричества, запах озона и всего на долю секунды исказившееся пространство за спинами неожиданных визитеров, - я видел то же самое, что и в хрустальном дворце.       - Что именно?       - Портал. Сяогэ, я видел портал, прямо как в фантастических фильмах восьмидесятых. Звучит бредово, знаю. Помните, в хрустальном дворце на полу вокруг священной стелы были нанесены какие-то знаки?       - Такие, - Цилин указал на потолок пещеры. Добраться до них было не просто даже с учетом команды, состоящей преимущественно из Чжанов.       - Одного не понимаю, зачем безликие стражи охраняют именно эту пещеру, - нахмурился подрывник. – Здесь же ничего нет.       - Близость к разлому. Думаю, из-за его активности туристы становятся свидетелями необъяснимых явлений на Тяньчи и видят странных существ.       Объяснение Чжан Жишаня звучало логично с любого ракурса, кроме одного существенного «но», о чем Панцзы не преминул напомнить старому знакомому:       - Стена «срослась» прямо за нашими спинами, а тайный проход в комнате с трехликим идолом появился в результате взрыва и истончения материи, как бы фантастически это не звучало.       - Значит, в этой пещере есть нечто важное, - Чжан Хайлоу посмотрел вверх: знаки напоминали шифр, что уже встречался команде в зале с лимбовым механизмом, и вместе с тем несколько отличались от него. – Нечто, что древние желали защитить или скрыть.       - Отсюда плохо видно, - Чжан Сяошань прищурилась, силясь прочитать надпись.       - Это криптограмма.       - Брат, ты уверен? – последовав примеру соплеменников, Чжан Хайсин вчиталась в витиеватые символы.       - Процентов на девяносто.       - Проанализируем каждый отдельный элемент и подберем соответствующий код, - внес предложение Чжан Сюань. – На этот раз знаний клана Чжан должно хватить, тогда не придется слушать очередную лекцию главы У.       - Я что-то пропустил? Тяньчжэнь, ты читал лекцию этим снобам? На предмет?       - Ничего такого, Панцзы. Не бери в голову.       - Айя, тебе придется удовлетворить мое любопытство.       - Отойдем в сторону, и не будем мешаться под ногами, - У Се потянул друга к месту, где остались их рюкзаки, усаживаясь на пол. Ему требовался отдых – отрицание этого факта лишь усугубило бы проблемы со здоровьем – и возможность подумать над проблемой. Компания верного и надежного Панцзы была кстати: с ним он чувствовал себя уравновешенным и защищенным.       - Чжан Сюань, - смысла скрывать свою досаду на товарища Чжан Сяошань не видела, как и выставлять клан Чжан в более выгодном свете. Несколько экспедиций в одной команде с железным трио полностью убедили ее в неправоте погибшего старшего брата и других последователей Чжан Цишаня, в нелепости собственных суждений. Никому из троих мужчин не нужно было чужое признание, только поддержка друг друга. Они втроем превзошли целый клан, девять семей и несколько сотен возомнивших себя крутыми дельцами боссов. Может, сентиментальность и не шла представителям клана Чжан – исключительно субъективное мнение босса У – но и надменность никого из них не красила, объективно.       - Мы имели в виду…, - попыталась сгладить ситуацию Чжан Найхэ: оговаривать или оскорблять У Се при патриархе было чревато последствиями. Тот отличался исключительным терпением и лояльностью во многом из того, что касалось подчиненных, за исключением одного особенного человека и их общего друга.       - Глава У действительно много говорит…       - Чжан Даошань, - простонала Чжан Хайди. Внеочередная «тренировка» на полигоне клана Чжан с последующей выволочкой от патриарха в ее планы на ближайшие месяцы не входила. На самом деле, хватило одной после возвращения с Сыгуньяншань. И запомнилась она надолго, хотя, к сожалению, не всем. Как бы сама Чжан Хайди не относилась к потомственному расхитителю, к Ван Панцзы и остальной развеселой компании – названной семье патриарха – а признавала главное: их всех было за что уважать. Язвительные комментарии обычно не трогали ни У Се, ни Чжан Цилина, но только ни когда они все находились в ловушке.       - У Се много говорит? – чуть приподнял бровь Сяогэ, отрываясь от созерцания потолка. Предложение Чжан Сюаня не было плохим, как бы оно не прозвучало: У Се действительно стоило отдохнуть. Однако жалоба на излишнюю болтливость любимого человека, высказанная не отличающимся сдержанностью в словах Чжан Даошанем, выглядела забавной.       - Не замечал? – губы Чжан Хайсин тронула ехидная ухмылка.       - Нет, - Цилин вернулся к изучению оставленных древними знаков. Вероятно, никто из клана Чжан не представлял себе, насколько словоохотливым становился У Се, когда его действительно слушали и не осуждали за это. Иногда тот мог говорить часами, а сам Сяогэ (или Панцзы) не просто сидел рядом для вида, а вникал, поощрял наводящими вопросами и подбадривал, когда это требовалось. Как сказал однажды Панцзы, слушать У Се было интересно и впечатляюще.       - У нас мало времени, - напомнил Чжан Хайлоу. Препирательства и откровенные провокации могли подождать до более подходящего времени. – Часа через четыре, если не появятся новые стражи, воздух в пещере закончится. Тогда наступит тишина. Вечная.       - Это бесполезно! – не выдержал Чжан Даошань. – Мы смотрим на эту надпись больше получаса, и ничего!       - Дешифровка требует времени.       - Которого у нас нет, - заявление соплеменника раздражало своей обоснованностью. – И идей тоже нет.       - У Лаогоу.       - Причем здесь он?       - У Лаогоу занимался расшифровкой некоторых текстов для Фо-е, - пояснил Чжан Жишань. – До того, как покинул Чанша. Он не был хорошо образован, зато был достаточно умен, чтобы сопоставлять факты и детали, которые не имели принципиального значения в глазах других расхитителей. Этим глава У похож на своего деда. Никто не мог сравниться с ним в расшифровке текстов на неизвестных языках. Ему каким-то образом удавалось подобрать к ним ключ. Умение, недоступное даже клану Чжан.       - Письменность Цзяху*(7).       - Кто бы сомневался, что ты сообразишь первым, - хмыкнул Чжан Хайкэ. – Поэтому Чжан Цзюжи надеялся на новую встречу с тобой и только тебя признавал своим патриархом.       - Глаз солнца, - Сяогэ давно перестал задумываться над тем, откуда в его голове появляются необходимые знания, в то время как подходящих воспоминаний об этом зачастую не находилось. Озарение обычно приходило внезапно, в четко сформулированном виде, словно проверенная временем схема, некогда выведенная на подкорке.       Камень поддался легко, взломать защиту тоже особого труда не составило. Изящная шкатулка из темно-синего, переливающегося в слабом свете минерала*(6) холодила кожу, ее вес ощущался чем-то эфемерным. Подушечки пальцев очертили узор на отполированной крышке, достигая замка. С довольно сложным механизмом из серебряных струн и отравленных игл пришлось работать медленно и аккуратно, продвигаясь к его запорной части вслепую и полагаясь только на инстинкты и сформированные еще в раннем детстве навыки использования техники исследования двумя пальцами. Щелчок сопровождался шумным выдохом со стороны Панцзы. Все то время, что он потратил на вскрытие замка, друг смотрел на него напряженным взглядом, не отрываясь и терпеливо ожидая кульминации.       От пирамиды с заключенным в ней миниатюрным плазменным шаром исходило тепло. Разогретые грани пульсировали в такт его сердцебиению. Всего на мгновение Чжан Цилину показалось, что пол уходит из-под ног, а он сам проваливается в сверкающий молниями омут. Наваждение исчезло так же быстро, как и возникло, оставляя после себя шум в ушах и головокружение.       - Глаз солнца? – Чжан Жишань приблизился к замершему патриарху. – Уменьшенная копия того дымчатого шара из плазмы, что взорвался стараниями Сюй Фужун.       - Так вот что охраняли безликие стражи, - прищелкнул языком Панцзы, понижая голос до громкого шепота, чтобы не потревожить У Се: тот чутко дремал у него па плече, расслабившись под заботливо массирующими голову пальцами. И пока была возможность продлить отдых, он не собирался этому мешать.       - Но зачем? Что в нем особенного? – раскрытая патриархом тайна пещеры озадачивала. Чжан Сяошань решительно не понимала, зачем древним понадобилось замуровывать в стену шкатулку с так называемым глазом солнца.       - Может, глаз солнца – связующий элемент?       - Что еще за чушь? Чжан Хайли, это…       - Чжан Хайли может оказаться права, - вступился за младшую соплеменницу Чжан Хайлоу. По крайней мере, до тех пор, пока особо языкастые члены команды не внесли более разумное предложение, ее слова звучали логично.       - Это ключ ко всем трем вратам, - на препирательства времени не оставалось. Сяогэ чувствовал, как оно стремительно утекает, не оставляя шанса на спасение. Посетившее его видение служило подсказкой, которую предстояло расшифровать.       - Если вдуматься, то в древнем храме и в хрустальном дворце был знак треугольника с кругом в центре. Мы не придали ему значение, да, но я уверен в том, что видел.       - Глава У постоянно рисовал этот знак в записной книжке, когда изучал манускрипт из архива клана Чжан, - пробормотала Чжан Хайли, тушуясь под направленными на нее взглядами старших товарищей.       - Ты уверена? – с сомнением уточнил Чжан Хайся. Убежденным словами Чжан Жишаня и дальней родственницы он себя не чувствовал, но признавал, что за наблюдательностью Чжан Хайли стояло нечто большее, чем им было позволено знать, и это приносило пользу. А Чжан Жишань не зря занимал пост адъютанта Чжан Цишаня, недаром возглавил Цзюмэнь и не за красивые глаза был признан патриархом в качестве заместителя.       - Уверена, - с куда больше решительностью заявила Чжан Хайли. – И когда мы обсуждали детали предстоящей экспедиции в Дуньхуан, и когда глава У пришел в резиденцию клана Чжан, он все время чертил пальцем на полу, на столе одни и те же линии.       - Точно! – Чжан Сяошань поспешно зажала рот ладонью, оглядываясь на потомственного расхитителя. – Точно, - удостоверившись, что Ван Панцзы удалось успокоить среагировавшего на резкий звук друга, повторила она. – На той схеме, что глава У составил в зале с лимбовым механизмом, в нижнем углу был набросок перечеркнутого треугольника с кругом в центре. Я подумала, что это какая-то ошибка.       - Неплохо, - авторитетно кивнул Чжан Хайлоу. – Что нам дает эта информация?       - Я, конечно, не У Се, но кое-что знаю о глазе солнца, - Чжан Хайкэ покрутил в руках необычный артефакт. – Его еще называют Всевидящим Оком*(8) в масонстве, символом высших сил. Хотя сомневаюсь, что это имеет какой-то смысл.       - Глаз солнца – это ключ от трех врат. Так? – сложила руки на груди Чжан Хайсин. – По сути, это пирамида, состоящая из треугольников. Если треугольник перевернутый, то он символизирует воду.       - Глава У намекал о связи с энергией воды, - вставила свои два юаня Чжан Хайди. – Все в этом месте как-то связано со стихией воды.       - Если глаз солнца – ключ, то должна быть «скважина».       - Какое верное замечание, - фыркнул Чжан Сюань. – Чжан Даошань, ты видишь, куда можно вставить эту штуковину? Лично я – нет.       - Патриарх?       Вместо ответа Сяогэ опустился на корточки – болтовня подчиненных начинала утомлять, хотя в некоторых предположениях определенно прослеживался смысл. По совести, он не отказался бы от участия в обсуждении любимого человека. В его присутствии всегда думалось легче, даже если У Се говорил о чем-то совершенно постороннем или просто рассуждал о случайно подвернувшемся исследовании. Но У Се требовался отдых, а от него требовалось найти выход, чтобы вернуть двух самых дорогих людей и (по возможности) своих подчиненных домой.       Проталкивать спертый воздух в легкие становилось все труднее, как и поддерживать разговор. Оставалось надеяться на удачу и вдолбленные в юную голову мастерами клана Чжан знания. Под толстым многовековым слоем каменной пыли прослеживались переплетающиеся между собой и сходящиеся в едином центре линии. Вычисленная путем нехитрых рассуждений точка располагалась точно под выбитой письменностью Цзяху на своде пещеры надписью.       - Это же…, - потрясенно ахнула Чжан Сяошань.       Изданный им утвердительный рычащий звук не располагал к дальнейшим расспросам. Спровоцированное артефактом видение наводило на мысль о реальности существования порталов, связывающих между собой три точки на карте: Кайлас, Дуньхуан и Тяньчи – трое врат к тайнам древних. Прикосновение к плечу вырвало его из размышлений.       - У Се.       - Привет, - улыбнулся босс У, устраиваясь рядом. Его примеру последовал верный друзьям Панцзы. – Мы посидим с тобой. Не возражаешь?       - Нет, - Сяогэ посмотрел на тех, кого считал своей семьей, с нарастающим беспокойством отмечая их затрудненное дыхание и с усилием подавляемую зевоту.       - Айя, Сяогэ, не хочу лезть с ненужными советами, но я же вижу, что что-то не так, - первым не выдержал гнетущего молчания Ван Юэбань.       - Патриарх нашел ключ от трех врат, - Чжан Жишань указал на артефакт в руках Чжан Хайкэ. – Теперь нам нужно понять, как им воспользоваться.       - Омут – это портал.       - О чем ты говоришь? – нахмурилась Чжан Хайсин.       - Сяогэ, неужели? – брови Панцзы поползли вверх. – О!       - Что, черт возьми, происходит?! – взвился Чжан Сюань.       - Сяогэ, ты же знаешь, что я бесконечно далек от фишек клана Чжан или профессорства нашего Тяньчжэня, но если вся проблема в том, чтобы вставить эту треугольную хрень в какое-нибудь подходящее отверстие, то, считай, проблема уже решена.       - Хм?       - Ты этого не видишь, потому что слишком сфокусирован, твои подчиненные – в силу своего… эээ… профессионализма…       - Господин Пан так деликатно указал на нашу некомпетентность.       - … а Тяньчжэнь слишком вымотан для всего этого дерьма, - не обратив должного внимания на скабрезный комментарий Чжан Найхэ, продолжил Панцзы.       - Ван Панцзы, у тебя есть какое-то конкретное предложение? – поторопил подрывника Чжан Хайкэ.       - Я слышал, как вы называли эту хреновину глазом солнца. Так чем вас не устраивает глаз на потолке.       - Поясни.       - Ну, если смотреть отсюда, то все эти знаки складываются в один большой глаз, и три из них образуют треугольник в центре. Чем не вариант?       - Похоже, господин Пан нашел ответ на загадку, - губы Чжан Жишаня тронула удовлетворенная усмешка.       - Но где мы окажемся, когда ключ сработает?       - Где бы мы ни оказались, главное, чтобы там было больше воздуха, - огрызнулся на интерес соплеменницы Чжан Сюань.       - Мы займемся этим.       Натянутая стараниями Чжан Жишаня и Чжан Хайлоу веревка мелко подрагивала под весом балансирующих в полутора бу над полом товарищей по команде. Вполголоса раздавая указания, Чжан Хайсин стояла на плечах брата, силясь дотянуться до неприметной выемки. Остальные расхитители столпились у стены в тягостном ожидании.       - У Се? – Цилин бережно встряхнул навалившегося на него любимого человека. С другой стороны пыхтел, из последних сил держась на ногах, Панцзы.       - Все в порядке, Сяогэ, - зевнул босс У: голова приятно кружилась, создавая ощущение покачивания на волнах, смазанное по периферии изображение играло завораживающими яркими красками.       Удержать их обоих в вертикальном положении одновременно не было бы проблемой в любое другое время, но не когда могла возникнуть необходимость в передвижении. Предложенная Чжан Хайся помощь оказалась кстати: Панцзы с благодарностью повис на нем, бубня себе под нос нечто невразумительное. Сам Сяогэ лишь крепче прижал к себе норовящего соскользнуть на пол У Се.       - Действительно портал.       Он пропустил момент, когда линии на полу вспыхнули ярким светом, а в воздухе появился отчетливый запах озона. Пространство исказилось. В трех потаскивающих разрядами электричества омутах сквозь идущую рябью водную поверхность проглядывались очертания «врат», место, куда вел четвертый портал, Чжан Цилину знакомо не было.       - Нужно забрать Чжан Циншаня и Чжан Вэня, - слова У Се прерывались короткими вдохами. – Я знаю, как до них добраться.       Слабого взмаха рукой в нужном направлении было для него достаточно: взаимоотношения железного трио строились на взаимном, безоговорочном доверии, не раз оправдывающем себя в самых безвыходных ситуациях. Просторная пещера встретила их тишиной, кристально-прозрачной гладью озера, образованного мааром*(9), и безликими каменными статуями, удерживающими над головами белоснежные шары.       Усадив глотающего морозный воздух У Се на ступень лестницы, Сяогэ осмотрелся, подмечая детали вроде сети наростов и трещин, расчерчивающих все доступное пространство. Ждать Чжан Хайся в обнимку с Панцзы пришлось недолго. Оба, не стесняясь в выражениях, поносили идейных вдохновителей, втянувших в свою авантюру с раскрытием тайн прошлого клана Чжан стольких людей. С последним прошедшим через портал членом команды по пещере прокатился раскат грома, и водная преграда схлопнулась, подобно мыльному пузырю рассеиваясь радужными брызгами.       - Так вот откуда взялась карта, - Чжан Хайлоу посмотрел вниз с террасы. – И куда дальше?       - Прямо по коридору, - пожал плечами босс У, решительно поднимаясь с насиженного места. – Все ловушки деактивированы. Придется сделать круг, но это не займет много времени.       - Сейчас только полтретьего ночи, - Чжан Даошань с сожалением посмотрел на треснувшие часы. – Мы пропустили заход солнца. Торопиться некуда.       

***

      Возвращение к вратам, как и предполагал У Се, не заняло много времени. До захода солнца оставалось еще девять с половиной часов, которые благополучно миновавшая хрустальный мост и хранителя озера команда решила потратить на отдых перед подъемом по практически отвесной скале и спуском с гор.       Оставленные у входа теплые вещи оказались очень кстати. Вытянув ноги, У Се устроился под боком Сяогэ и закрыл глаза. Экспедиция выдалась тяжелой. Несмотря на короткий отдых, он чувствовал себя вымотанным до предела, изможденным и больным, но сон не шел. Расшалившееся воображение не давало покоя гудевшей от усталости голове: он боялся уснуть и проснуться в одиночестве в больнице или в любом другом месте, где нет Сяогэ и Панцзы.       - Ты не спишь, - вкрадчивый голос вырвал его из мрачных мыслей.       - Не могу уснуть, все болит, и…, - признаваться в своем нелепом страхе было откровенно стыдно.       - Я рядом, - проникновенно заверил Цилин. Заинтересованные взгляды подчиненных его волновали мало – его внимание принадлежало только беспокойно ерзающему на месте любимому человеку. – У Се, тебе нужно поспать.       - Я пытался, но…, - У Се сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду. – Но я боюсь. Боюсь, что ни тебя, ни Панцзы не будет рядом, когда я проснусь.       - Этого не произойдет, - мягко возразил Сяогэ. – Когда ты проснешься, мы все еще будем здесь. Я и Панцзы. У меня есть одна идея, если ты не против.       - Будет неловко? – взгляд глаза в глаза помог немного успокоиться и привести мысли в порядок.       - Возможно, - уголки губ Цилина приподнялись: ему нравилась эта не искоренившаяся в У Се невинность.       - И кто будет смущен больше? – в эту игру могли играть двое. Хотя У Се предпочел бы собственное смущение тому, что он устроил на глазах всей команды, пока находился в своем неадекватном состоянии. Спасибо разлому и личинкам-паразитам, решившим полакомиться его кровью. Снова ставить в неловкое положение Сяогэ не хотелось, даже ценой бессонницы и снедающей изнутри тревоги.       - Они, - представителям клана Чжан стоило научиться тактичности.       - Я устал, - прозвучало жалобно, однако У Се было уже все равно: голова и тело настойчиво требовали отдыха, не считаясь с его гордостью. – И я скучал. Так что просто соглашусь.       - Ложись, - Сяогэ потянул У Се вниз, укладывая головой на колени. Единственный спальный мешок, представленный тому заботливым Панцзы, надежно защищал истощенный стрессом и травмами организм от переохлаждения. Сам Ван Юэбань давно оккупировал в качестве подушки плечо Цилина, негромко похрапывая и сопя ему в воротник теплой куртки. – Спи.       Прохладная ладонь легла на лоб, проверяя температуру, затем переместилась на слипающиеся от усталости глаза. Длинные пальцы зарылись в волосы, нежно массируя кожу головы. Едва слышный, умиротворяющий напев убаюкивал. Послушно закрыв глаза, У Се расслабился, окруженный деликатной лаской и чувством защищенности, и позволил самому себе провалиться в такой необходимый и долгожданный сон, не замечая увеличившуюся в размерах тень, словно верный страж вставшую на защиту всего Железного Треугольника.       

***

      Подсознательно он ожидал откровенных насмешек, ехидных ухмылок или язвительных замечаний, но получил только несколько задумчивых взглядов, невозмутимую улыбку Чжан Жишаня, приветливый кивок Чжан Хайкэ и непривычно вежливо сформулированный Чжан Хайлоу вопрос о самочувствии.       - Что произошло, пока я спал? – не без помощи Сяогэ взобравшись по крутому скалистому склону, осторожно уточнил у немногословного любимого воина У Се.       - Ничего.       - Мне кажется, или твои подчиненные меня боятся? – босс У не привык сдаваться без боя, поэтому отступать и оставаться в неведении не собирался.       - Они все правильно поняли, - хмыкнул Цилин. Утаивать истинную причину кардинальных перемен в поведении команды не имело смысла. – Им не хватало вежливости.       - Сяогэ, ты их запугал?       - Нет.       - Тогда почему?       - Я удовлетворил их неуемное любопытство, как они того хотели.       - Что ты им сказал?       - Правду.       - Я в очередной раз перешел дорогу клану Чжан?       - Нет, - искренняя озабоченность У Се озадачивала.       - Хорошо, - с самым серьезным видом кивнул босс У, - потому что я не хотел бы становиться источником твоих проблем и конфликтов с кланом Чжан.       - Это не так, - Сяогэ был намерен разрешить внезапно возникшее недоразумение раз и навсегда. – Ты – моя связь с этим миром, - поцелуй – простое касание, но этого хватило, чтобы вибрацией расходящееся по нитям особой связи напряжение покинуло У Се.       Появление на возвышении Панцзы и Чжан Жишаня поставило точку в их разговоре. Напоследок коснувшись губами раскрасневшейся на холодном ветру щеки, он протянул руку причитающему другу, втаскивая того на утоптанную площадку.       Спуск с горы в ночи и переход в северо-западный район парка прошли без проблем. Неспешная прогулка способствовала непринужденному общению. Цилин не возражал против таких перемен: вопрос выбора между кланом Чжан и У Се (Панцзы и названной семьей) не стоял – неизменным приоритетом оставалась семья, но, как и сказал однажды Ван Юэбань, возможность сохранить хрупкое равновесие была бы благом. Ненависть и войны успели ему изрядно опостылеть. Клан Чжан изменился, изменился мир и изменился он сам, оставалось принять эти изменения и попытаться донести их до закостеневших под гнетом суровых многовековых правил подчиненных, что, собственно, и стало причиной беседы с командой, результатом которой Сяогэ остался доволен. Они, наконец, уяснили его позицию: либо у клана Чжан есть патриарх, состоящий в отношениях с небезызвестным боссом У и радеющий не только о благополучии своей названной семьи, но и о процветании клана; либо они вольны снова попасть в зависимость от старейшин и плясать под их флейту, следуя давно устаревшим правилам, но он никогда не оставит У Се и свою семью, даже если весь клан восстанет против него.       - Босс!!!       - Ван Мэн? – тот, кого босс У ожидал увидеть в последнюю очередь, бежал навстречу медленно идущей вдоль берега озера команде.       - Айя, а это еще что?! – Панцзы был удивлен ничуть не меньше друга: внедорожники, которые, как он знал, принадлежали клану Чжан, терялись на фоне занявшего всю автомобильную стоянку кортежа. В огнях костров и свете фонарей, висевших на входах в цветастые юрты, замелькали силуэты спешно выходящих на улицу людей.       - Босс, - лицо Ван Мэна осветила облегченная улыбка.       - Что происходит?       - Все волновались, босс. Вы сбежали из больницы, отключили телефон и просто исчезли, так ничего толком и не объяснив. Пришлось разыскать госпожу Сяньюй, она оказалась осведомлена лучше всех. Хорошо, что Цзян Мудань кое-что запомнил из ваших слов. Тогда, в больнице. В общем, мы решили организовать спасательную экспедицию, если вы не вернетесь к следующему утру. Мадам У…       - Что ей нужно? – сердце У Се замерло в предчувствии нового витка разногласий со старшим поколением семьи У.       - Она действительно переживала.       - Ладно.       - Они с первым господином просили проведать их, когда вернетесь.       - Возможно. Когда-нибудь.       - И так, кто организовал спасательную экспедицию? – перевел на себя внимание старого приятеля Панцзы. При упоминании родителей друг замкнулся в себе, погружаясь в размышления, расчерчивающие его лоб скорбными морщинками. – У Эрбай? Или У Ицюн?       - Господин Хуа.       - Айя, Сяо Хуа тоже здесь?       - Только Чжоу Жэнь и Ло Цюэ. Господин Хуа и господин Хэй ждут звонка от босса. Господин Хуа дал нам трое суток на самостоятельные поиски, а господин Хэй был готов присоединиться к поискам, если возникнет такая необходимость. Отговорить от поездки директора Бай и доктора Хо тоже было непросто…       - Кортеж семьи У? – нахмурился подрывник.       - Кань Цзянь.       - Кого вы еще втянули во все это, кроме Ехуа, Чжоу Жэня и Ло Цюэ?       Ответ на его закономерный вопрос появился в поле зрения команды еще до того, как тот был озвучен. Ли Цу и Мэй мчались со всех ног, за ними с куда большим достоинством, то и дело срываясь на быстрый шаг, неотрывно следовали Лю Сан и Ли Цзялэ в компании Сяньюй Ехуа и Кань Цзяня.       - Отец! – Ли Цу уткнулся носом в плечо босса У, шепотом выговаривая за беспечность.       - Глупый ребенок, - ласково улыбнувшись, У Се обнял возмужавшего за последние годы сына, успокаивающее похлопывая по спине. Судя по ухмылке Чжан Хайкэ, со стороны их обмен любезностями выглядел забавно: Ли Цу раздался в плечах и больше не походил на дерзкого и одновременно забитого мальчишку, каким тот был при первой их встрече, он стал опытным расхитителем, идущим по стопам нерадивого отца и умеющим правильно использовать свой незаурядный ум.       - Ван Панцзы! – Мэй сердито топнула ногой, выражая свое недовольство. – Дядя У Се, ты в порядке? – ее испытующий взгляд прошелся по любимому дяде, светлея.       - Буду, не волнуйся.       - Дядя Чжан, ты вернулся!       Сяогэ все еще находил непостижимой привязанность Мэй по отношению к нему. Изначально было легко списать все на обычное детское любопытство, затем – на подростковый интерес. Но Мэй повзрослела, стала привлекательной девушкой, так и не утратившей своей дружеской симпатии, не стесняясь проявлять свои эмоции, свою привязанность к молчаливому и сдержанному «дяде Чжану». В ее объятиях по-прежнему чувствовалось обожание в невероятном сочетании с детской непосредственностью и игривостью.       - Айя, ты обнимаешь своих дядь, но не хочешь обнять приемного отца?! – с деланным возмущением сложил руки на груди Панцзы.       - Я могу, - рассмеялась Сяньюй Ехуа, притягивая его для поцелуя.       Выражение лиц наблюдавших за затянувшимися приветствиями Чжанов менялось от равнодушия и раздражения до окончательного принятия простой истины: клан Чжан нуждался в патриархе, но патриарх не был заинтересован ни в чем из того, что они могли предложить, кроме приемлемой дисциплины и соблюдения оговоренных в момент его возвращения в качестве главы правил. Чжан Цилина любили, им дорожили, к нему относились с уважением и считали своей семьей. Эти люди, такие разные и не связанные кровно с предками клана Чжан, превосходили их всех, просто потому, что окружали его искренней заботой. Рядом с ними он выглядел счастливым.       - Кажется, я начинаю понимать, что глава У имел в виду, - Чжан Хайли отвела глаза от радостно расцеловавшей в обе щеки на глаза изумленной команды У Се и Чжан Цилина госпожи Сяньюй. В общих объятиях трое самых невероятных в ее жизни мужчин стояли так близко друг к другу, соприкасаясь лбами с теми, кто был их настоящей семьей.       - Глава У как-то тебя обидел? – Чжан Циншань посмотрел на смущенно зардевшуюся соплеменницу.       - Он просто сказал, что рядом с правильным человеком можно быть самим собой. Что? – пристальное внимание товарища по команде вызывало неясное чувство легкости, отчего ее скулы заполыхали сильнее.       - Не похоже, что он лгал.       Чжан Хайли улыбнулась: какой бы прожженной стервой не пыталась подать себя Чжан Сяошань, она была хорошим другом, как и выразивший свое согласие коротким кивком Чжан Циншань.       - В чем дело? – насмешливо фыркнул Чжан Хайкэ, провожая сосредоточенным взглядом удаляющиеся спины железного трио и их друзей, семьи. – Я знаю У Се достаточно, если хотите подойти, то просто сделайте это. Он не станет высмеивать ваш порыв. Посмотрите на Чжан Жишаня и его помощника, - он указал на беседующих немного в стороне бессменного председателя Цзюмэнь и Ло Цюэ. – В ваших силах завоевать расположение босса У, патриарха и Ван Панцзы. Дерзайте.       

***

      - Вот, что я скажу тебе, Сяогэ.       - Хм?       - С такой семьей, как клан Чжан, и врагов никаких не надо. Достаточно выпустить их в «дикую природу» – забудешь про сон, еду и усталость.       Чжан Цилин хмыкнул на заявление друга, пожимая плечами. В чем-то Панцзы был определенно прав.       - Тут главное воздержаться от слов «я же говорил» и «я же предупреждал», когда они в полной мере осознают свою неправоту, - тем временем продолжил подрывник, оглядываясь на разбредшихся среди шатров выходцев из клана Чжан. – И, похоже, этот день, наконец, наступил. Ты только посмотри на них: выглядят, словно побитые щенки. Даже жалко их.       - Они все поняли правильно.       - Но установка на спокойную жизнь без авантюр не продержится долго, - хохотнул Ван Юэбань. – Их фанатизм поражает воображение.       - Месяц.       - Ставлю на три недели. Пари?       - Ммм…       

***

      - Могу поделиться предположением относительно личности предателя, - задев прислонившегося к переднему крылу машины «друга детства» локтем, Чжан Хайкэ растянул губы в вызывающей ухмылке.       - Я знаю, кто привел к вам Чжан Сишаня и Сюй Фужун, - пожал плечами Сяогэ. Демонстрируемое нахальство не вязалось с озабоченным тоном давнего знакомого.       - У Се или Чжан Жишань?       - Нет.       - Тогда откуда?       - Все указатели оставлены одним и тем же Чжаном. И этот Чжан выдал себя сам.       - Что предполагаешь предпринять? – Чжан Хайкэ стал серьезным, собранным. Дальнейший разговор не предполагал ехидства, только деловое сотрудничество.       - Через два дня. Ты, твоя сестра и Чжан Жишань задержите всю команду и Чжан Сишаня в резиденции клана Чжан.       - Чжан Хайлоу?       - Это не он. Если пожелает, может вернуться в Перак.       - Думаю, ему куда интересней будет увидеть развязку. Что насчет Сюй Тяньэ?       - Сюй Тяньэ уже достаточно наказана. Отправьте ее в Дуньхуан. Закончим на этом, - Сяогэ оттолкнулся от нагретого ярким послеполуденным внедорожника, направляясь к ожидавшему нерушимое трио, вызвавшемуся стать их водителем Кань Цзяню: у него было ровно два дня, чтобы сопроводить любимого человека и их общего друга в Ханчжоу, а затем отправиться в Гонконг и разобраться, наконец, со всем свалившимся им на головы безумием, учиненным его подчиненными и дальними родственниками.       - Что ты задумал? – пробормотал тому вслед Чжан Хайкэ. Препятствовать отъезду Чжан Цилина не имело смысла, через два дня клан Чжан ожидала новая встреча с патриархом. И неизвестность лишь подогревала его интерес.       

***

      Не умозаключения побуждают вас к действию, а эмоции. И какую бы истину вам ни открывали, пока вы ее не проживете, она останется пустым набором символов и нот.       

Франц Вертфоллен

«Азбука современного человека»

      _____________________________________________________________       Комментарий к 96 главе:       Авторы уже писали в комментариях к предыдущей части, что наша неприязнь к клану Чжан возросла еще на несколько пунктов, особенно к его старейшинам. Честно говоря, даже в экранизации (о книге и говорить не имеет смысла) мы так и не поняли мотивов их поступков, в частности идею освобождения от «болезни» именно в тот момент, когда жезл был в руках Сяогэ, а не раньше лет на сто-двести-триста (разумеется, ведь через «синих жуков» предыдущие патриархи управляли кланом, и об этом старейшина совершенно случайно забыл упомянуть) или позже каким-нибудь особо зажившимся – читать, зажравшимся – чистокровным Чжаном с гор, а также их уверенность в том, что Сяогэ «хотел такой жизни».       Если человеку каждый день десять лет подряд (а то и больше) твердить, что он не важен, что его жизнь ничего не стоит, то он поверит в это. Верил ли Сяогэ, мы не знаем. Вероятно, он достаточно сильно ценил чужие жизни, чтобы «совершить обмен». Зато остальные, похоже, ценили только себя, поэтому, получив освобождение, спешно слиняли и при этом еще остались недовольны (вот это запросы!).       В одной из экстр к основному циклу У Се считал, что Чжан Хайлоу был более организованным, дисциплинированным и ответственным лидером, чем Чжан Цилин. И это нелепо, потому что сложно быть хорошим лидером с провалами в памяти и «кашей» вместо воспоминаний, когда все вокруг пророчили смерть (надеялись, что новый патриарх умрет мгновенно или по истечению трехлетнего срока), а после кинули разбираться со всеми проблемами в одиночку, испив лечебной водички и свалив в закат. Сяогэ старался выполнять возложенную на него миссию – факт, хорошо или плохо – говорить о лучшем можно лишь в одном случае, когда кто-то другой побывает в его шкуре со всеми вытекающими последствиями (Чжан Хайлоу не был, и в первую очередь потому, что Чжан Хайци, как крестная мать, действительно хорошо заботилась о нем, чего нельзя сказать о приемном отце Сяогэ). Те же морские Чжаны под благовидным предлогом свалили очередную миссию на У Се, да еще и опять-таки остались недовольны результатом (на самом деле, нигде не встречается упоминаний о том, пробовали они сами исполнить ее или нет; скорее, нет, чем да).       Поэтому авторы стараются объединить клан Чжан и показать, что Чжан Цилин может быть отличным лидером, если представится такая возможность, если его поддержат, а не перейдут к банальным сравнениям (на этом моменте авторы сильно разочаровались в У Се; уровень примерно такой: Вася, ты учишься на четыре-пять, а Коля у тети Светы получает только одни пятерки, и не говори мне, что он учится в девятом классе обычной школы, а ты – в свои семнадцать на последнем курсе университета, потому что это не имеет значения), если возомнившие себя невесть кем старейшины клана будут сидеть на своей горе и не станут впредь спускать свои донельзя одухотворенные задницы с нее, если у остальных Чжанов встанут на место мозги, и проснется совесть, а также еще много таких вот «если».       Авторы также ищут собственного примирения с кланом Чжан ради Сяогэ, потому что его есть за что уважать. Мы искренне восхищаемся им (чтобы в реальной жизни было больше таких людей, только без провалов в памяти и не с таким печальным прошлым – кто знает, исключает ли одно другое) и его преданностью друзьям (пусть стараниями NS он порой и косячит в этом плане, но исправляется же). Все написанное выше отражает только наше личное мнение, и мы на нем не настаиваем (авторов просто прорвало на словесный понос, ха-ха).       P.S. 1: Вероятно есть те, кто не читал Южные архивы, поэтому поясняем, кто такой Чжан Хайлоу. Он не является кровным родственником другим Чжанам, поскольку был усыновлен, зато обладает невероятной памятью – хотя в нашем творчестве мы этого не отразили – и похож на «злобного безумца» из богатой семьи, что опять-таки авторы опустили в угоду сюжету. Также известен под именем Чжан Хайянь, которое получил во время работы в Пераке (Малайзия). Он великолепный притворщик и манипулятор, владеет навыком двупалого зондирования, боевыми искусствами и навыками маскировки, носит татуировку цюнци на груди. В качестве оружия часто использует лезвие бритвы (держит его во рту). Одно время работал в команде с Чжан Цилином (помогал выполнить одну из миссий).       P.S. 2: Авторы хотели уничтожить клан Чжан, а в результате едва не убили У Се (и весь Железный Треугольник). Хорошо, что получилось это исправить. Мы гордимся собой.       P.S. 3: Болевой шок характеризуется потерей сознания, а иногда и остановкой кровообращения при сильном болевом импульсе, например, в момент травмы. Подразделяется на две стадии: при первой (стадия возбуждения) пострадавший испытывает невыносимую боль, но остается в сознании, проявляет агрессию, оказывает сопротивление; при второй (стадия торможения) утрачивает основные реакции и сознание, выглядит умирающим, но продолжает испытывать боль. Вопрос о том, умирают ли люди от болевого шока или непосредственно от причин его возникновения остается открытым.       Не смотря на схожесть признаков (симптомов), ни о каком болевом шоке в тексте речь не идет. По сути, это реакция ослабленного организма на стрессовое воздействие. В ответ на болевой сигнал человеческий мозг может активировать механизмы защиты (в том числе потеря сознания вне болевого шока), которые зависят от порога болевой чувствительности. С учетом привычности к боли и стрессовым ситуациям, психического состояния и уровня физического развития У Се, а также ситуации в целом точечное прижигание не могло вызывать у него болевого шока, но вполне могло послужить причиной потери сознания.       P.S. 4: Еще одно уточнение. Люди теряют сознание за несколько часов до того, как заканчивается воздух в ограниченном, полностью изолированном пространстве. Это связано с тем, что мозг в условиях острой гипоксии старается снизить потребление кислорода остальным организмом (например, не растрачивать его на истерику), чтобы сохранить витальные (жизненно важные) функции, отвечающие за поддержание гомеостаза. Поэтому написанное в тексте – авторское допущение.       Всем мира, добра и здоровья!       Будем рады узнать Ваше мнение!       Примечания:       1. Ларимар – полудрагоценный бело-голубой мутноватого оттенка минерал, разновидность пектолита, имеет магматическое, вулканическое происхождение. Цвет камней может варьироваться: от белого и светло-голубого до зеленовато-голубого и темно-синего. Ларимар был обнаружен в 1974 году в вулканических породах эпохи миоцена (23.03–5.333 млн лет назад ) в Доминиканской Республике в Карибском море (месторождение Лос Чупадерос) Мигелем Мендосом. Это камень стихии Воды. Спектр волшебных свойств ларимара обширен: он является мощным оберегом, помогает достичь гармонии, спокойствия, умиротворения. К магическим свойствам ларимара приписывают также возможность устраивать судьбы.       По легенде, открытие ларимара было предсказано известным американским экстрасенсом Эдгаром Кейси (1877 – 1945), также известным как «Спящий пророк», который предвидел, что ранее неизвестный «голубой камень» невероятной красоты и мощной целебной силы будет найден где-то в Карибском море, где, как он полагал, находится затерянный континент Атлантида. В связи с этим существует распространенное мнение, что этот камень – единственное уцелевшее наследие легендарной Атлантиды, поэтому его второе название звучит, как атлантис.       Несмотря на то, что массово распространяется информация о единственном месторождении ларимара в Доминикане, существуют небольшие залежи и в других местах: на Багамских островах, в Гаити, Италии, а также в некоторых регионах Аляски и Канады.       P.S.: Ларимар считается достоянием и неофициальным символом Доминиканской Республики.       2. Ядерный гриб (атомный гриб) – грибовидное облако, возникающее после ядерного или термоядерного взрыва. Также называется радиоактивным облаком. Название происходит из сходства формы облака с формой плодового тела грибов. Однако грибовидная форма облака не является отличительным признаком именно ядерного взрыва. Грибовидное облако образуется также при обычных взрывах в условиях отсутствия ветра и иных факторов, препятствующих его формированию.       P.S.: Ядерный гриб не образуется при подземном взрыве, поэтому в нашем случае его формирование – допущение из области фантастики.       3. Детская считалочка-скороговорка, китайский аналог «раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять»: 山头立着一只虎, 林中跑着一只鹿. 路上走来一只猪, 草中藏着一只兔. 洞里出来一只鼠. 一二三四五, 虎鹿猪兔鼠. [Shān tóu lì zhe yī zhǐ hǔ, lín zhōng pǎo zhe yī zhǐ lù. Lù shàng zǒu lái yī zhǐ zhū, cǎo zhōng cáng zhe yī zhǐ tù. Dòng lǐ chū lái yī zhǐ shǔ, yī 'èr sān sì wǔ, hǔ lù zhū tù shǔ]: На вершине горы стоит тигр, по лесу бегает олень. На дорогу выходит кабан, в траве сидит заяц. Из норки вылезает мышь. Один, два, три, четыре, пять, тигр, олень, кабан, заяц, мышь.       4. Деформация пространства – это физический эффект, проявляющийся в расхождении или сближении траекторий свободно падающих тел, запущенных из близких точек пространства-времени, и происходящий под воздействием их массы (объект должен быть достаточно массивным, чтобы заметно деформировать пространство). В искривленной геометрии по-другому определяются расстояния, поэтому сумма углов треугольников может быть отлична от 180 градусов, а прямые линии, по которым измеряется расстояние, будут изогнуты. Движение тел в искривленных пространствах в науке называют движением по геодезическим линиям (или мировым линиям).       P.S.: Экспериментально доказано, что вблизи искривленного пространства изменяется и течение времени. Например, время на поверхности Земли течет медленнее, чем на высоте, а время на последнем этаже высотного здания будет течь быстрее, чем на первом.       5. Пространственно-временной разлом – это деформация пространственно-временного континуума вокруг объекта достаточной плотности, в результате которой в реальности образуется прореха.       P.S.: Лучшим примером таких разрывов служат черные дыры, поскольку частицы, падающие в них, как бы «выпадают» из пространства-времени (перестают занимать пространство, а время для них останавливается), в связи с чем эти частицы исчезают с пространственно-временной шкалы. Например, если закинуть мячик для тенниса, тапок или, например, бутерброд в черную дыру, то информация о нем «сотрется».       6. Имеется в виду лабрадор – разновидность лунного камня (группа полевых шпатов) с невзрачным синеватым окрасом. Его переливы (иризация) проявляются только после качественной обработки минерала. В легендах этот камень упоминается в эпоху гиперборейцев. Украшения и талисманы с ним заслуживали только отличившиеся люди: воины, герои. Считается, что лабрадор – мистический артефакт с сильными защитными свойствами, камень тайных знаний и исполнения желаний. Первые официальные упоминания датируются 1770 годом, а название камня произошло от названия полуострова Лабрадор в Канаде, где он был обнаружен. В настоящее время добыча этого минерала происходит практически повсеместно: на Мадагаскаре, в Мексике, Бразилии, США, Гренландии, Финляндии, Индии, Монголии, Австралии, России (Якутия, Приморский край) и т.д..       P.S.: Во времена Киевской Руси лабрадор был известен как «павлиний глаз» и «диво-камень».       7. Письменность Цзяху (贾湖契刻符号 [jiǎhú qìkè fúháo]) – условный термин, относящийся к 16 последовательностям знаков (пиктограмм) на черепашьих панцирях, найденных в Цзяху (провинция Хэнань) и датированных около 6600 – 6200 гг. до н.э..       P.S.: Вероятно, клан Чжан должен знать письменность, состоящую всего из 16 пиктограмм, но давайте предположим, что это не так. Авторы не недооценивают способности членов клана Чжан, хотя не замечали за ними особых талантов, кроме исключительного самомнения. Пожалуй, среди тех, кто хорошо соображает и вообще думает над проблемой, а не просто хвастается своими боевыми навыками или своим положением, можно выделить Сяогэ, Чжан Жишаня, Чжан Хайкэ (как бы авторы к нему не относились, но не признавать очевидное было бы глупо с нашей стороны, хотя зачастую он вместе со своей сестрой творит какую-то дичь), Чжан Хайлоу и Чжан Хайци (крестная мать Чжан Хайлоу и Чжан Хайся), иногда – Чжан Хайся и Чжан Хайсин. Это только наше сугубо субъективное мнение.       8. Всевидящее Око или лучезарная дельта – масонский символ, олицетворяющий Великого Архитектора Вселенной, наблюдающего за трудами вольных каменщиков. Изображается как глаз, вписанный в треугольник. Символизирует просвещенность сознания, познание высших материй или пристальный и вечный взгляд высших сил. С точки зрения масонства, Око представляет собой точку, которая не имеет точных размеров, но находится абсолютно везде.       P.S.: Практически то же самое, что и Предел во вселенной Гробниц. Однако в нашем случае, речь идет о несколько ином артефакте. Всевидящее Око упоминается в качестве примера для сравнения. По сути, параллель можно провести лишь одну: познание высших материй – и то условно.       9. Маар – плоскодонное воронкообразное углубление на земной поверхности вулканического происхождения, образующееся в результате одного кратковременного газово-взрывного извержения с большой силой взрыва, окруженное кольцевым валом, и часто заполненное подземными водами, что свою очередь приводит к образованию озера с круглым очертанием.       P.S.: Крупнейшим известным мааром на Земле является озеро Дьявол-Маар, расположенное в северной части полуострова Сьюард на Аляске.       ----------       С уважением к читателям, Pushok Mandarin и Mandarinoviy Pushistic