Странная Альтернатива

Высокие дома непривычный, заковыристых и поросших неизвестной зеленью в некоторых местах, возвышаются вокруг. Всевозможных цветов освещение меняется от одного окна к другому, а само небо и вовсе не видно из-за хаотично построенных зданий над головой, что, словно, змеи обхватывают здания своим телом. Повсюду стоят указатели на неизвестном языке и статуи таких же неизвестных ёкаев. Ярко светящиеся надписи ядерных цветов повсюду заставляют внимание переключаться с одного на другое, а глаза слезится от слишком большого количества вырви глазных цветов. По воздуху летают медузы с множеством развевающихся, словно по воде, щупалец и огромные никогда прежде невиданные птицы, больше похожие на драконов или динозавров, воздушные шары в форме человеческих голов с широко открытым ртом и дирижабли с постоянно повторяющейся рекламой. Повсюду бегает огромное количество ёкаев, что, как и люди в больших городах, постоянно куда-то спешат. Куда не посмотри - все они разные. Каким бы хорошим не было твоё зрение, ты не сможешь найти в этой толпе и двух хотя бы немного похожих. Братья завороженно стоят с широко открытыми глазами, не способны оторвать взгляд от необычного города и его необычных жителей. Их маски спокойно болтаются на тёплом, морском ветру. Всю жизнь им казалось, что только они такие особенные. Не людьми, не животными их не назовёшь. Они - мутанты, то, что не должно существовать. Ошибка, которую допустили пришельцы. Они всегда скрывались в глубинах канализации, глубоко под землёй, наблюдая людей лишь через экран телевизора и комиксов и на рисунках из книг, что изредка читал им отец в детстве. Но здесь, они, словно, попали в совершенно другой мир. В мир, в котором они - обычные "жители города". ─ Странно, что воздух здесь такой солённый. Я не вижу ни одного водоёма поблизости, ─ принюхиваясь к необычному запаху воздуха, подмечает Донателло. Микеланджело, из любопытства, оборачивается назад. На удивление, здесь вход выглядит, как у обычного ресторана. Лишь вместо больших окон рисунки пиццы, радостных ёкаев, что едят эту пиццу и небольшой белые прямоугольник со странными символами и рисунками рук, которые показывают такие же странные жесты. С большой, ярко светящейся жёлтым цветом вывеской: ¡Пиццерия Грызть Кость! Довольно странное название, если сравнивать с тем, что находится на поверхности. Но кто же знает этих ёкаев и их вкусы? ─ Всё здесь такое странное... ─ бормочет Микеланджело. ─ Я не рад говорить это, но я согласен с Микки. Может нам не стоит стоять вот так посреди улицы? Тот рогатый парень явно хотел стереть нас в порошок, ─ подмечает Рафаэль, ёжась от столь непривычных ощущений при одном только взгляде на ёкаев с насекомыми лапками. Лео внимательно оглядывает обстановку вокруг, придумывая план дальшейших действий. Толпы ёкаев вокруг спешат по своим делам, вовсе не оглядываясь по сторонам. Всё это место слишком напоминает центр Нью-Йорка в час пик долгожданного праздника. Сами по себе человеческий и ёкайский город не сильно отличаются: лишь вид зданий, жителей и архитектуры. Но самой главной проблемой является большое количество летательных аппаратов и крылатых существ над головами, что запросто могут заметить черепах сверху. Смотреть на толпу муравьёв под ногами забавно, зная, что ты никогда не станешь им подобным, но уж никогда не подумал бы, что сам окажусь в этой толпе. Полуслепой, но острый взгляд Лео замечает отдалённый, тёмный уголок между домами, что слегка выглядывает из-за огромной мраморной статуи зубастого ёкая-рыбы. Он даёт указания братьям своими руками и сразу же срывается с места, сливаясь с нескончаемым потоком ёкаев, словно его здесь и вовсе никогда не было. Братья, не медля ни секунды, следуют за ним по пятам. Лео проскальзывает через узкую щель и оказывается в затхлом переулке, что явно хотели запрятать от глаз простых жителей. И не зря. Весь пол усыпан различными полу или полностью пустыми колбами с неизвестными жидкостями и таблетками. Под ногами черепахи шуршат использованные блистеры и разного вида и объёма мусорные пакеты. Запах здесь стоит явно не хуже канализации, но он очень близок к этой грани отвращения. ─ В Нью-Йорке переулки не самые чистые, но даже они будут явно лучше, чем здесь, ─ зажимая нос, откровенничает Микеланджело. ─ Ты всю свою жизнь живёшь в канализации под городом, разве это не будет для тебя раем? ─ подшучивает Рафаэль, заглядывая в узкий проход. Спустя несколько секунд его нос делает первых вдох тухлого и затхлого кислорода, что смешался со всей вонью, осевшей здесь, и он корчится от отвращения, пытаясь выкашлять это ужасное чувство из своего рта. ─ Ну и как тебе воздух в раю? ─ в ответ подкалывает его голубоглазый, с язвительной улыбкой подталкивая его в плечо. Рафаэль озлобленно толкает его. Микки чуть не падая в кучу хлама, успевает ухватиться за выпирающий кирпичик. Он хватается за него, словно позади бурлящая плазма. Рафаэль язвительно улыбается, смотря на единственную опору младшего брата, пока Микеланджело судорожно мотает головой в разные стороны, умоляя брата не делать то, что он задумал. Донателло заходит внутрь, внимательно осматривая своё новое место работы, в котором он проведёт явно больше желанных десяти секунд. Он разочарованно выдыхает, увидя то, что он хотел увидеть меньше всего. Микеланджело с грохотом падает в кучу хлама, пока Рафаэль захлёбывается в собственном смехе. ─ Заткнитесь! Никто не должен знать, что мы здесь, ─ шипит на них Лео, злобно прикладывая палец ко рту. Микеланджело затыкается, с отвращением пытаясь скинуть с себя весь прогнивший мусор, что прилит к его телу. ─ Хорошо, и что теперь? ─ интересуется Донни. Лидер, складывая руки на груди, облокачивается панцирем на холодную стену. ─ Вы заметили ёкаев, которых мы видели по камерам в конце улицы? ─ задумавшись, спрашивает он. Братья поглядывают друг на друга, словно, ожидая, что кто-то из них ответит на вопрос синеглазого лидера. ─ Я заметил их краем глаза, когда перебирался сквозь толпу, ─ не дожидаясь ответа, продолжает он. ─ Они или тот, кто выше их явно имеет в этом городе власть. Микеланджело, совсем позабыв об объедках на своём теле, недоумевающе хлопает глазами, пока до него, наконец, не доходит одна мысль. ─ Хочешь сказать, что тот неудачник в маске главарь их банды? ─ спрашивает он. ─ Нет, нет. Явно не тот болван, который выдаёт себя за важного ниндзя. ─ Лео отрицательно махает головой, посмеиваясь с тупости своего брата и неуклюжести врага, с которым ему пришлось сразиться. ─ Кто-то намного, намного выше, ─ и его лицо вновь принимает холодный и рассудительный оттенок. ─ он поворачивает голову к красноглазому брату. ─ Мне нужно, чтобы ты нашёл человека-крысу. Донни возмутительно смотрит на лидера, выгибая бровь. ─ Я ведь уже пытался, помнишь? Я, кажется, говорил, что и ёкаи и человек-крыса исчезли с камер. ─ Выгляни на улицу. Мы в городе, наполненном ёкаями всевозможных видов, который здесь, вероятно, живут дольше, чем мы. Уверен, что если все странные парни ошиваются здесь, то и для человека-крысы найдётся место. ━━━━ Полная тьма перед глазами. Будешь ли ты держать их открытыми или закроешь это ничего не изменит. Будешь ли ты жить или умрёшь от истощения - тьма лишь продолжит поглощать твоё уставшее тело и обезумевший разум, прибавляя к твоим страданиям с каждой секунде по крошечной единице. Во тьме нет ни времени ни пространства, ни света, ни мыслей. Ничего, что ты мог бы почувствовать. Может лишь... Страдания, что испытывает твой опьянённый полным бездействием разум. Кровь в организме, кажется, и вовсе перестала циркулировать, остановившись на одном месте, где вскоре и вовсе засохла. Конечности совсем перестали двигаться. Их пронзают острые иглы холода и боли. «Холодно. Мне холодно.» ─ монотонно думает немой голос в голове. Непрекращающаяся тьма и рябящие узоры перед глазами становятся такими привычными, что ты не понимаешь когда твой разум выключается, а когда он пытается функционировать, заставляя глаза моргать. Он, в который раз, оглядывает свои длинные, тонкие, крысиные руки с острыми когтями на пальцах. Он подносит их как можно ближе к лицу, желая увидеть, что он всё ещё жив, несмотря на то, что его тело уже не совсем уверено в этом. Бывшая кинозвезда вдыхает полную грудь затхлого воздуха, а уже через пару секунд выдыхает его, издавая продолжительный хрип мертвеца, а после глухую тишину разрушает громкий, сухой кашель, отражающийся вибрацией по всем стенам. Он сжимает своё горло когтистыми руками, пытаясь успокоить боль в сухом горле. Мутант поджимает холодные ноги и голый хвост, как можно ближе, в надежде на то, что это согреет его хоть немного, совсем позабыв, что все предыдущие попытки не увенчались успехом. В голове вновь всплывают моменты, как он, стоя в своей коронной позе, кричит на публику: "Острый Суп!", пока его фотографируют десятки камер, а вспышки ослепляют своим количеством. Глубокие, чёрные глаза девушки и длинные, белые ресницы, хлопающие перед ним. Её роскошные волосы, развивающие от горячих танцев на танцполе. Яркие воспоминания, оставившие глубокий, паучий отпечаток в его памяти вновь начинает раскрываться и заливаться кровью. Невысокий силуэт прелестной, широко улыбающейся, милой девушки быстро превращается в ужасного, огромного, восьмилапого монстра с ярко-красными глазами, который тянется к нему своими паучьими лапками, желая откусить лакомый кусочек от его славы. «Что же я сделал в своей жизни не так, что теперь приходится расплачиваться вот так.» Жуткие монстры из комиксов всегда вызывали отвращение в груди будущей звезды, что так быстро потухла, но он всегда понимал, что они - вымысел и больная фантазия автора. Но чтобы это было реальным надо было же постараться. Мутант поворачивает голову к испачканному грязью крысиному хвосту. Он медленно протягивает трясущуюся руку к новой конечности, а после крепко сжимает, что весь хвост начинает сводить судорогой. Он корчится от боли, сжимая острые, большие зубы вместе до боли в черепе, но его хватка не разу не ослабевает, наоборот. Становится лишь сильнее, словно он хочет оторвать надоевшую болтающуюся нить от своего тела. Спустя несколько секунд, его рука непроизвольно ослабевает, и он расстроенно выдыхает, отпуская крысиный хвост из рук. «Совсем слаб. Совсем не похож на Хамато.» Никогда не был похож на них. ─ Хамато - самые сильные, ты же помнишь это? ─ не подавая эмоций, спрашивает старик, кладя руку на плечо залитого слезами ребёнка. ─ Мы никогда не сдаёмся, даже когда... ─ он, задумавшись, прикусывает губу, не желая смотреть на отдаляющеюся женщину в листьях сакуры, что не спеша уходит прочь от брошенного ребёнка. ─ Даже когда судьба преподносит нам жестокие подарки, ─ всё-таки, слова сами по себе срываются с высохших губ. ─ Трудности делают нас сильнее, они не должны ломать тебя, как палочки для суши. Всем нам приходится чем-то жертвовать. Если что-то одно уходит - всегда придёт что-то лучше. Это может произойти не скоро, но оно обязательно появится у тебя. «Твои мудрости всегда были ложью, которой ты хотел меня напоить. Жаль лишь, сколько бы ты не лил в разбитую вазу, она больше никогда не наполнится водой.» ─ Может, он был в чём-то прав. У меня и вправду появилось что-то лучше. Но всё хорошее успевает ускользнуть из твоих рук прежде чем ты заметишь это, ─ бормочет себе под нос мутант. Беспросветная тьма и одиночество слишком давит на него, а отсутствие чего-либо, на что он мог отвлечься добивает окончательно. Слишком тихо для "человека", что всегда находился в шумных компаниях. Долгие секунды, протекающие как сутки или, даже, недели, медленно промелькивали в сознании бывшей кинозвезды, пока, наконец, железная дверь, что полностью слилась с темнотой комнаты, с продолжительным скрипом не открылась, запуская в темницу чересчур яркий для привыкших ко тьме глазам мутанта. Он щурится, пока свет ослепляет его, пряча своё лицо в руки, не желая испытывать режущую боль. Тяжёлые, устрашающие шаги быстро приближаются к нему, а уже через пару секунд его ослабленное тело поднимают мускулистые руки мохнатого ёкая. Лу Джитсу не в силах сопротивляться: он практически слеп и, вероятно, из-за мутации он начал стареть намного быстрее обычного человека и теперь, весь голод, жажда, утомление и стресс сказываются на нём в два раза сильнее. Он лишь, не сопротивляясь, опускает руки и полностью расслабляется, совсем не подавая признаков того, что он в сознании. За другую руку его берёт ещё один ёкай и теперь уже двое тащат его тушу к положенному месту, не подавая какого-либо сочувствия или чего-либо ещё. Его отёкшие ноги волочатся по грязному полу, собирая в своих когтях весь мусор. Он со всех сил старается держать свои покрасневшие и слезящиеся глаза открытыми, но всё, что он видит - лишь размытые силуэты. Слёзы с глаз медленно отступают и картинка перед глазами становится немного более ясной для его расплывшегося во тьме бездействия разума. Под ногами мелькают кровавые пятна и просто большое множество засохших капель, а порой и целых луж неизвестных жидкостей. Он, прилагая большие усилия, слегка поднимает голову. Пустующие камеры мелькают между таких же пустых стен с множеством царапин: от огромных до самых крошечных. Тусклому, зеленоватому свету ламп еле удаётся освещать крошечные пространства у толстых, железный дверей, после чего коридор погружается во тьму на несколько неспешных шагов. Высокие потолки, явно подготовленные для гигантских монстров, с которыми ему приходилось сражаться когда-то очень давно. Такие же огромные железные двери, похожие на громадные клетки или, возможно, огромный загон для скота. Похоже, это явно не обычный зал. Может именно здесь она держит этих огромных чудовищ. «У богатой дамы не хватает денег на нормальное освещение и ремонт коридоров,» ─ подумал он, устало ухмыляясь уголками обветренных губ. Длинный, тёмный коридор заканчивается у огромной, металлической двери, что изначально, явно нужна была для секретных военных баз под слоями земли. Сзади выходит ещё один высокий ёкай, чьё лицо по прежнему находится в зоне недосягаемости обессиленной крысы. Он достаёт из маленькой поясной сумки, абсидиановый ключ с алыми прожилками, что тянулись по всей его площади. Ёкай подносит ключ к только появившейся дырке на двери и прокручивает несколько раз в правую сторону. Затем, чуть ниже, ярким пламенем загорается другое отверстие и он повторяет эту махинацию ещё несколько раз, прежде чем дверь, наконец, откроется. Мутанта выводят из тёмного, затхлого и достаточно мрачного коридора и, теперь уже, он оказывается в намного более просторном и освещённом помещении. Небольшая открытая площадь, с огромной дверью за его спиной, что резко вырастает во множество коридоров с клетками самых разных размеров, а по всей площади расхаживают ёкаи-охранники, вооружённые до самых зубов. Они пристально, краями глаз наблюдают за мутантов, словно это никуда не годящееся существо сможет выбраться хотя бы из крепкой хватки охранников, прижавших его за руки. Сопровождающие идут прямо, а затем, словно роботы, поворачивают налево, заводя мутанта в более просторный коридор, по стенам которого, на этот раз, нет никаких дверей - лишь пустые стены. И даже он не длится слишком долго. В самом конце расположены множество лифтов разных размеров, но, лишь, вместо привычных кнопок «вверх» и «вниз», стояли небольшие белые коробки с красной и зелёной мигающими лампочками. Сзади вновь выходит тот же самый ёкай и, достав из той же сумки ключ-карту, прикладывает её к панели белого ящика. Двери лифта открываются, и мутанта заводят внутрь. Один из ёкаев зажимает кнопку восемьдесят восьмого этажа, и двери закрываются. Полная глухота и шелест его босых ног, сменяется скрипом лифта и тяжёлым дыханием сопровождающих его ёкаев. Спустя недолгие несколько минут двери лифта распахиваются. На смену более-менее яркому пространству, вновь приходит слабо освещённая крошечными, алыми лампочками на железных подставках, тьма. Железные подставки напоминают крошечные человеческие головы с открытыми ртами, из которых выглядывают слои острых зубов, а их застывшие в ужасе человеческие глаза, заставляют мутанта противно поёжится от ощущения на себе сотни торащихся взглядов. Он, с надеждой в глазах, посматривает на закрывающиеся двери освещённого ярко-жёлтым светом лифта, словно надеясь, что произойдёт невиданное чудо, что спасёт его с минуты на минуту... Но чудо не приходит, и двери лифта полностью закрываются, а сам он начинает издавать скрипящие звуки, вероятно, спускаясь на новый вызов. В голове мутанта нет ни одного предположения, куда его могут вести. Вряд ли она станет пытать «своего возлюбленного», как бы это место не было похоже на дорогу к пыточной. Но кто знает, что может прийти в голову сумасшедшей ёкайше с безумной властью и нарциссическим расстройством, которая заполучит желаемое любой ценой. Чем дальше ёкаи заводят его в глубины коридора, тем больше становится паутины, развешенной в совершенно разных местах, тем ярче становится красный свет ламп, тем сильнее в страданиях искаженны черепа. С каждым топотом ёкаев, сердце мутанта сжимается всё больше, словно вдавливаясь в его грудь, заставляя выгибаться всё больше и больше. Словно он пытается закрыть свою грудь от возможного удара. Кровь в жилах начинает скручиваться в кровянистые комки, что пульсируют под кожей в совершенно разных местах. А противный холодок спешно ползёт вверх по спине, нацелившись на незащищенный затылок. Под конец пути, паутина разрастается на огромные расстояния, чуть ли не перекрывая собой единственный проход дальше, и порой, ёкаю позади приходилось использовать нож и в прямом смысле прорубать проход. В голове крысы начинали всплывать догадки о происходящем, но его разум был слишком обеспокоен ситуацией вокруг, чтобы думать о чём-то другом. Между тем, обвешанный паутиной коридор заканчивается, и перед мутантом показывается, наконец, последняя дверь, что, на удивления, совсем не была испачкана липкой субстанцией. Один из ёкаев подходит к двери и медленно, но достаточно отчётливо в неё стучится, от чего по всему коридору раздаётся продолжительное эхо. Ответа не последовало. Ёкай поворачивает голову к двум товарищам. На его лице видно явное беспокойство, которое он пытается скрыть за маской хладнокровности. Ёкаи, держащие своего пленника, вопросительно покачивают головой, подталкивая его глазами к открытию двери. Для бывшей кинозвезды было странно видеть таких огромных и устрашающих существ с такими тряпочными лицами. Он мог заставать подобные лица на поединке, когда враги, испугавшись его силы, бросались в бегство, умоляя, чтобы их выпустили с ринга. Но сейчас он в проигрышном положении, и они явно боятся не его. «Но кого же тогда?» Ёкай у двери набирает полную грудь воздуха, и его рука медленно направляется к дверной ручке. Он хватается за неё и слегка приоткрывает дверь, засовывая свою голову в кабинет. ─ Большая Мамочка... Как вы себя чувствуете, Мисс? ─ слегка превышая тон шёпота, настороженно спрашивает он. В ответ повторно ничего. Но уже через несколько десятков глухих секунд прямиком к голове ёкая прилетает тяжёлая, фарфоровая ваза тёмно-фиолетового цвета. Охранник быстро реагирует и закрывает дверь, защищая от смертоносного удара. ─ Я ведь ясным языком сказала: "не трогать меня", что здесь не понятного?! ─ в ярости кричит женский голос. Было отчётливо слышно, что она делает это не в первый раз, так как её голос уже изрядно охрип. Этот голос твёрдым ударом стрелы врезался в грудь мутанта, прорубая её насквозь. Он опускает голову, сводя взгляд в одну точку. Его мозг, словно отключается от переполнения самыми разными мыслями. Ёкаи настороженно оглядываются друг на друга, а после все их взгляды направляются к опустошённому человеку-крысе, и они, соглашаясь с принятым решением, кивают головой. Они начинают медленно двигаться к двери. Спустя пару секунд Лу Джитсу вновь возвращается на землю, и он понимает, что задумали эти ёкаи. В его затылок врезается холодное лезвие, и он из-за всех сил начинает сопротивляться, игнорируя подавленность своего состояния. Ёкаи хмурится и прикладывают намного больше силы, чтобы удерживать пленника на месте. Охранник у двери уже наготове держит дверную ручку, готовясь открыть её в любой момент. Мутант вспоминает о своей новой конечности - единственной, что может двигаться, не создавая боль во всём теле. Он начинает бить руки, что его держат крысиным хвостом, словно плетью, не оставляя попытки сбежать из этого проклятого места. Но все его попытки остались тщетны. Дверь за секунду открывается, ведя в кромешную тьму, из которой выглядывают слои паутины. Двое ёкаев сзади забрасывают его в комнату, после чего дверь захлопывается, поднимая пыль в комнате. Босые ноги мутанта непроизвольно встают на острые осколки и по всему телу пробегает болевая дрожь, пробивающая от кончиков пальцев до головы с тёмными волосами, кончики которых уже начали седеть. Он испугано прижимается к двери, принимая максимально раскрытую позу звезды. Вечно болтающийся хвост поджимается как можно ближе. Его глаза максимально распахиваются, а зрачки расширяются от переполняющего кровь страха. Мутант бегает взглядом от одной тёмной точки к другой в попытках обнаружить опасность до того, как она успеет обнаружить его. Из тьмы доносятся продолжительные скрипы, позже перерастающие в быстро приближающийся топот чего-то, что имеет явно больше, чем одну пару ног. Лу Джитсу со всех сил стучит по двери, не отрывая взгляд от непроглядной тьмы. Шаги приближаются с каждой секундой его бездействия, и, наконец, достигают закрытую в одной клетке с хищником лабораторную крысу. Лу Джитсу непроизвольно зажмуривает глаза, прижимаясь как можно ближе к закрытой двери. Топот останавливается и он чувствует на своём вспотевшем лице тяжёлое, грозное дыхание. Что-то огромное стоит в нескольких дюймах от него, но оно, похоже, не собирается нападать. Может, так выглядит смерть? Время перед тобой замирает, давая тебе осмыслить твои последние секунды жизни. Давая осмотреть тебе всё то, что окружает тебя в эти последние секунды. Ведь в настоящее время твоё тело уже разорвано на части. Лишь мозг даёт твоему сознанию эту последнюю возможность. Он боится открывать глаза. Ему достаточно того, что он чувствует это присутствие перед собой. Его дыхание быстрое и тяжёлое, а конечности так и трясутся от страха неминуемой смерти и адреналина, что переполняет поток крови в пульсирующих венах. Он медленно сжимает трясущиеся руки в кулаки, а его лицо принимает более угрюмый вид. Что-то холодное и большое, похожее на коготь прикасается к его тёплой щеке, медленно поглаживая её. Тяжёлое дыхание медленно успокаивается, словно лаская его напуганное лицо. Лу Джитсу недоумевающе замирает, а позже медленно приоткрывает один глаз. Сквозь кромешную тьму на него смотрят восемь ослепительно алых глаз, смотрящих на него с уже позабывшейся ему любовью. Поучая лапка медленно поглаживает его лицо, заставляя сердцебиение медленно возвращаться в норму. Мутант раскрывает и второй глаз, медленно поворачивая голову к возвышающемуся над ним существом. Паучая лапа медленно перебирается к его посидевшим волосам, перебирая их также, как делала это совсем недавно. Усташающий образ безобразного монстра из потайных глубин тьмы, медленно превращается в знакомый силуэт девушки с мягкими, серебристыми волосами. Паучья лапка на его голове медленно опускает вниз, превращаясь в изящную женскую руку. Руки Лу Джитсу, приготовленные к бою, расслабляются, но его поза всё ещё выглядит не совсем доверчивой к женщине напротив. Она аккуратно кладёт руку на плечо мужчины, а после прижимается к его груди. Лу Джитсу стоит неподвижно, словно совсем ничего не понимаю. Боль в его босых ногах начинает прорезаться сквозь толщу адреналина, и она невыносимо пульсируют. Ещё недавно она держала его в холодной темнице, а теперь обнимает? «Всё это слишком подозрительно.» Но тут, как только его плечи обмякли, образ красивой женщины, вновь превращается в огромного, большеглазого монстра, а его когтистые лапы хватают бывшую кинозвезду и швыряют куда-то в даль комнаты. Мутант приземляется на стул, что от силы удара начинает падать назад, хватая Лу Джитсу за собой. Из той же стороны, с которой он прилетел, вылетает пучок паутины, что спасает его от падения, но в то же время и привязывает ко стулу. На высокий стул напротив запрыгивает красноглазая тень. Мутант смотрит на неё с призрением и опаской. Свет в комнате включается по одному щелчку острых когтей ёкайши. Мутант щурится от яркого света, пытаясь скрыть свои глаза в тени, но когда он вновь поднимает взгляд, замечает, что комната сильно изменилась с его последнего визита. Большая часть комнаты полностью покрыта паутиной, словно лианами свисающими с потолка. По ним бегают от крошечных, до достаточно больших пауков, похоже, ─ друзей этой дамочки. Хрупкая мебель разбита, а другая поломана или и вовсе разломлена на куски. Что-то странное висит на потолке, похожее на кокон и, кажется, внутри него что-то живое. По телу человека-крысы пробегает волна ледяных мурашек, а сам он ёжится, только от одной мысли, что там заперт человек или что похуже. Наконец, он переводит взгляд на женщину, сидящую перед ним. Её вид выглядит уставшим и неопрятным, что, кажется, будто перед ним совершенно другой человек... Если её вообще можно назвать человеком. Серебристые кончики волос торчат в разные стороны, под глазами красуются глубокие, фиолетовые мешки, а яркая помада на губах стёрлась, выставив её сухие, бледно-фиолетовые губы на показ. ─ Ты прости за этот беспорядок. Знаешь, у Мамочки так много дел, что совсем нет времени на уборку, ─ стеснительно смеясь, оправдывается она. Мутант поглядывает на разбитую вазу у двери и тот крик, что она издавала ещё несколько минут назад. И тут, его ноги вновь вспоминают про боль, и он неприятно корчится от острых осколков в своих ногах. Она замечает странный окрас волос Лу Джитсу и её глаза удивлённо распахиваются. ─ Сколько времени ты был в бегах? Мутант молчит, отвернувшись от неё в сторону. ─ Несколько месяцев, ─ холодно выдаёт он. ─ Почему же твои волосы начинают седеть? Я что-то не знаю о твоём возрасте или человеческом теле? Мутант поворачивает свои уши к женщине и поднимает хвост. ─ Скажи: "спасибо" своему рогатому приятелю. Она понимающе хмыкает и достаёт маленькое фиолетовое зеркальце и изящную помаду из выдвижного ящика в столе. Сняв крышку, женщина, смотря в зеркальце, аккуратно наносит ярко-красную краску на сухие губы. ─ В любом случае, я признательна Красному Глазу, что ему удалось доставить тебя сюда.─ Вновь посмотрев на своего гостя, что совсем безэмоционально наблюдал за её действиями, она отправляет ему воздушный поцелуй, который через пару секунд оказывается на его щеке. ─ С этими ушками ты выглядишь ещё симпатичнее, мой сладкий пирожочек. Мутант вопросительно посматривает на неё, совсем не обращая внимание на красную отметину на своей щеке. ─ О, точно, ты же совсем не знаешь позывных моих ёкаев, ─ слегка посмеявшись, она, наконец, убирает помаду обратно в тот же ящичек. ─ Ну, знаешь, ходит постоянно угрюмым, любит раздавать приказы подчинённым. Недавно стал моим главным помощником, и успехи она делает вовсе не плохие, ─ подмечает ёкайша и достаёт темноватую расчёску из того же места, что и помаду, расчёсывая свои серебристые волосы. ─ И зачем же я тебе? ─ наконец спрашивает Лу Джитсу. Женщина на секунду останавливает, словно обдумывая ответ на этот, кажется, совсем не сложный вопрос. Её взгляд убегает куда-то в сторону, а расчёска останавливается в волосах. ─ Что значит зачем? Ты... Сбежал из Нексуса, оставив меня... Без самого лучшего бойца! Думаешь, я бы спустила тебе это с рук?! ─ от тихого и совершенно спокойного голоса она быстро переходит на крик и агрессию. Расчёска из её рук с грохотом вываливается на стол. ─ Ты! ─ тыкая пальцем на него, криком произносит она. ─ Продолжишь сражаться в Нексусе столько, сколько потребуется мне. Твоё согласие на это даже не рассматривалось, так что можешь идти. ─ быстро успокоившись, её голос вновь понижается, доходя до прежнего безразличия и превосходства над своим противником. Мамочка нажимает на кнопку под столом, и в кабинет входят те же самые ёкаи, что привели его сюда. Они аккуратно обходят осколки вазы у двери, а позже преклоняются перед женщиной. ─ Уведите его обратно, ─ приказывает она. Ёкаи тут же слушаются и, высвободив мутанта, что, не отрывая взгляда смотрел на ёкайшу, с помощью ножа, они удаляются из комнаты вместе с ним. Женщина замечает впившиеся в ноги его любимого осколки прежней вазы. Слегка прикусив губу, она дожидается того, что ёкаи уйдут. Большая Мамочка вновь нажимает на кнопку под столом, и на этот раз в комнату заходит другой ёкай, и его форма отличается. Вместо тёмно-синего жилета на нём белых халат и миниатюрная шапочка в красным символом, что точно так же преклоняется перед ней. ─ Позаботься об его ранах. Ёкай кивает и удаляется из комнаты. Дождавшись, что все уйдут, она падает на своё кресло, жалобно выдыхая воздух, что успел вскипеть от гнева внутри. Женщина сжимает свои идеальные локоны острыми когтями, словно желая впиться ими в собственную голову. «Что же ты делаешь со мной, крысёныш.»