Кольцо Огня

Мглистые горы с лёгкостью можно было назвать самыми огромными горами из всех, что они видели. Друзья заранее позаботились о том, чтобы Иккинг надел одежду потеплее, прежде чем лететь дальше. Там, куда они были вынуждены подняться, воздух казался разрежённым, а ветер хлестал щёки парня, будто крошечными льдинками. На такой высоте даже дышать было тяжело. Они следовали на юг до самого позднего вечера, пролетая между скалистыми, заснеженными пиками, над вершинами и серыми склонами, лишёнными растительности. Они остановились лишь однажды, и это было ради жестокой битвы.

***

Иккинг вернулся в их лагерь и увидел довольно странное зрелище. Они с Беззубиком приземлились на в основном плоскую полянку среди высоких гор. Было достаточно прохладно, но по сравнению с тем, к чему он привык на Олухе, это был солнечный, беззаботный денёк. Но странность заключалась не в погоде. И не в том, что он стоял на слое снега толщиной в пару метров. Беззубик валялся на спине и яростно извивался, взмахивая хвостом и разбрасывая вокруг снег. И выглядело это все довольно глупо. — Приятель, с тобой всё нормально? Беззубик замер и взглянул на парня. Фурия закатила глаза и улеглась обратно. — Естественно, что может быть не так? — У тебя что-то чешется? — подколол его Иккинг. — Нет! — Холодно? — Нет. Нас, драконов, согревает наш душевный огонь. Но холод тоже по-своему хорош. На нём весело! И он снова начал извиваться. — Именно это я и хотел услышать! — крикнул Иккинг. — Почему? — Потому что я перенимаю некоторые твои повадки, приятель. Беззубик фыркнул и недоумённо проурчал что-то про себя. Иккинг перенимает его повадки? В каком это смысле? — О чём ты? — Я тоже не промахиваюсь. Беззубик моргнул и посмотрел на облака. Нет, я, конечно, не промахиваюсь, но причём тут ты? Дракон снова взглянул в сторону Иккинга и тут же получил снежком в морду. Он чихнул и стряхнул снег с головы. На физиономии Иккинга красовалась наигранно невинная и абсолютно лживая улыбочка. Ну всё, Иккинг, ты теперь добыча! Беззубик перекатился на лапы и пригнулся к снегу, взмахивая хвостом и прижав уши к голове, чтобы выглядеть страшнее. Его статус Ночной Фурии снова оказался под угрозой. — Нет… нет-нет-нет-нет-нет… — залепетал Иккинг, испуганно отступая назад. Да, Иккинг, бойся меня! — Ты посмел напасть на могучую Ночную Фурию? — Смотри! Рыба! — отчаянно крикнул Иккинг. — Не дождёшься! Он прыгнул и сбил Иккинга с ног, прижав того спиной к снегу и не давая возможности спастись. А теперь надо было нанести ему тотальное поражение. Поэтому он поднял лапу и начал легонько постукивать ею парня, пока тот отмахивался от неё своими собственными маленькими лапками. — Ах, как не прискорбно! — вызывающе воскликнул Иккинг. — Сдавайся! — удары лапой продолжились. — Я никогда не сдамся! Драконы и люди снова враги! Битва закончилась, когда Беззубик упал на грудь Иккинга и придавил его к снегу. Тот резко выдохнул и застонал. Всё было кончено. Вдобавок он лизнул Иккинга в лицо, чтобы полностью сломить его. — Фу! Обязательно было так делать? — пожаловался парень. — Ещё как! — пропел дракон. И снова его статус Ночной Фурии был восстановлен.

***

— Ладно, признаю, это потрясающе, — восхищённо выдохнул Иккинг. Они сидели на вершине небольшой горы на самой восточной стороне Мглистых гор. Горная гряда, возвышающаяся над облаками, плавно перетекала в живописнейший лес и зелёную равнину. В их лица дул приятный тёплый ветер. — Да, в таких небесах летать хорошо, — согласился Беззубик. Иккинг вытащил и проверил карту. Судя по ней, в Лориэн вроде как должны были вести дороги. Однако, судя по всему, лес был настолько густым, что их было не разглядеть. — Я почти уверен, что мы на месте. Оно где-то там. Вот только не знаю, как нам его найти. Просто будем лететь, куда глаза глядят? — Я за, — кивнул Беззубик. Они спикировали вниз с горы, пронеслись сквозь завесу облаков и оказались над верхушками деревьев. В голове у Иккинга проскользнула мысль о том, что это пике было исполнено куда лучше того, что имело место быть во время их первого тестового полёта. Их полёт перешёл в расслабленное скольжение над верхушками деревьев, а свет начал меркнуть. Близился вечер. Они продолжали свой путь, не замечая ничего необычного до тех пор, пока внешний вид леса впереди не изменился. Деревья там были намного выше окружающего леса; словно там, впереди, находился какой-то холм. Более того, в окружающем небе витало необычное чувство. Как будто кто-то или что-то находилось рядом и искало их. Беззубик тихо ворчал что-то про себя, когда услышал шепчущий голос. — Никогда раньше сюда не прилетал кто-то из твоего рода, дракон ночи… — Что это было?! — встревоженно рявкнул он, зависнув в полёте. — Что? О чём ты, приятель? Беззубик обеспокоенно оглянулся на Иккинга. В голосах в голове явно не было ничего хорошего! — Ты ничего не слышал? — проурчал он. — Нет. А ты что… — Драконий друг, я — леди Лотлориэна… Иккинг резко вдохнул, когда в его мыслях сверкнули глаза, искрящиеся сумеречным светом. — Что за!.. — ошеломлённо воскликнул парень. — Прошу, летите к нам. Я очень хочу встретиться с вами обоими… Голос исчез, а они остались поражённо пялиться друг на друга. — Ты тоже это слышал? Что-то про леди Лотлориэна… — нервно спросил Иккинг. — Нет, какой-то голос назвал меня драконом ночи. — Я ещё слышал, что кто-то хочет с нами встретиться. Беззубик яростно закивал. — Да, оно очень этого хочет. Иккинг закрыл глаза, задумавшись, и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Так, ладно, мы с тобой одновременно услышали голос. Должно быть, это Галадриэль. Элронд говорил, что она умеет говорить на расстоянии… как-то… Затем он окинул взглядом древесную рощу впереди. — Знаешь что? — Что? — спросил Беззубик. — Вот эта куча деревьев впереди, кажется, и есть то, что мы ищем. Сердце эльфийских владений в Средиземье или что-то вроде того. По крайней мере, так его назвал Элронд. Без всяких слов они пришли к единогласному решению осмотреть это место и снизились к огромным деревьям, над которыми перед этим кружили. Им удалось найти достаточно широкие просветы в кронах деревьев, чтобы пролететь сквозь них, протиснуться между веток и попасть в мир, что лежал внизу. Беззубик остановился и завис в воздухе, а у Иккинга второй раз за день перехватило дыхание. Стволы самых больших деревьев были в ширину больше, чем драккары викингов в длину. Среди веток расположились переходы, лестницы и площадки, а в стволах были встроены жилища. Постройки соединялись между собой веревочными мостиками, провисавшими в воздухе между деревьев. Дорожки освещались лампами, которые сияли чистым, мягким белым светом. Это место обладало особой незримой аурой. Они нырнули вперёд и с благоговейным трепетом полетели по чуждым небесам, скрытым от мира сверху. Повсюду вокруг них виднелись эльфы на своих постройках. У многих в руках имелись луки и другое оружие, однако никто из них не натягивал тетивы и не целился в новоприбывших, хотя все они были явно в курсе его с Беззубиком присутствия. — Они знали, что мы прилетим, — прошептал Иккинг. — Лишь бы только не стреляли… — буркнул Беззубик. Братья пролетели промеж двух стволов и вылетели на большую поляну. Эльфийский город, сиявший тусклым светом, простирался во всех направлениях, докуда хватало глаз. — Да уж, всего этого сверху не видно, — задумчиво произнёс Беззубик. — Точно. Это скрытый эльфийский мир! — восхищенно выдохнул Иккинг. — Куда нам лучше сесть? Иккинг задумался над этим вопросом и вдруг почувствовал, как его легонько куда-то тянет. Чей-то зов и желание. Они одновременно взглянули на самое яркое и высокое строение в кроне высочайшего дерева. Там хватало места и для них, и для группы эльфов, которые там собрались. — Давай туда! — указал парень. Беззубик скорректировал свой полёт и взлетел повыше, чтобы следом мягко приземлиться на чём-то вроде тронного зала. Вокруг двух тронов с плавными изгибами изобиловали образцы изящной эльфийской архитектуры. Эльфы, собравшиеся по углам зала, явно были стражниками, судя по наличию луков и стрел. По крайней мере, никакое оружие не было направлено в их сторону. В конце концов из собрания вышел одинокий эльф. У него были обычные для его расы длинные пряди волос, опускавшиеся ниже груди. Он был облачён в сияющие золотые или бронзовые доспехи, поверх которых был накинут зелёный плащ. Все эльфы не отводили взглядов от Беззубика, но при этом были спокойны, явно понимая, что происходит. Иккинг спешился и встал рядом с Беззубиком, пока эльф осторожно приближался к ним. — Вам очень повезло, что Светлая Леди желает встретиться… с вами двумя. Моё имя Халдир. — Моё — Хэддок. — А моё — Беззубик. Халдир нахмурился. — Занятное имя для урулоки. — Какое есть. Не знал, что эльфы так неприветливы к гостям… —проворчал Беззубик. — Ты не обычный гость. Кроме того, мы скрываемся здесь уже долгое время. Ты должен понимать моё колебание при встрече с вроде как доброжелательным драконом. — Я дракон и поэтому плохой? Иккинг, тоже расстроенный таким приёмом, но не желавший, чтобы Беззубик нервничал, положил руку ему на плечо. — Приятель, давай не будем обращать внимания. Не все могут доверять другим… Халдир никак не отреагировал на их недовольство. — Нас попросили нанести визит Галадриэль. Где она? — спросил Иккинг. — Она скоро придёт. — Мы подождём — ответил Иккинг. Затем Халдир видимо заметил лук, висевший за спиной парня. — Это лук из мэллорна, и сделан он не человеком. Знаешь ли ты, что деревья вокруг нас зовутся мэллорнами? Ого, я так и знал, что это не обычные деревья. — Да, я о них слышал. И этот лук мне подарил лорд Элронд. — Ты дал ему имя? — Нет. А должен был? — Таков обычай — давать оружию имя, особенно когда оно меняет владельца. — Я подумаю над этим. Халдир, по всей видимости, что-то заметил, ибо отошёл в сторонку и встал смирно без всяких указаний. Из боковой комнаты показалась эльфийка. Она была одета в длинные, развевающиеся одежды чисто-белого цвета, а на её лбу красовалась диадема. Её походка была медленной и целеустремлённой, а глаза сверкали, словно звёздным светом. Её золотистые волосы кудрями ниспадали ниже плеч. Как и Элронд, она казалась древней, но не старой, а за её красотой и грацией таилась великая сила. Никто из них не смел произнести ни слова, пока она не подошла и не встала перед ними с развевающейся на ветру одеждой. Беззубик отвёл глаза и переминался с лапы на лапу под её проницательным взглядом. Иккинг тоже уставился на свои ботинки. Её молчание давило и внушало благоговейный трепет. — Л… леди Галадриэль, — Иккинг взволнованно поклонился и нерешительно посмотрел на неё. Она перевела взгляд с Беззубика на него. Её глаза напомнили ему глаза Готи, когда та словно видела его насквозь и могла видеть все его страхи. Затем она заговорила медленным, мелодичным и неторопливым голосом. — Elen síla lumenn' omentielvo. Добро пожаловать в Лотлориэн. Её мелодичный голос разлился эхом по воздуху и в их памяти, а одежда продолжила развеваться на слабом ветру. — Здесь… очень красиво… миледи, — прошептал Иккинг, подавленный её присутствием. — Карас Галадон зовётся это место. Милорд Селеборн и я хранили его на протяжении многих лет, скрывая от Врага и его прислужников. Никаким созданиям зла не позволено пересекать границы этой земли. Она снова повернулась к Беззубику. Повисла оглушительная тишина. — А я тогда кто? — прошептал ей в ответ Беззубик. — На этот вопрос трудно ответить, тот, кто живёт в тени. Она начала медленно расхаживать перед ними из стороны в сторону, не отрывая от Беззубика взгляда. Она не улыбалась и не хмурилась. — У тебя есть феа, точно так же, как и у многих народов людей, эльфов и гномов. — Феа? Это вы о чём? — не понял Беззубик. — Душа. Дыхание жизни, Неугасимое Пламя, которое может дать только Эру. Великий Враг не был способен создавать жизнь, он мог только менять и извращать то, что уже существовало. Никто не знает, какую жизнь он извратил, чтобы создать драконов, но это произошло, давным-давно. И теперь передо мной стоит дракон, мирно разговаривает со мной и явно отличается ото всех, что я видела до него… Иккинг пододвинулся к Беззубику и положил руку тому на плечо, чтобы поддержать и его, и себя. — Мы это уже слышали… — прошептал он. — Лорд Элронд сообщил мне о вас. Он передал мне всё, что вы ему сказали. Я знаю о вашей истории. Я знаю, что вы сохранили друг другу жизни, когда могли их отнять. Однако я подозреваю, что вы ещё не обо всём рассказали… — загадочно добавила Галадриэль. — О чём это вы? — недоумённо спросил Иккинг. Галадриэль отвернулась, чтобы поприветствовать небольшую компанию новоприбывших эльфов, один из которых подошёл к ней и взял её за руку. Это явно был Селеборн, её муж и такой же владыка этого края. Что странно, он совершенно не был обеспокоен тем, что она решила встретиться с Беззубиком в одиночку. — Я о том, что вы наверняка устали после долгого пути из Ривенделла. У нас есть гостевые комнаты, и вам с радостью покажут одну из них. Мы также обеспечим вас едой и питьём, — объяснила она. — Я поговорю с вами позже… Её губы не двигались, и ничто в её внешнем виде не указывало на то, что она говорит, но они всё равно услышали её голос. Иккинг осознал, или скорее понял очевидную вещь, что она тоже обладает магией, как и Гэндальф. Это во многом объясняло её странности. Затем он вспомнил кое-какую просьбу. — Гэндальф Серый просил передать вам привет, леди Галадриэль. Впервые за всё время, прошедшее со встречи, она свободно улыбнулась. Селеборн подал знак своему подданному. — Добро пожаловать. Крайне удивительно, что мы привечаем дракона, — объявил он. — Я не похож на тех драконов, что вы знаете, — твёрдо ответил Беззубик. Селеборн слегка наклонил голову, а Галадриэль одарила их лёгкой, но грустной улыбкой.

***

— Вид отсюда — это что-то с чем-то, — Иккинг сидел на краю, болтая ногами над стометровой пропастью. Беззубик лежал рядом, положив голову на передние лапы. Вместе они любовались бледным светом, испускаемым фонарями, что находились высоко в кронах огромных деревьев и внутри эльфийских построек, спрятавшихся среди них. — Согласен. Я не знал, что двуногие — эльфы — строят вот так, на деревьях. — Или что деревья могут вырастать до таких размеров, — добавил Иккинг. — Как думаешь, насколько давно эльфы тут живут? — Без понятия, Наверное, несколько тысяч лет. Кто знает, сколько таких спрятанных миров разбросано повсюду? Например, драконье гнездо было тоже своего рода скрытым миром, который викинги не могли найти. Последовало мурлыканье и мирная тишина. Невозможно было сказать, сколько прошло времени, потому что вокруг них абсолютно ничего не менялось. Вдруг послышалось пение. Непонятно откуда по воздуху поплыла медленная песня на эльфийском. Казалось, её пели вообще все эльфы в неизведанных просторах Лотлориэна. Иккинг не понимал слов, но складывалось впечатление, что эта песня оплакивает давно ушедшие эпохи. — Может, все эти вещи, которые мы слышали об эльфах — правда, — прошептал он. — А что мы слышали? Иккинг обвёл рукой видимый перед ними мир. Мостики между деревьями, дома посреди них и красоту, с которой это всё было построено. — То, что они устают жить вечно. — Я родилась ещё до Первой Эпохи, — прошептала Галадриэль откуда-то сзади. Они оба вздрогнули от неожиданности и резко развернулись. Она стояла всё в том же белом платье, в каком была при первой их встрече. Появилась она очень неожиданно. — Откуда вы взялись?! — рявкнул Беззубик. — Я могу скрывать своё присутствие, когда хочу. Прошу, идите за мной, — загадочно ответила она. — Извините, а куда мы идём? — Иккинг поднялся на ноги. — К зеркалу. — К зеркалу? — Встретимся у основания дерева. Галадриэль развернулась и покинула гостевой дом по лестнице. — Пойдем, приятель? Беззубик зевнул, но поднялся на ноги и подошёл к краю, подождав, пока Иккинг заберётся к нему на спину. Они беззвучно спланировали вниз, и Иккинг снова спрыгнул на землю. Та была влажной и покрытой мхом, чем-то средним между дикой и ухоженной. Между стволов огромных деревьев петляли журчащие ручейки и протоптанные тропинки. В тенях обильно росли грибы и цветущие растения, излучавшие свет. Сверчки и другие ночные создания пели свои песни. — Прошу, за мной, — прошептала Галадриэль, подойдя к ним. Они в очередной раз подпрыгнули от неожиданности, а Галадриэль двинулась по одной из тропинок. Взгляды обоих друзей поднялись на сотню метров вверх, к их гостевому домику, видимому только благодаря светившимся чистым белым светом лампам внутри. Они переглянулись, разинув от удивления рты. — Как она так… — Клянусь небесами… — Это точно неестественно, наверное, она — волшебница, или что-то вроде того… Вне зависимости от того, как она умудрилась покрыть такое огромное расстояние так быстро, они проследовали за ней. Сделать это было несложно, поскольку она словно светилась всё тем же белым светом, а может быть это было благодаря яркому цвету её платья. Никто из друзей ничего не сказал по пути, потому что все мысли вылетели из их голов. Они шли в мирной ночной темноте. Слышали журчание воды и шёпот ветра. Чувствовали запах чистого воздуха и благоухающих цветов, некоторые из которых тоже светились. Группа миновала маленький травянистый холм, на котором росли два круга из деревьев. Деревья во внешнем круге имели белую кору, а во внутреннем росли мэллорны. На холме цвели два разных вида цветов. Иккинг остановился в благоговении и замешательстве, услышав, как слабый ветер, проникавший сквозь ветви, необъяснимым образом доносил до них эхо морских птиц и рокот морских волн. Он вытер слезинку, которую не понял как пустил, затем продолжил идти возле Беззубика. — Это просто невероятное место… — прошептал парень. — Согласен. Никогда не видел ничего подобного, — промычал Беззубик. Галадриэль привела их в травянистую рощицу с каменным пьедесталом посередине. Под корнями самого большого дерева журчал ручей. Непонятно для чего, она достала ковшик и наполнила его водой из ручья. Затем она наполнила этой водой каменную чашу на пьедестале. — Что это за место? — прошептал Иккинг. Галадриэль повернулась к чаше, положила ковшик на пьедестал и заговорила тихим голосом: — Зеркало способно показать многое. То, что было, то, что есть, и то, что ещё не произошло. Можете посмотреть в него, когда будете готовы увидеть то, что должны увидеть. Но сперва я хотела поговорить с вами. Лорд Элронд сказал мне, что вы не из нашего мира. Он сказал, что вас призвала сюда неведомая сила по неведомой же причине. Беззубик тихо заурчал и кивнул. — Всё, что я помню, так это как я пролетел сквозь странные небеса. Они словно свернулись вокруг меня в туннель. Галадриэль закрыла глаза и замолкла, глубоко задумавшись. — Вы знаете, что с нами случилось? — спросил Иккинг. — Мало какая сила способна совершить такое. Почему Эру это допустил… если только на то была причина… и они не были утрачены на самом деле… — Прошу прощения? — прошептал Иккинг. Ему было крайне неловко её перебивать, но это напрямую касалось его и Беззубика. Её взгляд излучал большую силу, хотя говорила она спокойно и расслабленно. — Пройти сквозь время и пространство и открыть такой проход — действие, которое обычно неподвластно никому в Средиземье. Возможно, это могли бы сделать Саурон или его господин, если бы кто-то из них вернул свою силу в полном объёме. Он призвал бы всё зло к себе. Но нет, он ещё ослаблен, он растерял свою былую силу и не мог этого сделать сам, разве что через кого-то ещё. Она опустила взгляд в зеркало. Его поверхность оставалась чёрной, не считая бледного света сверху. — Я не понимаю, — вздохнул Иккинг. — Я тоже, — буркнул Беззубик. Галадриэль одарила их доброй, понимающей улыбкой. — Ты многого не знаешь о нашей истории, Иккинг Хэддок. И огромная её часть была утрачена, ибо тех, кто помнит, осталось слишком мало. Всё сотворённое было воспето в бытие великими силами. Но первейший и величайший из первозданных, Моргот, пел нестройные ноты. Во время Великой Песни он пел свою собственную мелодию, рождённую из гордыни, и тем самым извратил весь созданный мир и стал Великим Врагом. Много лет назад он был побеждён и изгнан за дверь Ночи, но его влияние всё ещё присутствует в Арде и будет её омрачать до тех пор, пока не будет спета новая Песня после разрушения мира. Она сделала короткую паузу. — Саурон, слуга Моргота, похож на него, и отдал большую часть своей силы другим, будучи бесформенным. Величайший слуга Саурона — король-чародей из Ангмара, первый из назгул и могущественный заклинатель — мог быть тем, кто призвал вас сюда по воле своего господина. Король-чародей — один из немногих, кто всё ещё может помнить забытые Слова Силы. — Но зачем я… мы здесь? Глаза Галадриэль блеснули. — Зачем? Зачем Саурону призывать могущественного дракона и возможного союзника в Средиземье? Он хочет, чтобы ты встал на его сторону. Беззубик повесил голову и тихо заскулил. — Он призвал в этот мир создания зла, и это включает меня? Галадриэль подошла к нему и приподняла его подбородок пальцем. — Говори со мной. Ты думаешь, что ты выше всех соблазнов? Ты веришь, что болезнь золота не имеет над тобой власти? — Я… Он издал стон покорности и принятия, устало закрыв глаза. — Я и правда чувствую себя… неправильно… когда я рядом с золотом. Я не хочу испытывать этих чувств и знаю, что это плохо, но… Она сделала шаг назад. — Ты это понимаешь и осознаешь, что это плохо, даже несмотря на то, что теперь это часть тебя. Может ты изначально и происходишь от порчи Моргота, но это не всё, чем ты являешься. Создания зла неспособны понять истинное добро. Они не могут проявить милосердие, даже простые звери, что не обладают душой и свободой выбора. Они этого не понимают. Но ты проявил милосердие, когда пощадил своего друга. Ты доверился ему ещё до того, как узнал, что он может вернуть тебе полёт. — Это правда… — прошептал Беззубик. — Но почему ты продолжаешь сопротивляться? Тебе было бы проще поддаться искушению, — спросила она. Беззубик взглянул на Иккинга. — Я… я должен сопротивляться ради Иккинга. Он хотел бы, чтобы я не сдавался. — Ради него? Нет. Тебе нужна причина получше. Что если бы его тут не было? Какая причина для борьбы была бы у тебя тогда? — Поддаться было бы неправильно и нехорошо… — Дракон родом из Средиземья с тобой бы не согласился. Он сказал бы, что плохо с твоей стороны не желать сокровищ и не убивать всех, кого захочешь. Не хотеть копить сокровища и убивать — значит делать себя меньше и слабее, сказал бы он, — возразила она. Беззубик снова задумался, взвешивая все причины противиться части своего душевного огня, которое проснулось в Могильниках, нашёптывало всякие вещи, когда он оказывался вблизи золота и вблизи Кольца. — Золото пытается мной управлять. Оно делает меня несвободным. Не самим собой. Я хочу быть свободным от него, даже если какая-то часть меня этого не желает… Она торжественно кивнула ему. — Ты так же сложен, как и любой человек, эльф или гном. У тебя есть свобода воли, потому что ты знаешь, что для тебя естественно, а что нет, и ты можешь выбрать, чему сопротивляться. Поэтому я спрошу тебя, что важнее? Родиться хорошим, или превзойти свою злую природу, приложив большие усилия? Беззубик потерял дар речи, молча обдумывая всё, что она сказала. Всё, что он смог сделать — это тихо мурлыкнуть ей в ответ. Затем она повернулась к Иккингу. — А ты, сын вождя, твоё сердце не на своём месте. Но почему? — Потому что я далеко от дома и оказался в незнакомом мире, — ответил Иккинг. — Это может быть одной из причин. Мы, эльфы, находимся далеко от дома, пока живём в Средиземье. Мы все тоскуем по нашему истинному дому в Валиноре. Зов моря наиболее силён для эльфов лесных королевств. Когда мы услышим крики белых чаек, наши сердца больше никогда не найдут покоя. Здесь, в этом царстве, мы можем почувствовать безвременность Валинора, пока мы живём в Средиземье. — В Лориэне очень, очень красиво, миледи, — прошептал Иккинг. — Но твоё беспокойство исходит не только от того, что ты вдали от дома. Как же легко она видела его насквозь, через все оправдания, колебания и неуверенность. — Вы правы. Мне нет места в этом мире. — Тебе нет здесь места? Почему ты так думаешь? — Со всем уважением, миледи, вы только взгляните на меня. Я не воин, я не смелый, я не… — Иккинг, мы ведь это уже обсуждали, — тихо прорычал Беззубик, перебив его. — Я помню, приятель. Но я правда не могу сделать ничего стоящего. Единственная важная вещь, которую я совершил — это когда я пощадил тебя… Галадриэль его перебила. — И этого для тебя недостаточно? Тот, кто спас жизнь — спас целый мир. Ты просто ещё не нашёл своё место в этом мире, хотя я думаю, ты о нём уже догадываешься. — Да как-то не очень. Она отвела взгляд, уставившись вдаль. — Насколько я знаю, Кольцо навстречу своей судьбе несут четыре хоббита в составе Братства. Думаешь, кто-то мог себе представить, что полурослик лучше всех подойдёт на роль Хранителя Кольца? Почему не могучий капитан Гондора, мудрый маг Истари, эльфийский принц, упрямый гном или наследник Исильдура? Неужели они недостаточно достойны? Затем она сделала паузу и закрыла глаза. — А как насчёт меня? Что если бы мне выпал шанс хранить его? Как бы я могла изменить мир, будь я достойна овладеть Единым, покорить его и использовать только во благо? Она сцепила руки вместе, глядя на окружающие деревья. Вокруг неё появилось слабое, едва заметное голубое свечение, а ветер усилился. — Вы имеете в виду Кольцо Саурона? — спросил Беззубик. — Да, — выдохнула она. — А что не так с тем, что у вас уже есть? — добавил дракон. Странный момент прошёл, когда она посмотрела на него, сузив глаза, и заговорила твёрдым, предупреждающим тоном. — Никогда больше о нём не говори, Беззубик. Я знаю, что ты видел кольцо Гэндальфа, но не говори ни о его кольце, ни о моём. И ты тоже, Хэддок. Её голос обладал непреодолимой силой, и всё, что они могли сделать — это согласно закивать. Беззубик затем ответил. — Я понимаю. И если можно, я хотел бы ответить на ваш вопрос за Иккинга. Фродо лучше всего подходит на роль Хранителя Кольца, потому что он его не желает и потому что он… ничем не примечателен. Кольцу труднее его испытывать, потому что ему не нужна великая сила. — Именно так. Даже самые незначительные люди могут изменить ход событий в будущем. Иккинг, ты чувствуешь здесь себя потерянным, потому что не знаешь где и как сделать этот мир лучше? — Да. — Враг хотел призвать Беззубика сюда, чтобы использовать его в качестве оружия, но Саурон даже не представлял себе возможным то, что Беззубик не захочет быть чудовищем. И он не рассчитывал, что ты прилетишь сюда вместе со своим другом. Даже Кольцо не планировало быть найденным так, как оно было найдено давным-давно. Многие вещи происходят совершенно иначе, чем того хотят великие силы. Она приобрела очень задумчивый вид. — Более того, даже Моргот и Саурон не смогли бы вмешаться в ход мироздания, нарушить его правила и привести сюда вас двоих без разрешения Эру. Любопытно, что вы прибыли сюда именно сейчас. Значит, вы должны были здесь оказаться, вы оба, и на то есть причина. Вам ещё предстоит что-то совершить в этом мире. — Хотел бы я знать, что, — нахмурился Иккинг. — Даже мудрейшие не могут видеть всех возможных исходов. Это должно вселять уверенность. — Ну… наверное, — прошептал Иккинг. Затем Галадриэль указала в сторону зеркала. Его тёмная поверхность была гладкой, как стекло. В его внешнем виде был что-то зловещее. — Что нам с ним делать? — осторожно спросил Иккинг. — Взгляните в зеркало, и вы увидите то, что должны увидеть… Иккинг сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и шагнул к пьедесталу. Тёмная поверхность воды всё ещё была спокойна и неподвижна, и двигалась, и плыла, и… Астрид показывала Стоику овраг, указывая на множество оброненных чешуек на земле, пока тот ошеломлённо оглядывался вокруг. Олух подвергся ещё одному налёту. Повсюду летали драконы, плюясь в викингов огнём и унося овец. Стоик сидел в Большом Зале и подсчитывал потери, удовлетворённо крякнув от столь малого их количества. Этот налёт закончился очень хорошо, в отличие от тех, что были в прошлом. За последние годы все они много чему научились. Плевака обучал следующее поколение викингов на арене. Его новая методика включала в себя накалывание угрей на копья, драконью мяту и использование некоторых слабых мест, дабы укротить драконов. Она начинала применяться повсеместно и приносила отличные результаты. Астрид самоотверженно вытащила ребёнка из горящего здания, а затем схватила вёдра воды, чтобы помочь потушить пожар. Все её тренировки пошли ей на пользу, и она зарабатывала всё больше уважения среди соплеменников. Сморкала хвастался мышцами и целовал свои огромные руки; он был крайне доволен своим прогрессом по пути к полной неотразимости. Рыбьеног что-то строчил в новом драконьем учебнике, неутомимо добавляя недавно полученные знания и обновляя статистику. Близнецы оказались посреди груды обломков после неудачной — а может быть и удачной — попытки разыграть друг друга. Огромное шестиглазое чудовище пряталось в своей горе, пока его рабы послушно отдавали ему свою добычу или сами становились обедом, если ничего не приносили. Но оно становилось старым и медлительным. Его контроль над своими рабами потихоньку угасал. Беззубик отпрянул от него, шокированный его предательством. Фурия помедлила на уступе, повернулась к нему хвостом и улетела в закат. Чёрные крылья растворились в оранжевом свете. Иккинг отступил от безмятежного зеркала, пытаясь переварить увиденное. Задыхаясь, он отвернулся от него, а затем уставился в глубины ночного леса. Крайне странно было видеть, что Олух вроде бы остался прежним, но в то же время сильно изменился. По всей видимости, они разгадали его драконоборческие фокусы, но парень не совсем понимал, как. Свой дневник он забрал с собой, так что это было точно не через него. Может, Астрид догадалась сама, припомнив, что видела на арене. Может, мне всё-таки стоило погнаться тогда за ней. «Зеркало способно показать многое. То, что было, то, что есть, и то, что ещё не произошло.» Видимо, они всё же чему то научились. А что там было про Беззубика… о, боги… — Я знаю, что ты видел… Он с опаской посмотрел прямо в лучившиеся звёздным светом глаза Галадриэль. Она говорила с ним, не произнося ничего вслух. — Как вы это делаете? — Что делаю? — прошептала она. — Говорите… с помощью мыслей. — Это осанве. Я хочу, чтобы ты меня услышал, и ты меня слышишь. Вряд ли он получит объяснение получше. Магия есть магия. — Это правда? То, что я увидел. — Ты должен решить сам. Пути, по которым тебе предстоит идти, уже проложены перед твоими ногами, хоть ты их и не видишь. Думай сам, правда ли это, или это лишь то, что ты хотел бы или наоборот, не хотел бы, чтобы случилось. Оставив парня размышлять над сказанным, она повернулась к Беззубику и указала тому на зеркало. — Я тоже? — удивлённо проурчал он. — Да, тебе тоже стоит взглянуть. Он подошёл к пьедесталу, аккуратно встал на него передними лапами и заглянул в чашу. Спокойная вода светилась звёздным и лунным светом и… В гнезде было шумно. Драконы хаотично летали по нему, пока самый большой их не успокоил. Крошечная чёрная фигурка беспомощно подпрыгивала и барахталась среди камней. Он звал и смотрел вслед паре других теней, которая исчезла из поля зрения и больше не возвращалась. Он остался один. Прошли годы, в течение которых его выращивали чужие матери. Он медленно рос и становился сильнее. Единственный в своём роде. Возглавлял вынужденные нападения. Защищал драконов от людей, с которыми им приходилось сражаться. Это был естественный путь, путь дикой природы, борьба за выживание. Но если бы только был и другой путь… И другой путь появился. Милосердие, проявленное человеком, затем к человеку. Доверие, оказанное человеком и возвращённое человеку. Надежда снова вернулась к нему вместе с полётом. Новый мир, полный опасностей и новых возможностей. Тёплый, зелёный край, где его приняли. Опасность, последующий покой и долгий полёт. Огромный череп уставился на него в ответ. Холодные просторы, полные снега и льда. Таинственные тени на границах его поля зрения. Чёрные силуэты, издававшие пронзительные вопли под густыми тучами в дождливую ночь. Тень, увенчанная молниями, возвышалась над небесами и тянулась к нему… Он отступил от зеркала и спрыгнул обратно на землю, тихо поскуливая и тяжело дыша. — Твой жизненный путь был полон боли, тёмный дракон. Её мысленный голос казался неестественным, но в то же время успокаивал. Он совсем не был похож на мысленный шёпот чудовища, который проникал в его собственные мысли и пытался усилить своё влияние. Наоборот, её голос обладал совершенно другой силой и был похож на тёплый ветер, обволакивающий его душевный огонь. — Да, был, — он вздохнул и сел, не двигая хвостом, — я хотел бы, чтобы со мной всё случилось иначе. Чтобы мои мать и отец не исчезли. Чтобы я не был единственным в своём роде. Чтобы я не был прикован к земле. — Ты не прикован к земле, когда Иккинг рядом, — резонно заметила она. — Но тебе этого мало? Он опасливо заурчал и посмотрел на неё, решив, что спросить не помешает. — Да, я могу летать, когда Иккинг со мной. Но у вас же есть… магия, так? — Да, есть, когда я этого захочу. — Вы можете вылечить мой хвост? Иккинг замер, услышав этот простой вопрос уже во второй раз. Если кто-то и мог это сделать, то наверняка это была Галадриэль. Она была волшебницей… или что-то вроде того. Но зачем это Беззубику? Он пытается его заменить? Сделать так, чтобы они были не нужны друг другу? — Нет, Беззубик, — с сожалением ответила она, — я не знаю ни одной силы, которая была бы на это способна. Точно не магия. Я сильна в сокрытии от взглядов и сопротивлении искушению, а не в исцелении. Элронд обладает куда большими познаниями в этой области, чем я. Беззубик кивнул и повесил голову, с трудом принимая услышанное. — Не тревожь своё сердце, чёрный дракон. — Легко сказать, когда это не вас постоянно искушают стать плохим, — пробурчал он. — Не будь в этом так уверен. Я совершала собственные ошибки и делала выборы, о которых теперь жалею. Нам всем нужна поддержка и помощь, когда меркнет свет. Скажем так, никто не летит по жизни в одиночку… Галадриэль отошла от зеркала и обратилась к ним обоим. — Я слишком долго задерживала вас. Теперь идите и отдохните, потому что вы явно устали от размышлений и советов. Я встречу вас снова, перед тем, как вы отправитесь дальше. Она начала спускаться по тропинке, её одежды всё также развевались позади. Она не оглядывалась. — Иккинг Хэддок, ты должен научиться доверять ему и самому себе… Он моргнул, и она исчезла. Наверное, скрылась за деревом. Я ему доверяю. О чём это она? — Иккинг, что ты увидел в воде? — спросил Беззубик, повернувшись к нему. — Да ничего особенного… я снова увидел Олух. Там без меня не так уж и плохо. Они даже научились кое-чему… новому. — Это хорошо. Можешь больше не кусать себя за хвост от желания туда вернуться, — хмыкнул Беззубик. — С одной стороны ты прав… — он пожал плечами. А с другой стороны, я им был не очень-то и нужен. — А ты, приятель? Что ты видел? Беззубик на мгновение замялся и пожал плечами. — Я мало чего понял, но я видел, как улетели мои отец и мать, когда я был ещё маленьким. Я уже почти забыл об этом. Ну и ещё пару мелочей тоже видел. Они одновременно зевнули. — Согласен. Нам пора вздремнуть. Долгий выдался денёк: прощания, полёты, игры, встречи со всякими волшебницами… —Иккинг подошёл к боку Беззубика, и тот пригнулся. Дракон легонько рассмеялся, пока Иккинг пристёгивался. — Есть кое-что хорошее в том полёте, что нам предстоит совершить. Всё будет, как в старые добрые — сон под звёздами, ты под моим крылом, одно приключение на двоих. — Да, и я уже не могу дождаться. И чёрт с ним, с холодом! Они кинули последний взгляд на зеркало и затем устремились в огороженное ветвями небо. Их полёт пролегал между огромными мэллорнами, а отовсюду доносились песни эльфов. В ту ночь никто из них не проронил больше ни слова.