Мастер жить эту жизнь

«Твои родинки я тоже помню!»

— Где можно столько ходить?! — вопрошала Шу у богов, ведь, должно быть, только они были осведомлены, по каким горам и лесам носило Мей-Мей. В ожидании внезапно ушедшей сестры девушка наворачивала круги по пространству спальни: то распахивала один и тот же свиток, затем сворачивала его в трубочку и оставляла на письменном столе до поры до времени; то разглаживала лиловое покрывало на своей кровати и взбивала пухленькую подушку; то, обхватив себя руками, смотрела в окошко на сгустившуюся ночную мглу, хмурилась и прикусывала истерзанную до вишнёвой красноты нижнюю губу. Роу одними глазами следила за траекторией движения мечущейся пчёлки, придумывая, каким бы «цветочком» её отвлечь от самоистязания тревогой. Когда госпожа Фухуа в четвёртый раз схватилась за свиток, заклинательница клана Вэнь приблизилась к подруге, взглянула через её плечо на слегка истёртые письмена и спросила: — О чём здесь говорится? — О герое Процветающей Долины, который однажды взошёл на Северную Гору, где обрёл долгожданный покой Синий Дракон, он же Божество Весны. Герой повстречал там невиданной красоты деву — дочь Божества, и вернулся домой с ней, — ответила Шу кратко, содержательно, но всё ещё безучастно. — Синий Дракон так просто отпустил своё дитя в чужой мир с незнакомцем? — Роу встала перед госпожой Фухуа, забирая себе её драгоценное внимание. — Не совсем. Дева и герой сбежали от Дракона. Бог Весны, конечно, был безутешен. — Неужели он не явился в Долину за дочерью и простил их? — Роу вытащила из некрепкой хватки волнистый кусок бумаги, с ногами взобралась на свою кровать и уставилась в текст, подперев впалую щёку кулаком. Шу опустилась рядом. — Весенний Бог постарался с пониманием отнестись к их любви, но всё равно очень скучал. С тех пор на Празднике фонарей каждый житель Процветающей Долины запускает в небо по два фонарика. Один для богини Нюйвы, нашей покровительницы. Второй — в честь Синего Дракона, дабы вымолить его прощение и выказать уважение. — Сяо Фухуа знала, что будет тосковать по дому, раз привезла в Облачные Глубины мифы своего ордена, — с крупицей ласковости проговорила заклинательница клана Вэнь и вернула свиток его хозяйке. — Мой шицзунь Юнхэ Земин подарил их перед отъездом, — Шу осторожно, будто боясь размазать давно высохшую тушь, провела кончиками пальцев по каллиграфическому почерку. — Какими бы выдающимися ни были мастера ордена Гусу Лань, для меня не будет в жизни наставника более здравомыслящего и великодушного. — По твоим словам: этому учителю можно довериться, запечатав духовные каналы, да отключив все пять органов чувств, — Роу полоснула взглядом по обворожительной улыбке, которую Шу посвящала старой рукописи. — Так и есть! — искренне согласилась девушка и чуть смутилась тому, насколько громко это сказала. — Рада, что Сяо Фухуа окружают надёжные люди, — смягчила тон Роу. — Надёжные… и постоянные в своей непредсказуемой изменчивости, — проворчала Шу, возвращаясь к старой теме: — Договаривались же, что эту ночь из хижины ни ногой! Госпожа Фухуа, раздражённо вздохнув, закрыла лицо ладошками и притихла. Роу, конечно, могла попытаться успокоить Шу словами «не переживай», «всё будет хорошо» и т.д. и т.п. Однако ей казалось глупым советовать человеку перестать любить сестру или говорить о благоприятном исходе, не владея даром предвидения. Поэтому заклинательница не придумала ничего лучше, как в нерешительном порыве протянуть руку к скрутившейся сердитой змейке и коснуться тёплого, хрупкого плеча. Шу-Шу обернулась к подруге, невольно гипнотизируя её двумя малахитовыми озёрами. — Ложись спать. Я дождусь Мейли, — устало проговорила госпожа Фухуа, собираясь соскользнуть с постели и переместиться в свой уголок. — Дождёмся вместе. Почитаешь? Шу кивнула, придвинулась поближе к заклинательнице и положила раскрытый свиток себе на колени. В дверь домика юных учениц постучали.

***

Мейли без скрипа приоткрыла низкую дверцу за полотном, расписанным облачными узорами, и выглянула из-под плотной ткани. Лицо облепили медово-жёлтый свет и пар, который плотным туманом укутывал киноварно красные колонны. По звукам плещущейся воды и тихих переговоров госпожа Фухуа шустро сообразила, что оказалась нигде иначе, как в купальне, где доселе не выпадало случая побывать. В пристройке каждой хижины хранились бочки и все необходимые для омовения принадлежности, поэтому водные процедуры в общей купальне были скорее ещё одним вариантом отдохнуть во внеучебное время вместе с сёстрами, нежели обязательным для посещения местом. Мейли решила отложить размышления о том, почему кто-то из учениц Гусу Лань бодрствовал в столь раннее время, явно нарушая комендантский час. Девушка пригнулась и ускоренно заковыляла вдоль стены к выходу, пока её надёжно скрывала от купальщиц облачковая завеса. Когда до арочного проёма, ведущего в коридор, оставалось совсем ничего, атмосферу мирного веселья разрушило скомканно протянутое слово, донёсшееся со стороны бассейна. Мейли притормозила и, ведомая первым предположением — «кому-то плохо?», оглянулась в центр комнаты. Точно в этот момент слои пара чуть рассеялись и приоткрыли её взору красивую молочную спину, расчерченную паутиной мокрых смоляных прядей. Какая-то заклинательница, прижав вторую девушку к себе, с неподдельной эйфорией сминала её губы, не замечая третьего персонажа, который конкретно так поперхнулся воздухом от сего зрелища. «Кому-то очень хорошо…» — госпожа Фухуа до слёз в глазах сдержала рвущийся из груди кашель и, активней хромая, выбежала в коридор. Пару секунд и Мей-Мей уже нет! Вернее есть, только снаружи, под самым дальним от купальни клёном, об ствол которого она облокотилась, чтобы отдышаться. — Почему мне везёт на подобные сцены?! — шёпотом воскликнула Мейли и прикрыла разгорячённое от жара и стыда лицо взмокшей ладонью. — Шу-Шу права: хватит гулять по ночам. Мейли двинулась к хижинам, прокладывая себе путь через дремучие кусты, дабы остаться незамеченной. «Посреди оплота благочестия происходит соитие — всем насрать. Как я две минуты поговорила с мужчиной — сразу на колени и к стене. Где справедливость то, Заоблачные Глубины?!» — размышляла на ходу заклинательница. Кто целовался в бассейне, госпожа Фухуа не разглядела, да и совсем не горела желанием разоблачать личности сестёр, которые нарушали закостенелые законы ордена Гусу Лань настолько дерзко и романтично. «Всё же в реальности любовь намного прекраснее, чем на картинках. Надо сказать достопочтенным братьям, чтоб не вздумали приходить в гости!» — улыбнулась предрассветным сумеркам Мейли и бесшумно вошла в свой домик. Шу-Шу не досидела до прихода сестры. Раньше, чем догорела палочка благовоний, плавная речь второй госпожи Фухуа начала замедляться, логические паузы — затягиваться, а нос — то и дело клевать бумажное полотно. Когда Вэнь Роу взяла роль чтеца на себя, Шу с концами заснула, не продержавшись и трёх предложений. Тело требовало более удобной позы, поэтому голова девушки приземлилась на угловатое плечо подруги, которое было не мягче стены. Заклинательница клана Вэнь робко обхватила тёплую маленькую фигурку, чтобы та совсем уж не завалилась, и аккуратно уложила её на свою кровать. Убедившись, что грёзам Сяо Фухуа ничего не мешает, Роу присела на пол рядом. Шу кратко вздохнула, на миг разлепив нежные лепестки губ, и отвернулась к свежему распахнутому окну. Роу оторвала от неё большие тёмные глаза и приковала их к свитку, заставляя себя читать дальше. В таком положении сестру и подругу застала Мейли, которая проникла в спальню словно ночной паучок. Встретив приблуду, Роу приложила палец к губам и протянула ей письмо, которое принесли перед самым комендантским часом. Мейли, сохраняя тишину, развернула сложенный четыре раза лист, просмотрела послание и чуть не вскрикнула от нахлынувшей волны радости. Писал Джен. Они смогут встретиться с братом уже через несколько дней и такие совместные прогулки отныне дозволены, когда старший адепт покидает пределы Облачных Глубин и отправляется с поручениями в город (приблизительно раз в две недели). Мейли сочла вести определённо замечательными. Вот только теперь необходимость в нейтральной территории напрочь отпадала, что обесценивало все усилия, потраченные упрямым умом на поиски... Ох, она непременно подумает об этом и обо всём остальном. Но через пару часов, после сна, который однако казался теперь совершенно запредельным — из-за царившего в душе безоблачного дня, где солнцем служили новые впечатления... и холодные руки.

***

Крышка в полу обветшалого сарайчика лишь после четырёх грубых толчков Вэй Усяня наотмашь отворилась, сбросив с себя пыльный плетёный коврик. — Кажется, мы на месте. Чпхи! — заключил заклинатель и приглушённо чихнул. — Это точно половина Ян? — усомнился Цзян Чэн, оказавшись в незнакомом тёмном пространстве. Вэй Ин, воспользовавшись духовной энергией, осветил обстановку. Юные ученики стояли в узком проходе между горой хлама и… горой хлама. Если когда-то кипу книг, обломков старой мебели и ящичков всевозможной формы оставили здесь в надлежащем виде, то со временем всё это навалилось друг на друга, став громоздкими объектами декора пыльной забытости. — Да, мы вернулись, — последним из прохода выбрался Не Хуайсан, принимая помощь в виде руки Цзян Чэна. — Это сарай, что стоит на самом севере школы. Тут хранятся инструменты для уборки, всякие старинные вещицы... — И вход к нейтральной территории, который спрятан под ковриком, — с демонстративным сарказмом произнёс Вэй Ин, опустил массивную крышку обратно и накрыл её жалким сереньким полотном. — Как это место не обнаружили до сих пор?! — Должно быть, сюда редко кто заглядывает, — предположил Не Хуайсан. — Ага. А те, кто заглядывает, предпочитают оставаться слепцами, — догадался Вэй Усянь. Пока история о том, как глава Лань Сунлин сошёл с ума от безответной любви, не стала грязным пятном на белоснежном плаще мирового статуса ордена Гусу Лань, её поспешили густо зашить небесно-голубыми нитями, добавив ещё один облачный узор. Это скандальное происшествие, как, должно быть, и многие другие, вырезали из летописей Облачных Глубин. А нейтральную территорию, противоречащую идеалам всего сообщества Лань, но построенную глубоко почитаемыми главами, предали категорическому забвению. Сверху послышался скрежет, и с какой-то полки прямо на Цзян Чэна свалилось нечто крупное и плоское, обёрнутое в кусок ткани. Заклинатель изловчился и поймал намеревавшийся натворишь шума предмет. Шёлковая обёртка соскользнула на пол, обнажая лист бумаги, прикреплённый ниточками к квадратной доске. Это была картина, на которой переплетались воздушные голубые и чёрные линии красок, собираясь в единый портрет заклинателя. Все внешние достоинства молодого господина были переданы настолько изумительно, что сама собой приходила мысль — художник по уши влюблён в выдуманного им героя. Однако герой нисколько не выдуманный! Друзья видели этого человека каждый день, а вернее — двух очень похожих людей. — Это точно кто-то из нефритов Гусу. Правда, пока портрет не закончен, трудно понять: Лань Сичэнь или Лань Ванцзи, — подал голос Не Хуайсан, указывая на отсутствие у изображённого юноши ключевой детали, по которой и различали братьев Лань — улыбки. Вэй Ин окинул картину придирчивым взглядом и неожиданно выдвинул ряд уверенных аргументов: — У Лань Чжаня длиннее ресницы, подбородок не такой заострённый — с маленькой ямкой. Нос другой формы. А возле уха есть родинка. При таком повороте голове она должна быть видна... От поразительной осведомлённости Вэй Усяня о внешних особенностях Лань Ванцзи лица товарищей пропитали смешанные эмоции: сдержанное изумление — у Не Хуайсана, и грозное недоумение — у Цзян Ваньиня. — От скуки ещё не тем заниматься будешь, — беззаботно хихикнул Вэй Ин в ответ на их смешные выражения. — Поменьше таким занимайся, — серьёзно порекомендовал Цзян Чэн. — А что здесь такого? Твои родинки я тоже помню! — Вэй Усянь игриво ущипнул брата за щёку и увернулся от перспективы получить подзатыльник. — Раз эту картину прячут, её автор наверняка не хочет быть узнанным, — Хуайсан бережно завернул полотно обратно в ткань и, встав на носочки, вернул рисунок на место. — Зачем её только прятать, не понимаю. Как по мне — миленько выходит, — дал оценку Вэй Ин. Когда заклинатели добрались-таки до своего домика, было принято обоюдное решение: всем спать. Впереди очередной долгий день в Облачных Глубинах, а за ним, не исключено, что такая же бодрая ночь. «Любимый чай? О чём хочешь поговорить? Более дружеское обращение? К чему это всё?!» — Ваньинь перевернулся на бок, надеясь отыскать положение, в котором его настигнет сон. Подёрнутые дымкой глаза зацепились за аккуратно сложенное на тумбе белое пао, по вороту которого струился светлый длинный волос. Необычная тревога нагло пробралась под одежды и кожу, в самое нутро, пробежала тёплыми пальцами вверх по животу и дразняще погладила сердце. Слуха коснулся заразительный мелодичный смех, вырвавшись из хранилища свежих воспоминаний. Что он сделал для того, чтобы на него обратили внимание,… чтобы его выбрали? Стоп-стоп. Выбрали? Пожалуй, нет. Всё это слишком скоро и невозможно просто. Он ведь никаких усилий не приложил, чтобы заслужить расположение, никак к этому не стремился. Так что в столь резкий вывод верить пока не стоит. Цзян Чэн провёл ладонью по лицу, опуская себе веки, однако уже смирился с тем, что заснуть сегодня не получится — его подушка до сих пор пахла лотосом.

***

— Где ты была всю ночь?! — Шу бросила в сестру извевший её вопрос. Сон никак не хотел отпускать девушек из своих грузных объятий, поэтому завтрак оказался безвозвратно пропущен. Спасибо, что заклинательницы пробудились хотя бы к первому уроку и теперь летели в ученическую комнату по прохладным улочкам школы, горько пахнущим мокрыми от росы травами. — На половине Ян, — сказала Мейли и поспешила объясниться, пока сестра не надумала худшего: — Я оказалась там случайно! Полезла на стену и упала. — Святая Нюйва, — вторая госпожа Фухуа помассировала виски, ища в себе крупицы терпения. — Давай по порядку. Каким образом твои перемещения никто не заметил из патрульных? — Мне повезло встретить Вэй Ина, его шиди Цзян Ваньиня, и Не Хуайсана, второго господина клана Цинхэ Не… ух, — запыхавшись от быстрой ходьбы, рассказала Мейли. — Достопочтенные братья здорово мне помогли: сперва спрятаться от патрульных, а затем и вернуться. Про находку нейтральной территории девушка решила пока умолчать. Слишком много потрясений сейчас переживала бедная голова её любимой зануды. Шу-Шу замедлилась и окинула сестру хмурым взглядом. — Мы с тобой воспитывались в одной среде. Поэтому я не думаю, что должна тебе объяснять, почему незамужней молодой деве не место в компании неженатых господ. — Как же иначе мне стать замужней? — не удержалась от шутливого замечания Мей-Мей. — Всё-всё, не злись, мудрая сестрица. В следующий раз непременно откажусь от спасения, если его предложит свободный мужчина. — Не переворачивай с ног на голову! Зачем вообще было лезть на стену?! Тебе наказаний мало?! — Чтобы снять кошку. Она не могла спуститься и звала меня. Но когда я взобралась наверх, кошки и след простыл. Будто в воздухе растворилась. — Пока ты взбиралась по стене, неужто тебя никто не видел? — спокойнее спросила Шу. Мейли знала, что сестра поймёт направление её мыслей. — В том то и дело, что нет. Словно я ненадолго стала тенью… — заклинательница взяла Шу-Шу под руку и продолжила более тихо: — Помнишь, учитель рассказывал о свойствах некоторых духов заключать в защитный барьер человека, с которым они вступают в контакт? — Духи могут «прятать» от остального мира свою жертву, чтобы никто не мешал их забавам, трапезе или убийству, — кивнула вторая госпожа Фухуа. — Подозреваешь, что кошка была потусторонним существом? — Или же меня пора записывать в чокнутые девы Облачных Глубин, — закатила глаза Мейли. — Мелкий, невраждебный дух, но достаточно сильный, чтобы в мгновение исчезать, устанавливать собственное защитное поле и, скорее всего, менять обличие, — обрисовала полную картину Шу. — Однажды в школьной библиотеке Шенгу я наткнулась на упоминание интересного древнего божества. Его имя затруднительно для произношения, но если переводить дословно, то получится «дух, гуляющий по нити». — По той самой нити судьбы? — выпалила предположение Мейли. — Нет. В стародавние времена, задолго до появления старца Юэлао и его красных плетений, люди поклонялись духу Проводнику, что ходит по невидимой нити, которая соединяет Путника и Покровителя. Согласно тому поверью, каждый человек это Путник, но для кого-то одного в этом мире — Покровитель. Считается, что Покровитель может объявиться в час неминуемой гибели своего Путника и продлить его жизненный срок. Счастливейший поворот судьбы, второй шанс, удачный рок в виде конкретного человека. — И как же мне узнать, кто мой Покровитель? — спросила Мейли. — Для этого и нужен дух, — объяснила Шу. — Он является к Путнику в том виде, за которым последуют, и отводит его к Покровителю. — То есть мне в скором времени грозит смерть? Поэтому дух решил помочь отыскать защитника? — произнесла Мейли, совсем не испытывая страха перед этим словом, будто говорила не про себя и не про сейчас, а про очень чужого и далёкого человека. — Как скоро наступит тот самый момент спасения, нельзя судить по «предсказанию» Проводника, — поторопилась отойти от жуткой темы Шу. — Этот дух большой любитель играть с Путниками. Например, он может направить тебя к Покровителю, когда тот ещё не родился или вот-вот умрёт. Использует других людей для указания направления… Его «подсказки» зачастую слишком расплывчаты, из-за чего можно никогда и не понять, кто в этой жизни был твоим Покровителем. Не заметить, когда Покровитель спасёт тебя, потому что вариантов гибели и спасения великое множество. — Не удивительно, что такое существо перестали почитать. Людям нравится простота и ясность, а следовать указкам Проводника, который откровенно издевается над тобой — трата времени, — покачала головой Мейли. — Это всего лишь миф, отголосок пережитого, — хотела было на этом закончить Шу, но из любопытства добавила: — Путникам, проявившим особую внимательность, удавалось-таки сыскать своих Покровителей. Может, в твоём случае не всё так запутанно. Кого ты встретила первым, когда кошка исчезла? — Цзян Ваньиня, — не долго вспоминая, ответила Мей-Мей и, лукаво прищурившись, уточнила: — Так значит, Ваньинь может быть моим Покровителем? — Ты меня совсем не слушала! От духа, гуляющего по нити, прямого ответа не жди, — с ноткой недовольства проговорила Шу, заметив, как расцветшая улыбка добавила сестре какого-то нового очарования. — Если собираешься заняться поисками Покровителя, да, можешь оттолкнуться от этого человека. Только не пробей головой небесные чертоги, пока летаешь в облаках! — Облака мне ни к чему! — радушно пропела Мейли. — Здесь, на земле происходит столько всего чудесного. Даже братика скоро увидим! — И ты наконец перестанешь гоняться ночами за призраками истории, — выделила ещё один плюс вторая госпожа Фухуа. — Постарайся в ближайшие дни не нарваться на наказание. Иначе, того гляди, не пустят тебя на встречу с Дженом. — Я буду самой вежливой, кроткой и нежной госпожой, — театрально заверила Мей-Мей. — Разве что, может быть, чуточку… непослушной. От того, с какой интонацией розовощёкая дева сказала последнее слово, вторая госпожа Фухуа чуть поёжилась. А Вэнь Роу, как и всегда, молча шла рядом с болтающими подругами, царапая ногтем шершавую обложку почти карманной книжечки — справочника оттенков. Приближался урок по живописи.