Драко Малфой. Эффект кувалды

Возвращение в мэнор на каникулы, как и в прошлые разы, сначала повергло меня в глубокую меланхолию: я вспоминал дом, свою семью, Польку, одногруппников из универа, с которыми за три года успел неплохо сдружиться. На самом деле, я помнил о них всегда, но только в мэноре, который стал для меня новым домом, от этой тоски становилось почти физически больно. Будь у меня возможность вернуться в свой мир, я бы воспользовался ею, не раздумывая: невозможно не хотеть снова оказаться там и с теми, кто тебе дорог, даже если это всего лишь ностальгия по собственным чувствам. Это не значит, что здесь всё было совсем плохо. Гарька, Винс и Грег, Нарцисса и Люциус, даже Невилл, Гермиона и Луна — каждый из них стал мне по-своему дорог, и я мог только по-настоящему радоваться, что моя жизнь здесь сложилась именно так, а не иначе. Впрочем, мама не давала мне долго хандрить — у неё всегда была парочка идей, чтобы меня развлечь. К тому же отсутствие крестража в мэноре отлично сказалось на моём самочувствии: уже не хотелось сдохнуть, всего лишь поднявшись по лестнице на второй этаж, аппетит радовал своим наличием, а сон — крепостью. Правда, во всём этом была и небольшая ложка дёгтя — нерастраченная энергия, которая требовала выхода. Мне вдруг вспомнились лихие годы моего отрочества и то, с каким энтузиазмом я искал приключения на свою потом не раз поротую задницу. Почему бы не тряхнуть стариной? Тем более что у меня для этого есть отличная компания. Нет, втравливать друзей в драки я не собирался, а вот вытащить их побродить по магловскому Лондону, чтобы они поглазели на обычных людей и не так сильно их боялись в будущем, — вполне. Гарри станет нашим экскурсоводом, на мне как на идейном вдохновителе будет первичный инструктаж по технике безопасности для чистокровных и обеспечение места сбора, способа попасть в город и — самое главное — прикрытия. Это Люциус и Нарцисса смотрели сквозь пальцы на мои увлечения маглами, а родители Винса и Грега могли не обладать подобной толерантностью: всё же дружба с Избранным, вернее, со мной, который дружил с Поттером, не совсем то же самое, что общение с маглами. Так что «побег» казался отличным вариантом. Какое наказание нам грозит, если нас поймают, я старался не представлять, но в любом случае взял бы всю вину на себя, смягчив друзьям удар. План будущих приключений был прост. Ребята собираются у меня — это ни у кого не вызовет подозрений, даже если мы просидим весь день в моей комнате, не высунув оттуда и носа. Затем Терри переносит нас в Лондон, куда-нибудь поближе к Дырявому котлу, а лучше — в одну из его комнат наверху, свободная наверняка найдётся. Ну и мантия-невидимка нам в помощь. Хотя, судя по тому, что с Дурслями больше десяти лет жил эльф и никто не прислал им ни одного уведомления о нарушении Статута, либо в каноне кто-то специально хотел подставить Поттера — на Тисовой кто только не колдовал, от Уизли и Хагрида до самого Дамблдора, а Министерство отреагировало только на хулиганство Добби и патронус от дементоров, выпущенный далеко от дома, — либо в этой вселенной Надзор работал не так криво. На эту мысль меня наводило и то, как легко колдовал отец, когда мы были у Дурслей летом, очевидно, здесь Надзор был настроен именно на магию несовершеннолетних волшебников, а не на магию вообще. Но я всё равно не хотел рисковать понапрасну — будет обидно, если мы попадёмся по собственной глупости и неосторожности. Пока мы будем бродить по городу, Терри прикроет нас в мэноре, пару раз появившись на кухне за едой для «проголодавшегося хозяина Драко и его гостей». Обратно доберёмся также: Дырявый котёл, пустая комната и мантия-невидимка, домовик, мэнор. В крайнем случае воспользуемся Ночным рыцарем. Я немедленно написал Гарьке, и к вечеру получил полное восторгов письмо, видимо, дух авантюризма в нём пропал не совсем. Винсу и Грегу удалось рассказать всё лично на приёме в честь Дня подарков. — Я в деле! — едва выслушав меня, вскинулся Винс. — Даже если отец узнает и выпорет потом, это того стоит. Грег молча кивнул, подтверждая его слова. На подготовку ушло несколько дней. Я заставил мальчишек зазубрить правила: не бегать, не кричать, ничего не трогать без разрешения, не применять магию, держаться поближе ко мне или Гарри. Мы привычно сбросились карманными деньгами, и Гарька смотался в Гринготтс обменять галлеоны на фунты. Ему же пришлось подбирать одежду для Винса и Грега: трансфигурировать вещи или менять их размер мы пока не умели, а идти в мантиях было глупо. Хорошо, что ребята оказались почти одной комплекции с Дадли, в его гардеробе нашлась пара не только подходящих брюк и джемперов, но и курток. Всё это Гарька переправил мне с Буклей в сумке с расширением внутреннего пространства заранее, чтобы парни их примерили, вдруг что-то бы не подошло. Мне Гарькина помощь не понадобилась: едва узнав, что родители терпимо относятся к моему увлечению магловским миром, я уговорил Нарциссу пополнить мой гардероб обычными джинсами и футболками и периодически добавлял к нему вещи по сезону. Выбрать что-то оттуда было делом одной минуты. Единственное исключение я сделал для головного убора, заменив вязанную шапочку изменившей облик Распределяющей шляпой: она до сих пор честно выполняла наше соглашение, снабжая меня свежими новостями из директорского кабинета, так что, думаю, старушка заслужила это приключение. Как и было обговорено, ребята появились сразу после завтрака. Мы немного покрутились во дворе, чтобы нас видели, потом я громко заявил, что замёрз, и предложил подняться ко мне в комнату. Друзья, с облегчением выдохнув, потрусили за мной — так им не терпелось. — Переодеваемся! — скомандовал я, стоило нам переступить порог. — Терри! Домовик, с поклоном поставив на столик чашки с какао, чтобы мы смогли перекусить и согреться, беззвучно исчез. — Терри нашёл, хозяин Драко! — радостно сообщил он, появившись снова через несколько минут. — Хорошо, — кивнул я, набрасывая на Гарри и Винса мантию. — Вы всё помните? — Спуститься по лестнице, выбраться на улицу, найти тихий уголок, отдать мантию Терри, — бодро отрапортовал невидимый Гарька. — Правильно. Терри, давай! Минут двадцать прошло в мучительном ожидании. Наконец в комнате появился довольный Терри. — Ну?! — кинулся я к нему, дрожа от нетерпения. — Мистер Гарри Поттер сказал передать хозяину Драко, что у них всё получилось. Он ждёт хозяина Драко и мистера Грегори Гойла в телефонной будке. Надо… — Терри состроил сосредоточенную мордашку, пытаясь передать дословно. — От Дырявого котла повернуть направо, пройти сто шагов, повернуть ещё раз направо, потом… потом… — Домовик вдруг затрясся, выкручивая уши. — Терри забыл! Он не может помнить сразу столько слов! Бесполезный, бесполезный эльф! — А если ты там окажешься, вспомнишь? — с надеждой спросил я. — Да! — тут же просиял он. — Терри вспомнит, хозяин Драко. — Отлично. Переноси нас. Через мгновение мы с Грегом стояли в крошечном номере под самой крышей. Судя по слою пыли, он не пользовался успехом у постояльцев. Нам это было только на руку — меньше шансов, что нас случайно обнаружат. Теперь бы по дороге не засветиться… Коридор мы миновали легко — он был пуст. Даже на звук упавшей швабры, которую задел Грег, никто не выглянул. Зато проход по питейному залу стал настоящим квестом: народу в паб набилось много, к тому же ему почему-то не сиделось на месте, и он сновал от стола к столу, до стойки и обратно, будто задался целью таким образом компенсировать всё съеденное и выпитое. Наши с Грегом передвижения напоминали странный танец: шаг вперёд — два в сторону — три назад — поворот — и снова вперёд. Уже почти у самого выхода меня кто-то толкнул; я отлетел к лавке, утянув за собой Грега; одна пола мантии, распахнувшись от резкого движения, углом легла на лавку. Я дёрнул её на себя, но не успел буквально на секунду: какой-то толстый мужик плюхнулся на лавку, придавив край мантии. Не мудрствуя лукаво я просто ткнул его в бок палочкой. Мужик, ойкнув, подскочил; я, вызволив наконец мантию, шепнул Грегу: «Бежим!» — и мы понеслись к выходу, расталкивая посетителей и не обращая внимания на их удивлённо-возмущённые возгласы. Выскочив на улицу, я, смутно помня рассказ Терри, повернул направо. Отсчитывать шаги было некогда, поэтому я просто дотянул нас до поворота; там, убедившись, что поблизости нет маглов, сдёрнул мантию и позвал невидимого домовика: — Терри! Тот аккуратно подёргал меня за рукав: — Терри здесь, хозяин Драко! — Хорошо. Продолжай и дальше оставаться невидимым, — напомнил я. — Ну и давай, веди уже. Судя по его растрёпанному виду, Гарька успел намотать не один круг вокруг телефонной будки, пока они с Винсом нас ждали. — Мы уже хотели идти вас искать, — с облегчением выдохнул он. — Простите. Там народу было — тьма! — извинился я. О том, что мы чуть не попались, говорить не стал. Грег тоже промолчал. Ну и правильно — ребята, конечно, не кисейные барышни, но адреналина нам и без этого сегодня хватит. Отправив Терри домой, я кивнул Гарьке: — Веди! Маршрут мы с ним обговорили заранее. Лондонский глаз ещё, к сожалению, не построили, до Торн-парка было далековато, в музеи без подготовки идти почти так же скучно, как слушать профессора Бинса. Так что нам оставался единственный вариант развлечений — кинотеатр. Не самый плохой, кстати, я был уверен, мальчишкам понравится. Мы спустились в метро, и Грег неожиданно залип на граффити. — А что означают эти руны? — спросил он, внимательно разглядывая неопознаваемые каракули. — И зачем их здесь нарисовали, для защиты? От кого? От злых духов? — Скорее, для их привлечения, — хихикнул Гарька. — Как только появляется одна надпись, рядом с ней обычно тут же рисуют ещё. — О-о-о! Я должен это зарисовать! Магловские руны! Такого я ещё не видел. Если Гарька превращался в маньяка при словах «растения» и «теплица», то Грег становился таким, стоило кому-то сказать «руны». Он не мог дождаться, когда мы наконец начнём изучать их в Хогвартсе, а пока читал по ним сам, даже завёл что-то вроде словарика, скрупулёзно внося в него новые, пока неизвестные ему руны. — Грег! — взвыли мы в едином порыве: наша прогулка под угрозой! — Я потом пришлю тебе фотку, — пообещал Гарька. — Давай, вон наш поезд! Мы успели заскочить в последний момент. В вагоне кроме нас были только влюблённая парочка, жадно сосущаяся в углу и ни на кого не обращающая внимания, и компания то ли готов, то ли рокеров, то ли металлистов — никогда их не различал. Винс, вопреки моим наставлениям, уставился на них с открытым ртом. Это парням не понравилось. — Чего пялишься? — злобно зыркнул на него один, с воинственно зачёсанным ирокезом и забитой цветными татуировками шеей. — Вы классный! — громко ответил Винс. Это было сказано с таким восторгом, что парень заметно расслабился и, усмехнувшись, уточнил: — Нравится прикид? — Внешний вид, — шёпотом подсказал я Винсу. Тот закивал с таким энтузиазмом, что я всерьёз стал опасаться, как бы у него не отвалилась голова. — Слышал, Дик? — Рокер, довольно оскалившись, ткнул кулаком в бок стоящего рядом хмурого долговязого парня. — Пацан сказал, у меня классный прикид. — Завали, Дэн, — презрительно сплюнул сквозь зубы Дик, отворачиваясь. Дэн от его слов пришёл в ещё больший восторг: расхохотался и, напыжившись, покрутился из стороны в сторону, словно демонстрируя себя. Остальные парни присоединились к нему, похлопывая по плечам и одобрительно гудя. Я и глазом моргнут не успел, как Винс подскочил к Дэну и осторожно подёргал его за полу расстёгнутой куртки: — Простите, сэр, а можно посмотреть поближе? — О, я ещё и сэр! — восхищённо присвистнул Дэн. — Слышал, Дик? Тот показал ему средний палец. Дэн махнул на него рукой и стянул куртку: — Смотри, пацан. Под курткой у него оказалось что-то вроде чёрного лонгслива; Дэн задрал рукава до локтей, демонстрируя полностью забитые руки. Винс, задушено охнув, едва ли не носом уткнулся в разрисованную кожу, рассматривая татухи. Мы тоже подошли поближе, но как следует рассмотреть всё не успели: парни вышли на следующей остановке. Нам нужно было ехать дальше. Мы уселись на сидения, и Грег, озадаченно нахмурившись, спросил: — Почему его татуировки не двигались? Я читал, что, пока Тот-кого-нельзя-называть был жив, Тёмная метка шевелилась. — Потому что они магловские, — пояснил Гарька. — Их рисуют специальной краской и таким прибором с иголкой: она колет кожу, краска попадает внутрь и там остаётся. — Это больно? — как-то жалобно спросил Винс и на наши озадаченные взгляды ответил: — Отец как-то с дядей поругался, и я слышал — ну, мне интересно было, о чём они там орут, отец потом напился, он же почти не пьёт, а тут полбутылки Огденского чуть не залпом выпил — как он сказал, что лучше бы ему руку пусть отрежут, чем такое заново пережить. Ну он вообще много чего тогда сказал… А у этого парня, у Дэна, и руки, и шея в татуировках, он сказал, что ещё на спину хочет сделать. Тату у него и правда классные, я бы тоже себе хотел парочку, потом, когда мне исполнится семнадцать, чтобы отец запретить на смог. Но, если это так больно, как он выдержал? — Я не знаю, — честно признался Гарька. — Мне в детстве делали прививки обычным шприцем с обычной иголкой — тётя знала, что я волшебник, но считала, что… как она там говорила? А! «Пока я за тебя отвечаю, Гарри, я буду заботиться о твоём здоровье так, как считаю правильным». Вот. И это было не больно. Может, неприятно, но отрезать… э-э-э… ту часть тела, куда мне делали укол, не хотелось. Драко? Да-да, чистокровный эксперт по маглам уже спешит на помощь. — Зависит от места, где делаешь, — тоном профессионала ответил я. — Но, думаю, вряд ли больнее Жалящего. — К счастью, этого заклинания мне пока не доводилось испробовать на себе — судя по описаниям в фанфиках, оно было достаточно болезненным. — Да и место можно обезболить. Уже на словах о Жалящем Винс чуть расслабился, а после последних и вовсе с облегчением выдохнул. Я не жаловал татуировки ни в той жизни, ни, тем более, в этой, поэтому поспешил спустить друга с небес на землю. — Боль — это не самое страшное. Её можно пережить. Но любые тату делаются навсегда, и порой они могут по-настоящему сломать жизнь. Поэтому, прежде чем делать тату, надо хорошо взвесить все за и против. — Я обязательно подумаю, — торжественно пообещал Винс. Я с трудом подавил тяжёлый вздох. Пока ребята верили мне и безоговорочно признавали мой авторитет, но смогу ли я сохранить такое положение дел в будущем? Хватит ли моего влияния и дружеской поддержки, чтобы уберечь их от опрометчивых шагов: не поднять палочку на других учеников, не принять метку, не вызвать Адское пламя… Наверное, это было самонадеянно, но я чувствовал, что отвечаю за них, как старший брат. Возможно, сказывался мой ментальный возраст, опыт жизни с Котом или дружбы с Полькой — за тем тоже иногда требовался глаз да глаз. Чем бы это ни было и как бы ни давило на плечи, я не собирался от него отказываться — слизеринцы своих не бросают. И русские тоже. А уж русские слизеринцы — это вообще убойная смесь! Мы вышли на следующей станции и почти бегом бросились к выходу: время до начала сеанса поджимало, а ещё нужно было купить билеты. В кинотеатрах Лондона шло несколько фильмов, от романтических комедий до боевиков, но мы в силу возрастных ограничений смогли попасть только на один — рождественскую историю для семейного просмотра. Название ни о чём мне не говорило, но за полтора года я так соскучился по обычным — теперь они назывались для меня «магловскими» — человеческим развлечениям, что, кажется, с удовольствием посмотрел бы даже альтернативную «Русалочку». Мы с Полькой так и не пришли к единому мнению по этому вопросу. Он утверждал, что раз у девушки красивый голос, симпатичная внешность и есть актёрский талант, то совершенно не важно, какого цвета у неё кожа. Я же топил за классику, дополнительно ссылаясь на то, что сам Андерсен описывал Русалочку светлокожей, и не принимать во внимание слова автора оригинала по меньшей мере неуважительно по отношению к нему и его произведению. Полька приводил в пример фильмы, где тоже вместо белых играли чёрные актёры и мы воспринимаем их нормально, но я был уверен, что так получилось потому, что люди незнакомы с оригиналом, в противном случае реакция, скорее всего, была бы как с темнокожей Русалочкой. Ещё более горячие споры у нас возникли из-за внезапно сменившей расу Гермионы. Все мои аргументы разбивались об упрямое Полькино: «Автор канона одобрила». Хорошо, что в этой вселенной выиграла «светлая» сторона. Не потому, что я расист, просто мне так привычнее. Фильм оказался на удивление неплохим. Винс с Грегом и вовсе были в восторге. Я заранее рассказал им, что из себя представляет кино, чтобы это не стало для них сильным шоком, но поговорка о превалировании зрительного анализатора над слуховым, как любила заумно выражаться наша психологиня, и здесь себя подтвердила: мальчишки просидели весь сеанс, неотрывно пялясь в экран, даже, кажется, дышали через раз. Нужно по возвращении в Хогвартс обязательно показать им фокус с блокнотом. Правда, рисовал я не очень, но какой-нибудь простенький сюжетец изобразить смогу. Уверен, для них это будет покруче любой магии — оживить рисунок без волшебства! А ещё их можно будет просматривать любое количество раз. Магические рисунки, как и портреты, жили своей жизнью, творили, что хотели, а то и вовсе могли сбежать, поэтому за эссе и конспектами с рисунками нужно было внимательно следить: кто-нибудь из мести или в шутку мог их заколдовать. Хорошо, если они просто исчезали, а не пытались напасть или изображать нечто крайне непристойное — такое обычно делали девчонкам, парням за радость было поржать над их красными от смущения лицами. Лёгкий морозец, начавший кусать нас за щёки, едва мы вышли на улицу, и бурлящий в крови адреналин — один побег из мэнора чего стоил, не говоря уже о знакомстве с панко-рокерами и фильме, — пробудили просто волчий аппетит. От завтрака даже воспоминаний не осталось. Судя по несчастным лицам друзей, их мучила та же проблема. Я осмотрелся и ткнул пальцем в белый фургончик с красной сосиской на крыше: — Может, по хот-догу перекусим? — Я бы сейчас и от холодного книззла не отказался, — мрачно буркнул Винс. — Это просто сосиска в тесте с кетчупом и горчицей, — весело фыркнул Гарька. — Тогда мне два! — обрадовался Винс. Я с грустью вспомнил шаурмичную около универа. Между лекциями мы слетались к ней, как стая голубей на раскрошенный старушкой хлеб. Её хозяин Дильшод, старый узбек, знал почти всех по именам и с удовольствием выслушивал байки из жизни студентов-медиков, не морщась на неаппетитные подробности. Готовил Дильшод настолько вкусно, что даже наши девчонки, вечно сидящие на диетах, иногда прибегали к нему за шаурмой, а Полька, откусывая очередной кусок, закатывал глаза и полушутя сетовал: — Вот почему вы не женщина, Дильшод-ака? Я бы на вас женился, честное слово! — Вай, дарагой, за чем дело встало? — радостно вскрикивал, щурясь, Дильшод. — Приезжай в наш кишлак, мы тебе такую невесту подберём — век благодарить будешь. И красивую, и послушную, и работящую, и готовить будет лучше меня! Мы дружно смеялись над этой, уже ставшей бородатой шуткой, но в глубине души я невольно соглашался с Полькой: за такую вкусноту не грех и жениться! Впрочем, здешние хот-доги тоже оказались вполне съедобными. Мы, обжигаясь и пачкая пальцы горчицей, торопливо проглотили по парочке булочек с сосисками и потопали к метро: пора было возвращаться. Терри перенёс нас в мэнор в обратном порядке: сначала меня и Грэга, потом Гарьку и Винса. Как оказалось, весьма вовремя — мы едва успели переодеться, как в комнату заглянула мама, чтобы предложить перекусить. Есть уже не хотелось, а вот от чая с пирожными мы не отказались. — Надо будет повторить на следующих каникулах, — сказал, прощаясь, Винс. — Хорошо бы и Невилла с собой взять, — согласился Грэг. — Думаю, ему бы понравилось. — Я что-нибудь придумаю, — пообещал я. С Невиллом, вернее, его бабушкой будет сложно — сомневаюсь, что Августа отпустит внука в «логово Пожирателей», — но кто сказал, что я даже не попытаюсь её уговорить? Общались же мы как-то полтора года, и ничего страшного с ним не случилось. Да и сам Невилл уже не такой рохля, как был до нашего знакомства, всё же занятия спортом хорошо на него повлияли. Оставшиеся до конца каникул дни я провёл в приятном ничегонеделанье. Не хотелось думать ни о Локхарте, ни о газете, ни о странном поведении василиска — всё это ждало меня в Хогвартсе и ещё успеет потрепать нервы. К тому же, неожиданно для себя самого, я увлёкся «мультиками», изрисовав несколько тетрадей, одну заканчивая уже в поезде. Ребята попытались было сунуть в неё свои любопытные носы, но я отмахнулся: «Потом, в Хоге покажу. Это сюрприз». К сожалению, сюрприз в школе ждал не только их: через неделю после начала занятий неожиданно выяснилось, что пропал ученик — второкурсник с Когтеврана. Маглорожденный.