Пари на судьбу Британии

Им понадобилось пятнадцать минут, чтобы дойти до отмеченного дома. Три минуты, чтобы подняться на последний этаж и зайти в квартиру. Один «остолбеней» и вот у них в руках неуловимый преступник, гроза всей Европы, Грегори Гойл. — Серьёзно, Гойл? Ты прятался в моей квартире и думал, что я не найду тебя? — возмущался Малфой пока Поттер накладывал на задержанного инкарцеро и проводил процедуру изъятия палочки. Как только у Гойла появилась возможность говорить, он тут же начал материться. Он ругался отвратно, будто бы был не наследником древнего рода, а пацаном из банды или хамоватым сапожником из бедного района. Чаще остальных он кричал, что «Малфой — поганый предатель крови». Гарри оторопел. Предатель крови? С чего бы Малфой — предатель крови? При чём один лишь он. Возможно Гойл хотел так больнее задеть, решил Гарри. И тем не менее в голове загорелась лампочка. В самом дальнем уголке его подсознания, отвечавшем за подозрения. Гарри решил проследить за реакцией Малфой, интересно, как он отреагировал на оскорбление старого однокурсника. — Да, и? — резко выплюнул Гойлу в лицо Малфой. Холодность Малфоя могла бы напугать случайного человека. Его ледяной тон и острый взгляд внушали опасность. Но у Гарри атрофировалось чувство трепета и страха уже слишком давно, а Гойлу было нечего терять, так что они не испугались сурового вида Малфоя. Однако интерес вызывала новизна его поведения. Поттер не мог не отметить пылающую ярость, клокотавшую в каждом вздохе и движении Малфоя.Это было что-то новое. Гарри ценил Малфоя за холодный ум. Он не так легко поддавался эмоциям, а оттого был собран и рассудителен. Это было полезное качество для дипломата. И ещё более полезное качества для дипломата, которому приходится работать с аврорами в командировках за рубежом. Бесчувственная рациональность Малфоя не раз спасала Гарри и его парней. Сейчас от неё не осталось и следа. Малфой едва сдерживался, чтобы не пнуть Гойла. Пока Поттер смотрел с удивлением, Гойл решил ответить на ярость гневом. — Предатель! Ты и твоя семья просто кучка предателей! А ты хуже всех — чертов предатель крови! Сидишь такой важный и великий! Да ты ничего не стоишь! Тёмный Лорд ошибался, отмечая тебя среди всех! Малфой закатил глаза. Шаблонность оскорблений Гойла остудила его пыл. На смену ему пришло раздражение. — Я давно не придерживаюсь тех взглядов. Идеи Волдеморта — бред сумасшедшего. Не более. — Да как ты смеешь!.. — чуть было не захлебнулся желчью Гойл. — Крэбб погиб за него! Как ты смеешь! Малфой на это не отреагировал никак. Лицо было ничего не выражающим камнем. Зато в серых глазах не утихала буря. У Гарри, однако, не было времени разглядывать, что либо в глазах друга. Он перевёл строгий взгляд на преступника. — Крэбб погиб не из-за идей, а из-за идиотизма, — холодно ответил Малфой. — Он пошёл в Выручай-Комнату, потому что хотел награду за поимку Поттера. Он умер, потому что вызвал заклятие, с которым не способен был справиться. Мы чуть не умерли вместе с ним, идиот. Где здесь ты разглядел приверженность идеям? — Крэбб был верным последователем Лорда! — завопил Гойл, мотая головой из стороны в сторону. Гарри тяжело выдохнул. Ну вот опять. Очередной Пожиратель смерти, сходящий с ума на его глазах. Гарри понятия не имел, как Волдеморт промывал мозги настолько сильно, что даже спустя годы тюрьмы и терапии, его бывшие последователи скатывались в состояние близкое к безумию. Дискуссия о личности Винсента Крэбба была бессмысленной, так что Гарри решил её прервать: — Может хватит уже? Ты попался. Ответишь на вопросы сейчас, и тебе скостят срок. Советую сотрудничать со следствием. Итак, кто выдал тебе записи о проведении обряда жертвоприношения? Гойл продолжал хлюпать носом. Радовало, что он перестал вопить бредни про Крэбба. К несчастью, он решил поиграть в молчанку. На вопрос он отвечать не собирался. Гарри подождал немного и задал следующий вопрос. — Кто выдавал порт-ключи? Короткое фырчанье вместо ответа. Гарри хотел бы просто вмазать Гойлу по морде, как в детстве. К сожалению, пришлось делать вид, что он приличный человек и профессионал. Допрос бывшего однокурсника — странное дело. Однако ему уже приходилось этим заниматься.Чаще, чем хотелось бы. — Я имею право хранить молчание, — пробубнил Гойл. — А я имею право продолжать задавать вопросы.- ускорил темп разговора Гарри. — Кто приказал убивать животных и рисовать кровавые руны на зданиях? И лучше бы тебе ответить хоть что-то, иначе возможность заключить сделку — исчезнет. — Я не знаю, — издевательски пожал плечами Гойл. А может ну его этот профессионализм? Разве герою не простят пару синяков при задержании преступников? — Зачем похищал женщин? — всё же собрался с силами и продолжал наседать Гарри. — Хотел, — гоготнул Гойл. — Откуда у тебя взялся порт-ключ, выданный Отделу тайн? — ударил по столу Гарри. — У меня нет портключа. — Но был, — продолжил настаивать Гарри. — Не знаю откуда, друг достал, — оскалился Гойл. — Что за друг? — снова ударил кулаком по столу Гарри. — Да просто друг. Не помню имени. Я не запоминаю имена друзей. Мне важны имена врагов и позорных предателей крови. Таких как Малфой! — И почему же Малфой — предатель крови? Этот вопрос Гарри держал на подкорке с самого начала разговора. Задавать его он не собирался. Вопрос сам собой соскользнул с языка. Малфой ругнулся себе под нос. Гойл зашёлся хохотом. — А я смотрю, избранный не в курсе про твою шлюху? За долю секунды Драко поменялся в лице. Гарри никогда не видел на нём такого выражения. Такой гнев был Гарри не знаком. Малфоя словно подменили каким-то жутким существом, которое было полностью соткано из этой эмоции. Даже в школе, когда Драко был словно соткан был из негативных эмоций, его некогда не захватывал гнев с такой силой. Гарри не успел уловить момент, когда Драко оказался рядом с Гойлом, схватив его за грудки: — Не смей даже думать о ней, урод! Но Гойл продолжал хохотать словно безумец. — Наверное, она даже не смотрит на тебя сейчас? Как же ты жалок, Малфой! Какая-то грязнокровка взяла и вытерла о тебя ноги, а тебе всё равно. Что с тобой стало? — Ты — мразь, — выплёвывает бывшему однокурснику в лицо Малфой, — ты наслаждался тем, что мучал слабых в школьные годы, а сейчас, вместо того, чтобы одуматься, ты скучаешь по силе и вседозволенности. Ты оскорбляешь её, но знаешь что? В отличие от тебя — мальчика с золотой ложкой в жопе — она не имея ни денег, ни связей стала успешной ведьмой. Где она, и где сейчас ты? Думаешь, что сможешь меня задеть этим? Удачи, убожество. — Убожество тут только ты, — Гойл рассмеялся Малфою в лицо, — ты предал все свои убеждения. Ты отдал себя грязнокровке в рабство! Меня тошнило от того, как ты носил за ней эти талмуды, таскал её на руках и во всём ей потакал! Сначала я думал, что это был план. Я думал, ты пытался втереться в доверие, но оказалось, ты просто банально тупел в её присутствии. Тебя вразумить не получилось, так что я пошёл к ней… — Что ты сделал?! — Я сказал ей, что она не из твоего круга, что вам никогда не быть вместе. Я сказал, что она — просто игрушка. Что ты женишься на Гринграсс, тебя ведь так об этом просила мать… Следующим движением Малфой схватил Гойла за затылок и с размахом опустил его голову на стол. — Малфой! Он уже задержан! Визенгамот… Гарри видел, что это бесполезно. Малфой прижимал Гойла за затылок к столу. Гойл ржал как умалишенный. Малфой же пытался сдержать в себе порыв приложить Гойла об столешницу ещё пару десятков раз. Но тот лишь продолжал гоготать. Драко ругнулся, отнимая руки от задержанного. Он прикрыл лицо руками и спиной скатился по стене. Поттер не знал, куда ему дернуться. Он должен был по-хорошему обезоружить Малфоя. Но, честно говоря, он оружие и не использовал. Палочка так и осталась лежать в стороне. Малфоя било мелкой дрожью. Гарри знал, что делать сейчас должен хороший друг. Он также знал, что должен сделать хороший аврор. К несчастью, эти модели поведения друг другу прямо сейчас противоречили. В очередной раз перед Гарри был выбор, который нужно сделать. Срочно. Но Гарри замешкался. И Гойл это заметил. — Ха, Поттер, — прохрипел Гойл, — оглядись-ка. Гойл помотал головой и снова зашелся в приступе безумного смеха. Гарри поморщился, думая что Гойл совсем сошёл с ума, но всё же инстенктивно оглядел квартиру. Обычная маленькая квартирка: книжки, полки, колдографии на стенах. Гарри хотел было уже накричать на Гойла, но не смог. Гарри обомлел. На стене прямо над кухонным столом висела полка с книгами, а между толмудов стояла колдография. Гарри сначала не поверил своим глазам. На колдографии были запечатлены Гермиона и Драко. Они танцевали в каком-то парке. Драко и Гермиона. Танцевали. В парке. На памяти Гарри они разговаривали друг с другом едва ли пару десятков раз за последние пять лет. Гарри просто смотрел на то, как Гермиона смеётся, когда Драко притягивает её к себе, целуя в щёку. А точно Гойл тут сумасшедший? То, что он сейчас видел, было явно каким-то диким сном! Гарри ещё раз окинул помещение взглядом. Малфой сказал, что это его дом, но каждый его сантиметр был пропитан Гермионой Грейнджер. Мерлин, на столе лежала карманная копия Истории Хогвартса, прямо рядом с головой Гойла. — Как тебе сюрприз, Поттер? — оторвал голову от стола Гойл. Гарри ничего не ответил. Он схватил этого ублюдка за затылок и тоже разок со всей силы приложил о стол. На скатерть брызнула кровь из разбитого носа преступника. Сразу после этого удара Гойл отрубился. А Гарри стоял над бессознательной тушей и тяжело дышал. В голове сам по себе собирался пазл. Гермиона врала ему. Точнее Гермиона не говорила ему про то, что встречается с Малфоем. Малфой не говорил ему, что встречается с Гермионой. Никто ему не сказал. Гарри был зол. Очень зол. Но ему нужно было успокоиться. Жандармы. Нужно вызвать жандармов, таков был уговор с правительством магической Франции. Если они задерживают Гойла, то вызывают жандармов, чтобы те могли выяснить детали дела университетского кампуса. Гарри срочно нужно было вызвать патронус. Не вышло. Он попробовал ещё раз. Снова неудача. Гарри тяжело вздохнул. Ему надо успокоиться. Ему срочно надо успокоиться. Как ему успокоиться? Обычно помогало рациональное мышление. Поиск проблемы и путей её решения, как учили на тренировках авроров. Гарри сделал глубокий вдох. Что ему нужно сейчас сделать? Вызвать патронус. Что нужно для вызова патронуса? Вспомнить счастливый момент из жизни и быть в стабильном эмоциональном состоянии. С первым проблем нет, — спасибо, Джинни, — со втором есть. Надо успокоиться. Что можно сделать, чтобы успокоиться? Понять причину, почему никто ему не сказал про отношения Драко и Гермионы. Как он может это узнать? Поговорить либо с Гермионой, либо с Малфоем. Гарри открыл глаза. Ближе всего был Малфой. — Малфой, какого хера? — вырвалось изо рта Гарри. Он не хотел спрашивать таким образом, но, честно говоря, либо вопрос в такой формулировке, либо удар Малфою в челюсть. — Прости, я не смог сдержаться. На сколько меня отправят в Азкабан за избиение преступника? — голос Малфоя дрожит и сбивается. Он всё ещё дрожит. Гарри смотрит на Малфоя, и вся злость, которая его окутывала растворяется. Гарри не уверен трясется ли тело Малфоя от страха или гнева. Зато точно знает, что по щекам, закрытыми ладонями, катятся горячие слёзы. Малфоя трясло. Он был в истеричном состоянии. Ему было даже хуже, чем самому Гарри. Но Гарри не понимал почему. Хотя окажись он на месте Малфоя, возможно, ему тоже было бы плохо. Квартира принадлежала Малфою. В неё вломился псих, изрисовавший стены кошачьей кровью. Да, квартира в другой стране, и, судя по пыли на полках, Малфой в ней не жил уже давно. Но учитывая то, что тут везде висели фотографии, квартира для него что-то да значила. Более того: беглый преступник, которого он пытался поймать годами ещё и оскорбил его любимую женщину. То, что этой женщиной была Гермиона, у Гарри всё ещё не укладывалось в голове, но он пытался отодвинуть этот кризис в сторону. Потому что для Гарри Драко Малфой уже много лет был другом. И его другу было плохо. Гарри присел рядом с Малфоем на пол, закидывая руку ему на плечо. Объятия всегда делали ситуацию лучше. Какой бы плачевной она не была. — О чём ты? — попытался придать своему голосу беззаботный тон Гарри. — Гойл просто сопротивлялся при задержании. Вот мы по разу и приложили его об стол. Дашь свидетельские показания, да и хватит с тебя. Ты не аврор, Малфой. Гарри услышал, как Драко всхлипнул. Строгий и собранный фасад гордого дипломата дал трещину. Гарри больше ощущал, чем видел или слышал, как Малфой плачет. В детстве он бы обрадовался этой картине. Сейчас Гарри не знал, что ему делать. Казалось, что у него всё валиться из рук. Драко ни разу не плакал при нём с того случая с Сектумсемпрой на шестом курсе. Гарри не видел на лице Малфоя ни слезинки даже когда они смотрели «Вечное сияние чистого разума» в магловском кинотеатре. Гарри вот на нём разрыдался, Рон тоже. И даже Джин пустила скупую слезу. А вот Малфой сидел всё время с каменным лицом. Гарри всегда считал, что Драко уже просто выплакал все слёзы. Поэтому совершенно не ожидал оказаться в подобной ситуации. Что вообще делать с плачущим Малфоем? Малфой продолжал говорить сквозь всхлипы, глотая собственные слёзы: — Поттер нарушает правила. Со школы ничего не изменилось. — На первом курсе нас с тобой вместе в лес отправили, — заметил Гарри, нахмурившись. В конце концов всё должно быть справедливо. Драко кивнул, не отрывая ладоней от лица. Они замолчали. В тишине был слышен скрип дверей, ход часовых стрелок и приглушенный шум из соседних квартир. Гарри любил тишину. В его жизни было слишком много громких имен и событий. Он не мог радоваться вниманию, или, как это делала Гермиона (Мерлин, она встечается с Малфоем, как это вообще можно уложить в голове?), заставлять его работать на себя. Гарри любого внимания едва ли не боялся. А потому предпочитал тишину своего кабинета и одиночные миссии всему остальному. Будь на то его воля, он бы и отношения со своей женой спрятал ото всех за пологом тишины. Но этого не получилось, его жена звезда. А вот у Гермионы вышло. Не удивительно, она всегда была самой умной. А в напарниках у неё — второй лучший ученик их потока. Было бы странно, если бы у них не получись провернуть эту авантюру. — Я знаю, сейчас не лучшее время, но я бы хотел спросить кое-что… — Поттер, — простонал Малфой, — не тяни и спрашивай уже. Давай. — Почему вы с Гермионой не сказали мне, что встречаетесь! — тихо спросил Гарри. Малфой закашлялся. Вытер слёзы и поднял удивленный взгляд на Гарри. — Поттер, ты головой ударился? — В смысле? — не понял Гарри. — Тут вся квартира вашими совместными фотками увешаны. Очевидно, что вы в отношениях. — Поттер, не шути так, — нервно рассмеялся Малфой, — Грейнджер не могла тебе не рассказать. Малфой махнул рукой, посмеиваясь, но наткнувшись на непонимающий взгляд Поттера Драко замер. — Мордред, она тебе не рассказала?! Гарри пожал плечами, всё ещё не совсем понимая реакцию Малфоя. Тот тем временем начал нервно смеяться, бормоча, что это худший день в его жизни. Потом прочистил горло, развернулся к Гарри, взяв его ладони в свои. — Поттер, я знаю, это не лучший момент, но… — Я не выйду за тебя замуж, — помотал головой Гарри. Малфой заржал, сжимая руки Гарри крепче. — Поттер, не переживай, из Золотого трио в моём вкусе только Грейнджер, — заверил его Драко, — кстати, о ней. Вынужден тебе сообщить, мы с Гермионой встречались два года, пока жили во Франции. Сейчас мы не вместе. Прошу тебя, не падай в обморок. Гарри не выдержал и заорал: — Вы ещё и не рассказали мне, что расстались! — В мою защиту мы с тобой тогда не были друзьями, Поттер. — А остальные 4 года? Малфой, я думал наша с тобой связь что-то значит! — Мерлин, Поттер ты говоришь так будто бы я — твоя любовница! — взвизгнул в ответ Малфой. — Ты спал с моей сестрой! — Она не твоя сестра, Поттер, — закатил глаза Драко, — и, к сведению, у меня были серьёзные намерения. Гарри лишь продолжать качать головой вместе с тем, как на него накатывало осознание. — Мерлин! Только не говори мне, что Гермиона — та сумасшедшая, что сбежала из твоей постели? Малфой снова захохотал. Он не мог перестать смеяться. Задыхаясь от смеха, Малфой объяснил: — Твоя жена, Поттер, умеет находить «удачные», — Малфой показал пальцами кавычки, — моменты, чтобы вломиться в дом. — Что, прости? — Заранее сожалею, что тебе придётся это услышать, Поттер, но представь ситуацию: я в постели с Грейнджер, у нас только что был секс. Она целует меня, всё ещё сидя на мне. — МОРДРЕД, Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО ЗНАТЬ, — скривился Гарри, закрывая уши ладонями — …и вот именно в этот момент твоя жена зашла к нам в спальню, громко крича, что наше запирающее заклинание слишком легко взломать! И это всего через пару минут после того как Грейнджер довела меня до оргазма, — жалуется Малфой, размахивая руками. — Ну, и естественно Грейнджер испугалась и на балкон ускакала вместе с одеялом! Я лежу одинокий и голый, а Джиневра смотрит на мой член и присвистывает! — Мордред и Моргана, это худший день в моей жизни, — чуть не плачет Поттер, — моя сестра и моя жена обе видели твой член, Малфой! — Это был самый неловкий день в моей жизни! — продолжал сокрушаться Драко. — Вот с тех пор Джиневра и повадилась шутить про сбежавших из моей постели женщин. Гарри хотел было простонать, что он не хотел ничего из этого знать. Но тут же внезапное осознание заставило его челюсть упасть на пол. — Так стоп! Джинни про вас знала?! В лист предателей сразу за именами Гермионы и Малфоя Гарри мысленно вписал ещё и имя жены. Они у алтаря в честности и верности клялись! И что с этими клятвами? Скомкали да выбросили? — Знала. С первого дня наших с Грейнджер отношений. Увидела, как Грейнджер на свидание собирается и допросила. Наше с Грейнджер первое свидание было на следующий день после нашего возвращения из Хогвартса. После восьмого курса. Гарри цокнул языком. Ладно, это было до того, как они с Джинни принесли брачные клятвы. Имя жены из мысленного списка предателей Гарри убрал. Гермиона и Малфой пока на карандаше. — А кто-то ещё?.. — Поттер, я упрощу тебе задачу, если скажу, что знали все, кроме тебя? — Драко наконец отнял руки от лица и облокотился затылком на стену. — Или тебе подробности нужны? — И Рон? — удивленно изогнул бровь Гарри. — Он догадался, когда вы к Грейнджер в первый раз приезжали, — выдохнул Драко. — То есть даже Рон раньше меня узнал?! Да какого Мордреда! Драко перевел взгляд на матерящегося Поттера. Тот сидел рядом и размахивал руками, так и норовя зарядить Драко ладонью то по плечу, то по колену, то по лицу. Малфой благополучно уворачивался. — И это все? — наконец спросил Малфой, когда Гарри выдался. — Не будет фингала под глазом за то, что осквернил дражайшую мисс Грейнджер? Гарри закатил глаза. — За кого ты меня принимаешь, Малфой? Я, конечно, обижен, что ни ты, ни Гермиона про этот период ваших жизней мне ничего не рассказывали. Мордред, даже моя жена скрывала это от меня, — взлохматив волосы, Гарри добавил, — и как Рон об этом узнал раньше меня? Я настолько невнимательный?! — Ты зря так недооцениваешь Уизли, — усмехнулся Драко, — он строит из себя дурочка, когда ему удобно, а вы все на это ведетесь. Эмоциональный интеллект Рональда гораздо выше, чем у тебя и Грейнджер вместе взятых. Гарри усмехнулся. Ему нет смысла обижаться на Малфоя. Да и на Гермиону тоже. Они взрослые люди. У них были отношения, которые они предпочли оставить в тайне. И что с того? Это их право. Гарри, честно, пытался рассуждать в таком ключе. Но его бесил сам факт того, что он узнает все в числе последних. Причём от Гойла! От гребаного международного преступника! Не от своей лучшей подруги — почти сестры! — и даже не от своего друга и помощника в расследовании Драко! От Гойла! Сказать, что Гарри был разочарован — ничего не сказать. Он не любил недосказанностей. И вообще, зачем хранить недвижимость в стране, где не был уже лет пять? Гарри нахмурился. А потом спросил: — А вы ну… точно расстались? Малфой посмотрел на него как на идиота. Гарри пожал плечами, а что такого? — Поттер, если бы мы с Грейнджер до сих пор были вместе, то ты бы об этом знал. Гарри в ответ на это лишь цокнул. — Вы скрывали сам факт ваших отношений в течение семи лет! Откуда мне знать?! Меня тут вообще-то новой информацией про моих лучших друзей огорошили — будь ко мне снисходителен! Драко кивнул. Взгляд серых глаз прилип к стене напротив. Малфой любил говорить о высоких идеях и сложных теориях. Он мог часами расписывать альтернативный сценарий игры Холихедских гарпий. Единственное, о чем Малфой не мог говорить, — это он сам. Гарри не знал ничего, о том, какого жить в логове Пожирателей, в тайне поддерживая иную сторону. Он не знал, чего стоило Драко выкарабкаться из той ямы, в которую он упал. Он не знал ничего о его личной жизни. Бывшие, нынешние, текущие — все это было тайной, известной лишь самому Драко. В их компании были известны три табу Драко Малфоя: 1. Не спрашивать о прошлом 2. Не спрашивать о семье 3. Не спрашивать о любви Гарри составил список опытным путём, переодически натыкаясь на неловкие пазузы в разговоре. Рон правда год назад сказал, что когда Малфой сильно пьяный, то список неактуален. Джинни с самого начала говорила, что это полный бред. Луна заметила, что для новых ребят в их компании — это полезный гайд. А Гермиона, усмехнувшись, сказала Гарри, что он проделал отличную работу. Тогда саркастичный комментарий Гермионы казался логичным, но в свете новой информации что-то в этой фразе было странным. — А почему вы расстались? — продолжил наглеть Гарри. Раз уж табу номер три рассыпалось в пыль из-за Гойла, надо было пользоваться моментом. — Спроси у Грейнджер, — поморщился Малфой. Гарри раздраженно цокнул. Видимо, табу номер три всё же было крепче, чем он думал. — Поттер, не то, чтобы я не хотел с тобой заплетать друг другу косички и сплетничать, но про это реально лучше спросить у Грейнджер. Потому что я не знаю. — В смысле ты не знаешь? — недоверчиво скосил глаза Гарри. — В прямом, — тяжело выдохнул Драко, — на следующий день после нашего выпускного из универа Грейнджер исчезла из моей жизни. Собрала вещи и уехала в Лондон. — И никак не объяснила? — Гарри остолбенел. Он помнил, что было с ним самим и с Гермионой, когда ушёл Рон. И тут такое? Должна быть причина. — Объяснила, — кивнул Малфой, — записку на кухонном столе оставила. «Драко, нам надо расстаться. Прости, мы слишком разные. Твоя семья меня никогда не примет. Я не буду тебе мешать. Не хочу быть причиной твоего несчастья,» — вот что там написано было. Гарри кивнул своим мыслям. Это было странно. Гермиона себя так не вела. Она не сбегала. Гриффиндорцы не сбегают. Никогда. Гарри прищурился, окинув Малфоя подозрительным взглядом. Только что он лихо припечатал Гойла об стол головой. Пару недель назад врезал младшему Орсону. Но Гарри не назвал бы Малфоя фанатом насилия. Орсону он врезал за расистские комментарии в сторону какой-то магглорожденной (это сотрудники Драко потом по всему министерству разнесли). А сейчас за оскорбление Гермионы прилетело Гойлу. И не сказать, что и в тот раз, и в этот Малфой был в спокойном состоянии. До сих пор руки Малфоя тряслись, пусть он и делал вид, что это не так. При этом Гарри видел множество людей, избивавших собственных жён и детей. Малфой не был одним из них. Хотя бы потому что Джинни, вероятно, знавшая об их отношениях с Гермионой всё, до сих пор рада была видеть Драко. Гарри хотел спросить что-то ещё, но не знал что. Он внимательно осмотрелся вокруг, пытаясь найти хоть какую-то подсказку. Им пора бы уже отправить весточку в министерство, но Гарри не хотел, чтобы кто-то видел Малфоя в таком состоянии. Он не знал, как приободрить друга. Потому что сам Гарри не знал, что делал бы, окажись на месте Драко. Гарри встал с места. Нужно было проверить Гойла и найти тему для разговора с Малфоем. Гарри цеплялся взглядом за всё, что мог, но на глаза попадались фото и книги. Дойдя до кухни Гарри замер. Над обеденным столом, на котором развалился Гойл, висела пробковая доска. Вернее Гарри предполагал, что это она, потому что каждый милиметр доски был завешан записками и фото, приколотыми кнопками к ней. Фото Гермионы, висящей на шее у Малфоя всё ещё вызывали диссонанс. Но эти хотя бы не двигались в отличие от тех, что были в гостиной. Гарри немного поморщился от милых записочек и старого списка продуктов. Внимание его привлекла маленькая бумажка на левом краю. — Вы загадки друг другу загадывали? — вырвалось у Гарри. За спиной послышалось какое-то движение. Драко подошёл к Гарри, переспросив, что тот имел ввиду. — Ну, записка, — Гарри тыкает пальцем в квадратик на доске, — «ДэМП 8:00 пт» — что это такое вообще? Шифр? — Драко — экзамен по международному праву в 8:00, пятница, — с лёту выдал Драко, — Грейнджер так записывает напоминалки перед важными событиями. Гарри знал Гермиону очень много лет, но понятия не имел о подобной привычке. Но выглядело это весьма забавно. Загоревшись Гарри ткнул в записку с аббревиатурой рядом, прося Малфоя расшифровать. — «ЯвМР 12:30, среда», — зачитал Драко, — а! Встреча с месье Робером. Он был у Грейнджер научным руководителем… Внезапно Драко замер, раскрыв рот. Гарри пощёлкал пальцами перед его лицом. Вместо осознанного ответа, Драко вдруг схватил его за плечи и в лецо прошептал: — МОвНОТ! — Что? — Поттер, в черновиках Грейнджер было написано про встречу с министром! Гарри в очередной раз за вечер застонал. Он совершенно не понимал Малфоя. — Она работала на него. У неё встречи с ним были каждый день. Буквально. — «МОвНОТ», — продолжал тараторить Драко, — поверить не могу, что забыл это!.. Грейнджер пишет в напоминалках событие кодом, потому что приучила себя к этому во время вашей охоты за кресстражами. Заглавные буквы — это тот у кого планы. Маленькая буква — дело. Встреча, экзамен, свидание, зачёт, покупки… Большие буквы после маленькой либо место, либо человек, с которым встреча! МО — это должно быть министр Орсон, потому что больше ничьи инициалы не подходят. В — это встреча. Она всегда обозначала этой буквой встречи. Даже на записке на кухне! И что такое НОТ?! Малфой смотрел на Гарри горящими глазами. Так, будто тот подобрался к разгадке тайны вселенной. Гарри больше пугался излишне возбужденного состояния Драко. Поэтому он просто пожал плечами и проговорил: — Эм, Тео? У него фамилия Нотт. В целом близко. — Поттер, не тупи! — рассмеялся Драко. — НОТ — начальник Отдела тайн! Она записала его просто должностью. МОвНОТ! Я думал это какая-то её новая идея для фонда, но это чёртовы встречи Орсона и Коллинза! Она вела учёт их встреч, Поттер. У нас есть информация о том, как часто эти двое виделись! Мы можем сопоставить это с событиями в стране и что-то откопать! — Малфой, мне кажется тебя уносит не туда, — покачал головой Гарри, — мы и так уже по твоей инициативе внедрили шпиона в Отдел тайн безо всяких веских улик. — Гойл — наша самая веская улика, Поттер! — Малфой схватил друга за плечи. — Гойл связан с Отделом Тайн, у него был их портключ! — Его могли украсть, — пожал плечами Гарри. — Украсть у Коллинза с его уровнями защиты? — скептично приподнял бровь Малфой. — Тебе напомнить, что мне пришло вытаскивать из головы Падмы воспоминания и зависать над омутом памяти у тебя в кабинете неделю, чтобы перенести информацию (хотя мы даже не уверены, что она запомнила верно!), потому что вынести документы из Отдела Тайн невозможно. Кто смог бы вынести целый портключ?! — Коллинз и оба Орсона! — всплеснул руками Гарри. И остолбенел. Только у Коллинза и Орсонов была такая возможность. Вынести что-то из Отдела Тайн могли только три человека. Либо кто-то по их разрешению. Кто-то, кто не сможет потом рассказать. — Или Гермиона, — прошептал Гарри. — Да, — поморщился Драко, — она. Или Дженна Томпсон. Гарри перевёл взгляд на Гойла. — Ты сможешь уговорить жандармов оставить его в французской тюрьме, даже если наш министр запросит выдачу его на родину? — Сделаю всё возможное, — нахмурился Малфой, — нам надо выбить из него как можно больше информации пока его не вывезут обратно в Британию. Потому что, помяни моё слово, Поттер, Грегори Гойл не доживёт до своего суда в Визенгамоте. Гарри было нечего сказать. Потому что Малфой был прав.