A Cursed Blessing.

Сукуна подпрыгивает в воздух, рыча на колдуна, осмелившегося бросить ему вызов. То, что его сосуд был человеком, не значило, что он тоже им был. Когда Сукуна проснулся, чувствуя лунный свет на своей коже, он радовался. Он вернулся. Мир сильно изменился, если судить по его пятнадцати секундам анализа, но он мог легко адаптироваться. Неважно, что мир изменился, он всё равно был перед Сукуной в долгу, за который можно заплатить только кровью. Он снова мог править с помощью ужаса в этом мире, который был ему всем обязан. Теперь, если бы только этот идиот убрался с его дороги, он мог бы найти Шуку, распечатать его и продолжить свою, нет, их миссию. Это тело не было ужасным, по крайней мере, у альфы, но оно было меньше и слабее, чем ему хотелось, к тому же не хватало дополнительной пары рук. Он ударяет кулаком об пол, сила его удара оставляет дыру в бетоне. Пока маг был отвлечен, он ни за что не смог бы увидеть Сукуну, бегущего на него, даже если бы его окликнул напарник. Ну, сейчас всё закончится, он избавится от мага… О, чёрт возьми, нет. Этот ублюдок сидел на нём, Сукуна не заметил … Пыль рассеивается, и его алый, сердитый взгляд встречается с напуганными зелёными глазами. Его сердце, если оно у него вообще было после всего, что случилось, останавливается. Что? Не было никакого шанса... И всё же… Кровь стекает по его виску, каждая капля вызывает гнев Сукуны. Как он мог не увидеть, не почувствовать его? Мегуми...? Мир внезапно переворачивается, выводя Сукуну из равновесия. Секунды растягиваются в часы, пока он смотрит на человека, вернувшегося к жизни. - Ты не настоящий. - Спорит он в голове сам с собой, со всей вселенной.- Ты же умер. Но он здесь. Жена. Омега. Ритуал сработал. Так долго Сукуна его искал, цепляясь лишь за надежду, что ритуал не только был проведён правильно, но и сработал. Он гонялся за каждым слухом, за каждой историей, чтобы найти погибшую омегу. И теперь он сидит перед ним, страх отражается в его зелёных глазах, и Сукуна тянется к нему. Всё в порядке, дорогой. Альфа здесь. Наконец-то они снова могут быть вместе, как полноценная семья, только нужно освободить Шуку. Как рад был бы их сын наконец-то встретиться со своей матерью. - А взбитые сливки внутри просто восхитительны. Когда беловолосый ублюдок начинает говорить, напоминая Сукуне, что он не один, и разрушая его мечты о будущем, он рычит. Маги дзю-дзюцу раздражают до сих пор, независимо от периода времени. - Лучше надрать задницу этому идиоту, а потом забрать Мегуми. – Думает Сукуна. Он разворачивается, встаёт и наносит удар, но мужчина уклоняется. Это безумие. Он сильнее этого унижения! Сукуна упирается пятками в пол, поворачивается и прыгает вперед. Магу, кажется, совершенно плевать на это. - Это потому что я отвлекся. – Думает он. – Мегуми… Его сердце бьётся в старом, давно забытом ритме. Всё, о чём он может думать, это о своей омеге, который наблюдает за ним всего в нескольких метрах. Он ранен, Сукуне придётся это исправить. Он протягивает руку, длинные когти почти хватают куртку мага, но секунда, и он теперь отвёрнут от омеги, спина к спине стоя с шестиглазым. - Мой ученик смотрит. – Он говорит о Мегуми? - Итак, я хочу немного покрасоваться. Маг. Мегуми присоединился к тем самым людям, которые его убили. Сукуна откидывает локоть назад, но маг исчезает только для того, чтобы схватить его за другую руку и толкнуть локтём в лицо. Сукуна пытается удержаться на ногах. Шестиглазый невероятно быстр. А у него почти нет сил. Ему для воплощения достаточно одного пальца, но с таким количеством силы этого мага не получится победить. Отвлекшись, Сукуна не видит приближающегося удара. Он попадает ему прямо в грудь, толкая его через всю крышу в перила. Он стиснул зубы, раздраженный. - Вы, чёртовы маги дзю-дзюцу, всегда доставляете мне неприятности. - Он глубоко вдыхает, собирая всю проклятую энергию своего тела, какую только может, и поворачивается, ударяя по крыше здания. В прошлый раз он промахнулся, но больше этого не повторится. Ему просто нужно было убедиться, что Мегуми не будет мешать. В крыше теперь дыра, отделяющая Сукуну от главного здания. Нет ни единого шанса, чтобы кто-то смог это пережить. Но его резко останавливает голос. Что…? Ебать. - Семь. - Этот идиот был ещё жив? - Восемь. - По крайней мере, с Мегуми всё было в порядке, он выглядел уставшим, на нём было слишком много крови, и Сукуна просто не мог не переживать из-за этого, но в то же время он был в безопасности. - Девять. Уже пора. Пора? Пора для чего? Сукуна едва успевает расслышать слова, как его сердце больно ударяет по рёбрам. Он чувствует, как что-то царапает его изнутри, ползёт по горлу. Этот паршивец. Он… подавляет его? Кто, чёрт возьми, такой этот Итадори? Нет, нет, нет! Ему нужно остаться! Ему срочно нужно найти Шуку, своего сына, и вернуть память Мегуми. Мегуми! Сукуна оглядывается, его охватывает печаль, и он не видит признания в этих зелёных глазах. Его любовь. Последнее, что Сукуна видит перед тем, как его подавят, это глаза человека, которого он любит, но в них нет никаких эмоций, кроме страха. Секунда, и он уже сидит в своих владениях, запыхавшийся и обиженный. Гордость уязвлена ​​в битве, но сердце болит от более глубокого предательства. Мегуми, его возлюбленный, его пара, переродился, как Сукуна когда-то надеялся. Вот только он ничего не помнил. Шуку был неизвестно где запечатан, а он сам оказался в ловушке внутри этого идиота-мальчишки. Сукуна ругается, уничтожая всё в своих владениях, прежде чем позволить им восстановиться. Наконец-то он нашел Мегуми, но теперь омега вне досягаемости. Как мир может быть таким жестоким? *** - Теперь, когда Сукуна вернулся, возможно, мы могли бы… - Мы не позволим его сыну освободиться. - Высшее начальство стояло на своём. Годзё хмурится, размышляя. Хотя он и беспокоился о том, что возвращение Сукуны может означать для мира и общества дзю-дзюцу в частности, но он увидел на крыше, что проклятие что-то нервировало. - Я представлял собой серьёзную угрозу, но почему он даже не попытался причинить вред Мегуми? - Думает Сатору. – Скорее всего, план Сукуны состоит в том, чтобы найти своего сына и распечатать его. Если мы заключим контракт с Шуку… - Годзё, этот мальчик очень нестабилен. - И почему же? Ах, да, вы убили его мать. - Годзё не мог скрыть своё отвращение к старейшинам дзю-дзюцу. Хотя победа над Сукуной не была и никогда не будет чем-то плохим, убийство невинной омеги не нравилось ему. - Единственная причина, по которой Сукуна начал творить хаос, заключалась в том, что общество дзю-дзюцу действовало слишком жёстко и убило его жену. На тот момент он не представлял угрозы уже много лет. Возможно, если отдать ему Шуку, это поможет. И если Шуку будет связан условиями контракта, Сукуна не будет… - Ты уверен, что это сработает? - Конечно, я уверен! – На самом деле это не так, но у Сатору просто нет выбора. Старейшины перешептываются между собой за ширмами, обсуждая вероятность успеха этого варианта. Годзё уже знает, каким будет их ответ. - Очень хорошо. - Наконец, они соглашаются. – Ты можешь освободить его. Как только ты это сделаешь, заключи с ним контракт, и запиши его в техникум дзю-дзюцу в качестве своего ученика. Это единственный способ следить за ним. Годзё усмехается, наклоняя голову так, что его голубые глаза смотрят практически сквозь ширмы, скрывающие верхушку. - С превеликим удовольствием, господа. *** - Разумно ли это? - Спрашивает Нанами, стоя рядом с Годзё перед саркофагом, в котором находится Принц Проклятий. - Возможно, нет. – Признаётся он. - Но Шуку будет лучшим рычагом давления на Сукуну. У Сукуны много разных качеств, но с исторической точки зрения он точно всегда защищал своего сына. Похоже, это была общая черта, которую они с Сукуной разделяли. Годзё открывает крышку саркофага, снимая с неё некоторые печати, и смотрит на молодого человека, на самом деле, даже подростка. Он был моложе первокурсников колледжа, всем им уже было за двадцать. Шуку выглядел на семнадцать или восемнадцать лет, старея медленнее из-за своего происхождения. Годзё дёргает печать, ослабляя её. Красные глаза открылись. - М-м-м. - Привет, Рёмен. – Усмехается Годзё. - У меня есть для тебя заманчивое предложение. Мальчик снова стонет, как зомби. Годзё вздыхает, снова ослабляя печать. Им только нужно, чтобы Шуку заговорил, а это означает, что он должен оставаться частично запечатанным, без возможности сбежать. - Я хочу заключить с тобой контракт. - Почему же я должен согласиться на это, шестиглазый? – Шипит подросток, сейчас очень походящий на своего отца. - Потому что ты хочешь освободиться. Заключи со мной контракт, и можешь свободно гулять по выходным. - Только по выходным? - Он даже звучит, как подросток. -Ну, тебе придётся записаться в колледж дзю-дзюцу, так что, да, только по выходным, когда твоя домашняя работа сделана. – Годзё ухмыляется, скрестив руки на груди. - Всё, что тебе нужно сделать, это поклясться, что ты будешь подчиняться моим указаниям и делать то, что я говорю. - Так не пойдёт. – Возражает Шуку. - Слишком расплывчатое условие. Что, если ты скажешь мне остаться где-нибудь, и тогда я умру из-за этого? - Отлично. – Фыркает Годзё. - Тогда ты клянешься служить обществу дзю-дзюцу и идёшь учиться. Я буду твоим преподавателем, и ты будешь изгонять для нас проклятия в обмен на свободу. - Скучно. – Закатывает глаза Шуку. - Ты можешь свободно ходить везде. Может быть, даже найти омегу? – Задеть его альфа – природу необходимо. - При условии, что ты не причинишь вреда мирным жителям или людям, которые не пытаются тебя убить. - Ни в коем случае. Омеги тупые. – Шуку передёргивает. - Всё, что они делают, это сидят дома, плачут и рожают детей. Я лучше выстрелю себе в череп, чем свяжусь с одной из них. - У Сукуны была омега. — Отмечает Годзё. Омеги были неотъемлемой частью общества, только потому, что Годзё не спал ни с одной... Он быстро обрывает эту мысль. Шуку замолкает... Годзё смотрит на Нанами, который выглядит неловко. Сейчас Шуку выглядит таким, какой он есть на самом деле: потерянным маленьким ребёнком. - Моя мама… Моя мама была другой. Он... он был... - Ты никогда его не знал. - Напоминает ему Нанами, от чего Шуку рычит. - Потому что вы его убили! - Хорошо! - Годзё хлопает в ладоши. - Новый план! Условия контракта: ты выйдешь из этой штуки и станешь свободным. Взамен ты поступаешь в колледж дзю-дзюцу и изгоняешь проклятия вместе со своими однокурсниками. Нельзя убивать людей, если они не пытаются убить тебя или твоих союзников. Согласен? Шуку пожимает плечами. - Если что, мы сможем уладить детали договора за минуту. Хочешь заключить сделку? - Годзё протягивает руку, хотя Шуку не может её пожать. Подросток пристально смотрит на него, затем вздыхает, обвисая в своих печатях. - Отлично. Я согласен. - Чудно! - Годзё смеётся, хлопая в ладоши. - Тогда позволь мне быть первым, кто поприветствует вас в колледже дзю-дзюцу! *** - Я ненавижу эту хрень. – Жалуется Шуку на свою форму мага, следуя за Годзё через кампус. Быть прикованным к этому человеку было неприятно, но если Шуку будет хитрым, возможно, ему удастся обманом заставить мага позволить освободить отца. Ему просто нужно найти подходящий сосуд. - Следи за языком. – Смеётся Годзё. – Теперь, технически ты будешь самым младшим физически. Тебе сколько? Шестнадцать или семнадцать, если переводить на годы проклятия? Следующая по возрасту - Нобара. Ей двадцать один. - Мне всё равно. – Фыркает Шуку. - Я надеру ей задницу. Со вздохом Годзё останавливается перед дверью, предположительно ведущей в класс. Этот парень даже хуже Мегуми в период, когда тот учился в средней школе. - Просто… веди себя хорошо. - Годзё поворачивается, держась за ручку двери. - Ой! - Он делает паузу, прежде чем открыть её. - И не слишком волнуйся. Он открывает дверь и входит с хлопком в ладоши. - Добро пожаловать, наше последнее пополнение в рядах первокурсников! Шуку с ворчанием входит внутрь, лениво оглядывая собравшуюся толпу. Первый первокурсник, единственная девушка, как он предполагает, Нобара, смотрит на него с пренебрежением. Позже он исправит поведение омеги. Второй… - Шуку? Шуку задыхается, широко раскрыв глаза, в то время как розоволосый мальчик вопросительно хмурится, глядя на свою щёку, где образуются дополнительные глаз и рот. - П…Папа? - Шуку! - Ух, ты! Привет! Юджи борется за контроль над своим телом, пока оно дёргается, когда Сукуна пытается вырваться. - Позволь ему! – Годзё останавливает его. - Шуку связан контрактом, он ничего не сделает! Будучи успокоенным словами Годзё на случай, если что-то случится, Юджи падает на пол. Когда Сукуна берёт верх над телом, он поднимается и обнимает Шуку. - О, мой сын. С тобой всё в порядке? - Я в порядке. – Отвечает Шуку, закатывая глаза, пока старший альфа рассматривает его. Возможно, он притворяется раздраженным подростком, но он на самом деле так рад, что его отец здесь, живой. Он бросает взгляд через плечо Сукуны на третьего и последнего первокурсника, и замирает. — М… мама? – У Шуку остались лишь самые смутные воспоминания о своей матери, но у Сукуны был крошечный портрет, который Урауме написал, когда Мегуми был жив. Он и Шуку часто засыпали, глядя на него, желая, чтобы Мегуми всё ещё был рядом с ними. И этот парень перед ним… Сукуна сжимает сына крепче в объятьях. - Твоя мать не помнит. – Шепчет он. — Не перегружай его. Шуку хмурится. Конечно, реинкарнации хранят в себе воспоминания прошлой жизни, но они заперты, чтобы человек не сошёл с ума. Только определённые обстоятельства могут их разблокировать. - Так трахни его быстрее и верни мою мать. Мне нужно то, что у нас отобрали. - Следи за своим языком. Я тоже хочу, чтобы он всё вспомнил. – Злится Сукуна. – Имей терпение. Я скоро верну твою мать. Сукуна выпускает Шуку из объятий, хмурясь. - А что там насчёт заключенного тобою контракта? - Разве мы не собираемся обсудить тот факт, что он назвал меня мамой? - Спрашивает Нобара, явно предполагая, что, будучи женщиной - омегой, Шуку имел в виду именно её. Он закатывает глаза. - Я не собираюсь это обсуждать. Взгляд Шуку скользит по Мегуми, который выглядит скучающим и равнодушным, если не сказать, немного неловким. - Скоро. - Обещает он себе. – Скоро ты будешь смотреть на меня с гордостью. Клянусь тебе, я заставлю тебя гордиться мною, мама.