Бог Раздора выходит на сцену

Едва ли его присутствие предвещало что-то хорошее. Каждое его появление сопровождалось громкой недосказанностью, вопросами, ответы на которые приходилось искать, как ищут иголку в стоге сена. И всякий раз, когда Фурина напоминала себе, что ему нельзя доверять - она понимала, что он будет в числе первых, кого она позовет в минуты отчаяния.  Это было так странно. Эта всепоглощающая уверенность в его намерениях.  Это было так… Это было глупо. У Фурины застыло все нутро.  Когда он пытал ее, все было по другому. Она словно забыла, с чего именно началось их знакомство. Эгерия. Ромул. Нёвиллет. Нахида. Странник. Венти. И многие другие, кто советовал ей быть готовой. Но как подготовиться к этому? Как можно увернуться от ножа в спину, когда ты знаешь, что уворачиваться не будешь? В памяти промелькнула та потаенная комната в храме Бога Раздора, когда она отчаянно кричала его имя, пока нечто, воплощающее из себя Запретное Знание, пыталось склонить ее к безумию. Следом ей в лицо ударил зимний ветер на вершине арки в гавани Ли Юэ, когда он обещал позаботиться обо всем. Когда перед взором Семерых Архонтов он просил дать ему время на подготовку. Когда он во всеуслышание заявил, что принял сторону де Фонтейн. Он клялся в чувствах Эгерии и Фокалорс, чуть ли ни бился кулаком о грудь, торжественно называя ее своей внучкой. Юний шел прямо. Так идут воины на поле боя, зная, что вернутся домой с победой, а у Фурины вся тяга бороться мигом испарилась, потому что она уже проиграла. Потому что Нёвиллет понял, что Фурина, будучи самым опасным в мире оружием, будет беспомощна перед лицом того, кто обещал ей дом и безопасность. На лице Бога Раздора не было и тени привычной ухмылки - лишь зияющая показная пустота, граничащая с серьезностью его намерений. И ни грамма сожаления. - Беги. - настойчиво повторил Нёвиллет. - Найди Ромула и спрячься, я отыщу вас… Но ноги не слушались, а разум искал оправдания. Бог Раздора просто решил разыграть ее. Сейчас он пару минут будет притворяться сердитым, а потом посмеется и скажет, что пора выступать. Что они сейчас соберут все их силы, и они нанесут удар Селестии. Никто не умрет, все придут к какому-то соглашению, и они заживут долгой счастливой жизнью там, где их место. - Боюсь, в мои планы пришлось внести некоторые корректировки. - сухо сказал Юний, медленным уверенным шагом приближаясь к ним. - Юний, - хрипло позвала она, - что бы ты ни задумал, мы сможем договори… - Не сможем, милая. - буднично перебил тот. - Миры мертвых и живых встают вверх-дном, Небесный Порядок может пробудиться от такой суматохи. Боги уже готовы, лишь ждут, когда вы додумаетесь попасться в их ловушку. - В твою. - отчеканил юдекс. Юний театрально вздохнул: - Милый-милый Нёвиллет, даже мне не по зубам некоторые из Небожителей, не думай, что балом правлю я, сами понимаете, я всего лишь посланник мира. Пешка. Если угодно. - Мира? - усмехнулся Гидро Дракон. - Ты лишь трус, которому каким-то образом удалось выжить. Ты мог предать всех нас, но не Фурину… “Предать?” - растерянно повторила де Фонтейн про себя. - С чего бы это? - деловито удивился тот. - Она лишь сломанный инструмент, который имеет тело Фокалорс. Ни ее талантов, ни ее сил, ни ее амбиций. Нужно было уговорить Лорс убить ее. Столько времени и сил зря потерял. - И ты думаешь я поверю?  Ее голос сорвался на отчаянный писк. Ни толики бывалой божественной гордости. Ей вдруг показалось, будто она стоит обнаженная в переполненном концертном зале, пока тысячи незнакомых ей людей пожирают ее взглядом и приговаривают: “А мы говорили!” - Богу Раздора верить нельзя, дорогая, - лаконично ответил Юний, - тебе ли не знать. “Почему?” - не понимала она. - “Почему он?” - Мне дали четкие инструкции: поубивать вас всех нахрен и взять на себя нереально тяжелые бразды правления над всеми регионами.  Боги побоялись проигрыша и решили заключить союз с ним. С Богом Обмана. С ходячим воплощением Раздора. С тем, кто играл нациями, Богами и Драконами, как с марионетками в свою угоду. Из груди непроизвольно вырвался смешок: - Разве власть стоит стольких голов? Хотелось кинуть: “Разве власть стоит моей головы?! Ты же тот, кого я украдкой называла семьей!”, полные горькой обидой, но Фурина не могла позволить себе так срываться. - Всласть - нет. - признался Юний. - Но всеобщее прощение и место среди Богов и людей - хоть тысяч голов! - весело добавил он. “Не верю!” - повторяла про себя Фурина. - “Разве тебе так нужно прощение, что ты готов повергнуть столько стран в хаос?!” - Ты говорил, что не хочешь больше убивать.  Юний одарил ее нечитаемым взглядом. Таким, каким смотрят на клинических идиотов, которые сказали несусветную чушь, но которых нельзя никак винить в их глупости. - Я много чего говорил, милая. Но сами посудите - мне нет места нигде, а так я наконец-то устрою покой и процветание, которые смертные заслуживали со времен своего появления. Вы - Боги, Драконы, Духи и другие бессмертные лишь обуза, которой не место в мире, в котором правят люди. С чем-то Фурина могла согласиться и была уверена, что это бы послужило хорошим оправданием его действий, если бы не одно “но”: - Ты никогда не сможешь привести людей к процветанию. Ты - Бог Раздора, в твоей крови течет тяга к разрушению. Юний со всей серьезностью кивнул: - Меня заклеймили самым паскудным из всех существующих злодеев. Но разве я не способен на добродушие и сердоболие? Я же как-то терпел тебя столько времени. - Юний, - воззвала к нему Фурина. - Ты носила имя Лорс столько лет, но была ли ты самой Справедливостью? Была ли она Богом Справедливости? Она выносила приговоры в Оратрисе, но едва ли это хоть как-то уравновешивало порядок внутри вашей страны. - философски начал Бог Раздора. - Чтобы быть Богом нужно намного больше, чем титул, который ты сам для себя установил, и, пока что, ни один из Архонтов даже близко не подошли к идеям, которые сами же создали. Он подошел к ним на опасно близкое расстояние. - Не смей. - твердо сказал Нёвиллет. - Ты думаешь, мы позволим тебе убить ее? - “Мы”? - усмехнулся он. - Твои “мы” сейчас пытаются выбраться из моих чертог, поверь, им пока не до вас. А, если и выберутся - сил одолеть меня не хватит. “Ромул.” Ромул был где-то в деревне, должен был играть с детьми, он все еще там? “Нет.” - безутешно ответило сознание. - “Ром был бы здесь, если бы смог.” Где он? Что с ним? Юний сделал медленный шаг вперед: - Если бы ты, Фурина, была бы выносливее и сильнее, может быть, я бы не перешел на сторону Селестии, но моя козырная карта разыгралась против меня. Нынче твоя голова стоит дороже моей. Такого не было со времен падения Второго Сошедшего, а этого ублюдка убить было сложнее, чем тебя. Нечестно, не считаешь? - Ублюдок здесь ты. - ядовито плюнул юдекс. - То, что Фурина вынуждена терпеть эти муки - твоя заслуга. - У-у, - елейно протянул Бог Раздора, - А кто проклял ее? Я? Кто начал эту заварушку? Я? Это из-за меня всему миру придется распрощаться с Архонтами и Драконами? Точно, это же я решил всех объединить и выступить против Селестии… Камень в огород Нёвиллета сработал, как полагается, казалось, юдекс отшатнулся от его слов, как от резкой пощечины. Юний кинул быстрый взгляд на Фурину, отчего по коже пробежали холодные мурашки. - Ты даже не способна повлиять на мое сознание, а оно открыто для тебя. - многозначительно запричитал он. - Ты ничтожна на фоне могущества, которое я дал тебе. И этому человеку я хотел доверить Знание, которого не были достойны даже самые лучшие из лучших? Он сделал шаг ближе. - Ты любишь меня? - нагло и резко усмехнулся он. - Не хочешь верить в мое предательство? Думаешь, я сейчас снова начну жалеть тебя и твое самобичевание? Ох, бедная Фурина, сколько же ты вынесла за эти годы? Извини, но я не твои тупоголовые друзья, которыми движут примитивные чувства. Ты не сможешь ударить даже меня, а я уже надеялся пустить тебя устраивать мясорубку в Селестию. - он с важным видом сжал переносицу. - Одно разочарование. Он знал, куда бить. Знал, как сильно ее ранят именно эти слова и намеренно громко выделял то, от чего в сердце что-то неизмеримо болезненно разрывалось. Ей только и оставалось, что глупо хлопать глазами, моля о помощи. - Бессмертными движет утерянная справедливость. - вдруг сказал Нёвиллет. - Все сплотились вокруг Фурины не из-за жалости, а из-за желания помочь ей вернуть то, что ей принадлежит. - Она не Гидро Архонт и никогда им не станет. - учтиво ответил Юний. - Зато она ближе всех знает, что такое настоящая справедливость. Она - Архонт Справедливости, если будет угодна такая трактовка. - ответил юдекс. - Пока ты принуждаешь повиноваться - она заслуживает союзников кровью и потом. - Все, что у нее есть, даже ваши “союзники” - заслуга Лорс, не более.  И с этим Фурина была отчасти согласна. Юний повернулся к Нёвиллету: - Вам не воззвать к совести, которой нет, а ждать я не привык. Я окажу тебе милость и убью тебя раньше Фурины. Мне такой привилегии не давали, но я решил начать новую жизнь, наполненную благородством и порядочностью… Гидро Дракон не стал его дослушивать. Он ударил первым, целясь прямо в грудину Юния, но тот, вздохнув, отскочил назад еще до того, как Нёвиллет успел напасть. Юдекс встал перед Фуриной, всем видом заявляя, что никто не посмеет тронуть ее, пока он жив. “Пока…” - вдруг поняла де Фонтейн. Ей не снилась их схватка. На этот раз этот кошмар обратился в реальность, и, как назло, у Фурины не оказалось сил сражаться. Впрочем, на поле боя - она была бы Нёвиллету помехой. Глаза не успевали поспевать за их перемещениями, то Юний бил, то Нёвиллет. Воздух вокруг раскалился элементом Пиро, но всюду ее пыталась побороть мощная энергия Гидро. Ей пришлось вызвать Гостей, чтобы те защищали ее от каменных глыб, которые летели в ее сторону - настолько сильными были их удары. Тучи мгновенно заволокло тяжелыми облаками, казалось, где-то вдали гремело. То была магия разбушевавшегося Ромула, Фурина знала ее наизусть. “Его до сих пор здесь нет, где бы он ни был, он борется.” Он всеми силами пытается пробраться из чертог Бога Раздора, чтобы помочь ей. Фурина поняла, почему Юний не хотел вступать с Нёвиллетом в схватку в столице - они бы разнесли весь регион. Сейчас же под угрозой находились ближайшие поселения. Она призвала несколько десятков Гостей и отправила сторожить деревни, чтобы, если их затопит или разнесет, существа оказывали посильную им помощь. Буря, которую призвал Речной Дух была настолько сильной, что за какие-то пару секунд она вся промокла под плотной завесой дождя, казалось, этот ливень был жалкой попыткой хоть как-то ее защитить.  В голове колоколами звенела мысль, пусть никто не пострадает, пусть все останутся живы. Моракс бы не позволил такой битве разгореться на своей территории. “Если Юний как-то расправился с Чжун Ли - мы все в огромной опасности.” Но вся эта бойня продолжалась бы ровно до того момента, пока Богу Раздора не наскучит, ведь он мог легко воздействовать на разум юдекса. Пока он этого не делал, Фурина пыталась хоть как-то воздействовать на сознание Юния. Достаточно остановить. Достаточно замедлить. Хотя бы занять его собой - лишь бы Нёвиллет не пострадал. На короткий миг ее взгляд столкнулся с взглядом Юния. До Фурины вдруг дошло. Зачем Богу Раздора так показушно занимать ее товарищей? Зачем разыгрывать всю эту драму перед ней и Нёвиллетом. Если бы он хотел убить их - давно бы это сделал. Ему нужна была она. С самого начала. - Юний! - прокричала она, надеясь, что ее голос не заглушит буйствующий ветер, - Выслушай меня! - Я немного занят, родная, - гортанно рассмеялся он, уворачиваясь от когтей юдекса. Он наслаждался схваткой, специально растягивал бой, словно получал удовольствие от разрушений, которые они приносили своими силами. “Истинный наследник Пиро.” - вдруг пронеслось в голове. - Бог Раздора! - что есть сил позвала Фурина. - Тебе не нужны жизни Архонтов! Тебе нужна моя! - Фурина, не смей! - отозвался Нёвиллет. Он уже знал, что она собиралась сказать, словно думал о том же, но вычленил из этого глупого плана Фурину. Рука непроизвольно легла на спрятанную брошь. Нужна ли она ей? Нужно ли все это, если все закончится? Де Фонтейн сегодня умрет. Какая-то часть нее отчаянно пыталась бороться с этой мыслью, а какая-то радовалась. “Прости…” - молящим взглядом уставилась она на юдекса. - Я - зачинщик! Если Богам и нужно кого-то судить - то это меня! Она прохрипела эти слова, с силой вырывая их из глубин своих легких, которые отказывались подчиняться. Вопреки ожиданиям, ее голос не потерялся среди ветра и дождя - наоборот, он отразился от возвышающихся над ними гор, поднимаясь ввысь. “Так даже лучше.” - подумала она. - “Пусть весь мир слышит меня! Пусть Боги насладятся моими словами!” - Как тебя я подчинила своей воле, - начала она, - так и многих других бессмертных! Все они лишь водимые, которых я хотела натравить на Селестию! Юний остановился. Медленно развернулся к ней всем корпусом. С его лица тут же спала вся наигранность. Он смотрел прямо. Не выражая ни одной эмоции, но Фурина была уверена, что он что-то определенно чувствовал. Если не к ней, то к Фокалорс, которая явно была где-то рядом с ней. Нёвиллет попытался нанести еще один удар, но был впечатан лицом в твердую землю одним резким движением руки. - Я затуманила разумы многим людям. Да, во мне не так много сил, но их было достаточно, чтобы я смогла убедить их встать на мою сторону. - скрывая дрожь в голосе заявила она. - Фурина, пожалуйста…  Невиллет, все еще прижатый к земле, лишенный всякой возможности подняться, затравленно смотрел на нее. Сглотнув ком, Фурина продолжила: - Смерть Фокалорс показала мне, как несправедливы Боги. Как мало надо им, чтобы измываться над всеми, кто просто хочет жить. Все Шестеро Архонтов давно смирились с этим, но я никогда не соглашусь на подобное. Все, чего я хотела - мести. Кровавой мести, чтобы… Ей самой было смешно от этого бреда, но, чем сильнее она оскорбит Небеса, которые - она была уверена - прямо сейчас ее слышали, тем больше вероятность, что весь этот маскарад виновных закончится на одной ней. - Чтобы эти вшивые Божества, которые напрочь забыли, что тоже когда-то были смертными вспомнили, где их места! - яростно выдавила она. - Чтобы каждый гребанный бессмертный, возомнивший себя достаточно сильным, чтобы решать судьбы целых народов, сдох, харкая собственной кровью. Чтобы они вспомнили, что в их венах течет не золото, а такая же багровая кровь, как у смертных! - У тебя бы все равно не хватило силенок со всеми расправиться. - лениво отмахнулся Юний. - Я играла роль Бога пять веков. - горько усмехнулась Фурина. - Кому, как не Богу можно понять, что средства не важны?! Училась у лучших! - она с вызовом кивнула на Селестию. - Зачем марать свои руки, если можно это сделать чужими? - Своими словами ты порочишь не только свое имя, но имя Фокалорс. - скупо нахмурился Бог Раздора. - Кто ты такая, чтобы судить Небожителей? - Новый Бог Раздора. - вздернула подбородок она. - Нынешние Божества в Селестии - жалкие помойные крысы, которые побоялись меня, ничтожную девушку, да так, что опустились до союза с тем, кто предавал их несколько раз! Тебе самому не стыдно переходить на их сторону?  Юний широко улыбнулся: - Быть на стороне победителей - не стыд, а стратегия. - В Бездну твою стратегию, придурок! - сплюнула она. - И всех, с кем ты заодно! Ты убьешь меня и Архонты прекратят любые действия против Селестии, потому что привыкли пресмыкаться! Хотя, даже, если и убьешь и их, думаешь, не найдется кто-то талантливее меня? Кто-то, кто перебьет вас всех там? Это шоу нужно было заканчивать, как говорится, куй железо, пока горячо. Юний понимал это. Он отпустил Нёвиллета, тот хотел снова напасть, но вдруг замер. - Фурина? Фурине пришлось приложить немало сил, чтобы заставить Гидро Дракона остановиться. Она всеми фибрами души чувствовала, как он пытается вырваться из ее заклинания, но она лишь глубже проникла в его сознание, заставив его застыть на месте на столько, сколько бы хватило ее Энергии. Юний подходил все ближе к ней, но голос его так же поднимался вверх, туда, где их вшивую сценку нагло подслушивали незваные гости: - Я дал тебе свою силу, чтобы ты выживала, не знал, что столкнусь с такой роковой натурой. - Ты дал мне силу, чтобы у меня был стимул бороться, Юний, - покачала головой она. - Но, вместо того, чтобы поддержать меня, ты предал. Ради кого?! Ради тех, кто допустил смерть твоей дочери?! Для тебя я, может быть, никто, но Фокалорс… Как ты мог, Юний?! - Я стану правителем лучше, чем вы все вместе взятые.  - Прощение, которые ты так ищешь… - оскальнулась Фурина, чувствуя, что, возможно, это были ее последние слова, - Тебе нигде никогда не сыскать. Ни в Бездне, ни в Тейвате, ни в Селестии. Я верила тебе, думала, ты поможешь мне свергнуть Порядок, но ты такой же, как и все Небожители - ничтожный кусок… - Посмотрим. - перебил ее он. - Как запоют твои последователи, когда я отрублю тебе голову. Дрожь в теле испарилась, как по мановению руки. Фурина ждала от себя слез и отчаяния, но она лишь смиренно смотрела на то, как Бог Раздора подошел к ней достаточно близко, чтобы чувствовать на себе его сбивчивое тяжелое дыхание. - Они преклонят колено перед новым правителем Тейвата. - ядовито процедила она, надеясь, что ее слова дойдут до Нёвиллета и до всех, кто захочет как-то за нее отомстить. Фурина ждала конца. Ждала, когда ее окутает беспросветная тьма. Но Юний вдруг повернулся к Нёвиллету. Только сейчас де Фонтейн поняла, что тот все это время смотрел на них. “Я заставила его смотреть…” - Каково это, - елейно пропел Юний, - быть очарованным столь искусной особой? Должно быть, обидно - ты лишь пешка в ее руках. Ничего, убью ее и всю твою грозность, как рукой снимет! Нёвиллет молчал - не мог раздвинуть губы, чтобы хоть как-то ответить. В его глазах стояли слезы, у него не было сил, чтобы хоть как-то двинуться, но были, чтобы заплакать. Фурина хотела лишить его способности видеть, но Юний опередил ее: - Пусть смотрит. Когда моя дочь казнила себя, он даже не шевельнулся, чтобы ее спасти, а сейчас он не может моргнуть, чтобы хоть как-то защитить тебя. Обидно, да? Но как-то несправедливо, не считаете? Фурина не твой ребенок, Нёвиллет. Потеряешь ее и найдешь новую пассию, а я буду нести эту боль дальше. Смотри, Нёвиллет. Смотри и благодари мое великодушие, потому что мелюзин я не трону.  Сердце пропустило пару ударов. Де Фонтейн жалобно смотрела на юдекса, моля о прощении, которого не заслуживала. - Жаль, я не могу сказать Фурине того же. - вдруг сказал Юний. Теперь казалось, будто сердце остановилось вовсе. - Ромул такая же жертва, как и он. Голос предательски дрогнул, Фурина почувствовала, как упоминание о Речном Духе напрочь срывают с нее маску спокойствия и смирения. - Он - преступник, который должен вернуться дом… Де Фонтейн сама не поняла, как именно, но вцепилась острыми когтями в горло Бога Раздора. - Тронешь его и я вернусь с того света! - Тише-тише, - попытался отпрянуть Юний. В его красных глазах на секунду заплескалась паника - он явно не ожидал, что у де Фонтейн хватит сил не только схватить его за уязвимое место, но и погрузиться в его горло всеми пальцами. Горячая, почти обжигающая кровь тонкими струйками потекла по кистям, пачкая рукава верхних одежд. Печать, ограничивающая ее силы сорвалась сама, стоило ему начать угрожать Ромулу. - Речной Дух - мой! - проревела она голосом, далеким от человеческого. - Я убью тебя, Юний! Я вернусь из мертвых и раздроблю твою черепушку на миллиард частиц, чтобы никакая шваль больше не смогла тебя собрать обратно! Потом я поднимусь на Небеса и поубиваю их всех там… Какое-то мрачное нечто поднималось из глубин ее естества. То, что она прятала в себе, подавляла с тех пор, как обзавелась силами двух Драконов. На секунду она стала благодарна этой силе и жестокости. Потому что она не подразумевала под собой страха - только желание творить насилие. Потому что через мгновение наступила долгожданная тишина. И ей больше не было страшно и больно.

***

“Боги довольны таким раскладом.” - усмехнулся про себя Брут. “Боги оскорблены ненавистью Фурины настолько, что готовы дать мне шанс поработить разумы тех, кто никогда не подчинится.” - еще шире ухмыльнулся он в мыслях. “Когда наш мир успел опуститься до того, чтобы невинные женщины начали брать на себя грехи целых народов?” “Наверное, когда Фанет решил, что маленький ребенок может противостоять семи самым могущественным силам, которые нынешнему миру даже и не снились.” Незримая улыбка стала настолько широкой, что треснула, разрезала тонкую грань самообладания и отразилась на лице. Гидро Дракон все еще боролся за жизнь. Брут слышал, как из его разодранной грудины фонтаном хлестала кровь, но заклятие Фурины было настолько сильным, что даже после ее смерти прославленный юдекс не мог пошевелить и пальцем, чтобы наколдовать себе исцеление. Едва ли его заботила жизнь Гидро Дракона, хотя, будет лучше, если Барбатос, Двалин и Моракс как можно скорее займутся его ранами - все-таки еще одно существо с лицом Фокалорс в этом мире точно сведет его с ума. Определенно, пока Брут жив, Гидро Дракону лучше не перерождаться. Показательная казнь Фурины окончена. Селестия может спать спокойно. “Займитесь своими делами.” - скомандовал он, пытаясь хоть как-то вставить выбитое колено на место. Бесполезно. Он переборщил, пока ломал ее кости. “Хотя бы ты ничего не чувствовала.” - мягко улыбнулся он изувеченному телу. Он больше не ощущал присутствия Фокалорс, был уверен, что теперь никогда не ощутит. - Ты воспитала достойную замену себе. - все же проговорил он, надеясь, что она его слышит. Взгляд упал на красный бутон цветка скорби, который Фурина так отчаянно прятала под одеждой все это время. - Впрочем, ты бы сказала, что она тебя превзошла. Брут запахнул нижние одежды Фурины, пряча брошь от всевозможных глаз, даже своих. “Если бы Эгерия была жива - она бы не допустила этого.” “Если бы Фокалорс была жива - она бы не допустила этого.” “Если бы Рукхадевата была жива - она бы не допустила этого.” “Если бы отец был жив - он бы выпотрошил меня.” В закромах сознания посмеивался голос Фанета: “Ты убил меня, пообещав, что будешь сеять разрушение везде и всюду, в итоге разрушил себя сам.” Брут был слишком толстокожим для такой рефлексии. Его рука не дрогнула, когда он одним движением убил Фурину, но чуть подрагивала, пока он пытался собрать то, что от нее осталось воедино. Ему следовало бы забрать Ромула, но ноги спешно уносили его куда подальше. Туда, где ему не придется смотреть в глаза ребенку у которого он только что отобрал еще один шанс на нормальную семейную жизнь. И все же, отчаяние Нёвиллета его питало. Бруту не нравилось это чувство насыщения. Хаос, который он посеял, принесет свои плоды - он уже их видел, оставалось лишь пара незавершенных дел, но это удовольствие ему претило. Ему хотелось выблевать из себя всю свою Божественную спесь.  Природа, против которой не попрешь, сколько бы ни старался. Он знал, что предаст их, от того обещания встать на их сторону звучали убедительнее. Это не та сила, о которой просишь, но та, что необходима для поддержания Порядка. Хоть тысячу раз в секунду напоминай себе - все равно как об стенку горох. И Лорс, и Фурина одинаково пострадали от титула Архонта, только вопиющая несправедливость может родить истинного Бога Справедливости. С ним же все наоборот - только мир и порядок рождают в нем эти беснующиеся мысли все уничтожать. Словно сама Энергия породила его, чтобы он стал антиподом всего нормального. Краем глаза он уловил слабый образ Буер - та, видимо, уже поняла, что что-то не так и воспользовалась Ирминсулем. Брут приветливо помахал ее образу, ловя озадаченные взгляды Дендро Архонта. Связь с Энергией воистину худшее из проклятий. Он кинул последний взгляд на Фурину. Когда-то у нее были розовые щеки и ясный полный надежды взгляд. Когда-то она боролась с чувством недоверия к нему, искренне пыталась его понять. Никто никогда не испытывал к нему столько эмпатии.  Сейчас же ее, судя по отсутствию и намека на свежую душу, ждет приключение не из легких.  “Время есть…” - Бежишь? - послышалось с вершины горы. - Ну надо же, какие мы ранимые… - Барбатос, - рассмеялся Брут. - Ты первый выбрался из моей ловушки. Как ощущения? - Непередаваемые. Венти спланировал к Нёвиллету, бегло осмотрел его ранения, оценивая его состояние. На него ему смотреть было проще, чем на Фурину. И все же, когда тяжелый взгляд Анемо Архонта переместился на то, что когда-то называлось Фуриной де Фонтейн, Брут почувствовал, как опасно вокруг него заискрилась Анемо энергия. - Знаешь, я никогда не понимал, что такого в тебе нашел Изначальный, что дал тебе такую силу. - Большую часть наследства обычно оставляют старшим. - флегматично ответил Брут. - По развитию? - недобро спросил Венти. - Тогда он просчитался. Брут улыбнулся: - Вы ведь догадывались, что я убью ее. Отчего же надо мной висит такая тяжелая аура? - А ты не понимаешь?  Голос Моракса звенел металлическим тембром.  Чжун Ли прошел мимо тела Фурины, сгорбился над умирающим Нёвиллетом, таким же внимательным взглядом оценивая его повреждения. Через мгновение разнесенное в клочья поле наполнилось адептами. - Вы ведь слышали последнюю волю леди Фурины. - спокойным тоном сказал Брут. - Никаких схваток с нами - и вы будете жить мирно. Далеко на Юге послышался громкий протяжный вой, не предвещавший ничего хорошего. Барбатос все еще не отрывал взгляд от Фурины. Брут не видел его лица, тратить драгоценные силы на то, чтобы залезть в его пропитую голову не стал, но точно знал, что еще немного - и тот сорвется. Адепты молча принялись залечивать раны Гидро Дракона. Повисшая над всеми тяжелая убийственная аура заставляла всех надолго замолкнуть в предвкушении. - Я могу понять, почему ты плевать хотел на заточение разума Эгерии. - сипло начал Венти. - Почему Ремус так легко и глупо умер, не оставив после себя ничего, кроме брата. Я мирился со смертью Фокалорс, потому что на секунду поверил, что хотя бы Фурина не пострадает от твоего влияния… - Мы возвращаемся к исходному, Барбатос, - осадил его Моракс. - Нам был дан шанс не провоцировать лишний раз Селестию. - Предлагаешь смириться? - горько усмехнулся тот, присев у тела Фурины.  - Предлагаю дать Марку шанс закончить то, что он начал. - уклончиво ответил тот. - Ни за что.  Тон Венти не терпел возражений. Воздух вокруг Брута сжался, кислород перестал поступать в легкие. Сквозь толстую пелену бушующей стихии Анемо можно было разглядеть искрящиеся элементалем крылья, которые Барбатос прятал все эти века. - Ты разрушишь не только ближайшие города, но и континент. - предупреждающим серьезным тоном сказал Брут.  - Ты прав. - спокойно ответил Венти, позволяя своим ветрам разносить и размножать его голос, чтобы каждый его звук доходил до Бога Раздора. - Я похороню тебя под ним, следовало сделать это тысячи лет назад. К ним со стремительной скоростью приближался не менее убийственный поток Гидро энергии. Ромул объявился на поле тяжелым глухим ударом о землю, отчего давно осевшая пыль снова взметнулась в воздух. Забрать обессиленного и растерянного Ромула было бы проще простого, но перед глазами все еще стоял безумный взгляд Фурины, сконцентрировавший в себе всю тягу убивать. В горле на секунду заскребли проклятые кошки. Десять глубоких порезов от когтей требовали заживления, но Брут почему-то забыл о своих ранах. Сколько лет прошло с тех пор, как кто-то смог так его ранить? Брут уже был готов исчезнуть, ожидал нападения, надеялся смыться раньше, чем Речной Дух сделает что-то непоправимое, но Ромул застыл перед Фуриной. Он лишь бесстрастным взглядом посмотрел на юдекса, мгновенно оценивая ситуацию. Убедившись, что Нёвиллет пострадал меньше де Фонтейн, Речной Дух грузно грохнулся на колени перед де Фуриной. Он шептал извинения, умолял ее открыть глаза, тянул тонкие бледные руки к ней, прикасаясь к пробитой насквозь грудине, пытаясь хоть как-то это исцелить. Это было выше сил Брута. Даже такие твари, как он не выносят подобного. Громким хлопком, привлекшим внимание всех присутствующих, Брут развеялся в беснующихся вокруг него ветрах, оставив после себя тысячи мелких огненных искр.

***

Ирминусль запомнил все от и до, но что-то Нахида упустила - чувствовала это тем, что смертные называют интуицией. Несколько бессонных недель, проведенных в поисках истины, не принесли никаких плодов. В Сумеру не принято держать траур так долго, но Нахида не спешила снимать белые наряды. Раз за разом она погружалась в тот день, пытаясь выцепить уставшим взглядом хоть что-то, что помогло бы им всем, но факт оставался фактом - Фурина мертва. Умерла она быстро, но Бог Раздора провернул все так, чтобы ее фальшивые крики были слышны тем, для кого они разыграли всю эту показную казнь. Ее настигла безболезненная смерть, что - совсем немного - утешало. Все условия для возвращения Фурины были приготовлены меньше чем за сутки. Ее тело быстро привели в порядок. Все сосуды, все кости, все органы были залечены, казалось бы, чего еще следует ожидать от кропотливой работы Моракса, разум де Фонтейн пребывал где угодно, но не в собственном восстановленном теле. В какую бесконечность ее бы не занесло - Нахида ее найдет и вернет, в этом она была уверена. В давящей тишине Сурастаны послышались легкие торопливые шаги. - Что ты выяснил?  Голос Нахиды переполнен негодованием и нетерпением. Странник видел ее такой впервые. - Барбатос и Двалин попытались вернуться в Селестию, но проход оказался закрыт. Никто не видел Остров ни с высоты птичьего полета, ни с горных вершин. Он затерялся. - Это было очевидно. - вздохнула Нахида. - Что насчет Царства Мертвых? - Мурата перевернула все вверх-дном, но Фурины нигде нет. - сухо ответил тот. - Мы нашли нескольких ведьм из Ковена и их последователей, те, кто смог перенести разум в твою брошь сказали, что не видели ее.  - Если бы Фурина вознеслась, мы бы все узнали. Едва ли перемещение и закрытие Селестии как-то связано с пропажей ее души. - твердо сказала Нахида. - Как Ромул и юдекс? - Леди Фурины нет ни среди живых, ни среди мертвых… - тихо проговорил Странник. - Ромул попытался развеяться, мы с одним яксой его… остановили. С Нёвиллетом все намного проще - он безутешен. - Он восстановил силы? Странник кивнул: - Почти. Его раны затягиваются, с виду он в порядке, но от мертвого его отличает лишь то, что он периодически что-то говорит. - Его можно понять. - вздохнула Нахида. - Кто бы смог вынести столько лишений? Думаю, мне нужно попробовать нанести визит в Селестию самостоятельно. - Опасно. - тут же отрезал Странник. - Барбатос считает, что Боги в плену или уже мертвы, потому что ветра не приносят ему ничего, кроме тишины. - Мы как будто отрезаны от остального мира, - проговорила Нахида. Она подошла к своему рабочему столу и вычеркнула на карте Тейвата Небесный Остров. - Ни новой информации, ни каких-либо подсказок, я догадывалась, что этим все закончится, Эгерия предупреждала, но, чтобы все обернулось так… - К слову об Эгерии, - осторожно встрял в ее рассуждения Странник, - Люмин все еще не вышла на связь из Фарахкерта, возможно, предыдущий Гидро Архонт действительно что-то знает… - Она посоветует Люмин начать с Петрикора, я уверена, - ответила Нахида, - Остров территориально принадлежит Фонтейну, исторически связан с одним из давно умерших Гидро Архонтов, там все еще хранится память о падшей Ремурии. Но почему-то для Бога Раздора это место не имеет никакой ценности, раз Петрикор не охвачен магией Юния. Двери храма тихо отворились, Странник опасно щурился в сторону входа, потому что гостей они не ждали, но Нахида лишь махнула рукой в сторону ближайшего выхода, негласно попросив оставить ее наедине с неожиданным посетителем. - Кавех, - почти ласково позвала она, стоило Страннику скрыться, - Не думала, что ты навестишь меня перед отплытием. Кавех застыл в проходе, на его лице читалось: “Как вы узнали?!”, но тот, вспомнив, перед кем стоит, лишь обескураженно вздохнул.  На нем не было привычных приятных глазу пестрых аксессуаров, едва ли человек, который стоял перед Нахидой мог называться лучшим архитектором Сумеру. Запавшие щеки, синяки под глазами, растрепанные волосы и перепачканная в мокрой грязи рубашка - весь его неопрятный вид громко кричал о том, что ему нужна была помощь. - Малая Властительница, - надрывающимся тоном начал Кавех. - Я собирался покинуть эти земли и проникнуть в Фонтейн. Признаюсь, мной изначально двигало желание вытащить оттуда свою мать, но я не могу так… Казалось, его глаза давно устали плакать, красные и изможденные они смотрели на своего Архонта с надеждой и одновременно с раскаянием. - Не кори себя сверх меры. - дипломатично ответила Нахида. - То, что ты явился сюда - уже говорит о том, на что ты готов пойти ради матери. Если она жива, то сможет много полезного нам рассказать. В ином случае, вернешься сам и поведаешь о том, что увидишь. Спасай людей в рамках разумного, если тебе удастся выжить в… - она долго подбирала нужное слово, - в красной пелене - твоя жизнь станет приоритетом для других поисковых групп. Можешь взять помощников.  Кавеха на секунду сковала гримаса отчаяния, он долго собирался с силами, сначала, переваривая слова Архонта, затем формулируя ответ: - Я пойду один. Еще никто не возвращался с Гидро земель. Не могу подвергать остальных такой опасности… Нахида понимающе кивнула. С губ ее не сходила слабая улыбка, что немного, но обнадеживало Кавеха. - Этот свиток даст тебе доступ в секретные отделы нашей библиотеки. - Нахида протянула ему сверток бумаги, помеченный ее силой. - Архитектура Фонтейна строилась на витиеватой сложной системе тоннелей, многие проходы в данный момент перекрыты, возьми старые карты Кур-де-Фонтейна и области тюрьмы Меропид. Действуй, как посчитаешь нужным, всю ответственность я возьму на себя. Лицо Кавеха стало серьезным. Казалось, вся тревога испарилась, и замест нее пришла собранность и готовность выдвигаться сию секунду - как быстро этот юноша мог совладать с собой, когда дело принимало действительно серьезный оборот. “Один он не пропадет, но ему придется тяжело.” - сразу поняла Нахида.  Следовало бы послать за ним его соседа или генерала, но и Аль-Хайтам, и Сайно нужны были ей здесь. Когда храм Сурастаны снова погрузился в покой беспокойной тишины, вернулся Странник: - Мне пойти за ним? - Нет. Вернись в Ли Юэ и будь там моими глазами. Пока я не найду Фурину.

***

Мириады звезд весело и ритмично двигались вокруг нее в каком-то подвалстном только им темпе и направлении. Фурина стояла посреди прекрасной темной ночи, но почему-то небесные светила не смотрели на нее сверху-вниз, они, не замечая ее, словно она обычная пыль, которой чудом удалось взметнуться до небес, пролетали мимо нее. Каждый раз, когда она хотела их коснуться - они испуганными зверьками отлетали в сторону. В этих звездах искрилась Энергия, они крыли в себе истории миров и народов, они смеялись над ее бессилием, дразнили, заставляли гнаться за собой по бесконечной пустоте. - Вот как… - усмехнулась Фурина, устав бегать за огоньками. - То ли Нахида кудесница, то ли меня занесло не в бутон цветка смерти. - Судя по отсутствию красных листьев, - вкрадчиво заметила Фокалорс, - Второе. Фурина обернулась на голос, надеясь в этот раз увидеть не звенящую пустоту. На этот раз судьба ее пощадила. Она стояла посреди такой же беспросветной ночи, но, в отличие от окружающих их звезд - сияла ярче всех. Фурина сделала шаг - Фокалорс ответила тем же. Еще шаг. Еще. Они обе перешли на бег, стремительно сокращая дистанцию, кидаясь в объятия друг-друга. Ни тепла тел, ни запаха, ни стойкого ощущения прикосновения, но этого было достаточно, чтобы все естество де Фонтейн начало таять. - Нужно было просто умереть, чтобы обнять тебя? - прошептала Фурина.  - Ты отлично с этим справлялась. - с приятным слуху нежным надрывом в голосе пошутила Фокалорс. - Столько лет прошло с нашей встречи тет-а-тет, а ты ворчишь.  - Я любя. Фурина вцепилась в такое же хрупкое тело - как у нее - двумя руками, боясь отпускать. Боясь, что видение развеется и ей придется снова начать думать о реальности, которую она на секунду покинула. Избавиться от назойливых мыслей не вышло: - Как давно я мертва? - Не знаю. - ответила Фокалорс. - Я безуспешно пыталась отыскать тебя, пока не поняла, что, скорее всего, твою душу отнесло к истокам. - Истоки? - Фурина еще раз осмотрелась. - Это название этих земель? - Скорее, отсутствие времени и каких-либо территориальных границ. - поправила Лорс. - Юний говорил о месте, в котором Энергия рождает магию и хранит в себе ее историю, назвал примитивно - истоки. Когда-то он по ошибке перенесся сюда и потерялся. Думаю, из-за твоей связи с Энергией, тебя перенесло сюда. Хотя, может, это дело рук других Богов… - Но я умерла. - ответила Фурина, - Разве мертвое тело может творить такую магию? Да и кому я нужна? Разве я не слабейшая из всех пользователей Энергии? “Мне нужно вернуться, меня ждет взбучка от Нёвиллета.” - твердо кивнула мыслям Фурина. Плевать на все эти хитросплетения судьбы и Божеств - ее ждут дома. Фокалорс слабо улыбнулась: - Мертвые Боги все еще способны на могущественные заклинания, даже в обличье бесплотных духов. Полагаю, ты могла бы вознестись, если бы не Юний. Лицо Фурины осунулось - сколько не пыталась не думать о Боге Раздора, выходило… не выходило. - Поверить не могу, что он так легко убил меня. - А ты чего ожидала? - Сожалений. - призналась она. - Полагаю, он знает, что я вернусь рано или поздно, но…  Фокалорс коснулась ее щеки ладонью, ласково прошептав: - Никто не был готов к тому, что он убьет тебя, я надеялась, что он не тронет тебя, но он… Он сотворил худшее из всего, что мог сотворить. Фурина не могла плакать - не в таком состоянии. Она не испытывала боли, но почему-то была уверена, что, будь у нее человеческое тело - она бы изнывалась от рыданий. Она любила Юния, он был прав. Он стал для нее семьей, но так быстро согласился на предательство. Фокалорс учтиво ждала, пока Фурина соберется с мыслями. Учитывая, что она застряла в месте, где нет времени, и она точно не помнит, сколько именно она здесь пробыла, то ее, скорее всего, все потеряли. - Что же с моим телом? Ромул… Нёвиллет и остальные… Ты знаешь, что с ними? Фокалорс медлила с ответом - она явно знала больше, чем Фурина, но, по всей вероятности, не хотела ее слишком тревожить, боясь окружающей их древней опасной магии. Только сейчас Фурина поняла, что находилась среди знаний, не рассчитанных под ее слабый для восприятия разум. “Любая неверная мысль или действие, и я стану безумным духом.” - подумала она. Она так беспечно гонялась за этими сияющими скоплениями Запретной магии, что стало немного не по себе. - Чтобы пробраться сюда мне потребовалось много времени. - неуверенно произнесла Фокалорс. - Полагаю, в Тейвате уже минуло лето, если не осень. Если бы Фурина могла с потерянным видом грохнуться на колени - она бы так и сделала, но беснующиеся мысли быстро находили нужный лад - хорошо в такой критический момент оказаться без тела, которым управляют эмоции и биологические процессы. - Мне нужно домой.  “Мне нужно к Нёвиллету. К Ромулу. Ко всем…” Фокалорс как-то тоскливо улыбнулась, отчего Фурина немного смутилась. Едва ли грусть Фокалорс означала то, что она бы пожелала, чтобы де Фонтейн осталась бы с ней, будучи духом. Но слова, которые она хранила в себе для этого момента вырвались сами по себе: - Я так скучала по тебе. Не было и дня, когда я не думала о тебе. Я не знаю, что со мной, я не могу сейчас испытать весь спектр чувств, которые охватывали меня все это время до смерти... Я люблю тебя, так сильно, что хотела бы остаться здесь с тобой, но… “Меня ждут живые.” - с едва ощутимой горечью подумала Фурина. - “Какой абсурд… То стремилась умереть, то пытаюсь вернуться к жизни…” - У тебя много дел. - с пониманием ответила Фокалорс. - Я постараюсь вывести тебя отсюда. Она протянула Фурине ладонь, та взялась за нее так, словно Лорс снова стала единственным спасательным кругом в безумном море тьмы. Магия отступала от них, раздвигала свои бесплотные сияния в стороны, лишь бы случайно их не коснуться. Фурина старалась думать лишь о тонких изящных пальцах, сжимающих ее ладонь. Сколько времени пройдет, прежде чем они снова так встретятся? Сможет ли Фурина касаться ее, достигнув мастерства в управлении Энергией? Периферийным зрением она уловила движение. - Кто здесь? Но они были вдвоем, окруженные миллионами звезд. - Возможно, кто-то из Богов нас заметил. - спокойным тоном предположила Фокалорс. - Но я здесь никого не встречала, кроме тебя… Лорс рассмеялась: - У меня не было связи с Энергией, но я же как-то сюда попала… - Неужели ты нашла какого-то местного Бога и попросила его впустить тебя? - недоверчиво оглядывалась Фурина. - Разве Юний не случайно открыл это место? - Юний был лишь гостем. - ответила Фокалорс. - Он ведь как и ты просто связан с этой магией, а не происходит из нее как Изначальный или другие Сошедшие, которые напрямую связаны с Энергией. Они какое-то время бродили по мрачной и бесшумной пустоте, пока Фокалорс не подвела Фурину к одной из звезд. Вопреки ожиданиям, то сияние не отскочило от них, как другие. - Что это? - спросила Фурина. - Знание. - сказала Фокалорс. - Как я и думала. Свитки в храме Юния в Сумеру не лгали: звезды на небосводе - сияние давно умерших душ, которые вернулись в то, откуда произошли - Энергию. - И… - неуверенно прошептала Фурина, - это моя звезда? Моя душа? Фокалорс кивнула. Она явно видела что-то в этом сиянии, что не было подвластно Фурине. Взгляд ее стал мягче, но его тяжелила гримаса боли - казалось, она была готова разрыдаться. - Полагаю, тебя сюда забросило не случайно. - вдруг сказала Лорс. - Энергия дает тебе второй шанс. - Я думала все души Фонтейнцев связаны одним потоком… - Так и есть. - ответила Фокалорс, кивнув на окружающие их сияния, - Наша память и память о нас здесь. Цвет звезды начал меняться на глазах - сначала небесно-голубой, затем фиолетовый, после - ярко-зеленый. - Буер нашла тебя. - снова кивнула Фокалорс, словно убедилась в своих догадках. - Я ничего не понимаю.  - Перерождение души. - не скрывая гордости в голосе ответила Фокалорс. - Ты вернешься с еще большей связью с Энергией, думаю, твое тело быстро привыкнет и станет сильнее. Это настоящее благословение. Ты еще не вознеслась, но уже станешь сильнее многих Богов… С щеки Лорс скатилась крупная слеза. Фурина подцепила ее пальцем, не понимая, каким образом та смогла заплакать. - Но разве мое тело не принадлежит тебе? Выходит, мы обе вернемся в одно тело… Или… меня не станет. Я же не была Богом, думаю, мое сознание все еще слабее твоего. - Едва ли. - с придыханием ответила Лорс, - Меня уже давно нет в живых, а твое сердце снова забилось в твоей груди, я чувствую, осталось только вернуться. Фурина посмотрела на звезду, чувствуя знакомый запах энергии Дендро. - Выходит, Нахида проводит меня в мое тело. - заключила Фурина. - Таким темпом можно вернуть твою душу, они у нас одинаковые. Это было бы разумно. Вернуть Фокалорс в принадлежащее ей тело. Она сама когда-то лишила себя этой привилегии, заперев себя на пять веков в Оратрисе.  Юний предал Фурину, но Фокалорс… Если они победят, то Фурина сможет упокоиться навсегда с миром… Фокалорс, словно прочла ее мысли, мягко покачала головой: - Мне не место в твоем мире. Я лучше буду смотреть издали, как делала это всегда. - Не говори так. - сказала Фурина. - Я не представляла без тебя свой мир… - Но не сейчас. - без тени досады ответила Фокалорс. - У тебя есть семья и друзья, ты обязательно вернешь Фонтейн, я верю в тебя и в твои силы. Мысли Фурины споткнулись на словах “вернешь Фонтейн”, но Фокалорс начала мягко подталкивать ее к сияющей магией Нахиды звезде: - Когда проснешься, придется несладко, сейчас ты крепко спишь, поэтому эмоции притуплены, но, когда все-таки очнешься - будь готова. Фурину обволок салатовый свет, она почувствовала, как неведомая сила потянула ее куда-то в неизвестность. - К чему готова? - беспокойно спросила она. - Разве случилось что-то помимо моей… Любимый образ Фокалорс растворился, оставив после себя лишь грохочущее: “Фурина”. Де Фонтейн, потеряв равновесие, упала в объятия тьмы, прикрыв глаза, позволив неизвестной силе вести ее домой.

***

Осознание приходило медленно. Голоса безумным хаосом сменяли друг друга, отчего мир внутри ее хрупкой черепной коробки кубарем скатывался с каких-то бесконечных вершин. Самыми тяжелыми были попытки вздохнуть. Ее явно поддерживала чья-то магия, воздух поступал в ее легкие плавно, так, словно она сама вдыхала, но, когда она попыталась вдохнуть, используя свои силы - начала захлебываться воздухом. Пришлось учиться дышать. Вдох-выдох. Вдох. Выдох. Вдох. У нее что-то спросили. Выдох. Кто-то сказал, что ей нужен отдых. Фурина бы посмеялась, если бы это не было равносильно попытке снова умереть. Она сделала несколько самостоятельных громких вздохов и провалилась в беспамятство от усталости. И снова голоса. Даже во сне она слышала их. Какой там отдых, если она устает от гомона во сне. Она видит Фокалорс. Та молча улыбается, словно подбадривает. Фурина уже точно знает, что это ее воображение. Фурина двигает пальцами - тяжелые, как будто не ее. Фурина пытается разомкнуть веки - дневной свет слепит, глаза болезненно закатываюся куда-то за глазницы, Фурина не может ими управлять. Она так и не смогла открыть глаза - снова уснула. Фурина слышит сопение Нёвиллета над ухом. Думает, что, тот ее никогда не простит.  Фокалорс была права.  Фурина понемногу начала ощущать себя в своем теле. Эмоции не заставили долго ждать. Фурина пытается дышать ровно, но грудь прожигают горячие слезы. Она нелепо хнычет, пытаясь унять беспокойство, а голове вереница лиц: Нёвиллет-Юний-Ромул-Фокалорс-Нёвиллет-Ромул-Фокалорс-Юний. И всем им что-то надо сказать. Если Фокалорс не нужны лишние слова - она поймет все, то Ромулу придется все разжевывать, объяснять, почему Фурина выбрала такую смерть, почему она решила оставить его. Он ведь обижен на нее? Она не чувствует его присутствия, лишь надеется, что тот где-то поблизости. Если Нёвиллет и захочет ее выслушать, то простить, наверное, не простит. Она бы не простила себя. Она - плохой человек. Наверное, поэтому Фокалорс не стала убивать себя на ее глазах. Фурина бы убивалась этими страданиями, виня себя и ее. А, если Юний и попробует с ней заговорить - уже Фурина его не простит. Там, в истоках, Фурине было проще о нем думать. Сейчас же у нее ощущение, будто сердце разрывается на части и делает это с удовольствием, никак не зависит от самой де Фонтейн. Тихо поплакать не вышло. Она опомнилась лишь когда голос охрип от рыданий. Глаза открылись лишь наполовину, но образ Нёвиллета расплывался, словно Фурина смотрела на него из-под толщи воды. Он гладил ее лицо, стирал слезы, мягко целовал мокрые щеки, шепча, что все позади, что она в безопасности, что он все исправит. Ее охватило странное дежавю. Прошептав едва слышное: “Прости”, она снова провалилась в сон. Когда ее тело начало привыкать к минимальным нагрузкам, Фурина уже могла сама питаться и разговаривать. Потребовалась пара дней, чтобы поставить ее на ноги - Лорс была права, новых сил в Фурине было столько, что становилось неловко от накрывающих волн энергичности. Особенно смущало присутствие Дэйю. Впрочем, Дэйю была единственной оставшейся в Цинцэ девушкой, которая вызвалась заниматься гигиеной Фурины, пока та не придет в себя окончательно. О том, что живая и процветающая деревня опустела, Фурина поняла сразу, но никто не удосужился ей объяснить причину. Дэйю что-то сказала про полчища монстров, что большинство из них движутся на Север, что все деревни пока что опустели, пока идет такая странная миграция существ. Больше Дэйю не говорила - явно ее заставили молчать те, кто отвечал на все вопросы словами: “Восстановишь силы - узнаешь” А Фурина не лезла никуда дальше их дома. Угрюмый Нёвиллет уже был причиной не проникать в чужие разумы, да и ей впервые хотелось восстановить силы, перед тем, как искать приключения на голову. Она всем телом чувствовала, что что-то не так. Готовила себя к худшему, словно собственная смерть была только началом. Она ожидала более… бурной реакции на свое пробуждение, думала, что ее товарищи приедут, что все вокруг скажут, как здорово, что она выжила, что все перепугались, но теперь все будет хорошо. Но настрой у всех был паршивым, как и погода. Возможно, Нёвиллет не стал рассказывать их друзьям о ее кончине, раз никто за последние дни и не попробовал их навестить. Фурина чувствовала себя ребенком, на праздник которого никто не пришел. “Я восстала из мертвых, даже радоваться нельзя - испорчу и без того плохое настроение у окружающих…” Осень - незаметно для Фурины - уже пришла в Тейват, нагоняла дождливых туч и тяжелых ветров. Ее круглосуточно окружали Нёвиллет, Дэйю и Странник. Последний практически поселился в соседнем доме - он тоже следил за здоровьем Фурины, но все чаще пропадал у подножья Увана, где Ромул восстанавливал свои силы. Новости о том, что Ром практически довел себя до состояния, похожее на вторую смерть, выбили из Фурины всякие остатки надежды на прощение. Она каждую прожитую секунду думала о Ромуле и о том, как лично довела его до того, чего Небожители не добились за тысячу лет пыток. Моракс охранял границы, истреблял монстров, которые наступали со всех сторон, куда они направлялись, Фурина не понимала, но рассчитывала, что твари не пойдут через Фонтейн. Барбатос исчез и ни с кем не поддерживал связь, лишь мрачные завывания за окном напоминали о том, что он где-то есть. Странник сказал, что Венти разругался со всеми, с кем только мог, покинул земли страны Контрактов и вернулся в Мондштадт. Фурине было страшно даже представить, что за ссору она пропустила. Ромул не откликался на зов, Нёвиллет обещал привести его, как только тот восстановится, но вести Фурину к нему отказывался. Говорил, что она не готова видеть его таким, что он не может полностью принять человеческий облик, что он сам не хочет, чтобы она на него смотрела. Как будто это не Фурина исцеляла его раны все их пребывание в пустынях. Сам же юдекс тактично игнорировал ее томные наполненные сожалениями взгляды, будто это не она заставила смотреть его на собственную казнь. Но странное непривычное ощущение пропасти в их взаимоотношениях давило не меньше чувства потери из-за Юния. Фурина согласилась просидеть под присмотром Дэйю несколько дней, ей нужно было привести в порядок мысли, а с Нёвиллетом это было невозможно. Ну, как согласилась… Юдекс сказал, что Фурина чересчур сильно винит себя в том, что сделал бы на ее месте каждый. Сказал он это с лицом человека, который съел килограмм лимона, на что Фурина ответила, что Нёвиллет мог бы прямо сказать, что думает, потому что она не намерена мириться с тем, что все снова что-то от нее скрывают. Выпалила все, что накопилось, высказала все подозрения и довольная смотрела на то, как резко замолчавший юдекс ушел из дома в неизвестном направлении. Обычно конфликты они решали разговорами, либо, как в прошлой жизни, игнорировали бы сам факт ссоры до момента, когда не придется идти на очевидные компромиссы, но Нёвиллет выгнал с Увана Странника, сказав, что сам займется ранами Ромула. Теперь Странник вместо Ромула донимал ее и Дэйю: - Угораздило вас отстроиться в таком обособленном месте. Почему нельзя было перенести деревню ближе к полям? Столько мостов и скал… Как вы живете? - Странник, ты летаешь, что тебя не устраивает? - устало вздохнула Фурина. - Старейшины годами искали подходящее место, где можно заложить первый камень самого первого дома, - с гордостью в голосе заявила Дэйю, - Если их выбор пал на это место - значит сами Боги их направляли. - Ваши Боги… - Странник, - наигранно ласково прервала его Фурина, - ты уже закончил промывать рис? Тот вернул ее искреннюю улыбку: - Да, босс кухни. “Прибью однажды.” - усмехнулась де Фонтейн про себя. - Госпожа Фу, - резво отозвалась Дэйю, - да у вас талант к готовке! В руках она держала тофу, который с горем пополам Фурина смогла сделать на скорую руку. Учитывая, что блюдо растекалось по тарелке, а делать этого не могло физически, вероятно, де Фонтейн изобрела какой-то новый рецепт. - Еще какой! - повторил ее задорный тон Странник. Увернувшись от полетевшего в его голову ножа, он юрко обогнул стол и подцепил пальцами белую жижу, пробуя: - Черт подери тебя, леди Фу, действительно вкусно. Фурина схватила полотенце и кинула его в Странника: - Пошел вон, пока я из тебя тофу не сделала. - Из меня бы вышли отменные такояки. - надменно усмехнулся тот. Впрочем, два раза повторять не пришлось - Странник действительно покинул кухню, оставив Фурину и Дэйю наедине. “Так даже лучше” - подумала она. - Ты хотела что-то сказать? - как между прочим спросила де Фонтейн. Дэйю тут же покраснела, она опустила голову, словно эта тема все еще сильно смущала ее: - Д-да… Хотела поблагодарить за советы… ну… - Токсикоз легче переносится с тыквенным соком и грамотным режимом питья. - прямо ответила Фурина, протягивая девушке свежевыжатый напиток из цитрусов. - Не могу поверить, что тебя не готовили к беременности, ты же только вышла замуж, тем более, мы здесь одни женщины, а единственный, у кого есть навык повитухи - Нёвиллет. Как так вышло, что твой отец отпустил свою жену с деревенскими, но позволил остаться тебе? Дэйю виновато смотрела куда-то сквозь Фурину. С недавних пор у них был общий секрет, который привел девушку к тому, что она могла довериться только де Фонтейн, а саму Фурину к тому, что она нашла единственного человека, который мог бы объяснить ей, почему все вокруг ходят мрачными и что-то рьяно скрывают от нее. Впрочем, добиться правды от Дэйю стоило действительно больших усилий - Фурина каким-то непонятным заклинанием умудрилась перенять постоянное чувство тошноты от Дэйю. Теперь их объединял один враг, ради которого стоило объединиться. “Всего лишь хотела удостовериться в беременности, в итоге мучаюсь сама…” - Это был мой выбор - остаться здесь. Когда вас ранили, то нам пришлось созвать всех возможных лекарей и травников, потому что господин Чжун Ли никак не мог справиться сразу с тремя пациентами, хотя… сомневаюсь, что у него были навыки лекаря. “Как я и думала…” - хмуро заключила Фурина. - Нёвиллета ранили так же как меня? - спросила она. - Нет, - замотала головой Дэйю. Ее, по всей видимости, попросили не раскрывать детали того дня, пока Фурина полностью не придет в себя. - Но он все еще восстанавливается, мой муж помогает ему добывать целебные травы.  “Дура.” - мысленно отвесила себе де Фонтейн. Нёвиллет сам ранен, видимо, Юний постарался, воспользовавшись беспомощностью Гидро Дракона. Фурина для вида кивала словам Дэйю, тем временем пытаясь незаметно порезать себя кухонным ножом. Сталь с треском раскололась в ее ладони, под кожей тут же пробежали знакомые мелкие письмена, отливающие золотистым цветом, щекоча ее, подобно назойливому зуду. “Моракс наградил меня щитом?” - недоумевала она, - “Или ему пришлось латать мое тело своей магией, потому что кости не срослись бы даже с правильным и грамотным лечением?” В любом случае, это объясняло странную тяжесть в теле - то была Гео магия, которая поддерживала и защищала ее тело. “Нет, ну, если бы мне это сообщили в тот день, когда я очнулась, я бы сошла с ума…” - кивнула мыслям она. - Вашего Ромула забрали адепты и куда-то отнесли, я до сих пор не знаю, что с ним, но слышала, что он выживет. - Обязательно. - твердо сказала Фурина. - Но… что насчет монстров? Дэйю поникла. Неуверенно положила ладонь на живот, попыталась совладать с дыханием. - Я не заставляю тебя говорить. - успокаивающим тоном начала де Фонтейн. - Если мои товарищи считают, что какая-то информация может быть для меня опасна, я лучше доверюсь им… - Нет, я не боюсь их. - уверенно проговорила Дэйю, - Но… все слышали о том, что сделал Бог Раздора, то, что вы еще не знаете… “Вот оно.” - насторожилась Фурина. Помимо того, что она и юдекс сильно ранены, случилось что-то еще.  - Миграция чудовищ связана с ним? - предположила Фурина. - Он собирает армию? - Фурина.  В дверях застыл Ромул. Де Фонтейн подскочила к нему, забыв про Дэйю, заключила его в объятия, пытаясь не разреветься на месте: - Ты цел? Как ты? Мне сказали, что ты не можешь поддерживать это тело… - Ты должна увидеть… - пролепетал он, схватив ее за ладонь.  - Остановись. - в проеме показался Нёвиллет. - Не сейчас, мы не готовы… - Я долго терпел. - зашипел Ромул, - Из раза в раз приходится разгребать все, что Драконы творят, не подумав… По всей видимости, Ром не выдержал компании юдекса и решил заявиться к Фурине, будучи таким ослабленным. - В чем дело? - непонимающе уставилась на Нёвиллета она. - Что такого сделал Юний, что все без умолку пытаются меня подготовить к этому? Ее раздражала эта недосказанность, да, она не готова к возможной схватке с ним, хотя ей очень хочется снова вцепиться в его горло, да, они все ранены и слабы, чтобы хоть как-то противостоять Богам, но зачем мучить ее неведением, когда она уже догадывается? - Бог Раздора захватил плато. - послышался голос Дэйю. - Все монстры с шести регионов направляются в Фонтейн… Фурина застыла на месте, все еще крепко держа ладонь Ромула. Она была готова услышать что угодно, но не это. Казалось, сердце сорвалось с грудины и упало куда-то в бесконечность.

***

Бешеный стук копыт по мокрой грязи заглушал и без того громкую тревожную пустоту в голове. Фурина неслась вперед на лошади, которую украла у какого-то торговца, и без задней мысли о преступлении смотрела вдаль, надеясь, что глаза ей врут. Ромул обессиленно склонился над ней, положив голову на плечо - его способностей хватило, чтобы довести ее потоками до Илуна, откуда им пришлось добираться на своих двоих до самой высокой точки горы Минъюань, чтобы рассмотреть… Невероятных размеров столб кроваво-красных облаков, облепивших плато. Ни сантиметра земли или воды, принадлежащих региону Справедливости не было видно, словно огромная багровая стена, возвышающаяся до небес, преграждала обзор на Фонтейн. Фурина на ходу слетела с лошади, потащив за собой Ромула. Оставила его отлежаться, пока сама на негнущихся ногах пошла к обрыву, рассматривая. Казалось, умереть можно заживо. Вот так. За несколько секунд. Фурина была бы рада. Потому что то, что она видела было хуже смерти. - Когда? - прохрипела она, услышав позади знакомые шаги. - Месяца три. - ровно ответил Моракс. - С тех пор, как тебя и Нёвиллета объявили убитыми Небесным Порядком. - Три месяца. - охнула она. - Сколько выжило? - Неизвестно. - севшим голосом ответил тот. - Никто так и не смог выбраться из этой красной пелены. Марк заявил права на эти земли и сразу же спрятал их своей магией. - Где Селестия? Почему Петрикор не под влиянием Бога Раздора? - осматривалась Фурина, надеясь выцепить хоть какую-нибудь брешь в пелене. Тщетно. Магия Юния слишком сильная. - Вероятно, Небесный Остров снова встал над Фонтейном. - осторожно добавил Нёвиллет. Юдекс следовал за ними всю их дорогу до пика Минъюаня. Фурина повернулась к нему: - Каким образом Гидро Дракон допустил это? Даже, будь он трижды сильно ранен, он не должен был до такого доводить. Даже, если бы это стоило ему жизни. Фурина осеклась, понимая, что собственные мысли сейчас для нее - худший из врагов. - Я не вступал с ним в схватку. - опустив взгляд, точно провинившийся ребенок, ответил Нёвиллет. - Но я намерен сделать это, как только восстановлю… - Он просто убьет тебя. - покачала головой Фурина, прикусив ненадолго язык, стараясь совладать с собой. - Что с Петрикором, почему его оставили? - Вероятно, одинокий обособленный от плато остров не имеет никакой ценности для Марка. - предположил Моракс. - Нет. - прокашлялся Ромул, пришедший в сознание, - Петрикор был нейтральной территорией для Эгерии, Рукхадеваты и Юния. Ремус и Сцилла бы не позволили новым Гидро Архонтам править их территориями, там все еще хранятся остатки их сил… Думаю, Бог Раздора не стал тревожить покой старых друзей. - Звучит логично. - добавил Моракс. - Но мы говорим о Марке. Думаю, мораль - последнее, что его заботит. Петрикор, скорее всего, ловушка для нас. “Или у него не хватило сил захватить и остров.” - подумала Фурина. Почему-то эта мысль показалась ей более правильной. Она ощущала свои силы, понимала, что сейчас она в разы сильнее, чем была даже на своем пике, но она прекрасно знала, где границы ее способностей. “Если у меня есть предел, то у Юния тоже.” “Никто не знает, где Селестия. Никто не смог выбраться из блокады. Ни одна живая душа не может подтвердить, что Фонтейн цел, а жители живы.” Что-то внутри нее с грохотом разбилось.  Оказывается, умереть действительно можно заживо. Вот так. Просто смотришь на свою страну, которую столетиями оберегала, понимаешь, что, вероятно, там - за пеленой красных плотных облаков - лишь руины и трупы, и умираешь вместе с надеждой. Хотелось выть, но глотку парализовал гнев. Чистый, острый, огненный, точно лезвие, которое тут же материализовалось в руке. Добей она Юния этим кинжалом тогда - не было бы всего этого. Она теперь была уверена, что ее смерть не была частью великого плана. Юний просто захотел уничтожить ее нацию, начав с нее. С ее земли. Воспользовался тем, что они слабы и отобрал свободный народ Фонтейна. У нее. Костяшки пальцев сжались вокруг рукояти до хруста. Сердце стремительно набирало темп. Где-то на периферии сознания послышался незнакомый гомерический смех. Нет. То был ее хохот. Она уже видела, как избавится от него. Она уже знала, как будет расправляться со всеми, кто довел ее дом до такого. - Собирайте всех. - металлическим тоном процедила она, не оборачиваясь. - Мы идем на Фонтейн.