Кровавый песок

«Сколько крови впитал в себя этот песок», — Канкуро уже давно не морщился при виде трупов. Пустыня была безжалостна в своем безмолвии, укрывая песком тела мертвых шиноби, чтобы скрыть своих детей от палящего солнца и забрать в свои покои. Безграничная, знойная, она омывала редких животных, которых заносило к ней, песчаными бурями. Только шиноби Суны оградились от нее, прячась за огромными валунами, но и там она могла их достать, изредка напоминая о своем величии. Пустыня встречала путников, далеких и не привыкших к ее земле. Она могла славно поразвлечься, наблюдая за попытками могущественных ниндзя уйти от удушающего песка. По сравнению с ней они были лишь мошками. И только к родным шиноби, которые выросли в песках, пустыня была благосклонна, открывая путь и бескрайний горизонт, давая вдоволь насладиться своей красотой. Она оплакивала каждого, кто умирал в этих песках, и справедливо наказывала виновных, даруя покровительство над ним своим детям для жесткой расправы. Она выращивала первоклассных ниндзя, не щадя никого с самого раннего детства. Солнце опускалось за горизонт, окрашивая песок в алый цвет, который был виден невооруженным взглядом Анбу. Пустыня плакала, насылая ветер и поднимая в воздух небольшие песчаные вихри, чтобы скрыть последние следы крови. Канкуро вальяжно прошелся, увязая в песке ногами, и присел возле трупов. Кто-то очень постарался, убивая Анбу из его подразделения. Марионеточник озадаченно потер щеку, пытаясь найти последние следы преступников, и кивнул подчиненным позади себя, указав на восток. Пара-тройка ребят отправились сразу же, провожаемые кровавым закатом пустыни. Ужас, застывший на лицах убитых, не мог оставить никого равнодушным. Тела были вывернуты, кое-где торчали кости из открытых переломов, уже обугленные от жгучего солнца. Канкуро поднялся, оставляя медика из своего отряда разбираться с этим, и недовольно зашипел, разглядывая горизонт. После войны прошло всего лишь полтора года, но, в отличие от других деревень, Суна восстанавливалась медленнее. Три дня оставили неизгладимые следы, забрав у них лучших шиноби и медиков, и для полного счастья им теперь не хватало еще и этого. Канкуро отошел от дел главного телохранителя Казекаге, встав во главе Анбу, чтобы обучать только-только вставших на путь шиноби молодых людей, которые еще не застали всех ужасов войны. Подчиненные уже упаковывали трупы, некоторые не сдерживали тошноты, пытаясь вернуть тела в прямое положение. Марионеточник хмыкнул: это был отряд как раз из новеньких. Но пустыня не жалела. Она открывала их взору самые ужасные картины расправы, готовила их к неизбежному, все так же молчаливо наблюдая. — Ты нашла что-нибудь? — Канкуро прервал свои размышления, возвращая все внимание к медику. — Ничего конкретного не могу сказать, — отозвалась Кейко, поднимаясь и стягивая медицинские перчатки. — Мне нужно пару часов на осмотр тел, после смогу доложить. Канкуро не ответил, кивая подчиненным, и сорвался на бег в сторону входа в Суну, оставляя позади себя все такую же безмолвную пустыню, которая провожала своих детей в новый тернистый путь и оплакивала уже мертвых.

***

В кабинете пахло пылью, отчего нос сильно чесался; большой вытянутый стол в самом центре кабинета, заваленный папками самых насущных и важных вопросов на данный момент; забытая еще пару дней назад кружка с кофе, который наверняка уже иссох; пара-тройка ручек с кистями и одинокий кактус — одно радовало: он был не слишком привередлив, чем и заслужил место на столе. Впритык к главному столу стоял другой, более вытянутый, с парой стульев из грубой древесины. Он служил для быстрых переговоров и главных тем на повестке, которые требовали немедленного решения и обсуждения с братом или сестрой. Даже в таком беспорядке, в кипе разбросанных бумаг и свитков можно было уловить своеобразный порядок, который выдавал натуру хозяина. Кабинет больше ничем не отличался, разве что маленьким кожаным диваном, который стоял у левой стены. Темари сильно злилась, когда несколько раз становилась невольным свидетелем спящего за столом младшего брата, и решила упросить задачу, поставив удобный диван. Сестра была против подобного образа жизни, и таким образом она облегчила ему жизнь и, возможно, спасла от проблем со спиной. Гаара лениво прошелся к столу, скидывая мантию Казекаге на диван. Подхватив кружку со стола, он скривился, увидев на дне засохший кофе, и отставил емкость в сторону до лучших времен. Поужинав в одном из кафе по пути из дальней деревни Суны, он снова приступил к работе, только-только вернувшись с короткой миссии. Дела после войны, кажется, не убавлялись, нагружая и без того тяжелую голову мужчины. Гааре иногда было стыдно просиживать штаны в Резиденции, в кипе бумаг, пока Темари успевала курировать теплицу и больницу, и еще бывала на дипломатических миссиях как посол страны. Канкуро же возложил на себя огромную ношу в виде начальника Анбу и также подобно песчаному вихрю бегал по деревне, решая новые дела и разгребая старые. Гаара все понимал, но иногда хотелось сбежать из кабинета, хоть на день, чтобы разгрузиться, и поэтому мужчина иногда брал короткие миссии в дальние деревни, чтобы подписать договоры о поиске новых ископаемых или источнике воды. Он довольствовался самым малым, давая себе своеобразную волю. Людей катастрофически не хватало после войны, они втроем делали все возможное. Некоторые шиноби приходили в поисках себя и работы — совсем юные, еще не сломленные беспощадной войной и испытаниями жизни. Гаара был рад каждому, кто отдавал всего себя стране: люди знали, на что шли, оставаясь на работе по дню, а то и два, не жаловались, стойко выдерживая нагрузку. Были, конечно же, и те, кто бессовестно сбегал, открывая павильон в торговом районе в попытке убежать от судьбы шиноби и остаться под мирным небом. Такой выбор он тоже уважал, не смея никого судить. Одним из самых лучших примеров послужила Кейко. В те времена Гаару еще обходили стороной — это было спустя год после его вступления в полномочия Казекаге, и девчонка, еще совсем небольшая, попросилась в подчиненные к его брату. Канкуро тогда громко смеялся, рассказывая о ней за одним из ужинов в маленьком семейном кругу. Кейко за это время выказала верность и полную отдачу себя делу, покорно следуя за старшим братом.Девчонка выбрала тернистый путь, но ей было нечего терять: отца она потеряла на одной из миссий, а мать в скором времени умерла от туберкулеза. Уровнем медицины и сейчас Суна не могла похвастаться, что уж говорить о прошлом. Гаара был благосклонен к ней так, как умел, давая возможность обучаться у лучших медиков Конохи и повышения по службе. Теперь они с братом могли похвастаться лучшим медиком в отделе расследований, а Кейко — доверием марионеточника и снисходительностью Казекаге. Пустыня не жалела никого, его в том числе. Каждая пощечина предательства лишь усиливала контроль Гаары за каждым в стране и заставляла только слышать, но не говорить лишнего, даже старейшинам и феодалам, которые были готовы залезть в кресло правителя всякий раз, когда страна давала чуть слабины. Жизнь научила его быть постоянно начеку и не разбрасываться доверием кому попало. Гаара долго избавлялся от косых взглядов и шепотом за спиной, и сейчас он мог с уверенностью сказать, что народ доверял ему как Казекаге и был благосклонен к его правлению. Хоть сам мужчина и хотел уйти от политики отца, новое предательство возвращало все на круги своя, закаляя его. Баки делился с ним своими размышлениями, иногда сравнивая с отцом, за что получал от Гаары тяжелые взгляды. Раса был намного эмоциональнее младшего сына, иногда его недоверие доводило покойного до крайности. Было время, когда он подозревал всех, вплоть до самого Баки, заводя в допросную и приказывая дознавателям проверить воспоминания. Гаара не изводил себя до такой степени, приставляя Анбу к каждому советнику и феодалу, пытаясь контролировать. От человеческого фактора никто не мог уйти. При любом правлении, при любом его виде находились недовольные, желая свергнуть власть — аксиома каждой страны, и Гаара принимал это как данность, вновь и вновь, останавливая очередной бунт и ловя предателя, запихивая его за решетку. Мужчина оторвался от бумаг, поднимая взгляд на дверь. Было дело в его уже наработанной чуйке или пустыне, где он сегодня побывал, но что-то не давало покоя — шестое чувство так и кричало о новой проблеме, которая пока не обнаружила себя. В силу своего прошлого и замкнутости характера, Гаара хорошо считывал людей: даже малейшее колебание чувств, в особенности страх и нерешительность. Он любил иногда выбраться на крышу Резиденции, проводя время за наблюдением за пустыней, которая будто оживала наедине со своим правителем. Так было и сегодня: тихий шелест песка беспокоил мужчину, когда он с охраной направлялся обратно в деревню. В тишине кабинета раздался звук, оповещая о новом посетителе. Гаара отложил ручку, прося незваного гостя войти. — Не отвлекаю? — в дверях показалась Темари с вымученной улыбкой и пакетами еды наперевес. — Немного, — отозвался брат, кивая на стул. — Что-то срочное? — Да, — Химе кивнула, проходя внутрь, и передала папку с документами, которые он сразу и не заметил. — Увеличились поставки алоэ, нужно будет расширить теплицы. — Блондинка поставила пакеты на стул, а сама не спешила присаживаться, продолжая доклад. — Ичи вернулся с обучения из Конохи, теперь он будет вести дела больницы. — Гаара кивал, черкая маленькие пометки на пустом листе бумаги. — Поторопила Мацури, так и не принесла отчет из птичника? — Нет, — мужчина вздохнул, откладывая ручку, и откинулся в кресле. В Суне, где царствовала монархия, такая добрая и мягкая начальница, как его бывшая ученица, была знаком для подчиненных, что работать не нужно. Поэтому каждый отчет задерживался — Гаара не винил Мацури, все дело было в людях, которые работали на нее. Пока не подуешь на мух, они не станут работать. То ли дело Темари, с порога зарекомендовавшая себя как жесткую и требовательную начальницу, которую опасались. Однако Гаара и не думал менять начальника в птичнике: на данный момент эта проблема была второстепенной. Тут было другое. Темари спрашивала, чтобы лишний раз ему напомнить о самой девушке. Химе достаточно благосклонна относилась к ней и слепо верила, что Мацури достучится до младшего брата. Но в Гааре не было любви; единственное, что осталось — кандзи на лбу. Он был пустым сосудом, сердце давно было похоронено где-то в пустыне, доверие сохранилось только к брату с сестрой, и все, на что был способен мужчина — это редкая демонстрация своих чувств к семье. В частых командировках Темари в Коноху, которые он разрешал, понимая, что связывает сестру и ленивого гения. В снисходительности к Кейко, потому что Гаара видел, с каким трепетом марионеточник относится к медику. Гаара пытался какое-то время, желая почувствовать ту же искру, что и у других: несколько свиданий, скованных поцелуев, без заинтересованности с его стороны. Мужчина отбросил эти попытки, смирившись. Он просто не создан для любви, а изводить влюбленных в образ Казекаге девушек он был не намерен. Не стоило обрекать себя на страдания и душевные муки. — Тебе нужен личный медик, — уперев руки в бока, утвердила Темари, хмурясь. Было больно видеть такого младшего брата, усталого и уже серого. — И так медиков не хватает, еще тратить их силы на меня, — отмахнулся Гаара, радуясь внутри, что сестра не стала и дальше распинаться о бывшей ученице. Химе цокнула и сдалась, больше не допытывая брата своими размышлениями. Она отодвинула стул в сторону, принимаясь сортировать бумаги и свитки со стола переговоров. Оказалось, некоторые были уже просмотрены Каге и подписаны, оставалось только отнести их в архив. — Последняя мысль на сегодня, — прервала тишину Темари, наконец освободив стол и присев за него, раскладывая принесенную еду, которая уже остыла. — Может, согласишься на помощника? Гаара кинул на нее колючий взгляд и вновь вернул все внимание бумагам. Стол секретаря, который стоял напротив его кабинета в коридоре, пылился со времен правления отца. Судя по тому, что им рассказывал Баки, когда передавал дела, Раса подвергся заказному нападению как раз от помощника. Если сейчас Гаара бросит силы на поиски секретаря, они могут плохо закончиться. Нужно было время и лишняя проверка для человека перед тем, как нанять. Стоило ли тратить ресурсы на это? Мужчина скривился, пометив себе, чтобы еще раз вернуться к этому вопросу, но точно не сейчас. Темари запричитала, увидев грязную кружку на столе, и, уже разложив поздний ужин, ушла, чтобы сделать кофе себе и брату. — Господин, — в раскрытом проеме показались Канкуро и Кейко. Вот оно. Гаара отбросил бумаги, поднимаясь. Интуиция его не подвела: судя по взволнованному лицу медика — что-то произошло. Марионеточник стоял хмурый, упершись руками в стол, и положил на стол перед братом дела шиноби. — Докладывай, — кивнул Гаара, подхватывая бумаги и рассматривая лица Анбу. — Группой Анбу были обнаружены тела троих убитых, — начала доклад Кейко, раскладывая перед начальником фотографии с места убийства и самих мертвых шиноби. Девушка принялась зачитывать заключение: — Множественные мелкие порезы, обширные открытые раны у всех троих, открытые переломы, свернутые шеи. Также на открытых участках была обнаружена жидкость животного происхождения. Как показал анализ — секрет желез. Не ядовитый, больше о свойствах я смогу рассказать после исследований. Предположительно, напали двое. Гаара кивнул, внимательно слушая и изучая короткий отчет. — Есть мысли? — мужчина вскинул голову, изучая всех присутствующих. Медик нервно поджала губы, кидая быстрый взгляд на Канкуро. — Кейко? — Возможно, была использована техника режущего ветра. То, как их убили, — девушка взволновано вздохнула: картина троих изуродованных шиноби еще стояла перед глазами, заставляя сердце тоскливо сжиматься. Всегда было больно видеть такое, в особенности после войны. — Скорее всего, пытались что-то выведать. — Постовые, — задумался Гаара, потирая подбородок и заглянув в дела убитых. — Они не обладали большим количеством информации. Анбу что-то еще нашли? — Нет, — отозвался Канкуро на вопрос брата, отрываясь от стола. — Все чисто. — Кто-то хочет навести смуту, — вклинилась Темари, стуча короткими ноготками по столу, и перехватила отчет из рук младшего брата. — Умно: развязать гражданскую войну, — Гаара скривился, сунув руки в карманы брюк. Был еще один вариант — очередной эксперимент Орочимару. Их граница как раз находилась рядом со страной Земли, где жил санин достаточно продолжительное время. Анбу могли просто попасться и последовать за чем-то неизвестным в порыве предотвратить вторжение. Они не одобрили снисходительность Конохи в сторону Орочимару. Даже если сейчас он находится под наблюдением Анбу Конохи и уже как год не передвигается по Миру Шиноби, остальные его лаборатории с неудавшимися экспериментами все еще доставляли лишний геморрой всему миру шиноби. — Доложите в Коноху, — прервал раздумья присутствующих Гаара, упираясь руками в стол. — Пусть тоже будут начеку: нельзя отрицать, что это не один из экспериментов Орочимару. Проверьте границы, может, удастся найти лабораторию. Усилить охрану на границах и постовые штабы. Вызывайте тех Анбу, которые сейчас в резерве без заданий. — Бывший джинчуурики потер бровь, пытаясь охватить все возможные варианты произошедшего. — Будем настороже: вдруг это очередной план против власти. Секрет желез не может быть от призывных животных? Кейко задумалась, рассматривая тела погибших на фотографии. — Вполне вероятно, либо это гибрид. — Девушка подошла ближе к начальнику, заставляя того оторвать руки от стола и выпрямиться в полный рост. — Вспоротые раны могут быть и от лап животного. — Кейко указала на рваные края кожи у убитых. — Ясно, нужно быть готовыми ко всему, — кивнул Гаара, забирая отчет из рук медика. — Можете быть свободны, отдай приказы Анбу, — обратился мужчина к старшему брату. — А ты продолжай работу над телами и сообщи родным, если они есть. Дождемся ответ от Конохи, а пока будем работать с тем, что есть. Кейко и Канкуро кивнули, уходя. Темари попросила марионеточника вернуться и поужинать, как только он закончит с указаниями в штабе. Они вновь остались одни. Химе устало вздохнула, прижимая ладони ко лбу, и прикрыла глаза. Только этого не хватало к общим проблемам в стране. Гаара был того же мнения, хотя сам не знал на кого думать. Хотя, если и хотели пойти против Казекаге, выбрали самое лучшее время для переворота. Людей не хватало, многие шиноби еще восстанавливались, в больницах и так не было медиков, все хорошие кадр находились на обучении у Цунаде. Да и сам он был уставший, огромная волокита днем и мысли о стране ночью. Со стороны, Гаара был уверен, что он выглядит как живой иссохший труп. Казекаге все так же перебирал документы и отчеты, пока Темари мелкими подходами, уносила в архив все уже ненужное. К еде они так и не притронулись, ожидая, когда Канкуро освободиться. Гаара успел проголодаться, за часы проведенные за работой, да и маленького перекуса вечером ненадолго хватило. Голод давал о себе знать. Одно радовало, нагрузка у Темари снизилась с возвращением Ичи, теперь нужно было подумать над поднятием уровня медицины основательно. — Все, — Канкуро зашел уже без стука. Он успел умыться и стянуть шапочку. Закрыв дверь на замок, мужчина опустился за стол. Темари отвлеклась от свитков, принимаясь расставлять еду перед братьями. Гаара тоже сел рядом с марионеточником и вспомнил про уже остывший кофе, который сделала сестра. — Ешьте, — утвердительно сказала девушка, подхватывая палочки. Она сама за целый день только успела позавтракать, еще рано утром. Все оставшиеся время посвящая Ичи в дела больницы. — Не повезет твоему мужу, сестренка, — пробасил Канкуро, намекая на тон Химе, и весело улыбнулся, благодаря за такой поздний ужин. Темари кинула ему убийственный взгляд, чем вызвала усмешку у Гаары. Сегодня они ели, хотя в его кабинете, до этого был подвал, в котором обитал Канкуро, или маленькое помещение в теплице у сестры. Дома они почти не пересекались, каждый приходил переночевать и принять душ. Такие посиделки, на рабочих местах, стали традицией. Ночью, как сейчас, или вообще ранним утром, когда никто из них троих не спал. Это казалось нереальным. Гаара еще помнил, как брат с сестрой его сторонились, теперь, их семейный быт, вызывал трепет в сердце. Было приятно расслабляться, и просто отдохнуть от всего рядом с ними. — Может тебе секретаря найти? — лениво начал Канкуро, осматривая кабинет, и нагло выхватил кружку с кофе и у брата. — Я тоже предлагала, — Темари прищурилась, потягиваясь. Теперь после ужина, хотелось поспать. Гаара махнул рукой, отодвигая столовые приборы и задумался. В связи с последним событием, дел прибавятся. Лишняя рука может и пригодиться. Кинув на сестру задумчивый взгляд. Секретарь мог бы сортировать документы и проверять промежуточные отчеты, и докладывать ему о происшествиях или каких-то еще несостыковках. Как раз освободиться хоть чуть времени для расследований и работы по восстановлению Суны. — Лично не хочу принимать собеседование, — сдался Гаара, и задумался. У него не было времени, это раз. Выслушивать целые баллады о нем при общении тет-а-тет тоже не собирался, этим занимался почти каждый в стране и ему это искренне не нравилось, одно подхалимство, это два. — Я займусь. — Я займусь. Темари с Канкуро весело переглянулись, отвешивая пять. Конечно они готовы были помочь брату, если это облегчит ему работу. Тем более, что Химе имела больше свободного времени чем братья. — Сделаем объявление, — оживился марионеточник, поворачиваясь к бывшему джинчурики. — Отберем несколько кадров, а потом сам выберешь! Звучало вполне здраво. Уж для пары кандидатов он выделит время. Гаара кивнул.

***

Через сутки вся Резиденция была на ушах. Слухи о новой должности разлетелись по всей деревни, и теперь можно было наблюдать толпу девушек у входа. Баки держался, принимая дела и проверяя кандидатов. Он не завидовал Темари, которая сидела в кабинете, специально освобожденный для собеседования, и принимало девиц лично. Канкуро ошивался рядом, пуская шутки, за что получал нагоняй от сестры и снова уходил к себе в подвал. Мужчина не видел ни одного парня, и это разочаровывало еще больше, когда Баки оглядывал толпу. Такими темпами они вообще могли и не найти секретаря. Понятное дело, что поклонниц рвались до Казекаге, попытаться стоило, но мужчина стойко держался, выпроваживая всех крикливых и совсем уж неподходящих из Резиденции. Темари дала задание, убрать старый стол помощника перед кабинетом брата и поставить новый, более приемлемый для работы. Не обошлось и без Мацури, которая прибежала еще с утра и просилась в помощницы, пообещав даже бросить работу в Птичнике. Гаара оценил ситуацию трезво, и терпеть присутствие девушки, которая собралась явно не работать, а лишь находиться поближе к нему и в очередной раз напоминать о своей влюбленности, он не намеревался. Гаара окунулся с головой в работу, раздумывая, на какое время задержится его помощник, если он еще будет. — …его помощница должна быть под стать ему, а ты куда лезешь со своей наглой мордой! — …на себя посмотри, ты, курица! Темари опешила, перенимая новые личные дела у Баки и снова скрылась из коридора, оставляя заботу о девицах бывшему сенсею. Что она только не выслушивала сегодня. И о большой любви, и о безграничном тепле, которое готовы были отдать Казекаге, и о непростой судьбе и прочее прочее. Голова уже кипела, а надежда на нормальную кандидатуру гасла с каждой накрашенной девицей в короткой юбке. Учитывая вчерашний инцидент, бдительность Темари еще усилилась. Вся информация не разглашалась, даже совету, потому что они не знали кто стоит за всем этим и что хочет преступник. Ситуацию усугубляло все, а нервы Химе вот-вот должны были сдать. — Извините, — раздался стук, и следом в проеме появилась макушка девушки. Темари кивнула, указывая на стул, и открыла дело. Еще один разговор она не вынесет и просто всех разгонит веером. Блондинка удивленно вскинула брови, перелистывая папку с документами. Она ожидала вновь увидеть только только полученный ранг или вообще только сведения о семье и торговле, но нет. Написанное заставило пересмотреть отношение к сидящей напротив девушке. Джонин. Полный список заданий, позывной, прилагались отчеты с миссий где она сама руководила людьми. Впечатляло. — Мина Кагуцути, — Темари мягко улыбнулся, снижая свой уровень скептицизма, и оглядела ее. Покладистая, с вздернутым подбородком, одета она тоже была скромно. Хотя некоторые доказывали Темари обратное, когда сидели здесь. Длинные рыжие волосы были собранны в низкий хвостик, обычная белая рубашка и широкие брюки. Большие карие глаза, кажется, уставшие. Химе бы тоже устала, проведя хоть минуту в ожидании девиц в коридоре. — Да, — Мина кивнула, сжимая папку с документами на коленях, и смущенно улыбнулась, робея от внимательного взгляда. — И так, — продолжила Темари, листая дело. Девушка перед ней точно не была лишена манер, с ровной осанкой. Сразу была видна выдержка АНБУ. — Почему завершили карьеру шиноби? — Тяжелое ранение на войне, в первый день. Были повреждены сразу две ноги, как следствие, перебитые каналы чакры. На данный момент, я приравниваюсь к обычному гражданскому, — выдала как на духу Мина, явно нервничая. Темари кивнула, многие вообще не выжили. Пролистнув дело, девушка не нашла ничего, чтобы препятствовало личной встречи с Гаарой, да и честно говоря, бывшая шиноби была единственным хорошим кандидатом на роль секретаря. Химе искренне удивилась, рассматривая общую информацию девушки на первой страницы дела. Специализация техник основывалась на Катоне, для Суны это было редкостью, обычно все наследовали Футон. А тут. Впрочем, Мина ей понравилась и без выдающихся техник. — Почему решили прийти? — продолжила Темари, откладывая дело отдельно, чтобы передать Казекаге. — Долгое время я была на реабилитации, жила на пособие. Решила подыскать подходящую вакансию. Отчеты составлять я умею, занимала руководящую должность, — Мина кротко улыбнулась, все еще стесняясь говорить о себе в таком ключе. — Думаю смогу справиться. — Отлично, — Темари радостно хлопнула в ладоши, обращаясь к рядовому позади себя, который тут стоял на случай непредвиденных обстоятельств. — Вас отведут в зал ожидания, потом сможете побеседовать с Казекаге лично. Кагуцути поклонилась, и направилась вслед за шиноби к выходу. Темари устало вздохнула и потянулась, время уже близилось к вечеру, а за весь день попалась только одна стоящая кандидатура. В любом случае, переплюнуть опыт и навыки это девушки, никто и не смог бы. Уже решив выйти самой, блондинка решительно поднялась, желая разогнать весь шум и гам за дверью, но тут показался уставший Баки. — Меня вымотали, — устало произнес мужчина, закрывая за собой дверь. Темари рассмеялась, сама она была такого же мнения, и порядком устала. — Что думаешь насчет нее? — Девушка протянула досье бывшему сенсею, потирая затекшую шею. — Она мне тоже приглянулась, — кивнул Баки, и довольно хмыкнул. — Выдержка у нее что надо. Темари хмыкнула. То, что и было нужно Гааре, хорошая выносливость, выдержка и не поклонница. Мина пока вмещала в себя все качества. — Думаю, можно устроить проверку, — Баки усмехнулся, вручая дело обратно Химе.

***

Мина сильно перенервничала, и наконец могла вздохнуть спокойно, сидя в огромном зале на мягком диванчике. Досье у них уже было, вполне ожидаемо. АНБУ работали четко и быстро, ей ли не знать. Кагуцути грустно улыбнулась, сжимая кончики волос в руке. Было в новинку после полутора лет находится в таком скоплении людей, она уже и отвыкла от этого. В штабе почти все друг с другом не разговаривали и не обращали внимание, а на миссиях носили маски. Тут, ее со всех сторон окружали любопытные взгляды девиц, так и норовя накинуться. Было ожидаемое, что на вакансию откликнуться и такие кадры. Казекаге. Человек, который уже оставил огромный отпечаток на истории мир, поведя за собой целую армию шиноби, который добился своего, пробираясь сквозь ненависть. Мина не представляла как будет с ним работать, и что он из себя представляет в реальной жизни. Он не мог не вызывать восхищения, как сильный шиноби и правитель. То что видели остальные, лишь красивая обертка, за которую боролись, но там крылось многое. Она знала не понаслышке, какого это. Химе. Девушку которую боялись и уважали. Было удивлением встретить ее при собеседовании. Темари восхищались, как женщиной, которая добилась много и не разу не используя имя отца. Конечно она волновалась, появляясь перед живой легендой, а уж тем более перед Гаарой. Мина скривилась, главное от нервов не наговорить всякого, выдержка выдержкой, но не каждый день она проводила на аудиенции у самого Казекаге. Шум отвлек девушку от размышлений. В помещении ввалились двое, девушки громко рассмеялись и присели на диван напротив нее, кидая презрительный взгляд на Мину. Кагуцути ухмыльнулась. Вечер обещал быть долгим.